Текст книги "Ткущая. Обманутые секунды (СИ)"

Автор книги: Анна Тарасова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц)

– Нет. Столько денег у меня нет. Но я и не о твоем розыске говорю, – и прошептал так тихо, что Гюнтер его еле услышал, – Я знаю, почему ты напал на его инициала!

…

В школе стояла тишина, лишь изредка нарушаемая чьими-то шагами. Либо уборщица пройдет в свою каморку рядом с лестницей, либо кто-то из учеников с тряпкой для доски пронесется до туалетной раковины и мигом обратно.

Лишь со звонком на перемену коридоры заполнились детьми и взрослыми, а тишина была безжалостно уничтожена гвалтом.

В учительскую входили освободившиеся от уроков учителя. Сгружали на стол посреди комнаты свои учебники, тетради, пособия, рылись в шкафах вдоль стены, доставая кто-сумку, кто другие учебники, кто-то включил кипятиться чайник.

– Светочка, вы как раз мне и нужны! – учительница истории, пожилая Инга Альбертовна замахала рукой, подзывая к себе вошедшую женщину, – Я не смогу завтра выйти на работу, переставьте мне часы, пожалуйста, на пятницу.

Светлана пораженно остановилась.

– У вас завтра девять часов, Инга Альбертовна! Кого ж я на классы-то поставлю?

– На Лизу, – с готовностью ответила ей историчка, поправляя очки, висящие на цепочке, – у нее как раз завтра свободный день, вот и…

– Лиза не может по четвергам, она работает, – категорично мотнула головой учительница.

– Где это она работает?

В учительской притихли. Никто не слышал, чтобы кто-то из коллектива подрабатывал на стороне. Интересная новость!

– В каком-то частном пансионе, ее Васильич туда пристроил, – Светлана подошла к шкафу с классными журналами и начала разбираться в нем, – Опять все перепутали! Ну, неужели так сложно ставить журналы на свои места!?

– Погоди, Свет, я не поняла! – Инга Альбертовна даже встала из-за стола и подошла к учительнице, – Что значит работает? В каком это частном пансионе?

…

Мальчишка вскрыл письмо острым ножом для бумаг и быстро пробежался по тексту. Зло прошептал ругательство, смял листок и хотел было выбросить в урну, но передумал и положил на стол.

Не получилось!

Не сказать, что он этого не ожидал, предсказать подобный итог можно было и без провидцев, но все-таки он надеялся на другой ответ. Что ж, хорошо. Не мытьем, так катанием, кажется, так говорят?

– Головастик! – позвал он.

В кабинет вошел невысокий полноватый мужчина лет тридцати пяти и поклонился. Владимир искоса оглядел его внешний вид и недовольно нахмурился. Адам был в клетчатой темно-синей рубашке и кожаных штанах ,как заправский байкер.

Господарю не нравилась любовь ученика к мотоциклам, но он снисходительно терпел ее.

– Адриан уже тут?

– Да, учитель. Ждет в прихожей.

– Зови

В кабинет вошел хрупкий стройный парень, удивительно гибкий и пластичный. Красивый до такой степени, что будь каштановые кудри чуть подлиннее, а в районе груди чуть больше объема, его можно было бы принять за девушку. С очаровательными зелеными глазами и пухлыми губками.

Одет он был в легкую ветровку, наглухо застегнутую, и черные джинсы, на ногах тяжелые кроссовки.

Адриан слегка склонился в поклоне перед господарем, метнув злой взгляд Головастику, откровенно над ним насмехающемуся.

Владимир окинул вошедшего неприязненным взглядом. Он не любил отбросы вампирского общества, но порой без них никуда.

– Надеюсь, как мы и договаривались, ты освободил время для выполнения моего заказа?

– Да, господин, – ответил Адриан. Его голос был чуть выше, чем это приличествовало мужчине, что вызвало новую насмешку ученика господаря, – Я и мой клан полностью готовы перейти в твое распоряжение.

Клан!

Владимир презрительно скривил губы, но так, чтобы Адриан не увидел. Стайка из двенадцати бродяжников уже называется кланом!

