Текст книги "Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Глава 4

Услышав это, я сначала вздрогнула от какого-то инстинктивного испуга, а потом закатила глаза с тяжелым вздохом.

Снова этот дракон.

Боже, я провела с ним всего полчаса, а он уже успел достать меня до самых печенок. И это мы всего лишь разводились! Чувствую, если бы на месте развода была свадьба, все было бы еще хуже.

Малыш, который только что смотрел на меня с испугом, вдруг хихикнул: должно быть, увидел мое выражение лица. Детей почему-то всегда ужасно смешит, когда взрослые начинают вести себя, как живые люди.

Я опустила взгляд, посмотрела в яркие голубые глазки с вертикальными драконьими зрачками и скорчила рожу, сведя глаза к переносице и высунув язык.

В этот раз малыш зашелся уже громким смехом. Я улыбнулась – что ж, он явно в порядке. Падение явно было не таким ужасным, как казалось со стороны.

Интересно, что это за ребенок? Откуда он здесь взялся?

Я подняла с пола птичку и уже собиралась подать малышу руку, когда меня, схватив за локоть, грубо вздернули на ноги.

– Я неясно выражаюсь? – рыкнул дракон мне в лицо. Ладонь, которой он схватил меня, была обжигающе горячей, как угли, а хватка – железной. Я охнула. – Не смей. Приближаться. К…

– Вики! – раздался испуганный крик, а потом по лестнице вниз сбежала темноволосая женщина. – Вики, немедленно иди сюда! Не прикасайся к ней!

Женщина вздернула мальчика на руки, прижала к себе, уставившись на меня со смесью испуга и брезгливости.

Малыш, испугавшись, конечно, громко заплакал в ту же минуту. Личико покраснело, сморщилось, по щекам покатились слезы. Здравствуй, истерика на два часа, если не предпринять никаких мер.

– Что ты с ним сделала, тварь? – рявкнула женщина, пытаясь заглянуть малышу в лицо. Тот упорно от нее отворачивался.

У женщины были светло-карие, янтарные глаза с вертикальными зрачками. А еще – тяжелая нижняя челюсть, высокий лоб, черные прямые волосы, смуглая кожа.

Между ней и драконом угадывалось исключительное фамильное сходство.

Сестра? Должно быть.

Я-то уж подумала, что у дракона семья на стороне, но, кажется, дело тут в другом: это его сестра и племянник.

Тот самый “ребенок”, который оказался в опасности из-за Ивари? Но как? Как она умудрилась и что такого сделала?

В голове был белый туман, никаких воспоминаний. Всплыло только имя, Эриан – должно быть, так звали сестру дракона. И больше ничего.

– Отвечай! – вспыхнула она. – Если ты снова попыталась навредить моему малышу…

Тот зашелся еще более громким плачем, по волосам женщины пробежались искры, как будто она готовилась меня сжечь.

Пора было заканчивать этот фарс. Какую бы ерунду со своими жизнями ни творили взрослые, от этого не должны страдать дети.

– Я всего лишь успокоила вашего малыша после падения, – ответила я, спокойно улыбнувшись. – Он споткнулся и скатился с лестницы – и в этом нет ничего удивительного, учитывая, что на нем туфли со скользкими подошвами.

Кому вообще пришло в голову надеть эту пыточную обувь на маленького ребенка? Еще и ступеньки деревянные, блестящие от лака! Чудо, если бы он не упал!

– Что? – удивленно выпалила женщина. По ее коже по-прежнему бегали огни.

– А еще в ваших же интересах успокоиться.

– Что?

– Ваша истерика пугает вашего сына, – дружелюбно пояснила я. – Потому он плачет. Я его успокоила после падения, а вы опять напугали. А с рукой все в порядке, но если приложить холодное, даже синяка не останется.

Я не смотрела на моего бывшего мужа-дракона. Но, могла бы поклясться, у него отвисла челюсть. Я сунула дракону в руку деревянную птичку на удочке – и направилась вверх по лестнице, держа спину так прямо, как никогда в жизни.

Только бы не запутаться в юбке! Вот смеху будет…

Обернувшись, я не удержалась и, поймав взгляд сидящего на руках у мамы малыша, показала ему язык. Он вдруг прямо сквозь слезы громко хихикнул, прикрывая заплаканное личико ладошками.

