Текст книги "Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! (СИ)"

Автор книги: Анна Солейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

Глава 22

Оглядев комнату, я скривился. Мои костюм и рубашка, то, что от них осталось, лежали комом в углу, твердые от крови. Мда. Интересно, Ивари меня раздевала и мыла? И повязки она накладывала?

Вряд ли. Ивари если и умела что-то завязывать, то шарф.

Отложив вещи в сторону, я выпрямился и повел плечами. Раны все еще ныли, но уже начинали подживать.

Я огляделся. На подоконнике красовалась одна-единственная расческа, в шкафу – я беззастенчиво распахнул створку – пара платьев из грубой ткани.

Вряд ли это спальня Ивари, вероятно, дорогая бывшая женушка мне в очередной раз соврала. От дворецкого я знал, что после развода она прихватила весь свой гардероб и все украшения до последней сережки.

Мне было все равно – лишь бы убралась подальше. Тем более, я не питал особых надежд на то, что Ивари долго пробудет в монастыре: все-таки это не тюрьма, там намного проще найти лазейки, чтобы сбежать или откупиться. И, если у самой Ивари мозгов бы на такое не хватило, то уж ее нянька наверняка подсуетилась бы. Так что денег, которые можно было бы выручить от продажи платьев и драгоценностей, ей бы хватило на то, чтобы спокойно жить где-то подальше от меня и Вика.

Ну и где ее спальня? Зная Ивари, где-то здесь должна быть набитая роскошными вещами комната, потому что в такой, обшарпанной и похожей на сарай, она жить бы точно не стала.

Может, это комната прислуги? Хорошее же у нее отношение к бывшему мужу. Могла бы поселить в месте получше и кофе предложить: не чужие все-таки люди.

Голова без кофе отчаянно отказывалась соображать.

Выйдя в коридор, я огляделся.

–  Что за…

Голые стены, кое-где сохранившиеся куски обоев. Ни мебели, ни картин, ни канделябров, черные пятна сырости на желтоватом от времени потолке.

Вниз вела лестница, довольно крепкая на вид, а вот перила в одном месте были сломаны.

Пройдя вперед по коридору, я заглянул в несколько комнат на втором этаже. Пусто. В смысле – вообще. Обшарпанные стены, запах запустения, кое-где – выбитые окна, закрытые полотнами ткани.

Впрочем, везде было чисто, как будто кто-то изо всех сил старался привести эту нищенскую обстановку в какой-никакой порядок.

Дверь одной из комнат была заперта, во второй обнаружились тюфяки, набитые сеном, маленькие, явно предназначенные для детей. Они были сложены аккуратной стопкой у стены. Мне почудился запах Ивари, пряный, острый. Такой, который от нее исходит сейчас.

Закрывая дверь, я нахмурился и едва не споткнулся о… кого-то.

Моргнул.

Рядом стоял белобрысый крохотный мальчик, одетый в одни только серые штаны. Одна его рука выглядела как кожистое зеленое крыло и свисала до самого пола, вторая ковыряла завязки штанов.

Дракон?.. Нет, с драконами неприятностей вроде неполного обращения не случается. Видимо, виверна. Такие встречались среди неблагих, они были, на мой взгляд, самыми жалкими из всех: полулюди-полузвери, глуповатые и несдержанные. Сам я встречался с уже взрослыми вивернами всего пару раз: один раз забулдыга-виверна пытался утащить у меня кошелек, второй – просил пару монет на выпивку.

Ничего другого от неблагих ждать, впрочем, не приходилось. Даже интеллектом они не дотягивали до обычных людей, что уж говорить, например, об умении себя контролировать или использовать магию. Если в драконах магия циркулировала просто и естественно, мы из нее состояли, то в неблагих она была как будто лишней деталью и вырывалась наружу в уродливых формах: дополнительных частях тела, вроде рогов и звероподобных крыльев, или просто в форме дара, который невозможно контролировать.

