Текст книги "Альфа и Омега. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Анна Сейд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)

«Наверное, можно, если самого себя воспринимать исключительно всерьез», – заметил мой внутренний голос, и я, подумав, с ним согласилась.

Отчего-то вдруг захотелось похулиганить. Разбить какую-нибудь жутко дорогую вазочку, которая стоила больше, чем я раньше зарабатывала за год, порисовать на обоях или спрятать одну из горделиво висящих на стенах картин куда-нибудь за диван, чтобы потом весь дом в панике бегал кругами в ее поисках. Остановило меня только то, что за мои шалости влетит, скорее всего, горничным, а это делало всю затею в целом бессмысленной. Поэтому я, сдерживая своего внутреннего ребенка, который проснулся так некстати, просто решила устроить себе небольшую экскурсию по дому, в очередной раз размышляя о том, что, даже при условии, что Йон, наверное, сейчас может купить и нам нечто подобное, я бы ни за что не согласилась в таком жить.

Первым о происходящем меня оповестило обоняние, хотя, признаюсь, я все еще не до конца отвыкла от атмосферы Дома, поэтому сперва, учуяв распаленный запах бестий, даже не обратила на него особого внимания. И только когда услышала недвусмысленные звуки, доносящиеся как будто из-за одной из неплотно прикрытых дверей, сообразила, что, наверное, так пахнуть тут не должно.

Признаюсь, в первые мгновения мною овладело лишь одно желание – поскорее убраться подальше и сделать вид, что это все меня вообще не касается (как в общем-то и было на самом деле). Но потом в мою не слишком трезвую голову вдруг пришла мысль о том, что это запросто может быть не прислуга, как я подумала сперва, и не кто-то из заплутавших гостей, а сама хозяйка дома, которая и до этого бросала на своего собеседника в общей гостиной весьма недвусмысленные взгляды.

Не знаю, что в итоге мной руководило. Наверное, как это ни странно прозвучит, обида за Орию и остальных девочек, которых сюда не пригласили, потому что госпоже Боро не нравилось их ремесло. Мол, если уж ты такая ханжа и святоша, то имей совесть хотя бы дождаться, пока твои гости уйдут, прежде чем давать себе волю.

Может быть, мне просто хотелось поймать ее на горячем, чтобы перестать ощущать себя так неловко в ее присутствии, а, может, я действительно хотела что-то кому-то доказать – например, что омега остается омегой, как бы старательно она ни прятала свое тело и как бы ни пыталась контролировать собственную суть. И, может быть, мне самую чуточку было это нужно – понять, что все мы одинаковые и что свою природу не переделать, как ни пытайся.

В общем я успела навоображать себе всякого, но не успела сделать самого главного – подумать, что я вообще делаю. А потому, когда якобы случайно открыла незапертую дверь, намереваясь изобразить вежливое разочарованное удивление, у меня откровенно отпала челюсть.

Конечно, мне стоило понять все раньше – хотя бы по запаху. Но я была слишком пьяна и слишком довольна собой, чтобы уделять внимание таким мелочам. Да и, что скрывать, запах секса в этой комнате был ярче, чем любые другие – в том числе характерные запахи участников процесса.

Дани, обнаженный сверху по пояс, сидел на кровати, чуть откинувшись назад на вытянутых руках и запрокинув голову. Именно его стоны я сперва приняла за женские, но, учитывая, какой нежный у омеги мог быть голос, в этом, наверное, не было ничего удивительного. Джен сидела рядом с ним, запустив парню руку в штаны и одновременно посасывая кожу на его шее над ароматической железой. Она сама была полураздета, а на плечах и руках омеги алели следы от недавних укусов. Обернувшись на звук открывшейся двери, альфа недовольно заворчала, а Медвежонок, увидев меня, внезапно кончил – по крайней мере, судя по выражению его лица в тот момент.

Джен улыбнулась – не своей, немного хищной улыбкой, а потом, медленно подняв левую руку, выразительно слизала с пальцев белесую густую жидкость, которая, как мне вдруг подумалось, на вкус должна была быть слаще сливок.