– Хорошо, – кивнул господарь, – Ваша задача – привезти мне гемофага Росси.

Адриан удивленно поднял брови и качнул головой с недовольством.

– Мы изучили предмет сделки, господарь, гемофаг находится под круглосуточной охраной. Понтифик выделил для нее лучших телохранителей.

– И что? – удивился Владимир, – Это вас как-то остановит? Помнится, в свое время вы выкрали даже турецкого султана.

– Османского, – поправил его Адриан, – Он должен был нам денег.

– И как? Отдал? – невольно заинтересовался господарь.

Адриан в ответ лишь мягко и многозначительно улыбнулся.

– Тогда что вас останавливаем в краже обычной смертной женщины?

– Скажем так, – замялся Адриан, – Ее положение делает нашу задачу несколько… хм, более сложной, чем обычно.

Терять хороший заказ ему не хотелось, платил господарь баснословно, но и подставлять свой небольшой клан под удар разъяренного понтифика было тоже неприятно.

– Тебе нужно больше денег?

– Мне нужно больше помощи. Один я, даже с деньгами, не смогу решить некоторые проблемы.

– Например?

Господарь был готов к тому, что часть проблем придется решать самому. Он прекрасно понимал, что у маленького клана бродяжников банально нет возможностей предусмотреть все варианты и продумать все детали такого сложного дела.

– Например, как вытащить гемофага из под надзора телохранителей. Магией ее не возьмешь, Печать не даст…

– А вот это сделать не так сложно, – заявил новый голос.

Адриан обернулся.

В дверях кабинета стоял Эстебан и внимательно слушал разговор господаря с наемником. В темном костюме с бордовым галстуком, он выглядел достойно и представительно, в пику бродяжке Адриану и байкеру Адаму.

– Поясни, – коротко потребовал Владимир.

Эстебан прошел в кабинет и привычно уселся в одно из стоящих у стола кресел.

– Ветрову я довольно неплохо узнал, пока жил в Москве. Девочка она довольно своевольная, и на этом можно сыграть.

Господарь молча ожидал продолжения.

– Если мы создадим некоторую …, хм, угрозу для гемофага, понтифик забеспокоится. Он дорожит девчонкой как изысканным бриллиантом и посадит ее под домашний арест. А ей это скоро надоест и она постарается сбежать на волю. Тут-то мы ее и схватим.

– И как мы узнаем, когда она сбежит? Предлагаете выставить наблюдение за особняком? А если Росси вообще увезет ее из Москвы? Нам не разорваться, а больше привлеченных людей – больше шансов, что все раскроется, – нахмурился Адриан, – Да и хочу напомнить, что мой клан находится в некотором роде вне закона, и Москвы это тоже касается.

Эстебан довольно усмехнулся.

– А особо и не надо контролировать. Не так давно я подарил девочке очень интересное украшение – золотые серьги. Они слишком просты для торжества, но в повседневной жизни вполне пригодны к носке.

Владимир начал понимать.

– Ты предлагаешь отследить серьги?

– Разумеется. Алина – женщина, а значит, любит украшения.

– Да мало ли у нее таких серег, – фыркнул Адриан.

Идея Эстебана казалась ему полным бредом.

– Таких – мало. Эти серьги изготовлены уважаемым Мариусом Петиралем, слышали о таком?

Об этом человеке знали все. Петираль был магом – ювелиром и его украшения носили в себе заключенные магические арканы. Если не знать конкретно, что ищешь, то аркан никогда не распознаешь. И поэтому стоили его работы целые состояния.

– Петираль в этих серьги вставил поисковый маячок, он и позволит отследить девушку, – пояснил Эстебан.

– И зачем ты ей дарил такую драгоценность?

Эстебан повернулся к господарю.

– Гюнтер рассказал мне в конце прошлого года, что он возил Ветрову к магичке нейтралов. Гай хотел всегда иметь возможность найти свою ткущую. А я знаю, какие маячки ставила Каменская, они у нее откровенно слабые. И когда увидел через некоторое время на Ветровой инициал понтифика, то сразу понял, что маячка больше нет. Ну, и решил озаботиться на случай необходимости.

