Текст книги "Английский сад. 4. Кружева"
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)
– Просто так произошло, – Антонио пожал плечами, – я влюбился.
– Я тоже, – они оба рассмеялись, – приходи к нам на Стаффорд-Террас ужинать.
– Да, мы придем, – согласилась Бекка, – очень было приятно познакомиться.
– Нам тоже, – Беатрис мило улыбнулась, – мы ждем вас.
₪
Фредди открыл калитку Гарден-Флауверс, Бетти заходила в это время в дом. Был полдень, где же она была до этого? Он был зол на Алика, он под воздействием солистов Контрастов, которые во всем поддерживали Бетти, выпросил у судьи три месяца на примирение, чтобы за это время они успели все мирно уладить. Хотя на самом деле он просто добивался дополнительного времени для Бетти. Фредди был зол на всех, все кто знал очень хорошо Бетти, поддерживали ее, даже Мэри, которая ненавидела Бетти всеми фибрами своей души, намекнула ему, что из двух зол выбрала бы его жену. Фредди подумывал просто поучаствовать в Live Aid, и уйти из группы насовсем. Бетти впорхнула в спальню, он стоял на пороге, смотря, как она раздевается. Что же в ней изменилось? Она вся сияла, просто светилась, как богиня, как сказочная нимфа. Бетти надела шелковый изумрудный сарафан. Она крутилась пред зеркалом и замерла.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, как можно резче.
– Я хочу с тобой поговорить, – он вошел в спальню.
– Нам не о чем с тобой говорить, все разговоры с Аликом!
– Ты послушаешь меня хоть раз до конца? Может, спустишься со своего пьедестала и поговоришь со мной, – он оказался рядом с ней.
– Нет, тебе нет прощения, – она отвернулась от него, показывая ему свое пренебрежение.
– Бетти, да, я последний поддонок, но ради того, что у нас тобой было, давай решим все по-хорошему, – он старался быть ласковым с ней.
– У меня может, и было, на счет тебя не знаю. Я любила тебя, а ты предал меня, просто взял и предал, и ты хочешь, чтобы я хорошо относилась к тебе после всего, что ты сделал со мной, – ее губы дрожали, а голос почти переходил на рыдания.
– А сейчас, что ты чувствуешь ко мне?
– Только ненависть, это слишком сложно для меня, чтобы все забыть и все простить. Тебе всегда было плевать на меня, как и сейчас, уходи.
– Бетти…
– Нет, уходи, – он подошел к ней, прижимая к себе, и целуя в губы. Она забилась в его объятьях, как пойманная птаха, – Нет, – она дала ему пощечину, плюя ему в лицо. – Я ненавижу тебя, Менори. Все кончено, ты сам все закончил. Все кончено, ничего больше нет, и вот забери, – она дернула со всей силой цепочку с подвеской из двух букв «B». Цепочка порвалась, и Бетти швырнула ее на пол. Она выбежала из спальни.
Фредди подобрал цепочку. Он усталый пришел домой, положив цепочку на туалетный столик Беатрис. Есть поверье, когда дарят цепочку, то люди связывают друг друга, но когда она рвется, рвутся и эти узы. Так Бетти разорвала их узы, которые казались такими крепкими и прочными. На следующий день Фредди и Беатрис пили чай, Питер открыл дверь посыльному.
– Вам посылка от миссис Бульдасар.
– Твоя мама присылает уже посылки? – ехидно заметила Беатрис.
– Нет, это, похоже, моя жена, – он развернул коробки. Там были все подарки, что он ей дарил. В маленькой коробочке Фредди обнаружил два кольца: то, что он надел на нее десять лет назад в Сочельник, и то, которое он надел на нее в церкви при свидетелях.
Он спрятал эти дорогие его сердца вещи, не давая Беатрис право на них. Вечерами он ощущал легкую грусть по прошлому. Беатрис любила в это время смотреть фильмы, а он грустил. В один из таких вечеров он вспоминал, как он проводил их с Бетти. Он любил сидеть в кресле, пить виски, или пиво, она любила сидеть у него в ногах, или на коленях. Потом они страстно занимались любовью, сгорая в объятьях друг друга. Тогда ничего не значило для них, это было волшебство, настоящая магия. Он любил смотреть ей в глаза, и угадывать о чем она думает, а теперь в глазах Беатрис все написано, и в них нет тайны…
Прошел благотворительный масштабный концерт, Контрасты больше не могли ждать окончательного развода Бетти и начали новую музыкальную сессию. Начался август. Бетти и Брайан продолжали встречаться, по-прежнему проводя по пару часов вместе в их любовном гнездышке. Бетти хорошо к нему относилась, но все также не могла определить кто он для нее. Это была для нее дилемма, которую ей еще предстояло решить за два месяца. Фредди и Беатрис готовились к свадьбе, с того дня супруги больше не виделись и больше никто не хотел встречаться.