– Хана… – разморенным, полным неги голосом позвал меня Дани, протянув ко мне руку, и в эту секунду у меня наконец-то включились отрубившиеся от шока рефлексы. Подавшись назад, я вписалась бедром в косяк, выругалась, потом зачем-то извинилась и пулей вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь.

Не знаю, как я нигде не навернулась и ни во что не врезалась, пока бежала по полутемному коридору, не разбирая дороги. Увиденное так ярко отпечаталось у меня перед глазами, что я никак не могла прогнать его из своей головы. Это выражение безотчетного сладкого удовольствия на лице Дани, эту насмешливую улыбку на губах Джен перед тем, как она сунула себе в рот пальцы, покрытые его соком. Кажется, до этого момента я не понимала – не понимала во всех смыслах этого слова, – что ему тоже это нужно. Что он тоже омега, как и я, а значит тянется к силе и властности альф, тянется к их контролю и уверенности. Зверь его дери, я так привыкла думать, что тема секса в жизни Медвежонка связана лишь с его работой и принуждением, что совсем забыла о его потребностях, которые, судя по всему, за все эти годы так и не были подавлены полностью.

Я не знала, что думаю по этому поводу, не знала, что чувствует мое сердце и хочет ли видеть в произошедшем предательство, но в одном была уверена – то, что я только что увидела, здорово меня завело, и если бы не Йон, я бы почти наверняка без всякой задней мысли приняла предложение Медвежонка, воплощенное в той протянутой руке. Просто подошла бы села рядом и…

– Хани, прости меня.

Я обернулась, только сейчас осознав, что ноги вынесли меня на небольшой балкон, откуда открывался вид на лужайку за домом Боро. Джен стояла в дверях, ведущих в дом, растрепанная, раскрасневшаяся, но уже совершенно овладевшая собой. Как тогда на вечеринке у Макса, когда она сперва позволила своим инстинктам взять верх, а потом вновь пришла в себя и смогла остановиться.

– Все… нормально, – пробормотала я, ощущая, что слова рвутся наружу с дурацким, почему-то почти счастливым смехом. – Я просто… не ожидала, что это вы. Не хотела вас прерывать, так что это ты прости меня.

– Я сама… не поняла, как так вышло, – честно призналась альфа, все еще глядя на меня с сомнением и затаенной тревогой. – Мы просто говорили, он показывал мне дом и… Он так вкусно пахнет, Хани! У меня вообще голова отключилась, я толком даже не поняла, как все произошло.

– Он это умеет, – покачала головой я, все еще не до конца придя в себя и ощущая странную легкость во всем теле. – Думаю, вам обоим было это нужно… Я… Я даже, наверное, не должна удивляться.

– Так ты… не обижаешься? – чуть помолчав, на всякий случай уточнила она.

– Нет. Конечно, нет. В смысле я немного в шоке, но в хорошем, наверное. Зверь тебя дери, Джен, какого хрена вы дверь не закрыли? А если бы это была не я?

– Говорю же тебе, у меня мозг вообще отключился, – пробурчала она, наконец успокоившись и тяжело вздохнув. – Мальчишка землю из-под ног на раз выбивает. У меня никогда в жизни такого ни с кем не было. Не знаю насчет пророчеств и прочего дерьма, но в постели он точно золотой ребенок. Да и не ребенок уже ни хрена.

– Это точно, – согласилась я, тоже постепенно успокаиваясь. – Дани уже давно не ребенок, и я очень рада, что это именно ты и… В смысле я тебя знаю, и ты его не обидишь. Не обидишь ведь? – чуть помолчав, уточнила я.

– Да он сам кого хочешь…

Она не договорила, вдруг изменившись в лице и судорожно отдернувшись назад. Я не сразу поняла, что произошло, а потом ощутила то же, что и она – запах другого альфы. Запах того, кто обычно предпочитал держать и собственные феромоны, и эмоции при себе.

– Нам пора ехать, – негромко произнес отец Горацио, подошедший к нам сзади.

