Текст книги "Паладин (СИ)"

Автор книги: Анна Раф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Паладин

Глава 1

ПАЛАДИНЫ

Эпизод 1

Глава 1

Колючки и насекомые, неуютная прохлада, пугающие тени вечерних сумерек. Трое ребятишек настороженно наблюдали за стражниками. Двое оборванцев-мальчишек и девчонка в платье, едва ли подходившем для ночных вылазок по подворотням города. Она была из семьи аристократов. Обычно с такими холеными царевнами сыновья простолюдинов общаться не любили. Что могло быть общего у пацана, чье детство проходило на свалках в поисках палки, более-менее похожей на волшебный посох, с избалованной роскошью модницей, которая боится сломать ноготь?

Но Хьола прилагала все усилия, чтобы доказать, что она не трусиха и не неженка. Неподобающие ее статусу друзья уже неоднократно испытывали ее на прочность, и еще ни разу она не провалила проверку. Спуститься в темный подвал, полный пауков, стащить у лавочника конфет, съесть жука на спор – Хьола охотно бралась за любую авантюру. Это было интереснее, чем уроки игры на арфе с унылым репетитором, которого ее осанка волновала больше, чем качество исполняемой музыки.

Так и сейчас: девочка внимательно вглядывалась в полумрак, периодически стряхивая с платья очередную многоножку, свалившуюся с колючего кустарника. Драное платье, разбитые коленки, уважение в глазах дворовых ребят – счастливое детство.

Дети следили за парой стражников, которые сидели в альковах охраняемого ими храма. Это был Храм Изобилия – место, где происходило выращивание некоторых растений и мяса, в основном для употребления в пищу. Жители Селиреста не занимались скотоводством, их богиня Селья позаботилась о том, чтобы ее народ мог хорошо питаться, не утруждая себя разведением гигантских стад, и мог отказаться от забоя скота. В храме так же выращивались растения, которые не требовались в огромных количествах. Это были в основном лекарственные травы и деликатесы вроде специй, экзотических ягод, орехов и фруктов. Именно за ними дети и намеревались проникнуть в храм, они просто хотели дармовых вкусняшек.

В этот вечер стража вела себя не так, как обычно. Это насторожило ребят. Смена караула все никак не происходила, и двое стражников то и дело осматривались по сторонам, внимательно вглядываясь в полумрак в надежде увидеть того, кто придет их подменить. Но никто не шел. Площадь вокруг храма была удивительно пуста. Ни души. Только двое раздраженных стражников и трое ребятишек, притаившихся в декоративных кустах.

Негодуя от безответственности коллег, стражники плюнули на все и с руганью покинули свой пост. Дети едва верили своим глазам – вот это шанс! Удивленно вертя головами, они по одному шмыгнули к храму. Мальчик поувереннее заглянул в красочное витражное окно, чтобы оценить обстановку.

– Там никого нет! – удивленно сообщил он своим друзьям.

Мальчишки обрадовались. Хьола же занервничала. Что-то здесь не так. Она прекрасно знала, что оставить храм целиком без охраны никак нельзя. Да, они жили в очень тихом и мирном городе, где детская шалость была самым скандальным событием, которое местные обыватели могли вообразить. Но все же кто-то должен получить по шапке за то, что стража так распоясалась. Хьола подозревала, что это все неспроста. Вдруг кто-то узнал о том, что они собираются сделать этой ночью? Что, если их решили подстеречь?

Хьола поделилась опасениями с друзьями, они приняли решение действовать предельно осторожно, но никаких препятствий и ловушек на своем пути не встретили. Покинув красочный церемониальный зал, ребята спустились в подземную часть храма. Просторный круглый зал, озаряемый магическим светом, так же пустовал. В его центре стоял красивый хрустальный постамент, испещренный магическими рунами, над ним парил красный кристалл. Именно он давал магические силы для работы Храма Изобилия. Без его помощи десяткам магов приходилось бы круглосуточно дежурить здесь, поддерживая все заклинания, которые должны были работать без остановки.

