Текст книги "Расколотое сердце кондитера (СИ)"

Автор книги: Анна Муссен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Глава 28

– Благодарим Вас за выбор компании «Двери путешествиям не помеха!». Надеемся, что в следующий раз Вы так же воспользуетесь нашими дверьми для пересечения границ. Хорошего Вам дня.

Максим проигнорировал приветствие цитронийца и прошел мимо него, спеша поскорее оказаться на улице. Как Трюфель и предупреждал его, путешествия через общественные двери имели как свои преимущества, так и свои недостатки, одним из которых для большинства путешественников являлась мучительная тошнота. А вторым – безбожно высокие цены.

Максим вышел наружу и несколько раз вдохнул полной грудью, пока не почувствовал, что его легкие больше не сдавливало в невидимых тисках. Он огляделся по сторонам и вернулся обратно к двери небольшого салона со стеклянными витринами, стекла которого пестрили рекламными надписями: «Всего лишь сто пятьдесят цитронов и Вы окажетесь на берегах Козинака!», «Каких-то двести семьдесят пять цитронов и для Вас откроется дверь в прохладу Фалуде!», «Выгодное предложение! Путешествие на двоих в Баттенберг всего лишь за девяносто девять цитронов! Спешите!». И все в таком роде.

И гением быть не нужно, чтобы начать разбираться в денежных наименованиях Птифура. Цитрон в Цитроне был равен марципану в Марципане, так же как марципан был равен макадамии в Макадамии. В Ирге не было собственных денег. В торговле между собой иргийцы использовали бартерную систему, а за пределами царства принимали к оплате любые монеты.

Максим знал, что самым высоким жалованием при дворе в Марципане было сто двадцать марципанов, а обычные марципанцы получали намного меньше. Поэтому расценки в «Двери путешествиям не помеха!» казались ему настоящим грабежом средь белого дня.

– Вы слышали, что за страсти творятся в городе?

Максим прислушался к разговору остановившихся неподалеку от него цитрониек и чтобы не привлекать к себе внимание, постарался сделать вид, будто его очень заинтересовала реклама на витринах.

– Да-да, слышала. Муж рассказал об этом, как только вернулся с утренней прогулки. Поверить не могу, что подобное происходит у нас на глазах.

– И как только чувствовать себя в безопасности в нашем прекрасном городе? Все эти стражники… если честно, то их присутствие на улицах пугает больше, чем мысль о том, что королева Лидия тоже где-то здесь.

От прозвучавшего из уст женщины имени у Максима сжалось сердце.

Значит, они не ошиблись, Лида и правда была здесь.

Когда они вернулись в Козинак, чтобы рассказать всем о случившемся, оказалось, что макадамийцы уже были в курсе. Правители Цитрона не поленились и разослали во все страны послания о том, что Лида и Кизил обвиняются ими в измене мирового масштаба и что в скором времени они созовут суд аристократов, чтобы решить судьбу королевы Марципана и царя Ирги. Единственное, о чем никто не знал, так это о том, что Зефира арестовали в Цедре и куда-то увезли.

Королева Киндаль срочно созвала совещание и обещала, что попытается вызволить Зефира из-под стражи, намекнув на то, что в Цедре у нее были свои связи. Но кое-чего она не могла сделать, как бы этого не желала: она не могла найти Лиду.

Посовещавшись, они – все, кто был знаком с Лидой и желал ей помочь – единогласно решили, что кто бы не помог ей сбежать из библиотеки Великого Цитрона, этот кто-то помог ей покинуть Цедру. В том, что Лида действовала, а не сидела на месте, прячась, никто не сомневался.

Разобравшись с этим, они стали думать о том, куда Лида могла отправиться дальше? Зная, что ее объявили изменщицей и, возможно, понимая, что любой, кто был к ней близок, мог оказаться предателем, куда бы она пошла? Король Пекан предположил, что если Лиде было не вернуться ни домой, ни в Макадамию, ни в Марципан, и она не знала, кому можно доверять, то во всем Птифуре был только один житель, оказавшийся в той же ситуации, что и она.

Кизил, царь Ирги.

Раскрыв карту Конфитюра, король Пекан попытался проложить маршрут Лиды, и Максим помнил то чувство восхищения, которое возникло у него при виде мужа королевы Киндаль. Он знал их историю благодаря Безе, и знал, каким великолепным стратегом, возглавляя рыцарский орден Великой Макадамии, был король в свое время. Он предположил, что если Лида собиралась искать помощи у царя Кизила, то чтобы попасть в Иргу ей пришлось бы вначале посетить торговый город Цитрона – Кинкан.