Я почему-то была уверена, что Джен отреагирует иначе. Что ее собственный запах вступит в схватку за право доминирования, как бывало всегда между альфами в таких случаях. Но она ничего не сделала – даже ничего не сказала. Просто кивнула и, опустив голову, последовала за ним, а у меня от алкоголя и все еще бурлящего в крови адреналина просто не хватило ни сообразительности, ни решимости остановить их, пусть даже в происходящем ощущалось что-то очень неправильное. Что-то тревожное и опасно хрупкое, как ломающийся под тяжестью темной воды весенний лед. Но даже будь я трезва, то куда как не уверена, что мне удалось бы двинуться с места. Слишком много было силы в том запахе, которым отец Горацио окутал нас обеих. Может, поэтому и сама Джен не смогла ему сопротивляться.

Они уехали почти сразу после этого, и я, если бы осталась на том балкончике, могла бы видеть их машину, отъезжающую от поместья. Но вместо этого я минут десять сидела в первой попавшейся ванной, утихомиривая бьющую меня дрожь. В конце концов, пришла к выводу, что мне стоит отыскать Медвежонка и поговорить с ним, но прежде, чем я успела это сделать, меня саму нашел Йон. По одному моему виду он сразу понял, что произошло что-то серьезное, а потому, не став задавать лишних вопросов, просто увел меня оттуда и заявил, что мы тоже едем домой.

Дани я в итоге увидела лишь мельком, но он то ли научился за время, проведенное с матерью, изумительно держать лицо, то ли не знал о разыгравшейся около балкона маленькой драме, потому что выглядел совершенно довольным и безмятежным. Даже обнимал за плечи госпожу Боро, хотя до этого не проявлял к ней такой откровенной нежности на публике. Она, растроганная этим, что-то негромко ему говорила, поправляя волосы и сияя счастливыми глазами, и, кажется, на эту внезапно идиллическую картинку обратила внимание не только я.

– Может быть, в этом все-таки есть смысл, – задумчиво проговорил Йон, когда мы оба оказались на заднем сидении машины и Кадо завел мотор.

– В чем? – негромко спросила я, уже отогревшись и успокоившись в его объятиях и ощущая, как сковавшее меня после столкновения с отцом Горацио напряжение медленно оставляет мое тело.

– В том, о чем ты говорила.

– Я много чего говорила, – пробормотала я, испытывая сейчас только одно желание – поскорее оказаться дома в нашей общей постели и забыть обо всем, что сегодня произошло.

– О моей матери, – серьезно отозвался альфа. – Я думал об этом полвечера и… Думаю, ты права.

– Йон? – непонимающе переспросила я, даже слегка отстранившись, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Думаю, нужно ее навестить, – отозвался, зачем-то кивнув сам себе. – Да, думаю, наконец пришло время.

Глава 12. Инь и Ян

На следующее утро Джен позвонила мне во время завтрака. Йон уже ушел, и я сидела в одиночестве в своем любимом кресле, глядя на город с высоты нашего последнего этажа. Не помню точно, о чем думала, но внезапно зазвучавшая мелодия звонка заставила меня вздрогнуть всем телом. И я вдруг поймала себя на мысли, что боюсь посмотреть на дисплей – и увидеть там чей-то незнакомый номер. Поэтому, когда поняла, что это всего лишь Джен, на меня накатила волна нешуточного облегчения. Тревожный звоночек, но думать об этом сейчас было некогда.

– Да? Алло? – Я прикрыла глаза, откинувшись на мягкую спинку кресла.

– Хани, я не помешала? – Голос подруги мне не слишком понравился. Он был какой-то… растерянный что ли. Словно она сама не была уверена в том, что ей стоило звонить мне.

– Нет, я одна дома. Все нормально?

– Я просто хотела… – Она замялась, и я как вживую увидела, как альфа нервно покусывает нижнюю губу. – Насчет вчерашнего…

– Ты все еще переживаешь из-за этого? – покачала головой я. – Я же сказала, что все нормально. Ты и Дани…

– Нет, ты не поняла, я не об этом, – перебила меня Джен, и напряжение в ее голосе стало еще более ощутимым. – Я о том, что было после.