Милость богини открывалась любопытному детскому взору, но красивый кристалл не впечатлил шалунов. Они родились и выросли в этом городе, этот город был одним из множества таких же по всему Селиресту, дети с самого младшего возраста знали, откуда в их доме берется еда. Это не было ни для кого секретом и воспринималось как должное. Куда больше детей интересовала комната с чем-нибудь вкусным.

По всей окружности зала находились двери, ведущие к теплицам и мясницким. Дети стали заглядывать во все комнаты. Двери были магическими, но без труда открывались по первому требованию. Считалось, что городской стражи было вполне достаточно, чтобы пресечь любые попытки взять больше, чем полагалось особо жадным горожанам. Но в этот раз стража отсутствовала.

Ребятишки с удовольствием набивали сумки яствами. Их особенно интересовалие сладости, но все же они заглянули и в комнаты с мясом. Некоторые его виды можно было есть сырыми. Один из мальчишек достал ножик, которым явно очень гордился, ведь он был настоящим, острым, и стал нарезать себе сочные кусочки. Мясной нарост парил в воздухе посреди комнаты. Когда он разрастался, с него срезали куски, а потом он медленно отрастал снова. Дети довольно зачавкали.

Нажевавшись деликатесного мяса, дети осторожно высунулись из комнаты, намереваясь пройти в следующую. Но тут они услышали шаги. Они сразу испугались, что это стража. Не зная, как поступить, они притаились за дверью комнаты и наблюдали за тем, куда пойдет стражник, где он встанет. Ребята надеялись, что им удастся прошмыгнуть так, чтобы он их не заметил. Но в зал спустился не стражник.

Незнакомец в старых доспехах, избитых, грязных и изъеденных ржавчиной, и с огромным фламбергом в руке. Он был без шлема, и дети могли легко разглядеть его лицо, суровое, бледное и понурое, с неопрятной щетиной и в обрамлении неухоженных черных волос с отрешенным взглядом столь же черных глаз.

Дети неловко выглядывали из-за двери, и чужак уже знал, что он здесь не один, но не обращал внимания на непрошеных гостей, он и сам явился сюда без приглашения, не ему их судить. Друзья пронаблюдали за тем, как человек подошел к постаменту и протянул руку к кристаллу. Казалось бы, кому мог понадобиться этот камень, когда все самое ценное в комнатах? Но один из мальчишек сразу же догадался, кто перед ними. Он втащил своих друзей в комнату и прошептал им:

– Это ренегат!

– Кто? – переспросил друг.

– Паладин-клятвопреступник, – пояснила Хьола, она сразу поняла своего приятеля.

Она знала о них, но никогда в жизни не подумала бы, что увидит хоть одного вживую. Девочка пребывала в некоторой растерянности. Считалось, что истребление предателей было работой святых паладинов и инквизиции, но вот один из предателей стоял прямо в сердце храма, и здесь даже не было стражи, чтобы как-то ему препятствовать. Ренегаты в сознании обывателя были кем-то, кто всегда находится где-то далеко за стеной города, герои жутких сказок и легенд. Но что делать теперь, когда эта страшная байка прямо за дверью?

Хьола считала, что им следует отсидеться здесь, а потом бежать скорее к страже и обо всем доложить, пусть от этого и вскроется их маленькое преступление, но клятвопреступник в городе – это слишком серьезная проблема, чтобы о ней молчать. Но ее друг спутал этот план.

В очередной раз выглянув, мальчик увидел, как паладин борется с сопротивлением артефакта. Пока что ему это не удавалось. Ренегат был проклят, и любая магия Сельи была для него серьезным препятствием. Но он знал, что сможет сломить это сопротивление, нужно просто приложить чуть больше усилий. Вспышка. Паладина оттолкнуло чуть назад, ослепленный слишком ярким светом, он некоторое время стоял неподвижно и восстанавливал зрение. В этот момент приятель Хьолы выхватил деревянный меч из-за пояса и выбежал вперед. Он встал между ренегатом и кристаллом и направил игрушечное оружие в сторону врага.