Господарь фыркнул.

– Совсем эти московские сдурели – для постановки аркана возить к гильдейскому магу. Своих не нашлось, что ли?

Эстебан пожал плечами, мол, не знаю, передо мной не отчитывались.

Владимир повернулся к Адриану.

– С этим разобрались. Других вариантов отследить гемофага все равно пока нет, значит, будем придерживаться этого плана. Еще есть вопросы?

Вскоре Адриан ушел, а господарь вернулся к полученному письму и прочел его еще раз.

Владимиру официальным оповещением отказывается в удовлетворении его жалобы. Четкий, сухой, административный текст сказал господарю, что ткущую ему официально не передадут.

Жалобу в Конклав он направлял еще в середине лета, указав, что многие его дела после 17 июня пошли неожиданно не так, как он планировал, а значит, господарь, учитывая тему собрания последнего Конклава, подозревает в этом влияние московской ткущей. Ведь именно в этот день так внезапно был заключен мир между Орденом и московским кланом.

Александрос в ответ обратил его внимание на то, что ткущая на момент обсуждаемых событий уже не имела таланта, став гемофагом. Владимир же настаивал на своем и вскользь упомянул о ведущихся в лабораториях Пауля разработках химических препаратов, усиливающих способности ментала.

Европейский лидер, получив эти сведения, провел тщательную проверку, но Пауль доказал, что никаких препаратов ткущей не передавал. Он не соврал, он действительно никаких наркотиков не отправлял в Москву. Официально.

– Мой господин, – прервал вторичное чтение письма Эстебан, – Вы все-таки настаиваете на том, чтобы привезти Ветрову сюда? Не будет ли это слишком опасно?

– Если все пройдет правильно, то опасности нет никакой, – задумчиво ответил ему Владимир, вертя в руках смятую бумагу.

– Но когда она исчезнет из Москвы, многие вспомнят о вашей жалобе.

– Смогут доказать, что она тут – пожалуйста, пусть ищут. А до тех пор, мой регион будет закрыт от посторонних. Как следствие моей жалобы, а то мало ли кому еще захочется изменить вероятности, – Владимир криво улыбнулся.

Испанец задумчиво покачал головой.

– Она гемофаг теперь, вряд ли ее талант сохранился в прежней силе.

Подросток долго смотрел на Эстебана, прежде чем ответить:

– Она – четвертая в роду. И если она сохранила свой талант даже после Печати, в чем мы уже убедились, то силы ее дара вполне достаточно для наших нужд.

– Но как вы планируете заставить девчонку сделать то, что нам нужно? Пауль вряд ли согласится поделиться наркотиком, он сразу поймет, зачем вам препарат.

– Видите ли, уважаемый Эстебан, – потянул с легкой улыбкой Владимир, – Есть методы контроля ткущих и помимо химии!

…

Здание резиденции, разгромленное во время недавнего штурма, все еще ремонтировалось, поэтому временно администрация клана переехала на Малую Дмитровку, заняв часть помещений префектуры Центральной директории.

Лоренца погибла, погребенная под лестницей, поэтому теперь стойку ресепшена у кабинета верховного понтифика занимала новенькая девушка. Вампирка была молодой, очень ответственной и очень испуганной оказанным высоким доверием, большую часть времени она сидела тихой и незаметной мышкой, с головой уйдя в работу.

Лина ей приветственно кивнула головой, но уверенно прошла к двери кабинета, дважды постучала и, чуть приоткрыв, заглянула внутрь.

Понтифик был занят. Перед ним сидели, рассматривая документы, Матвей и Инквизитор, последний как раз прервал свою речь и оглянулся. Девушка, извинившись за вторжение, сразу же закрыла дверь.

Раз Мих здесь, значит, Тамара тоже приехала в резиденцию. Лина решила найти подругу и поболтать с ней, пока понтифик не освободится.

Телепатку она нашла в кабинете Паноптикума, та сидела за компьютером и строчила что-то на клавиатуре, посматривая в монитор и сверяясь со своими записями в блокноте.

– Уже вернулись? – весело спросила Лина у подруги.

Та лишь подняла глаза к небу.

