Текст книги "Расколотое сердце кондитера (СИ)"

Автор книги: Анна Муссен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Что вы очень умные и начитанные.

– А об иргийцах?

– Что они… очень энергичные и веселые, – подобрала описание для жителей Ирги Лида. – И все же я не совсем понимаю…

– Цитронийцы считают, – начал Танжело, – что иргийцы много времени тратят на пляски и песни, хотя могли потратить его на вещи более… важные и нужные.

– На чтение книг, например? – уловила его мысль Марина. – А они, значит, считают, что все цитронийцы – заумные зануды.

Такое описание их народа Танжело и Лайм не понравилось, но они ничего не сказали. Возможно, решив, что Марина так не со зла.

– Барбарису без поддержки в Цедру на обучение не попасть, – поняла Лида, ощутив всю ту несправедливость, которая была возложена на плечи Барбариса с самого его рождения.

Ну подумаешь, иргиец! Что это за клеймо такое? Почему иргиец не может любить книги, а цитрониец не может проводить свободное время за танцами?

– К сожалению, – произнесла Лайм, – такова действительность, госпожа Лидия. Чтобы выучиться на ключника, нужны связи и деньги, талант и упорство, любовь к своему делу. Иргийцы по своему духу народ не очень упорный. И это не так плохо!

Лайм почувствовала, как Лида стала злиться.

– Просто… Просто…

– Это не их стезя, – закончил за подругу Танжело. – Кому-то дается одно, кому-то другое. Мечтать нужно не о далеком, Ваше Величество, а о том, до чего можно дотянуться. Разве у людей не так же?

«Так же».

– Даже не поспоришь, – пробормотала Лида, издав тяжелый вздох.

Вскоре они дошли до библиотеки Великого Цитрона. И по одному только виду принадлежащего библиотеке здания можно было с уверенностью заявить: она названа в честь кого-то действительно великого!

Глава 16

– Да это место просто шика-арное, – протянула Маня, задрав вверх голову. Лишь благодаря шпилькам ее шляпка не свалилась на землю. – Будто люксовский отель. И все это – библиотека? Не верится просто!.. Эй, Лайм, сколько же там книг?

Сколько книг могло вместить в себя здание в семь этажей? Больше, чем уйму. Выделявшееся среди других домов сооружение было выстроено плитами зеленого мрамора с темными и светлыми разводами. Цвет был настолько глубоким, что Лиде казалось, будто она смотрит на поверхность экзотического океана, сквозь воды которого можно было разглядеть и дно, и ярких рыбок. Для надежности она даже провела рукой по колонне, рядом с которой они дожидались знакомых Лайм, чтобы почувствовать под пальцами холодный, твердый камень и убедиться в том, что зрение ее обманывало.

– Насколько я помню, семьсот четыре тысячи, двести два экземпляра всевозможных произведений.

Лайм задумалась ненадолго, но после кивнула, подтверждая собственные слова.

– Да, в библиотеке Великого Цитрона собрано множество литературы. Я слышала, что там есть и книги из Вашего мира, госпожа Марина.

– И что, книги на всех семи этажах? Прям с секциями и шкафами?

– И со злой библиотекаршей, призывающей к тишине и порядку, – сказала Лида, и Марина тут же подхватила ее хихиканье.

Танжело и Лайм переглянулись. Они не поняли этой человеческой шутки. Возможно, в библиотеке Великого Цитрона не было библиотекарш.

– Почти, на первом этаже холл с множеством лестниц, на втором, третьем и четвертом – библиотека общего доступа, с пятого по шестой – так сказать ограниченного, туда можно попасть только по специальным пропускам.

– А что насчет седьмого? – спросила Лида.

Стены седьмого этажа были выложены плитами более яркого, отчасти даже салатового цвета и под солнечными лучами они блестели драгоценным изумрудом.

– На седьмом этаже хранилище настолько редких книг, что доступ туда имеют только члены правящей семьи и главный смотритель библиотеки, – сказала Лайм. – Вот туда точно никому и никогда не попасть.

«Никому и никогда», – эхом пронеслось у Лиды в голове.

