Текст книги "Расколотое сердце кондитера (СИ)"

Автор книги: Анна Муссен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

Глава 40

Лида осторожно взглянула на стол, взяла в руки красивую чашку, украшенную рисунком из мелкой розы, и пригубила чай. На вкус он был приторно-сладкий и, вроде бы, не отравленный.

Если маркиз де Фадж и понял причину ее отказа от завтрака, то виду не подал, спокойно разрезая ножом и нанизывая на вилку кусочки жареных бекона и яичницы. Устроенная королевой голодовка его нисколько не волновала.

Лида перевела взгляд на сидящего по правую сторону от маркиза юношу.

Младший сын семьи де Фадж внешне мало чем отличался от Трюфеля. Те же волнистые, оттенка молочного шоколада, волосы, такие же добродушные, как и у старшего брата глаза. Только цвет у них был другой, зеленый. Мягкие черты придавали его лицу юношескую моложавость, что шло вразрез с острыми и суровым чертами лица маркиза.

Лида предположила, что оба брата внешностью пошли в мать.

– Ваше Величество, – окликнул ее маркиз, отвлекая Лиду от размышлений, – позвольте полюбопытствовать о Ваших дальнейших планах.

– Моих дальнейших планах?

Лида поерзала на стуле, надеясь, что маркиз ее нервозности не заметил.

– Да, о Ваших дальнейших планах, – повторил мужчина, будто говоря, что Лида и в первый раз хорошо расслышала его вопрос. – Позвольте высказаться по поводу Вашего побега из дворца.

– Вы… Думаете, что я сбежала из дворца? – Лида нахмурилась, а сердце в ее груди учащенно забилось. – Вы в корне неверно истолковали мое отсутствие в Баттенберге.

– Вот как? – Брови маркиза смешно изогнулись в удивленной дуге. – Тогда, все те разговоры, что бродят по столице, лишь пустая болтовня?

– Разумеется!.. – Лида была искренне возмущена. Спрятав руки под столом, она с силой сжала кулаки. – Разве может королева сбежать?

Лида стала ждать, что ей на это ответит маркиз? Согласится со слухами? Извинится перед ней за то, что поверил в них? Или, быть может, назовет имена тех птифурцев, с чьих губ слетели столь отвратительные обвинения?

Но маркиз лишь сдержанно улыбнулся и, казалось, пошел на попятную.

– Не поймите меня неправильно, Ваше Величество. Я обеспокоен текущим положением дел. И убежден, что для Вашего Величества будет лучше немедленно вернуться во дворец, – сказал маркиз. И, подумав, добавил: – Для Вашей же безопасности.

«Вот новости! – в мыслях воскликнула Лида. – Обо мне беспокоится?»

И спросила таким тоном, будто только что услышала что-то обескураживающее:

– А мне разве что-то угрожает?

– А Вы не знаете? – в тон ей ответил мужчина. – Или предпочитаете не замечать, как над Вашей головой сгущаются тучи?

Лида подумала, что будь на ее месте королева Ваниль, то маркиз не смел бы даже смотреть на нее с тем видом, с каким он восседал во главе стола с противоположной от Лиды стороны.

Будь королева Ваниль сейчас здесь, решила про себя Лида не без зависти, маркиз бы покорно и, главное, молча, жевал бы свой завтрак.

– К большому моему сожалению, – начала Лида, – я ничего не могу с этими тучами поделать. Вернувшись сейчас во дворец, я не разгоню их, а от моего бездействия тучи только продолжат сгущаться, становясь все серее и тяжелее.

– И что же Вы планируете с этим делать?

Лида почувствовала тревогу на сердце. С какой целью маркиз так интересуется ее планами на ближайшее будущее? Действительно ли беспокоится о своей новоявленной королеве или же планирует кому-то донести об её, Лиды, передвижениях?

– Я собираюсь доказать свою невиновность и непричастность к произошедшему инциденту. Вы же верите, что обвинения, о которых правители Цитрона так бесцеремонно и во всеуслышание объявили, беспочвенны?