Неблагие были опасны для окружающих и для самих себя, уровень преступности среди них был колоссальным, почти девяносто девять процентов. Воровство, дебоши, разбой – перечислять можно было бесконечно. За ними следовало наблюдать и держать ухо востро, чем корона и занималась, создавая специальные приюты и ставя каждого неблагого на учет, вешая на них бирки.

Одно время я сам этим занимался: отлавливал тех, кто прячется от надзора и притворяется обычным.

И все-таки неблагие не были виноваты в том, какими родились.

Мальчик смотрел на меня исподлобья. Этот ребенок мало чем отличался от ровесников, не считая крыла, но главная разница крылась внутри: неблагих не зря так называли. Вопрос времени, когда природа возьмет свое и этот мальчик, спустя некоторое количество лет, начнет убивать, грабить, выпивать или насиловать. Кто-то считал, что жестким воспитанием можно все исправить, не дать тьме неблагих вырваться наружу, но я лично не видел положительных примеров, а потому не верил в исцеление того, что изначально гнилое.

– Привет, – тщательно выговаривая букву “р”, произнес мальчик.

– Привет.

– А ты почему голый? Здесь нельзя голым ходить, это не-веж-ли-во, – по слогам произнес он, как будто за кем-то повторяя.

Я хмыкнул.

– А ты тогда почему в одних штанах?

Мальчик растерянно поковырял то место, где кожистое крыло прирастало к плечу.

– А мне можно, – пробурчал он, вдруг смутившись, – леди Иви раз-ре-ши-ла. После превращений главное надеть штаны, а рубашку на крыло нельзя натягивать.

Он продолжал скрести плечо, начисто, похоже, обо мне забыв.

– Перестань, поцарапаешь, – не выдержал я.

– Крыло такое тяжелое, – заканючил он. – И чешется… А тебя как зовут?

– Алан.

– А я Дерек. Я отродье! – гордо заявил он и тут же втянул голову в плечи. – Только леди Иви запрещает так говорить, она вообще нам все запрещает. И зубы заставляет чистить.

Иви – это Ивари? Заставляет кого-то чистить зубы? С каких пор в ее прекрасной головке задерживается что-то, что не касается ее самой?

– А что ты здесь делаешь? – продолжил тем временем Дерек. – Это тебя вчера Аб лечил? Юджин из-за тебя плакал, а Мелисса сказала, что так нам всем и надо, что она предупреждала. Няня Урсула сказала, что ты мог бы сквозь землю провалиться и обозвала тебя чешуйчатым негодяем. А что такое "негодяй"? А где твоя чешуя?

Мальчик заинтересованно осмотрел меня, на мордашке появилось разочарование, даже торчащий вверх хохолок светлых волос поник.

Так няня Урсула тоже здесь. Какой неприятный сюрприз. Вот уж кого не хотел видеть никогда в жизни – так это няню Ивари, которая всюду совала свой нос, норовила дать совет и была уверена, что нам с Ивари непременно нужно побыстрее завести детей.

– И где чешуя?

Я присел на корточки, чтобы было удобнее с ним разговаривать, – мальчик попятился, как будто ждал удара.

– Ее пока не видно.

– А когда будет видно?

Есть какое-то конечное количество вопросов, которое он может задать? Этот ребенок был ровесником Вика, моего племянника, но тот был молчаливым, спокойным (большую часть времени) и обожал музыкальные игрушки.

Должно быть, особенность неблагих.

– Сейчас будет видно.

Я вытянул вперед руку и заставил проявиться на предплечье островку золотистой чешуи. Дракон внутри тут же встрепенулся, брезгливо чихнул, учуяв запах неблагого (они пахли характерно и не слишком приятно), и тут же уснул снова.

– Ух ты-ы-ы… – протянул Дерек. – А я так не могу. И Лили так не может, и Софи не может, хотя Софи умеет глазами блестеть, прямо как кошка! – Он попытался поднять крыло, но оно снова повисло вниз, как спущенный парус. – Пошли, ты им тоже покажешь! Пошли! Ты у нас новенький, ты тоже отродье! Только при леди Иви это слово не говори! А сколько тебе лет? Сто? А леди Иви разрешит тебе остаться?