Выражения лиц дракона и его сестры стали непередаваемыми.

Оставалось надеяться только, что я направилась в сторону моей комнаты, а не в противоположную. Но лестница была всего одна, так что…

О том, что я не ошиблась, мне подсказало поведение няни Урсулы.

Нагнав меня уже на втором этаже и беспрестанно причитая, она пошла рядом со мной и наконец открыла дверь одной из комнат. Внутри все было розовым, как будто здесь взорвалась кукла Барби. Обои с цветочками, кровать под балдахином, огромный гардероб, наполненный платьями, естественно, розовыми, комод, разбросанные повсюду атласные туфли.

Аккуратностью Ивари явно не отличалась, зато одежду любила.

Вслед за нами в комнату неслышной тенью скользнул дворецкий Ги и встал у двери.

– Да что ж это делается! – пробормотала няня Урсула, падая на кровать. – Что ж это делается! Развод! Да разве ж ваша матушка с отцом бы такое выдержали? Хорошо, что не дожили, а как же ж ты одна теперь, кровиночка! Да они ж меня с того света достанут, что не досмотрела, не уберегла!

Ага, значит, Ивари – сирота. Что ж, этого стоило ожидать, иначе на унизительной процедуре развода наверняка бы присутствовал отец девушки.

Да и в монастырь бы ее этот драконище не посмел отправить.

Я осмотрелась в поисках чемоданов и улыбнулась, увидев, что их уже вытаскивает из примыкающей к комнате кладовки услужливый Ги.

Итак, что мы имеем? Комнату, полную тряпок. Я потерла запястье: метка все еще была на месте и все еще – была скрыта. Похоже, имеем магию, вдобавок к странной метке.

А еще имеем перспективу отправиться в монастырь. Последнее особенно не радует.

В этот момент за окном раздался какой-то шум: цоканье копыт, крики, грохот. Выглянув, я увидела мощеную улицу, двухэтажные дома, высокий кованный забор особняка, у которого стояли несколько то ли стражников, то ли солдат, сидящих верхом на вороных лошадях: то, что это были люди служивые, я поняла по надетой на них одинаковой военной форме темно-синего цвета.

Раньше, чем я успела с любопытством осмотреть окрестности, к калитке вышел мой бывший муж-дракон и, перекинувшись парой слов со стражниками, взмыл в воздух, на ходу оборачиваясь огромным… драконом. Буквально!

Офигеть.

Обычно я не была любителем обсценной лексики, но это было… офигеть. По-другому не скажешь. Секунду назад – человек, сейчас он взмыл в воздух и уже над крышами домов обернулся крылатым ящером невероятных размеров. Даже в комнате потемнело, потому что его крылья заслонили небо.

Зависнув на мгновение в воздухе, ящер издал тихий рык, скользнул по воздуху куда-то вправо и быстро скрылся из виду. Стражники, или все-таки солдаты, поскакали вслед за ним.

– Что ж делается! – охнула няня Урсула. – Во дворец вызвали, точно! Ох, неспокойно у нас, то-то генерал такой злющий. – Она помолчала, обернулась ко мне и зашептала в ухо: – Ласточка, а давай-ка мы схитрим с тобой. Куда ж мы без благословения мужа уедем? Нельзя так, не по-божески. Скажем кучеру, – она кивнула на неприметный черный экипаж, стоящий поодаль, – чтоб уезжал, пускай Ги его отошлет. Ты больной скажись, ласточка! Так-то до вечера время и пройдет. А там муж вернется, злой, усталый – тут-то ему женская ласка и понадобится, а ты-то уж не плошай, послушай няньку! Стерпится-слюбиться, не жить же тебе в монастыре! Ты же все-таки Хант, а не какая-нибудь девка!

Я навострила уши. Увидев мое искреннее внимание, нянька приободрилась, но, не дав ей снова свести разговор к рецептам возрождения семейной жизни, я спросила:

– Няня Урсула, я же Хант. Должно же быть у меня наследство.

Я затаила дыхание. Няня нахмурилась, а потом дотронулась до моего лба тыльной стороной ладони, сухой и прохладной.