– Можете быть в этом уверены, – на удивление серьезно ответил маркиз. – Обвинения князя и княгини не только беспочвенны, но и возмутительны по своей природе. Бесспорно, случившееся на празднике – трагедия нашего мира, в котором между народами уже долгие годы царило взаимное уважение, как завещали Великие правители. Оттого и необходимо как можно быстрее найти настоящих виновных и наказать их. Но… – Маркиз задумался. – Ваше Величество, разгуливая по Цитрону, Вы не поможете в их поисках. Вы – королева, символ нашего королевства. Вы должны быть в Баттенберге и сидеть на троне.

– И ждать суда аристократов? – скривив губы, спросила Лида. – Это не в моем характере, маркиз де Фадж. Сиди я на месте и бездействуй, корона Марципана сейчас бы покоилась на голове Сорбе, а земли Великого Марципана вернулись бы под управление Джелато. Над чьими бы тогда головами сейчас сгущались тучи?

На подобное заявление маркизу нечем было ответить, ведь Лида была права в своих высказываниях. И все же его молчание заставило Лиду нервно затоптать под столом ногами. Не переборщила ли она?

«Язык мой – враг мой».

И все же толика гордости за саму себя грела изнутри. Она поставила маркиза на место!

Лида посмотрела на его сына.

Фондан де Фадж сидел, опустив взгляд в свою тарелку и, казалось, был где-то далеко. Лишь в начале завтрака, когда маркиз представил ей сына, Лида услышала его тихий, несколько мелодичный голос: «Это честь познакомиться с Вами, королева Лидия». И больше он не сказал ни слова.

«Интересно, – подумала Лида в этот момент, – в каких он отношениях с Трюфелем?»

Отчего-то ей казалось, что сыновья семьи де Фадж хорошо ладили.

– Значит, Вы не намерены возвращаться в Баттенберг, – подытожил маркиз.

Лида кивнула.

– Верно. Я иду другой дорогой.

– И говорить мне о ней Вы так же не намерены.

– Не принимайте мое молчание на свой счет, – сказала Лида чересчур быстро.

И маркиз не поверил ей.

– Вы не доверяете мне, – произнес мужчина, не собираясь скрывать свою догадку, – и я понимаю, что причина тому Трюфель.

Лида не хотела делать вид, будто не понимает, о чем зашла речь. Убеждать маркиза в обратном она желанием так же не горела.

– Что ж… Раз Вы сами завели об этом разговор, то, да, Вы абсолютно правы, – сказала она. – Я знаю, что произошло и знаю, что послужило тому причиной.

– Тогда Вы должны понять мое решение.

Маркиз был уверен в своей правоте, но вот Лида на этот счет имела другое мнение.

– Прошу простить меня, маркиз. Возможно, виной моего непонимания служит мое происхождение, но я убеждена, чтобы не случилось, семья должна быть на первом месте.

Мужчина был с этим утверждением полностью согласен.

– Именно так я и поступил, отлучив Трюфеля от семьи. – Лицо маркиза скривилось, будто он съел за раз целый лимон. – Чтоб уберечь жену и сына от позора, который Трюфель навлек на наш дом, я отказался от него.

Лида, не согласившись с таким выводом, покачала головой.

– Считаете, что я был не прав? – Маркиз усмехнулся. – Вы правы, Ваше происхождение не дает понять Вам всю трагедию совершенного Трюфелем проступка.

«Вот он и показал свое лицо», – подумалось Лиде сразу же, стоило только мужчине упомянуть ее человеческое происхождение.

Фондан бросил на отца быстрый взгляд, но тот, в отличие от Лиды, его не заметил. Зато Лида окончательно убедилась в том, что и Трюфель и Фондан, в отличие от своего отца, были настроены к людям доброжелательно.

– Я человек, этого не изменить ни цветными волосами, – Лида накрутила на палец фиолетовую прядь, – ни яркими одеждами вашего мира. И все же люди и птифурцы мало чем отличаются друг от друга, маркиз де Фадж.

Лида оттолкнулась от стола, стул, на котором она сидела, скрипнул по лакированным половым доскам. Выйдя из-за стола, Лида как могла гордо вздернула подбородок и расправила плечи.

