Текст книги "Тайна для Аниики (СИ)"

Автор книги: Анна Рассохина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Глава 17
О чувствах

Когда чувства искренни,

ты не можешь просто отвернуться.

(Дневники вампира)

Я плыла на утлой лодочке по широкой реке, заключенной между двумя крутыми берегами, расписанными насыщенными красками поздней весны. Теми самыми, когда нежная зелень и снежно-белый, чередуясь между собой, легкими облаками окутывают деревья. Ниже сияли, перекликаясь с золотым, ослепительным солнцем, одуванчики. «Удивительно! – подумалось мне. – Какой реальный сон!» – окунула руки в воду, любуясь бликами, играющими на ее поверхности. Даже ветерок был по-весеннему теплым и радостным, он дотрагивался до моего лица – дерзко, бесстыдно, дразняще, словно был моим любовником и… Минуточку! Я распахнула веки и увидела целующего меня Люта. Наши взгляды встретились, и он слегка улыбнулся. Эта улыбка преобразила его лицо, глаза засверкали, и мое возмущение исчезло, как будто его никогда и не было, а душу затопила всепоглощающая любовь. Где-то в глубине себя осознавала, что как-то это не вяжется с вредной ведьминой сущностью, но когда Грэйн вот с такой нежностью смотрел на меня, я забывала о том, кто я есть, притягивая его к себе, наслаждаясь короткими мгновениями близости. И уже после поймала тревожную мысль: «А вдруг эта радость – предвестник беды?»

Лют приподнялся на локте, поглядывая на меня, как будто ощутил мои сомнения.

– Веснушка, ты о чем переживаешь? Мы вместе, а я маг, потому никому не позволю обидеть свою личную ведьмочку!

– Сказал так, будто я твоя собачонка! – не подумав, отозвалась я и тотчас прикрыла рот ладошкой.

– Ведьма, она и есть ведьма! – Грэйн не обиделся, прикоснулся губами к моей щеке и прошептал. – Что за мысли, любимая?

Я моргнула – маг только что признался мне в любви? И это все? Разочарование было горьким.

– Что опять не так? – раздраженно вопросил Лют, проводя рукой по взлохмаченным волосам, нервным жестом приводя их в порядок.

Если бы также можно было сделать и со своими чувствами! Но это решительно невозможно! Я словно разделилась на две половинки – женщина и ведьма спорили между собой и никак не могли договориться. А может, их было трое – не стоит забывать и о демонице черной Грани! Вздохнула, потому что умом понимала – все это неправильно, и я – это я! Решение принято – откуда сомнения?

– Со мной бывало также, – послышалось тихое признание Люта. – Вроде решил… сто раз подумал и определился, а, нет! Точили сомнения, рвали на части противоречия, заставляли колебаться!.. Так было и во время посвящения…

– Не надо… – я рьяно замотала головой, пытаясь остановить его суетливыми взмахами рук, но Грэйн взял мои ладони в свои, прижался губами, заставляя меня судорожно выдохнуть и замереть.

– Я давно тебе хотел сказать… вот же саламандр, – выругался, отпустил мои руки, отвернулся. – Как же сложно это сделать! Разве слова передадут все, что я чувствовал?! – закончил с горечью.

– Нет… – согласилась с ним я, – словами невозможно передать чувства… их выражают иначе…

– Разве я не пытался? – магу было нелегко, он с трудом сдерживал эмоции, стараясь говорить равнодушно, язвительно, только не получалось.

Я придвинулась к нему, обняла со спины, опустив голову на плечо, и сказала:

– Не говори ничего. Я давно тебя простила, тем более, что ты не виноват…

– Виноват! – Лют резко отстранился, развернулся, в его глазах бешено сверкнуло дикое пламя. – Все было задумано специально! И тот наряд, и…

– Я знаю, – улыбнулась, ощущая в душе умиротворение, несмотря на реалии начавшегося дня. – А еще я уверена в том, что ты пытался меня спасти! – обняла его крепче, с радостью отметив, что пламя угасло.

– Пытался… только Райт мешался – все в драку лез, – чуть слышно сообщил он и уже более резко добавил. – Что между вами было?

– Ничего, – беспечно отозвалась я, – мы хорошие друзья!