Что же такое ценное хранилось на седьмом этаже библиотеки Великого Цитрона, что доступ туда имела только княжеская семья? Лида сомневалась в том, что этими драгоценностями были книги. Но если не книги, то что? Деньги? Так это библиотека, а не банк. Что-то запретное? Не для всеобщего обозрения? Скорее всего так.

Но что же это?

– О!.. А вот и они, – заметив друзей, произнес Танжело, отвлекая всех от своих размышлений.

Мандарин соответствовал своему имени на все сто процентов. От оранжевого цвета, которым пестрили его одежда и внешность в целом, рябило в глазах. Марине так хотелось отвернуться и не видеть этой яркости, что она ненадолго опустила взгляд. Второй знакомый Лайм и Танжело, со странным именем Угли, выглядел сдержаннее. Лида не знала, что это за цитрус такой «угли», где он растет или как выглядит, но от Угли веяло странной свежестью, желто-зеленые оттенки в одежде бодрили взор.

Внезапно Лида почувствовала тяжесть в груди. Ее стало одолевать сомнение. Мандарин и Угли дружелюбно улыбались, шли нога в ногу и выглядели так, как и должны выглядеть те, кто вот-вот собирался помочь тебе. Но почему-то Лида, размышлявшая в ателье госпожи Арахис о тех, кому доверять можно, а кому нельзя, чувствовала себя преданной.

– Ваше Величество, – первым заговорил Мандарин, – приветствую Вас. Эта встреча – честь для нас. Меня зовут Мандарин, моего друга – Угли.

Угли в качестве приветствия поклонился.

– Мы здесь, чтобы организовать встречу с покровителем Вашей семьи.

Лида, как ее и учили во дворце, не стала откладывать проявление вежливости на потом. Она сказала, что тоже рада встрече с друзьями Лайм и благодарна им за ту помощь, которую они согласились оказать ей в это непростое для всего Птифура время.

– Нам не говорили, что у Вас будет сопровождение, – переглянувшись с Мандарином, произнес Угли.

На его лице отчетливо проявилось выражение непонимания.

– Она моя фрейлина, – солгала Лида, пытаясь придумать для Марины новое имя.

«Какое же подобрать?»

Все-таки человек не мог служить во дворце. Тем более быть приближенным кому-то из членов королевской семьи настолько, чтобы всегда быть рядом. Исключением, пожалуй, был Максим, ставший принцу Безе хорошим другом и верным компаньоном, но он был именно «исключением» из правил.

«Безе…» – подумав о принце, Лида поняла, какое имя лучше всего подойдет Марине.

– Не могла же я решиться на такое путешествие в одиночку, – Лида улыбнулась, стараясь говорить как можно спокойнее. – Меренга одна из тех, кто всегда следует за мной, куда бы я не пошла.

Марина чуть склонила голову в запоздалом приветственном жесте.

– Ее присутствие станет проблемой?

Вопрос был задан с нужной интонацией. Лида улыбалась, но знала, каким вежливым холодом блестели ее глаза. Сколько раз Пастила заставляла ее «держать лицо» перед собственным отражением?.. Каждый вечер перед сном. Зря что ли?.

Пусть только попробуют сказать, что Марине с ней в библиотеку нельзя.

– Разумеется нет, – ответил на ее вопрос Мандарин. – Но нужно зайти внутрь. Там глаз меньше, чем на улице. Лайм, Танжело, вы двое сопровождаете королеву дальше?

Лайм покачала головой.

– Мы возвращаемся обратно.

Лида взяла ее руки в свои и еще раз поблагодарила цитронийку за помощь.

– Передай моим родителям, что я добралась до места. Как только сможем, мы с Зефиром дадим им знать о себе.

– Можете рассчитывать на меня, госпожа Лидия, – сказала Лайм, переведя взгляд на Марину. – Меренга, позаботься об Ее Величестве.

Марина сохранила молчание, но кивнула, как и полагалось по ее мнению в такой ситуации. Она предположила, что раз Лида солгала о ней, то эта ложь была для дела.

– Танжело, тебе тоже спасибо, – поблагодарила Лида и юношу. – Передай еще раз мою благодарность госпоже.

Договаривать Лида не стала, но Танжело и так понял, кому он должен был сказать «спасибо».