– После? – сначала не сообразила я, а потом вспышкой вспомнила ту короткую сцену, разыгравшуюся около балкона. Воспоминания, затуманенные алкоголем, возвращались медленно, какими-то обрывками. – А что… что произошло?

Альфа какое-то время молчала, и я слышала, как шумят автомобили, проезжающие под балконом ее номера в отеле, где они с Горацио жили после возвращения в Восточный город. Потом она щелкнула зажигалкой и затянулась, и чем дольше длилась эта пауза, тем тревожнее мне становилось, однако я не могла себя заставить ее прервать.

– У нас с Горацио вчера был секс, – наконец проговорила она.

– Чего? – От таких новостей я мгновенно проснулась и выпрямилась в своем кресле, крепко сжимая телефон возле уха.

Опять пауза и едва слышный выдох в трубку. Я легко могла себе представить табачный дым, сносимый ветром в сторону, и то, как пушистые волосы подруги лезут ей в глаза и липнут к губам. Почти чувствовала этот запах сигарет и мускатных орехов, окутывающий ее худощавую жилистую фигуру.

– Он был… Он вел себя странно, когда мы сели в машину, – наконец снова заговорила она. – Сначала просто ничего не говорил, а потом… сказал, что я пропахла омегой. А я чувствовала себя виноватой перед ним, хотя мы ведь даже не… Я не знаю. – Она снова затянулась и выдохнула дым. – Он остановил машину на обочине, а дальше все как в тумане. Я думала о Дани и о том, что мы сделали, а Горацио как будто… не знаю, вышел из себя. Я даже не уверена, чего он хотел – меня, этот чужой запах или просто… Просто пометить свою территорию. Я не сопротивлялась, как будто просто… онемела что ли. До сих пор не знаю… Хани, у меня это первый раз вот так. Я чувствую… чувствую себя неправильно.

На мгновение мне показалось, что подруга на том конце линии сейчас расплачется, но потом в ее голосе зазвенели знакомые мне упрямые металлические нотки. Словно наперекор самой себе Джен не собиралась даже сейчас давать слабину.

– Думаю, бессмысленно спрашивать, понравилось ли тебе? – тихо уточнила я.

– Все произошло слишком быстро, и он был… Он делал это как будто не со мной, а… Нет, Хани, мне не понравилось. Но я чувствовала… чувствовала, как будто заслужила это.

– За что? – искренне не поняла я. – Между вами никогда ничего не было, ведь так? Ты говорила, вы даже не обсуждали гипотетическую вероятность… чего-либо. В плане отношений за рамками дружеских.

– Да, это так, – с горечью подтвердила Джен. – Я тоже так думала, когда вчера мы с Дани… Мне было хорошо с ним, понимаешь? Я чувствовала себя… настоящей. Живой. Правильной. Как будто вернулась на свое место. Мне этого не хватало в прошедшие месяцы, пока мы с Горацио… работали вместе. Между нами постоянно присутствовало это… напряжение что ли. Но я так к нему привыкла, что считала его нормальным. Считала, что ради всего остального можно потерпеть. А с Дани… Нет, ты не подумай, я вовсе не строю каких-то серьезных планов на счет нашего юного кардинала, я просто…

– Просто рядом с ним тебе было хорошо так, как давно ни с кем не было, – закончила за нее я. – Я понимаю. Он на всех так действует, но, признаться, до тебя я не видела, чтобы кто-то так действовал и на него самого. Джен, где сейчас отец Горацио?

– Ушел, – коротко ответила она. – Мне кажется, еще затемно. Мы с ним не говорили после того, что произошло, но, судя по всему, он в не меньшем шоке, чем я.

– Уж надеюсь, – нахмурилась я. – Я понимаю, что вчера все немного вышло из-под контроля, но то, что он сделал, было неправильно. Он не имел права так с тобой поступать.

– Я знаю, – согласилась она. – Я думала об этом всю ночь и утром тоже. Поэтому и решила тебе позвонить. У вас в вашем небоскребе найдется свободная комната на каком-нибудь из этажей? Я не думаю, что мне стоит оставаться здесь с ним. Я пока совсем не готова его видеть.

