Текст книги "Английский сад. 4. Кружева"
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц)
₪
Бетти стала жить в Лондоне, через неделю друзья Фредди поняли, что что-то произошло. Первым пришел Джо, и Бетти рассказала ему почти все, кроме того ужасного вечера, который ускорил ее уход. Роджер же причитал, что она не стоит и его мизинца. Он пытался ее утешать, она держалась, стараясь показаться сильной, но потом она не выдержала его натиска и расплакалась. Так тянулось время. Так прошел месяц. Роджер, Джо и Брайан поддерживали ее, как могли, они старалась приглашать на званые ужины к себе. Иногда она вместе с ними появлялась на выставках и модных премьерах. Так они скрашивали ее одиночество, они знали, что она ждет его, ждет, когда он позовет ее, и заберет с собой. Они трое стали ее группой поддержкой. Друг познается в беде, это Бетти знала хорошо. Рэй сразу понял, что, что-то произошло между родителями, да и Элен догадывалась, как и Бэсс. Дети обладают тонкой интуицией, дети видят, то, что не видят взрослые. Бетти не объясняла им ничего, она считала, что это им не нужно. Через месяц случилась трагедия. Бетти проводила выходные с детьми, лепя пельмени. Их ее научила делать ее крестная мама. Адель кому-то открыла дверь, Бетти вытерла руки об фартук, и прошла в гостиную. Она остолбенела, это была Беатрис Ротс собственной персоной.
– Мне нужно с вами поговорить, – начала она.
– Нам не о чем с вами говорить, – процедила сквозь зубы Бетти.
– Нет, есть о чем, и вы меня выслушаете, – Беатрис грозно посмотрела на Бетти.
– Не смейте мне указывать в собственном доме, – тихо прорычала она в ответ.
– Он не только ваш, – дразня, произнесла соперница.
– Это не ваше дело, – намекая, что Фредди здесь может ничего не принадлежать, если она захочет, – пройдемте в кабинет.
Беатрис осмотрелась, ее сын был копией Фредди, ее старшая дочка чем-то напоминала происхождение ее отца, младшая девочка взяла все самое лучшее от родителей, а вторая похожа на Фредди. Дом Бетти был абсолютно другим, не тем, что она рисовала все время в своем воображение. Бетти была хорошей хозяйкой, это сразу бросалось в глаза. Они оказались в кабинете, Бетти закрыла плотно дверь, чтобы никто их не подслушивал. В камине тихо догорали поленья. На столе лежали груды бумаг. Бетти села в кожаное кресло, готовясь к обороне.
– Если вы насчет альбома, то передайте вашему отцу, что я не собираюсь работать в его студии с его людьми, – Бетти подошла к окну, купаясь в февральском солнце.
– Я не об этом хочу с вами поговорить, – Беатрис состроила из себя саму добродетель.
– Я знаю о вас, – четко выговорила Бетти, чувствуя спиной удивление Беатрис, – мисс Ротс, я знаю о вас и моем муже.
– Мы любим друг друга, – выпалила она.
– Я надеюсь, что так, но он все еще мой муж, а вы всего лишь его очередная грелка, каких было много, и какие ничего не значили для него, – с иронией проговорила Бетти.
– Это вас он больше не любит. Вы всегда получали, то, что вы хотели, теперь мое время, и я теперь получаю, то, что я хочу. А я хочу его, я хочу, чтобы он был моим, и он стал моим и будет моим, – она топнула ногой, чтобы сильнее убедить Бетти, – вы, дрянь, и это знает он! Все знают вашу сущность, все знают кто вы!
– Я леди Хомс, начнем с этого, – Бетти повернулась к сопернице.
– Леди?! – засмеялась Беатрис, – отдайте его мне по-хорошему.
– Еще чего!
– Вы отдадите его мне!
– Вы, мне не указ, – ответила Бетти, – и вы здесь никто. Лондон это моя территория, и моя семья, если надо сотрет вас, Беатрис, в порошок.
– Вы еще пожалеете, Бетти, что вы его держите при себе. Он бросит вас, я так решила.
– Вон из моего дома, – прошипела Бетти, – вон из моего дома.
– Вы неправы, и вы еще получите сполна, мисс Бетти, или как вы там любите себя называть, до скорой встречи, – Беатрис хлопнула дверью. Бетти ощутила боль внизу живота, острую, щемящую, как будто по ней живой кто-то резал. Ноги стали подкашиваться, и она рухнула на пол, теряя сознание.