– Вы всегда можете рассчитывать на ее помощь, Ваше Величество.

Лида надеялась, что это было действительно так.

– Ваше Величество, поспешим, – поторопил Лиду Угли. – Встреча с Вашим покровителем уже назначена. Он ожидает Вас.

Упоминание Зефира подтолкнуло Лиду к завершению этого прощания.

Расставшись с Лайм и Танжело, Мандарин и Угли сопроводили Лиду и Марину к центральному входу библиотеки.

У высоких дверей, взирая на проходивших мимо цитронийцев, стояли те, кого Лида назвала бы стражниками. Но стража на входе в библиотеку?..

– Зачем они здесь? – спросила Лида у Мандарина.

Входя в библиотеку, она попыталась рассмотреть лица цитронийцев, но ни один из них даже взгляда в ее сторону не скосил.

– Так требуют правила, – не оборачиваясь, произнес Угли. – В человеческих библиотеках нет стражи?

Лида и Марина задумались.

Были ли охранники в библиотеках? Наверное, были. Точнее был, один. Какой-нибудь старичок, дорабатывающий несколько тысяч к пенсии. Но эти старички, раскиданные по всей стране, и близко не стояли с цитронийскими стражниками.

– Есть, но они не такие грозные.

Оказавшись внутри, Лида не сдержала восторга. Первый этаж библиотеки был столь велик, что она не могла понять, где заканчивался холл. Зато Танжело не соврал, когда сказал им, что здесь полным-полно лестниц. Это было правдой.

– Сколько же в библиотеке коридоров? – пробормотала себе под нос Лида, но услышавший ее вопрос Мандарин, решил, что она спрашивала об этом у кого-то из них, и ответил на вопрос.

– Около пятидесяти. Каждая лестница ведет только на один этаж, поэтому сразу сложно запомнить, как попасть в нужную секцию. Но со временем все запоминают.

Еще он рассказал Лиде и Марине про этажи и про их особенность, но эта информация девушкам была уже известна. Поэтому они слушали его, но не вслушивались в его слова, предпочитая разглядывать холл. Цитронийцев на первом этаже было много, вдоль западной стены стояли столы – что-то вроде ресепшена. Или приемной. Посетители вставали перед ними в очереди и терпеливо чего-то ожидали.

– Там выдают разовые пропуска на посещение этажей со второго по четвертый, – заметив их заинтересованность, пояснил Мандарин.

– А что нужно сделать, чтобы получить улучшенные пропуска? – спросила Лида, следуя за цитронийцами.

Они свернули к одной из лестниц.

– Улучшенные?.. Вы имеете в виду те, что дадут доступ к верхним этажам?

– Да. Как туда попасть?

– Боюсь, что это практически невозможно для обычных граждан. Доступ к верхним этажам имеют лишь члены высших сословий – ученые в основном, и те, кто как-то связан с наукой.

Они поднимались уже на четвертый этаж, и Лида заволновалась: куда их вели? Выше ведь нельзя.

Заметив ее напряжение, Угли улыбнулся настолько по-детски ободряющей улыбкой, что на какое-то мгновение Лида попалась в его сети. Она успокоилась, поругав себя за нервозность. В конце концов, ее и Марину провели через парадные двери, а Зефир был где-то рядом. Еще немного и она встретится с ним, а все остальное на время станет не важным.

– На пятом этаже есть кабинеты, в которых зачастую проводятся собрания, – сказал Мандарин, когда ступенек на лестнице не осталось.

Как он и говорил, эта лестница вела с первого этажа на пятый, и с нее нельзя было свернуть. Для чего кто-то соорудил в этом здании такую сложную конструкцию? Будто лабиринт, только вместо изгородей – лестницы.

– Сегодня они пустуют, – продолжил он, подводя их к одной из комнат, – поэтому мы решили организовать встречу Вашего Величества с Вашим покровителем здесь, чтобы никто вам не помешал.

Распахнув перед Лидой и Мариной двери, он попросил их подождать Зефира здесь. Вскоре он должен был подойти.

– Спасибо вам, – сказала Лида, поблагодарив цитронийцев за помощь.

Те сразу же ушли, оставляя девушек одних.

