Текст книги "Расколотое сердце кондитера (СИ)"

Автор книги: Анна Муссен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Птифур. Книга 2. Расколотое сердце кондитера

Вступление

Один из ребят сказал: «Как это странно!»

Второй подхватил: «Там какая-то тайна!»

Третий сказал, что им нужно бежать,

Четвертый, что в замке опасно играть.

А пятый…а пятый просто молчал,

но втайне от всех жить в том замке мечтал.

Пролог

Баттенберг, столица королевства Марципан

Вечерний Баттенберг был прекрасен. Так говорили все, кому везло очутиться на его улочках в тот момент, когда персиковое солнце только начинало заходить за горизонт, а воздух, пропитанный ароматами ванили и корицы, начинал остывать, даря горожанам долгожданную прохладу.

В один из таких ранних вечеров на главной площади Баттенберга привычно прогуливались марципанцы и гости столицы королевства Марципан, а розововолосый мальчишка, размахивая над своей головой лиловыми листами местной газеты, выкрикивал последнюю новость королевства:

– Стою, газеты продаю, и новость вам продать спешу!.. Читайте! Читайте! В королевстве Марципан новая королева! Мнение правителей о смене власти в Марципане! Кто не согласен с итогами турнира? Куда пропал принц Безе? Читайте, читайте! Все читайте! Только у нас свежие новости со всего континента и всего за один марципан! Не упустите возможность стать первым, кто узнает последние новости Птифура! Читайте, чит!. О, благодарю, госпожа!.. – Прервав свой монолог, мальчишка отдал женщине, подошедшей к нему, газету. И, достав из своей сумки новую, вновь затряс ею над своей головой. – Хорошего вечера, госпожа! Читайте, читайте! Все читайте!.. Стою, газеты продаю, и новость вам продать спешу!..

Проходившие мимо мальчишки-газетчика марципанцы протягивали ему монету и взамен получали газету, спешили отойти в сторону и жадно вчитывались в новостные колонки и напечатанные большими буквами заголовки:

«Лидия Воздушная – победительница турнира Великих правителей!»

«Новым монархом королевства Марципан стал человек!»

– Я до сих пор не могу поверить в то, что турнир выиграл человек, – шептались две ряженые девушки, прикрывая свои рты ажурными веерами. – Как Их Величества могли такое допустить?

– Меня больше интересует Его Высочество, принц Безе, – шептала другая марципанка. – Где же он? Почему его до сих пор не нашли?..

– А страсти-то какие во дворце, говорят, происходят! – сплетничали неподалеку от них две супружеские пары. – Якобы новая королева устанавливает свои порядки! Все хочет под себя переделать! Слуги толпами сбегают из дворца.

– Да что Вы!.. – возмущенно воскликнула пышная дама, прикрывая рот ладонью. – Я слышала, что король Миндаль и королева Ваниль недавно тоже покинули дворец! Значит, и они сбежали⁈

– А я слышал, что они отправились в Макадамию и попросили у королевы Киндаль убежища! Я уверен, скоро они вернутся и отвоюют свои короны обратно!

– Пусть так… Как же они могли оставить нас с человеком?..

– Ах, люди… Они все такие!..

– Люди!.. Как можно верить людям?..

– Полно Вам, господа!.. – шикнули на них. – Улица не место для таких разговоров.

Марципанцы зарделись и, потупив взгляды, разошлись в разные стороны.

В нескольких шагах от мальчишки, продающего газеты, возвышалась фигура бродяги. Он пошевелил пальцами грязных босых ног и, усмехнувшись какой-то газетной статье, вернул лиловую бумагу молоденькой марципанке, испуганно озирающейся по сторонам.

– А ты молодец, Лида, – произнес бродяга, почесав затылок. – Так им всем и надо.

Он перевел взгляд на девушку и та, вздрогнув, поджала нарисованные алой помадой губы.

– Красавица, а не подскажешь, в какой стороне у нас земли Парфе?

Марципанка несколько раз удивленно хлопнула длинными ресницами и покачала головой.

– Да-а… Нашел у кого спрашивать, – раздраженно пробормотал бродяга, цокнув языком. И уже менее любезно поинтересовался: – А где из города-то выход ты знаешь?