Она очнулась, перед глазами была белая пелена. Рядом что-то пищало. Что все-таки произошло? Где она? Бетти оглянулась, она была в больнице. Все тело мучительно ныло, особенно внизу живота. Что же случилось? Она попыталась привстать, но что-то крепко ее приковало к кровати. Последние что помнила, крик любовницы Фредди, и то, как она выгоняла незваную гостью из своего дома. Может она попыталась ее убить? Да, нет же это что-то другое.
– Наконец-то очнулась, – это был мягкий бархатный голос Гарри, – все в порядке?
– Что случилось? – она облизнула пересохшие губы, – Так пить хочется… – он поднес к ее губам стакан воды.
– У тебя был выкидыш, – вынес он диагноз.
– Что!? но это не возможно, – возразила Бетти.
– У тебя был срок месяц, – после той прощальной ночи Бетти пила свой чай, но после того насилия – нет. Она потеряла их ребенка, ребенка зачатого в жестокости и боли. Она положила руку на живот, теперь нет этого ребенка, нет ниток связывающих их еще раз, – Энди сказала, это на нервной почве. Почему никто не знал что у тебя слабые нервы?
– Я сильная женщина, а это все не к чему мне, – ответила она. Да, Бетти знала и помнила об этом, знала, что одного потрясения достаточно, чтобы слечь в постель.
– Тебе нужен покой, а где твой муж?
– Он в Мюнхене со своей любовницей, – Бетти вздохнула, – я ушла от него, только не говори не кому нашим.
– Хорошо, – он тихо вышел.
Первым пришел к ней Брайан. Он принес букет ее любимых георгин, от которых веяло весной. Бетти чувствовала, что между ними пробежала какая-то искра. Они и раньше понимали друг друга с полслова, а сейчас между ними появилась нежная дружба.
– Как ты? – спросил он, сжимая ее холодную руку.
– Неплохо, – Бетти печально посмотрела в его темные глаза.
– Весь Лондон оббегал, чтобы тебя порадовать, – он поставил цветы в вазу.
– Спасибо тебе, – прошептала она.
– Ты скажешь ему?
– Нет, нас больше ничего не держит вместе.
– А дети? А как же они?
– Я не хочу, как моя мать жить с мужем ради детей, – Бетти отвернула от него свое лицо.
– Ну, в надежде ты его ждешь, – это было утверждение, нежели вопрос, – это же так?
– Я не знаю, я ничего уже не знаю, – и она заплакала, – порой я ненавижу его за то, что он сделал со мной. Он превратил меня в грязь.
– Что? Что ты имеешь в виду.
– Он… он применил насилие, напомнил мой позор, когда меня… Майкл МакОлла, – Брайан тяжело вздохнул, – он ведь знал это, знал и все равно сделал это. Он… – она оборвалась.
– Значит, вот что за всем этим кроется. Он ведь знал это, и все равно сделал это. Каков подлец!
– Да, знал, но я тоже сделала гадость, переспала с ним и ушла, оставив записку. А это, – она указала на свой живот, – случилось из-за его любовницы.
– Я убью его, видит Бог, он это заслуживает, – он отбросил ее руку.
– Нет, я не позволю губить свою карьеру, тебе и никому другому. Я не стою того.
– Нет, стоишь, и ты это знаешь.
– Оставь меня одну мне надо побыть одной, – прошептала она.
С того дня они стали неразлучны. С того дня они стали настоящими друзьями. В их отношениях появилось больше нежности, больше понимания. Он заботился о ней, возвращая ее к прежней жизни, хотя он знал, что в глубине души, она ждет Фредди, ждет его возвращения в семью. Но это было невозможно, он это знал, эти раны были еще свежи. Их мир стал другим, их мир изменился в корне. Но все еще можно вернуть обратно…
₪
Только в Аллен-Холле он ощущал себя живым. Приезжая сюда почти каждую пятницу, он не хотел возвращаться в шумный Лондон, к назойливым девушкам. Многие ему завидовали, ему было двадцать два, и его сверстники не имели того, что было у него. Являясь правой рукой деда, он мог все, кроме одного – управлять советом директоров, в котором силу и вес имел его отец. Кровь бурлила в венах, ему хотелось воевать, бунтовать, но Виктор всегда просил его прислушиваться к своему разуму. Джозеф не отвергал отца, как отвергала его Бетти, но и не искал встреч с Алисой, судьба младшей сестры никого особо не волновала. Их семья сейчас стояла на краю пропасти, и это Джозеф ощущал острее всех.