– Лучше бы не возвращались, вечером снова уезжаем.

– Куда на этот раз?

– В Красногорск. Там вроде как пришлого поймали, разбираться будем.

Тамара была бледной и уставшей. Под глазами темные круги, шикарные густые волосы, обычно распущенные, собраны в низкий хвост. Эффектные короткие юбки и полупрозрачные блузки сменили водолазка и потертые джинсы.

– Ну как ты? – Лина участливо поинтересовалась.

– Вымоталась, – честно она ответила, – Не могу так больше уже. Как Агнешка это выдерживала, не представляю!

– Она была сильной, – грустно вспомнила девушка погибшую телепатку.

– Лин, поговори с Марком, пожалуйста, – тихо попросила ее Тамара, – Пусть он найдет мне замену. Я чувствую, что еще немного и свихнусь от этой крови и сумасшествия.

– Я поговорю, – пообещала Лина.

Ей и самой было бесконечно жаль подругу. Тамара до гибели Агнешки работала на мирных переговорах, являясь советчицей и помощницей верховных понтификов. Веселая, бодрая и жизнерадостная девушка, вечная оптимистка, сейчас она представляла собой жалкое подобие яркой кокетки, которой была раньше.

– Что сегодня-то было?

– Да, – отмахнулась телепатка, – Ломать мозги пришлось. До сих пор голова гудит.

– Ломать? – удивилась Лина.

– Вампир знал, что Мих меня привезет, вот и выстроил защиту.

– Как это?

Тамара пристально и оценивающе взглянула на подругу.

– Я могу показать. Артем мне еще Зеркало не ставил, так что я открыта для работы.

– Да ты просто на словах объясни, – пожалела Лина подругу, – Ты ведь устала.

– Ничего, хоть вот от этого отвлекусь, – она кивнула на монитор. Судя по всему, писала отчет для Инквизитора.

Лина кивнула.

– Ну, если ты этого хочешь….

Тамара взяла соседний стул и поставила перед собой, усадила туда подругу.

– Для начала тебе надо представить перед глазами стену. Какую хочешь – кирпичную, железную, хоть из стекла или растений. Главное, чтобы она была монолитной и очень прочной. Я попробую прочесть твои мысли, а ты держи в голове эту стену и думай только о ней. Стена будет защищать от моего сканирования.

Девушка сосредоточилась. Стену-то возвести несложно, но телепатическому сканированию Лина подвергалась лишь раз и по собственному желанию. Ей было сложно представить, как можно не пустить в свой мозг телепата.

Стена, стена… Что же представить?

Девушке на ум пришла сплошная ограда из железобетона с ромбической вырезкой изразца. Тяжелая, прочная, непробиваемая. Раньше из таких бетонных плит вокруг государственных учреждений возводили забор.

Именно ее и представила Лина, стараясь держать перед глазами, как посоветовала телепатка.

Тамара положила свои ладони на виски девушки и сосредоточилась.

Легкое перышко коснулось бетонной стены. Лина его не увидела, лишь почувствовала едва ощутимо, как будто зуд при легкой щекотке. Перышко усилило нажим и попыталось продавить стену. Не получилось, бетон был крепким и нерушимым. Вдруг перо сменилось острым клинком, он вонзился в стену и начал ее крошить, выпиливая в ней дыру. Острая точечная боль, как от иголки, пронзила правый висок. Лина вскрикнула.

Давление моментально прекратилось и клинок исчез.

Тамара опустила руки и улыбнулась:

– Ну вот, теперь ты знаешь, как можно защититься от сканирования.

– Больно было, – пожаловалась девушка ей.

– Ага, больно, – та довольно ухмыльнулась и снова на миг стала той Тамарой, которую она знала, – А представляешь, что испытывает человек, если я не прекращаю ломать стену?

Они еще немного посидели – поболтали, вспоминая прошлое, обсуждая настоящее. Бросив ненароком взгляд на часы, Лина спохватилась, что время уже позднее, и убежала к понтифику.

Телепатка с улыбкой посмотрела ей вслед.

Хорошая она все-таки девушка, эта ткущая. Порой бестолковая и неуверенная, но доброжелательная и очень милая.

