Текст книги "Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)"
Автор книги: Анна Сейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц)
– Хочешь зайти к нам? – между тем, продолжая сиять улыбкой, поинтересовалась Анни. – У Карла сегодня подряд в северном туннеле, но он еще не ушел. Он будет безумно рад с тобой познакомиться.
– Ну я не знаю… – пробормотала я, бросив растерянный взгляд на закрытую дверь нашей комнаты за своей спиной.
– О, не переживай, это совсем рядом, – помотала головой девушка. – Я просто знаю, как это работает – отпущу тебя сейчас и вы оба пропадете в кабинете Гвин или еще где-нибудь. Ну пожалуйста, Хана! Я тебе чай заварю. Черничный, вкусный.
– А… к чаю что-нибудь есть? – осторожно спросила я, вдруг ощутив, как мой пустой желудок резко напомнил о своем существовании после ее слов.
– Конечно, – радостно подтвердила она. – Я работаю на кухне, так что у нас всегда… есть что пожевать. Идем!
Не в силах больше ей сопротивляться, я позволила Анни себя увести. Она оказалась права – ее комната располагалась всего в нескольких шагах и с определенного ракурса я даже могла разглядеть оттуда кусочек нашей двери. Здесь, надо признать, было куда уютнее и чувствовалось, что каждый уголок этого небольшого замкнутого пространства обустраивали с большой любовью. Комната была украшена искусственными растениями, которые я даже с первого взгляда не отличила от настоящих, на стенах висели гирлянды интерьерных фонариков, позволявшие не включать холодный верхний свет, под столом – таким же, как в том помещении, где ночевали мы с Йоном, – стоял небольшой портативный холодильник, а на столе – микроволновка, чайник и маленькая электрическая плитка. Также в относительно небольшое пространство комнаты уместился узкий стеллаж с книгами и дисками, рядом с которым висел плоский телевизор, подсоединенный к достаточно старомодному DVD-проигрывателю, стоявшему на одной из полок стеллажа. Я не успела в подробностях разглядеть остальные предметы мебели, но в очередной раз задалась вопросом – как вообще можно было жить в таких условиях день за днем и считать это нормальным? Без свежего воздуха, без солнечного света, буквально друг у друга на головах. Действительно ли та опасность, которую представляла для них Церковь, поднимись они на поверхность, была так уж высока, что все эти неудобства того стоили? Или же им внушили эту мысль, чтобы все они оставались здесь под контролем тех, кто принимал решения? Я вспомнила лицо Гвин и ее холодный, какой-то даже безжалостный взгляд. Я еще совсем не знала эту женщину, но каким-то шестым чувством ощущала, что для нее на первом месте всегда цель – которая могла оправдать практически любые средства.
В комнате Анни на заправленной кровати поверх покрывала лежал молодой мужчина – видимо, тот самый Карл, о котором уже упоминала моя новая знакомая. Увидев, что омега вернулась не одна, он отложил книгу, которую читал, и торопливо поднялся нам навстречу. Круглые очки с тонкой золотистой оправой придавали ему очень интеллигентный вид, а шоколадного цвета волосы, вившиеся крупными кольцами, слегка не доставая до плеч, почему-то вызвали у меня ассоциации с классическими музыкантами. Мы представились друг другу, и я вежливо проговорила:
– У вас тут очень уютно.
– Это Анни здесь все украсила, – подтвердил он. – У нее настоящий талант.
– Даже и не скажешь, что это должна была быть просто еще одна ветка метро, да? – улыбнулась девушка, хлопотавшая около чайника.
– Так вот откуда взялось это место, – глубокомысленно протянула я, снова начиная оглядываться, словно в самом деле ожидала увидеть где-нибудь не до конца сорванную со стены карту метрополитена.
– Это спорный вопрос, – со смехом отозвался Карл, качая головой. – Вообще считается, что это место намного старше и что его построили еще наши давние предки, основатели Общества. Однако впоследствии оно было заброшено и заново его обнаружили, именно когда рыли метро. Это было во второй половине прошлого века – тогда же убежище приобрело тот вид, который имеет сегодня. Над ним трудилось много талантливых инженеров и строителей, и, конечно, все это заняло не один год.
– Как же такую… масштабную работу вообще сумели провернуть втайне от всего города? – непонимающе покачала головой я.