– Друзья? – переспросил Грэйн, сверкая ревнивым взором.

– Очень хорошие друзья, – заверила его я, снова делая попытку обнять, и на этот раз маг не отодвинулся, позволяя прикоснуться к себе.

– Хм… – вырвалось у него недоверчивое хмыканье, и ведьма, проснувшаяся во мне, ехидно подсказала:

– А мне вот интересно знать, что было между тобой и Дамарой, и с кем ты провел ночь в «Алых зорьках»?

– Один, – кажется, огневику понравилась ревность ведьмы. – Правда-правда! – с горячностью уверил меня он. – Я выпил… если быть более точным, то упился, что называется вусмерть, потому что мне было плохо! Ты на меня внимания не обращала, ведьмы злили, дорога никак не хотела заканчиваться! Сила демона грозила выйти из-под контроля, пришлось срочно искать способ, чтобы отдохнуть!

– Мог бы честно во всем признаться! – я смерила любимого хмурым взглядом и напомнила. – А с Дамарой что было? Я видела – вы целовались! – получилось истерично, так, что даже сама себе изумилась. Ох, уж эти чувства!

Лют вновь подарил загадочную улыбку и попытался отвлечь меня:

– Мы совсем забыли о шкатулке!

– А еще о том, где мы находимся и куда идем! – выразительно посмотрела на мага, мол, мы еще вернемся к предыдущей теме.

Разумеется, вопросы у меня еще оставались, но они могли подождать, а вот дела требовали нашего участия.

– Можно? – протянула руку к шкатулке, и Грэйн без лишних слов передал мне ее.

Я удивленно потрясла ларец:

– Ты уверен, что внутри что-то лежит? – уж очень легким он оказался.

– Ани, прошу мысли логически, – взмолился маг, картинно возводя очи к зеленому лиственному пологу над нами.

Я устыдилась и пробормотала:

– Возможно, ты преувеличиваешь опасность, а шкатулка была оставлена под ветвями этого дерева случайно.

– А просто согласиться со мной ты не можешь? – взглянул так, что сердце защемило, и я кивнула, про себя удивившись тому, как оказывается легко это сделать.

– Смотри, – Лют наклонился ко мне, указывая на гладкие бока шкатулки, – здесь нет замочной скважины, а значит, нет и ключа! Вероятно, открывается этот ларчик с помощью какого-нибудь заковыристого заклинания! – и с досадой. – Только саламандр ведает какого именно!

– Хм… – призадумалась я, проводя пальцем по гладкой поверхности шкатулки, изумленно констатируя, что на ней нет ни единой царапины. – Ты вчера упоминал, что знаешь, куда мы попали… – красноречиво посмотрела на мага.

– Ну, мысли у меня есть всегда, – он широко ухмыльнулся, так дерзко, так знакомо, что у меня перехватило дыхание, но чтобы не отвлечься от дела – иначе останемся тут на век – я грозно сдвинула брови, показывая, что мне не до шуток.

Ох, если бы огневик еще и внял моему предостережению! Вместо этого он прикоснулся к моим губам, нежно, возбуждающе, дразняще. Шкатулка выпала из моих рук, когда я, позабыв о том, что держу ее, пожелала обнять Люта.

Он отпустил меня, и я подарила ему укоризненный взор – вот смотри, что ты натворил. Грэйн ответил не менее выразительным взглядом, разве ж это я?

– Ну! – как можно более сурово произнесла я, и Лют сдался:

– Ладно, слушай! – он суетливо поднял ларец, бессмысленно повертел в руках и сказал. – Те твари, что напали на нас, по моему разумению, являются потомками изменчивых… – помотал головой. – Нет-нет, не перебивай! Сейчас объясню! Во время войны группа магов оказалась в Рваных горах, большинство членов этой группы сгинули. Как потом описывал в своих воспоминаниях единственный выживший, его соратники стали исчезать постепенно, незаметно, так что никто из прочих ничего не успевал понять. Помог разобраться в странных исчезновениях случай! Врагов обнаружили, и завязался бой, но дело было ночью, спасся только один маг, и только потому, что его посчитали мертвым и бросили. Потом мужика нашли ведьмы и пленили, но ему условно повезло – по пути одна из простых жительниц Студеного полюбила его, спрятала от ведьм, выходила, а он…

– Можешь не говорить! Маг бросил бедную женщину, отплатив черной неблагодарностью за оказанную помощь!