Его друг, осознав, какую глупость тот сделал, испугался и забился под рабочий стол в комнате, уверенный, что теперь их заметят и, видимо, убьют. Хьола тоже негодовала из-за опрометчивости друга, но она не стала прятаться.

– Джесси! – окликнула она излишне смелого друга, надеясь, что тот одумается.

Но тот не одумался. Ренегат удивленно посмотрел на мальчишку, преградившего ему путь. Ему было на вид лет десять, он был белобрыс курнос и пухлощек, в целом он вызывал впечатление беспризорника, но аккуратные заплатки на одежде и гладко обструганный игрушечный меч выдавали родительскую заботу.

Паладин на некоторое время впал в ступор. Он потратил месяца полтора, чтобы провернуть диверсию, и испортить графики дежурств таким образом, чтобы в эту ночь храм никто не вышел охранять, но тут он столкнулся с непредвиденными обстоятельствами. Горстка ребятишек. Он бы, конечно, мог просто взять кристалл и уйти. Даже все вместе повиснув на нем, эти дети не смогли бы его остановить. Но самоотверженная и безрассудная храбрость мальчишки заинтересовала клятвопреступника.

– Я вижу, ты хочешь поиграть в героя… – протянул он. – Ты понимаешь, что у тебя нет ни единого шанса одолеть меня?

– Тогда я умру, сражаясь! – выпалил мальчик гордо, упрямо и с напыщенностью, которой всегда было полно в их дворовых дуэлях.

В уголках глаз ренегата проступили веселые морщинки, он медленно приближался к ребенку, на ходу выполняя плавные пируэты мечом, демонстрируя свое мастерство. Все это время он наблюдал за мальчиком. Увидев огромный острый меч в полуметре от своего лица, ребенок испугался. Но не отступил.

– Джесси! – снова позвала подруга, ее голос от напряжения стал совсем писклявым.

Своим фламбергом ренегат мог бы разрубить всех троих детей пополам. Джесси думал сейчас о том, какого это, когда тебя пронзают таким страшным оружием. Он не знал, что ему делать. Мальчик слепо следовал тем принципам, которые успел впитать в детских играх и драках, и они велели ему бесстрашно рваться в бой, несмотря ни на что. Отстоять свою гордость было важнее, чем победить. Но вот только сейчас на кону стояла не гордость, а жизнь. Об этом Джесси не успел подумать, прежде чем выбежать перед врагом.

Паладин видел замешательство на лице мальчика, он дал ему время, чтобы выйти из ступора. Фламберг начал плавное движение по дуге, предупреждая о готовящемся ударе, и это привлекло внимание мальчишки. Джесси отвлекся от тревожных мыслей и сосредоточился на поединке – первом и, вероятно, последнем настоящем поединке в его жизни.

Ренегат размахивал огромным мечом с грацией и легкостью, будто, тот был таким же деревянным, как меч его оппонента. Джесси едва ли мог предсказать, куда именно ударит враг, ему лишь оставалось надеяться, что будет не слишком больно. Но паладин предпочел ударить по деревянному мечу. Один точный взмах и в руках у Джесси осталась лишь рукоять. Ребенок в растерянности уставился на нее.

– Ты проиграл, – подытожил результат их дуэли паладин.

Мальчик нахмурился и упрямо уставился на клятвопреступника.

– Я не позволю тебе забрать кристалл! – крикнул он и грозно топнул ножкой. – Это не твое! Нельзя забирать его!

– Но мне поручили задание. Я должен забрать этот кристалл. Если я вернусь ни с чем, меня ждут большие неприятности.

Джесси продолжил хмуриться. Он чувствовал, что у него есть шанс договориться, в противном случае, он бы уже был разрублен на части. Ренегат попался вполне сговорчивый. Пока Джесси смог понять из его слов две вещи: первое – паладину кристалл не нужен, он нужен кому-то, кто поручил ему это задание, второе – тот, кто дал предателю это задание, достаточно могущественен, чтобы доставить проблем ренегату из страшной сказки.