– Да у тебя никак жар, ласточка. Неужели позабыла? Какое ж наследство у тебя? Даже приданого не было, все я покупала, генерал Реннер деньги дал, чтоб по-людски, по-правильному. Промотал твой батюшка все, хороший человек был, да вот только слабый стал после того, как твоя матушка преставилась. Дом только вам старый остался в соседнем городе, да участок, но…

Сердце дернулось. “Только” дом остался! “Только” в соседнем городе! Еще и участок!

Ох, няня Урсула, знали бы вы, сколько я копила после развода на то, чтобы купить себе “только” дом, причем настолько сильно за городом, что ехать туда нужно было четыре с половиной часа. Да и не дом там был, скорее так, избушка. Еще и в долги пришлось влезть! А тут…

– Но – что? – сглотнула я.

Там живет кто-то другой?

– Да вот не надо тебе туда, – отрезала няня Урсула. – Его ж под приют отдали, по воле твоего батюшки. Для неблагих детей. Даже приближаться не смей!

Она поморщилась и сделала вид, что плюет себе за плечо.

Я моргнула, ожидая объяснений, – но их не последовало.

– Приют?  – переспросила я, надеясь узнать подробности.

– Неправедное это дело,  – отрезала няня Урсула. – Вот бог-то твоего батюшку и покарал! Этих проклятых туда пустить! В свой дом. – Она опять сплюнула себе через плечо.  – Это ж…

– Это дети,  – перебила я, сжимая руки в кулаки.

Как так можно о детях?

Она в своем уме?

– Да не дети они, а нечисть!

Я непонимающе нахмурилась. Из недовольного бормотания няни Урсулы, которая принялась собирать разбросанные по комнате вещи, я узнала, что в этом мире время от времени рождаются “неблагие” дети  – то есть…

То есть одаренные магией, самой разной!

Почему их считают неблагими  – было для меня загадкой. Магия – это ведь дар. Ее нужно ценить. Верно?

– Пакостники!  – припечатала няня Урсула.  – Только и думают, как набезобразничать! Вожжа у них под хвостом, не то что нормальная малышня  – за этими ж не уследишь! Только отвернешься  – уже что-то замышляют! Одна такая на базаре  – кошелек у меня вытащила! Я бы ее поймала  – так она крылья отрастила и улетела! Нечисть!

“Ребенок”,  – упрямо подумала я, но решила не перебивать, чтобы узнать побольше.

Обычно неблагие дети росли в приютах, потому что родители заниматься такими малышами не хотели. Они "неуправляемые", "опасные" и "проклятые”  – в общем, как ни крути, лишние на этом празднике жизни. Слушая няню Урсулу, я вздохнула.

Проблемные дети, одним словом. Одно время именно с такими малышами я и работала  – и теперь точно знала, что они, как и все остальные дети, добрые, любопытные и ласковые. Просто им не повезло со своими взрослыми.

Поскольку неблагие дети рождались редко, приютов для них создавали мало, пару штук на все королевство. Для одного из них мой отец и пожертвовал летний дом Хантов.

Не самый плохой человек был, судя по всему. Жалко, что не получится уже с ним познакомиться.

– Но ведь у драконов тоже есть магия,  – пробормотала я, пытаясь уловить логику.  – Почему драконам  – можно, а как дети  – так сразу неблагие?

И что с ними становится, когда они вырастают?

Я потерла запястье, метка на котором по-прежнему была надежно замаскирована. Ничем, кроме как магией, я это не могла объяснить: отлично помнила, как хотела, чтобы метка исчезла. И она исчезла. Исчезла с глаз, но кончиками пальцев-то я отлично ее чувствовала.

Неужели Ивари  – одна из них?.. Из неблагих?

Выходит, няня Урсула не в курсе?

И снова  – вопросы. Скоро мне понадобится гроссбух, чтобы записать все и хотя бы не забыть, чего я об этом мире не знаю.

Няня Урсула, которая собирала разбросанные по кровати платья  – выглядела комната так, как будто Ивари отчаянно пыталась решить, что надеть перед встречей с драконом,  – обернулась и всплеснула руками.

– Ну ты сравнила! Это ж драконы! Им господь власть и силу даровал, а эти…  – Она махнула рукой.

Ясно. Драконам можно, а остальным  – нет. Расизм в чистом виде. Хотя… магизм?.. Какой термин здесь подобрать?

– А кто сейчас занимается приютом?  – растерянно спросила я.