Марина подождала несколько секунд, словно боясь того, что их могли подслушивать, но, не сдержав рвущегося из груди восторга, бросилась Лиде на шею.

– Это так круто!.. – приглушенно воскликнула она, сдавливая подругу в объятиях. – Лида, это просто обалденно! Я чувствую себя каким-то шпионом! Нет, не шпионом, принцессой! Это платье, этот мир, эти люди…или как ты их там называла?.. Не важно! А-фи-геть как кру-у-уто! Как ты могла столько лет скрывать от меня… это?

Последнее слово Марина выдохнула и, разжав руки, отступила от Лиды на несколько шагов.

– Поверить не могу, что параллельные миры реально существуют.

Ее лицо пылало, и девушка стала обмахиваться, стараясь остудить щеки. Цокот ее каблуков эхом разнесся по всей комнате и тенью сопровождал ее, пока Марина изучала помещение. То и правда, походило на дорогой конференц-зал. В таких, наверное, политики решали мировые вопросы.

– И ты в этом мире королева! Поверить не могу, – плюхнувшись в стоявшее у стены кресло, произнесла Маня. – Это очень круто!

– Ты повторяешься.

Лида улыбнулась.

Реакция Марины была выше всех ее ожиданий.

– Кстати, как тебе твой новый образ? Меренга, фрейлина королевы Лидии.

Лида прошла вдоль длинного, отлакированного стола, занимавшего большую часть комнаты. Она представила, как на позолоченных, оббитых дорогим материалом стульях сидели цитронийские ученые. Они решали какие-то проблемы, придумывали механизмы, машины. Возможно, они и телефоны когда-нибудь смогут придумать. А может даже самолеты. А что насчет кораблей? Исследовали ли птифурцы весь свой мир? Неужели Конфитюр действительно единственный континент в этом мире? Лида сомневалась в этом. Потому что Птифур был настолько невероятен, что его ограниченность казалась ей какой-то несправедливостью. Вселенского масштаба.

– Меренга, – в это же время, пока Лида размышляла о мире, частью которого стала, попробовала Марина произнести свое новое имя и привыкнуть к нему. – Слушай, а мне нравится. Звучит стильно. Только вот почему Меренга? Может быть я хотела быть Панакотой или там… Маффином. Для своих я была бы Маффи. Или Маффин – мужское имя?

Лида пожала плечами. Она не знала, какие имена в Птифуре были безапелляционно мужскими, а какие женскими. Вон, госпожа Арахис, к примеру, по ее мнению, носила мужское имя. «Арахис» – «он мой», мужского рода. Но нет, им нарекли макадамийку.

– Без понятия, – призналась Лида. – А Меренга… Я подумала, что раз ты теперь связана контрактом с принцем Безе, то почему бы в честь этого не назваться чем-то похожим? Мне кажется, когда ты встретишься с принцем и представишься новым именем, ему это польстит.

– А я с ним встречусь? – Марина закусила губу, стараясь сдержать улыбку. – Если честно, то очень хочется.

– Подруга, даже не думай, – зная о влюбчивости Мани, Лида постаралась предостеречь ее от необдуманного и заранее фатального поступка. – Только страдать будешь. Не забывай, что Безе – принц, а ты – обычный человек. Мы из разных миров и проявление каких-то чувств только усугубит и без того ваше плачевное положение.

Не стоило забывать о том, что подписание контракта между членами правящих семей и людьми было не просто нонсенсом, а чуть ли не табу под страхом смерти.

– Да знаю я, – разочарованно буркнула Марина, поправляя шляпку. – Мне просто интересно, все ли с ним в порядке?

Лида собиралась сказать, что все с принцем в порядке, как вдруг дверь в кабинет со скрипом приоткрылась. Сердце в груди Лиды затрепетало. Сейчас она увидит Зефира и бросится ему на шею. Счастье и радость переполняли ее изнутри.

Но когда в образовавшейся щели появилась макушка с волосами оттенка настоящей зеленки, вся радость испарилась.

– Бергамот?..

– Лидия, быстрее! – с воскликом зашептал цитрониец, воровато оглядываясь назад, в коридор. – Тебе нужно бежать!..