И судя по слухам, гулявшим по городу, король Пекан оказался прав.

«Значит, раз в городе столько стражи, они уверены, что Лида все еще где-то здесь», – подумал Максим, краем глаза замечая главных охранников Цитрона.

В этот момент из салона вышел Трюфель. Он стал оглядываться по сторонам, и на его лице отразилась гримаса испуга.

– Я здесь, – окликнул его Максим, махнув рукой.

Заметив его, Трюфель расслабленно выдохнул и сделал шаг к нему навстречу.

– Я ведь попросил тебя оставаться у меня на виду…

– Ну извини. Зачитался объявлениями.

Трюфель казался растерянным и Максим поинтересовался причиной его столь странного поведения.

– Я разговорился с цитронийцами. Они говорят, что с раннего утра в городе настоящий переполох.

– Да, знаю. Мы были правы, она где-то в городе.

«Но где?..»

– Они представляются Лабруской и Меренгой.

– Лабруска?..

– Это сорт винограда. Госпожа Лидия назвалась иргийкой и сказала, что вместе с подругой возвращается в Иргу. Если это так, то госпожа Лидия, возможно, ищет помощи у иргийцев.

– Ты ведь говорил, – произнес Максим, оглядевшись по сторонам, – что в Кинкане полно иргийцев. Мы же не будем подходить к каждому красноволосому торгашу и спрашивать его о том, не видел ли он двух девчонок, косящих под марципанок.

– Нам и не придется. Я считал, что ты хорошо знаешь госпожу Лидию.

– В смысле? – У Максима запылали щеки. – На что ты намекаешь?

– На то, что Кинкан – торговый город, и госпожа Лидия знает об этом. А раз так, то в городе существует только одно место, куда она могла направиться, чтобы напроситься кому-то в попутчики.

Было решено направиться на рыночную площадь.

Кинкан разительно отличался от Цедры. В нем не чувствовалось той холодности, что была присуща столице. А еще город был очень шумным. Даже в столь раннее утро, когда многие еще спали или завтракали в своих домах, улицы Кинкана гудели от разговоров.

Максим и Трюфель старались не привлекать к себе внимание горожан, но то и дело ловили на себе их косые взгляды.

– Ты слишком похож на человека, – издевательски подметил Максим, ухмыльнувшись тому, как Трюфель недовольно сжал свои губы.

– А ты и есть человек.

– Да, но одно дело тандем из человека и птифурца, и совсем другое из двух человек. Мы подозрительны.

– С этим ничего не поделать. При этом нужно отдать должное госпоже Лидии. Она перекрасила свои волосы.

– Ну да, это было умно, – сказал Максим, но по его тону Трюфель понял, что подопечный считал Лиду величайшей дурой на свете.

Но вместе с тем Трюфель понимал, как Максим о ней беспокоился.

Добравшись до рыночной площади, они стали свидетелями того, как какой-то цитрониец рассказывал собравшимся вокруг него торговцам о Лиде и о награде, который каждый из них мог получить, если расскажет о местонахождении королевы Марципана или же поможет в ее поисках и поимке.

– Это хорошо, – произнес Трюфель и, поймав на себе ничего не понимающий взгляд Максима, пояснил: – Они не могут найти ее своими силами. Это хорошо. Значит, она умело прячется или же…

– Или же?..

– Она уже могла покинуть Кинкан, поэтому ее не могут найти.

– Но если это так, то нам-то что делать? Получается, что прибыв сюда, мы лишь потратили время.

Максим стал вглядываться в лица собравшихся на площади горожан. И в какой-то момент его взгляд зацепился за копну темно-фиолетовых волос.

– Вон она!..

Трюфель не успел даже спросить о том, где это таинственное «вон» находится, как Максим сорвался с места, отпихивая встречавшихся у него на пути торговцев. В нескольких шагах от стоявшей к нему спиной девушки он остановился, чтобы отдышаться. Еще не хватало выглядеть перед Лидой каким-то запыхавшимся чудиком. Протянув к ней руку, он намеревался дотронуться до ее плеча и окликнуть, но не успел это сделать.

Словно почувствовав позади себя опасность, девушка резко обернулась, и Максим одернул руку.

– Вам что-то нужно? – сбросила у него девушка, хлопнув длинными, чуть ли не до самых бровей ресницами.

– Нет. Я… – Максим покачал головой. – Я обознался.