На этот вопрос девушка быстро ответила и пальцем указала бродяге в нужную ему сторону.

– Премного благодарен, – сказал он, поклонившись в легком реверансе.

Щеки марципанки зарумянились, и она поспешила сбежать от странного юноши. Бродяга посмотрел ей вслед, а после, шагнув в ту сторону, куда она указала, слился с толпой и поспешил покинуть столицу столь ненавистного ему королевства.

Глава 1

Со дня коронации Лиды прошло две недели, во всем королевстве Марципан властвовала жаркая, удушливая погода. И даже в столь тихий знойный день, когда все прятались по тенькам и мечтали о вечерней прохладе, на территории дворца было неспокойно.

Ириска носилась по дворцу маленьким карамельным вихрем, врываясь в каждую попадающуюся на ее пути комнату. Звонкий голос молодой фрейлины был слышен то в дворцовых коридорах, то в саду. Пыхтя и дыша через нос, она поднимала подол своего пышного платья, стараясь не запнуться об волочащуюся понизу юбку и не упасть на идеально отполированный служанками пол. Ее лицо, пунцовое от усталости и, возможно, от легкой злости, становилось все розовее и розовее, когда очередная комната оказывалась пуста.

– Ваше Величество!.. – разнеслось по саду, когда Ириска распахнула в одном из коридоров окно и прокричала в полный голос не то свою просьбу, не то все-таки приказ, словно Лида была ей подружкой, а не ее королевой: – Немедленно возвращайтесь на урок!..

Облаченные в латы стражники, стоявшие под дворцовыми окнами и изнывавшие от жары под персиковым солнцем, вздрогнули, услышав девчачий выкрик. А служанки, полировавшие в этот момент сахарные вазы в дворцовом коридоре, испуганно зашептались: «Немыслимо! Фрейлина кричит на королеву!».

Но Ириске было все равно, сердце у нее в груди рокотало от злости.

– Ваше Величество!.. Я все равно Вас найду!..

Лида чертыхнулась и притаилась, голос Ириски, казалось, звучал отовсюду, и Лида боялась, что ее вот-вот найдут. Но прошла минута, затем другая, и в саду вновь стало тихо. Игнорируя дрожь в коленях, Лида от волнения кусала губы и лихорадочно оглядывалась по сторонам. От страха у нее крутило живот.

«Возьми себя в руки!»

Понимая, что долго оставаться на одном месте нельзя, ведь тогда рано или поздно ее найдут, Лида побежала так быстро, насколько это позволяло пышное тяжелое платье и узкие туфли, нещадно сжимавшие ей ступни ног.

Добежав до небольшого прудика, в котором жили леденцовые рыбки, Лида притаилась под нависающим над водой мостом. Спрятавшись и от солнца и от тех, кто всеми правдами и неправдами разыскивал ее, Лида присела на корточки, подминая под себя платье, и опустила руку в прохладную, абсолютно прозрачную воду.

И в ту же секунду что-то мимолетно коснулось ее пальцев.

– Ой, привет, ребята, – поздоровалась Лида с рыбками, увидеть которых можно было лишь с наступлением сумерек. – Давно я к вам не приходила, да? Соскучились?

Лида поводила пальцами по воде, замечая, как вслед за ними на поверхности пруда образовывались небольшие круги.

– Но я же в этом не виновата. Знаете, – протянула Лида, тяжело вздохнув, – никто не сказал мне, что быть королевой это та-ак сложно!..

Если бы она только знала, что королевские особы находятся под наблюдением двадцать четыре часа в сутки, то никогда бы мы не мечтала жить во дворце.

Каждый день королевы Лидии, Ее Величества правительницы королевства Марципан, был расписан буквально поминутно, ни тебе шага вправо, ни тебе шага влево. В носу, когда приспичит, и в том не поковыряться! Задерживаться – нельзя. Опаздывать тем более! Никуда без сопровождения не ходить.