– Надо собрать всех вместе, – Диана подала знак, чтобы принесли чаю с домашним вареньем, – мы давно не ужинали всей семьей.
– Это не получиться, – Джозеф опустил глаза, стараясь не смотреть на Диану, – ба, мы погибаем, как Хомсы, мы погибаем.
– Не говори так, – у нее задрожали губы, – мы с твоим дедом пережили и не такое.
– Знаю, – он встал, запустив руки в карманы, – знаю, но я говорю не о твоих детях, я говорю о нас – шестерке. Я не знаю, выдержим ли мы этот шторм.
– Джозеф, ничего страшного не случилось, – Диана подошла к нему, она была ниже его на две головы.
– Уже случилось, – он прижал кулак к губам, – ба, у Дженни просто грусть не сходит с лица, я знаю, она не любит Дилана, а любит Роджера. Гарри же живет, как на вулкане, и когда-нибудь он не выдержит. Флора до сих пор любит того парня, и пытается избавиться от диктата отца. М-Джейн старается показать нам все, что у нее все хорошо, а ведь она ушла от мужа, и даже не хочет сказать ему, что она ждет ребенка. И Бетти совсем тихая. Ба, у нее был выкидыш, она никому не сказала этого, – Джозеф замолчал, Диана отступилась на шаг от него. Она давно не хотела признавать этого.
– Вы выдержите, не зря Виктор так любит вас, – она снова села на диван, скрывая свое беспокойство, – а ты сам?
– У меня фобия любви, – еле расслышала Диана, – я не стремлюсь к ней, и отвергаю ее.
После чаепития Джозеф, оседлав лошадь, он решил прогнать грусть. Лошадь скользила по зимним полям, покрытых тонким белоснежным покрывалом. Шел редкий снег, крупные, как белые огромные мухи, снежинки медленно падали на землю, тая на его меховом воротнике. Джозеф стряхнул с соболиной шапки подтаявший снег. Он долго куда-то ехал, наслаждаясь ездой, февральским воздухом и легким солнцем, пробивающиеся через мохнатые серые облака. Он скакал вдоль леса, совсем не помня, куда ведет дорога. Аллен-Холл имел обширные земли, таким угодьям многие бы позавидовали. В дали виднелся коричневый дом в типичном викторианском стиле. В нескольких метрах от него на лужайке играла с собакой тоненькая девушка. Джозеф спрыгнул с лошади, ведя за поводья Жакету. Огромный сенбернар кинулся к нему, опираясь лапами на грудь, повалив в снег, облизывая ему лицо.
– Элвис, ну-ка, фу, – крикнула девушка, ее пес подбежал к ней, Джозеф поднялся с земли, – простите, он не всегда так делает.
– Ничего, – отозвался он, запахивая свою кожаную куртку подбитую волчьим мехом. Где-то он уж ее видел, это нежное лицо с пухлыми щечками, надменным носиком, каштановые волосы. Ее серые глаза улыбнулись, он запустил в свои рыжие волосы пальцы, поправляя их.
– Эсме, – мягко произнесла она.
– Джозеф, – он снял перчатку протягивая ей руку для рукопожатия, – почему Элвис?
– Обожаю рок-н-ролл, – пролепетала она.
– Ах, вот оно в чем дело, – протянул Джозеф, – все ясно. Ну, что ж мне пора возвращаться домой.
– Было приятно познакомиться, – она снова улыбнулась, – вы любите рок-н-ролл?
– Обожаю, – он запрыгнул на лошадь. Интересно сколько ей лет? И кто она такая? Приехав в следующие выходные на эту же лужайку он не встретил Эсме, он хотел подождать ее, но чувства недолго верховодили им, вернувшись в Лондон он вновь окунулся в мир чувственных наслеждений.
₪
Март 1985.