Девушка пожала плечами и поспешила уйти как можно дальше от странного юноши. Максим же чертыхнулся про себя и еще сильнее сжал кулаки. Подошедший к нему Трюфель предложил поспрашивать про Лиду у находившихся на площади иргийцев, как где-то наверху зазвенел колокол, гулом пронесшийся по узким улочкам Кинкана.

Глава 29

Лида испуганно вздрогнула, на миг вжав голову в плечи, но тут же мысленно отругав себя за излишнюю несдержанность, села ровнее. Это был всего лишь городской колокол, оставшийся где-то позади, бояться было нечего. Их повозка, подпрыгивая на неровной брусчатке, мчалась к выезду из города и Лида надеялась, что в дальнейшем удача все так же будет на ее стороне. Хотя где-то на подкорках сознания она понимала, что рано или поздно черная полоса невезения настигнет ее в самый неподходящий момент.

Она вздохнула, взмолившись о том, чтобы эта самая черная полоса обходила ее стороной как можно дольше, и посмотрела на сидевшего напротив нее Барбариса.

За то время, что они не виделись, он заметно возмужал и, что куда важнее, кажется, полностью оправился от стычки с Сорбе и Пломбиром в Желатиновом лесу. Лида заметила, что и стиль одежды у Барбариса изменился, стал больше походить на цитронийский. И она вспомнила, что когда они виделись в последний раз, кто-то из знати собирался предложить Барбарису свое покровительство.

– Я снова в долгу перед тобой, – сказала она с улыбкой на лице, подмечая, что за время их недолгого знакомства Барбарис спасал ее жизнь уже во второй раз. – Не ожидала, кстати, тебя здесь встретить.

– Как и я тебя, – ответил иргиец, все еще косо поглядывая на Марину. – Еще и с другим человеком.

– Разве я так уж сильно похожа на человека? – поинтересовалась Маня, накрутив на палец локон нежнейшего розового цвета. И когда Барбарис кивнул, горестно вздохнув, добавила: – А ведь я так старалась…

– Что ты здесь делаешь? – Барбарис перевел взгляд на Лиду. – Ты хоть знаешь, что цитронийцы объявили награду за твою поимку?

– Настоящую награду? Ты не шутишь?

– Я говорю правду. Королева Марципана объявлена изменщицей, – Барбарис перешел на шепот. – И она спокойно разгуливает по цитронийскому городу. Думаешь это нормально?

– Я не разгуливала…

Лида объяснила Барбарису, что делала в Кинкане. Тот внимательно выслушал ее, не перебивая и изредка кивая головой, словно соглашаясь с некоторыми из ее действий. Но выражение его лица оставалось непробиваемо-задумчивым, а иногда его брови шли навстречу друг другу, образовывая на переносице мелкую морщинку.

– Так значит, ты собираешься искать поддержку у царя Кизила? – спросил он, когда Лида замолчала. – Думаешь, он тебе поможет?

Лида заметила, что у Барбариса пропал иргийский говор и странные словечки вроде «энто» и «поэнтому».

– Мы с ним в одном невыгодном положении, поэтому других союзников искать мне негде.

– Было бы куда благоразумнее, останься ты в своем мире. И тогда бы не пришлось искать ни у кого поддержки.

Спорить с этим Лида не стала. Она рассказала Барбарису о том, как поступили с Зефиром, и что, как ей казалось, замышляется в Птифуре.

Возможно, княжечьей семьей, раз они так упорно пытались свалить вину за случившееся на маскараде на нее и царя Кизила.

– Подобными обвинениями не стоит так легко разбрасываться, не имея при этом доказательств.

– Не имея никаких доказательств, Лиду обвинили в измене, – сказала Марина, напомнив остальным, что она тоже была в повозке. – И никто не встал на ее защиту. Так что она имеет полное право защищаться так, как захочет.

Марина скрестила на груди руки и выдохнула с такой усталостью, будто только что закончила произносить многочасовую речь. Из ее груди вырвался тихий кашель, но приступ прошел так же быстро, как и начался.

Барбарис, почесав затылок и убедившись в том, что ничего другого Марина больше не скажет, задал Лиде вопрос о том, все ли люди «такие»?

– В большинстве своем, да, – отшутилась Лида, посмотрев на полоску белого света, пробивающуюся внутрь повозки через щель между дверными створками.

Лида боялась, что их повозку могут в любой момент остановить и досмотреть. Была ли подобная процедура в порядке вещей для Кинкана? Она не знала. В ее представлении повозки следовало досматривать на въезде в город, но никак не на выезде. Хотя сейчас, как и сказал Барбарис, по городу разгуливала разыскиваемая всеми королева Марципана, и бдительность городской стражи должна была быть повышена до предела.