Сердце сжималось от нехороших предчувствий. Я изо всех сил старалась выглядеть спокойной.

– Кому надо  – тот и занимается,  – отмахнулась няня Урсула, вешая розовые, как зефир, платья Ивари на вешалки.  – Отец твой удружил, но ты хоть в это не суйся. По документам-то ты владелица, а вообще…

Я сглотнула. Я владелица дома, где располагается приют для детей, которых в этом мире боятся и ненавидят. А Ивари, я уверена, даже носа не казала в приют. Сердце сжалось сильнее.

Ничего хорошего ждать не приходилось. Как бы мне хотелось ошибаться!

– Мы должны туда поехать. А…  – Я осеклась, вопросительно посмотрев на няню Урсулу.  – Что ты делаешь?

– Так вещи твои раскладываю!  – всплеснула руками она, отходя от шкафа.

– Но ты ведь должна их собирать.  – Я кивнула на раскрытые на полу чемоданы и сундуки.

Сомневаюсь, что туда поместится хотя бы половина богатого гардероба Ивари. Я на всякий случай погладила свидетельство о разводе, которое заткнула за тонкий пояс платья. На месте, родимое.

С некоторых пор разводы мне были милее, чем женитьбы.

Глаза няни забегали.

– Ласточка,  – заюлила она,  – так мы же с тобой решили, что генерала Реннера дождемся. Негоже так уезжать, не попрощавшись!

– Генерал Реннер просил вас не задерживаться,  – совершенно невозмутимым тоном сказал Ги.

Я обернулась и покачала головой от удивления. Серьезно, ну просто дворецкий из кино! Лицо его тоже осталось непроницаемым.

– Да куда ж мы поедем!  – напустилась на него няня Урсула.  – Разве не видно  – плохо леди Ивари! И…

– Мы поедем,  – перебила я.  – Давайте собирать вещи. А по пути заедем в приют.

Там и останемся. Зачем мне ехать в монастырь, если у меня есть дом? И… не хотелось верить тревожному чувству, но почему-то я была уверена, что без хозяйской руки ничего хорошего я там не застану.

Нужно браться за дело.

– Да ты что, ласточка,  – зашипела мне в ухо няня Урсула.

– Тише, так надо,  – шикнула я и наугад добавила:  – Разве ты не знаешь, что генерал Реннер не любит, когда ему перечат? Лучше сейчас уехать, а потом…

Я многозначительно замолчала.

Моя ложь подействовала на няню. Она задумалась и проговорила, тихо, мне в ухо, чтобы Ги не услышал:

– Путь до монастыря не близкий, три дня добираться. Сегодня переночуем в гостинице на окраине столицы, а там… а там ты, ласточка, ногу подвернешь! Придется возвращаться.

Няня Урсула подмигнула, довольная своей придумкой.

Я невольно восхитилась: и находчивостью няни, и тем, что с какой старательностью бывший супруг подыскал для жены монастырь. Это ж надо, три дня пути!

Что бы Ивари ни натворила  – она, определенно, достала дракона до самых печенок.

Ладно. Хватит о прошлом  – впереди будущее.

Я хищно оглядела комнату, прикидывая, сколько можно выручить, если продать платья, шляпки и туфли Ивари. Выглядели они дорогими, да и не ходила бы жена генерала в лохмотьях, а уж количество разнообразных предметов гардероба…

Да тут всю столицу одеть можно! Вот и будут деньги.

Я было задумалась над тем, брать ли украшения (да и по поводу таких дорогих платьев были сомнения, по правде говоря, их ведь явно покупал жене генерал Реннер), но Ги совершенно серьезно сказал:

– Генерал Реннер просил проследить, чтобы ни вас, ни вашего барахла здесь к вечеру не было.

Внутри от злости все взбунтовалось. Ну какой хам! Выгоняет жену в монастырь  – но мог бы хотя бы сделать это без грубости! Ивари ведь, если я правильно поняла расклад, была совсем беззащитна перед этим... салдафоном!

Я прищурилась. Чтобы барахла здесь не было к вечеру, говорите?

Отлично, дорогой бывший муженек. Это я тебе обеспечу.

Я почувствовала, что на моем лице расцветает нежная и слегка плотоядная улыбка.