Дерек схватил меня за руку и потащил к лестнице. Я поморщился – мне было неприятно его прикосновение, – но не стал мешать. Дерек повел меня вниз. Спустившись, я мельком успел окинуть взглядом холл, такой же обшарпанный и пустой, как все остальное в доме, только тяжелые напольные часы бросились в глаза.

Свернув направо, Дерек втолкнул меня в столовую, где завтракли несколько детей, няня Урсула (вот уж по кому не скучал) и – Ивари, которая помогала рогатой девочке есть кашу.

Я нахмурился. Что здесь за бардак творится? Опустим то, что Ивари почему-то решила заниматься приютом. В остальном-то что происходит?

Эта девочка с рогами, которая сидела у нее на руках, едва не сожгла дом. За этим должно последовать наказание. Как минимум лишение еды.

Неблагих необходимо держать в узде. И уж точно нельзя спускать им с рук такие проступки.

Ивари, возомнившая себя воспитательницей, естественно, слишком глупа, чтобы это понимать.

ИВАРИ ХАНТ (РАНЕЕ ИВАРИ РЕННЕР)

Лучше бы Дерек притащил в столовую змею, чем генерала Реннера.

Я смотрела на него и даже не старалась стереть с лица недовольное и брезгливое выражение, которое можно было бы коротко назвать: “Добро пожаловать отсюда”.

Вдруг обидится и уйдет?

Дети тоже настороженно смотрели вперед, Лили попыталась слезть с моих рук, но я покрепче ее перехватила и негромко шикнула. Я иррационально боялась отпускать детей от себя, когда в доме… этот.

Я уже открыла рот, чтобы позвать Дерека, но тот успел первым.

– Это Алан! У него чешуя! – гордо объявил он, не выпуская руку генерала Реннера.

Да лучше бы он таракана так тискал!

– Дерек… – строго начала я, но голос почему-то звучал хрипло и едва слышно.

– У него нет чешуи, – возразила Бетти, держащая в руках кусочек хлеба, на который мазала масло.

Я тут же закрыла рот: она чуть ли не впервые за последние несколько дней подала голос просто так, не когда я к ней обратилась. Да вообще проявила к чему-то интерес, еще и в присутствии незнакомца.

– Есть! – заспорил Дерек и запрокинул голову. – Покажи им! Покажи-покажи! Алан теперь будет жить у нас, он тоже отродье, как мы! Ой!

Зажав себе рот рукой, он опасливо глянул на меня. Я вздохнула, не зная, смеяться или плакать. С одной стороны – Дерек сказал запрещенное слово, с другой – он назвал генерала Реннера, великородного дракона, отродьем…

Вот уж кому этот термин… не то чтобы не подходил. Я закашлялась, пряча смех в пушистых волосах Лили. Непедагогично, конечно, но… Скосив взгляд, я увидела, что няня Урсула, которая до этого напоминала испуганного суслика, тоже закашлялась. Мы обменялись понимающими взглядами.

– Покажи им! – тем временем потребовал Дерек, дергая генерала Реннера за руку. – Покажи-покажи!

Дерек резко развернулся, его крыло, висящее вдоль тела, взметнулось вверх и хлестнуло генерала Реннера по боку.

Я вскочила.

– Дерек, отойди!

Мне стало страшно за него. Кто знает, что у этого дракона на уме? Запястье сжалось, как будто кто-то стиснул его рукой, я зашипела.

Нужно вручить Лили Юджину, освободить руки и… инстинкты требовали выдворить этого дракона из дома во что бы то ни стало! Дерек его… ударил, пускай случайно, но… любой горожанин за такое как минимум оттаскал бы неблагого за уши, а как максимум – огрел бы по спине попавшейся под руку палкой.

Я. Не. Позволю.

Неожиданно генерал Реннер сказал, наклонив голову.

– Тебе следует быть аккуратнее со своим крылом, ты его так вывихнешь. Попробуй представить, что его нет.