– Я благодарна Вам за гостеприимство, маркиз. Даже если оно было рождено в желании унизить сына. Но вот, что я Вам скажу и, надеюсь, Вы обдумаете мои слова. Отказавшись от Трюфеля, Вы защищали не семью, а собственное эго. Смириться с тем, что сын пошел против Вашей воли, больно ударило по Вашему самолюбию и ранило отцовское сердце, верно? – Лида заглянула маркизу в глаза и поняла, что попала в точку. Лицо Кувертюра ничего не выражало, в отличие от его озлобленно прищуренных глаз. – Трюфель стал покровителем Максима Горького и этого уже не исправить. В благородных домах Марципана его все равно будут знать как Трюфеля де Фадж, сына Кувертюра де Фадж, его отречение от семьи не стерло его происхождение в глазах Ваших друзей, маркиз. И я сделаю все, что будет зависеть от меня как от королевы и… как от человека, чтобы Трюфель вошел в историю Вашего мира как покровитель человека, не побоявшегося рискнуть жизнью ради Птифура. И в тот момент, когда о событиях нашего настоящего начнут слагать легенды, только Трюфелю будет позволено решать, ассоциировать ли себя с семьей де Фадж или нет.

На этих словах Лида твердой и ровной походкой направилась к дверям. Стоявший у них слуга поспешил открыть их, поклонившись королеве Марципана. И лишь не унимающаяся дрожь в пальцах в этот момент могла выдать в Лиде человека.

– Прости!

Встретившись со всеми на общей кухне, Лида сразу же рассказала о своем разговоре с маркизом Трюфелю.

– Прости, пожалуйста! – Лида чувствовала себя скверно, сердце у нее в груди так и отплясывало, грозясь вырваться наружу. – Я испортила и без того плохие отношения между тобой и твоим отцом, но он меня так разозлил!.. Прости, я не смогла сдержаться!..

Трюфель улыбнулся Лиде, но весь его вид говорил о том, как он был расстроен.

– Я не ожидал от отца ничего иного, поэтому не стоит Вам так расстраиваться, Ваше Величество. У Вас такое лицо, будто Вы вот-вот расплачетесь, хотя это мне впору лить слезы.

Трюфель обвел взглядом сидевших за столом товарищей.

– Думаю, нам пора выдвигаться дальше и покинуть, наконец, это место.

С таким решением все быстро согласились.

Единственной слугой на кухне в этот момент была Пралине. Она поджала тонкие губы и нахмурила брови, выражая тем самым свое беспокойство.

– Господин должен был покинуть дом завтра, – произнесла она, смотря на Трюфеля. Стоявшая с ним королева определенно нисколько не волновала старческое сердце. – Приди Вы на несколько дней позже, господин Трюфель, то смогли бы как следует отдохнуть.

– Я достаточно отдохнул, Пралине, – произнес Трюфель. И, подойдя к женщине, взял ее руки в свои. – Сердечно благодарю тебя за все, что ты сделала для меня и моих друзей.

Пралине бросила на продолжавшую сидеть за столом компанию взгляд.

– Я не сделала ровным счетом ничего. Лишь самую малость, чтобы вы могли продолжить свой путь. Лошадь напоена и накормлена, куда бы вы ни держали путь, до следующей большой стоянки ей хватит сил. В телеге есть корзины с едой, господин не знает об этом, но я не могу отпустить вас голодными. И еще… – Она вновь посмотрела на Трюфеля. – Я уже послала слуг в город. Они обещали все разузнать и дождаться Вас на вокзале.

– А говоришь, что ничего не сделала.

Трюфель сжал ладони Пралине в своих, а затем отпустил ее руки.

Дом семьи де Фадж они покидали в полном молчании. Даже сам дом, казалось, выпроваживал своих ночных незваных гостей с неким облегчением, хотя дом Лида и вся ее компания покинули не через главный вход, а через задний, кухонный. Как какие-то воры.

Пока остальные забирались в телегу Агруса, Максим и Трюфель стояли поодаль от остальных и о чем-то разговаривали.

– Волнуешься за них? – спросил у Лиды Барбарис, усаживаясь на свое вчерашнее место.

Лида, подумав, покачала головой.

– Нет, не волнуюсь. Просто… на сердце как-то неспокойно, – сказала Лида, приложив к груди ладонь. – Как перед контрольной.

Барбарис непонимающе склонил голову в бок, а Марина кивнула, прекрасно понимая, какие чувства испытывала Лида в данный момент.

