Текст книги "Тайна для Аниики (СИ)"

Автор книги: Анна Рассохина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 28 страниц)

Глава 13
О путешествиях и попутчиках

Путешествия учат больше, чем что бы то ни было. Иногда один день, проведенный в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома.

(Анатоль Франс)

Богато украшенный зал освещался голубоватым светом многочисленных люстр, унизанных хрустальными каплями. И если бы не яркие всполохи огня, горящего в огромном камине, то маги, приглашенные в Озерный, чувствовали бы себя неуютно. Маресса и ведьмы из Совета, включая его новую главу Лийту Сероволкину, неодобрительно взирали на разглагольствующего правителя Солнечного, упрямо доказывающего, что ведьмам и магам необходимо сплотиться против общей угрозы.

Лийта и Маресса стояли на своем, мол, угроз несколько и одну из них, точнее одного, господин маг никак не желает признать. Речь, конечно, велась об Осоте Огневе, четырех стихийнике, которого Фирион настоятельно рекомендовал включить в спасательный отряд, предлагая позабыть на время все обиды. Так и сказал «обиды», и я видела, как задрожала от окутавшей ее ярости Лийта. Маресса тоже заметила реакцию Сероволкиной и, желая предотвратить конфликт, проговорила:

– Вот что, господин маг! По-моему, все, что касалось этого вопроса, мы обговорили еще в Виоре. Ведьмы обойдутся и без четырех стихийника, а вы, если желаете, можете идти с ним. Препятствовать вам мы не станем, – переглянулась с встревоженной Лийтой, – только уладим все формальности.

Фирион разве что разъяренно не зашипел, в то время как другие маги с недовольством переглянулись между собой. Всем стало ясно, к чему придуманы эти несуществующие формальности. Пока огневики улаживают их, ведьмы отправятся в путь. А чтобы опередить соперников и получить преимущество перед ними, Маресса с совершенно невозмутимым видом заявила, что запрещает полеты на ящерах, потому что они пугают мирных жителей. Лицо Фириона перекосило от злости, в разноцветных глазах бешено сверкнуло пламя, и занавеси на высоких арочных окнах запылали.

Маресса спокойным тоном попросила потушить огонь, и пока огневик укрощал свой нрав, а слуги суетливо исполняли ее приказ, запросто сказала:

– Переходим ко второму вопросу.

Фирион выдохнул и выразительно поглядел на Люта, меня же одарила повелительным взором государыня.

Мы с Грэйном одновременно поднялись на ноги, и я решительно взглянула на него. Лют сохранял на лице вежливую улыбку, но я видела, чего ему стоит сдерживать свои настоящие чувства. Да и вообще всем огневикам, собравшимся в этом зале, приходилось нелегко, только и мы, и они понимали, что нельзя доводить этот новый конфликт до войны. Потому все старались обуздать свои эмоции. Даже Лийта, хотя я слышала накануне, как она разорялась, требуя у Марессы казни четырех стихийника. Государыня успокоила Сероволкину, заявив, что тоже желает Осоту смерти, но не может действовать сгоряча, поддавшись эмоциям.

Мы вышли к камину, первым это сделал Лют, а я скромно просеменила за ним. После случившегося на Нейтральной полосе, я изменила свое отношение к этому магу, да так, что теперь и не знала, как мне себя вести с ним. К счастью, встретились мы только сегодня и не успели обмолвиться и парой слов. А вот Райта я с удовольствием обняла и приветливо побеседовала с его отцом. Ладовы безбоязненно прогулялись по Омбрии, а Грэйну сам Фирион запретил прогулки, напомнив о недавних событиях. Вдруг кто вспомнит Грэйна Лютова – мага, якобы казненного за убийство ведуньи Свистопляскиной?!

Теперь взоры людей, сидящих за длинным столом, обратились в нашу сторону. И если Лют чувствовал себя вполне уверенно, то я отчего-то все больше и больше краснела. Надеюсь, что от жара, исходящего от зажженного камина, а не от того, что стою рядом с синеглазым магом.

– Итак, – вновь заговорила Маресса, – поговорим о другом важном деле, которое нам с вами предстоит решить совместно!