Бетти проснулась от криков на улице. Она быстро накинула на себя халат, выглянув на улицу. Глория пыталась не впустить Фредди в дом. Она уже давно ощущала, что в хозяйской семье что-то произошло. Бетти привела себе немного в порядок, смотря на свое бледное отражение в зеркале. Она спустилась вниз, когда появился Фредди. Она наткнулась на его тяжелый давящий жестокий взгляд, и села на диван. Фредди возвышался над ней. У нее был жалкий вид, вид жалкой побитой собаки. Бетти еще больше похудела, под глазами были темные тени, лицо осунулось. Она сидела на диване, теребя складки на халате, даже не смотря на него.
– Нам надо поговорить, – начал он.
– Ты даже не поцелуешь меня, – пролепетала она.
– Давай без формальностей, ты все равно их не любишь. Это серьезно, – в его голосе скользили жесткие, леденящие душу интонации. Бетти становилось не по себе от его взгляда, от его доминирующей позой над ней. Что-то внутри нее сжалось, и сплелось в один клубок.
– Хорошо, – ответила она, вздыхая.
– Это очень важно. Я хочу развода…
– Что ты сказал? – она не верила тому, что слышала, еще пару минут назад, когда она спускалась с лестницы, она мечтала, что он заберет ее с собой, или останется здесь, моля о прощение.
– Я хочу развода, Бетти, – процедил он.
– Почему? – не понимая, спрашивала она не его, а больше себя.
– Потому что, я не люблю тебя больше, я не хочу тебя больше, – она встала с дивана, не терпеливо расхаживая по гостиной, не зная то ли нападать, то ли отступать, – раньше я хотел тебя всегда, как и каждый, но теперь я не хочу тебя. Я трахал тебя, как шлюху, а тебя все всегда устраивало.
– А я знала, знала об этой шлюхе, что прыгнула к тебе в постель, – Бетти начала нападение. Ведь лучшая тактика это нападение, зная, как он бесится от ее сопротивления.
– Она не шлюха в отличие от тебя, – прокричал он, – Я знаю о твоей измене, знаю о тебе и твоем Джейке, и этом офицеришке, – что-то дрогнуло в ней. Неужели он знает о ее измене, знает о том, что она в Ирландии ему изменила, – Ты за моей спиной спала с этим Джейком, пока я работал, а потом в одном доме… до чего ты дошла, ты стала как похотливая сучка.
– Я?! Это ты унизил меня, ты меня изнасиловал, уподобляясь Майклу, – в ее голосе звучала боль и обида, – то, что ты сделал мерзко!
– А ты ушла, оставив одну записку. Я сделал то, чего ты была достойна, дрянь, – рыкнул Фредди, его глаза налились гневом.
– Ни одна женщина не достойна этого, – она обняла саму себя, подходя к роялю, – никто не достоин этого!
– Я хочу развода!
– Убирайся к своей шлюшке и имей ее сколько тебе угодно, – прошипела она.
– Не смей о ней так говорить, – крикнул он, – она в отличие от тебя была чистой невинной девочкой, – Фредди увидел на ее лице боль, это был удар в спину, затрагивая самое животрепещущее ее души.
– Ты… ты же знаешь, что это был ты, я отдала тебе себя, я, – она осеклась, – Иди к своей шлюхе, и делай с ней, что хочешь.
– Не смей так о ней говорить!
– Ты мне не указ!
– Ты моя жена, черт возьми!
– Ты вспомнил об этом, а я думала, что я просто так для красоты! Я никогда не нужна была тебе, так чтобы ты в свободном доступе мог пользоваться мной, и хвастаться, что ты спишь с Бетти Хомс! А любовь для тебя, так для декорации, – вот она ее месть, она поставила под сомнение его чувства, – Я дура, что верила тебе все эти годы!
– Ты дашь мне развод!?
– Нет! – отрезала она, – Ты хочешь услышать эти слова, то я ненавижу тебя. Ты слышишь, я ненавижу тебя, и всю нашу жизнь. Я из-за тебя порвала со своей семьей, из-за тебя лишилась дома. Ты исковеркал мне всю мою жизнь, все из-за тебя, я ненавижу тебя. Ты соблазнил меня, когда я была глупой девочкой. Я любила тебя, а ты все разрушил, ты, – она задыхалась, – Ты – ублюдок! Настоящий ублюдок! Я жалею, что встретила тебя, что родила от тебя детей, ты не заслужил этого всего!