Тамара вспомнила, как Гай, погибший верховный понтифик, приказал ей втереться в доверие к новой менталке Паноптикума и держать ее под контролем, сразу же объяснив, кем именно является новенькая и почему одной из сильнейших телепаток клана поручается такое сложное дело.

Кто ж знал, что Лина в итоге станет ее хорошей подругой и без всяких приказов высших?

…

Женщина отпила маленький глоток, с наслаждением смакуя во рту дорогое вино.

– Хорошее вино, Владимир, знаешь, чем угощать!

Господарь уселся рядом с ней на диванчик и с укором потянул:

– Лавиния, Лавиния! Мы же с тобой так давно знакомы!

– Ну да, ну да, – с рассеянной улыбкой подтвердила женщина и отставила бокал на столик.

Владимир с довольным видом смотрел на нее.

Она была хороша, чудо как хороша: изящные черты лица, огромные черные, манящие глаза, густые кудри цвета воронова крыла. Фигура великолепная – высокая грудь, узкая талия, стройные бедра. Лавиния была уже в возрасте, но инициальное клеймо давало ей дополнительных сто лет жизни, не старея, и женщина вовсю пользовалась этим преимуществом. Вот и сейчас господарь румынского клана с удовольствием разглядывал глубокое декольте корсажа, почти полностью открывающее грудь. Мужского внимания Лавинии всегда было мало, но Владимиру ничего в этом плане не светило.

– Малыш, я обдумала то, что ты предлагаешь. Все ничего, но где уверенность, что она все сделает правильно?

Владимира аж перекосило от такого детского обращения к нему, но он постарался ничем не выдать своего негодования.

– У нее не будет другого выхода, – он пожал плечами и встал с диванчика. Все желания, что он испытывал к этой женщине, мгновенно испарились после ее обращения.

– Выход у нее всегда будет, а остановить я это не смогу! – она допила вино до конца.

– А это и не нужно, дорогая моя! – Владимир ослепительно улыбнулся, – Для этого у меня есть другие люди! Или ты за свои столь долгие годы никак не привыкнешь к тому, что я ничего на полпути не бросаю?

Напоминание вампиром о ее настоящем возрасте было крайне неприятным, женщина сразу почувствовала себя глубокой старухой, которой в принципе и являлась. Лавиния скрипнула зубами и сжала ножку бокала чуть сильнее, чем надо было. Стекло хрустнуло и осыпалось на пол мелкими осколками.

– Ах, как я неосторожна! – Женщина фальшиво запричитала, собирая изящными пальчиками крупные стекла.

Господарь зло следил за происходящим. Бокал был из дорогого богемского стекла, из редкой коллекции, и теперь весь комплект можно было выкинуть на помойку, без одного бокала это уже не набор.

Лавиния собрала осколки и аккуратной горкой сложила на столике. Села обратно на диванчик, сложила руки на коленях и ангельски улыбнулась господарю.

– Возвращаемся к нашему разговору, Лавиния, – он произнес это с тщательно скрываемым недовольством. Ему не нравилось поведение собственного инициала, но в условиях предстоящей работы, он решил не обращать на это внимание. Пока не обращать. Потом он, разумеется, все припомнит, – Твоя задача…

После ухода женщины, парень вышел на балкон и задумался.

Если действительно удастся его план, то… То мечта всей его долгой, многовековой жизни будет исполнена.

Он обернулся к стеклянным дверям и посмотрел на свое отражение.

Пятнадцать лет. Когда его обратили в вампира, ему только – только исполнилось пятнадцать лет! И Владимир яростно ненавидел свой смертный возраст. И с такой же силой ненавидел собственного учителя за то, что тот не дождался, пока парень вырастет, а обратил его, обрекая на существование в теле вечного подростка. Учитель хотел вечного сына взамен убитого.

Но вместо того, чтобы покончить с таким ненавистным телом, подставив его обжигающим лучам солнца, в голову подростка пришла безумная идея. И он начал выслеживать ткущих. В Бране сгинуло несколько десятков этих редких менталов, но ни один не был достаточно силен, чтобы исполнить желание Владимира.