Три вверенные в ее полное подчинение служанки – хотя, размышляла Лида, это она была в их полном подчинении – будили ее ранним утром, умывали и расчесывали ей волосы, одевали в выбранный кем-то другим, но не Лидой, наряд и сопровождали на завтрак, вверяя в руки придворным учителям и Ириске.

И если в первый день Лиде это даже понравилось. Во второй излишнее внимание к ее персоне стало утомлять. То уже к третьему дню Лида была готова лезть на высокие дворцовые стены, лишь бы пару минуточек побыть наедине с собой. А на все ее возмущения, мол, она сама может и проснуться, и умыться и расчесаться, да даже панталоны она в состоянии сама на себя натянуть, дворцовые обитатели отвечали коротким «Королеве не положено».

– Ваше Величество! – вновь разнесся по саду голос Ириски. – Вы же меня слышите!

Лиде так хотелось крикнуть в ответ: «Да слышу я тебя, слышу», но кричать при побеге было запрещено всеми писанными и неписанными правилами, что человеческого мира, что Птифура.

Прожив во дворце всего две недели, Лида все чаще стала ловить себя на мысли о том, что побег принца Безе был вполне себе логичным и оправданным явлением, а не необдуманным и эгоистичным поступком, каким его представил герцог Джелато.

Вспомнив о правителе Парфе, Лида скривила губы.

– Ваше Величество! – послышалось уже где-то поблизости.

«Вот же упертая!»

Лида от досады хныкнула. И услышала, как совсем рядом, сверху, кто-то сочувствующе произнес:

– Ваше Величество, Вы плачете?

На гладкой поверхности пруда вновь появились круги – это рыбки, испугавшись еще одного гостя, уплыли на глубину, в безопасное для них место.

«Мне бы так!» – подумала Лида.

И затаилась. Вдруг, незнакомец уйдет, не дождавшись от нее никакой реакции? Но не тут то было. Мостовые перила скрипнули, и через них перевесился юноша, на вид одного с Лидой возраста. Его голубоватого оттенка волосы неряшливо свисали вниз, к земле. На бледном лице растягивалась белозубая улыбка.

– Ваше Величество, я Вас нашел, – задиристо произнес марципанец, словно выиграл партию в прятки. – Пожалуйста, выбирайтесь оттуда.

Лида раздражено выдохнула и гуськом – потому что по-другому у нее не получилось бы при всем желании – стала вылезать из-под мостика. В это же время марципанец легко перекувыркнулся с перил и приземлился ногами на землю. Поправив сбившуюся одежду, он протянул Лиде руку помощи.

– Позвольте, Ваше Величество, я помогу.

Лида уверенно вложила свою ладонь в чужую и рывком была поднята с коротко подстриженного газона на ноги.

– И как только Вы туда забрались?

– Туда забраться легче, чем оттуда выбраться, – пробормотала Лида, разглаживая на подоле своего синего платья мятые складки. – Спасибо за помощь, но… не мог бы ты сделать вид, что не видел меня? Э-э…

Лида пыталась вспомнить, где же раньше видела этого марципанца и как его звали, но никак не могла найти в своей голове нужную ей информацию.

– Ваше Величество, мы виделись лишь раз, поэтому даже не пытайтесь вспомнить мое имя, – заулыбавшись еще шире, произнес юноша, догадавшись о причинах внезапной молчаливости Лиды. – Меня зовут Макарун. Я придворный паж и я… полностью на Вашей стороне.

Юноша поклонился Лиде.

Длинная голубая челка скрыла от Лиды правую часть его лица. Голубые и розовые цвета преобладали в его одеждах. Он был высок и чуть худощав. В глазах цвета летнего неба горели искорки озорства, которые часто мелькали в глазах маленького Зефира, так любившего придумывать и совершать маленькие пакости.

Вспомнив о покровителе, Лида ощутила укол совести. Перед тем, как вернуться в человеческий мир, Зефир строго наказал ей во всем слушаться придворных учителей и ни при каких обстоятельствах не покидать территорию дворца. Он был уверен, что шпионы герцога Джелато все еще были в столице. А значит, самым безопасным для Лиды местом во всем Баттенберге был дворец.

«Поклянись мне, что ни во что не вляпаешься!» – сказал Зефир на прощание.