Фирион кивнул, признавая ее правоту, и посмотрел на нас:

– Маг Лютов, ведунья Яблочкина, будь так любезны, расскажите собравшимся о том, что вы узнали, проведя весьма интересный ритуал на Нейтральной полосе!

– Каким бы не был этот ритуал, – государыне не понравился тон правителя Солнечного, и она решила выказать нам свою поддержку, – он принес свои плоды! Я, от лица всех ведьм, выражаю благодарность ведунье Яблочкиной… и магу Лютову, – фамилию огневика явно не собиралась произносить, но пересилила себя.

Фирион довольно улыбнулся, словно главная ведьма была добычей, удачно попавшейся в расставленные силки.

– И это дело доказало, что ведьма и маг – весьма полезное сочетание!

Маресса стиснула зубы и процедила:

– Всегда есть исключения из правил!

– Вы это признали при всех, моя госпожа, – улыбка главного огневика стала еще шире и довольнее, и я, кажется, начала понимать, к чему он клонит.

А услышав слова государыни:

– Если маг Лютов желает, он может пойти вместе с нашей командой, – то сникла – видеть Люта в попутчиках мне не хотелось.

– Маг Лютов? – сразу же ухватился за ее слова Фирион, и Грэйн кивнул, а я едва громко не застонала.

На Люта смотреть не стала, зато увидела, как улыбнулась Маресса – огневик для исполнения задуманного плана нашелся! Правители, сияя, как два полуденных солнца, остались довольны. Со всех сторон послышалось выразительное покашливание – и ведьмы, и маги желали знать, зачем их-то позвали сюда! По всему выходило, что и Фирион, и Маресса просто выясняли отношения между собой. Опомнившись, правитель грозно взглянул на своего подданного, и Лют коротко сообщил:

– Ну, все, что мы услышали можно объединить в одно предложение. Погибшие хотят вернуться домой!

– А… – начала Лийта, и я поспешно объяснила:

– Им нужно, чтобы все тела, захороненные в песках Нейтральной полосы, были опознаны и доставлены в родные края, иначе призраки не оставят в покое нас всех.

– С нашими проблем не возникнет, – с разрешения правителя высказался Ришен Ладов, – если нагрудные знаки сохранились, то мы с легкостью сумеем опознать всех!

– Вы их сначала откопайте, – ядовито заметила какая-то ведьма из Совета.

– Разве уважаемые ведуньи нам не помогут в этом? – едко отозвался Ришен.

– А что мы получим взамен? – вопросила Лийта, и Ладов старший перевел взор на своего правителя.

– Помощь! Наши ящеры готовы доставить любую ведьму в любое место! – без запинки отрапортовал Фирион.

Маресса и Лийта переглянулись между собой, явно раздраженные этим ответом, и государыня язвительно оповестила:

– Только вы позабыли, господин маг, что я запретила полеты над Озерным и Студеным, потому что жители наших краев опасаются ваших ящеров!

Признаться, я опять вспомнила слова Райта, и даже поглядела на этого мага, а он поймал мой взор. Улыбнулся, пусть и невесело, а потом все разом загомонили. Молчала только наша троица: я, Лют и Райт…

Конечно, в итоге пришли к соглашению, огневикам разрешили летать, а те в свою очередь пообещали дать ведьмам несколько дней форы, если мы предоставим в их команду ведунью. Маресса, почти не раздумывая, указала магам на одну из ведьм, и Фирион тянуть с ответом не стал. Так пришли к соглашению…

Я вышла из дворца государыни и, отказавшись от охраны, неспешными шагами двинулась в сторону улицы Белых лошадей. Над Омбрией кружились снежинки, танцуя свой извечный танец под мелодию ветра. Остановилась на одном из мостов, рассматривая, как падает снег на темную воду быстрой речки, еще не скованную льдом. Овсень властвовал на дворе – серый, холодный, тоскливый! Время, когда совсем не хочется отправляться в путешествие, в такие хмурые, короткие дни и длинные, ветреные ночи желательно сидеть за крепкими стенами дома в кругу родных и близких, наслаждаясь теплом, идущим от камина, и, укрывшись пледом, читать какой-нибудь легкий роман. Мне это в ближайший месяц не грозило! Я оглядела очертания двухэтажных домов, прячущихся в снежной пелене – такая привычная взгляду, умиротворяющая картина. Увижу ли я еще родной город или сгину по пути на север? Покачала головой и улыбнулась, а затем, оглядевшись и убедившись, что за мной не наблюдают, совсем, как когда-то давно, хулигански высунула язык, чтобы ухватить неосторожную снежинку. Одна из них попалась, растаяла в тепле моего рта и скользнула прохладной каплей в горло.