– Чего?..

– Разве это твой покровитель? – подойдя к ничего непонимающей подруге, спросила Марина.

Лида описывала ей Зефира совершенно иным.

– Нет, это не он, – ответила Лида, особо не задумываясь над ответом. Куда больше ее интересовало внезапное появление бывшего соперника по турниру Великих Правителей. – Бергамот, в чем дело?

Бергамот еще раз скрылся за дверью, но лишь за тем, чтобы пошире открыть ее и буквально влететь в комнату.

– Быстрее, за гардину!.. – заторопил он, оказавшись рядом с девушками в считаные секунды.

Подталкивая их к окну, он продолжал смотреть на приоткрытую дверь, надеясь, что его план сработает.

– Да что происходит, Бергамот? – уже испуганно спрашивала Лида.

– Молчите, если хотите жить! – шикнул юноша, задергивая гардину.

Тем самым спрятав их.

Сам он юркнул за соседнюю штору.

Лида слышала отзвук приближающихся к комнате шагов. Тяжелых, металлических.

«Доспехи? – пронеслось у нее в голове, в которой сразу же всплыли образы стоявших у входной двери стражников. – Что происходит?..»

– Их нет! Королевы здесь нет! Она сбежала!

Лида прикрыла ладонью рот, Марина последовала ее примеру. Обе боялись выдать себя и вплотную прижались спинами к пригретому солнцем оконному стеклу. Их искали. Точнее, искали Лиду. Но кто и зачем?

– Клянемся, мы оставили королеву с фрейлиной здесь.

Голос Мандарина звучал приглушенно, но узнать его труда у Лиды не составило.

«Что это значит?..»

– Сказали, что сюда придет ее покровитель. Она ждала этой встречи.

«И Угли?.. Неужели?..»

Страшная догадка, посетившая ее мысли, болью отозвалась в сердце.

– Немедленно найти! – отдал приказ грубый голос.

Коридор вновь заполонил звук тяжелых шагов.

Подождав с минуту, а то и чуть дольше, Бергамот решился выйти из своего укрытия. Убедившись в том, что посторонних в комнате не осталось, он одернул гардину, за которой прятались девушки. Только тогда они позволили себе облегченно вздохнуть.

– Бергамот, объясни толком, что происходит? – потребовала Лида.

Хотя о том, что произошло, она уже смутно догадывалась.

– Тебя предали, Лидия, – подойдя к окну, произнес цитрониец. – Смотри.

Лида прильнула к окну, и от отразившегося по ту сторону стекла вида у нее сжалось сердце. Зефира, словно он какой-то опасный преступник, вели под конвоем сразу четверо цитронийских стражников. Толпа зевак начинала сгущаться по обе стороны улицы. Лида буквально слышала их перешептывания, они обмусоливали Зефира, как какую-то вещь, оказавшуюся не в то время и не в том месте.

– Его арестовали?.. За что? Почему? Кто приказал? – сыпала Лида вопрос за вопросом, на ее глазах наворачивались слезы.

Зефира посадили в одну из тех экспериментальных машин-карет и куда-то повезли.

– Потому что тебя предали, Лидия, – повторил Бергамот, намереваясь вывести девушек из библиотеки. – Сегодня утром Цитрон обвинил тебя в сговоре с Иргой.

Глава 17

Зефир думал, что все происходящее чья-то глупая шутка ровно до тех пор, пока на его запястьях и щиколотках не сомкнулись тяжелые кандалы с бренчащими от его шагов цепями. Он смотрел на отполированные стражниками оковы и не мог поверить в то, что услышал, находясь в библиотеке великого Цитрона: «Вас обвиняют в измене».

Его уводили под недоуменные взгляды цитронийцев. Они шептались, глядя на него, шептались за его спиной и, наверное, шептались даже после того, как его увезли. Все эти надменные, считающие себя умнее остальных цитронийцы… Как они смели назвать его изменником? Как язык повернулся назвать изменницей Лиду?

«Это заговор против нас», – думал Зефир, покорно следуя за стражей князя Каламондина.

Они вели его в место, которое можно было назвать «темницей», хотя цитронийцы называли свои тюрьмы «изоляторами». Так по-новому, словно желая провести черту между собой и остальными птифурцами.