– Да, конечно, – ни секунды не думая ответила я. – Приезжай, я обо всем позабочусь. Тебе здесь, однозначно, будет безопаснее. По крайней мере, пока вы оба не придете в себя настолько, чтобы спокойно поговорить.

– Не уверена, что… хочу говорить с ним, – помолчав и затянувшись в последний раз, пробормотала альфа. – До сих пор чувствую его запах и его руки на себе. Я думала, что виновата перед ним, понимаешь? И потому позволила ему…

– Я понимаю только одно – даже если ты позволила ему, это все равно было насилием, – категорично возразила я. – И он не мог этого не понимать. Ты альфа, он тоже, и то, что он с тобой сделал, больше похоже на наказание за неповиновение, чем на выражение привязанности.

– Мне… тоже так показалось, – через силу призналась подруга. – И это бесит больше всего. У нас с ним были такие хорошие отношения, мы… так хорошо друг друга понимали, зачем он… – Она замолкла на секунду, а потом с чувством выругалась по-испански, и у меня немного потеплело в груди. В этих яростных, полных праведного возмущения ругательствах я узнала свою прежнюю Джен.

– Ты красивая женщина, милая, – выразительно проговорила я. – Женщина, которая никогда не будет ему принадлежать, потому что так решила природа. Я не знаю, о чем он думал – и думал ли вообще, – но будь я на его месте, я бы тоже все локти себе уже с досады обкусала. Послушай, сейчас вы оба можете наговорить и наделать лишнего, если позволите этой ситуации зайти слишком далеко. Так что ни о чем не думай и приезжай, ладно?

– Ладно, – покладисто согласилась Джен. – Спасибо, Хани.

– Я тебя жду, – ответила я, прежде чем закончить звонок.

После, какое-то время глядя на погасший экран телефона, я размышляла о том, стоит ли позвонить Медвежонку, но в конечном счете пришла к мысли, что все равно не знаю, что ему сказать. Вчера мы все были на взводе и потеряли контроль над происходящим, но как теперь было в этом всем разобраться? Джен и Дани – одна мысль о том, чтобы эти двое были вместе, казалась абсурдной. И дело было не только в их разнице в возрасте, куда более ощутимой, чем, например, у меня с Йоном. Они принадлежали к двум совершенно разным мирам, они в принципе были слишком разными. И до вчерашнего вечера, задай мне кто прямой вопрос, я бы без запинки ответила, что отец Горацио и Джен, не будь они представителями одного вида, составили бы прекрасную пару, ведь их роднило столь многое, начиная от интересов и заканчивая уровнем образования. Они были, что называется, на одной волне и смотрели в одну сторону. Да вот только нашей биологии не было до этого никакого дела. Доводы рассудка и здравого смысла мало ее интересовали, а вот тот факт, что Дани и Джен в интимном плане сочетались вместе как два кусочка пазла, внезапно оказался важнее всего прочего.

Признаться честно, в ту самую минуту, размышляя обо всем, я вдруг с некоторым постыдным облегчением подумала, что не мне в итоге придется со всем этим разбираться. Эти трое, хоть и были моими друзьями, уж совершенно точно не нуждались в том, чтобы я объясняла им, что им следует делать и как поступать дальше. Потому что на самом деле я понятия не имела. Ну, не считая того, что обоим альфам следовало держаться подальше друг от друга, пока они оба не поймут, какого Зверя вчера между ними произошло и было ли в случившемся хоть что-то, помимо агрессивного собственничества и раненого эго с одной стороны и чувства вины с другой.

Джен приехала в «Элизиум» спустя еще где-то час с лишним. Я встретила ее внизу и проводила в одну из пустующих квартир на пару этажей ниже нашего пентхауса. По обрывочным сведениям, полученным от управляющего, раньше в этих квартирах жили омеги Джерома – те самые, которых Кэсс периодически вытряхивала из их общей постели. Сейчас те апартаменты простаивали без жильцов, поэтому они идеально подошли для моей подруги. Я видела, что она все еще пребывает в состоянии растерянности и шока, а потому не стала на нее давить, выспрашивая подробности произошедшего или требуя каких-то незамедлительных решений – вместо этого сказала, что бар и ресторан внизу в ее полном распоряжении за счет заведения и что если она захочет включить джакузи, то в шкафчике в ванной есть пенящиеся бомбочки и морские соли. Кажется, это немного ее подбодрило – по крайней мере, я на несколько секунд снова увидела улыбку на ее бледном и откровенно несчастном лице.