Постепенно, год за годом, путем проб и ошибок, господарь начал понимать, кто именно ему нужен.

Эстебан ошибочно полагает, что Владимир хочет через Ветрову решить свои политические дрязги с Росси, стать сильным правителем, занять территорию российского клана.

Да ему плевать на территориальные проблемы!

Ветрова, четвертая ткущая в роду, нужна господарю, чтобы изменить его жизнь.

Владимир хотел, чтобы при помощи своего таланта она сделала его взрослым. Он прекрасно знал, что обычным вытягиванием правильной вероятности ему не поможешь, все уже свершилось давным-давно и прошлого изменить не получится, даже при участии часовщиков. Поэтому исполнение его желания должно быть насильственным вторжением в существующую реальность и созданием совершенно новой, в которой Владимир взрослый мужчина, а не сопливый малолетний подросток. И когда он узнал, что Росси из своей любовницы сделал гемофага, но она все равно сохранила талант, то окончательно понял, что его поиски завершились.

…

Девушка только вставила ключ в дверной замок и провернула его, как к ней подлетели три девочки.

– Елизавета Сергеевна, а когда вам можно будет наш танец показать? Можно сегодня после уроков? Мы такое придумали! Упадешь – не встанешь! – девчонки переглянулись между собой и довольно закивали в унисон головами.

С девочками в классе Лизе повезло. Их было немного, из тридцати одного ученика всего десять, но в отличие от многих других, они были сплочены и многое делали вместе. Вика была у них заводилой, танцевала хорошо и Лиза ей вполне доверяла такие вещи как подготовка выступления для школьного концерта.

– Сегодня у вас ведь пять только уроков, да? – учительница смутно припомнила расписание собственного класса. Оно толком еще не установилось, и поэтому каждую неделю его меняли.

– Ага, только пять! – Вика даже достала дневник, чтобы не ошибиться.

Лиза задумалась. У нее сегодня семь уроков, да и после них она планировала заехать в “Радугу”, поработать с документами. Но танец важнее.

На самом первом педсовете после начала учебного года было предложено концерт для учителей совместить с проводимым в школе годом естественных дисциплин. Организатор массовых мероприятий, по совместительству, учитель географии, каждой параллели придумала номер. Седьмой досталась подготовка танцев. И каждый класс обязан на концерте представить то или иное географическое понятие. Лизе повезло, ее ребятам достался “Лес”, а вот седьмому “А” – “Горы”. И что тут придумаешь? Как представить кучу камней в движении под музыку?

– У меня сегодня семь уроков, вы подождете? – спросила учительница у девочек, но обращалась, по большей части, к Вике.

– Конечно, подождем.

В этот момент прозвенел звонок на урок, и Лиза наконец-то открыла дверь.

Пятиклашки, оттеснив девочек, с шумом рванули в кабинет, занимая свои места. Достали учебники, тетради, что-то выкрикивая друг другу и задавая своей учительнице вслух вопросы об уроке.

Лиза с улыбкой смотрела на них. Не так уж они и отличались друг от друга, эти ребята и ученики “Радуги”. Что те любили устроить гвалт на уроках, что эти периодически срывали дисциплину. Конечно, “радужные” ребята были поспокойней, как будто их особые таланты заставляли детей быть более серьезными. Но стоило им забыть, что они будущие маги и менталы, как сразу же превращались в таких же шумных и говорливых подростков, как простые, обычные, не наделенные никакими способностями.

Седьмой урок, последний на сегодня, у Лизы был в девятом классе. После звонка на перемену учительница еще раз повторила домашнее задание, проследила, чтобы все сдали проверочные работы, окрикнула некоторых задержавшихся со сдачей листочков. У дверей уже толпились ее ребята-семиклассники. Они не дожидаясь, пока старшие ученики покинут класс, вошли и сразу окружили стол своей учительницы.

– Так, я не поняла, Костин, а вы тут что забыли? – грозно спросила у мальчишек Лиза, не забывая поглядывать на выходящих девятиклассников, – Майя! Майя, ты не сдала мне свою проверочную, живо вернулась и положила листок на стол!