– Ани, в самом деле! Сколько можно? Ну, не знаю я, почему он ушел от нее! В воспоминаниях не это было главное!

– Конечно! Разве магов волнуют чувства жительниц Озерного и Студеного! – хотела сказать ехидно, а получилось горько, и Лют неожиданно привлек меня к себе, обнял, хоть я и сопротивлялась, правда, не слишком настойчиво, и прошептал:

– Волнуют… очень волнуют! – и уверенно добавил. – Я убежден, что маг не сбегал от своей женщины, а ушел лишь потому, что хотел сберечь! Сама понимаешь, что с ней сделали бы, если бы правда раскрылась!

Я прикоснулась к его щеке и кивнула, тогда он продолжил свой рассказ:

– В общем, огневики, отражая атаки нападавших, сумели понять, что им противостоят существа полностью иммунные к магии! Знаешь, что это такое? – дождался моего подтверждения и заговорил вновь. – Против этих тварей можно было использовать только заклинания из области защитной магии – ну всякие «щиты» и «блоки», а атаковать лишь мечом!.. Что? – заметил мой излишне задумчивый вид, и я тихо призналась:

– Знаешь, а ведь и у нас ведьмы пропадали… и не только… Во время войны все исчезновения списывали на огневиков. – Умолкла, с выражением поглядев на мага.

– Да уж, – печально улыбнулся он, – ведьмы клинками машут в разные стороны – вот и все сражение! Почему не учились?

Я повела плечами:

– Мы всегда на магию рассчитывали! Нам подчиняются три стихии, а не одна, как вам.

– Зря! Но не о том речь! Ани, все гораздо хуже! Никто точно не знает, как они заряжают свои амулеты, и что из себя представляют эти артефакты!

– Подожди, если ты прав в своих суждениях, то стоит предположить, что эти существа подчинялись проклятому богу Артуару и значит…

– Ничего это не значит! Артуар слишком непредсказуем, недаром брат изгнал его! – оборвал Лют с нескрываемой досадой.

– Тилл просто приревновал свою жену!

– Брось, дело не только в этом! Ты видела Артуара? Знаешь, как он выглядит?

– Снеженика его видела, и ей он показался намного справедливее Тилла! Но давай оставим эту беседу на время! Скажи лучше, почему эти потомки выше людей! Причем намного выше! Вспомни Да'Айрэна – безусловно, его сложно назвать коротышкой, но все же те, кто на нас напал, окажутся выше изменчивого на целую голову, а то и на две, если он захочет встать рядом с ними!

– А если предположить, что горстка изменчивых выжила и в попытках отомстить использовала некую магию, но что-то пошло не так, и вместо того, чтобы увеличить силу, они ее лишились!

– Хорошо, это объясняет, почему существа не владеют магией, но как ты объяснишь их высокий рост?! – я настолько увлеклась рассуждениями, что сумела представить все, о чем мы говорили.

– А вот тут, я не утверждаю, а предполагаю, – Грэйн тщательно подбирал слова, – что вмешалась Эрия. Ты же помнишь – изменчивые – создания двух богов? Ну, вот, вообрази, что отчаявшиеся скитальцы обратились за помощью к своим создателям! Артуар, по всей видимости, был им недоступен, а вот Эрия… Смекаешь?

– Это жестоко даже для нее! – мне и думать не хотелось, что богиня способна на подобную подлость. Но все указывало на то, что именно она «помогла» изменчивым, и вместо силы, о которой они просили, преподнесла им иной дар.

– Боги жестоки! Ани, вспомни, какие испытания устраивает наш Тилл! – Лют уже не сомневался в своей догадке.

– Да, я знаю, как Райт получил свою новую силу, – отозвалась я и удивленно приметила, как вспыхнули при упоминании о Ладове глаза Грэйна.

Чтобы отвлечь его, я вновь взялась за шкатулку. С преувеличенным вниманием всмотрелась в нее и поняла, что когда-то давно слышала о чем-то подобном. Вот только где? Может в сказке?.. Точно! Я так разволновалась, что в первый миг не смогла ничего выговорить – настолько сильно меня захватили в свой плен эмоции.