Глава 5

– Говорите, чтобы барахла моего здесь не было? – задумчиво протянула я.  – Это можно устроить. А еще сундуки в доме есть?

Я ласково улыбнулась Ги.

Когда мы закончили со сбором вещей и их погрузкой, карета стала похожа на муравейник или на домик улитки, каким его изображают в детских книжках: чемоданы, сундуки и коробки со шляпками были закреплены на крыше веревками, парочка небольших коробок устроилась рядом с кучером на козлах, сундук с самыми дорогими платьями я приказала поставить внутрь кареты, еще один закрепили на специальной полке над задними колесами.

– Надо бы доплатить,  – недовольно проговорил кучер.  – Лошади-то у меня не казенные. Столько вещей везти.

– Доплатим,  – успокоила я его и полезла в поясную сумку за монетами. Она была крохотной, розовой и почти сливалась с цветом платья, делаясь незаметной. Уверена, в этом мире это последний писк моды.

Эту сумку, уже вместе с деньгами, я нашла среди вещей Ивари и с чистой совестью решила считать “барахлом”, от которого непременно стоит спасти дом дракона.

Я не слишком разбиралась в местных деньгах, но в сумке нашлись золотые и серебряные кругляши. Я наугад протянула кучеру серебряную монету и увидела, как его глаза блеснули, а рот открылся.

– Это мне? Многовато, будет, леди! Вы что?

Ага, значит, не прогадала: серебряная монета для кучера  – баснословные деньги. Но в таком щекотливом деле нельзя было недоплатить.

Так что я отодвинула в сторону намертво въевшуюся привычку экономить и кивнула.

– Вам. Напомните, куда вам приказали меня отвезти?

Кучер растерялся. Это был крепкий мужчина лет пятидесяти с окладистым животом, копной седых волос и пышными усами. Одет он был в черную потертую куртку и черные штаны.

– Так в монастырь святой Иды, леди. Тот, что на мысу Фроуворд.

Какой заботливый дракон: даже кучеру выдал инструкции! Странно, что любимую бывшую жену еще отрядом стражи не снарядил. Чтобы ни дай бог не вернулась.

– Планы изменились. Видите ли, мне нужно в Брайтмур.

Именно так назывался город, где располагался приют,  – мне удалось-таки разговорить няню Урсулу, пока я обносила дом дракона.

В смысле – собирала свои вещи с его полного и осознанного разрешения.

Удачно, что от столицы до Брайтмура – всего несколько часов пути. К завтрашнему утру уже будем на месте.

– Так,  – растерялся кучер,  – велено ж…

Я протянула ему еще одну монету и выразительно замолчала.

Кучер бросил взгляд по сторонам, а потом сграбастал мясистыми пальцами деньги с моей руки.

– Будет сделано, леди. Доставим в лучшем виде. А что вам надо, в Брайтмуре-то?

– Дом Хантов.

Глаза кучера округлились:

– Так там же дом для этих… для отродий этих! Вы…

– Мне поискать кого-то другого?  – ледяным тоном спросила я.

Меня, по правде говоря, порядком утомила такая реакция окружающих на слова о приюте. И одновременно внутри заклубились сомнения.

Что же я там увижу? Может, я в самом деле лезу туда, куда лезть не нужно?

Некстати вспомнились восточные сказки про плотоядных и смертельно опасных демонах, которые выглядят как маленькие дети и убивают по ночам, но я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли.

Как бы все ни обернулось – мне все равно нужно в Брайтмур. В конце концов, я хозяйка этого дома. И в какой-то степени несу ответственность за этих сирот. Пришлось пообещать кучеру еще одну монету – утром, когда он доставит нас в нужное место.

Наконец настала пора садиться в карету – под бдительным надзором дворецкого Ги.

– Няня Урсула,  – нерешительно начала я.  – Тебе не обязательно ехать со мной в…

– Да как же не обязательно, ласточка?  – Она всплеснула руками.  – Куда ж ты без меня?

– Няня Урсула, но вы привыкли к столице. Уверена, вы найдете работу…

Глаза старушки наполнились слезами  – и пришлось прикусить язык. Похоже, расставаться со своей “ласточкой” она не собиралась. Интересно, сколько Ивари ей платит? Ведь платит же?.. Нужно записать этот в список будущих расходов.