– Тебе хочется оправдать его, да? – тихо вздохнула я, когда альфа торопливо выхватила телефон из кармана, когда тот звякнул пришедшим уведомлением, а потом снова сникла, когда выяснилось, что это всего лишь реклама.

– Наверное, – помолчав, согласилась она, и ее лицо скривилось словно бы от досады на саму себя. – В голове все вертятся мысли о том, что я сама давно этого хотела… В смысле хотела хотеть… В смысле…

– Я поняла, – кивнула я, мягко сжав ее руку. – Ты была влюблена в его личность и в ту… часть его биологии, которая не противоречила твоей собственной.

– Да, точно, – уцепилась за мои слова она. – Я все еще… Я просто не понимаю, почему все должно быть так. – Ее голос стал глуше, и она уронила лицо на ладони. – Я набросилась на Дани, как голодный на кусок мяса. У меня просто мозги отказали. А разве Горацио в итоге сделал не то же самое? И если бы… если бы я была омегой, мне бы… понравилось, да?

– Возможно, – тактично ответила я. – Это… зависит от многих обстоятельств. Альфы способны вызывать нужные физические реакции у наших тел, но мы, в конце концов, не животные и… В общем иногда даже удовольствие постфактум воспринимается совсем иначе.

На мгновение у меня перед глазами взметнулись пятна от цветных прожекторов в полутемном зале. Оказавшись в центре своры разгоряченных альф, я испытала несколько самых ярких оргазмов в своей жизни, но ни о чем другом мне не было вспоминать настолько стыдно и отвратительно.

– Я не хочу… винить себя, – меж тем с усилием произнесла Джен. – Но кого мне тогда винить? Дани? Нашу клятую биологию? Горацио? Мне не стоило садиться с ним в одну машину, но откуда я могла знать, что это на него так подействовало? Что он…

– Вам нужно было обсудить все это намного раньше, – помолчав, признала я. – Не доводить до… крайностей. Но теперь уже ничего не поделаешь, так? Значит нужно разбираться с тем, что есть. Но – не сегодня и не пока ты в таком состоянии. Ты ведь сообщила ему, что переезжаешь?

– Оставила письмо на ресепшене внизу, – вяло отмахнулась альфа. Потом, чуть помолчав, добавила со смутной тревогой: – Ты же не думаешь, что он явится сюда?

– Надеюсь, что нет, – покачала головой я. – В любом случае охрана внизу надежная, Йон их сам отбирал, так что ни о чем не волнуйся. Вы поговорите, когда оба будете к этому готовы.

– Да, хорошо, – как-то отстраненно пробормотала Джен, и мне, возможно, впервые за все время нашего знакомства захотелось самой о ней позаботиться, а не наоборот. Поэтому я без всяких задних мыслей обняла ее, прижав ее голову к своей груди, и подруга податливо позволила мне это.

– Ты так вкусно пахнешь, Хани, – сонно пробормотала она. – С тобой мне всегда так спокойно.

– Да, мне с тобой тоже, – подтвердила я, гладя ее по волосам. – Не волнуйся, все образуется. Вы оба натворили дел, но это не конец света. Просто надо… выдохнуть и прийти в себя. И не принимать решений на скорую руку, да?

– Да, – согласилась альфа, вздыхая. – Спасибо тебе за помощь.

– Просто возвращаю старые долги, – улыбнулась я, качнув головой. – Пойдем-ка, уложу тебя в постельку, красавица.