Грэйн не утерпел и подпрыгнул, да так, что листочки над нашими головами задрожали от его неосторожного движения.

– Ани? Не томи, что ты вспомнила! – поторопил меня он, и я вместо ответа подозвала к себе искорку, все еще остающуюся при нас.

Поставила ларец на землю между нами, подманила огненную бабочку, попросив ее зависнуть над шкатулкой. Капля воды, а точнее слеза айлирэ, оставалась в кружке со вчерашнего дня, немного песка нашлось под плащом, на котором сидела, и остался последний штрих. Глубоко вдохнула и подула на деревянную поверхность. Лют следил за мной широко открытыми глазами, рвано выдыхал и помалкивал. Потом мы вместе затаили дыхание, ожидая результат моих действий.

Ничего не изменилось, крышка ларца по-прежнему скрывала его содержимое. Я разочарованно хмыкнула, Грэйн открыл рот, чтобы произнести слова утешения, и вдруг что-то щелкнуло внутри шкатулки. Мы с магом беспокойно переглянулись, а ларчик распахнулся. На дне лежало два браслета из темных камней, а под ними клочок пожелтевшего пергамента.

– Ух, ты! – вырвалось у меня.

– Вот оно сокровище! Как думаешь, что это?

– Не знаю, – я первой потянула руку, чтобы вытащить браслеты, но Лют ухватил мою ладонь.

– Погоди! Как ты узнала, что нужно сделать?

– Есть такая сказка у нас в Озерном, ну и в Студеном тоже, о древних ведьмах, вернее четырех стихийницах! Если кратко, то жила-была на свете такая девушка и полюбила она мага. Маг обещал быть с ней вечно, любить ее до смерти, но не сдержал своего обещания…

– И? – на лице Грэйна появилось настороженное выражение.

– И маг ей изменил, нашел магиню и сбежал с ней!

– И?

– И ведьма нашла мага, убила и вырезала его неверное сердце! Потом зачаровала, чтобы оно ожило, и поместила в шкатулку без замка и ключа, открыть которую могли только все четыре стихии разом.

Грэйн потрясенно моргнул и недоверчиво уточнил:

– Ты вот это читала в детстве?

– Обычная сказка для маленьких ведьм! – искренне не понимала его возмущения.

Лют сверлил меня странным взором и молчал, обдумывая услышанное, едва собралась вознегодовать, как он сказал:

– Наша дочь не будет читать ведьмины сказки!

– А…

– Нет, нет и еще раз нет!

– По-твоему лучше истории о розовых единорогах, летающих среди облаков и поющих радужные гимны? Вот, что читают ваши юные магички!

– Самые девчоночьи сказки! Гораздо лучше тех, где баба убивает неверного мужика!

– Но он заслужил! – высказалась и умолкла, так как только-только осознала сказанные им слова и ошарашенно возопила. – Нам еще рано думать о детях!

– После того что было?

– Ну…

– Или ты забыла? Может напомнить? – вредный маг наклонился ко мне, протягивая руку, чтобы дотронуться до одной из моих грудей, которая выскользнула из-за края импровизированного одеяния, коим служил плащ Люта. Отпрянула и натянула ткань повыше, прикрывая все соблазнительные округлости, отчаянно краснея.

– Не забыла! – насупилась, недовольно рассматривая ухмыляющегося огневика, и попросила. – Не отвлекайся!

– Хорошо, но к вопросу о детях мы вернемся! – сказал и вытащил из шкатулки оба украшения.

Покрутил, хмыкнул и передал мне, я приняла браслеты с благоговением – было в них нечто особенное, необъяснимое. Загадочный блеск крупных ограненных каменьев притягивал взгляд, удерживал его, зачаровывал. Я перебирала их, наслаждаясь ощущениями, задумавшись о судьбе владельцев украшений, пока Лют не встряхнул меня за плечо.

– Ани, что с тобой?

Я вздрогнула, подняла глаза и сказала:

– Мне известно, что это такое! Это свадебные браслеты!