– Как – нет? – спросил Дерек, потирая кожистую перепонку. – А что такое вы-и-х-у-ть?

– Вывихнуть. Представь, что на месте крыла – рука. Это магия, она работает за счет воображения, – ответил генерал Реннер.

Я замерла. Четырехлетнему Дереку это вряд ли что-то объяснило (этот дракон вообще понимает, с кем говорит?! с малышом, с ним нужно общаться простыми и конкретными словами!), но я старательно повторяла про себя эту фразу, стараясь запомнить ее дословно.

“Магия работает за счет воображения”.

Это стало первым, что я узнала о магии в этом мире. Учебников здесь не существовало, как и учителей.

Не успела я навострить уши, в надежде получить с паршивой овцы хотя бы шерсти клок, в смысле, еще какую-то информацию от генерала Реннера, как он добавил уже другим тоном:

– Ударишь меня еще раз – наступят последствия, – он обернулся ко мне с исключительно язвительным выражением лица. – Леди Иви. Не хотите ли вы поговорить о некоторых… методах воспитания? Как… – Он окинул меня взглядом. – К слову, кто же вы здесь, леди Иви? Хозяйка этого приюта? – генерал Реннер произнес это исключительно насмешливо.

Я сжала зубы и иррационально крепко прижала к себе Лили.

– Я управляющая, – отрезала я.

Хозяйка приюта – Ивари Хант, а я – Иви. Это имя указано в контракте. Раз уж генералу пришло в голову изображать амнезию, то я тоже буду играть по его правилам.

Я в любую игру сыграю, лишь бы он убрался отсюда.

– Вот как, – откликнулся генерал Реннер, окинув меня взглядом. В следующую секунду в его позе что-то изменилось. Он подобрался и проговорил: – Тогда вы лучше меня знаете о том, как важна дисциплина для неблагих детей. Тот бардак, который вы здесь развели, недопустим. Двое воспитанниц сегодня утром едва не устроили пожар. И что-то я не вижу, чтобы они были наказаны.

За моей спиной что-то разбилось. Лили, которая сидела у меня на руках, спрятала лицо у меня в сгибе шеи. В спину ударил порыв ветра, грохнули ножки стула – Мелисса вскочила.

– Это я виновата! – выпалила она.

Я на секунду прикрыла глаза. Ничего не меняется.

Генерал Реннер глянул мне за спину, сжал зубы.

– Значит, тебя тоже ждет наказание. Чтобы в следующий раз тебе в голову не пришло устраивать пожары и привлекать к этому других.

От злости у меня перед глазами потемнело. Нетрудно догадаться, что именно подумала Мелисса, услышав от наказании. Побои? Голод? Или – о, об этом я узнала не так давно от Юджина, – запирание на ночь в подвале без света и воды?!

– Нет, – бросила я, успокаивающе поглаживая Лили по спинке.

Если бы не она – залепила бы ему пощечину!

– Прошу прощения?

Захотелось как-нибудь его изувечить. И – убрать подальше от детей. Как можно быстрее!

– При всем уважении, – безо всякого уважения произнесла я, – я управляющая этим приютом. И именно я устанавливаю здесь правила. Тронете моих детей хоть пальцем, – я запнулась, не зная, чем пригрозить дракону, но все-таки продолжила: – Останетесь без пальца.

Брови генерала Реннера взлетели вверх. Не давая ему вставить и слова, я продолжила:

– Генерал Реннер…

– Да вы… – Он дернул головой. – Ты хоть малейшее понятие имеешь, с чем связалась?! Эти отро…

– Это слово под запретом в моем доме.

Как мне хотелось устроить скандал! С битьем посуды, а лучше – с побоями. Но я не могла себе такого позволить. Дети сейчас испуганы, а я для них – какой-никакой ориентир. Если они увидят, что я тоже не могу удержать себя в руках – запаникуют только сильнее.

– Я думаю, нам лучше поговорить обо всем в кабинете. Прежде, чем вы уйдете.