– Я не позволю тебе, женщине, меня оскорблять! – прошипел он. Она стала подниматься по лестнице, Фредди ринулся за ней, прижимая к стенке. Он грубо сжал ее в своих объятьях, впиваясь в губы. Он кусал ее, до боли впиваясь зубами в губы.
– Пусти меня, – Бетти из всех сил оттолкнула его, оказавшись на втором этаже, – если ты подойдешь ко мне, то я выброшусь с балкона. Я не шучу, я сделаю это. Еще шаг…
– Бетти, успокойся… – начал он, испугавшись, – Бетти…
– А я не хочу успокаиваться! – орала она, – ты жалкий ублюдок! Что я тебе надоела, захотелось свежего мяса?!
– Ты просто расстроена, успокойся, – Фредди с замиранием сердце смотрел за тем, как она делает шаги к балконной решетке.
– Ад и дьяволы! – выругалась Бетти, – иди к черту или я за себя не ручаюсь!
– Я ухожу, а тебе советую подумать, – Фредди оказался на улице, смотря на балкон. Блефовала ли она? Но его это уже мало волновала, его ждала Беатрис.
Бетти устало спустилась вниз, проходя в кабинет. Там сидел Брайан, который спрятался от Фредди, чтобы тот его не увидел, и еще больше не впал в гнев, от его присутствия в их доме.
– Он меня бросил, – прошептала она, падая в его надежные объятья, где ей было уютно и тепло, – он бросил меня.
– Я знаю, я все слышал…
Она оторвала лицо от его груди. Несколько минут они просто смотрели друг другу в глаза. Что-то щелкнуло в этот момент, произошла какая-то реакция между ними. Он стирал с ее щек слезы, заглядывая в эти глаза цвета тайны. Брайан колебался несколько минут. Он давно испытывал к ней запретные чувства, но ради Фредди забыл о своей мечте, пытался ничего не чувствовать к ней, но сердцу не прикажешь. И сейчас она, его тайная мечта, в его объятьях. Брайан приник к ее губам, снимая резинку с ее волос. Они упали водопадом на плечи, и он ощутил их тонкий аромат. Этот поцелуй длился бесконечно долго. Он чувствовал привкус ее слез на своих губах. Бетти обвила его шею, ее пальцы затерялись в его кудрявых длинных волосах. Ее халат упал на пол белым озерцом, а за ним скользнув по влажной коже и ее комбинация. Брайан усади ее на стол, ее пальцы уже нетерпеливо стягивали его рубашку и брюки. Его лихорадило, так же как и ее. Его губы были везде, его ладони казалось, касались всех потаенных скрытых мест ее тела. Они уже сгорали от нетерпения, от жажды обладания друг другом. Бетти тихо вскрикнула, она давно не ощущала такой нежности от мужчины, такой отдачи. Он не утверждал на нее свои права, как это делал в последний раз Фредди, он просто отдавал ей всего себя, и Бетти была бесконечно благодарна ему за это. Они двигались слажено, она стонала в такт его движениям. Вот она месть, она изменила Фредди и с кем? С его лучшим другом… женатым другом.
– Сожалеешь? – прошептал он ей на ухо.
– Нет, я хотела этого,– ответила она, не отпуская его, – но ты женат, и я твоя очередная любовница.
– Все будет хорошо, – Брайан гладил ей спину, покрывая легкими, как прикосновения перышка, поцелуями плечи.
– Хотелось бы. Я сниму для нас квартиру, – она сама не верила себе. Он же женат, его же жена ее подруга, что она творит?
– Значит, ты хочешь, продолжать эту связь?
– Да, если ты согласен?
– Я, да, – согласился он, не говоря ей о своих чувствах. Что будет дальше, он не знал, может из этого что-то получиться, а может – нет.