– Просто сдайся страже. Кому бы ты ни служил, он не сможет причинить тебе вред, пока ты в городе, ты будешь в безопасности, – смекнул Джесси.

Паладин в ответ тихо засмеялся.

– Я не могу остаться в городе. Меня казнят, – ответил он.

– Но, если ты заберешь кристалл, все, что здесь выросло погибнет, а чтобы восстановить это, придется делать новый кристалл. Это очень долго! – возразил Джесси.

Паладин пожал плечами, давая понять, что его эти проблемы не касаются. Он сделал несколько шагов к постаменту, но Джесси поспешил опередить паладина, запрыгнул на постамент сам и схватил кристалл. В отличие от ренегата, на нем не было проклятья Сельи, и кристалл без какого-либо сопротивления лег в маленькие детские ручки. Джесси хотел броситься в сторону выхода, но паладин оказался не таким неповоротливым, каким выглядел, он поймал его за шкирку и поднял перед лицом, словно котенка.

– Не отдам! – закричал мальчик.

Паладин вздохнул. Он какое-то время смотрел на мальчика, отчаянно вцепившегося в кристалл, он был искренне впечатлен такой безрассудной храбростью. Очаровательный ребенок. Убить его рука не поднималась. Но и просто отобратьартефакт и оставить ребенка перед лицом полной беспомощности не хотелось. Паладин обдумал новый план и сказал:

– Ну хорошо. Ты меня уговорил. Ты смелый парень и совсем не заслуживаешь столь бесславного поражения. Давай поступим так. Ты заберешь кристалл и хорошенько спрячешь. Он продолжит питать храм магией пока находится в пределах города. Никто не должен знать, где он лежит. Я скажу, что не нашел кристалла, нет моей вины в том, что его здесь не оказалось. Но после меня придут другие, они тоже будут его искать. Позаботься о том, чтобы его не нашли. Ты все понял?

Глаза мальчишки засияли восторгом и благодарностью, он изо всех сил закивал головой, безмолвно обещая выполнить все в лучшем виде. Паладин поставил ребенка на пол, развернулся и пошел прочь из храма. Джесси был преисполнен воодушевления от важности миссии, которую ему поручили. Когда гулкие шаги паладина стихли, он поспешил покинуть храм, по дороге он торопливо подгонял своих друзей. Дети все время потрясенно переглядывались. Вот так сходили за вкусняшками!

Выбравшись из храма и добежав до безопасного закутка, где они точно знали, что их никто не потревожит, ребятишки принялись обсуждать произошедшее. Их разрывало от эмоций. Однако Джесси заявил, что прятать кристалл он пойдет один. Он не доверял тайну такой важности своим друзьям, он точно знал, что они оба те еще болтуны. Конечно, последовали обиды и выяснения отношений, они даже успели подраться из-за этого, но позволить себе тратить время на разборки и дальше они не могли. Рано или поздно стража обнаружит вторжение, кристалл станет трудно спрятать. Кроме того, скоро начнут искать Хьолу, сбежавшую из дома на ночь глядя.

Использовав все аргументы, включая кулаки, Джесси заставил друзей пойти по домам, а сам отправился искать потайное место в родном городе. Им оказался незамысловатый тайничок в заброшенной ветви ливневой канализации. Джесси вытащил из тайника всякое детское барахлишко вроде красивых бусин да стеклышек и засунул туда кристалл. Кристалл сиял, и бреши тайника пришлось хорошенько замазать грязью. Вот теперь готово! Никто и не догадается, что за этим камнем лежит магический артефакт! С чувством выполненного долга Джесси отряхнул руки и пошел домой. Его родители тоже потеряли его, конечно они будут ругаться, но Джесси им ничего не расскажет. Это очень важный секрет!