Девятиклассница с длинной розовой челкой, падающей на глаза, повернулась от двери и заныла:

– Елизавета Сергеевна, а можно я потом сдам, я не дописала!

– А дописывать дома собралась, с учебником наперевес? Правила для всех одинаковы, поэтому давай, выкладывай!

Девушку толкнули в бок выходящие подруги.

– Клади, Майк, все равно пару получишь, чего оттягивать!

Майя полезла в рюкзак за листком, а Лиза перевела внимание на своих подопечных.

– Вовк, так чего вы-то пришли, я только девочек приглашала!

К слову, те уже начали располагаться в кабинете – одна сдвигала парты в сторону, Вика полезла в шкаф за CD-проигрывателем, остальные уже отрабатывали некоторые танцевальные па.

– Да мы тоже посмотреть хотим, что они там напридумывали! – со смехом ответил учительнице парнишка и уселся на парту. Еще пятеро семиклассников расползлись по кабинету.

Лиза обратилась уже к девочкам.

– Вы не против, чтобы мальчишки посмотрели?

– Да нет, – отмахнулась Вика, – Они все равно уже немножко видели!

Девушку тронул за плечо кто-то сзади.

– Елизавета Сергеевна, а вы сегодня надолго задержитесь?

Она обернулась. У самой доски, отирая мелом спину стоял невысокий симпатичный парнишка из девятого класса, Костя Морозов. Он в последнее время стал обращать особо усиленное внимание молодой и красивой учительнице и несколько раз провожал ее до дома. Лиза вздохнула про себя. С подростковой влюбленностью она уже не раз сталкивалась и всегда твердо давала понять влюбленным в нее мальчишкам, что она для них учительница и никто больше. Косте это было прекрасно известно, но он все равно продолжал таким незатейливым образом ухаживать за ней.

– Костя, я пока не знаю, тут вот танец надо отрепетировать! Иди домой, это надолго! – она старалась показать, что сегодня ее провожать не надо.

– Я могу подождать! – умоляющие глаза парня не отрывались от ее лица.

– Нет, не надо, – четкий отказ, – Иди домой, я надолго!

Парнишка вздохнул и подобрал с пола свой рюкзак.

– До завтра, Елизавета Сергеевна!

Лиза уже не смотрела на несчастного влюбленного, сосредоточившись на своих девочках. А вот Вовка, сидя на столе рядом с учительницей, ехидно проговорил:

– Елизавета Сергеевна, а он, кажется, в вас влюблен!

Девушка мигом обернулась к ученику:

– Вовка!– она наставила на него угрожающе палец,– Еще одно слово…!

Мальчишка задорно улыбнулся:

– Молчу, молчу! – но продолжал искоса весело смотреть на учительницу.

Репетиция шла полным ходом. Танец девочки подготовили хороший, с этническими элементами, видать, подсмотрели все-таки у танцевального кружка, или просто по-дружески попросили помочь. Правда, не все смогли правильно выучить движения. Уловив основу танца, Лиза начала помогать девочкам репетировать: отсчитывала ритм, следила за отстающими, останавливала, когда надо, мелодию и повторяла то или иное па.

– Раз, два, три, четыре, – громко считала она, отстукивая ритм ладонью по столу, – Раз, два…

– Елизавета Сергеевна, вас там директор к себе вызывает, – быстро заглянула в кабинет старшеклассница и испарилась.

Девушка, оставив девочек на Вовку, спустилась вниз.

Александр Васильевич сидел на подоконнике и пересчитывал распечатанные копии приказа.

– А, Лиза, – он оторвался от бумаг, – Молодец, что так быстро зашла. Спросить хотел, как тебе у Алексея работается?

Учительница задумалась. А знает ли директор, кем является куратор “Радуги” на самом деле? И что сам пансион далеко не так прост, как это кажется на первый взгляд?

Александр заметил задумчивость девушки и усмехнулся:

– Да говори прямо, я все знаю!

– Знаешь?

– Ну да, мы с Алешкой давние друзья, с детства дружим.