– В прежние, доинтернетовские времена, это было не так уж сложно, – заметил он. – Информация распространялась не так быстро, а ее публичные источники – газеты или телевизионные каналы – всегда можно было заставить в нужном месте тактично промолчать. Да и кто вообще станет разбираться, что там происходит под землей – прокладывают метро, чинят канализацию или строят бомбоубежище для какого-нибудь богатея. Жители Восточного города на самом деле очень редко интересуются тем, что происходит прямо у них под носом.
– Ну жители еще понятно, а как же городские власти? – не отступала я. – Разве их бы такие внеплановые работы не заинтересовали?
– Любой интерес можно купить, – пожал плечами мужчина. – Или продать, если на то пошло. На наше счастье, Церковь еще не официальный орган власти в этом городе, и ей тоже известно не все, что происходит в высоких кабинетах, даже если церковники и льстят себя этой мыслью.
– Порой мне кажется, что в этом городе все продается и покупается, – поежилась я. – Нужно просто знать, у кого спросить и какую предложить цену.
– Я никогда не жил там наверху, но, судя по тому, что рассказывают ребята, которых приводят наши, так и есть, – серьезно кивнула Карл.
– Ну что за мрачные у вас разговоры, – впорхнула в нашу беседу Анни, аккуратно поставив на табурет поднос с чаем и печеньем и придвинув его ближе к кровати, на которой мы с Карлом оба сидели, потому что других подходящих мест для сидения в комнате попросту не было. – Мне вот очень нравилось жить наверху, и я думаю, что там было совсем не так уж плохо. Просто нам всем нужно найти свой путь и идти по нему неукоснительно и твердо. Разве я не права, милый?
– Права, – подтвердил он, подняв на нее глаза, и я заметила, как неуловимо изменилось выражение его лица, когда он смотрел на свою вторую половинку. Не знай я о свойствах метки, назвала бы его просто влюбленным, но, имея собственный опыт и понимание, как это работает изнутри, я не могла не признать, что взгляд его словно бы затуманился, на пару мгновений полностью потеряв осмысленность. Слепое обожание на грани с легкой формой одержимости – в таком состоянии невозможно было здраво оценивать слова или поведение своего партнера или тем более подходить к ним критически.
– Хана, так что нового наверху? – уточнила Анни, протягивая мне кружку с чаем. Он пах черникой и мятой, и я с большим удовольствием сделала первый маленький глоток.
– Вы слышали о назначении нового Иерарха? – спросила я, а когда они оба немного растерянно помотали головами, рассказала им о последних событиях в высшем эшелоне церковной власти – в том числе о том, что кардинал Боро выдвинул свою кандидатуру на пост нового Иерарха, и о том, что его поддержали большинством голосов благодаря возвращению из мертвых его сына. О золотом ребенке Боро Анни, как выяснилось, знала – по крайней мере, о том, что он был и якобы трагически скончался много лет назад. Не и стоит и говорить, что новости о том, что он вернулся, сперва повергли ее в шок, а потом привели в совершеннейший восторг. Она трижды заставила меня пересказать, как все было, и в конце третьего раза Карл, извинившись, оставил нас наедине, поскольку ему надо было уже идти на работу.
У Анни было странное отношение к Церкви. По ее обрывочным фразам, я поняла, что до того, как узнать о том, что она носитель метки, омега жила в семье своей тети, которая взяла ее на воспитание после того, как ее собственные родители разошлись и не смогли договориться, кто будет ухаживать за детьми. Ее тетя была очень набожной, ходила в храмы каждое воскресенье и следовала всем заповедям, там проповедуемым – а именно жила в браке с альфой, за которого вышла замуж еще в старшей школе, и каждый год-полтора рожала по паре детенышей. Анни сказала, что их дом больше походил на детский сад, а сама тетя – на воспитателя, чем на мать. Однако они жили мирно и достаточно дружно, поэтому главной мечтой моей новой знакомой было создать такую же семью – рано выйти замуж и окружить себя детьми.
– Нет ничего прекраснее, чем исполнять свое предназначение, не правда ли? – вдохновенно спросила она. – Думаю, Великий Зверь благоволит мне, раз послал Карла и своей волей указал на того мужчину, с которым я смогу осуществить свою мечту. Жаль только, что он пока не… – Ее лицо чуть погрустнело, она сбилась и резко перескочила на другую мысль: – Хана, а вы же… вы не останетесь здесь, да?
– Мы пока не знаем, – лаконично ответила я. – А что?