Джен заснула быстрее, чем я могла ожидать, но я не смогла заставить себя сразу уйти. Какое-то время сидела возле альфы, глядя на ее расслабившееся во сне лицо и отчего-то вспоминая всю нашу с ней недолгую историю, начиная со встречи на пороге ее квартиры и заканчивая этим самым утром. Не считая отдельных пикантных моментов наших отношений, она была для меня той самой старшей сестрой, о которой я мечтала в детстве. И если остальные девочки, с которыми я была близко знакома – Поппи, Нора и прочие, – были просто моими хорошими друзьями, то вот Джен была моей семьей. Мне было жаль, что я по сути ничем не могу ей помочь или как-то облегчить ее ситуацию. Мы все были заложниками собственной природы – и мне ли было этого не знать.

С того момента, как нас с Йоном связала красная лента судьбы, у меня, кажется, не было ни единого шанса выбраться из этой передряги целой и невредимой. Сейчас было уже бесполезно рассуждать, легче ли мне стало от того, что выбор судьба сделала за меня, или тяжелее – ведь я никогда не могла быть уверена, что мой альфа со мной добровольно. Что он бы так же выбрал меня, не принуди его Великий Зверь к этому. Почему-то у меня никак не получалось мысленно развернуть нашу с ним ситуацию и взглянуть на нее его глазами. Да, я могла ощущать его эмоции, я порой буквально читала его мысли, но этого все еще было недостаточно. Недостаточно, чтобы поверить, что, оставив меня уже дважды по одинаково надуманным поводам, он не сделает этого снова. И я знала, что третьего раза я просто уже не вынесу. Просто физически с этим не справлюсь. Может быть, поэтому мой разум, так отчаянно пытался уберечь меня, изыскивая изъяны в наших отношениях, чтобы я могла удрать первой?

Завибрировал отложенный мною на столик телефон и, коротко посмотрев на экран, я осторожно вышла из спальни и взяла трубку.

– А я как раз думала о тебе, – негромко проговорила я.

– Правда? – кажется, почти удивился Йон. – А я не почувствовал.

– Я думала про себя, – неловко пробормотала я, решив не уточнять, что он уже давно знает далеко не все, что происходит у меня в голове. – Что-то случилось?

– Помнишь, о чем мы вчера говорили? – спросил он. – О моей маме?

– Конечно, помню, – кивнула я.

– Я нашел ту больницу, о которой ты говорила – «Эсперанса». И, поскольку у меня сегодня появилось время, хочу туда съездить. Боюсь, что если не сделаю этого сразу, то завтра уже передумаю. Потому что уже и сейчас сомневаюсь. Но мне кажется… это нужно сделать, да?

– Только если ты готов, – осторожно ответила я.

– Я думаю, что, если ты будешь со мной, то все будет нормально, – преувеличенно бодро проговорил альфа. – Я напишу Кадо, куда тебя привезти. Сможешь спуститься через десять минут?

– Если ты не против того, что твоя мама увидит меня без макияжа, укладки и в первой попавшейся одежде, то могу, – добродушно усмехнулась я.

– Я вижу тебя такой каждое утро и могу тебя заверить, что идеальнее, чем ты есть, тебя уже никакой макияж не сделает, – отозвался он.

– Дурак, – смущенно пробормотала я, краснея. – Хорошо, я спущусь. Люблю тебя.

– И я тебя, маленькая омега.

Йон отключился, а я какое-то время стояла на одном месте, бессмысленно улыбаясь. Да, все всегда сводилось именно к этому. Я могла десять раз сомневаться в себе, в нем, в нашей связи, в осмысленности всего этого, но правда была в том, что никто на целом свете не мог сделать меня счастливее, чем делал он просто одним своим существованием, звуком своего голоса и тем, как всегда умудрялся подобрать не самые романтичные, но самые нужные мне здесь и сейчас слова. И что бы там ни было дальше, я выбирала его. Я всегда, снова и снова, выбирала его.

К моему удивлению, Кадо увез меня совсем не далеко – мы даже, кажется, не выехали из города. Но я даже не успела задать ему вопрос, потому что почти в тот же самый момент увидела своего альфу, ожидающего меня снаружи в весьма неожиданной и примечательной компании.