– Не боишься, что заболеешь? – послышался за спиной знакомый шепот, и мне даже оглядываться не пришлось, чтобы сказать:

– Не боишься разгуливать по столице Озерного в таком виде?

– Тебе не нравится, как я одет? – нарочито обиженно отозвался огневик.

– Ты невыносим! – повернуться к Гримму пришлось.

И тотчас захотелось бросить ему в лицо обвинения в притворстве, перекрикивая вой ветра, вот только поглядев в его глаза, я вздохнула и не произнесла ни слова.

– Невыносимых людей не бывает! – назидательным тоном сказал он.

– Бывают! – опровергла я. – Особенно те, кто рождены в Солнечном!

– Не думаешь, что мои соотечественники обидятся? – преувеличенно обеспокоенно поинтересовался маг.

– Мы в Омбрии, – в очередной раз напомнила я, и он, соглашаясь, кивнул, ежась на пронизывающем ветру:

– Я заметил! Потому не пригласишь ли друга по гильдии на чашку горячего напитка?

– Приглашу, конечно, потому что не желаю видеть, как тебя разорвет на части беснующаяся толпа, – позволила себе сделать намек, только огневик сделал вид, что не понял.

– Толпа? В такую ужасную погоду? Ведьмочка, ты плохо видишь? Здесь никого, кроме нас, нет!

Я закатила глаза и, ни слова не говоря, двинулась по направлению к дому.

На маленькой, но уютной кухоньке жарко пылал очаг, отбрасывая по стенам теплые блики, прогоняя холод, стремящийся пробиться сквозь щели старого дома. В окно стучалась ветка яблони, покрытая инеем, чуть поблескивающая, когда ее касался луч света от двух огненных бабочек, порхающих с этой стороны стекла.

– Не запирай их, – наставлял меня Гримм, – и не пугайся, если захотят опуститься на руку. Только заранее подготовь перчатку из плотной кожи. Прикосновения искорок могут и обжечь с непривычки, – улыбнулся, и я, завороженная полетом волшебных существ, кивнула, давая знать, что все поняла.

Огневик показательно широко зевнул, и я твердо объявила:

– И не надейся, ночевать у себя не оставлю!

– Выгонишь гостя на улицу в холод и снегопад? – жалостливо взглянул на меня, и я тихо промолвила:

– Играть не надоело? Сними маску… – дыхание перехватило от этой просьбы, сказанной почти шепотом.

Гримм прищурился:

– Тогда позволишь остаться?

– А если… – засомневалась я, страшась, волнуясь, но отчаянно желая, чтобы он остался, не сдался, а продолжил спорить со мной.

– Боишься, что ведьмы узнают? Брось, мой отец считает, что первая группа выйдет только дня через два. Соберутся они, конечно, быстро, чтобы опередить вторую, вот только не завтра!

– Может, твой отец и прав… – я задумалась над его словами, а потом едва слышно произнесла. – Оставайся…

– Спасибо, что не прогоняешь, – в голосе его к моему удивлению не слышалось издевки, и я вскинула голову.

Гримм улыбнулся и медленно потянулся к лицу, чтобы снять маску из черной кожи. Кто бы знал, чего мне стоило остаться стоять на месте и даже не дернуться. Чувствовала этакое раздвоение, когда одновременно хочется и бежать прочь, и броситься к нему, чтобы быстрее скинуть опостылевшую маску, а то, на мой взгляд, он слишком затягивал это дело. Нахмурилась… выдохнула… строго спросила:

– И почему сразу не признался? – и с укором. – Я напрямую спрашивала…

– Причин много, Ани, – начал маг, но отвлекся, так как закипел чайник, и вода плеснула из носика, от чего огонь в очаге зашипел.