В это утро Рита напекла пирогов, Глория уже не могла работать, как прежде, поэтому Бетти решила отправить ее на заслуженный отдых, а она часто приезжала по выходным к своей любимой хозяйке. Бетти вошла в столовую, от этого запаха ей стало дурно. Она успела добежать до ванной комнаты. Ее стошнило, Бетти села на край ванны, нервно подрагивая ногой. Она зажала рот ладонью. Что же она натворила? Он женат, она еще любит Фредди, и в глубине души ждет его, и теперь это… Этот ребенок будет полной неожиданностью. Что же делать ей? Бетти решила ехать к Энди. Она была вся на нервах, когда Энди вынесла свой вердикт. Срок был шесть недель, конечно, она могла по-тихому сделать аборт, но простит ли ее когда-нибудь Брайан за это? Что же делать? Всю ночь сон ей не шел, Бетти думала, как ей выйти из этой ситуации. С одной стороны был Фредди являющийся ее мужем, и этот ребенок ставит крест на их воссоединение. С другой стороны был любящий ее Брайан, с которым может что-то получится, но он женат, у него есть двое детей, и это еще больше осложняет все. Что же все-таки делать?
Утром Бетти набрала номер Алика, сказав, что когда закончится срок данный судом, то она подпишет все, что ей предложит Фредди. Так Бетти приняла решение, осталось решение за Брайаном, осталось сказать ему.
₪
Анна сидела в «Pontevecchio» на Бромптон-роуд. Итальянская кухня пришлась ее спутнику по вкусу. Она пришла заранее, чтобы спокойно пообедать. Через полчаса должен был появиться Уиллис Гард, она давно его знала, когда-то у них был просто одноразовый секс, но те времена безвозвратно ушли. Анна спокойно ела, зная, что Уиллис не даст ей это сделать. Он любил много говорить, много дымить, и порой не пристойно выражаться, но зато с ним было потрясающе работать, он мог сделать такую рекламу из любой позорной истории и самое главное без скандала. Джош посчитал, что он должен открыть состояние Бетти, чтобы никто ее больше не жалел. Для этого Бетти даст интервью для «Вог» и пару влиятельных газет и журналов. Она посмотрела на часы, когда принесли десерт, и когда услышала:
– Анна привет, – она подняла глаза, это был Фредди со своей любовницей. Анна видела ее до этого, и их даже предоставляли друг другу, но она не доверяла ей. Что-то предательски выдавало ее, вся это история о невинной девочке, казалась насквозь лживой.
– Добрый день, – сухо ответила Анна.
– У меня есть две новости, – начал Фредди.
– Давай, говори, – нет, она права, опытная она соблазнительница, уж чего, а сердцеедок видит издалека.
– Я, наверное, уйду из группы. Беатрис, будет моим менеджером.
– Это самое твое глупое решение, – она чувствовала, что это решение исходит от нее.
– Это, почему же?
– Твоя карьера считай уже на свалке рок-музыки, – ехидно заметила Анна, – Ей не хватит духу, поверь мне, я тринадцать лет кручусь в этих кругах.
– Тебе тоже было девятнадцать, – с пылом сказала Беатрис.
– Ну, и что. Я год была замужем за Дройзоном, год спала со многими влиятельными людьми, а потом я умею давить и прессинговать, и получать, то, что хочу в итоге.
– Ты сама призналась, что делала карьеру группы через постель, – он еще после того, что у них было, пытается ее унизить, как он может?!
– Секс ради карьеры, и ради удовольствия разные вещи, Фредди. Я делала это ради удовольствия. И потом когда я стала их менеджером, я была с Джеймсом. Как ты мало знаешь о нас, – Анна отпила кофе, – А вторая новость?
– Бетти сказала, что она согласна – на все, мы скоро поженимся, – ее, словно ударили. Еще вчера она кричала, что никогда не согласится, а сегодня это.