И Лида искренне считала, что до сегодняшнего дня следовать данному обещанию у нее неплохо получалось.

– Моя королева?.. – Макарун обеспокоено окликнул Лиду, заметив ее отстраненный, направленный куда-то в сторону взгляд. – Прошу прощения, если мои слова оскорбили Вас. Я лишь хотел сказать, что Вы во всем можете на меня положиться.

– Все в порядке, – сказала Лида. – И будет еще лучше, если ты никому не скажешь о том, что видел меня. Я сейчас должна быть… Должна быть… в другом месте.

Макарун что-то промычал, хмуря тонкие брови.

– Ваше Величество, Ваше желание – закон для меня, но… Обеспечить безопасность Вашего Величества важнее Вашего желания. Прошу простить меня за неповиновение, но Вам следует вернуться во дворец. К тому же… я слышал, что госпожа Мята страшна в своем праведном гневе.

Последнее он произнес уже шепотом, словно боясь быть кем-то услышанным. Или же он точно знал, что придворная дама, носящая имя пряной травы в человеческом мире, с минуты на минуту должна была появиться рядом с ними?

– Ваше Величество! – Вместе с возгласом подул порыв сильного ветра, и бархатистый женский голос утонул в шелесте листвы. – Вот Вы где!

Сердце в груди у Лиды упало вниз.

Во главе с несколькими стражниками и не поспевающей за всеми Ириской, к Лиде и Макаруну твердой уверенной походкой приближалась госпожа Мята. Не дойдя до Лиды нескольких шагов, женщина уперла в бока руки и на повышенном тоне произнесла:

– Ваше Величество, как это понимать⁈

Макарун, опустив голову в приветственном поклоне, отошел от Лиды на несколько шагов назад.

– Я немедленно жду от Вас объяснений!

Госпожа Мята была главной среди придворных учителей и, по словам Пастилы, лично обучала принца Безе всему, что было необходимо знать будущему правителю королевства. География, история, этикет и фехтование, от изучения которого Лиду по понятным причинам освободили, были основными предметами в обучении королевских особ. И если бы это было так же весело, как Лида себе представляла в первые дни своего пребывания во дворце, то она с удовольствием посещала бы уроки и не пыталась бы сейчас сбежать.

Но школа, к сожалению, даже в другом мире все равно оставалась школой.

– Королева Лидия!

«Да я уже две недели как королева Лидия», – раздраженно подумала Лида.

Ее побег с треском провалился.

– Я требую объяснений, Ваше Величество! – воскликнула госпожа Мята. – Вы вновь сбежали с урока географии! Это недопустимо! Просто неприемлемо! Королева не вправе вести себя подобным образом! Как Вы будете управлять королевством, если ничего о нем не знаете⁈

Лида криво улыбнулась, пусть и нехотя, но соглашаясь с нападками придворной дамы. Вот только география, уроки этикета, занятия танцами и многое другое не могли научить ее по-настоящему важным вещам. Таким, как например, спасение заблудившегося в человеческом мире принца.

– Моя королева!..

– Госпожа Мята, – начала Лида, и женщина тут же замолчала, позволяя ей говорить. – Знаете… я… Я так плохо себя чувствую!..

Лида скорчила болезненное лицо и несильно хлопнула себя по лбу.

– Да у меня жар! – театрально воскликнула она, отступая назад. – Ой, и, кажется, желудок болит… Меня тошнит…

Лида схватилась за живот и, согнувшись, осела на землю.

– Как же мне плохо… Госпожа Мята… Кажется, у меня акклиматизация…

– Аккли…что?.. – перепросила женщина, но после, кашлянув в кулак, чтобы никто не заподозрил ее в незнании странного человеческого слова, продолжила говорить уверенным, серьезным тоном: – Ваше Величество, я повелась на эту уловку в первый раз. Поверила Вам во второй и третий… даже в четвертый!.. Но в пятый?.. Ну уж нет! Немедленно возвращайтесь на урок географии к господину Эклеру… бедный господин Эклер!.. Вы же знаете, какой он ранимый и чувствительный. Как любит свое дело и как болезненно воспринимает Ваши побеги с его предмета!..