Не дожидаясь ответа, я отвернулась и передала цепляющуюся за меня Лили няне Урсуле, услышав тихое и испуганное "Ласточка..."

– Мелисса, присмотри тут за всем, пожалуйста, – попросила я и бросила многозначительный взгляд на Юджина.

Разумеется, присматривать за детьми будет он, но я все еще не теряла надежды убедить Мелиссу в том, что мы на одной стороне.

– После вас, ген… – Я осеклась. Ах да. Мы ведь делаем вид, что он ничего не помнит. – Прошу. Нам наверх. Не будем мешать завтраку.

Генерал Реннер хмыкнул.

Глава 23

Я не стала убирать с лица выражение, которое можно было бы назвать: “Вам здесь официально не рады”.

Вдруг еще подумает, что рады. Не могу позволить ему так ошибиться.

Я бросила взгляд на стол, механически посчитала по головам детей. Все на месте. Нужно в ближайшие дни сходить в город к Абу: чтобы обработать ожог Софи, я истратила остатки заживляющей мази. И как быть с крышей?.. После грозы я поднялась на чердак: течет она с каждым днем все сильнее и, что самое поганое, в разных местах. Кровати еще нужно найти для детей… на полу спать полезно, но скоро станет холодно.

Деньги, деньги, на все нужны деньги. Что-то было связано с деньгами! Ах да, мэр! К которому я должна была сходить вчера.

Виски заломило. Что же делать с мэром, у которого на меня явно свои планы?

Еще нужно купить сыра (надеюсь, молочник не взвинтит опять цены!) и… что еще… что-то я забыла. Ах, да! Отдать Бетти саженцы! Показать, где их можно сажать, выдать лопату, ведро для полива…

– Бе… – повернулась я к столу – и тут же споткнулась о нижнюю ступеньку лестницы.

Упала бы, если бы за плечо меня не удержала крепкая рука.

– После вас, Иви, – рядом с моим ухом низкий мужской голос.

Я моргнула. Янтарные глаза насмешливо блестели.

Генерал Реннер. За размышлениями я снова о нем забыла. Не так-то легко держать в голове всяких генералов, когда нужно думать о шестерых детях и старом доме.

Так. Разобраться с генералом Реннером – и бегом в город. Дел у меня там невпроворот.

– Как скажете, – ответила я, отстранилась и стала подниматься по лестнице.

Хмыкнув, он последовал за мной.

Открыв кабинет ключом, я сразу же подошла к окну, чтобы выпустить застоявшийся воздух (интересно, Юджин не забыл проветрить спальню детей?), а затем обернулась.

– Итак?

– Итак? – повторил за мной генерал Реннер, скрестив на груди руки.

Я осеклась. Потому что генерал Реннер, в одних только белых трусах, пускай и просторных, немного сбивал с мысли. Особенно женщину. Особенно одинокую. Особенно меня, потому что в последний раз секс у меня был… еще с бывшим мужем.

Если это можно назвать сексом.

Так, стоп. Прочь посторонние мысли.

Оделся бы! Ах да, ему не во что.

Ну вот возвращался бы домой – и там одевался!

Я с трудом оторвала взгляд от пупка. Ну, я врала себе, что от пупка, а не от того, что ниже.

– О чем вы хотели поговорить? – поторопила я.

Надо как-то не забывать, что мышцы и все остальное идет в комплекте с тяжелым характером генерала Реннера.

– Я? – Он поднял брови. – Это вы меня сюда позвали.

Врезать бы ему…

– Верно, – отвернувшись, я открыла окно пошире, а затем села за стол и замерла.

Бухгалтерская книга! Я же дала себе обещание, что буду ее вести, но вот уже три дня было слишком много дел. А это важно! Боже, где взять еще сто рук или хотя бы помощницу? Но на нее нужны деньги, а лишних у меня нет... Деньги... Что делать с мэром?

– Леди Иви?

Лучше бы я это время с пользой потратила, чем на пустую болтовню.

– Кажется, я знаю, о чем вы хотели бы поговорить, – сказал вдруг генерал Реннер.