На следующий день вокруг храма собралось столпотворение, носились стражники и инквизиторы, жрецы и паладины, а также целый рой зевак. Последние выглядели встревоженно. Акреф был небольшим горным городишкой, который держался на плаву только благодаря мастерству своих ремесленников. Жители города целиком и полностью зависели от провианта, привозимого из соседних городов, и урожая Храма Изобилия. Акреф не имел ни своего скота, ни полей, а стратегические запасы не были рассчитаны на затяжные перебои с поставками. Жители Акрефа были чрезмерно уверены в своей богине. И вот, этим утром при обращении в храм за своей порцией пищи, обыватели столкнулись с неожиданной новостью: сегодняшний паек – последний. Растения завяли, оставив после себя последние плоды, мясо отмерло, начав обратный отсчет до полного протухания.

Когда доберется помощь из соседних городов – неизвестно. Путь неблизкий и скалистый, Акреф располагался на самом западе Селиреста, приютившись у подножия горного хребта. Придется потуже затянуть пояса, не меньше, чем на месяц. Только начало лета, и дары природы, которые жители города могли бы собрать, попросту еще не созрели.

Сложности возникли так же из-за гибели лекарственных растений. Не все проблемы со здоровьем могли решиться по щелчку пальцев Сельи. И дело было не только в ограниченных возможностях богини. Ее же собственные табу создавали для ее почитателей проблемы. Некоторые магические манипуляции над человеческим телом были ею же самой строго настрого запрещены.

Запрещена так же была магия телепортации. Никто толком не мог объяснить, почему этот несомненно полезнейший раздел магического искусства отнесели в категорию чернокнижия, но так уж распорядилась инквизиция. Вероятно, из-за опасения злоупотреблением этой магией, или из-за рисков, связанных с ее использованием. Взмахнуть волшебной палочкой и телепортировать в Акреф тонну зерна никто не мог. Среди магов Селиреста даже не было специалистов этой школы, запрет на использование телепортации соблюдался с самого воцарения Сельи на божественном престоле – по человеческим подсчетам, уже полторы тысячи лет. Смертным такой срок казался вечностью. Все маги, знавшие заклинание телепортации, погибли или сбежали из королевства уже очень давно.

Джесси вместе с остальными наблюдал за суматохой в городе. Мальчик понял, что его обманули. Кристалл все-таки выкрали, он уже проверил свой тайник – пусто. Джесси хранил в тайне события прошлой ночи. Он опасался обвинений в свой адрес. Масштаб катастрофы казался ему невероятным, и он боялся, что всю вину повесят на него, это был слишком тяжкий груз для ребенка. Он и так уже получил свое наказание за ночные гуляния, ему хватило под завязку и этого.

Следствие порядком озадачилось находкой на месте происшествия обрубка деревянного меча. Ободранные грядки сразу навели на мысль, что все это дело рук каких-то сорванцов. Но вот поддельный график дежурств стражи – явно вмешательство кого-то посерьезней. Отец Джесси заподозрил неладное, как только стражники огласили список улик, в надежде на сотрудничество горожан.

– Джессвел, где твой меч? – предельно серьезно спросил отец.

Сын понял, что попался, и понуро встал перед отцом, готовясь принять новое наказание. Но родители оказались скорее встревожены, чем разгневаны. Мать нервно мяла платок в руках, наблюдая за сыном, а отец сидел за столом и старался продемонстрировать ребенку, что сейчас ему нечего бояться, но необходимо все рассказать.

– Я ночью пробрался в Храм Изобилия, хотел... стащить что-нибудь вкусное, – неуверенно начал мальчик, ему тяжело давалось признание того факта, что он позволил себе воровство. – А потом туда пришел клятвопреступник. Самый настоящий. С огромным кривым мечом...

Отец нахмурился, явно не веря сыну, а вот мать сразу поняла, что ребенок не врет. Она побледнела, как мел, осознав, в какой опасности был ее сын. Женщина осела на стул. А мальчик продолжил рассказ:

– Когда я понял, что он пришел за кристаллом, я заступился за храм, но... у меня при себе был только деревянный меч, так что... – говорил он так, будто с настоящим, он точно победил бы.