– Да… Конечно, – тихо пробормотала Лида, кривя губы. Разыграть сцену не получилось, а перед господином Эклером и в самом деле было стыдно. – Я извинюсь перед ним…

– Разумеется Вы извинитесь! – воскликнула госпожа Мята. – А теперь, немедленно возвращайтесь на урок к господину Эклеру!

Господин Эклер – пухленький мужичек, в высоту от силы метр пятьдесят, суетливо рассекал широкий коридор, отсчитывая количество шагов от одного его конца до другого. Его атласный, фисташкового цвета костюм смешно сочетался с волосами оттенка спелой сливы, растущими лишь по бокам и на затылке.

Именно господин Эклер был тем марципанцем, что, вбежав, запыхавшись, в Карамельный зал, объявил о пропаже принца Безе.

Почему он носил имя «эклер», Лида не совсем понимала. Ведь мягкое, воздушное лакомство из ее мира зачастую было полито темным шоколадом, и лишь иногда, на кухнях экстравагантных кондитеров украшалось разноцветной глазурью.

Имя господина Эклера совершенно не вязалось с его внешностью.

– Ваше Величество, наконец-то Вы нашлись! – протараторил господин Эклер, поспешив к направляющимся в его сторону Лиде и Ириске. – Как же я рад, что с Вами ничего не случилось! Знали бы Вы, как я заволновался, когда Вы не пришли на занятие!

Голос господина Эклера от природы был слишком высок и надрывен, из-за чего казалось, что он был склонен к легким видам истерии. Именно так и подумала Лида, встретив его в тронном зале, когда Пастила представляла ей ее будущих учителей.

Господин Эклер в тот момент нервничал больше всех. На его лысой макушке проступала легкая испарина, которую он постоянно протирал голубым платком. Очки, в круглой, оранжевой оправе, с толстыми линзами внутри нее, в два раза увеличивали его серые глаза. Марципанец то и дело нервно теребил завитые, длинные усы, чем и привлек к себе внимание откровенно скучающей Лиды. Она с любопытством наблюдала за ним, прослушав все то, о чем говорила Пастила. И ей лишь чудом удавалось кивать в нужных местах речи фрейлины и поддакивать, когда сестра Зефира задавала ей какие-то вопросы.

– Ваше Величество, где же Вы все это время были? – обеспокоенно спросил господин Эклер, нервно потирая вспотевшие ладони. – Неужели мои уроки настолько Вам не интересны? Если бы Вы сказали раньше, то милая госпожа Пастила обязательно бы нашла Вам другого учителя.

У Лиды заныло сердце, так стыдно ей стало перед марципанцем.

– Ну что Вы, господин Эклер! – протестом на его слова воскликнула Лида. – Вы замечательный учитель! Вам бы цены не было в моей школе. Уверена, такой преподаватель, как Вы, обязательно бы был назначен на пост самого директора.

– Д-директора?.. – блаженно протянул господин Эклер, словно звук одного лишь этого слова мог обогатить целые континенты. – Так Вы… не сбегали с моего урока?

– Ну что Вы!.. Мне просто было дурно. Я прилегла отдохнуть, но заснула и пропустила начало Вашего урока. Прошу простить меня, господин Эклер, – произнесла Лида, сжав в руках юбку платья и, разведя руки в стороны, чуть присела в извиняющемся поклоне.

Так, как когда-то ее учил Зефир.

– Вот как… Вот как… – заметно успокоившись, пробормотал себе под нос господин Эклер. – Я так рад это слышать. Но если Вам нездоровится, не лучше ли было и вовсе отменить сегодняшние занятия? Нехорошо подвергать столь молодой организм ненужным перегрузкам.

Лида улыбнулась и произнесла:

– Все в порядке, господин Эклер. Я готова к Вашим лекциям. Сегодня, если я не ошибаюсь, Вы обещали рассказать мне о Макадамии? Так ведь?

– Да-да, все верно.

На круглом лице господина Эклера растянулась широкая улыбка.

– Я подготовил для Вас интересные истории, чтобы Вам было легче запомнить историю наших соседей.