– Правда? – вскинула я взгляд.

Он понял, что я хочу попросить его уйти? Ну и отлично! Рада была повидаться, генерал Реннер, не поминайте, как говорится, лихом. Чаю не предлагаю, кофе тоже, выход там же, где и вход.

Не вздумайте возвращаться.

– Иви, – генерал Реннер уселся в кресло и впился в меня взглядом. – Признаться, я удивлен.

Да-да, только зачем же ты уселся? Надо уходить!

А мне – еще хорошо бы позаниматься с детьми счетом сегодня. Все они безнадежно отставали и схватывали информацию очень медленно: нормальная картина для детей, которые остались без своих взрослых и были вынуждены расти в условиях, которые обеспечила им Долорес. Но ничего. Со временем… вода камень точит. Нужно все-таки начать вести список дел...

– Удивлены? – поторопила я.

– Тем, что нашел вас… здесь. Иви. – Генерал Реннер откинулся на спинку стула и вальяжно закинул ногу на ногу.

– Вы что-то вспомнили?

– Ни минуты из прошлого, – тут же соврал он. – А вы думаете, мне стоит вспоминать?

Я скрипнула зубами и медленно начала считать до десяти.

– Я удивлен тем, что нашел вас здесь, – продолжил генерал Реннер, – хотя ожидал… чего-то другого. Вам бы подошли другие декорации.

Это он про монастырь? Нет уж.

Так, нужно взять себя в руки и включить голову. Почему-то присутствие генерала Реннера настолько сильно выбивало меня из колеи, что голова совершенно отказывалась работать. А ведь я гордилась тем, что умею всегда оставаться спокойной и мыслить трезво!

– Впрочем, – продолжил генерал Реннер, – все остальное меня не удивило. Как управляющая вы… думаю, вам здесь не место. Приюту нужен кто-то другой.

По спине пополз липкий мороз от его тона. Он ведь в самом деле может это сделать. Отнять у меня приют, отнять у меня детей, упечь в монастырь или в тюрьму.

– Я нахожусь на своем месте. И уходить с него не собираюсь.

Генерал Реннер закатил глаза.

– Да бросьте. Вы – и приют для неблагих детей? Здесь полный бардак. Не знаю, почему вам пришло в голову в это поиграться – но пора завязывать. Пока не случилось непоправимое.

Я сжала кулаки.

– О каком бардаке вы говорите? Дом ремонтируется и…

– При чем здесь дом? В приюте нет ни капли дисциплины, дети делают, что хотят, а вы даже не пытаетесь их воспитывать. Возможно, быть управляющей – это не ваше, а, Иви? – он произнес мое вымышленное имя насмешливо.

– И как же, – процедила я, стискивая до боли в пальцах край стола, – должна себя вести управляющая? По вашему мнению?

– По моему мнению, – веско уронил генерал Реннер, наклоняясь вперед, – неблагих детей не стоит путать с обычными. Они другие. Они злее, несдержаннее, глупее и опаснее. Неблагим детям нужна жесткая рука, чтобы они не причинили вреда ни себе, ни другим. Они больше других склонны к вредному поведению, и задача управляющей приютом – привить им дисциплину, уважение к обществу и страх.

– Страх?

– Да. Это единственный способ держать их под контролем. Попустительству здесь не место. А вы занимаетесь ерундой – и рано или поздно это выйдет боком вам, детям и мирным людям. Не слишком ли вы заигрались, а? Иви? Вам совсем плевать в то, что вы втянули столько детей в ваши… эксперименты? Хотите избавиться от этого? Обменять на что-то? Может, поторговаться? Об этом вы хотели поговорить?

Мне показалось, что еще немного – и под моей рукой треснет стол.

Ладно. Включим голову. Как видит ситуацию генерал Реннер? Его ветреная женушка, которая каким-то образом едва не угробила малыша Вика, вместо того, чтобы тихо-мирно отправиться в монастырь, сбежала, взяла себе другое имя и возомнила себя управляющей приютом.