– Пока ты завтракала с маркизом, Трюфель рассказал Пралине о потере своего ключа, – сказала Маня. – А та уже отправила слуг в город, чтобы они разузнали у… наверное у местных полицейских, не нашли ли они его ночью?..

Лида заметила мелькнувшую в окне на втором этаже тень. Прищурившись, она попыталась разглядеть, кому принадлежал темный силуэт, но так и не смогла разглядеть лица марципанца.

– Не знаете, Трюфель виделся с братом?

Марина и Барбарис пожали плечами, они не знали.

– А что? – поинтересовался иргиец. – Его брат может нам чем-то помочь?

– Не в этом дело, – протянула Лида, вновь посмотрев на Горького и его покровителя. Они закончили свой разговор и направлялись к остальным. – Просто Трюфель выглядит таким разбитым… Мне кажется, что разговор с братом пошел бы ему на пользу.

Глава 41

Лида прищурила глаза и посмотрела на лазурное небо, напоминавшее ей о доме. Таким же ранним утром она в мае шла в школу, думать не думая о том, что через несколько недель станет королевой в другом мире и всеми правдами и неправдами будет защищать свое имя от злых и завистливых языков.

– Значит, их так и не поймали? – переспросила Маня, выслушав историю Трюфеля, которую он пересказал им после того, как встретился со слугами. – И как же теперь быть?..

– Боюсь, что с этим сейчас ничего не поделать. – Трюфель старался держать лицо, но уголок его рта нервно подергивался вверх. – Слуги все расскажут Пралине, а она уже возьмет эту ситуацию под контроль.

– Мы можем поискать этих воришек, – предложила Лида. Ей не хотелось вот так отпускать эту ситуацию, даже не попробовав что-то изменить. – Останемся в городе и попробуем разузнать, кем они могут быть. Не думаю, что тех, кто промышляет в городе воровством, много.

– Ага, – пробубнил Максим. – И как ты себе это представляешь? Будешь спрашивать у каждого встречного, не знает ли кто, в каком подвале затаилась банда карманников?

– Как вариант.

Максим покачал головой.

– Не нужно ссориться, – произнес Трюфель. – Госпожа Марина, госпожа Лидия, благодарю за беспокойство, но потеря ключа полностью моя вина. Госпожа Лидия, я не могу отнимать ваше время, впереди нам уготована сложная и выматывающая дорога. Пралине сделает все, что в ее силах, чтобы найти мой ключ. Но чему не суждено сбыться, то не сбудется. Если ключ ко мне не вернется…

Трюфель замолчал, не договаривая свою мысль, но Лида поняла его без слов.

«Если ключ ко мне не вернется, то так тому и быть», – проговорила она про себя, и взглянула на Максима.

Он мысль своего покровителя тоже понял и она ему не понравилась.

«Нельзя это так оставлять», – подумала Лида.

Но что она могла поделать?

– Если мы не остаемся искать ключ, – Барбарис нервно провел рукой по затылку, приглаживая свои алые волосы, – то… должны придумать, как попасть в Аронию.

Он кивнул на Агруса, старательно поглаживающего свою лошадь по шее.

– Поезда-то не ходят. А пешком нам туда… иди долго.

Идти пешком в столицу царства Ирга никому не хотелось. Но и заставлять Агруса сопровождать их в дальнейшем пути казалось всем неправильной затеей.

– А что насчет тех общественных дверей? – спросил Максим. – Как они там назывались?..

– «Двери путешествиям не помеха»!..

– «Двери путешествиям не помеха».

Барбарис и Трюфель переглянулись. И как они только не додумались воспользоваться услугами известнейшей и единственной компании во всем Птифуре, специализирующейся на мгновенных переходах между странами?

– Вот только есть проблема, – вдруг сказал Барбарис с грустью, – цены там просто запредельные.

Трюфель, согласившись с этим, оглядел всех и для наглядности кивнул. За пять билетов придется выложить в кассу компании кругленькую сумму.

– И велика вероятность, – продолжил иргиец, – что они свои двери для Ирги тоже закрыли.

Барбарис досадливо шваркнул подошвой по земле.

– Но если все так, как вы говорите, – протянула Лида, посмотрев на Агруса, – как же быть?