– Тогда давайте поспешим и начнем наш урок. Вы себе даже не представляете, как сильно я хочу узнать о родине короля Миндаля, – произнесла Лида, ощущая спрятанную под резинкой рукава бумажку, хранящую в себе важную информацию.

Такую, что Лида решилась на побег средь бела дня.

Глава 2

Королевство Макадамия – островное государство на северо-востоке карты Птифура и самый важный союзник королевства Марципан, в чем Лида самолично убедилась, познакомившись с Фисташкой и Фундуком, а также с рыцарями ордена Великой Макадамии. Макадамийцы были народом суровым, но одновременно с этим честолюбивым. Традиции и правила чтились ими чуть ли не с пеленок, и в этом, со слов господина Эклера, была заслуга королевы Макадамии, первой правительницы королевства, названного впоследствии в ее честь.

Лида рассматривала развернутую на доске карту.

Королевство Марципан было расположено в самом сердце континента, и в самом деле, как когда-то говорили Лиде, имело обширные территории, но не имело выхода к морю. На востоке и юге королевство граничило с княжеством Цитрон, жители которого не беспричинно считались самыми начитанными птифурцами. Вспомнить хотя бы Лайм – покровителя близнецов Кислых.

На западе и частично на севере континента располагалось царство Ирга.

Вспомнив Малину и Барбариса, Лида невольно улыбнулась. Ей бы очень хотелось встретиться с иргийцами, погостить в их доме и побывать на их праздниках.

Как когда-то рассказывал Зефир, иргийцы самый веселый народ Птифура.

– Изначально существовало лишь одно герцогство Парфе, – произнес господин Эклер, водя по карте карамельной указкой.

Лида с любопытством следила за его движениями, стараясь запомнить как можно больше указанных на ней названий. Господин Эклер и в самом деле был прирожденным учителем.

– Разумеется, – продолжал он урок, – в то время оно так не называлось. До того дня, когда Великие правители одержали победу в Первом турнире и Великий Парфе одарил их собственными землями, Конфитюр был… единой страной. Пожалуй, так будет уместнее выразить свою мысль. Великий Парфе – первый правитель, о котором говорится в наших исторических записях.

– Что это значит? – спросила Лида, нахмурившись. – До него никого не было?

– К сожалению, у меня нет ответа на этот вопрос, Ваше Величество. И никто Вам на него не ответит. Но официально, первым правителем и властителем всех земель Конфитюра был Великий Парфе.

– Чего же он тогда решил турнир провести? – разминая затекшую кисть, протянула Лида. – Правил бы себе всем континентом, раз был единственным правителем.

– О, я могу объяснить его поступок, – произнес марципанец, плавно покачнувшись на мысках. – Великий Парфе был довольно-таки недоверчивой персоной. Он всюду видел врагов и предателей. И так как Великий Парфе жил на территории нынешнего герцогства, то Вы сами можете видеть, что жил он в самой отдаленной части континента.

Господин Эклер указал на север карты, несколько раз нарисовав указкой своеобразный овал.

– Следить за порядком в остальных землях было… я бы сказал проблематично. Окружавшие Великого Парфе советники не внушали ему доверия, поэтому идея с разделением земель пришлась ему по сердцу. Так же Великий Парфе был до ужаса самовлюблен. Он считал, что даже вверив свои территории кому-то другому, он все равно останется настоящим и единоличным правителем континента.

– Думать так было глупо с его стороны, – сказала Лида, подперев рукой подбородок.

Ириска, наблюдавшая за уроком со стороны, недовольно прокашлялась.

– Но ведь правда! – возмущенно воскликнула Лида. – Кто же в здравом уме раздаривает свое имущество?

Господин Эклер одарил девушку снисходительным взглядом, но ничего на ее возмущение не ответил, продолжая занятие.

– Мы долго можем обсуждать эту тему, но ведь сегодня у нас несколько иная цель, – произнес марципанец. – Я обещал рассказать Вам о Макадамии, так как исторически между нашими королевствами сложились доверительные и дружеские отношения.