Огневик снял чайник с крюка, а я, опомнившись, насыпала сухих травок в заварник и подвинула его на край стола. Блондин покачал головой:

– А не упадет?

– Нет, но если тебе так будет спокойнее… – многозначительно отозвалась я, придвигая заварник ближе к центру стола.

Когда разлила взвар по чашкам, мы оба замолчали, и дело было не только в том, что увлеклись напитком, иногда молчание бывает красноречивее любых слов.

Только и оно надоедает, порой так хочется услышать человеческую речь, перекинуться парой фраз с собеседником, особенно с таким любопытным. Вот и я не удержалась от нового вопроса:

– Почему Гримм?

– Говорил, что так назвала меня мать, – в голосе звучал упрек, – она была ведьмой – в этом я тебе не солгал! А настоящей матушкой стала магиня, принявшая меня, как родное дитя!

– Но это имя для мага, а не для ведьмака!

Он нарочито небрежно пожал плечами, и я решила оставить пока эту тему, понимая, что она ему неприятна. Впрочем, весь мой интерес отразился на лице, и Гримм опять подарил обворожительную улыбку, а я насупилась. Брови огневика взлетели вверх:

– Неужели не нравлюсь?

«Ох, знал бы ты ответ на этот вопрос! – вскользь подумала я и тут же спохватилась. – И что бы случилось?» Картинка в голове возникла мгновенно, заставляя меня покраснеть и выпалить:

– Давай поговорим о деле! Оно важное!

Гримм показательно широко зевнул:

– Дела могут и потерпеть, а задушевные беседы мы продолжим, – постарался заверить он, а я почему-то сразу поверила и кивнула – этот маг интересовал меня все больше и больше…

Я стояла на самой вершине холма, глядя вниз на расстилающуюся равнину. Наверное, весной и летом она являла собой великолепное зрелище. Я так и представила, как по травяному морю разбегаются разноцветные волны, когда ветер колышет верхушки цветов. Сейчас же в середине овсеня здесь было мрачно, тоскливо и холодно. С хмурых небес сыпались редкие снежинки, плавно опускающиеся на голую землю. Студеный – самый северный край Вейтерры. Зачем мы пришли сюда? И тут же поймала промелькнувшую мысль: «Мы идем дальше, намного дальше на север, туда, где из туманной дымки вырастают Рваные горы. Неприступные, непроходимые, полные загадок и страшных тайн!»

Отвела взгляд от горизонта, проследив за полетом одной из снежинок. Она, словно заметив, что за ней наблюдают, закружилась, подхваченная ветром, подлетела к своим подружкам, втянула их в хоровод, и завертелся в воздухе вихрь, сверкающий серебром в свете вечерних звезд.

– Ведунья, ветер усиливается, – услышала я за спиной голос Да'Айрэна и обернулась.

– Я не боюсь ветра!

– А бури? – изменчивый пристально рассматривал меня. – Насколько мне известно, ведьмы летают только на метлах, а оседлать ветер им не по силам!

– А я попробую! – смело заявила и с укоризной закончила. – Тем более, что бури сегодня не будет, и вам это известно не хуже моего!

Да'Айрэн криво усмехнулся и сказал:

– Помимо бурь одиноким странникам грозят иные неприятности. Слышали, где-то совсем недалеко воют волки…

Пришлось со вздохом возвращаться в лагерь.