– Гвин раз в неделю собирает списки… необходимых продуктов и медикаментов, а потом отправляет кого-нибудь наверх отовариться. Но мне как-то неловко… – Анни замялась, ее щеки порозовели, а пока я перебирала в уме варианты того, что могло бы ее так смутить, она продолжила, неуклюже и с трудом подбирая слова: – Может, если вы уйдете, а потом… Если вы сможете, как наши курьеры, приходить и уходить… Гвин ведь почти наверняка вам разрешит, я уверена! В общем, если вдруг… ты бы могла купить для меня… кое-что в аптеке? Понимаешь, у меня скоро… как раз цикл подходит, а я… Карл сказал, что пока нам не стоит торопиться и…
– Я поняла, – мягко перебила ее я, наконец уловив ее мысль. – Тебе нужны таблетки?
– Да, – с облегчением подтвердила уже совсем зардевшаяся омега. – Если вы подниметесь наверх, может, у тебя получится купить их для меня, а потом передать сюда? Я просто никого здесь еще толком не знаю. Карл говорит, что курьеры часто гоняют наверх, но в основном это именно парни и я… Мне правда очень неловко их просить или передавать общий список через Гвин. Это так… не знаю, так напоказ. Словно это мой выбор и я сама не хочу. Я очень хочу, правда!
– Анни, все нормально. – Я взяла ее за руку и успокаивающе сжала. – Я попробую тебе помочь. Не знаю, получится ли, учитывая, что я вообще пока не представляю, что с нами будет дальше, но… попробую.
– Спасибо, Хана, – просияла она. – Я почему-то сразу поняла, что ты поможешь. У тебя лицо такое… доброе. Как у моей тети.
– Хорошо, – не очень уверенно кивнула я, размышляя о том, стоит ли счесть это за комплимент. В целом в том, чтобы купить для Анни таблеток для подавления течки, не было ничего сложного при условии, что Гвин действительно позволит нам уйти – и вернуться в случае необходимости. Другой вопрос, что я вдруг осознала, что не помню, когда в последний раз покупала их для самой себя. Кажется, это было еще зимой, и с тех пор прошло уже полгода.
Похожая ситуация у меня уже была – сразу после переезда в Восточный город почти семь лет назад. Тогда из-за стресса, переживаний и прочих проблем у меня капитально сбился цикл, и я даже начала переживать из-за этого. Врач тогда меня успокоил, сказав, что организм омеги может быть крайне чувствителен к внешним факторам и, если он сочтет, что для размножения время неподходящее, то просто приостановит определенные внутренние процессы. По календарю течка у меня должна была начаться в конце мая, но, принимая во внимание, что тогда творилось в моей жизни, нет ничего удивительного, что природа решила повременить с этим делом. Другой вопрос, что теперь я не могла быть уверена, когда цикл нормализуется – и его начало могло стать неожиданным и, надо признать, не самым приятным сюрпризом.
– Ты знала, что у таких, как мы, всегда рождается по одному детенышу? – вторгся в мои размышления грустный голос Анни.
– В самом деле? – немного удивилась я, усилием воли снова сосредоточившись на ней и нашем разговоре.
– Да, в Обществе у всех рождается по одному ребенку, – подтвердила она. – Карл говорит, что так природа пытается свести на нет последствия… проклятия. – При произнесении последнего слова ее лицо невольно скривилось.
– А ты… не считаешь, что мы прокляты? – осторожно спросила я.
– Нет, – гордо отозвалась она, вздернув голову. – Альфы и омеги созданы для того, чтобы любить друг друга и рожать детенышей, в этом наше предназначение. То, что некоторые отдельные представители нашего вида не способны себя контролировать, еще не значит, что это какое-то там… проклятие. Моя тетя воспитала семнадцать детей, которые стали достойными членами общества, и что же, я должна считать, что это потому, что она проклята кем-то? Глупость какая. Я уважаю позицию Гвин и ее… мнение, но я не считаю, что она должна навязывать его всем здесь – особенно деткам. Они сами однажды сделают выбор, проклятые они или одаренные. Гвин обвиняет Церковь в том, что та навязывает нам лживые идеи, но сама на самом деле недалеко от нее ушла. Просто в другую сторону. Карл этого не понимает, потому что прожил тут всю жизнь. Он не видел добра, которое делает Церковь – как она заботится о бедных и бездомных, как помогает начать новую жизнь, как перевоспитывает отбившихся от стада вместо того, чтобы их наказывать. Ведь если какую-нибудь омегу ловят на непристойном поведении, Церковь не позволяет заключать ее в тюрьму или штрафовать. Она всегда пытается достучаться до нее, вывести на разговор, помочь… отыскать путь к достойной жизни, а не просто… клеймит позором за то, как та себя ведет.