Зефир терялся в догадках: почему именно туда? Там ему будут задавать вопросы? От такого предположения против его воли по позвоночнику пробежался холодок. Потому что всем известно – что происходит в темницах, тюрьмах или изоляторах, как не называй, навсегда остается там. Зефир не боялся за себя. Чтобы там не произошло, он все выдержит, все сумеет преодолеть. Но Зефир был не властен над страхом за Лиду. Пусть сейчас она и находилась дома, вдали от Птифура, но узнай она, что его схватили, тотчас же примчится и начнет кричать на каждом углу «Мы не изменники! Нас подставили!».

В этом была вся Лида.

– Вскоре своим присутствием тебя почтит князь Каламондин, – произнес один из стражников, открывая перед Зефиром скрипящую калитку камеры. – И лучше тебе во всем признаться.

Зефир промолчал.

Заходя внутрь, он еле сдержал ухмылку. За внешней красотой Цитрона скрывалась сырая и темная натура любого подвала.

В камере была кровать, стол и стул, лампа, но в помещении пахло затхлостью, в ней давно уже никого не держали.

Впрочем, все камеры в изоляторе были пусты.

– И как долго меня здесь продержат?

– Зависит от твоей сговорчивости, – вполне дружелюбно ответил на его вопрос стражник.

Хотя, возможно, Зефиру его тон лишь показался дружелюбным.

Когда за его спиной щелкнул замок, Зефир заметно расслабился. Оставшись наедине с самим собой, он мог позволить себе поразмыслить над случившимся и над тем, что же ему делать дальше.

Пройдя к кровати, он сел на край жесткого матраса и тот тут же продавился под ним, металлические пружины издали характерный лязг. Зефир взглянул на коридор сквозь блестящие под светом потолочных ламп прутья и не без удовольствия отметил про себя, что соскучился по электричеству.

Соскучился по дому на той, другой стороне. И соскучился по тем, кто там остался.

«Главное, что Лида в безопасности», – повторял он про себя.

Главное, что она далеко отсюда, а со всем остальным он как-нибудь разберется.

У Зефира было время выстроить в голове тактику общения с цитронийцами. Придумать вопросы, которые он был бы вправе задавать, чтобы выяснить у них больше, чем они согласятся рассказать сами. «Знание – сила», – излюбленная фраза цитронийцев и Зефир в полной мере собирался прочувствовать ее на собственном опыте.

Минут через двадцать по коридору разнеслись тихие шаги. Зефир поднялся на ноги, готовый к долгому разговору с князем. И какого же было его удивление, когда по ту сторону решетки стоял не Каламондин, а княгиня Юдзу. Зефир открыл было рот, но тут же закрыл его, подходя ближе к прутьям и выказывая княгине свое почтение.

– Для того, кого обвиняют в измене, Вы держитесь стойко, – произнесла княгиня, держа гордую осанку. – В Ваших глазах ни капли отчаяния или злости. Неужели Вы не считаете, что Вас обвинили безосновательно?

– Разумеется, считаю, но разве мои попытки защититься будут здесь кем-то услышаны?

Княгиня никак не отреагировала на его вопрос, продолжая вглядываться в его лицо сквозь прутья. Зефир выдержал ее взгляд.

О княгине за пределами Цитрона ходило множество слухов. Она была умна и красива, но вместе с тем хладнокровна и коварна. И чрезвычайно ревнива. Ее супруг – князь Каламондин – слыл в обществе дамским угодником. И хоть ни разу Зефир не слышал о том, что князя ловили на супружеской неверности, слухи о том, как княгиня избавляется от соперниц, доходили даже до Макадамии. Да и отсутствие детей в семье наводило многих на мысли о том, что чувства князя к княгине уже давно остыли.

– Не поймите неправильно, – продолжила княгиня, выдержав небольшую паузу в их разговоре, – если Ваша невиновность будет доказана, я лично принесу извинения Вам и королеве Лидии. Но до тех пор Вы должны содействовать расследованию. Ведь поимка виновников последнего инцидента – первостепенная цель для всех земель Птифура. Вы так не считаете?