– Да, я знаю это, – кивнула Лида. – Еще я знаю, что король Миндаль брат… Эм… Он ведь брат короля? Да?.. Или королевы…

Лиде показалось, что Ириска издала звук, похожий на всхлип.

«Ну я извиняюсь за то, что ничего не знаю и не помню», – в мыслях пробормотала про себя Лида.

– Король Миндаль – старший брат королевы Киндаль. Она – кровный монарх королевства Макадамия. Ее муж…

– Стоп, – несколько раз моргнув, остановила марципанца Лида. – Король Миндаль – старший ребенок в семье, так еще и мужского пола. Как же так получилось, что Макадамией правит его младшая сестра?

– О, это очень интересное замечание, моя королева, – улыбнулся господин Эклер. – Так случилось из-за законов нашего королевства. Знаете ли Вы, Ваше Величество, что в правящей семье Марципана всегда рождался только один ребенок? Ребенок у королевской четы может быть только один, чтобы в будущем не возникло распрей между детьми в борьбе за власть.

– Вот оно как.

– Верно-верно, – закивал головой господин Эклер. – Так получилось, что ни в Макадамии, ни в Марципане пол будущего правителя не имеет никакого значения. Это, насколько я знаю, отличается от законов Вашего мира.

Лида призадумалась. Что она знала о современной монархии?

– Ну, у нас королей, имеющих реальную власть, осталось не так уж и много, – сказала Лида, побарабанив пальцами по столу, за которым сидела. – Но раньше наследниками и в самом деле были только мальчики. Причем первенцы.

«Разумеется, если до момента своего восхождения на трон первенец не был зарезан, отравлен или сброшен куда-нибудь глубоко-глубоко».

С таким раскладом вещей Лиде приходилось мириться с тем, что один, единственный наследник и в самом деле был выходом из ситуаций с нескончаемым количеством кровопролитных войн за право занять отцовский трон.

– Вот как, вот как, – вновь закивал головой марципанец. – Так или иначе, в правящей семье Марципана родилась девочка. А в правящей семье Макадамии королевская пара. И в этот момент всем стало понятно, что принц Миндаль и принцесса Ваниль в будущем станут супругами.

– Между предыдущими королями было заключено соглашение. – Лида решила блеснуть теми немногими знаниями, которые у нее были и рассказать о том, что она знала. – Если в их семьях рождались разнополые дети близкого друг к другу возраста, то связь между королевствами укреплялась за счет брачного союза этих детей.

– Верно-верно, – повторился господин Эклер.

Лида уже давно заметила, что этот марципанец, когда был чем-то огорчен или же наоборот, был счастлив, повторял одно и то же слово. Это была, так сказать, его дурная привычка.

– Именно поэтому король Миндаль и королева Ваниль с детства были неразлучны. Они часто гостили друг у друга, привыкали к мысли о том, что рано или поздно их сердца будут соединены клятвами священного союза.

«Священный союз… Звучит так романтично», – подумала Лида, ненадолго отвлекшись от урока.

Она представила себе, какой красивой должна была быть брачная церемония в Птифуре. Множество сочных красок, приятных запахов, смеха и музыки. Счастливые жених и невеста в красивых костюмах. Не менее счастливые гости. Музыка, сладкие цветы, уходящее в закат персиковой солнце.

«Вот бы хоть раз погулять на такой свадьбе…»

– Так, после свадьбы принца Миндаля и принцессы Ваниль, принцесса Киндаль взошла на трон по достижению своего совершеннолетия, – продолжал господин Эклер, не замечая того, что Лида часть его лекции благополучно прослушала. – Теперь встал вопрос о том, кто же получит корону короля Макадамии. О, смотрины были масштабными, можете поверить мне на слово. Я прекрасно помню те времена. Множество претендентов, желавших покорить сердце юной, теперь уже королевы Киндаль, покидали дворец ни с чем. Один за другим. Снова и снова. Народ охватывало отчаяние.

– Почему? – удивилась Лида. – Подумаешь, замуж сразу не вышла. Никто из претендентов не понравился. Что же теперь, с первым встречным обручаться, лишь бы народу было спокойнее?

– Ваше Величество!.. – шикнула на нее Ириска. – Непристойно говорить такие вещи вслух!..