Отец испытующе смотрел на сына, пытаясь понять, сочиняет он или нет

– Ты понимаешь, насколько это серьезно? – сказал отец. – Об этом необходимо немедленно рассказать страже. Даже если стыдно.

Джесси понимающе закивал. А что еще делать? Злодеяние уже совершено, оставалось только расхлебывать последствия.

Родители тревожно переглянулись и принялись собираться. Они всей семьей пришли к патрульному посту, там их встретили и сопроводили к следователю, который занимался этим делом. С момента начала расследования прошло не более суток. Была надежда, что удастся догнать похитителя по горячим следам. Семья Джесси осознавала, что стоит на кону, поэтому не постеснялась заявиться на прием ночью.

Судя по всему, блюстителям порядка было не до сна. В Храме Справедливости располагался суд и тюрьма, а также в нем работали бюрократы правоохранительной системы и расквартировывались их высокопоставленные коллеги, приезжающие из других городов. Сейчас это место кипело жизнью, несмотря на поздний час.

Свидетеля вместе с родителями отвели в кабинет. Джесси был полон мрачной решимости, будто его вели на казнь, а не на допрос. Родители старались подбадривать его, но это все, что они могли сделать.

В кабинете за письменным столом сидел следователь, дознаватель, а также чуть поодаль стоял паладин Сельи. Последний на фоне суровых дядек за столом вызывал доверие и выглядел добродушным. Светловолосый, светлоглазый, в латах и с голубым плащом за спиной, он словно сошел с одного из витражей храма – воплощенный свет Сельи.

Трудно было понять на первый взгляд, что могло сподвигнуть кого-то подобного променять свою судьбу на участь угрюмого чудовища, о котором предстояло рассказать маленькому свидетелю. Вопросы задавал дознаватель, а следователь вел протокол допроса и не отрывался от бумаг. Дознаватель выспрашивал все в мельчайших подробностях, чтобы успешнее отделить правду от лжи. Детская ложь отличалась от взрослой, и это был первый раз, когда ему пришлось иметь дело с ребенком. Точнее, второй…

– Ты был там один? – задал он очередной вопрос.

– Ну... да...

Паладин, все это время хранивший молчание, улыбнулся нежеланию мальчика сдавать своих подельников и подал голос.

– Не бойся, ты можешь говорить все откровенно, мы здесь не для того...

– Сэр Крэйвел! – шикнул на него дознаватель. – Вы здесь, чтобы слушать!

Паладин склонил голову и замолчал, но улыбка не сошла с его лица.

– Нам известно, что там было еще двое детей. Одного из них до сих пор не могут найти. Что тебе об этом известно? – продолжил дознаватель.

Джесси насупился, недовольный тем, что его поймали на лжи. Он не мог понять, как они догадались, откуда узнали…

– Вы наверно про Крючка, он прячется где-нибудь, он довольно трусливый. А откуда вы знаете, кто там был? – ответил мальчик.

– Твоя подруга была здесь вечером, – ответил дознаватель.

– Хьола! – возмущенно воскликнул мальчик.

Ее предательство он воспринял очень болезненно, от негодования он даже топнул ножкой, а его руки невольно сжались в кулаки.

– О, не стоит злиться, она из лучших побуждений, – поспешил успокоить его дознаватель. – Она рассказала нам о том, как ты храбро защищал кристалл, а потом спрятал его. К сожалению, тебе не достало мудрости понять, что ренегат все это время следил за тобой, а потом он просто забрал кристалл и скрылся.

– Он обманул меня! – возопил Джесси. – Он сказал, чтобы я спрятал кристалл, тогда его никто не найдет, а он все равно забрал его! – переведя дух, ребенок выдохнул и понурился. – А если бы я оставил кристалл в храме, предатель не смог бы его забрать? – спросил он, мальчик очень боялся, что это именно он совершил роковую ошибку, лишив кристалл защиты храма.

Но его опасения не подтвердились.