Ничего, может, няня Урсула, когда узнает, куда я еду  – передумает. Кажется, мои слова о том, что мы заедем в приют, она восприняла как блажь. Ничего, мне же лучше. Сейчас главное  – убраться подальше от дома бывшего мужа. И хорошо бы без ругани и истерик. Главное – побыстрее.

Уже когда я садилась в карету, за спиной я услышала голос дворецкого Ги:

– Генерал Реннер приказал отдать вам,  – невозмутимо произнес он, протягивая мне знакомый уже мешочек с деньгами, который до этого прятал за спиной.  – Сказал, последний шанс передумать.

Я открыла рот, но меня опередила няня Урсула. Она подлетела к Ги и отобрала у него деньги:

– Ой спасибо! А то мы-то уже и забыли совсем! А вы напомнили!

Я скрипнула зубами, но потом все-таки кивнула. Няня была права. Деньги мне пригодятся. Хотя, не то чтобы мне.

Если я что и знала точно про детские приюты, так это то, что деньги там никогда не бывают лишними. А за чей счет живет приют сейчас  – я не имела ни малейшего понятия. Я не знала, сколько там детей, какого они возраста, в каком состоянии дом и насколько сильно они нуждаются.

Детям всегда что-то нужно: кроме очевидной необходимости хорошо есть и тепло одеваться, они ведь еще и постоянно растут. Так что одежда и обувь тоже была постоянной статьей расходов.

Так что раз уж генерал Реннер так хочет всучить мне деньги  – не буду ему мешать.

Дети от них точно не откажутся.

– Передайте генералу Реннеру,  – попросила я дворецкого Ги,  – мою сердечную благодарность. Благодаря ему я стала счастливейшей из женщин.

Особенно сегодня. Вечно невозмутимое лицо дворецкого Ги вытянулось, и я наконец забралась в карету, захлопнув дверь.

Карету, пока она катилась по брусчатке, постоянно потряхивало, но я быстро к этому привыкла и принялась с любопытством смотреть в окно. Мимо медленно  – по сравнению со скоростью автомобиля  – проплывали жилые дома, кондитерские лавки, особняки, бакалейные и мясные магазины, высокие здания, похожие на церкви, а еще скверы и мосты.

Рассматривая одежду женщин, я пришла к выводу, что не ошиблась: гардероб Ивари, во-первых, соответствовал последней моде, а во-вторых, должен был стоить немало.

Уверена, среди столичных модниц нашлись бы желающие купить какие-то из ее платьев.

Только вот… Я закусила губу. Оставаться в столице я опасалась. Если Ивари в самом деле натворила что-то, за что ее могут посадить в тюрьму или отправить на виселицу  – то мне лучше убраться подальше.

Что же ты такого сделала, Ивари?

В голове не было ни единого воспоминания, которое могло бы мне помочь. Зато я некстати узнала, что в кондитерской, мимо которой мы проехали, невероятно вкусные булочки.

Что ж, голова Ивари была полна сюрпризов. А вот полезной информации там было исключительно мало.

Как быстро генерал Реннер узнает, что Ивари не уехала в монастырь? Что он предпримет? Начнет меня искать или махнет рукой, удовлетворившись тем, что женушка убралась с глаз долой?

Что-то мне подсказывало, что генерал Реннер не из тех, кто будет пускать дела на самотек.

А значит, скоро нужно будет ждать его в гости. И быть готовой. Ладно. С этим я разберусь позже.

Я поскребла запястье и с ужасом увидела, что метка, еще недавно надежно скрытая, проступает на коже. Поскорее скрестив руки, я отвернулась к окну. Зажмурилась, желая, чтобы метка исчезла. Спустя секунду кожа уже была чистой. Может, мне уже просто чудится это все?.. Нет, не стоит себя обманывать, я никогда не была склонна к галлюцинациям. Значит, это что-то другое. Все-таки магия?

– Вот так, ласточка,  – довольно сказала няня Урсула.  – Вот мы и уехали. Сейчас генерал Реннер успокоится, заскучает  – а там-то мы и вернемся. А пока…

– Мы не вернемся,  – качнула головой я.

Карета ехала по улице, с обеих сторон которой располагались прилавки с самыми разнообразными товарами. Кажется, это что-то вроде воскресного рынка в нашем мире.