Беатрис через неделю после того скандала пригласила мать Фредди, в квартиру на Стаффорд-Террас. Повар Фредди приготовил закуски, она решила играть скромность, ей было просто необходимо перетянуть на свою сторону миссис Бульдасар, чтобы настроить ее против Бетти. Беатрис сидела в гостиной, потягивая чай с сэндвичами. Она видела недавно Бетти, и ликовала. Та, бедняжка, сильно похудела, и сильно подурнела, и уже явно не могла быть ей соперницей. Ей нисколько не было жаль ее. С миссис Бульдасар она быстро подружилась. Фредди пришел к Беатрис, она молчаливо стояла у окна, смотря на серый город. Комната была залита мягким светом. Во всем скользило присутствие Бетти, и это пугало Беатрис, она ведь прожила здесь много лет, и эту квартиру им выбирал Виктор Хомс. Она мечтала найти нового союзника, а нашла нового врага. Все получилось почти, как она хотела, Фредди требует раздела имущества, и это все исходит от него, а не от нее. Она подвела Фредди к решению о судьбе Рэя, не сказав ему, что аборт в шестнадцать лет поставил на этом крест.
Она больше не могла иметь детей, но для Фредди она чистая девушка, у которой не было к девятнадцати годам семь любовников. Он не должен знать это, если она хочет крепко привязать к себе. Сейчас он делит с ней постель, говорит о своей привязанности, но он не говорит ей три заветных слова. Фредди постоянно повторят, что к Бетти он уже ничего не испытывает, но все же сомнения охватывали ее душу. Она боялась, что ее магия закончится, и он вернется в семью, и тогда Бетти будет ликовать. А этого не как нельзя допустить.
₪
В теплой постели им как всегда было хорошо вместе. Теснее прильнув к нему, заворачиваясь в шерстяное покрывало, Ребекка слушала спокойные удары сердца Антонио. Во сне он обнял ее, она поцеловала его в плечо, чувствуя, как он просыпается. Потянувшись, он заглянул в ее глаза. Эти полтора месяца были настоящей сказкой для них. Почти каждое утро просыпаясь вместе, они ехали вместе в студию или галерею. Вечерами они ходили в рестораны, и приходя домой подолгу занимались любовью. Сегодня великолепной платье Бекки лежало у их кровати, свидетельствую о том, что открытие его выставки прошло блестяще. Ребекка присела, но Антонио снова вернул ее в свои объятья, она тихо засмеялась.
– Нам скоро надо ехать в Лондон, – негромко сказала она, – я знаю, что тебе это тяжело.
– Все хорошо, когда-нибудь я был бы должен появиться в Лондоне, – ответил он, целуя ее в шею. За завтраком Антонио решил посмотреть отзывы на его критику, как неожиданно наткнулся на газетный заголовок: «Фредди Менори: я решился на развод», – Фредди разводиться, – он кинул газету на стол, – не думал, что они разойдутся…
– Что произошло? – Бекка обнял его сзади, смотря на этот заголовок.
– Фредди сходил на лево, а Бетти это просекла, ведь это не первый раз, она его уже бросала за измену, – он прерывисто втянул воздух в грудь, – в их семьей в этом году свершится еще один развод. Ты ведь не передумала? – ее глаза радостно засияли.
– Конечно, нет.
В Лондоне М-Джейн переживала свою трагедию, она не знала, как перебороть себя, и решиться взглянуть в глаза Антонио после того вечера. Она была слаба, опустила руки, а сейчас она ощущала себя сильной. У нее было то, что предавало ей силы дальше жить. Когда она вернулась в Лондон, то предпочла заняться свой книгой, домом, детьми. Но вскоре она обнаружила, что беременна. Эта новость укрепила ее дух. Мери-Джейн так хотела этого ребенка, что предпочла больше не думать о той последней их ночи полной любви, той ночи, когда он после измены пришел к ней. Она подала на развод, решив, отобрав у него ребенка, она ему отомстит за все. Бетти мстила Фредди тем, что не давала развода, она же тем, что даст ему свободу быстро на унизительных для него условиях, не позволив даже увидеть малыша, который будет принадлежать только ей. Она позволит ему видеться с Диего, Адорой и Фебой. Мери-Джейн мечтала увидеть его боль, зная, что однажды он разочаруется в Ребекке быстрее, чем он затащил ее в постель.
Ребекка и Антонио сняли шикарные апартаменты, неделю прожив в Лондоне, Антонио все же решился съездить в свою квартиру. Там он не нашел вещей М-Джейн, она забрала все, все фотографии, картины она сняла со стен, поставив в угол гостиной. Теперь ничего не напоминало о том, что здесь они прожили двенадцать лет. В своей студии он нашел письмо, которое ему оставила жена. Антонио вскрыл конверт, у него дрожали руки, он боялся читать ее слезливые признанья, боялся ее слов любви.