– Чьи? Откуда знаешь? – не понял маг, так быстро хлопая глазами, что я улыбнулась и молча указала ему на клочок бумаги, виднеющийся на дне шкатулки.

Он аккуратно, придерживая за один из уголков, вытянул письмецо. Пергамент был до того тонкий, что мы оба задержали дыхание, чтобы письмо не превратилось в пыль. Дрожащими пальцами Грэйн развернул послание, опуская его между нами, и витиеватый почерк, где каждая буковка идеальна, сразу сообщил мне, что текст написан женской рукой. Я отогнала искорку, порхающую над тонкой бумагой, и в полутьме начала читать.

– Приветствую вас, соотечественники! Оставляя для вас это послание, я всей душой верю, что айлирэ – мои единственные оставшиеся в этом городе друзья – исполнят просьбу и дождутся влюбленную пару из Солнечного – ведьму и мага, тех, что не желают зла нашему миру. Знайте, что вы держите в руках истинное зло – самое опасное, смертоносное оружие из всего арсенала, созданного жителями Вейтерры, способное уничтожить жизнь на нашей планете… – я остановилась и поглядела на Грэйна.

Огневик задумчиво покачивал на пальце браслет и молчал, тогда я обратила внимание на парное украшение, то, что было более узким и изящным. Нахмурилась и попросила Люта:

– Будь осторожнее, теперь уж и не знаю, чего от них ждать!

Любимый маг послушно отложил второй браслет в сторону и кивнул в сторону письмеца:

– Читай дальше… может, поймем, как это оружие действует!

Я снова углубилась в текст письма, в котором неизвестная четырех стихийница, словно предугадав наше изумление, написала:

– Не удивляйтесь! Мой супруг был величайшим творцом различных вещей, от простых безделушек до самого мощного оружия! К нему шли со всех концов Вейтерры… среди просящих оказалась и я…

Мне неведомо, в каком веке вам довелось родиться, может, так сталось, что о войне людей и изменчивых вы не слышали вовсе? А, быть может, ведьмы и маги сложили в честь своей славной победы много песен, и вы, их потомки, поете гимны во славу предков?..

Мне не дано этого угадать, да и нет для меня удали и славы в этой войне, лишь скорбь, смерть и горе. Уходя из Аль'Саккора, я могу только шептать молитву обо всех, кто погиб в этой долине, чтобы они спокойно ушли за Грани, не тревожа тех, что выжили…

Простите, что отвлекаюсь, мне больно и это гнетет меня, мучает, заставляет делать отступления! Я была рождена в светлом, залитом солнцем крае, где над сияющей водой кружат крикливые чайки, а необъятные морские просторы бороздят быстроходные парусники. Вейтерра во времена моего детства была прекрасным миром, никто не враждовал между собой. Ведьмы и маги Солнечного и Морского помогали промысловикам и ремесленникам из Озерного, торговали с жителями Подземья и изменчивыми, обитающими на самом севере в Студеном крае… – я вновь замолчала, на миг представляя картину того мира, как будто чужого, такого знакомого, но не похожего на наш. Лют вздохнул, глядя куда-то сквозь листву, и я продолжила читать:

– Будучи совсем юной я отправилась в путешествие, в котором и узнала о великом мастере Да'Ороне. И снедаемая жгучим желанием купить его творение добралась до Снежных гор… – и вновь молчание, которое едва слышно нарушил Грэйн:

– Вот как они назывались давным-давно… и, вероятно, выглядели Рваные горы иначе…

Я безмолвным кивком выразила свое согласие, опять поднимая листок пергамента к глазам:

– Путешествовать по Вейтерре было невыразимо прекрасно, не скажу, что легко, но познавательно, а трудности лишь укрепляют наши стремления в поисках! Вот я исполнила свою мечту, нашла Да'Орона и полюбила. Чувство мое оказалось взаимным, и однажды, под покровом ночи, когда стихли стоны блаженства, мой изменчивый открыл мне свою тайну. Выяснилось – я полюбила самого владыку Ва'лдрада, и не передать мне всех чувств, что, сменяя друг друга, кружились внутри меня в тот далекий миг. Но, когда он сделал мне предложение, я ответила согласием. Свадебные браслеты жених изготовил сам, надеясь защитить наше совместное будущее, потому что в тот год появились первые вестники грядущей войны. Никто тогда всерьез их не воспринимал… никто, кроме владыки Ва'лдарда, который всегда умел предсказывать ход событий.