– Еще немного осталось! – донеслось со стороны извозчика.

Лида взмолилась о том, чтобы и дальше все прошло гладко.

Но ее молитва не была услышана.

Сначала до ее ушей донесся пронзительный свист, а после их повозка начала замедлять ход. Барбарис попросил их сохранять спокойствие и выглянул наружу, высунувшись из повозки практически в полный рост.

– Что там? – услышала Лида его вопрос, заданный извозчику.

– Проверки у ворот!..

«То, чего я боялась!»

Лида почувствовала, как у нее под юбкой затряслись колени. Она взглянула на Маню, которая таким же испуганным волчком смотрела на нее. Одними губами она спросила у Лиды: «Что нам делать?».

Лида не знала, что делать. Удача, кажется, наконец, решила повернуться к ней спиной.

Барбарис залез обратно.

– Так, кажется, появились небольшие трудности.

– Нам не пройти проверку. – Лида с силой сжала край скамьи, на которой сидела. – Есть ли из города другой путь?

– Нет. Только эти ворота.

– И сейчас мы стоим в пробке? – спросила Марина.

Ее вопрос озадачил Барбариса.

– Что такое «пробка»?

– Вереница повозок, ждущих своей очереди, – объяснила Лида.

Барбарис ненадолго задумался и нервно защелкал ногтями больших пальцев друг о друга.

– А если попробовать пересечь ворота ночью? – предложила Маня. – В темноте нам будет легче укрыться, если что-то пойдет не так.

– На ночь ворота закрывают и открыть их самостоятельно, чтобы никто не заметил, не получится. – Барбарис покачал головой. – Ничего не выйдет.

Лида прикрыла глаза и, откинувшись назад, прислонилась затылком к деревянной стенке повозки.

– Мы слишком выделяемся, – прошептала она, дотронувшись пальцами до своих волос. – Они знают, как мы выглядим.

– И что? – Марина оттянула прядь своих волос. – Нам тут краску негде взять, и ателье госпожи Арахис тут нет, чтобы переодеться во что-то другое.

Лида от досады прикусила губу.

Им было негде укрыться, ночью никто не пустит их на ночлег. Прятаться в городе было не у кого, просить помощи тоже.

Лида открыла глаза и посмотрела на задумавшегося о чем-то Барбариса. Иргиец тоже пытался придумать выход из сложившейся ситуации.

– Прости, – извиняющимся тоном произнесла Лида, – из-за нас ты можешь попасть в неприятности.

Барбарис же на ее слова лишь покачал головой.

– Я что-нибудь придумаю.

Он вновь вылез из повозки, но на этот раз обратно не вернулся. Через несколько секунд Лида почувствовала, как повозка начала движение вправо – они вышли из очереди на проверку.

– Как думаешь, что он задумал?

Лида пожала плечами, она не знала ответа на Манин вопрос.

Минут через пятнадцать они остановились. Лида слышала шум толпы, исходивший со всех сторон. Спустя некоторое время после этого створки дверей распахнулись и Барбарис, протянув две странные тряпки, попросил девушек накрыть ими головы.

– Попробуем так скрыть цвет ваших волос и кое-куда дойти, – объяснил он, попросив Лиду и Марину поторопиться.

Отпустив извозчика, но убедив его в том, что вскоре он снова им понадобится, Барбарис повел Лиду и Марину через всю рыночную площадь к огромному разноцветному шатру. Девушки жались друг к другу, опустив головы и смотря только себе под ноги, но в толпе горожан, подтягивающихся к ларькам в стремлении купить иргийских продуктов, их странного поведения никто не замечал. Все взгляды были устремлены лишь на товары, привезенные в Кинкан шумными и горластыми иргийцами.

– Вот, давайте, быстрее, – сказал Барбарис, приподнимая вверх тяжелую матерчатую «дверь». – Ну же!..

Лида и Марина проскочили внутрь шатра и еще секунд тридцать пытались привыкнуть к царившей внутри него темноте. В нос им ударил сладковатый запах дыма, из-за которого обе не смогли сдержаться и чихнули.

– Кто энто тут к нам пожаловал? – прозвучал сиплый голос, заставивший и Лиду и Марину вздрогнуть от неожиданности и прижаться друг к дружке еще сильнее. – Барбарис?.. Ты энто… разве не уехал домой?