Здесь Грэйн уже развел костер, а ведьмы суетились вокруг него, приготовляя поздний ужин. Парочка подземцев расположилась чуть вдалеке, а я подошла к огню, чтобы согреть замерзшие руки. Лют, очевидно, подметив, что мне неловко в его обществе, первым заговаривать со мной не спешил, хотя, признаться, я ждала от него решительных действий. Только по прошествии недели мое ожидание казалось напрасным, Грэйн оставался со мной предельно вежлив и холоден, отчего я снова вспомнила о привороте и начала думать, что эффект от приготовленного зелья проявился не сразу, а только сейчас. Да'Айрэн, приставленный самим владыкой Подземья для моей охраны, заботливо подал кружку с горячим травяным напитком, который уже успел вскипеть и теперь распространял вокруг изумительный аромат летнего луга. Сумерки последнего месяца осени, по-особому темные и внезапные, уже окутали окружающее пространство, украсив небо тонким месяцем, невероятно ясным этим морозным вечером. Палатки ставить было некогда, и мы укрылись под чахлыми деревцами, уже сбросившими листву, но крепко цепляющимися своими корнями за каменистую почву. Теплый плащ послужил мне одеялом, когда я сытая, завернувшись в него, решила подремать. Лийта, возглавляющая нашу группу, подсела ко мне и шепотом проговорила:

– Не засыпай пока, разговор есть.

Я приподнялась на локте, выражая готовность слушать. Сероволкина покосилась на укладывающихся на ночлег спутников, окинула пристальным взором, оставшегося караулить первым Грэйна, и произнесла:

– Ты должна уговорить его помочь нам.

– По-моему, он и без моих уговоров помогает нам, – не уверена, что сумела сохранить на лице равнодушное выражение.

– Мы должны твердо знать, что он не откажется в последний момент! Ани, пойми, осечек в этом деле быть не может!

– И что вы хотите от меня? – мне не нравился этот разговор.

– Чтобы ты его соблазнила, – Лийта не стала тянуть, высказала все без утайки, и я сразу помотала головой:

– Нет!

– Нет? – собеседница явно не рассчитывала на то, что я откажусь, и попыталась уговорить. – Ани, ты осознаешь всю серьезность ситуации?

– Да, потому мой ответ «нет», – улеглась, давая понять, что разговор окончен, только Лийта была не из тех ведьм, от которых можно легко и просто избавиться:

– Ани, в чем дело? Это всего лишь маг! Неужели думаешь, что не сумеешь его обольстить?

– Я думаю о том, что хочу спать! – во мне начал закипать гнев, и Сероволкина неодобрительно поджала губы и посоветовала:

– Ты все-таки хорошо поразмысли и…

Пришлось четко и уверенно сказать:

– Я не буду соблазнять Люта!

Получилось громче, чем мне хотелось, и засыпающие рядом ведьмы зашевелились, а сидящий спиной к нам Грэйн повернулся.

Хорошо было лишь то, что Лийте пришлось умолкнуть, а я поспешно укрылась плащом, отвернувшись от всех.

Мы двигались ровным шагом по полю, усыпанному снежком. Впереди шел Грэйн, уверенно следуя указаниям карты, вызывая шипение ведьм, но не уступая им. Изменчивый шел последним, а я, избегая всех понемногу, шествовала в середине колонны. Лют сообщил, что скоро мы выйдем к последней деревеньке Студеного, а я взглянула на горизонт – там высились горные пики, ждущие нас. Их вершины напоминали скрюченные пальцы какого-нибудь великана, и это сравнение навевало грустные думы, заставляющие сомневаться в успехе нашего дела.

Чуть покосившийся указатель оповестил, что мы входим в «Алые зорьки». Лютов уверенно вывел нас к местной таверне, довольно-таки не маленькой для такого небольшого поселения.

Это было строение, состоящее из основного здания и открытой веранды с двумя крыльями. Оно было сложено из огромных бревен, уложенных на каменном основании. Крыша яркая, черепичная, видная издалека на серо-белом фоне. Месяц выглянул и вновь скрылся среди клочьев туч, на миг высветив широкую дорогу, оканчивающуюся у двери. Фонарь, висящий над ней, не горел, и Лют выручил всех, выпустив впереди себя трех искорок. Ведьма, идущая впереди меня, издала невнятное восклицание, замедляя шаг, потому мне пришлось обогнать ее. К дверям я подошла одновременно с Грэйном, и он, отвесив поклон, отворил передо мной створку.