– Разумеется, именно так я и считаю. И именно расследованием я и занимался, пока Ваша стража не увела меня из библиотеки великого Цитрона, обвинив в измене.

Княгиня о чем-то задумалась.

В это время двое стражников принесли откуда-то большое, украшенное камнями и позолотой кресло. Поклонившись княгине, они ушли, а Юдзу неторопливой походкой прошла к креслу и села в него, ни на сантиметр не согнувшись и не понурив плечи.

Казалось, будто в ее спине были десятки длинных, негнущихся спиц.

– Возможно, – согласилась она с Зефиром, положив на колени руки, – наши действия были поспешны, но Вы должны понять наше нежелание медлить в данном вопросе. Многие пострадали от яда волчьей ягоды и, конечно же, главными подозреваемыми стали иргийцы. Царь Кизил взойти на трон не успел, как произошло такое событие. А во время бала многие заметили, что королева Лидия вела с ним долгий разговор.

– Обвиняете кого-то в измене лишь из-за разговора? – Зефир хмыкнул, стараясь пристыдить княгиню, но та так и осталась сидеть с непроницаемым выражением лица, будто его слова не могли достичь ее сердца. – Я слышал о Вашем уме, княгиня, и не могу поверить, что подобные домыслы могли посетить Вашу светлую голову. Где доказательства? И главное, в чем выгода королевы Лидии? Уж кто, как не Вы должны понимать, что она села на трон Марципана не по своей воле?

– Власть имеет свойство менять тех, кто ею обладает. Особенно тех, кто не был с нею рожден.

С этим Зефиру было сложно не согласиться.

– Но Вы убеждены, что Ваша подопечная все та же самая девочка и корона нисколько не изменила ее? Может ли быть, что ее сговор с царем Кизилом произошел без Вашего ведома?

«Сговор с царем Кизилом, – повторил про себя Зефир. – Она намеренно провоцирует меня на ее защиту?»

– Все то время, что Лида носит титул королевы она ни разу не покидала пределов дворца, все свое время посвящая обучению. Так как мы опасались нападок со стороны парфийцев, стража и фрейлины, а также придворные учителя ни на секунду не оставляли Лиду без присмотра.

– Значит, Вы не скрываете того, что королева Лидия находилась под постоянным присмотром?

– Нет.

– И на то были причины.

– Конечно. Как я уже сказал, парфийцы…

– Или же Вы, будучи покровителем королевы Лидии, предполагали, что рано или поздно ее поведение, присущее лишь людям, отсутствие знаний о нашем мире, а так же юный возраст дадут о себе знать в самый неподходящий момент?

Зефир ощутил прилив возмущения и злости. Он был готов вцепиться пальцами в прутья решетки, сжать их со всей силы и, если бы этих сил хватило, разжать отделявшую его от княгини преграду и хорошенько встряхнуть женщину, желая выбить из нее подобные мысли.

Он отказывался верить в услышанную ересь. По-другому не выразиться.

– К чему Вы клоните? – спросил Зефир, нахмурив брови.

– К тому, что королева Лидия слишком юна и сумбурна, чтобы сидеть на троне великого Марципана. Всем известно насколько королева Лидия не сдержана в своих эмоциях.

– И что с того?

– Она ничего не знает о Птифуре, о нашей истории и наших многочисленных традициях. И тем не менее такая, как она, смогла выиграть турнир.

Зефир молчал, в немом укоре смотря на княгиню. Он боялся задавать вопросы, ведь понял, что каждое его слово будет обращено против него. И против Лиды.

– Скажите, думаете ли Вы, что ее победа на турнире действительно была получена в честном соперничестве с другими претендентами?

– Ч-что?..

Зефир вглядывался в спокойное лицо княгини. Она говорила тихо, и Зефир решил, что ослышался. В чем она обвиняла Лиду? В подтасовке результатов? В обмане всех жителей Птифура?

– И сколько бы я об этом не думала, – продолжала Юдзу, ни на секунду не позволяя себе отвести взгляд от своего пленника, – никак не могла избавиться от навязчивой мысли. Согласитесь, странно ведь, что королева Лидия, Лидия Воздушная, прибывшая в Марципан на свою инаугурацию была последней, кто видел принца Безе до его исчезновения.