– Почему это? – возмутилась Лида.

«А про себя, значит, можно?»

– Потому что!..

– Ириска, умерь свой пыл, – строго произнес господин Эклер, и под его тяжелым взглядом фрейлина трусливо вжала голову в плечи. – Королева Лидия, на все и всегда найдутся причины. Вы можете принимать их, можете игнорировать, можете отрицать, но думать, что что-то было совершенно без конкретной цели – неправильно.

Лида поджала губы.

– Мой долг, как Вашего учителя, направлять Вас и объяснять вещи, которые Вы, в силу своего происхождения, не знает. Но есть вещи, которые в силу своего происхождения, Вы понять не сможете при всем своем желании. Король и королева – лицо королевства. Их должно быть двое, чтобы подданные видели в них самих себя. Крепкая монаршеская семья – залог успеха страны. Король не должен править один, равно как и королева…

Господин Эклер резко замолчал, а Лида не стразу поняла причину столь странной заминки. Но когда до нее дошел смысл сказанных учителем слов, лицо девушки покрылось пунцовыми пятнами.

– Н-но ведь ко мне это не относится!.. – воскликнула Лида, вскочив со стула. – То есть… Я имею ввиду… Я же… Королева, да, но… Не такая, какой должна быть… Мне нельзя замуж за птифурца… И птифурцу за меня тоже! Это же недопустимо…

Господин Эклер несколько раз приоткрывал рот, чтобы что-то сказать, то так ни слова и не произнес.

– До конца урока осталось мало времени, – произнесла Ириска, нарушая повисшую в комнате тишину. – Господин Эклер, прошу Вас, расскажите королеве о том, чем занимаются макадамийцы. Эти знания важны для Ее Величества.

– Да-да, конечно, – забормотал марципанец, нервно потеребив душку своих очков. – Королевство Макадамия… Макадамия островное, торговое государство, со всех сторон окруженное Кисельным морем. Ей принадлежит самый большой водный порт нашего мира, а на самой ее территории существует множество торговых мест…

– Я это уже знаю, – перебила его Лида, выйдя из-за стола. – Господин Эклер, мне снова стало дурно. Пожалуй, мне стоит вернуться в свои покои и отдохнуть.

– Д-да, конечно-конечно… Здоровье Вашего Величества куда важнее урока, – протараторил господин Эклер, взглядом ища поддержку у Ириски.

Фрейлина лишь незаметно для Лиды покачала головой и, открыв перед своей новой королевой двери, прошла следом за ней из учебной комнаты в коридор, попятам следуя за не скрывающей своего раздражения девушкой.

– Значит, пока Зефир и остальные там принца Безе спасают, меня замуж хотят выдать? – сквозь зубы процедила Лида, направляясь в свою спальню.

«Еще чего!»

Встречавшиеся ей на пути служанки и стражники испуганно жались к стенам, не рискуя преграждать Лиде дорогу.

«Меня о таком никто не предупреждал!»

– Госпожа Лидия, все совсем не так, – пыталась успокоить ее Ириска. – Вы же прекрасно знаете, что ни до чего подобного не дойдет.

– Правда? – с легким прищуром в глазах спросила Лида, обернувшись к фрейлине. – Можешь мне это гарантировать? Можешь дать мне слово, что эта корона вскоре окажется на голове того, кому она принадлежит по праву рождения?

Лида сняла с головы украшение и потрясла короной перед лицом девочки.

– Ты уверена в том, что принц Безе?..

Вздрогнув, Лида взглянула на свое запястье.

Вернув корону на место, она достала спрятанную бумажку и, еще раз пробежавшись взглядом по единственной строчке, сжала записку в ладони.

«Ит сон са позеб в цнирп».

Шифр, придуманный ею в детстве, и шифром-то назвать язык не поворачивался. Всего-то слова перевернула наизнанку, да пробелы между слогами вставила. Но, как однажды признался ей Зефир, он бы ни за что не додумался прочитать слова наоборот, тем самым поняв их истинное значение. И учитывая, что найденная утром записка была написана именно таким шифром, Лиде приходилось думать о том, что Зефир ее не обманул.