Она распахнулась, пропуская меня в просторный зал, освещенный привычными в наших краях светильниками, внутри которых ползали большие светляки. Голубоватый свет, исходящий от спинок насекомых, смешивался с медовыми всполохами от зажженного камина, придавая помещению таинственный полумрак. По всему залу стояло несколько длинных деревянных столов, а вокруг них размещались скамьи и стулья с высокими резными спинками. Собравшиеся здесь люди – путники и завсегдатаи – с ленивым интересом рассматривали нас, особого внимания удостоился маг, а также подземцы. Разговоры смолкли, а на простоватых лицах возникло недоумение при виде нашей колоритной компании. Лийта, ни на кого не глядя, прошла к стойке и, бросив хозяину мешочек с драгоценными, потребовала у него предоставить нам ужин и комнаты.

Горшочки с тушеным мясом принесли быстро, только вот мест за одним столом на всех не хватило, и я, высмотрев для себя укромный уголок у самой лестницы, села на лавку. За едой украдкой оглядывала всех своих спутников. Такие разные и непохожие между собой, объединяет всех только общая цель. Если бы не беда, то вряд ли мы все собрались вместе! Только представьте: духи противоречия, изменчивый, ведьмы и маги, идущие в одном строю, делящие кров и еду. И по-хорошему, огневиков и подземцев в нашу компанию можно было пригласить больше – все же они отличные воины, умелые, сильные, опытные. Ведьмы слишком на магию рассчитывают… вернее будет сказать, рассчитывали, потому что сейчас ее осталось слишком мало, и с серьезным соперником ведуньям не справиться без помощи оружия. Хотя клинки выдали всем ведьмам, а у остальных участников мечи были свои, и их было больше одного! Тоскливо покосилась на свой меч, лежащий на лавке рядом. Ничего особенного – видно, что новый, рукоять сверкает в тусклом свете, а кожаные ножны притягивают взгляд четким рисунком. Я выбирала их сама, уж больно приглянулся мне этот дракон, изображенный на темной коже.

Клинком пользоваться меня научил Райт, вот только уроков у нас было слишком мало, потому я серьезно опасалась, что не сумею отбиться от мало-мальски умелого воина. Впрочем, отчаиваться пока было рано, за неделю пути на нас никто не напал. Возможно, ситуация изменится, как только мы достигнем подножия Рваных гор.

– О чем грустите, ведунья? – послышался тихий голос откуда-то сбоку, повернувшись на который, я заметила высокого пожилого человека с хитрым прищуром.

– А… – начала я, но он предугадал мои слова и поспешил высказаться сам.

– Прошу прощения, я не представился. Мое имя Олеас Громов, – слегка склонил голову.

– Аниика Яблочкина, – сообщила я, внимательнее приглядываясь к старцу.

Одет по-походному, но чисто и дорого; к столу прислонен посох из светлого дерева, украшенный незнакомыми письменами, а неподалеку на скамье лежит шляпа с широкими полями. В целом она очень напоминала те, что я когда-то видела в детских книжках, потому не удержалась от вопроса:

– Вы волшебник? – помотала головой, увидев на его губах загадочную улыбку, и поправилась. – То есть маг?

– Я похож на огневика? – задал Громов встречный вопрос.

– По крайней мере, фамилия у вас, как у самого настоящего мага, – нахмурилась.

– И поэтому вы решили, что я принадлежу к их числу? – он продолжал расспросы, интригуя все сильнее.

– А вот имя у вас, как у истинного ведьмака, – я запуталась в своих изысканиях.

Старец подарил добрую улыбку, а я только-только сообразила, что разговариваем мы в полнейшей тишине. Панически заозиралась по сторонам, и дыхание перехватило от увиденного – все сидящие в зале застыли, словно статуи.

– Кто вы? – по-новому взглянула на старца и предупредила. – Только теперь я желаю услышать правду!

– Нет ничего проще, ведунья, – Олеас не поднялся с лавки, ничего не изменилось в его лице, мягкие черты озаряла все та же добрая улыбка, когда он признался. – Я наблюдатель, – повергнув меня в оцепенение, заставляя задуматься, растеряться, озадачиться еще сильнее.

Громов ждал, что я скажу, не подгоняя, позволяя самой догадаться о том, кто он такой. Перебрав в уме массу вариантов, я изрекла единственное, в чем была уверена:

– Вас направили следить за нами творцы из других миров?