Почувствовав на своей спине взгляд, Агрус обернулся, прекратив трепать лошадь по густой гриве.

– Вы обо мне ховорите?.. – сказал он растерянно. И, почесав затылок, добавил: – Простите, я не слушал…

Барбарис вкратце изложил соплеменнику сложившуюся ситуацию. Немного поразмыслив, Агрус был готов продолжить путешествие до Аронии. Но мужчина выглядел уставшим и измотанным. Все понимали, что еще одно долгое путешествие могло пагубно сказаться на его старческом здоровье.

Улица наполнялась голосами, жители Клафути спешили к вокзалу.

«Видимо, скоро отходит поезд», – подумала Лида, рассматривая толпу.

И в этот момент она заметила знакомую фигуру, отчаянно высматривавшего кого-то среди пассажиров.

– Эй, Трюфель, – произнесла Лида, беззастенчиво указав пальцем в ту сторону, в которую смотрела. Она не хотела отводить взгляд от марципанца, с которым познакомилась этим утром, боясь потерять его из виду. – А это разве не твой брат?

– Где?..

Трюфель проследил взглядом до указанного Лидой места и окликнул Фондана. Услышав свое имя, младший сын маркиза де Фадж завертел головой, но никого из них так и не увидел.

– Подождите здесь, – сказал Трюфель, делая несколько шагов к вокзалу, – я сейчас приведу его.

И он поспешил к брату.

У Лиды полегчало на сердце. Наверняка, решила она, Фондан узнал, куда направился Трюфель от Пралине. И вряд ли маркиз де Фадж знал, где сейчас его младший сын.

«Но… зачем он ищет встречи с Трюфелем?» – задумалась Лида, смотря на то, как сыновья маркиза пожали друг другу руки, а после все же обнялись.

Хотел ли Фондан просто повидаться со старшим братом? Или он намеревался что-то с ним обсудить?

Когда Трюфель вернулся вместе с младшим братом, Фондан попытался поприветствовать Лиду, начав свою фразу со слов «Ваше Величество!», но быстро был остановлен шиканьем и цыканьем остальных.

Трюфель молча покачал головой.

– Прошу… прощения?..

– Лабруска, – второпях представилась Лида. – А это Меренга, Ганаш, Барбарис и Агрус, наши друзья.

– Вот как, – Фондан понимающе кивнул. – Я рад познакомиться с друзьями брата. Хоть наше знакомство и происходит при весьма… неподобающих обстоятельствах.

Взгляд Фондана задержался на Максиме, марципанец сжал губы.

«Он знает, кто Максим такой», – поняла Лида.

Понял это и Горький, хоть до этого момента с братом Трюфеля ни разу и не встречался.

После недолгого разговора, Фондан узнал, куда направлялся Трюфель и остальные.

– Значит, Арония, – произнес он несколько задумчиво. – Что ж… пожалуй, я понимаю, почему Ваше Велич… госпожа Лабруска так спешит на аудиенцию с царем.

– Правда? – Лида была удивлена. Хоть кто-то не стал отговаривать ее от идеи встретиться с Кизилом! – Наконец-то кто-то на моей стороне!..

Марина, обидевшись, тихо промямлила о том, что всегда на стороне Лиды.

– Да, я понимаю. Противостоять обвинениям княжечьей семьи в одиночку будет сложно. И Ваши с царем слова ничего не будут значить на суде, однако… – Фондан обернулся к вокзалу. – Встретиться с царем и заранее обсудить линию своей защиты – хорошая идея. Не понимаю, почему никто ее не поддержал.

Лида заулыбалась.

– Как долго я ждала этих слов!.. Трюфель, твой брат просто невероятен!..

Фондан зарделся, а Максим что-то недовольно пробубнил себе под нос.

– Я уже успел услышать, – продолжил Фондан, прочистив горло, чтобы вернуть голосу ровность, – что поезда больше не ходят по направлению к Ирге.

– Да, цитронийцы постарались, – махнув рукой, процедил Барбарис. – С них станется…

– Раз так, то путь в Аронию по железнодорожным путям для вас закрыт.

– Какое верное замечание, – сказал Максим.

Но Фондан, будто бы не заметив в его тоне и намека на враждебность, продолжил свою мысль.