Дел Малаар был атакован первым, и мы с супругом в ожидании нашего первенца решили отсидеться в тихом Аль'Саккоре, том самом, где вспыхнула наша любовь. Он не забывал о своих обязанностях, часто воевал сам, оставляя меня на попечении своих воинов. Я грустила без его, не доверяя другим, потому, что изменчивые слишком часто меняют свои взгляды, сомневаются, бросаются словами, и я чувствовала, что Га'Дор – военачальник вот-вот убьет меня, надеясь освободить своего господина от тяжких пут брака. Изменчивые всегда доверяли лишь друг другу, считая людей жалкими и ничтожными, годными только для того, чтобы служить высшим расам, к коим они причисляли себя и подземцев.

Супруг вернулся, но, понимая, что проигрывает, ослепленный наветами, переставший прислушиваться к моим советам, принял решение активировать всю мощь браслетов. Но для этого ему необходимо было мое согласие, ведь лишь взявшись за руки, венчанные супруги могут выпустить разрушительную мощь магии, убив все живое. «Пусть будет так! Если не я, то никто больше!» – сверкая взбешенным взглядом, заявил мне мой любимый, и я кивнула, в душе зная, что никогда не убью собственное еще не рожденное дитя. «Несколько минут, чтобы проститься!» – взмолилась я, обнимая супруга, но только затем, чтобы сказать слова проклятия.

Га'Дор не успел совсем чуть-чуть, не спас своего господина, не забрал браслеты, но меня приговорил к мучительной казни, заперев в гробнице рядом с телом мужа. Я бы и умерла, если бы айлирэ – вечные стражи и хранители Вейтерры не спасли меня, не укрыли при помощи своего волшебства, не помогли скрыться из города, спрятав под своими ветвями сокровище, за которым охотились все оставшиеся в живых изменчивые под предводительством разъяренного Га'Дора. Заканчиваю – времени у меня мало – по моим следам идут убийцы… Сберегите браслеты – сохраните на своем теле, станьте теми, кем был когда-то простой ремесленник Да'Орон и четырех стихийница из Морского края Ольгена… – текст оборвался, и я умолкла, снова обратив взор на браслет.

– Что тут можно добавить? – тихо уронила, перебирая ограненные камушки, поглаживая их, успокаиваясь, как вдруг скорее ощутила, чем заметила, что Грэйн вздрогнул. – Что? – подпрыгнула на месте, выронив из ослабевших пальцев украшение.

– Магия! – ответил он, приподнимаясь, и пояснил. – Кто-то использует огненное волшебство!

Я бы продолжила расспросы, если бы знак на его предплечье не засветился, да и сама вдруг не почувствовала резкий укол – то напомнил о себе мой собственный ожог.

– Неужели? – голос дрогнул, а Лют мрачно кивнул:

– Кто-то из ребят рядом! – покосился на меня и неожиданно спросил. – Будешь моей женой?

Я на несколько минут выпала из реальности, позабыла все слова, растеряла мысли, только и была способна на то, чтобы глупо моргать глазами и пялиться на любимого мага. Он не утерпел:

– Ну?

– В-вот т-так с-сразу? – заикаясь, выговорила я.

– Чего тянуть? Мы и о детях уже говорили! Так как, ведьмочка моя, станешь моей женой? – и взгляд – глаза в глаза – пытливый, требовательный, но в самой глубине так и мелькает неуверенность и страх.

Все чувства во мне всколыхнулись – и столько их было – самых разных, нежданных и знакомых, что я растерялась еще сильнее, сумев сделать только кивок.

Лют облегченно выдохнул и поднял узкий браслет. Огляделся и на полном серьезе обратился к дереву:

– Примешь наши клятвы? – мне оставалось вновь поморгать, а потом ахнуть, когда листочки чуть слышно зазвенели, осыпая нас золотой пылью.