– Ты шутишь!
– Нет, моя дорогая. Алик сам сказал, что в конце сентября она подпишет все, все что, я ей предложу, – неужели, она так просто сдалась.
– Ублюдок, – тихо выругалась Анна.
– Что ты сказала?
– Скоро придет Уиллис Гард, так что идите восвояси, – Фредди встал.
– До скорой встречи, – Фредди взял за руку Беатрис, – мы уезжаем в Мюнхен, там будет мой день рожденье.
– Ты знаешь, что всех, кого ты, когда-то называл друзьями, не будем там, – она встретилась с ним взглядом, а потом ощутила на себе прожигающий взгляд Беатрис. Она ненавидела всех их, Анна знала это, так же, как что-то повлияло на такое решение Бетти. – Скатертью дорожка, – прошептала Анна, когда они ушли. От них у нее остался плохой осадок, который душил ее, она сгорала от любопытства узнать, что же такое произошло? Неужели, Фредди дошел до шантажа, или это все она, Беатрис?
Анна бежала по дорожке, цокая каблучками, бегом проходя в дом Бетти. После встречи немного расслабилась, и развеселилась, но ей было необходимо, как воздух, знать, что же такое произошло, что так сильно заставило Бетти поменять свое решение о своем браке. На мгновение ей показалось, что у нее опустились руки, что она просто сдалась. Кому-то казалось, что она в уныние, не знает, что делать, но она-то понимала, что, есть что-то, что заставляет ее бороться. Она вовсе не была похожа на обманутую жену, или оскорбленную женщину. Бетти блистала, как яркая звезда. Так она могла сиять только, когда была влюблена, как кошка, или испытывала рядом с мужчиной поглощающую страсть и легкость, а не чувство вины за жаркую ночь.
– Она у себя? – спросила Анна у Адель.
– Да, она в спальне, – она быстро поднималась, резко, открывая дверь спальни. Бетти стояла у окна, смотря на улицу.
– Наконец-то ты пришел, – произнесла она, оборачиваясь к подруге. Она увидела на ее лице испуг.
– Что ты сказала? – переспросила она.
– Бетти, я явился по первому … – на пороге стоял Брайан. Анна переводила взгляд с него на нее. Что здесь происходит? Перед глазами всплыла та сцена с поцелуем в бассейне. Она тряхнула головой, чтобы развеять призраки того прошлого.
– Так вы… – Анна нервно рассмеялась, – Боже, как же я сразу не поняла это! Вы два года всех обманывает.
– Ты о чем? – Бетти сделала шаг к ней.
– Я видела, как вы на дне рожденье Роджера целовались, и вы с тех пор любовники. Неудивительно, почему так Фредди ведет себя!
– Мы вместе всего пять месяцев, – выпалил Брайан.
– Он женат, Бетти. Что ты творишь? – а, что она творила, тогда? То же самое. Какая же жестокая жизнь! Как же она вероломна, в памяти всплыла та ночь, когда они с Фредди стали любовниками, и последующее. Она думала, что смогла разогнать призраки своего прошлого, но ошиблась в себе.
– Ты много чего не понимаешь! – твердо ответила Бетти.
– Да, ты права, наверное, я не понимаю. Наверное, он стоит, чтобы отказаться от старой жизни, – а Фредди? А он стоил, чтобы ради него отказаться от всего. Лишиться подруги, других людей, работы и покоя. Стоила бы эта игра свеч?
– Пойдем на три минуты выйдем, – предложила она ей. Они закрылись ванной. Анна видела, как она была вся на нервах, как у нее дрожали руки и ноги, как ей тяжело говорить, – я беременна.
– Это Фредди?
– Нет, это Брайан, – она села на унитаз, печально смотря на нее.
– Так вот оно что! – выдохнула Анна, – и что ты намерена делать?
– Скажу ему, пусть сам решит, – ответила она.
– Хорошо я пойду. Не делай поспешных действий, – Анна ушла домой, ощущая, что ее любопытство втянуло ее в чужую жизнь. Их отношения были тайной, покрытой семью покрывалами, а она залезла под них и стала копаться в чужой жизни, сунула свой нос, куда не стоило бы это делать.
– Нам надо поговорить, – Бетти села в кресло, поджимая ноги под себя, чтобы не показать дрожь во всем теле.