Я щурилась, пытаясь рассмотреть цены,  – нужно же мне ориентироваться в том, что и сколько здесь стоит? Иногда я замечала в руках людей небольшие бронзовые монетки – у них, должно быть, самый низкий номинал.

Мы проезжали мимо лавки с детскими игрушками, когда я услышала пронзительный писк.

Выглянула в противоположное окно и увидела лоток с фруктами.

Стоящий у лотка торговец, тощий, как жердь, собрался ударить маленькую девочку, которая сжимала в ладошках украденное яблоко. Он замахнулся и…

– Стойте! – крикнула я.  – Стойте!

Кучер натянул поводья, карета притормозила, я выскочила наружу и бросилась вперед, едва не упав в грязь.

Попасть в другой мир, развестись с драконом, остаться без крыши над головой и потерять доброе имя – бывает! Но спокойно смотреть на то, как поднимают на ребенка руку – ну уж нет!

Я загородила собой малышку – покупатели, стоящие у лотка, возмущенно зашептались.

– Она повадилась у меня воровать! – рявкнул торговец. – Зачем ты влезла? Кто платить будет за нее? Может, ты?

Я сжала зубы. Денег в поясной сумке было не так уж много, но на такое их должно хватить.

– Да. Сколько?

Он прищурился и окинул меня взглядом. Я представила, как выгляжу со стороны: хрупкая, светловолосая, юная, в розовом украшенном рюшами платье.

Легкомысленная аристократка – вот, на кого я похожа.

Торговец, должно быть, тоже сообразил, что имеет дело не с простой горожанкой.

Удачно, что на мне не написано ничего о том, что муж-дракон буквально сегодня выгнал меня на улицу.

– Добрая вы душа, леди. – Он сплюнул. – Скажите ей, чтобы она вернула деньги, которые у меня украла. Меня не проведешь! – Торговец посмотрел мне за спину и дернулся. – Ишь, ты посмотри на нее! Злится! Угрожает!

Что?

Я обернулась и остолбенела: глаза у девочки светились желтым. По щекам катились слезы, губы дрожали, костяшки пальцев, сжимающих яблоко, побелели.

Что я знаю об этом мире? Пока ничего. Но я точно знаю, как выглядит голодный испуганный ребенок.

Я вдруг обратила внимание на то, какая девочка худенькая под всеми этими лохмотьями. У нее были темные волосы, свалявшиеся от грязи. Личико было бледным.

Она была бы похожа на обычного ребенка, если бы не желтые светящиеся глаза, похожие на совиные.

Эта малышка  – одна из них? Неблагая?

Горло перехватило, но страх быстро уступил место сочувствию и жалости.

Этот торговец избил бы ее, если бы я не вмешалась! И никто бы его не остановил. Понимание этого придало мне сил.

– Привет, – опасливо поздоровалась я и присела я перед ней на корточки, пачкая подол платья в грязи. – Как тебя зовут? Ты взяла у этого человека деньги, да? Если вернешь, я куплю тебе яблок.

Девочка посмотрела на меня исподлобья желтыми хищными глазами и покрепче сжала губы. И стиснула яблоко. Отступила на шаг.

Я подавила вздох.

Конечно, так она и поверила незнакомой и непонятной тетеньке. Уверена, торговец далеко не первый из тех, кто попытался ее ударить. Как тут поверишь взрослым?

Вокруг нас уже успела собраться небольшая толпа, а я все ждала ответа.

– Ласточка!  – подлетела ко мне няня Урсула.  – А ну отойди, да она ж тебя сейчас…

Желтые совиные глаза девочки прищурились, она бросила взгляд мне за плечо. Присела от испуга и вся как будто сжалась. Сейчас убежит ведь  – и ищи ее потом.

– Тихо!  – своим лучшим властным тоном сказала я.

Такой тон со временем вырабатывается у каждого, кто часто имеет дело с детьми, а я всю жизнь работала воспитателем. Удивительно, но со взрослыми он тоже иногда срабатывал.

Вот и няня Урсула тоже послушалась. Повисла тишина.

– Какое красивое яблоко,  – сменила тактику я, улыбаясь девочке.  – Вкусное? Как думаешь, стоит мне купить таких же?