Лида прищурилась, пытаясь отыскать того, кто с ними говорил, но внутри шатра было столько вещей, что ей никак не удавалось зацепиться взглядом за говорившего. Тем временем Барбарис, обойдя их, все еще топтавшихся на месте у входа, учтиво поклонился и произнес:

– Бабушка Морошка, я вернулся, чтобы попросить у Вас помощи.

«Морошка?» – пронеслось у Лиды в голове.

И стоило ей только вспомнить, как выглядела эта ягода, среди множества вещей в шатре она отыскала рыжеволосую иргийку, сидевшую практически напротив них на высоких, бархатных подушках.

«Как я ее не заметила⁈» – еще больше удивилась Лида, но последовав примеру Барбариса, сама и Маню заставив, поклонилась и поздоровалась.

– А энто кто?.. – Бабушка Морошка чуть наклонилась вперед и, найдя в кармане своей не менее яркой жилетки очки, поднесла их глазам, присмотревшись: – А ну-ка, Барбарис, скажи мне, не обманывают ли меня мои глазья? Я вижу королеву Марципана в своих угодьях?

– Глазья Вас не обманывают, – подтвердил Барбарис. – Энто Лидия Воздушная, нынешняя королева Марципана.

«Опять он сказал 'энто».

– Здравствуйте… эм… госпожа Морошка?.. – еще раз поздоровалась Лида, сомневаясь в том, что могла называть иргийку «бабушка».

– Ну здравствуйте, Ваше Величество, здравствуйте. – Бабушка Морошка посмотрела на стоявшую рядом с Лидой Марину. – А энто, полагаю, Ваша фрейлина?

Лида не знала, стоило ли врать, но ей на выручку пришел Барбарис, выложивший перед старой иргийкой все, что Лида успела ему рассказать. И о настоящей личности Марины он так же не стал умалчивать.

– Вот онто как. – Весь его рассказ Бабушка Морошка кивала головой и хлопала ладонью по своему колену. В другой руке, между пальцев было зажато что-то похожее на тонкую сигару, источавшую тот сладкий аромат, который они почувствовали сразу же, как вошли. – Вот онто, значит, как. Н-да, интересно получается, Ваше Величество, интересно…

– Прошу, Бабушка Морошка, помогите им выбраться из города, – попросил Барбарис, вновь согнувшись в поклоне. – Только Вам энто по силам.

Иргийка ничего не ответила. Она смотрела на Лиду и ждала, что скажет она.

– Я тоже прошу Вас о помощи.

Лида сделала шаг вперед, но кланяться больше не стала. Она решила, что ее поклоны женщине были вовсе не нужны.

– Но Ваше Величество, разве можно просить о помощи того, кого совершенно не знаешь?

– Это неразумно, Вы правы, – согласилась с ней Лида. – Но я доверяю Барбарису. И раз он привел меня сюда, не побоявшись того, что Вы выдадите меня цитронийцам, зная, кто я такая, то я доверюсь Вам.

– Тогда, раз уж королева мне доверяет, надеюсь, что за помощь она щедро меня вознаградит.

Бабушка Морошка сползла с подушек и Лида с Мариной увидели, какого низкого роста была женщина – метр пятьдесят от силы. Она шла, согнувшись из-за больной спины, и мелкими шажками направлялась к стоявшему неподалеку сундуку.

– Ну так что, Ваше Величество? – спросила она еще раз. – Вы готовы платить за мою помощь? Знаете, ничего в этой жизни не бывает бесплатного.

– Только сыр в мышеловке, – сказала Маня.

А Лида, не став объяснять иргийцам, что эта фраза означала, призналась, что денег у нее нет. И если оплата за помощь нужна бабушке Морошке именно сейчас, то в качестве платы она может пообещать лишь услугу за оказанную ей помощь.

– Услуга за услугу, – протянула иргийка и, потерев подбородок, улыбнулась. – Энто по-нашенскому. Что ж, Ваше Величество, тогда когда-нибудь, я попрошу вернуть долг, и Вы мне не откажете.

Лида кивнула головой и не стала слушать предостерегающий шепот Марины о том, что разбрасываться подобными обещаниями могло быть чревато определенными, не самыми благоприятными последствиями. Но решать проблемы нужно по мере их поступления. Так подумала Лида и, решив, не забивать голову о том, как ей придется расплачиваться за помощь Бабушки Морошки, спросила, в чем заключался ее план.

– Сущий пустяк, Ваше Величество. – Открыв сундук, иргийка стала вытаскивать из него вещи. – Сейчас вы обе станете мужчинами.