– Нет. Он бы забрал кристалл в любом случае, – сказал следователь. – Если честно, я не понимаю, к чему был весь этот спектакль.

– Это Солигост, – сказал Крэйвел, словно это что-то объясняло. – Узнаю его повадки. Парнишке повезло. Будь здесь его брат… – он решил не вдаваться в кровавые подробности при ребенке.

– Да, повезло… – протянул следователь, вглядываясь в бумаги.

Количество пострадавших в других городах, откуда похитили священные кристаллы, вызывало ужас. Но жители Акрефа пока не догадывались, что катастрофу, которая обрушилась на Селирест, их город пережил очень легко.

Родители даже и не знали гордиться сыном или стыдиться. С одной стороны, онпроявил храбрость и дипломатическую смекалку, с другой – урвал золотую медаль в конкурсе наивности. Но они точно уяснили то, что в его воспитание необходимо внести коррективы. Если ребенок продолжит вести себя так безрассудно, следующая опасная ситуация может стать для него смертельной.

– Джессвел, ты понимаешь, что ты был в шаге от гибели? – встревоженно спросил отец. – Не делай так больше никогда! – попросил он.

Сын не ответил, он все еще не мог смириться с предательством подруги, и думал только об этом. Дознаватель жестом дал понять семье, что он узнал все, что хотел, и они могут идти. В кабинете повисла тишина.

Акреф был лишь одним из прочих пострадавших городов. Храмы в разных городах, и больших, и малых, стали жертвами клятвопреступников. Они либо похищали кристаллы сами, либо привлекали подельников. Непонятно было только, зачем. Проклятые Сельей, они не могли использовать кристалл, его магия не подчинялась им, продать его было невозможно, не нашлось бы покупателя. Вряд ли они хотели просто напакостить Селиресту, у них была масса возможностей доставить королевству куда больше проблем меньшими усилиями. А тут… В одну единственную ночь несколько священных кристаллов было похищено. Разными путями, разными способами, разными людьми. Несмотря на то, что в некоторых городах похищение сопровождалось резней, было очевидно, что клятвопреступники не планировали ввязываться в серьезные конфликты. Вред не являлся их целью. Зачем же ренегатам эти кристаллы? Следователь ломал голову над этим вопросом, но не находил ответа.

– Мне нужно выследить Солигоста, есть идеи, где его сейчас искать? – спросил Крэйвел, разрушив задумчивую тишину.

– Он не особо-то и скрывался, – заявил следователь. – Жрецы без труда отследили перемещение кристалла. Он направился в Катакомбы Вингриса. На этом след артефакта потух. Но жрецы говорят, он не уничтожен. С их слов, лич Вингрис все еще обитает в своем логове, так что его магический барьер не позволяет поддерживать отслеживающие чары. Похоже, сэр Крэйвел, ваш путь ведет именно туда.

Паладин задержался в городе только для того, чтобы выяснить некоторые подробности, касательно места, в которое ему предстояло отправиться. Местные жрецы были хорошо осведомлены об этой «достопримечательности». Древние катакомбы, в которых с незапамятных времен обитал лич. Этот лич никого не трогал и ни в какие конфликты не вступал, поэтому его было решено оставить в покое. Что сейчас в подземелье, никто точно сказать не мог, никто не наводил справки о его состоянии около тысячи лет. Посещать катакомбы запретили, слишком уж рискованно, да и страх чем-то прогневить могущественного темного мага имел свое место. Но у паладина Сельи было достаточно полномочий для визита.

Узнав все, что ему требовалось, Крэйвел отправился в путь. Катакомбы находились далековато от города, а главное низковато. Акреф стоял высоко в горах, а Катакомбы Вингриса лежали в низине почти на уровне моря.

В этой местности все было максимально неудобно для путешественника. Абсолютно одинаково выглядящие скалистые пики, которые то и дело перекрывали удобные маршруты, заставляя петлять и постоянно подниматься или опускаться, непредсказуемая погода, которая могла смениться от невероятно жаркой до зубодробительно морозной, а также не редкие землетрясения, оползни и обвалы. Рудокопы и ремесленники прошлого, решившиеся основать здесь город были очень рисковыми людьми.