Я промолчала, просто кивнув ей в ответ. У меня не было ни малейшего желания вступать с ней в полемику и что-то доказывать. У нас был слишком разный опыт взаимодействия с Церковью, и Анни при всем желании не смогла бы понять, почему я не считаю приемлемым их вторжение в частную жизнь бестий даже с самыми якобы благими намерениями. Ну а делиться с ней всеми личными подробностями своих злоключений я была не готова.
– Хана?
Я обернулась на знакомый голос и увидела фигуру слегка взъерошенного Йона в дверном проеме. Кажется, он только что встал с постели, потому что еще даже не удосужился привести себя в порядок.
– Я не хотела тебя будить, – улыбнулась ему я. – Познакомься, это Анни, она меня тут подкармливает.
– Привет, – кивнул он ей. – Хана, можно тебя?
– Может, вам тоже налить чаю? – вежливо предложила омега. – Мне совсем не сложно, так здорово поговорить с кем-то с поверхности.
– Может быть, позже, – коротко отозвался он. – Хана?
– Извини. – Я поднялась и коротко поклонилась своей новой знакомой. – Спасибо за чай, я… верну любезность, если получится забежать в аптеку.
– Буду очень признательна, – кивнула Анни, снова покраснев, и я вышла из ее комнаты вслед за своим альфой. Он направился прямиком в нашу комнату, игнорируя множество любопытных взглядов и робкие попытки его окликнуть, и успокоился, только когда плотно закрыл дверь за нашими спинами.
– Йон, все нормально? – тихо уточнила я. – Я не хотела тебя будить, поэтому…
– Я так и понял, – кивнул он. – Не волнуйся, я всегда тебя чувствую. Речь не о том.
– Ты по-прежнему считаешь, что нам нужно поскорее выбираться отсюда? – догадалась я, наблюдая за тем, как он, кажется, впервые за утро подходит к раковине и ополаскивает слегка опухшее со сна лицо.
– Что ты узнала от той девушки? – вопросом на вопрос ответил Йон. – Что она тебе рассказала?
– Немного, – покачала головой я. – Что убежище построили лет пятьдесят назад втайне от всего города. И что не все здесь заперты – так называемые курьеры могут выходить наружу. В том числе за продуктами, например.
– Ну естественно, – кивнул он. – Иначе бы они просто здесь не выжили. Что ж, будем надеяться, что нас тоже не станут тут удерживать. У меня сегодня днем важная встреча, и мне бы совсем не хотелось вместо этого торчать в заложниках у кучки сектантов.
Запустив мокрые пальцы в волосы, он зачесал их назад, открывая лоб. Когда он так делал, то всегда выглядел старше – и сексуальнее. Несмотря на всю неуместность последнего, я ощутила, как меня на пару мгновений захлестнуло совершенно лишними, но очень настойчивыми мыслями и желаниями. И я сразу же вспомнила Карла и то, как изменилось его лицо, когда он перевел взгляд с меня на Анни. Взглянуть на себя со стороны было познавательно – и немного жутковато.
– Йон, я не рассказывала тебе, – помолчав, проговорила я. – Не думала, что это важно, но сейчас… Сейчас кажется, что важно.
– О чем ты? – нахмурился он, обернувшись через плечо.
– О том, что произошло, когда ты болел. О том, как я спасла тебя. Что ты помнишь о том дне?
Альфа ответил далеко не сразу, и какое-то время единственными звуками, нарушавшими тишину в комнате, были звуки завихряющейся в стоке воды из-под крана, окончившиеся звучной отрыжкой, когда вода ушла полностью.
– Не так много, – наконец признал он.
– Все думают, что ты поправился сам, потому что Тадли говорил, что это возможно. Что, мол, мое присутствие тебя… вдохновило или вроде того, – проговорила я, опустив взгляд на собственные переплетенные пальцы. – Я никому не рассказывала, что произошло на самом деле.
– А что произошло? – Йон неслышно приблизился и опустился рядом со мной на кровать. Инстинктивно подавшись ему навстречу, я сама не уловила тот момент, когда он обнял меня, уютно закутывая в себя.