– И вам нужно попасть в Аронию как можно быстрее, поэтому путь на телеге вам не подходит, – сказал он, посмотрев на Агруса, вернувшегося к своей лошади. – Значит, остается последний вариант.

– «Двери путешествиям не помеха», – произнес Трюфель. – Мы уже думали об этом, но… Могут возникнуть проблемы.

– Проблемы? Какие?

– Компания так же могла прекратить оказывать услуги по путешествию в ту сторону, – сказала Лида.

– А еще у нас нет денег на это путешествие, – добавила Марина.

На что Фондан лишь пренебрежительно пожал плечами.

– Деньги не станут проблемой, – произнес он, посмотрев на Трюфеля. – Брат, я куплю вам билеты, об этом можешь не переживать.

Если Трюфель и хотел отказаться от предложения Фондана, то не нашел для этого сил.

Их конечно же оставили за дверью офиса «Двери путешествиям не помеха».

Лиде уже даже начинало казаться, что Трюфель, не смотря на все, через что она прошла, продолжал считать ее ребенком. А ведь она, на минуточку, королева!

Но сколько не возмущайся по этому поводу, исправить ничего нельзя.

– Что-то они долго, – произнесла Марина, заглядывая в офис компании через окна витрин. – Ничего не видно!.. Ужас, какие грязные стекла!

– Видимо у них нет понятия «санитарный день», – сказал Максим, со скучающим видом наблюдая за проходящими мимо них птифурцами.

– Или они не знают, что такое генеральная уборка, – подхватила Лида, разглядывая рекламные листовки компании. – Или у них просто нет уборщиков.

– Нехватка кадров?

Маринино предположение вызвало у Лиды ухмылку.

– С такими-то ценами? Тогда их жадность не знает границ.

По правде говоря, Лида ничего не понимала в местных валютах и ценообразовании. Что есть дорого? А что дешево? За что праведно дерут три цены, а что не стоит и копейки? Тема птифурских денег была для нее темным лесом, но если Барбарис и Трюфель единогласно заявили, что цены в «Двери путешествиям не помеха» задраны до небес, а купить билеты для них может только представитель аристократической семьи, то у нее не было причин им не верить.

На улице становилось жарко и душно.

– Все, мне надоело ждать! – Заявление Лиды прозвучало громко и уверенно. – Я захожу.

Максим и Марина зашли следом за ней, а Барбарис и Агрус остались снаружи у телеги.

Останавливать Лиду никто не стал.

Внутри было чисто и пахло свежестью, будто городская пыль никогда не проникала сюда из-за входных дверей. Небольшое квадратное помещение напоминало Лиде обычный офис какой-нибудь тур-фирмы в торговом центре, где вежливый персонал в белоснежных рубашках был готов подобрать для тебя путевку исходя из твоего бюджета и наличия заграничного паспорта.

В принципе, все было привычно глазу. Разве что вежливый персонал в лице птифурца с волосами цвета спелого киви пытался выпроводить Трюфеля и Фондана, видимо, устав объяснять им, что в Аронию они не поедут.

– Господа, прошу вас, – из последних сил выдавливая из себя улыбку, произнес мужчина, – сколько бы вы мне не предложили денег, я не смогу отправить вас в Аронию. При всем желании…

«Которого, как мне кажется, нет», – подумалось Лиде.

Она осторожно ступала по выложенному коврами полу, высокие ворсы смягчали ее шаги.

– И все же, – произнес младший сын маркиза де Фадж, – я прошу Вас обдумать мое предложение.

– Мое твердое «нет» вы уже услышали, – сказал сотрудник «Двери путешествиям не помеха». И только после этого заметил новых гостей. – Прошу, проходите. Чем я могу вам помочь?

Мужчина надеялся, что появление других клиентов спровадит Трюфеля и Фондана, но не тут-то было. И когда Лида подошла к своеобразной кассе, за которой стоял птифурец, и с милой улыбкой спросила: «А можно пару билетов до Аронии?», мужчина страдальчески что-то промычал.

– Да поймите же!.. – Начал он уже с какой-то безысходностью в голосе. – Ну не могу я отправить вас туда! Запретили!

– И кто же запретил?

– Как это «кто»? – удивился птифурец. – Хозяин компании, разумеется.