Однако Крэйвела все эти проблемы не беспокоили: милостью Сельи он призвал к себе на помощь ездового грифона. Всполохи божественной магии объединялись в формы и вот перед паладином стоял волшебный зверь с крыльями. Его минусом было сияние. Избавиться от него не представлялось возможным: скрытность никогда не была сильной стороной паладинов. Впрочем, Крэйвел и не думал прятаться.

Жрецы показали ему карту местности, на которой отмечен вход в Катакомбы Вингриса. Карту Крэйвел не взял, лишь накидал себе приблизительный план проезда на бумажке, еще не хватало помереть в катакомбах и похоронить вместе с сбой все труды картографа. Паладин предпочел отправиться незамедлительно, пренебрегая сном. Для него это было не в новинку. Если повезет, то он даже успеет нагнать Солигоста и вернуть кристалл на место. Крэйвел немного взволнован, так как он лично знал ренегата, которого преследовал. Ему было интересно, в каком состоянии клятвопреступник и что у него на уме. Судя по описанию мальчика, дела у Солигоста шли не очень хорошо. В душе тлела робкая надежда привести предателя к покаянию.

Несмотря на спешку, путь отнял у Крэйвела около суток. К месту назначения он прибыл уже уставшим. Вход в Катакомбы Вингриса выглядел, как пещера среди обломков. Это уже даже нельзя было назвать руинами. Угловатые камни, наваленные повсюду, только их форма наводила на мысли о рукотворном происхождении, любые опознавательные признаки, надписи и символы уже давно стерлись временем.

Крэйвел отозвал грифона и вызвал сияющий огонек. Тот послушно углубился в пещеру, но на ближайшей сотне метров ничего интересного не обнаружилось. Просто прямой проход, идущий плавно вниз. Возможно, здесь когда-то была лестница, теперь уже никто точно не сможет сказать, сейчас же это был длинный пологий спуск куда-то очень глубоко. Спускаться пришлось так долго, что Крэйвел успел перекусить по дороге. Он отчетливо ощутил рубеж, после которого начинались владения лича. Ненавязчивое ощущение посторонней магии – тот самый щит, про который говорили жрецы. Теперь, даже если что-то случится, Крэйвел не сможет отправить клич о помощи в город. Он и не планировал.

Соваться в логово древнего лича в погоне за несколько менее, но все же тоже древним ренегатом, было, вероятно, довольно опрометчиво. Крэйвелу следовало бы дождаться, пока кто-нибудь еще из ордена паладинов откликнется на подмогу. Но пока Крэйвел будет искать и договариваться, Солигост уже точно скроется из виду. Да и осторожности Крэйвелу явно недоставало. Он с безразличием относился к смерти при исполнении своего паладинского долга. Такой конец жизни его вполне устраивал.

Успев обдумать все вероятные причины смерти в этом подземелье, Крэйвел наконец-то ощутил первые изменения в окружении. Появились повороты, кое-какие ступеньки, глубинная флора в виде грибов да мхов. Паладин внимательно запоминал, где и что растет. Если он здесь застрянет, это может стать его спасением от голода.

Совершенно бесчеловечная архитектура объяснялась тем, что она строилась не для живых. Крэйвел не знал, кто такой Вингрис, но это было не первое убежище лича, в котором ему доводилось бывать. Скорее всего Вингрис уже был личем на момент воцарения Сельи, и апартаменты строились нежитью для нежити. Крэйвел радовался, что не застал темных времен.

Пара часов усердного марша по монотонному коридору с редкими поворотами наконец-то привели к вознаграждению. Крэйвел добрался до первой комнаты подземелья. Это был дренаж, подстраховка от затопления. Глубокий ров, через который вел широкий мост к своеобразному фойе. Паладин внимательно осмотрелся на предмет ловушек, но ничего не обнаружив, пошел дальше.