Так, я ничего не упустила? Ничего. С его точки зрения логично предположить, что Ивари захочет сбежать из этой дыры, снять с себя обязанности управляющей и попытается всеми правдами и неправдами вернуться в столицу. Логично так же, что она понятия не имеет, как иметь дело с неблагими (считай, проблемными) детьми.

Я бы могла понять его скептицизм, но у меня не было времени на дискуссии. Да и разве генерал Реннер меня послушает? Кто я для него такая? Хорошенькая пустышка?

“Они злее, несдержаннее, глупее и опаснее".

Ему не место в этом доме. Я хотела создать для детей безопасное место, где они могли бы чувствовать, что их любят! Взяла бы я иначе в воспитатели безалаберного, но обожающего воспитанников Юджина?

– Благодарю за ваше мнение, – произнесла я, вставая, – я обязательно его обдумаю. Я в ближайшее время не собираюсь менять работу, но спасибо за предложение. Вижу, вы уже оправились от ран. В таком случае – прошу вас покинуть этот дом. Видите ли, мы не можем позволить себе принимать гостей, так как стеснены в средствах.

Генерал Реннер вскинул на меня тяжелый взгляд.

– Нет.

– Нет?

– Нет, этот дом я покидать не собираюсь.

Я ослышалась?! Он шутит, да? В смысле – не собирается? А какие у него варианты?

– Вы не поняли, – с вежливой улыбкой, которой привыкла улыбаться навязчивым проверяющим из РОНО, пояснила я. – Я вас не спрашивала. Вы должны покинуть этот дом.

– Нет.

Генерал Реннер, заинтересованно глядя на меня, откинулся на спинку стула.

Убила бы.

Зачем я его вообще спасла? Вот все-таки зря я считала себя трезво мыслящим взрослым человеком. Нужно было уже тогда подумать наперед и… прикопать где-нибудь за домом. Цветочки сверху посадить. Я бы даже ответственно скорбела.

Сейчас я едва сдержалась от того, чтобы сжать запястье. То самое, с меткой.

– Объяснитесь, – приказала я, падая в кресло управляющей.

Генерал Реннер, если и удивился моему тону, то вида не подал.

– Что здесь объяснять? Я ничего о себе не помню, податься мне некуда…

– Вы из столицы, – бросила я, постукивая пальцами по столу. – Вот туда подавайтесь.

– Откуда вы знаете? – обеспокоенно спросил он. – Не хотелось бы рисковать. Кроме того, я не могу оставить все так, как есть.

– О чем вы? – процедила я.

Жалко, что тоном нельзя убивать. Мне бы пригодилось. Я все-таки не удержалась: потерла под столом метку. Показалось – или в этот момент в глазах генерала Реннера что-то мелькнуло?.. Все-таки бесполезная вещь эти метки. Вот бы их можно было использовать как оружие и хорошенько генералу врезать. А то связь да связь. Толку от той связи?

– О беспорядке, – хмыкнул он. – Я не могу позволить, чтобы в результате бардака, который вы здесь устроили, кто-то пострадал. И уж точно не могу оставить неблагих детей без присмотра, в котором они нуждаются.

Я сжала край стола. Как жаль, что я не могу его отсюда вышвырнуть! И ведь в самом деле не могу: сил не хватит.

– Вы знаете, кто такой Дерек, гене… – Я откашлялась. – Так вот. Что вы знаете о Дереке?

– Ничего, – безразлично откликнулся генерал Реннер. – Кто это такой?

Придумывая пятнадцатый способ, которым я бы хотела его изувечить, я заговорила:

– Это мальчик-виверна, который так радовался тому, что в приюте появился новенький: такой же, как они, только с чешуей. Уверена, что как только вы спуститесь, он снова вцепится в вас и примется знакомить со всеми. Начнет с Мелиссы – она его любимица, но никого не забудет.

– И что?

– То, что ему четыре, а он уже помнит все и обо всех. То, что Дерек искренне радуется каждому новому человеку, которого встречает.

Я качнула головой.

– И что?