– Я понимаю это что-то важное, – Брайан опустился перед ней на колени.
– Да, – ее голос печально дрогнул, – я беременна, – это звучало, как страшный приговор для нее.
– Боже, милая, я так рад за нас, – он стал осыпать нежными поцелуями ее руки, его длинные кудрявые волосы касались ее коленей. На мгновение она представила их ребенка. Он будет темноволосым, с такими же кудрями как у него, с такими же темными пылкими глазами, как у него, и с ее непоколебимым характером Хомсов.
– Чему радоваться, – она вырвала руки, давая себе опомниться, – Ты женат, я замужем.
– Это поправимо, дорогая, – Брайан резко встал, – мне надо подумать о нас, о Кристи, о тебе, и нашем ребенке. Давай не будем видеться дня три. Мне нужно все решить.
₪
Был дождливый августовский день. На душе было просто скверно, три дня и три ночи она прожила без сна. В ее душе никак не мог наступить покой. Она постоянно гадала, кто она для Брайана, и кто он для нее. Что же он все-таки решил? Но какое не было бы его решение, она постарается понять его, и может быть принять это решение, как не было бы больно от этого. Дождь барабанил по стеклам. Серое небо давило на нее, так тяжело было в этот день идти в их любовное гнездышко. Бетти спустилась вниз, на ходу застегивая жемчужный браслет. Зря она надела этот серебристо-белый костюм в такую погоду. Она с улыбкой посмотрела на себя, этот юбочный костюм они вместе с Брайаном выбирали. Она переодела белые туфли на черные, накинула бежевое пальто. Кто-то вошел в дом, с лица Бетти сползла улыбка. Это был Ральф Ротс, собственной персоной. Он снял шляпу, вешая пальто на вешалку. От такой наглости у Бетти захватил дух. Он вошел в гостиную стал осматривать ее дом, как покупатель.
– Ничего, что вы в моем доме? – холодно спросила Бетти.
– Он все равно скоро будет принадлежать Фредди и моей дочери, – процедил он, – вы же согласились на все условия Фредди.
– Пока это мой дом! – ей безумно захотелось расцарапать ему все лицо.
– А вот это надо будет переделать, – он указал на гостиную, их с Фредди гордость антикварную мебель времен эпохи Регентства.
– Зачем вы пришли сюда?
– Посмотреть на то, что получу, – Бетти сложила руки на груди в выжидательной позе.
– Это мой дом!
– Ах, да богатые и знаменитые Хомсы, которые на все смотрят свысока. Фамильные ценности, предания, легенды, деньги, слава и вечное купание в богатстве.
– Я не позволю вам оскорблять меня в собственном доме! – вспылила Бетти, ее глаза яростно сияли, в них пылал огонь борьбы и дух противоборства.
– Я не делаю это, это вы меня гоните!
– Идите вон! – кричала она.
– Бетти, вы дрянь, последняя дрянь. Вот почему ушел от вас Фредди, потому что вы шлюха, это знают все. И ваша семейка стайка надменных индюков, – он сделал шаг в ее сторону, – Беатрис получала свое, он не будет вашим, и вы не достойны его. Дэвид МакОлла мечтает видеть вас поверженной, как жалкую шлюху, ожидающую очередного клиента
– Уходите!
– О, нет, я не закончил! – Бетти ощутила, как ее пронзила острая боль в низу живота, которая ее обездвижила.
– А кто вы? – пробасил Джордж, – Бетти, что с тобой, дорогая? – он ринулся к ней, с испугом смотря на нее.
– Дядя, я ничего не чувствую, я ничего не чувствую, – лепетала она. На белой юбке расплылось алое пятно, ее руки были похожи на лед, – я ничего не чувствую, что со мной?
– Уходите, если я захочу, то наша семья воров и прожигателей жизни сотрет вас и вашу дочь в порошок, – Джордж подхватил племянницу на руки, – Рита, принеси черную простынь, быстрее.
Он бережно завернул ее в темную ткань, неся в свою машину. Он понял, что произошло с ней, а с Ротсом он еще разберется. Он еще отомстит ему за племянницу! Бетти была в полуобморочном состоянии, ее всю лихорадило, а простынь уже успела промокнуть от крови. Кто отец этого ребенка, может Фредди, а может кто-то другой, с кем она ощутила себя хоть немного счастливой.
– Сейчас, дорогая, Гарри тебе и твоему ребенку поможет.
Гарри сидел на скамейке перед больницей, после тяжелой ночной смены, хотелось в затяг покурить, и хоть немного расслабиться. Ему было уже тридцать пять, его жена была одним из специалистов в педиатрии о чем можно мечтать? К нему шла смуглая светловолосая голубоглазая красавица, это была Холли, но они давно жили врознь.
– Гарри, нам надо поговорить, – произнесла она.
– Да, докурю и поговорим, – его рыжие волосы сияли в дневном солнце, он был копией Виктора: такие же пронзительные голубые глаза, мужественные черты лица. Такая же холодность в нем, отчужденность и жесткость. Гордость семьи, он не захотел стать наследником фармацевтической империи, но зато как, когда-то Виктор спасал жизни, своими натуральными лекарствами, старинными секретами Ирландии, так и он теперь спасал всех. – Не сейчас. Я приду вечером, – он встал, смотря на дорожку, к ним приближался отец с девушкой на руках, – папа, что случилось, – Холли зажала ладонью рот, – Бетти?
– Гарри, скорее, у нее кровотечение, – Гарри позвал медработников с носилками.
– Быстрее, ее в хирургию, – скомандовал сын, – Давайте, шевелитесь! Папа сообщи Анне, никто больше не должен знать.
– Я найду Энди, – Холли бросилась к дверям.
Три дня она цеплялась за жизнь, как и люди, любившие ее. Она открыла глаза, комнату наполнял аромат роз и ароматных трав. Бетти попыталась приподняться, тело все болело. Она ощутила слабость и сухость во рту. Бетти поняла, что с ней произошло. Она лежала, смотря в потолок, вот и решение всех ее мучений. Так этот выкидыш разрубил все узлы, а что теперь делать с Брайаном? Что с их отношениями будет теперь? Она долго думала, пока не поняла, что ей придется решиться на самый отчаянный шаг. По щекам бежали слезы, как же она сейчас ненавидела Фредди, за то, что он превратил ее жизнь в ад. Это он толкнул ее в объятья своего лучшего друга, он унизил ее, и унижает до сих пор. Но она любит его все еще, любит и ненавидит.
– Ты очнулась, – в палате находилась Энди, – Бетти, я думаю, ты поняла, что произошло. Я должна тебе еще кое-что сказать. У тебя в будущем будет маленькая возможность забеременеть, можно сказать, это бесплодие.
Ей тридцать лет, она еще так молода, и еще может подарить миру еще одного ребенка… могла, раньше могла. От этого осознания ей стало еще больнее, еще труднее. Это новость била по ней, била так сильно, что казалось ей, что эта жизнь не нужна больше. Когда пришел Брайан, ей стало еще хуже. Все тело было разбито, а в голове прокручивалась одна и та же мысль. Он сел, беря ее холодную руку, и поднося к губам.
– Я все решил. Не смотря, на эту потерю, я скажу Кристи, что хочу быть с тобой, потому что я …
– Нет, – она оборвала его, чтобы не слышать этих слов, – Я не могу, так больше не может продолжаться.
– Поэтому мы должны открыться!
– Нет, – прервала она его, – нет же, все останется как есть, все кроме нас, я не хочу продолжать нашу связь, но я хочу, чтобы ты остался моим другом.
– Значит, ты ждешь его, – прошептал он.
– Нет, просто все не должно быть так. Прости меня.
– Нет, ты ничего плохого не сделала, это была лучшая часть моей жизни. Я счастлив, что эта чертова судьба подарила мне тебя. Теперь это воспоминание будет ярко освещать всю мою дальнейшую жизнь. Я люблю Кристину, но это совсем другое чувство, не то, что я испытываю к тебе. Я познал великое чувство любви, – он встал, – Пусть, это будет наша с тобой тайна. Если ты его ждешь, если ты его любишь, то это прекрасно, но если он не хочет быть с тобой, то ты должна отпустить его. Если любишь, отпусти его, и тебе будет легче жить, – Брайан скрылся за дверью, уходя с разбитым сердцем. Такая жизнь, думал он. Дает и тут же забирает. Но теперь вся его жизнь освещена этими пятью месяцами одного года, одного года из немногих лет одной жизни.
Прошла неделя. Бетти вышла из больницы, снова продолжая работать над новым альбом. Раньше она всегда спасалась работой, в ней находила утешение, в ней – новые силы для нового дня. Теперь работа стала ее второй натурой. Она поняла, что нужно отпустить свое прошлое, как воздушный шар в небо, и начать все сначала, не рушить чужие семьи. Может, стоит отказаться от романов, и посвятить себя музыке и детям. Стать другой, перестать жалеть себя и ждать дурацкое чудо, которое может, никогда не произойдет. Но нужно было еще сделать много дел, чтобы начать все сначала.
₪
Полным ходом шла подготовка к свадьбе, хотя Флоре было все равно, какая будет свадьба. Дебора хотела, чтобы невеста была в дорогом платье из Франции, а сама Флора хотела скромное подвенечное платье сшитое Юлей Махер и Катрин Мурен, хотела чтобы в Аллен-Холле происходило их торжество, но никто не слушал ее желаний. В следующем году она получала диплом, и Дебора просто настаивала, чтобы она занималась семьей, а не карьерой. Элеонора же говорила обратное, это путало Флору, приводя ее в тупик. Она не могла назвать себя счастливой невестой, не могла сказать, что она счастлива. Хьюго водил ее с собой по всем мероприятиям, ревниво следя за тем, как она выглядит. Флора всю жизнь считала свой стиль неповторимым, и что он не нуждается в его глупых советах. На этих скучных мероприятиях, она только и думала о том, как бы прийти домой и что-нибудь почитать умное, или же посмотреть фильм, или провести время с друзьями. Ей нравилось только одно, Хьюго не делал попыток сблизиться, они не целовались подолгу, и ее стало это беспокоить, а вдруг он гей, и он прикрывается ею, как ширмой. Но иногда он давал волю рукам, и каждый раз осекался, как, по всей видимости, вспоминал о запрете наложенным своей матерью.
Хьюго прижал ее к себе, когда они приехали к ее дому, он чувствовал, как бьется ее сердце, как она дышит, как загнанный кролик.
– Ты любила его, ты спала с ним по любви, или просто из любопытства? – неожиданно спросил он.
– Это глупый вопрос, это было в прошлой жизни, Хью, с тех пор прошло много лет, – она опять убегала от этого вопроса.
– Это такая тайна, что ли? – он как-то странно смотрел в ее глаза.
– Нет, просто я не хочу говорить об этом, вот и все, – он сжал ее руку, понимая, что она собирается выйти из машины.
– Флора, ты просто боишься меня, – она вздернула брови.
– Нет, не боюсь, после венчания мы проведем не забываемую ночь это я тебе обещаю, – она чмокнула его, выбежала из машины, и быстро зашла к себе. Как же она устала от его расспросов, какое ему дело? Хотя она просто не хотела вспоминать о нем, чтобы потом не стало еще больнее. Она так боялась боли, что лучше для нее было вообще ничего не чувствовать.
– Ты просто холодная, – как-то сказал Хьюго, – или это был плохой секс.
– Другого у меня не было, – ответила она просто, и снова врала.
Флора сделала вид, что зашла в свой подъезд, подождав, когда Хьюго уедет, она вышла на улицу. Она медленно шла до квартиры Джозефа, стараясь не думать об Хьюго. Как же она ненавидела его в такие минуты, ей просто хотелось придушить его за его самонадеянность. Джозеф открыл ей дверь, впуская в свое жилище. Она скинула туфли, проходя в гостиную. Он недоуменно смотрел на нее, судя по сему от него только что ушла красотка, которая ублажала его весь вечер.
– У тебя будет выпить? – спросила она, Джозеф налил ей бурбона, протягивая полный бокал.
– Что стряслось? – Джозеф запахнул халат, – ты так поздно не приходишь.
– Я опять вспомнила Ричарда, – прошептала она, – почему я его постоянно вспоминаю, почему, каждый раз как я собираюсь начать все с чистого листа, я вспоминаю его.
– Флора мы сейчас все страдаем, – он распахнул для нее свои объятья, она прильнула к нему, – мы переживем эту бурю, выдержим, но останемся теми же?
– Все течет, – пролепетала она.
– Мы погибаем, как Хомсы, наши родители начали это, а мы закончим этот путь, если не выберемся из этой ямы, – он тяжело вздохнул.
Все запуталось, вся их жизнь запуталась, им было суждено жить счастливо, а они вместо этого становились такими же, как их родители, думающими только о себе и своей выгоде. Английские розы распускались темным цветом на зеленой траве, они были как кровь, как слезы, как горечь, как боль и как страдание. Но выход всегда есть, просто он тернист…
₪
Энди подала ей маленький сверток, она устало его приняла. Мери-Джейн взглянула на личико ребенка, ощущая, как ее переполняют множество чувств. Она поцеловала сухой лобик мальчика, отмечая, как он похож на Антонио. Она вздохнула, сдержав слезы. Через месяц он жениться и забудет о ней навсегда, все эти месяцы она пряталась от него, скрывая все методами свое положение. Злые языки твердили, что от стресса она стала заедать свои проблемы, она никак не реагировала на это, такие сплетни были только ей на руку. М-Джейн не общалась со свекровью, стараясь находиться со своей семьей. Дети встречаясь со своим отцом, не выдали ее, Диего понимал ее. Мери-Джейн откинулась на подушки, закрывая глаза, думая, как назвать своего сына, она хотела сохранить традицию начатую их отцом, но и хотела показать, что этот ребенок истинное дитя Хомсов. Фабрицио, подумала она, в честь некогда лучшего фармацевта «Хомс и Ко», имя Федора Лебедева, или Фредерика Свана на испанский лад. Фабрицио Джейсон, в честь ее деда и их друга.
– Устала? – рядом с ее постелью стояла бледная Бетти, она сжала ее руку. В улыбке Бетти скользила грусть.
– Прости, я знаю тебе тяжело, – Мери-Джейн дала ей сына, – твои выкидыши…
– Ничего, я переживу, – прошептала Бетти, – он очень красивый. Я бросила Брайана, – как бы невзначай произнесла Бетти.
– Бетти, ты не должна помогать мне, – М-Джейн забрала сына.
– Я развожусь, М-Джейн, пусть это стерва забирает его, только, если они бросили нас с тобой, то бросят и их, – Бетти со злобой сжала кулак, прижимая ко рту, – ты всегда знала, что за счастье нужно платить.
Перед отъездом в Нью-Йорк Антонио захотел увидеть детей. Он не стал звонить Алику, чтобы тот договорился о встрече, он просто приехал в Килбурн-Холл. Дебора не хотела его впускать в дом, напоминая об запрете М-Джейн, но Антонио мягко отодвинув домоправительницу в сторону прошел в дом. Минув гостиную и свою бывшую студию, он дошел до конца коридора, услышав, как Мери-Джейн пела на русском колыбельную. Он смотрел на нее из-за угла, ее рыжие длинные волосы светились в дневном солнце, голубой бархат скрывал ее фигуру, она склонившись над чем-то пела. Антонио пригляделся, М-Джейн сидела на полу, положив голову на перила колыбельной. Там был младенец.
– Фаби, Фаби, – вздохнула она, – ничего мы справимся со всем. Ты, я, твой брат и сестры. Мы одна семья, одно целое. Жаль, что твой отец предал нас, бездушно оставил нас, но так даже лучше для нас. Ты теперь моя вселенная, мое дыханье, и мне не нужно ничего, только Лондон и мои дети. Только ради вас я хочу дышать, – она замолчала, Антонио сжал кулаки, что все это значило, черт возьми? – Я подарю тебе мир, целый мир, какой подарили мне твои бабушка и дедушка. У тебя будет все, когда я забуду предательство твоего отца, я смогу снова плыть в море любви, мечтать, но сейчас я страдаю, мне больно от того, что я потеряла все. Мы Хомсы страдаем, но скоро все будет, как раньше. Мы будем с тобой ездить в Аллен-Холл, потом в Дж-Хаус, будем навещать тетю Элеонору, Бетти, Флору, Гарри и Джозефа, Дженни. Они Фабрицио твоя семья. Мы больше не принадлежим Сержам, помни, что я дала тебе имя друга твоих прадедов, и имя Джейсона, – М-Джейн снова умолкла, тихо добавив немного позже, – я люблю тебя, Фабрицио. Я полюбила тебя тогда, когда узнала, что ты под моим сердцем, не смотря на то, что мы с твоим отцом зачали тебя в ту ужасную и восхитительную ночь. Я плыла от счастья, а он просто отдался скотскому влечению ко мне, прейдя из постели другой женщины. Но теперь все это не имеет значения.