Антонио,
У Алика все документы на наш развод, приезжай к нему и подпиши все. Давай решим все без скандалов.
Мери-Джейн Каталина Хомс.
К Алику он решил поехать не сразу, но только войдя в его кантору, он заметил осуждающий взгляд Флоры, конечно, она все знает, и конечно, она на стороне сестры. Флора давно уже не было той девчушкой, какой он ее помнил. Антонио прошел в кабинет Алика, услышав обрывок его разговора по телефону, он говорил о разводе Фредди. Увидев его, Алик закончил разговор, доставая документы на развод, протягивая их ему. Антонио не решался их прочитать.
– Мне надо подписать, – начал он.
– Сначала прочитай, хотя я расскажу. Твоя жена поступила очень милосердно с тобой, – Алик нависал над столом, словно коршун, – она оставила тебе квартиру, забрав дом, и семьдесят процентов твоих денег у тебя. Так же она позволила тебе три раза в месяц видеть детей, и забирать их летом на полтора месяца, также она отдает тебе обе машины, твои картины, что ты ей дарил, и конечно ты можешь забрать все, что тебе нужно. Но самое главное, она не хочет видеть тебя, поэтому все твои приезды в Килбурн-Холл только через меня.
– Она меня унизила! – Антонио встал, и снова сел, – я не хочу, чтобы обо мне думали, как о жмоте.
– Твоя жена просто не хочет судиться с тобой. Слушай она дает тебе свободу, что тебе нужно еще? Вот Фредди никто не дает свободы, и Бетти ничем делиться не собирается – ни детьми, ни домами, ни деньгами. И я ее поддерживаю, – Антонио пролистал бумаги.
– Не думал, что ты за баб, – Антонио иронично засмеялся.
– Я за них, потому что не собираюсь терпеть ваш произвол, – Алик отпил воды, – подписывай, через два месяца все вступит в силу, и вот тогда делай, что хочешь, – Алик замолчал, потом продолжил, – знаешь, вы с Фредди две сволочи. И чего вам надо было? Умные, красивые, любящие жены, дети, слава, но нет, нужно было ударить по ним, – Антонио поставил подписи, видя красивую подпись с вензелями Мери-Джейн, – так-то лучше.
И все же Антонио решился нарушить заперт Алика, ему было необходимо увидеть Мери-Джейн и детей. Бумаги не могли решить все их проблемы, они решали только юридическую сторону, остальное же им придется совершить самим. Он приехал в Килбурн-Холл в мрачном настроение, за окном давно стемнело, дети, наверное, спали, потому-то Антонио и выбрал это время для разговора с женой. Дебора ничего не сказала, чем занимается его супруга, М-Джейн сидела в библиотеке у камина, греясь у огня, читая что-то по искусству, пив ромашковый чай. Услышав шаги в холле, она подумала, что Дебора переживает за нее, поэтому хочет проверить, что она делает. Но когда открылась дверь, улыбка медленно сползла у нее с лица. М-Джейн тяжело сглотнула, хваля себя за свободное платье, скрывшие уже неплоский живот. Ее книга упала со стуком на пол, она подняла ее, старательно пряча глаза от него, если он поймет что она чувствует то, она пропала.
– Нам надо поговорить, – тихо сказал Антонио, смотря на ее цветущие лицо.
– Алик все сказал… – отрезала она, унимая дрожь в своем голосе.
– Бумаги не все решают, – она презрительно цыкнула, – я хочу поговорить о той ночи.
– Я не о чем не собираюсь говорить с тобой, – процедила сквозь зубы Мери-Джейн.
– Это всегда будет стоять между нами, – Антонио попытался приблизиться к ней, но она отдалялась от него, – я знаю тебе больно…
– Ничего ты не знаешь, – отрезала она, – интересно, а ты думал обо мне, когда трахал Ребекку, думал о том, что мне будет больно? Ответь! Или тебе было по фиг, что со мной?
– М-Джейн… я люблю ее, она… – неужели, он теряется перед ней, она просто не могла поверить в это.
– А, любишь, – протянула она, – ну, да, любишь. Меня ты тоже любил, так любил, что все время говорил о том, что не покинешь меня никогда.
– Все изменилось, – прошептал Антонио, – мои чувства изменились после того, как я узнал, что ты снова спуталась с Георгом Хортом! – в его глаз пылал гнев, – Адора же не моя дочь!