– Высшие, – отозвался старец, – их зовут высшими. Они, по сути, тоже являются наблюдателями, так что вы почти угадали, ведунья!

– И вы пойдете с нами?

– Ведунья, не хочу вас огорчать, но я уже иду с вами, – огорошил меня собеседник.

– Угу! – только и вымолвила я, в очередной раз крепко задумавшись.

Старец меня не торопил, попивая из кружки травяной взвар, медленно отламывая кусочек за кусочком от свежей сдобы и отправляя их в рот. Я же позабыла о своем ужине, заворожено посматривая на застывшее в камине пламя. Кое-что мне было понятно, кое о чем я догадывалась, потому рискнула возобновить наш разговор:

– Вас выбрали не случайно? Так? – его кивок, и я снова спрашиваю. – Вы жили когда-то на Вейтерре?

– Жил, живу и, возможно, продолжу свое долгое существование, деточка, – удивил в очередной раз Громов.

Я с особенным пристрастием осмотрела сидящего передо мной человека, помотала головой и под нос себе брякнула:

– Но этого не может быть!

– Почему, ведунья? – он отодвинул кружку и слегка обиженно поглядел на меня.

– Люди столько не живут! А вы, несмотря на свой дар, чистокровный человек! – уверенно изложила я свои домыслы.

– Человек, – печальная усмешка тронула губы Громова, – один из многих, над которыми пошутили боги, поиграли и бросили нас на произвол судьбы… А потом нас нашли они, – поднял взгляд к потолку, точно хотел пронзить его, чтобы увидеть темное небо.

– И что случилось после? – невольно я заинтересовалась этим коротким, но емким рассказом.

– Нам предложили заняться делом, но прежде, мы должны были пройти некие испытания.

– Испытания?

– Сначала нас обучали, потом проверяли, и в итоге мы вернулись на Вейтерру! Разумеется, не все, а лишь те, кто справился!

Глупо было интересоваться о том, что случилось с другими, потому ненадолго умолкла, а потом попросила:

– Можете ли вы удовлетворить мое любопытство и поведать хотя бы некоторые подробности, – присела рядом с ним и просяще заглянула в ясные голубые глаза четырех стихийника.

– Мне не сложно, деточка, тем более, что я давно не беседовал с людьми, потому что вынужден скрываться, наблюдая, анализируя, сообщая. Я не ропщу – таково мое предназначение, сам выбирал когда-то давно, – немного помолчал. – Все началось ровно с того момента, как мои родители обратились к Тиллу и Эрии с просьбой одарить их новорожденное чадо особой магией. В те давние времена, наши творцы жили мирно, потому благосклонно отнеслись к мольбам моих родных, и я получил-таки возможность отлично управляться со всеми четырьмя стихиями. До тридцати лет жил вполне себе спокойно, пока Тилл не поссорился со своей супругой! Ну, а там началось… Не буду углубляться, времени нет, впрочем, как и желания, вспоминать все это. Скажу только, что у меня была жена, которая сбежала на север, без объяснений, без сожалений, позабыв все обязательства, отринув любовь! Сын наш родился магом, потому его она тоже бросила. Так я и жил, разрываемый между долгом и страданием, мучимый ревностью, терзаемый душевной болью. Сын, незаметно для меня, вырос, стал воином и погиб. А я остался один. Признаюсь, мечтал о смерти, искал ее на полях сражений, только она все не торопилась ко мне. Время уходило, истекая, словно кровь из разрезанной вены, а я все жил, не изменяясь внешне, как и многие мои друзья – четырех стихийники. Тилл и Эрия, наигравшись, забыли о нас!.. Так мы прозябали, отвергнутые всеми, пока не пришли высшие и не предложили все изменить…

– Вы, не раздумывая, согласились? – я сопереживала Громову.

– Выбора у нас не было… К тому моменту, каждый из нас прожил не менее пяти сотен лет. Ведунья, вам должны быть понятны наши мотивы, – одарил выразительным взором, и я молчаливо кивнула.