«И в этом хочет ее обвинить», – осознал Зефир, чувствуя расползающийся внутри него холод.

– Разумеется без доказательств мои слова лишь пустая болтовня, но ведь мы с Вами ведем обычную беседу, господин покровитель, – растягивая последние слова, княгиня впервые за весь разговор улыбнулась, обнажая ряд белоснежных, ровных зубов. – И раз эта беседа ни к чему не ведет, то я продолжу свою мысль, словно говорю сама с собой. Итак…

Зефир слушал ее рассуждения, из последних сил сдерживая порыв высказать княгине все, что он думал об ее монологе. Она не только обвинила Лиду в похищении принца Безе, в хитростях, благодаря которым ей удалось выиграть турнир, но так же в том, что вместе с царем Кизилом его подопечная отравила множество птифурцев на балу-маскараде. Не пощадила даже детей.

– У Вас богатая фантазия, княгиня, – сказал Зефир, покачав головой. – Никто в нее не поверит.

– Никто? – переспросила Юдзу, довольно склонив голову в бок.

Сейчас вся спесь с нее слетела и перед Зефиром предстала молодая женщина, заочно уверенная в победе своей удачно поданной интриги.

– А кто должен в нее поверить? Цитронийцы, которые по своей природе верны лишь логическому мышлению, а не чувствам? Или же иргийцы, к чьим словам никто и никогда не прислушивается? А может быть марципанцы, недовольные тем, что трон королевы Ваниль занял человек? Или же макадамийцы, вечные соратники всех и вся? Конечно же есть еще парфийцы, но… Чью сторону выберут они нам с Вами хорошо известно. Фантазия мои слова или нет – не столь важно, главное то, как подать эти слова.

– А Вы уж постараетесь подать их так, как выгоднее всего Вам, – пробормотал Зефир, сжимая и разжимая пальцы на руках. – Но чего Вы добиваетесь? Хотите раздора в землях Птифура? Мы никогда не воевали друг с другом и никогда не станем…

– Вот именно, – оборвала его на полуслове Юдзу, ее взгляд стал суровее. – Никакого прогресса. Нам не к чему стремиться. Одни вечно поют и танцуют, другие едят и пьют. И так из поколения в поколение, из век в век. Я не хочу вечно прозябать на балах и пиршествах, не хочу сидеть на троне и быть красивой статуэткой в глазах подданных. Мы должны двигаться вперед, развиваться, как веками это делали в другом мире люди. Они уже давно прошли весь этот путь и наслаждаются технологиями, о которых мы даже мечтать не смеем, потому что их появление приведет Птифур в Хаос! А мы все стоим и стоим на месте!.. Мне надоело смотреть на мой мир и не видеть его будущего… Никакого.

– И Вы решили, что обвинив Лиду в произошедшем сможете сдвинуть развитие Птифура с мертвой точки? Путем войны?

– Любая война в человеческом мире вела к прогрессу, этого у людей не отнять.

– Любая война приносила горе и разоренные земли, – сказал Зефир.

Княгиня рвано пожала плечами, подобное ее не волновало.

– До такого не дойдет, – заявила она. – Нет такого оружия, но на ошибках людей мы будем учиться. Я не позволю создавать вещи, способные причинить Птифуру вред. Лишь те технологии, благодаря которым наша жизнь станет лучше – вот создание чего важно для меня.

– В человеческом мире с развитием общества пропала надобность в королях, – подметил Зефир. – Вы готовы лишиться своего трона?

Юдзу улыбнулась и повторила только что сказанные слова:

– На ошибках людей мы будем учиться.

Она вернула себе самообладание, надела на лицо маску холодной княгини.

– Как Вам должно быть известно, мы не сможем держать Вас здесь дольше суток, не получив на это согласие остальных правителей. Но так же Вы должны понимать, что мнения царя Кизила и королевы Лидии никто спрашивать не будет. Цитрон в моем лице и в лице моего мужа обвиняет Вас и Вашу королеву в измене, на Вашу сторону, безусловно, встанут королева Киндаль и ее муж, а вот герцог Джелато, напротив, с удовольствием поддержит меня и мужа.