– Черт бы тебя побрал! – крикнула она, – она твоя дочь, потому что я никогда не спала с Георгом, одного раза было достаточно, чтобы я забеременела от тебя. С чего ты вообще взял, что я изменила тебе?! – она вздернула бровь, отворачиваясь от него.
– Я все слышал, я знаю, что ты ему сказала, он же твой спасательный круг?! – он настиг ее, прижимая к стене, чувствуя, как бьется ее сердце, словно у загнанного зверя, но выражение ее лица оставалось невозмутимым.
– Думай, что хочешь, мне плевать на твое мнение, – ее дыхание жгло его, он отпустил ее, – я не собираюсь унижаться перед тобой, просить тебя простить меня. Потому что, ты для меня умер, умер в ту ночь, когда позволил своей Ребекке помыкать мной, давить мою гордость, мою индивидуальность.
– Поэтому ты чуть не наглоталась таблеток? – он потер лоб.
– А знаешь, я чуть не упала в ту ночь, и если бы не Джейк, я бы точно упала, – Мери-Джейн замолчала, следя за его реакцией, – ты все убил во мне своей ложью, ты просто вырвал мое сердце, надеясь, что я смирюсь со всем, но ты ошибся в одном, я не из тех, кто забывает, – она сняла с шеи изумрудную подвеску, ту, которую он выбирал с такой любовью для нее четырнадцать лет тому назад. Мери-Джейн подошла к нему, вложив ее в руки, – все кончено, – прошептала она.
– М-Джейн… – он замялся под ее давящим взглядом.
– Уходи, и больше не приходи. Ты умер для меня, во мне нет любви, есть только ненависть, – она вышла из библиотеки, стирая слезы, падая на свою кровать. Она выдержала этот бой, сейчас ей безумно больно, но у нее под сердцем было то, что давало ей надежду.
В Лондон Антонио приехал в мрачном настроение. Можно сказать, он стал свободным человеком, навсегда освободившись от М-Джейн, но почему-то он испытывал смятение, которое могла развеять только Ребекка. В ее теплых объятьях он забыл все, наслаждаясь ее телом и лаской, Антонио не думал о бывшей жене. Он хотел снова жить, надеясь, построить свое счастье, мечтая снова плыть в безмятежном море любви, приплыв в тихую гавань.
₪
Апрель 1985.
Холодный ветер ворвался в комнату, как всегда лил дождь, не прекращая. Дженни встала с постели, подходя к окну. Завернувшись в плед, она забралась на подоконник, смотря на мутный рассвет. Что-то творилось в их жизнях странное, они пытались быть вместе, но каждого из них одолевали сомненья, у каждого был груз своих проблем, и каждый не знал, как их решить. Они с Диланом давно перестали понимать друг друга. Он много работал, считая, что ее работа не так уж важна, и это ее просто убивало. Они больше не делились самым сокровенным, и они больше не мечтали быть вместе. Полли в свои шестнадцать старалась, как могла примерить родителей. Когда-то в той жизни, Дженни смело могла обратиться за помощью к Бетти, но сейчас Бетти сама испытывала трудности.
Ей было уже тридцать восемь, слишком много, чтобы начинать все сначала, и чтобы все потерять. Когда-то в той жизни она любила его, обожала его, боготворила, считала себя серой мышью, а его богом. А теперь, когда она стала такой успешной, и такой восхитительной, он ей по сути был уже не нужен. Все женщины в Лондоне завидовали ей, а в душе у нее была лишь одна темнота. Они даже по-человечески не могли заняться любовью. Ей приходилось его соблазнять, а когда она получала отказ, то она старалась уснуть, часто думая не пора ей бы изменить ему. Даже Бетти из забитой девочки превратилась снова в ту прежнюю Бетти, а почему бы ей так не измениться. Но Дилан не заметил ее новой прически, нового образа, ему было проще жить своей работой, в своем тесном мире, где ей не было совсем места.
Роджер сам приехал к ней, неужели он понял, как ей плохо? Как он догадался? Роджер обнял ее, гладя смуглую кожу, его пальцы скользили по ее позвоночнику, другая перебирала шелк каштановых волос. У нее был какой-то неуловимый аромат, что вскружил ему голову. Она потянулась к нему.