– Ты нас представишь? – уточнила я, выходя из машины и не сумев скрыть улыбку, растягивающую мне губы.

– Харлей, это Хана. Хана, это Харлей, – небрежно отозвался Йон, но от моих глаз не укрылось, каким довольством светилось его гордое лицо.

– Настоящий Харлей-Дэвидсон? – присвистнула я, подходя ближе и с детским любопытством оглядывая черно-стального двухколесного красавца, отливающего металлическим блеском в солнечных лучах. – Я не знала, что ты умеешь водить мотоцикл.

– Просто у меня никогда не было своего, – пожал плечами он. – А вот об этом парне я мечтал с детства – еще до того, как узнал, что бывают еще другие производители, фирмы и модели. Его привезли пару дней назад, и я решил, что сегодня – отличный повод его выгулять. Ты когда-нибудь каталась на мотоцикле?

– Нет, – честно ответила я. – Но мне всегда хотелось попробовать. Только не за рулем, а чтобы…

– Чтобы красиво сидеть сзади и обнимать за талию симпатичного парня? – фыркнул альфа, застегивая на руках мотоциклетные перчатки.

– Надо полагать, ты всегда мечтал покатать симпатичную девушку, которая бы так приятно обнимала тебя сзади, – не осталась в долгу я.

– Я тебе уже говорил, что мы созданы друг для друга? – подмигнул мне он, передав мне шлем.

– Может, упоминал пару раз, – расплылась в улыбке я, урвав себе вкусный долгий поцелуй, прежде чем сесть позади него.

И хотя я не собиралась сразу хвататься за него, но когда мотоцикл достаточно резво сорвался с места, меня так мотнуло назад, что единственным вариантом, чтобы не свалиться вовсе, было как можно плотнее прижаться к сидящему впереди альфе. Было немного досадно, что из-за шлема я не могу прикорнуть щекой на черной коже его куртки, но, наверно, подобный опыт стоило оставить для другого раза – и более пустой дороги.

И хотя Йон ехал достаточно быстро, я совершенно не испытывала страха – даже его легкого отголоска. Может быть, потому что где-то в глубине души знала, что если мы попадем в аварию, то, скорее всего, погибнем оба и одновременно. Немного жутковато было осознавать, что я боюсь не смерти, а одиночества – одиночества, которое не сможет утолить весь мир, если в нем не будет его.

«У Джен все нормально? – раздался голос альфы у меня в голове. – Кадо сказал, что она приехала с вещами».

«Они с отцом Горацио вчера… в общем она пока поживет у нас. – Мне не хотелось обсуждать с ним подробности случившегося вот так на ходу. – Я поселила ее в одну из пустых квартир под нами. Ты не против?»

«Нет. Я так и понял, что вчера что-то произошло. Между тобой, ней, Дани и святым отцом. Мне ведь… не стоит волноваться из-за этого?»

«Ты имеешь в виду, стоит ли тебе ревновать?» – уточнила я.

«Если бы я думал, что мне стоит ревновать, я бы вмешался еще вчера, – почти ласково заметил он. – Нет, я о том, не помешает ли это нашим планам? Все и так слишком сложно, не стоит примешивать сюда еще и личные конфликты».

«Я… не думаю, что…» – Я запнулась, на мгновение вообразив ситуацию, при которой отец Горацио мог бы действительно увидеть в Дани соперника. На фоне всего остального данный расклад был, конечно, просто абсурдно неуместен.

«Я могу с ним поговорить», – предложил Йон, видимо, без лишних слов уловивший направление моих мыслей.

«Я думаю, это лишнее. Это их личные дела и… Мне хочется верить, что все они достаточно взрослые, чтобы не превращать постельные разборки в повод для… каких-то необдуманных и глупых поступков, последствия которых затронут далеко не их одних».

«Я уже говорил тебе, что ты слишком хорошо думаешь об окружающих, маленькая омега? Если бы все вокруг были такими совестливыми, осознанными и разумными, как ты думаешь, мы бы и вовсе не оказались в этой ситуации».

«Хочешь, чтобы я начала переживать по этому поводу?» – почти угрожающе поинтересовалась я.