Конечно, понятны! Чего тут может быть непонятным! Я бы тоже, прожив столько, потеряв всех родных и близких, позабыв о надежде и покое, рискнула и согласилась на предложение неведомых высших!

– Мне искренне жаль, что так случилось…

– Да, только ничего не изменить, такова моя судьба, но я очень надеюсь, что мой жизненный путь подходит к своему завершению, – вздохнул, и я, поддавшись мимолетному порыву, накрыла его ладонь своей.

Громов улыбнулся и заговорил вновь:

– Ведунья, высшие подарили нам шанс! Пусть медленно, но мы старимся, потому, когда придет пора, мы окончим свою бесконечно долгую жизнь. Верю, что это мое последнее задание, – он улыбался, а мне стало еще печальнее. Хотя и осознавала, что смерть для него станет избавлением, а не наказанием.

Постаралась отвлечься:

– Вы давно путешествуете с нами? – вслух не произнесла, но в душе беспокоилась – все-таки человек, сидящий передо мной, был немолод.

– С самого начала… не так, нет. Еще раньше, с того момента, как вы, милая моя ведунья, согласились стать ученицей Эрии.

– О-ох… – сорвалось с моих губ, и я лихорадочно попыталась припомнить все, что делала и говорила.

Старец смотрел на меня с улыбкой, и я решительно уточнила:

– А вы не…

– Нет, – сразу опроверг он, не позволив мне договорить, и деланно возмутился. – За кого вы меня принимаете, юная ведунья?

Я заметно расслабилась, кинула взгляд в зал и осведомилась:

– Мы еще увидимся с вами?

– Теперь вы будете видеть меня, – сообщил Громов, и я тотчас вопросила:

– А другие?

– Нет, как и прежде, хотя не все, – свел седые брови, и, проследив за его взглядом, я изумленно вскрикнула:

– Как? Он тоже может вас видеть?

– Не только меня, но и второго…

– Второго? Кого? – я снова начала оглядываться.

– Его здесь нет… пока нет, – старец стал серьезен.

– Второй наблюдатель желает нам зла? – настороженно полюбопытствовала я.

– Добро… зло… ведунья, все относительно. Он другой, просто примите и не пугайтесь раньше времени.

– Хм… – этим словам было сложно поверить, особенно после того, сколько я раз обжигалась. Перевела взор на Грэйна и обратилась к старцу: – Господин Громов, а Лют, выходит, видел вас с самого начала? И того, другого, тоже сможет заметить, когда он к нам присоединиться?

– Да, – подтвердил Олеас.

– Но… – с недовольством поглядела на неподвижного мага, – редкостный притворщик! Ни словом, ни делом не дал знать, что в нашем отряде новый участник!

– Не осуждайте, – заступился за огневика четырех стихийник, – он, как все его предки и родственники, связан клятвой…

– Так он еще и о высших знает? – мое негодование достигло пика.

– Лучше поговорите с ним об этом, – ответил Громов, вынуждая меня нахохленно отвернуться, а когда повернулась, старец уже исчез, и на меня нахлынули звуки.

С непривычки зажмурилась, а затем с изумлением воззрилась на свой не успевший остыть ужин. Выходит, пока мы с четырех стихийником беседовали, время остановилось?!

Закрутила головой по сторонам – и впрямь ничего не изменилось в окружающей обстановке. Мгновение и мой взгляд столкнулся с прищуренными синими очами Люта. Поджала губы и отвернулась, немного потыкала вилкой мясо в горшочке и опять развернулась к Грэйну. Он широко ухмыльнулся, скрестил руки на груди и покивал, мол, знаю, с кем ты недавно беседовала.

Я зеркально повторила его позу и метнула полный праведного возмущения взгляд, как стрелу в противника. Он развел руками и показательно накрыл рот ладонью, скрывая зевок. Пришлось подниматься – весь мой вид оповещал нахального мага: «Вот дойду, и мы обязательно поговорим! И ты мне все расскажешь! Теперь уж точно никуда не денешься!»

Лют пакостно улыбнулся и приглашающе похлопал по лавке, указывая на место рядом с собой. Я полетела к нему, точно на крыльях, вот как не терпелось раскрыть семейную тайну Лютовых.