Текст книги "Английский сад. 4. Кружева"
Автор книги: Анна Савански
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
– Я всегда с тобой и в бури и грозы, никуда не уйду, и в моей жизни есть только. Я сама выбрала эту судьбы, я так решала, милый, – напела она припев из песни Бетти.
– Боже как я люблю тебя.
В ту весну расцвело три новых цветка, три настоящие любви – нового поколения Хомсов.
₪
Август – октябрь 1996.
Наконец-то Грэй переехал на Стаффорд-Террас, для него одного квартира оказалась просто огромной. Он быстро нашел себе работу, устроившись помощником к одному дизайнеру по мебели, хотя, как Рэй он не искал благосклонностей. Лондон, этот город давно был его городом. Он мало вспоминал о той прошлой жизни в Ирландии. Хотя он помнил отца, и помнил, как он отзывался о Бетти. Грейхем хранил фотографию своей настоящей матери, но Бетти заменила ее легко. Там была не жизнь, там его унижали постоянно, за то, что он мечтал быть таким, как Виктор. Виктора он в живых не застал, зато любил с жадностью слушать рассказы Рэя. Он быстро прижился в этой семье. Бетти делала все, чтобы он забыл кошмары прошлого. Он смотрел на них всех и пытался найти внешнее сходство, хотя бы одно. У него были холодные голубые глаза, как Элеоноры например, или такой же вздернутый нос, как у Гарри, или же такие же рыжие волосы, как у Флоры. А все дружно, говорили, что он похож на Виктора, как и Джозеф на него.
С первым с кем подружился Грей это был Рэй, тот протянул ему руку, и с тех пор они были не разлучные. Ему хотелось иметь брата всегда, и тут он у него появился. Рэй был в этой семье словно заместитель крутого босса. Он заботился о душевном состояние родителей, о чести сестер, о том, чтобы он не попал в глупую историю. И это все в его молодые годы он делал, так словно прожил долгую утомительную жизнь. Но все же они были разными, Рэй был однолюбом, а Грейхем – ветреным романтиком. Ему нравились девушки, нравился этот чувственный мир, что открывала ему постель. Сам того не ведая, он поступил, как отец в свое время, стал делать ручные работы на квартире, и девушки сами ему отдавались. Он часто спорил на эту тему с Антонио, давним приятелем отца.
– Пока ты имеешь их, и бросаешь первым ощущаешь себя богом, – говорил Антонио, – а потом, когда, начинают иметь тебя, то испытываешь внутренние мучения, и начинаешь искать чистоту, – Грей же возражал на эти слова, смотря на это со всем по-другому.
Рэй ездил с Тэсс на лето на континент, где они в ее машине проехали всю Европу. Грейхем не понимал, чего его брат нашел в Тэсс, это была избалованная девчонка, каких было не много, и она совсем его любила, он чувствовал это. Не было на ее лицо тех признаков чувства, что испытывала его мать к отцу. Бетти хоть и умела сдерживать свои эмоции, но при виде Фредди у нее сияли глаза. Подумать только они уже были женаты двадцать лет, знакомы двадцать шесть лет и они по-прежнему любили друг друга, как в первый день.
Вот он идеал отношений, а то что у Рэя с Тэсс это всего лишь возня мышек и ничего более, так просто секс. Хоть брат и говорит, что жить без нее может, то Грей был уверен сможет, просто на его пути еще не повстречалась такая девушка. Фредди тоже был не святым, тоже спал с девушками, но это же не означает, что любую, кто задержался хоть на две недели больше надо называть любовью всей жизни. Вот Бетти, точно любовь всей жизни Фредди, а остальные так развлечение для души. Хотя Грей не мог строго судить брата, все же не хватало ему лет.
₪
Помимо Грея страницу своей книги открыли Энтони и Луис, два похожих внешне человека, но абсолютно разных по духу. Энтони больше любил науку, медицину и поступил на медицинский факультет, как Кэрри, и собирался стать промышленником, как дядя, или прадед. Луис же напротив любил музыку и кино, и брал иногда уроки у Фредди или Роджера и других друзей Бетти и Фредди, а еще у него была камера и он постоянно всех снимал. Конечно, Гарри немного противилась мысль о том, что его сын станет режиссером, но перед его глазами был пример Бетти, и все что ему осталось согласиться с ним.
Один жесткий и решительный, другой же мечтательный романтик. Живя до этого под опекой матери, они одевались одинаково, все делали вместе, но вырвавшись, они хоть и жили в одной квартире, каждый искал свой стиль жизни. Энтони отдавался полностью учебе, а ветряный Луис встречался с девушками, снимал маленькие киношки, он уподобился богеме, ровняясь на свою тетю. Они не отдалялись друг от друга, просто каждый искал себя. Тем более, что девушки млели при виде этих двух юношей. Оба рыжеволосые, голубоглазые, Энтони носил короткую стрижку, а Луису нравились длинные кудри.
Самостоятельная жизнь была не проста, но все же они начали свою жизнь, в конце октября у их любимой сестры Кэрри родился сын, которого она назвала Александром Роялом Хомс Харрингтоном, вот и Гарри стал дедом, а Джордж еще раз прадедом. Энтони и Луис были рады, и уже строили планы на крещение племянника.
На светлом ковре жизни, словно на свежей траве, расцветали новые цветы, будто бы появлялись новые цвета. Цветы становились пышнее и ярче, и каждый новый бутон, говорил о новом начинание или появление новой жизни. В английском саде вновь буйным цветом зацветали жизни, этот английский сад наполнялся новыми красками, и каждый свежий цветочек, говорил о том что, этот сад не умер, и время не смогло его иссушить.
₪
Январь 1997.
Это было холодное утро, когда Элеонора проснулась и поняла, что ее жизнь подходит к концу. Она, как и ее мать Диана, обладала такой интуицией, поэтому она собрала всех в своей квартире, хотя для них всех там было тесно, чтобы попрощаться. Ей давно было пора к Берти, она задержалась на этой земле. Сейчас она лежала в постели, вспоминая всю свою жизнь. До восемнадцати лет она жила, как невинное создание, пока не напилась на одной из вечеринок и не потеряла целомудрие. Потом влюбилась в Онора Дю Салля, как же это было давно, столько воды утекло с тех пор. Она хотела его любить, но не смогла. Совершив такую ошибку, она жестко за это заплатила, потеряв дочь. С Викторией у нее, так и не сложились отношения, так и не получилось у них ничего. Но в ее жизни были Марк и Онор, был человек, которого она любила, который ее боготворил.
Она позвала всех, ласково сжимая руку Флоры. Дочь тихо плакала, а она улыбалась, она отправлялась к родителям, к мужу, дочери. Ей не исполнилось еще и шестидесяти четырех, но она была уже стара душой и телом. Она слишком много прожила, слишком много страдала, но все же жизнь была прекрасной, волнующей и восхитительной. Она прощалась со всеми, радуясь, что наконец-то в их семье будет покой, наконец-то все вместе, жаль, что отец до этого не дожил. Она оглядела всех, зная, что все будет с ними в порядке, наступали другие времена.
Она закрыла глаза, и ее унес горячий поток… Утром она проснулась и поняла, что пережила этой ночью, Нэлл совсем не хотела уходить, и жизнь и так прошла мимо нее, тем более после смерти Марка, она превратилась из птички в золотой клетки, в свободную духом и телом женщиной. Какой же она глупой была.
– Мама, – это был тоненький голос Флоры, Элеонора увидела бледное лицо дочери, и поняла, она чуть не разбила ей сердце.
Флора была так молода ей было всего тридцать три, такая молодая и такая ранимая. Не смотря на поддержку Ричарда, Флора не могла расклеиться, а у нее трое детей. Она любила своих внуков. Северине было уже одиннадцать, еще лет девять она выйдет замуж и подарит ей правнуков, потом вырастит Даниэла, и ей бы хотелось увидеть успехи Района.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Флора.
– Мне уже лучше, – прошептала она, – Господи, Флора, я думала мне пора туда, – Флора присела, – но, нет я не хочу туда.
– Элеонора, – на пороге стоял Джордж, – как же мы все перепугались.
– Хорошо, что все закончилось, – это уже был голос Роберта.
– Да, жизнь коротка, – Нэлл улыбнулась, с той ночи в ней многое изменилось. Она вновь открыла фонды покойного мужа, и стала помогать тем кому она была нужна, а потом сделала еще один шаг – выкупила Спенсер-Хаус. Элеонора отпустила свое прошлое, она попрощалась с ним и пошла по дороге жизни дальше, жизнь очень коротка, чтобы сожалеть о прошлом, ей как психологу надо знать об этом.
₪
Новое платье сидело просто безупречно, Адора посмотрела не свою тоненькую фигурку, шотландка прекрасно подчеркивало все достоинства ее тела. Она аккуратно причесала рыжие мелкие кудри, строя гримасу своему отражению. Синие как море глаза выражали только радость. Адора давно мечтала вырваться из-под крыла родителей, так не терпелось начать свою жизнь. Она давно твердо решила стать переводчиком. Овладев в совершенстве испанским и французским, девушка с успехом выучила португальский и итальянский. Скучные белые стены, стерильные халаты совсем не привлекали ее, это все для Диего, но никак не для нее. Из всех четверых детей Мери-Джейн и Антонио она выросла самой рассудительной. Ей совсем не была присуща испанская горячность Диего, дерзость Фебы и беспокойность Фабрицио. Адора, как оказалась являлась настоящим романтиком. Почти каждый вечер она проводила за переводами, наслаждаясь как чужой язык, превращается в знакомые слова. Адора строила грандиозные планы на жизнь.
– Прости, Маркус, но у нас ничего не получиться, – она не хотела любви, она не ждала ее, и не принимала ее пока. Она слишком молода для чувств, слишком юна и глупа для этого.
– Почему, Адора? – юноша поник, он был высоким статным, блондином, все девчонки с ума сходили по нему, но не Адора.
– Потому что, я карьеристка, сейчас любви не место в моей жизни, – Маркус отвернулся от нее.
– Смотри пока гонишься за лучшем, не потеряй самое главное.
₪
Ноябрь 1997.
Его охватывало волнение, самое настоящие волнение, сегодня Рэй собирался сделать Тэсс предложение, они прожили вместе почти год, и за это время он понял, что не может жить без нее, скоро ему исполниться двадцать один и он получит в полное владение дом, их фамильный дом, через год он закончит колледж, но это было не самым главным в данный момент. Он быстро вбежал в дом, поднимаясь на третий этаж, и замер. В спальне горел притушенный свет, он видел через шторы их силуэты. Слышал их вздохи и подавленный смех. Тэсс сидела на мужчине, он держал ее за талию, срывая с ее губ стоны. С ним она никогда себя так не вела, она всегда была холодной, чтобы он не делал. Она нескромно ласкала чужое тело, покрывая его поцелуями. Тэсс ритмично двигалась, и ее растрепанные волосы по плечам и выгибающее тело говорили о том, что страсть сжигает любовников. Она словно дорогая шлюха, что, он привык видеть в пабах Лондона. Потом она усталая рухнула на грудь мужчины, они тяжело дышали и целовались, о чем-то шептались.
– Шлюха! – прошипел он, он увидел на лице Тэсс ужас, она никогда не видела на его лице гнева, он машинально, как Фредди, пригладил не давно отращенные усы, – Вот она твоя любовь! Ты даже не могла со своим любовником трахаться в другом месте, но нет же тебе обязательно нужно было привести его сюда. Сука!
– Давай решим все, как взрослые, – проговорим мужчина.
– Что!? Ты вообще заткнись, пока я тебе ребра не поломал. Давайте собирайте свои манатки и убирайтесь отсюда. Давай, Тэсс!
– Рэй, я же люблю тебя, – она рыдая кинулась у нему, он отпихнул ее, как грязь.
– Ты мне противна, я все могу простить, но не такое, – он быстро стал кидать ее вещи в кучу, – я даю тебе час, чтобы навсегда убраться из моей жизни.
– Но, Рэй…
– Пошла вон, шлюха, я лордовский сынок, как ты меня назвала и у меня есть чувство своего достоинства.
– А знаешь почему я это сделала?! Потому что ты в постели никто, – он больно схватил ее за руку.
– Лжешь! Скажи мне сколько у тебя было до меня? – он отпихнул ее и она упала на пол, – У тебя час, – и он ушел вниз, чтобы выпить.
– Много, – крикнула она, – ты ничтожество, ты ничтожество, – кричала она, – Ты не мужчина.
– Тэсс не унижайся, – ее любовник обнял ее, она оттолкнула его руки.
– Это все из-за тебя!
Какой же он был дурак, как он так мог жестоко обмануться и прежде всего в себе. Бетти была права, когда говорила, что видит в ней коварство, она-то имела интуицию, его все от этого отговаривали, а он считал, что ему просто завидуют все, а она оказалась настоящей стервой. Когда она ушла он только испытал облегчение. Он хотел верить в любовь, это просто было не обходимо, как воздух.
₪
Получив одобрение Рэя, Джонатан забрал Элен к себе. В свои семнадцать она была прелестна, как цветок. Он любил гладить ее гладкие длинные, как смоль волосы, любил ее смуглую кожу, и карие большие глаза. Рэй, конечно, понимал, что больше он не сможет сдерживать свою сестру, да и друга, и поэтому он разрешил им проводить больше времени вмести. Рэй разрешил им интимные встречи в тот день, когда сам собирался жениться.
– А Рэй, тебя не задушит? – спросила она, когда тот провел ее в свою квартиру.
– Он разрешил все нам сегодня, сам-то он сегодня собрался сделать предложение Тэсс, – Элен засмеялась, – хочешь выпить?
– Ты решил меня споить? – шутя спросила она, – я хочу помнить все, как моя мама, хотя они были пьяны.
– Ах, Элен, ты будешь помнить все, это я тебе обещаю, – он стянул с нее пальто, и стал мягко ее раздевать. Она ждала этот день, так ждала, что у нее подкашивались ноги. Джонатан быстро подхватил ее на руки, гортанно смеясь. Руки ее не терпеливо скользили по его телу, он лишь только отталкивал их, давая понять, что он все сделает сам. В его спальне было чисто, пахло мужчиной, Элен сразу уловила этот запах. Она же сама пахла имбирем и ванилью, так ей посоветовала Бетти. Мама, конечно знала, куда идет дочь и зачем. Элен осталась без одежды, когда он сам стал раздеваться, она ждала этого. Джонатан быстро сумел ее воспламенить, у нее все плыло пред глазами, так было хорошо, так было легко, что она боялась, что все это прекратиться. Элен держалась храбро, вспоминая слова Бетти:
– Нет, ничего лучшего чем отдать себя всю и без остатка любимому человеку.
Элен лишь только дернулась, и он сжал ее лицо, сладко целуя в губы. Она была словно в лодке, которая мягко качалась на волнах, потом они тихо, сплетя пальцы, лежали вместе.
– Почему все говорят, что в первый раз стоит отдать себя тому кого не любишь, типа, чтобы не омрачить свой опыт, – она весело засмеялась.
– Потому что они не знают, что такое любовь, дорогая. Ты меня любишь?
– Конечно, люблю, – она заснула в его объятьях.
Утром Джонатан позвонил Рэю, чтобы узнать, что сказала Тэсс на его предложение.
– Элен вставай, твой брат напился, – она сонно потянулась.
– Ага, от счастья…
– Он вчера застал Тэсс с любовником, – сказал Джонатан.
– А я и не удивляюсь, этого стоило ожидать. Я этого ожидала.
Они быстро собрались, Элен все казалось, что она пахнет Джонатаном, и будет не прилично, так являться в Гарден-Дейлиас. В доме царил мрак, и эта гнетущая темнота вовсе была не физической, а духовной. Элен прошла в кабинет, где и был Рэй. Она села на пол, нежно гладя брата по плотно сжатым векам. Джонатан стоял на пороге, прислонившись плечом к дверному косяку, молча наблюдая за всей этой сценой. Элен пригладила его волосы, Рэй открыл глаза:
– А, ты, – протянул он, – как ночка, похоже все любят, кроме меня.
– Не говори так! – возразила она, – я тебя люблю и Джонатан тоже, и мама с папой.
– Да, брось ты, Элен, мне не нужна твоя чертова жалость, – Рэй резко сел, – ни твоя и ничья либо, сам разберусь.
– Ну, и разбирайся – зануда! – она, как в детстве бросилась бежать из комнаты, показывая ему язык.
– Чертова девчонка! – смеясь, произнес Рэй, Джонатан тоже захохотал, – как ночь, друг?
– Если тебя интересует было у нас или не было, то у нас все было, – Джонатан сложил руки на груди.
– Плут! – снова последовал новый приступ смеха, – Черт с ней, с этой Тэсс.
– Правильный настрой, – они снова засмеялись.
₪
Прошел почти год, как Карен перестала общаться с Диего. Она убегала от него, в колледже растворялась в толпе студентов, после учебы сразу же уходила домой. Говорили, что Диего не с кем не встречается, предпочитая монашеский образ жизни. Ее это мало все волновало, пока он не заметил ее в кафе, в то время, как она пила послеобеденный чай с тостом. Диего подошел к ней, она пугливо подняла на него свои глаза. Куда подевались ее роскошные волосы? Зачем она их отстригла? Новая Карен совсем не напоминала ему прежнюю милую девушку.
– Привет, – выдавила она из себя, – как у тебя дела?
– Знаешь, не очень, – сдержанно ответил он, разглядывая ее простое платье, – как ты?
– Хорошо, – отозвалась она, кинув несколько купюр на стол, – мне пора.
– Нет, Карен, сегодня мы обо всем поговорим, – он посадил ее обратно на стул, – в чем дело? Почему ты сбежала? – она нервно рассмеялась.
– Да, потому что, дура, любила тебя, вот и все. Не хотела чувствовать себя отверженной, – сказала она.
– Но я все понял, – возразил он, – я страдаю все это время по тебе.
– Диего, – она наклонила голову на бок, – это сладкая иллюзия, это не чувства.
– Ошибаешься, – отрезал Диего, – я люблю тебя, – он потянулся к ней.
– Нет, – прошептали ее губы.
– Да, – упрямо произнес он, – просто скажи мне да.
– Диего…
– Карен, давай начнем все с чистого листа, – он сжал ее руку.
– Да, – выдохнула она, загипнотизированная его глазами.
И начали вместе новую жизнь, где было место только любви и понимаю.
₪
Февраль – июль 1998.
Совсем молодые Хомсы делали свои первые, а может уже вторые шаги. Они были четвертым поколением других Хомсов, совсем другими, и совсем по-другому представляющими себе жизнь. Их было десятеро, десять молодых побегов, что начали расти и пускать корни без чьей-либо-то помощи. Ими гордились, ими восхищались. Новое время порождало новых людей, это уже не были дети Виктора, мечтающие создать новый мир, и не внуки, что пытались доказать, что только вместе они сила, эти дети учились у лучших, и пытаясь понять и предотвратить прошлые ошибки.
Самая старшая из них Полли Руммерс, в ту пору ей исполнилось уже двадцать девять, она цвела, с каждым прожитым годом становясь все более восхитительней. В ней чувствовалась королевская грация, и прирожденная царственность, наверное, это она получила вместе с молоком матери, впитала все самое лучшее, что могло присутствовать в женщинах этой семье. С Айком в последние годы они переживали нежные чувства, необходимость друг в друге. Они научились строить в своем браке и любовь и карьеру. Айк продолжал покупать и продавать антиквариат, и все также он часто ездил заграницу или другие части Англии, Полли же перестала отравлять свою жизнь ревностью. Любовь представлялась ей, как калейдоскоп, играющий разными красками. Конечно, ей особо не с кем было сравнить свои чувства, но все же в состоянии ее души с годами менялось: от бурной страсти до меланхоличной любви и съедающей ярости. В этом браке она совсем не была на вторых ролях и совсем не позволяла ему подавлять свою сильную натуру. Любовь меняет, но не подавляет.
Ее сестра Лили Роуз год назад вышла замуж за Марти Купера, и похоже была счастлива, особенно тогда, когда объявила всем, что ждет от него ребенка. Уже никто не вспоминал о ее романе с кузеном, и она кинувшись в омут с головой в брак и в работу, доказала всем, что ее мало волнуют сплетни о ней. В Лондоне на каждом шагу только и говорили об этом, похоже им было завидно, Мартина Купера хотели многие, и только она одна смогла его получить, только она одна владела всем его существом. Как-то к ней пришла Стелла, и устроила ей скандал. Полли не ожидала этого, Стелла действительно являлась красавицей, почему она изменила Мартину?
– Вы не имеете права быть с ним, – начала она. Ли-Ро с ненавистью смотрела в ее серые огромные глаза, готовая залепить ей пощечину, – Да, вы ему в дочки годитесь!
– Я люблю его, – воскликнула Лили Роуз, – а вы только его деньги, вы даже изменили ему в его «Орсо».
– А вы трахались со своим кузеном, – Ли-Ро кинулась к ней, Стелла яростно смотрела на нее, – вы маленькая шлюшка!
– Законная жена, – зло прошептала она.
– Лили Роуз, она права, – на пороге комнаты стояла мать Мартина Эллис. Лили Роуз отшатнулась, она не понимала, что за чувства владеют ей, как Бетти, она научилась держать все свои чувства в узде, не позволяя истинным эмоциям вырваться наружу. Она не будет позволять унижать себя, как это делала ее мать в те моменты, когда ее отец откровенно вытирал об нее ноги. Молодая женщина сжала до боли кулаки, ей всего лишь двадцать два, но это не дает им право, так оскорблять ее.
– Она права, – Эллис сузила глаза, как змея, – я не хотела этого брака, и Мартин поступил глупо женившись на тебе, – она было открыла рот, но Эллис продолжала свою триаду, – Ты глупая девчонка, из никудышной семьи.
– Я леди, черт побери, мой дед лорд Хомс, моя мать леди! – это была отличительная черта Хомсов – гордиться своим происхождением.
– Тогда вас дурно воспитали, – Ли-Ро истерично засмеялась, эти все фразы попахивали шестидесятыми, когда мамочки беспокоились о благовоспитанности своих невесток.
– Кто дурно воспитал? – все обернулись, увидев Дженни Томпсон.
– Ваша дочь, грубиянка, – выпалила Стелла.
– Мамочка, – Дженни кинулась к дочери, – мамочка…
– Сядь, в твоем положение нельзя волноваться, – только тогда Эллис испугалась, наверное, потому что она жена его сына и, похоже, ждет его ребенка.
Мир был недолгим, даже когда у них с Мартином в октябре родилась дочь Мария Анна, которую она назвала в честь сестры прадедушки, в честь женщины, что подарила им розовый сад и розовое вино. Эллис же это привело в дикую ярость, и тогда Лили Роуз поняла, что ее жизнь похожа на жизнь Элеоноры с ее первым мужем, и тогда она испугалась, а что если все сложиться также? А Эллис воспитает из Марии такое же гниющие изнутри создание, каким была Виктория?
₪
В Париже она была счастлива. Ночные огни, которые манили, бульвары и узкие улочки, запах французских булочек кружил голову. А в Париже зима – теплая, мягкая. По утрам они вставали, вместе завтракали и шли гулять, она была его гидом и переводчиком, а Ли полностью ей доверился.
Это был волшебный вечер, сказка. Небо было такое бездонное и такие яркие звезды, они стояли на мосту. Были в шаге друг от друга, она в не решительность шагнула к нему, и он прижался к ней, их лица были совсем близко и губы слились в поцелуи. Нежное прикосновение губ, слияние душ! Она держалась за застежки его куртки.
Он снова и снова приникал к ее губам. Эти ласковые губы, эти волнующие поцелуи! Сейчас ей было все равно, не важно, что будет завтра, есть только сегодня. Ведь завтра для них с Ли уже наступит завтра. Ее глаза загадочно сияли, и он читал в них желание, смешанное с радостью.
Они шли, обнявшись до отеля. Он закрыл ей глаза, и провел ее в свой номер. Он провел ее в спальню, стал ее раздевать, но она оттолкнула его. Кэрри ушла на балкон. Ночь ушла, сняла свои тени, пришло ласковое утро. Комната была залита алым рассветом и солнце пробиралось сквозь легкие шторы. На душе было совсем легко, она любит и не одинока. Теперь начнется новая жизнь, осталось прервать старую и для нее откроется новая глава. Она давно забыла все обиды, и здесь ей казалось Париж окончательно вылечил ее.
Она утопала в мягкой пене кружев покрывала и в косых лучах солнца, она слышала, как бьется сердце в груди и кровь стучит в висках, она вдыхала утро, распахнув окна в своей спальне. Холодный морозный воздух обжигал кожу, но она не уходила и оставалась стоять на ветру, он играл с ее волосами и нежил своими руками ее щеки.
Сегодня их встречал Версаль! Таинственный и царственный дворец! Зимнее огненное светило скользило по золотым фонтанам, фасадов. Кэрри вспоминала город, в котором она провела в детстве целый месяц. Юность возвращалась, а голова кружилась от воспоминаний. Он удивлялся, с какой живостью она показывала ему город.
Оставалось два дня, и они должны были покинуть город.
Эти дни прошли как в сказке для них обоих. Она любила! Но любил ли он, так же сильно, как она, она не знала. Жить этим чувством, этой надеждой так упоительно. Мир изменился вокруг. Париж – город любви и надежд. Эти улочки и эти бульвары! Горящие звезды в глазах, пылающие сердца и сплетение душ!
Что такое любовь? Это цветок и мы должны его беречь, а то он замерзнет как роза зимой! Они с Ли чуть не смогли ее уберечь, предрассудки чуть не убили ее, и завялили бы все взлелеянные цветы, как умирают они осенью. Вернувшись они вновь с Ли почувствовали как все внутри них перевернулось, им нужно было так возрождать свои чувства постоянно. У них рос сын Габриель.
В то время, как Кэрри обновляла чувства, два юноши продолжали идти по новой дороге, что каждый придумал для себя. Энтони пропадал постоянно в университете, постоянно участвуя в проектах, он был душой компании, и более старшие и более младшие студенты тянулись к нему. Для них он в свои двадцать лет были наставником и другом, ему нравился чувственный мир, что окружал его, Энтони никогда не страдал от отсутствия внимания со стороны девушек. С ними он ощущал себя свободным, он мог с ними встречаться, обнимать, целовать, наслаждаться их телом, но любить, нет он не мог. Как Джозеф в свое время, он предпочитал сохранять холодный ум и равнодушное сердце. Конечно Джозеф влюбился и в начале года он опять стал отцом – у них родился сын Джейсон Стюарт, но для самого Энтони такое время еще не наступило. Он же будущий врач, значит во всем следует соблюдать холоднокровие.
Луис же напротив был другим – пылкий романтик, что проводил много времени в компании такого же романтика Рэя и богемного Грея. Эта ветряная натура жаждала приключений и новых открытий, и его сердце как листок на ветру трепетало, он влюбился. Она младше всего на два года его, такая же глупая, и постоянно появлялась в его мини-фильмах, мелькая на экране, как мимолетное явление. Джессика Зимер – забавная девчонка, и такая же романтичная, как и он сам. Он любил ее простую красоту, простые светлые волосы, синие глаза, как глубокое море и нежную улыбку полных губ. Любовь затопила его сердце, и это изменения в нем шло на пользу. Джордж смеялся, что он похож в этом на него, Энтони же боялся, что, окунувшись в паутине любви он никогда от туда не выберется. Но любовь слишком благородное чувство, а юность бывает только раз, и остается только ярко расцвести, и хранить цветок до последних дней.
В жизни Рэя была только работа, после расставания с Тэсс он не искал любви, считая, что его время не пришло. Тем более, что ему позволяли вести многие проекты, и он получил свой кабинет в канторе, но не получил билет на счастье. Грейхем, что постоянно его поддерживал, неустанно следовал лозунгу: «Свобода во всем», и как Энтони совершал одну победу за одной победой. Он не был Джонатаном, что просто с ума сходил по Элен. Еще бы его сестра была красоткой, с томными вишневыми глазами, густыми каштановыми волосами и молочной кожей. Ее возлюбленный забрал ее с окончанием школы в свою квартиру, так они стали жить вдвоем, а она стала строить планы по открытию свой шоколадной, учитывая, что на ее счету уже скопилась сумма для этого.
Бетти восхищалась ими, и еще больше гордилась. Все случилось, как они хотели, их дети дружат и знаю, что жизнь опасна и трудна, но еще она прекрасна.
₪
Декабрь 1998.
– Мистер Рэй идет, – секретарши с вожделением смотрели на приближающуюся фигуру.
– Шеридан, твой начальник, – проговорила самая старшая из них – Рут. Юная восемнадцатилетняя Шеридан Шепард посмотрела на подходившего к ним человека. Он был высоким, широкоплечим в дорогом сером костюме и твидовом пальто с воротником из лисы. Его смуглая кожа прекрасно гармонировала с белой накрахмаленной рубашкой, он носил стрижку в стиле Джима Морисона только она была короче, а его зеленые глаза смеялись. Он всем улыбнулся, совсем молодой, подумала Шеридан. Наверное, индус, появилась другая мысль, и фамилия – Бульдасар, совсем не английская.
– Мистер Рэй, – начала Кесси, – мистер Мелоуз приставил вам секретаршу.
– Хорошо, – он даже не посмотрел на нее, – мистер Харрис пришел?
– Да, полчаса назад, – он пошел в кабинет другого молодого архитектора.
– Правда красавец? – спросила Рут, – Боже мой его все любят…
– Только он одинок, – Кесси села за свой стол, – вот мистер Джонатан занят, он уже года четыре влюблен в одну девушку, и ему столько же лет сколько и мистеру Бульдасару.
– Можете не обольщаться на счет, мистера Харриса, – заключила Рут, – но мистер Рэй не ищет любви. В прошлом году ему изменила девушка, и с того дня он предпочитает просто работать.
– Такой мужчина и даром пропадает, – протянула Кесси.
Целый день Шеридан не встречалась со своим начальником, он недолго пробыл в офисе, а потом куда-то уехал, и только под вечер снова появился в офисе. Она смотрела на него не скрывая своего восхищения, и своей симпатии. Рэй в этот раз не прошел мимо нее, и присел на край ее стола, остальные секретарши уже ушли домой, а она осталась, считая, что в первый день обязана задержаться. Он посмотрел на нее, и улыбнулся своей обворожительной улыбкой.
– Почему вы не ушли? – спросил он. Рэй разглядывал ее, милая, про себя отметил он, девчонка, добавил он. Золотистые волосы россыпью лежали на тоненьких плечах, серебряные глаза озорно сияли, у нее вздернутый носик, пухлые губы, чистый открытый лоб, как у боттичелливской Венеры.
– Решила задержаться, мистер Бульдасар, – она опустила глаза.
– Идите домой. Как вас зовут? – какой у него красивый голос: хрипловатый, страстный, до боли напоминающий ей кого-то.
– Шеридан Шепард.
– О, вас назвали в честь вина – шерри, или сорта роз? – он флиртует, подумала она.
– В честь цветов, а Вас в честь кого назвали? – он мягко засмеялся, удивляясь ее наивности.
– В честь писателя, знаете Рэя Бредбори? – она кивнула ему, – Ну, что ж до завтра, Шерри.
Она не знала, что происходит с ней, похоже она влюбилась в своего начальника, проработав две недели она поняла, что не может жить без него. С ней он обращался ласково и никогда не кричал на нее, только иногда, когда приходил злой с очередного объекта, но она умела его смягчать. Ближе к Рождеству, он стал ее приглашать выпить кофе после работы, или во время перерыва. Все уже стали шептаться, что они спят, но Шерри знала – они просто друзья, тем более, что Рэй не настроен любить. Он был весь соткан для нее из загадок, не позволяя проникать глубже в свою жизнь. Говорили, он сын богатых родителей, шептались, что он из нищей семьи, а другие, совсем завистники, что его пропихнул кто-то влиятельный, но она не верила всему этому, для нее он был самым восхитительным и желанным, и запретным плодом.