– Ты не хочешь мне объяснить все это! – она обернулась, на ее лице читался испуг, М-Джейн встала, загораживая собой сына, – а, Мери-Джейн? Ты же скажешь мне, – он схватил ее за руку, вытаскивая в коридор, прижимая к стене, – как ты могла!? Как ты могла лишить меня сына?! Что ты за мать такая?! Подсунула мне бумаги, а сама родила сына, не сказав мне ничего! – он отпустил ее, страх прошел, Мери-Джейн подняла на него глаза полные гнева.
– Это не твой ребенок, мало чего я говорила! Откуда тебе знать с кем я его нагуляла в Нью-Йорке? Тебе же это пела Беатрис. Это? Что я переспала с половиной города? – она тяжело сглотнула, – какое тебе дело до меня. Ты спрашиваешь какая я мать, так вот, я там думала о них, а ты думал о них, когда трахал свою шлюху?! Я ведь Адору нагуляла с Георгом, Фебу пока ты был в Штатах, ни все равно с кем было получать оргазм! А Диего нагуляла в Америке, я же со всеми там трахалась! – он дал ей увесистую пощечину, щека сразу же заболела, он никогда до этого не поднимал на нее руку.
– Не смей! – он схватил ее за горло, – не смей это говорить! Дрянь! – М-Джейн упала на пол, он перешагнул через нее, проходя в детскую, беря на руки малыша.
– Делай, что хочешь, но Фабрицио не принадлежит тебе! – крикнула она, – чертов ублюдок, ненавижу тебя! – Антонио положил ребенка в кровать, подходя к бывшей жене.
– Ты еще пожалеешь об этом, я уничтожу тебя, – он прошептал он, сжимая ее подбородок, – я отберу у тебя детей! – он отбросил ее в сторону, – ничтожество…
– Ты не посмеешь! – она догнала его, хватая за локоть, – ты не посмеешь! Ты мне никто и не имеешь никаких прав! – он освободил руку.
– Мы еще посмотрим, дорогая. Ты ужасно заплатишь за свою ложь! – Мери-Джейн истерично засмеялась.
– Видишь, сам сказал, что я не изменяла тебе, – она развернулась, собираясь уйти, – я любила тебя, а ты предал меня, и ты хотел от меня правды? Тогда, ты ничего не понял. Я сделала то, что сделал ты.
₪
Сентябрь – октябрь 1985.
Фредди рано утром пришел с вечеринки. Ему исполнилось тридцать девять. Питер внес Беатрис в спальню, ложа на кровать. Фредди вспомнил, как здесь в Мюнхене, он устраивал день рожденье Бетти, тогда было много веселья, много радости, и он любил ее, доказывая всем, что она принадлежит только ему и больше никому. Он скучал сегодня без своих друзей, без нее, без ее смеха было как-то тоскливо, и казалось, что это не его день рожденье, а очередной формальный праздник.
– Это просили передать тебе, – Питер отдал толстый сверток.
– Откуда?
– Это из Лондона, – ответил Питер
– Из Лондона, – Фредди вздохнул, это явно было от Бетти. Фредди сорвал упаковку. Это были бумаги, он не стал их смотреть, отложив в сторону, начав с письма Бетти.
Фредди,
Я поздравляю тебя с днем рожденья, и желаю тебе всего самого лучшего. Я прислала тебе бумаги нашего развода, я согласна на все. Мы увидимся на дне рождение Элен, а потом закончиться наш брак. Я решила, что должна тебя отпустить. Не могу больше быть тебе обузой, не могу больше быть обманутой женой. Я думаю, ты будешь счастлив. Мы совершили ошибку, когда стали мужем и женой, мы сделали столько глупых ошибок, что теперь делаем еще больше вреда друг другу. Я не должна была кидаться в омут наших чувств тогда много лет тому назад, не должна была позволять уходить от Мэри. Я позволила себе влюбиться, и это стало привычкой, но сейчас я свободна от этих чувств. Я поняла это, жаль, что так поздно. Я любила тебя, просто любила тебя, пока не оказалась заложницей наших чувств, но больше нет прежней меня. Все меняется, меняемся и мы, и наши отношения. Мои чувства тоже угасли, я свободна, я лечу, словно птица в облаках. Ведь я Невеста Ветра, и ветер это моя свобода.