– А как нам с ним связаться? – моментально задал вопрос Фондан. – Уверен, мне удастся убедить его дать разрешение на это путешествие.

Мужчина покачал головой.

– Увы, это невозможно. У меня нет никакого права распространяться о местонахождении хозяина. К тому же, даже если бы я и сказал вам, как с ним связаться, с чего вы решили, что хозяин захочет вас выслушать?

«И то правда, – подумала Лида, тихо вздохнув. – Но должен же быть какой-то способ?.. А что если?..»

А что, если ей признаться? Сказать, что она – королева Марципана и приказывает этому мужчине отправить их всех в Аронию?

«Хорошая же идея!..»

Лида только открыла рот, собираясь озвучить свое решение, как почувствовала чуть ниже плеча жгучую боль.

Максим ущипнул ее и наградил таким взглядом, что Лида прикусила язык.

– Даже не вздумай, – прошептал он ей на ухо.

«Почему нет?» – произнесла Лида одними лишь губами.

Но ответа на свой вопрос не услышала.

– Пожалуйста, уходите, – продолжал в этот момент сотрудник компании. – Я ничем не могу вам помочь, поймите уже.

– Да вы просто не хотите нам помогать, – вклинилась в разговор Марина.

И несколько пар глаз устремились на нее.

Птифурец умудрился даже икнуть, подавившись воздухом, не ожидая услышать в свой адрес подобного обвинения.

– Как же вы все не понимаете? Не в моих полномочиях идти против решения руководства.

– А в чьих тогда? – спросила Лида.

– Ни в чьих! – Мужчина начинал терять терпение, вежливая улыбка окончательно исчезла с его лица. – Не успели открыться, а с утра уже такие клиенты. Дверь в Аронию закрыта, и она будет закрыта до тех пор, пока мне не скажут ее открыть! Я с готовностью отправлю вас куда захотите, но только не в Иргу!..

Лида и Марина переглянулись. А затем улыбнулись и сделали то, в чем были хороши все девчонки – они в голос затараторили.

– Но нам нужно в Аронию.

– Считайте это вопросом жизни и смерти!..

– Чего вам стоит открыть дверь и сразу же ее закрыть?

– Вот именно! Никто не узнает.

– Мы то уж точно никому не скажем!

– Ну, пожалуйста, это же так легко!

– Просто помогите нам!

– Сделайте доброе дело.

– Ну будьте же человеком!.. – воскликнула Марина.

И тут же прикусила язык. Осознав, какую глупость она только что ляпнула, Марина закрыла ладонями лицо, запылавшее буйными красками спелых помидоров с огорода ее бабули.

– Ой…

Лида с осторожностью глянула на птифурца.

Можно ли было все перевести в шутку? Но мужчина глядел на собравшуюся перед ним компанию с таким серьезным видом, что Лиде оставалось лишь ждать, что же он скажет по итогу своего мыслительного процесса? А мыслительный процесс в его голове был запущен и набирал обороты.

Когда взгляд мужчины скользнул в сторону Лиды, то в его голове что-то щелкнуло. Ее лицо с самого начала показалось ему отдаленно знакомым. Пытаясь отыскать его в своей памяти, птифурец нахмурился еще сильнее. Где же он его видел? Неприятный зуд зародился в его груди и стал распространяться вниз по животу.

Что-то с этой девушкой было не так.

И с той, другой, тоже.

И юноша, стоявший рядом с ними, определенно был человеком.

Человек.

Птифурец икнул, короткий тихий вздох сорвался с его губ, и Лида все поняла – ее наконец-то узнали.

– В-В-Ваше В-Величество?.. – заикаясь, протягивал мужчина, инстинктивно отступая на шаг назад. – Это Вы?..

Лида решила, что пока на птифурца был произведен должный эффект, нельзя было упускать наглой возможности поставить его на место.

– Ну наконец-то! – произнесла она, придавай голосу нотки возмущения. – А я уже и не надеялась быть узнанной в собственном королевстве!

От звона ее голоса Максим поморщился, Лида пыталась копировать поведение избалованных придворных дам. Ей бы в руки веер, решил он, так Лида бы замахала им несчастного птифурца. Но стоило отдать ей должное, Лида прекрасно играла возмущение: учащенно дышала, сжимала губы, часто моргала.