И пока Лиза рассказывала ему свои впечатления о пансионе и его обитателях, Александр вспоминал, как куратор вчера позвонил ему и долго рассказывал про новую учительницу, благодаря своего приятеля, что тот направил к нему в пансион такую чудесную молодую девушку. И, хоть на подначки друга мужчина не поддался, Александр сразу понял, что куратору “Радуги” девушка понравилась не только как коллега.

…

Звонок в дверь раздался совершенно неожиданно. Лиза оторвалась от конспекта будущего урока и отправилась проверить, кто пришел. Глянула в глазок, протяжно вздохнула, открыла дверь на цепочку.

– Чего тебе надо? – мрачно поинтересовалась девушка, глядя на мужа.

– Лиз, давай поговорим, а? – предложил Виктор, вытаскивая из-за спины букет больших бордовых роз, – Выслушай меня, ну пожалуйста!

В тот злополучный день она выгнала мужа из дома, практически не слушая. Все оправдания, пока в слезах собирала его вещи и вышвыривала на лестничную клетку, Лиза пропускала мимо ушей.

– Прости меня, дурака!

Девушка сняла с двери цепочку, открыла шире дверь, нехотя взяла цветы и вперила в мужа недовольный взгляд.

– Ты ж меня знаешь, я ж раньше никогда…, – проникновенно заговорил мужчина, – Ну, ни разу ведь не было, а тут вдруг напились все, как свиньи подзаборные, я ж сам не помню, как с ней сюда пришел.

– Ты привел ее в наш дом и уложил в нашу постель,– тихо, и поэтому еще более зло, проговорила девушка. Ее бесил сам факт того, что она застала мужа с любовницей в их супружеской постели.

– Знаю, Лиз, знаю. Но, честное слово, я вообще не помню, как это произошло. Помню, мы были в ресторане с твоим братом…

Собственно, дальше Виктор мог и не продолжать, родного брата Лиза знала очень хорошо. Постоянно пропадая в археологических экспедициях, Павел приезжал домой пару раз в год и в эти немногие дни старался оторваться с друзьями по полной. Их отец, профессор Тихомиров, категорически был против такого времяпровождения собственного сына, желая, чтобы парень сидел у него под боком и писал очередную диссертацию, но Павлу на мнение отца было плевать.

– Только не говори мне что эта … женщина…, – она даже не нашла сразу приличного слова, как обозвать ту незнакомку.

– Честно, Лиз, я ее только там впервые и встретил! Ты ж знаешь, я ж никогда раньше…, – порывисто клялся в очередной раз Виктор.

Что ж, в этом он был действительно прав, как ни противно признавать.

Он действительно раньше никогда.

Никогда столько не пил и никогда не изменял жене с другими женщинами, с мужчинами тем более.

Да и вообще Виктор был очень неплохим парнем.

Лиза вспомнила, как они познакомились на одной из студенческих вечеринок, устраиваемых братом, как будущий муж ухаживал за ней, романтично и трогательно. А так же вспомнила, что через некоторое время после свадьбы эта трогательность и романтичность куда-то пропала, сменившись бытом и привычкой.

Но… может она и сама виновата в этом, уделяя мужу меньше времени, чем надо было бы, полностью уйдя в работу?

Девушка вздохнула, признавая и часть своей вины в произошедшем между ними.

Все-таки, муж у нее был хорошим.

Добрым, надежным, почти непьющим. И сильным. Совсем некстати девушка вспомнила, что именно Алексей ей рассказывал про магов и вампиров, безжалостных убийц, восполняющих энергетический баланс собственного существования за счет чужой крови. Поежилась, представив себя жертвой, за которой поздно вечером по пустынной улице гонится вампир.

И сдалась.

– Ладно, – решилась она, – На первый раз тебя прощаю!

Виктор просветлел лицом.

– Но спать пока будешь в гостиной на диване.

Хоть это и немного огорчило мужчину, вида он не подал. Быстро достал мобильник и, набрав номер, буквально прокричал в трубку, чтобы жена уж точно услышала.

– Алло, Сашок! Слушай, я сегодня ночевать не приду! Не, какая баба, ты что? Я к жене вернулся! Моя Лизонька просто чудо!