– Это наша связь. Она… Я даже не знаю, как объяснить. Она вдруг стала видимой, и я каким-то образом смогла через нее передать тебе часть своей силы и… Вчера, когда Гвин рассказывала легенду о короле и королеве, я сразу вспомнила о том, что тогда произошло. В легенде королева привязала к своей руке веревку из священных трав и… Йон, я понимаю, что все это звучит как бред и что я не могу просить тебя поверить этим ребятам только потому, что они… Но мне кажется, в этом что-то есть. В самой связи бешенства и метки. В этом она точно не врет. Может, и остальное… не совсем ложь? Я чувствую, что мы… что тут не все так просто.
Он подцепил меня пальцем за подбородок и заставил поднять лицо, встретившись со мной взглядом.
– Я верю тебе, Хана, – мягко произнес альфа. – Я верю твоему чутью, ведь в конце концов это оно привело нас сюда. Но я не верю им. Не… могу поверить, понимаешь?
– Понимаю, – подтвердила я, обхватывая его руку своими ладонями. – Если ты хочешь уйти, давай уйдем.
Я не стала озвучивать свои сомнения в том, что нам это позволят – просто чтобы не нагнетать и без того непростую ситуацию. Йон кивнул в ответ на мои слова, а потом поднялся на ноги и потянул меня за собой. Когда мы вышли в коридор жилого отсека во второй раз, там уже было куда меньше народа – видимо, все разбрелись по своим делам. Примерно воспроизводя путь, которым Меркурио привел нас сюда накануне, мы на свой страх и риск углубились в путаницу подземных переходов. Ориентироваться в них без провожатого было действительно сложно – не только потому, что их здесь было много, но и потому, что они были похожи друг на друга как близнецы. Наверное, для тех, кто жил здесь долгое время, указателями становились самые банальные вещи, вроде сколотого куска штукатурки, закопченного пятна под потолком или оборванного с одного угла старого постера как будто еще прошлого века, крупными буквами кричащего о выходах на экраны второй части «Убийственной радости». Нам же оставалось блуждать вслепую.
Возможно, мы бы в итоге так и заплутали там, если бы на помощь не пришли запахи – Йон, хоть и не обладавший исключительным обонянием гончих, сразу учуял в воздухе аромат готовящейся еды и, не успела я опомниться, как мы с ним оказались в столовой, где тоже уже почти никого не было, зато обнаружились остатки утренней раздачи.
– Я пошлю кого-нибудь за Меркурио, – кивнул дородный крупный мужчина в белом поварском колпаке, когда Йон сперва изложил ему нашу проблему, а потом за наличные купил нам поесть. Омлет остыл и был пересоленным, но я проглотила его в мгновение ока, собрав палочками каждый отвалившийся кусочек, а толстый ломоть серого и как будто немного влажного хлеба отлично дополнил этот достаточно легкий завтрак. Разбуженные этим сочетанием вкусов, откуда-то из глубин памяти поднялись воспоминания о детском саде и непроницаемой зимней темноте, по которой мама отводила меня туда каждое утро. Погрузившись в свои ощущения, я пропустила тот момент, когда в столовую вошел Меркурио, и обратила на него внимание, только когда он приземлился с другой стороны стола с тремя чашками кофе на подносе. Отказываться было неловко, так что я тоже взяла себе одну.
– Вы что же, совсем тут не спите? – уточнил Йон, с видимым облегчением придвинув к себе чашку.
– Обычно после дежурства я позволяю себе отоспаться, но сегодня не тот случай, – покачал головой Меркурио. – Как и я думал, все убежище уже о вас знает, и Гвин пришлось созвать внеочередной совет.
– Даже так? – хмыкнул мой альфа. – А я думал, что тут тирания, а не демократия.
– Гвин принимает решения, это верно, – кивнул тот, не реагируя на откровенную провокацию в голосе собеседника, за что я мысленно снова его поблагодарила. – Но она всегда сперва выслушивает мнения тех, кому есть что сказать. Совет примет решение, что с вами делать дальше.
– А какие у нас есть варианты? – поинтересовался Йон.
– На самом деле всего два – либо вас сочтут заслуживающими доверия и вам будет позволено уйти, либо… – Меркурио неловко замялся.
– Договаривай, – коротко выдохнул мой альфа.
– Либо вам придется остаться здесь, – отозвался он, наконец встретившись с ним глазами. – Это вопрос нашей безопасности, ты же понимаешь.
Йон ничего на это не ответил, но я видела, как сузились его глаза, и почувствовала, как изменился запах. Мне оставалось только молиться, что совет убежища примет верное решение. Потому что в ином случае им предстояло на своей шкуре узнать, почему не стоит запирать дикого зверя в клетку. И особенно запираться там вместе с ним.