Девочка прищурилась. Глаза у нее в самом деле были совиными: желтыми, с большими круглыми зрачками и без белков. В остальном она была похожа на обычного ребенка, разве только закуталась во множество слоев лохмотьев и стала похожа на холмик. Ну и тонкие черты лица делали ее неуловимо похожей на птичку.

Она уставилась мне на грудь и, проследив за ее взглядом, я поняла, что девочка разглядывает брошь, приколотую к платью Ивари: изящную, с эмалевыми цветами.

– Нравится?  – спросила я.  – Хочешь посмотреть поближе?

Несколько секунд девочка молчала, а потом отрывисто кивнула, глядя на меня исподлобья. Я протянула ей брошь, аккуратно отколов от тонкой шифоновой ткани.

Девочка, переложив яблоко в одну руку, второй взяла брошь так аккуратно и старательно, как будто та была хрустальной. Ладошка была была, конечно, исключительно чумазой, но достаточно ловкой.

– Леди!  – крикнул кучер в этот момент.  – Едем  – нет? Нам бы до темноты на большую дорогу выехать, не успеем же!

Девочка дернулась и, раньше, чем я успела что-либо сказать, все так же аккуратно вернула мне брошь. Коротко и благодарно улыбнулась.

Удивительная честность для уличной воришки. Интересно, сколько ей? На вид  – лет шесть, но вполне может быть и больше, учитывая, что она наверняка плохо питается.

– Теперь отдашь деньги, которые взяла? Если ты это сделаешь, я куплю тебе столько фруктов, сколько захочешь.

Нет, я могла бы, конечно, прочитать лекцию о том, что воровать нехорошо. Но малышка явно воровала не от скуки, а от голода. Вряд ли у нее были другие варианты для того, чтобы добыть себе пропитание. Какие уж тут лекции. Для них еще настанет время, если у меня все получится. Только бы подобрать к ней ключик.

Еще немного побуравив меня взглядом, девочка полезла в куда-то в карман своей многослойной одежки и принялась выгребать оттуда монетки. И выгребать. И выгребать…

В конце концов в руке торговца оказалась солидная горсть медяков. Однако. А малышка явно не промах.

– Вот отреб…  – начал торговец.

– Мы хотим купить ваши фрукты,  – перебила я. Сначала называет малышку отребьем, а потом возмущается, что та ворует.

Он хмыкнул, пересчитывая деньги. Девочка, отдав ему последнюю монетку, насупилась сильнее и смотрела на меня волком. Явно не ждала ничего хорошего.

– Какие?  – спросил торговец у меня.

– Какие?  – переадресовала я вопрос девочке.

Она недоверчиво наклонила голову. Затем, не говоря ни слова, принялась показывать: на яблоки, груши и, поколебавшись, на клубнику, которая находилась в самой глубине лотка как самый дорогой товар.

Рассчитавшись с торговцем и обменяв один серебряный на горсть медяков, я повернулась к девочке. В руках у меня был простой холщовый мешок с фруктами, который я ей протянула. Обещания надо выполнять.

– Пошли, ласточка!  – проговорила мне в ухо няня Урсула.  – Что на тебя нашло-то такое  – не пойму! Возвращайся в карету, пока эта тварь…

Няня Урсула недоговорила, потому что в этот момент девочка обхватила меня одной рукой за пояс  – второй она прижимала к себе фрукты.

Я уже думала, что хитрюга решила вытащить деньги из моей сумки, но та, кажется просто меня… обняла.

Няня Урсула взвизгнула и принялась отрывать девочку от меня.

– А ну отошла от нее! Дрянь!  – замахнулся торговец.

– Хватит. Это просто ребенок.

Я поменяла нас местами так, чтобы закрыть девочку от излишне ретивых защитников.

Внутри клокотала уже даже не злость, а ярость.

– Прекратите. Пойдем. Иди сюда.

Пора было заканчивать этот цирк, на которой сбежалась половина города.

Отведя девочку в сторону, я присела перед ней на корточки, чтобы удобнее было разговаривать. Вид у нее был испуганный. Наверное, если бы я не сжимала ее локоть, она уже бы попыталась сбежать.

Вторая рука, которой она прижимала к телу мешок с фруктами, напряглась.

Я вздохнула. От сочувствия хотелось плакать, но сейчас для этого было не время и не место.