– Н-но ведь… В-Ваше Величество, В-ваши волосы?..

Лида повела плечами, мол, что с ними не так? И от ее молчаливого укоризненного взгляда птифурец окончательно струсил, растеряв свое прежнее раздражение. Он посмотрел на Трюфеля и Фондана, в призрачной надежде на то, что они хоть чем-то смогу помочь ему. Но братья смотрели на него с таким же выжидающим интересом, что и Лида.

– О-они же… Ну, они же… как у нас.

– Цветные, – подсказала Лида, и птифурец кивнул. – И что? Раз волосы мои стали фиолетовыми, я теперь не королева? Я не победитель турнира?

– Что Вы!.. Прошу, простите меня! – мужчина покорно склонил голову. – За оскорбление, что я нанес Вам, не признав, я готов принять любое наказание, моя королева.

Лида незаметно для остальных облегченно выдохнула.

Повезло ей, что этот птифурец оказался верен тому, на чьей голове была корона Великого Марципана.

– Что ж… Я прощаю тебя, – сказала Лида, словно потеряв к мужчине всякий интерес. – И открой уже дверь в Аронию. Я столько времени потеряла на пустую болтовню…

– Но я не могу, – вновь начал птифурец. – Запрещено…

– Хозяином? – Уточнила Лида, и мужчина кивнул. – А разве хозяин компании не подданный королевства Марципан?

– Все так, моя королева.

– И?

– И?..

Лида молчала в ожидании, птифурец молчал в непонимании.

Максим не выдержал первым.

– Твой хозяин подчиняется приказам Ее Величества, – сказал Горький. – Ей достаточно просто сказать, что она хочет в Аронию, и он откроет для своей королевы даже закрытые двери.

– Верно, – подхватила Марина. – Но стоит ли беспокоить столь важного чел… господина, если результат нам уже известен. Он прикажет Вам открыть для Ее Величества дверь в Аронию. А Вас накажет за то, что не только не признали Ее, но еще и отказывались исполнить королевский приказ.

– Я не отказываюсь!.. – воспротивился мужчина, прижимая ладонь к сердцу. – Я готов!.. Если таково желание Ее Величества… Я сейчас же все подготовлю для вашего перехода.

И пока шли приготовления, Лида и остальные прощались на улице с Агрусом.

– Пожалуйста, передайте госпоже Ожине мою сердечную благодарность за ее помощь. – Лида улыбнулась иргийцу. – Я обязательно навещу ее, и всех вас, когда у меня появится время.

Лида действительно собиралась это сделать. Когда наступит спокойное время, она сбежит из дворца и приедет в Тисс, проведет там неделю, а может быть даже две. Пообщается с Ожиной и местной детворой, узнает больше об иргийцах и их устоях. Пожалуй, из всех народов Птифура иргийцы были ей ближе всех по духу. Такие же свободолюбивые, как и она.

– Ты ведь понимаешь, как нам повезло? – спросил у нее Максим, смотря вслед Агрусу.

На своей телеге он направлялся к выезду из города.

– А ты понимаешь, что скажи я этому птифурцу о том, кто я такая раньше, то мы бы уже были в Аронии? – вопросом на вопрос ответила Лида, не упустив возможность поддеть Горького. – Это ведь ты не дал мне сказать ему, что я королева Марципана.

– А нечего об этом на каждом углу трезвонить. – Максим на ее уловку не повелся. – Повторю. Нам повезло, что он чтит тебя, как нового правителя.

– Пожалуй, я с этим соглашусь, – влез в их разговор Фондан. – Ваше Величество, пусть Вы сейчас и находитесь в землях Марципана, но не все хотят видеть человека на троне Великого Марципана. И среди них есть те, кто считает, что Вы обманом выкрали корону у королевы Ваниль.

– Это глупость!..

– Разумеется, – Фондан посмотрел на брата, – я это понимаю. И среди Ваших подданных есть те, кто считает так же. Но чем дальше от столицы, тем больше слухов и домыслов. Народ здесь не знает Вас, а новости об итогах турнира дошли до этих краев лишь через газетные вырезки и истории, которые кто-то кому-то рассказывает. Поэтому, Вам и в самом деле не стоит раскрывать свою личность перед каждым встречным.