А то, что говорить об этом с вами – совершенно бестолку, генерал Реннер. Вы даже этого рассказа не заслужили.

– То, что он появился здесь совсем недавно. Неплохо одетый, с хорошо развитой речью, общительный, даже немного умеет считать и читать – отличный уровень для ребенка его возраста, с ним явно занимались, родители или няньки. И его явно любили.

Потому что дети, которых не любят, редко бывают так хорошо развитыми. Уж не знаю, с чем это связано, но я на разных детей за десять лет работы насмотрелась и за свои слова могла отвечать головой.

– К чему вы клоните, Иви?

– К тому, что родители, те самые, любящие, и явно небедные, может, даже аристократы, сдали его сюда, как только поняли, что их ребенок – неблагой. Просто сбыли с рук – и все, – отрезала я. – Еще что-то надо объяснять?

У генерала Реннера хватило совести промолчать. Историю Дерека – ту часть, которую он знал, – рассказал мне Юджин. Но я и сама о многом догадалась. Дерек жизнь до приюта почти не помнил, хотя и звал иногда во сне то маму, то какую-то Анни – гувернантку, должно быть, или няньку.

– Этим детям нужен дом, – проговорила я скорее себе, чем генералу Реннеру. – В том числе Дереку.

Я встала.

Генерал по-прежнему молчал, не сводя с меня взгляда.

– Какое вам до этого дело? – с искренним интересом спросил он.

– А это уже не ваши проблемы, – отрезала я. – Можете спросить в городе, раз вы так беспокоитесь: за то время, что я управляю этим приютом, никаких происшествий не случалось. Если не считать недоразумения с бывшей воспитательницей.

– Недоразумения? – вздернул брови генерал Реннер. – Расскажете?

– Это тоже не ваше дело.

– Как интересно. Тогда точно остаюсь, я должен это выяснить.

– Не остаетесь.

На меня накатило что-то вроде отчаяния, потому что я понятия не имела, как его выгнать. Не полицию же звать, что я им скажу? У меня у самой рыльце в пушку, а генерал Реннер может резко все “вспомнить” и сдать меня в тюрьму. Или под суд? Или не меня, а Ивари? В общем, картинка, как ни крути, нерадостная.

– Почему? – подался генерал Реннер вперед. – Приведите хоть один аргумент.

Хоть сто.

– Потому что у нас запрещено слово “отродье”.

– Я смогу держать язык за зубами.

– А мнение с лица сотрете?

Неожиданно он рассмеялся. Смешно ему? А мне вот нет.

– Приложу все усилия.

– Мне плевать, какие усилия вы приложите. В этом доме не будет тех, кто смотрит на детей, как на ненормальных.

Я пока опасалась знакомить их с реальным миром и вести в город. Нужно! Я же не могу растить их в вакууме! Но пока… хотелось еще немного подождать.

– Мы друг друга поняли, – кивнул генерал Реннер, вставая. – Я планирую жить в той же комнате.

Что?!

– Ничего не планируете!

– Почему бы?

– Во-первых, мы не можем себе позволить еще одного жильца!

– Почему?

– Потому что в доме живут воспитанники и те, кто работает в приюте.

– Наймите меня.

Да он с ума сошел?! Из окна бы его выкинуть…

– Не могу. Как вы могли заметить, мы стеснены в средствах. Я не могу позволить себе еще одного сотрудника, потому…

– С чего бы вам быть стесненными в средствах, Иви? – прищурился генерал Реннер. – Из достоверных источников я знаю, что финансирование у этого приюта вполне достаточное.

Засуньте себе эти источники – знаете, куда? Я постаралась успокоиться, чтобы, ни дай бог, не слетел защитный купол с метки.

Иначе я от этого генерала вообще никогда не избавлюсь.

– Возможно. Но до нас это солидное финансирование по каким-то причинам не доходит.

Генерал Реннер, секунду назад насмешливый, тут же подобрался и прищурился сильнее, впившись в меня взглядом.

– Та-а-ак, – протянул он. – Интересно.