– Я, – твердо заговорил жених, – Гримм-Грэйн Лютов, урожденный маг Солнечного края, беру в законные супруги ведунью из Озерного Аниику-Веснушку Яблочкину! Клянусь любить, хранить верность и оберегать ее отныне и на веки! – после этой фразы, сказанной непоколебимым тоном, сорвалась с дерева тонкая стрела и, пролетев через тело охнувшего Грэйна, вонзилась в мое сердце, и я без слов подала свою руку, которую огневик тут же украсил браслетом.

Теперь пришел мой черед, и я, вдохнув полной грудью, отправив прочь все тревоги, сомнения и думы, произнесла:

– Я, ведунья из Озерного Аниика-Веснушка Яблочкина, беру в законные мужья мага из Солнечного Гримма-Грэйна Лютова! Клянусь любить, хранить верность, оберегать и прислушиваться к его мнению отныне и на века! – надела браслет на его руку и затаила дыхание, когда по морщинистой коре заструились прозрачные капли, приглашая нас испить их.

Лют прикоснулся губами, набрал в рот чудесного напитка и потянулся ко мне. Я прильнула к его устам так, словно лет сто испытывала жажду, и лишь он мог дать мне драгоценные капли живительной влаги. Мы целовались так страстно и самозабвенно, что позабыли обо всем на свете – о тревогах, заботах, друзьях, врагах и всех прочих. Мне нужен был только Гримм, а он, и это я знала точно, нуждался во мне. Потому безо всякого стыда, волнения и страха, обняла его, когда Грэйн усадил меня к себе на колени, и смело приподнялась, а потом опустилась, вовлекая любимого в танец, доступный нам двоим. Листочки шелестели над нами, как будто одобряли все, что мы делаем, скользили лучами приглушенного света по нашим, покрытым влагой, тесно сплетающимся телам, скрепляя своей магией наши клятвы, запоминая все слова и движения, огораживая от всего остального мира…

Знаки гильдии на наших телах засветились ярче, вернулись тревоги, мысли заметались в наших головах, предлагая вернуться в реальность. Грэйн виновато улыбнулся и уверенно сказал:

– Наша первая брачная ночь еще продолжиться!

Я убежденно кивнула и принялась искать свою тунику. Нашла. Вздохнула, понимая, что все пуговицы на ней оторваны и разбросаны где-то под деревом, так что нет никакой возможности их собрать. Лют протянул мне свою сорочку:

– Держи! У меня еще куртка есть и плащ!

– Погоди! – натягивая его рубашку, произнесла я. – Неужели мы вот так и выйдем?

– Что ты предлагаешь? – Грэйн не любил праздной болтовни, да и я понимала, что глупо переливать из пустого в порожнее – мы и так потеряли драгоценное время, пусть и не зря, но поторопиться все же стоит.

Потому сходу внесла дельное предложение:

– Давай перевоплотимся! Все-таки в звериной шкурке легче подобраться к врагам!

Лют улыбнулся и слишком часто закивал, совсем как ребенок, которому показали новую игрушку. Спустя минуту серая невзрачная кошка с недовольством глядела на здоровенного, холеного торотигра, мол, а нельзя ли поскоромнее? Торотигр мотнул лохматой головой и рыкнул, мол, зачем скромнее – в этом теле я смогу дать достойный отпор! Пришлось смириться с решением супруга и следом за ним, поблагодарив гостеприимное дерево, выскользнуть наружу.

Ранние сумерки уже успели опуститься на долину, удлинив тени, выпустив их из укромных уголков, скрадывая очертания разрушенного города. Листочки айлирэ, как верные друзья, не покидающие нас в тяжелый час, летели рядом, сопровождая, подсказывая, где лучше свернуть. Сами мы ни за что бы не нашли узкий лаз, неизвестно кем и для чего проложенный среди обломков, юркнули туда и ползком стали пробираться к гробнице – чувствовали путь наш лежит именно туда.

Не прогадали – вся площадь была освещена светом, исходящим от множества установленных по всему периметру жаровен. Только огонь вызывал оторопь – его языки были ядовито-зеленого цвета. Листочки остановились у выхода, и Грэйн, высунувшись за ними, рассерженно зашипел, вызывая у меня вопрос. Говорить в образе зверей было не совсем удобно, потому я постаралась пролезть, чтобы увидеть все самой. Лют пропустил, и я сумела высмотреть, что у ступеней стоит Всполох, опутанный сетью.

– Р-райт! – рыкнул супруг и покосился на меня – вот же ревнивец!

Я, приподнявшись на задних лапах, лизнула его щеку, успокаивая, показывая, что испытываю пылкие чувства лишь к нему одному. Грэйн рычать перестал и мотнул головой в сторону гробницы – намекая, что нам бы добраться до нее. Смогла бы, развела лапами – как тут проскочишь – все освещено, хоть стражей и не видать. Спорить с Грэйном было бесполезно, потому на свой страх и риск мы готовились выскочить из укрытия, но не успели, потому что по площади пронесся громкий звук, взметнулось к небесам колдовское пламя, распахнулись двери, ведущие в гробницу.

Мы оба позабыли вдохнуть, когда на ступенях показался представитель незнакомой расы, одетый в просторное одеяние, своим цветом смело соперничающее с самим солнцем. Золотые переливы дорогой ткани играли бликами в свете, горящем на площади. За ним двигались парами остальные, судя по всему жрецы неведомого культа, воющие что-то на непонятном языке, а следом закутанное во все черные воины тащили наших друзей. Активнее всех вырывался Райт, Ацур пытался кричать, Зирана тоже отбивалась, а вот Лами, похоже, сдалась, уронив голову, не стараясь сбежать. Лют сел и прорычал:

– Тепер-рь вижу, откуда они черпают силу!

– Смерть, – подтвердила я, буквально сбитая с ног ужасным запахом благовоний, исходящим от жрецов.

Грэйн кивнул, не отводя взволнованного взора от друзей, почти полностью высунувшись из лаза. Ребят волокли к четырем столбам, ясно показывающим, что ждет магов.

– Этот огонь? – озаботилась я, и Гримм опять кивнул:

– Да. Он чуждый нам! Ненастоящий, пр-ризванный давать холод, а не тепло, способный только убивать все живое! Мучаясь, наши согильдийцы напитают амулеты злодеев!

– Как будем спасать их? – подпрыгнула, да так высоко, что ударилась головой о неровный свод. Фыркнула и с надеждой взглянула на мужа.

– На нашей стор-роне внезапность, – изрек он после некоторого раздумья. – А еще сила! Сможешь контр-ролир-ровать свои новые способности?

– Постараюсь, – без сомнений сообщила я, и Лют мотнул головой:

– Тогда идем! – листочки, как будто соглашаясь с ним, выпорхнули из лаза и понеслись вперед, а мы по очереди выскочили за ними.

Я летела за Грэйном, точно на крыльях, боясь, что мы не успеем, потому перевоплощалась впопыхах, когда любимый уже вовсю атаковал. Айлирэ делились своей магией, листочки, летая по площади, гасили колдовской огонь, погружая местность во мрак. Я втянулась в битву, подмечая любые мелочи, наблюдая за Лютом и видя, что и он краем глаза присматривает за мной. Странное чувство – вроде и вспыхнуть от гнева, и одновременно с этим ласково улыбнуться, чтобы дрогнуло сердце, забилось чаще от любви. Я отвлеклась и чуть было не пропустила удар, если бы не освободившийся во время суматохи Райт, сумевший оттолкнуть меня, то одна глупая, поддавшаяся мимолетным чувствам ведьма попалась бы в сеть. Ладов только качнул головой, а Грэйн взглянул так, что я смущенно потупилась и поторопилась атаковать врагов, думая лишь о битве.

Несмотря на неуемную отвагу, боевой запал, силу магии и помощь айлирэ, мы были в меньшинстве и явно проигрывали. Ацур вертелся в окружении десятка воинов, отражая атаки лишь силой волшебства, Зирана больше бегала, чем сражалась, а Лами висела на руках противников без движения. Райт и Грэйн единственные, кто умело и продуктивно отражал все атаки, ну и я, если не нервничала и думала о деле.

Колдовской огонь вновь осветил площадь, и в его свете я увидела Осота, держащего кинжал у сердца очнувшейся и всхлипывающей Лами.

– Полагаю, – ухмыльнулся четырех стихийник, – вы знаете, что ее ждет, если не сдадитесь?

– Он откуда здесь? – ругнувшись, обратил взор на меня Райт, а Лют громко велел: