Текст книги "Когда поёт Флейта Любви (СИ)"

Автор книги: Анна Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Четан! – резко выкрикнула Анита, тяжело дыша от бега и от гнева. – Прекрати!!!

Последнее слово она выкрикнула с такой силой, что ее голос перешел на отчаянный визг.

Люди, наблюдающие за этой невероятно странной сценой, вздрогнули от ее крика и изумленно зашептали.

– Что происходит? Она знает этого индейца?

– Вот, глупая женщина! Он ведь убьет ее сейчас!!!

– Анита! Беги скорее назад! – громко крикнул Михаэль, сам, однако, не решаясь броситься вслед за странной девушкой.

Четан тоже вздрогнул от ее крика, и сердце его пронзила острая мучительная стрела скорби. Он понял, что обида и гнев Табо не только не исчезли, но и увеличились во много раз. Он так давно считал себя недостойным и виновным, что даже не задумался о том, почему ненависть Аниты со временем только увеличилась. Он просто принял однажды, что виновен перед ней, и все! Он не искал себе оправдания и не пытался заслужить прощение. Он просто хотел смерти…

Руки Четана разжались, и неожиданно освобожденный заложник резко рванул вперед, спасаясь бегством от своего мощного противника. Солдаты тут же вскинули ружья, но Джон Бернс крикнул:

– Не стрелять!

Солдаты повиновались и опустили оружие.

Четан остался стоять перед Анитой, не имея сил оторвать своего взгляда от ее испепеляющих глаз. Нож выпал из его рук, и он обреченно опустил голову.

Неожиданно для всех его ноги подкосились. Он упал на колени перед Анитой, как поверженный раб, и надрывно крикнул:

– Прости меня!!!

Анита вздрогнула от неожиданности. Она впервые услышала, как Четан заговорил по-английски. До сего момента она была уверена, что он этот язык не понимает. Четан замер в таком положении и глубоко понурил голову, больше не смея смотреть на полное ненависти лицо своей возлюбленной. Это был его конец!

– Иисус, – прошептал он в своем сердце, – прими дух мой! Прости мне мои грехи! Я плохой человек, я обидел ту, которая спасла мне жизнь, и я достоин кары. Будь с нею, когда я умру, прошу тебя!!!

Анита замерла, безумными глазами глядя на Четана и пытаясь осознать то, что он сделал. Он стоял перед нею на коленях и просил его простить. Она не ожидала этого от него, поэтому была сбита с толку, и здравый смысл стал возвращаться к ней сквозь дымку бездумного гнева.

Откуда-то из самой глубины ее души донесся тихий и давно уже подавленный голос:

– Анита, посмотри на него! Это же Четан – тот самый особенный и прекрасный человек, музыка которого дала тебе силы жить. Он стал перед тобою на колени и просит его простить. Он сокрушен, посмотри на него! Его пора простить!

И хотя в голове девушки мощным потоком вертелись привычные мысли о том, что он убийца ее семьи и что он попросту лжец, но чувства, давно погребенные внутри Аниты, вдруг начали расти в душе, умоляя ее простить его раз и навсегда.

Четан не двигался, и Анита тоже замерла. Окружающие, наблюдавшие эту поразительную сцену, начали тут же гадать и строить предположения:

– Они, очевидно, знакомы, но как такое возможно?!! Откуда такая приличная девушка могла знать грязного команча?

– Он стал перед ней на колени, вы это видели? Какие отношения их связывают?

– Его не смогла победить даже дюжина солдат, а тут девчонка одним своим словом поставила его на колени! Что же это значит?

Наконец, Михаэль нашел в себе смелость подбежать к Аните. Он резво преодолел расстояние к ней и демонстративно стал между ней и индейцем, хотя, очевидно, никакой опасности уже не было. Анита замерла и ушла в себя, а Четан продолжал стоять на коленях с опущенной головой, и волосы его полностью скрыли его лицо.

Наконец, Джон Бернс отошел от шока, вызванного невероятной сценой, и приказал своим солдатам схватить Четана. Те мгновенно повиновались, и уже через несколько секунд индеец был окружен. Анита стояла, как вкопанная, не осознавая ничего, что происходит вокруг, но вдруг звук падающего тела и едва уловимый стон привели ее в чувства. Она взглянула туда, где только что на коленях стоял Четан, но теперь там была толпа солдат. Вдруг Анита увидела, что его жестоко ударили сапогом и начали связывать по рукам и ногам. Все внутри нее сжалось. Одно дело ненавидеть его издалека, а другое дело видеть собственными глазами, как его бьют… особенно после его сокрушительного покаяния только что.

Анита, не имея сил даже пошевелиться, просто с ужасом наблюдала, как его продолжают бесчеловечно пинать ногами. Ей хотелось закричать и остановить это, но из ее горла вырвался лишь тихий стон.

Михаэль потормошил ее за рукав.

– Мисс Хоффман! Мисс Хоффман! Уже все в порядке! Дикарь схвачен, не волнуйтесь!

Но она не отвечала. Когда Четана заставили подняться на ноги и пинками отправили в сторону старой конюшни, Анита пошатнулась, а потом обессиленно упала на землю. Перед тем, как она окончательно лишилась чувств, в ее разуме запульсировала лишь одна мысль: теперь она ненавидит не только его, но и себя!

***

София осторожно перематывала рану молодому индейцу, который без сознания лежал на простой деревянной кровати, застеленной белой простынею. Его длинные черные волосы разметались по подушке, а смуглое лицо было болезненно-бледным.

Он едва выжил. Доктор Фрост сказал, что, если бы кровотечение вовремя не остановили, он умер бы от потери крови. Но теперь его жизнь была вне опасности.

София чувствовала подавленность и страх. События последних двух дней сильно выбили ее из колеи.

Сперва ее глупое поведение. Теперь она уже точно знала, что оно было невероятно глупым! Еще вчера она осторожно спросила доктора Фроста, являются ли индейцы полноценными людьми или они наполовину животные. Его ответ ее убил: они самые обычные люди с таким же уровнем интеллекта, как и у любого белого, просто они живут в других условиях. Теперь воспоминания о поглаживаниях и объятиях, которые она устроила этому краснокожему парню, вызывали у нее жуткий стыд. Это было хуже, чем позор. Это была катастрофа! Надеясь спастись от стыда, София также поинтересовалась у доктора Фроста, как у индейцев с рамками приличий. Тот с подозрением посмотрел на молодую особу, свою бывшую ученицу, а потом, усмехнувшись, ответил:

– Я, конечно, не знаю, мисс, зачем вам ответы на такие щепетильные вопросы, но могу вас заверить, что с нравственностью у индейцев обычно все в порядке. В отличие от нас, у них не существует публичных домов и распутных женщин. Я бы сказал, что в этом плане они значительно приличнее многих из нас.

Каждое из этих слов принесло Софии еще больше стыда и страха. Ее репутация серьезно подмочена. Впрочем, об этом никто не знает, кроме этого дикаря, но… ей отчего-то было не все равно, что думает даже он. Или же ОСОБЕННО он!

София печально вздохнула. Взглянув в его болезненное лицо, она еще раз поразилась его красоте и невероятной привлекательности. Его черты лица были мягкими и очень правильными, а волосы, обрамлявшие лицо, делали его образ загадочным и притягательным.

Он, видимо, был очень силен. Из-за ранения его оголили до пояса, и девушка могла видеть, как крепки его мышцы. Еще раз пробежав взглядом по его телу, София покраснела и отвела взгляд. Он был абсолютным совершенством в ее глазах: красивый, сильный и загадочный ребенок дикой природы!

София начала чувствовать себя очень нехорошо. С одной стороны, она четко знала, что успела сильно привязаться к нему за две встречи. Это было странное чувство. Вся ее ненормальная любовь к животным и безумное влечение к дикой природе словно нашло выход в этом парне и полностью сконцентрировалось на нем. Да, он не животное и не станет ее верным другом из-за ее ласки, но ее сердце горит каким-то необычным огнем при одном взгляде на него. Что же это? И что теперь с этим делать?

С другой стороны, им не по пути в этой жизни. Она даже видеться с ним не сможет, ведь после выздоровления он вернется к своему народу. Да и после всего, что она с ним вытворяла, она уже не сможет нормально с ним разговаривать. Что он после этого думает о ней? Что она распутница? Продажная женщина? Софию взял озноб. Ей стало очень грустно.

Ладно. Его отношение к ней – это только одна из проблем. Другая – это последствия, с которыми она столкнется, если кто-либо в поместье узнает, что это она спасла индейца. Когда она в ту ночь выбежала от стыда из гостевого дома, то тут же поспешила в свою комнату, чтобы накрыть голову подушкой и наплакаться вдоволь. Но на полпути ее пронзила страшная мысль: она не заперла дверь! София тут же вернулась в гостевой дом, но, как она и боялась, пленников на месте уже не было.

На нее тогда нахлынули мощные противоречивые чувства. С одной стороны, она ужаснулась, что ее обвинят и серьезно накажут, но другая сторона ее души оказалась гораздо сильнее и могущественнее обычного человеческого страха. Она поняла, что не сможет жить дальше нормально, если этот дикарь и его друг погибнут из-за ее неразумных действий.

Решение было принято мгновенно. Еще за пару дней до этого она договорилась с одним торговцем, что сможет в любой момент воспользоваться его повозкой, которую он ежедневно оставлял у входа в свой магазинчик. Время использовать ее настало значительно быстрее, чем она думала!

София проскользнула в сад, когда послышались оглушительные крики. Сердце девушки взволнованно защемило, но она не стала поддаваться слабости, а смело ринулась вглубь, чтобы отыскать своих индейских друзей.

Хоту она нашла уже сильно раненым. Ее ужаснуло огромное кровавое пятно на его куртке, но она снова взяла себя в руки. Не время малодушествовать! Она не могла помочь его другу, но ему помочь была пока еще в состоянии. Вот так ей удалось вывести индейца из поместья и доставить в маленький домик-убежище на окраине города. Этот дом ей милостиво предоставил доктор Фрост. Они с доктором были немалые друзья. В этом домике проживала его племянница – Джейни, которая, к сожалению, была глухонемой.

Доктор Фрост немного удивился, когда София попросила осмотреть очередного ее друга. Раньше это были щенки, кошки и даже лошади, поэтому он ожидал увидеть несчастного раненого питомца. Но увидев самого настоящего краснокожего, доктор замер. Он вопросительно посмотрел на Софию, а та лишь смущенно улыбнулась и пожала плечами.

– Мисс, вы не перестаете меня удивлять, – пробормотал мужчина, одевая на нос круглые очки.

– Пожалуйста, доктор! Помогите ему! Он сильно ранен! И пожалуйста, не говорите никому о нем!

Доктор печально вздохнул и начал снимать с парня индейскую окровавленную куртку.

– Мисс, – продолжил он, – я, конечно, не имею права вам указывать, но, думаю, как ваш наставник, обязан предупредить: какие-либо связи с дикарями просто уничтожат вашу репутацию! Боюсь, после такого вам не отмыться до конца ваших дней…

– Я понимаю, – кротко ответила София, – но я не могу оставить его умирать. Пожалуйста, помогите ему, доктор!

Мужчина больше не говорил ничего, а лишь обеспокоенно вздыхал, видя, что рана парня очень серьезна. Но он был очень опытным доктором, поэтому ему удалось остановить кровотечение.

Когда он закончил перевязку, то повернулся к Софии и серьезно сказал:

– Я сделал все, что мог. Дальше все зависит от его организма…

Он поднялся с места и собрался уже уходить, но остановился, а потом снова повернулся к девушке.

– Мисс, я уверен, что этот парень… он не просто индеец!

– Что? – удивилась София, – в каком смысле?

– Вы обращали внимание на цвет его глаз?

– Нет, – непонимающе проговорила девушка, – а что с ним не так?

– Когда он очнется, посмотрите! – загадочно ответил доктор и покинул комнату.

София заинтригованно посмотрела на Хоту.

– Не представляю, что может быть не так с его глазами, – пробормотала она и начала уборку в комнате…

И вот с тех пор прошло уже два дня. Хота все не приходил в сознание. Это огорчало. София ухаживала за ним каждый день, но на ночь возвращалась в поместье. Ее отсутствие днями напролет никого не настораживало, так как все давно привыкли к ее причудам.

О судьбе второго индейца толком ничего не было известно. Поползли слухи о его связи с… красавицей мисс Хоффман! Это казалось невероятным, но кто-то утверждал, что пару лет назад она провела в индейском плену целых полгода! В тот вечер она, похоже, полностью удовлетворила свою скопившуюся обиду и чувство мести, ведь именно она подняла тревогу, увидев индейцев в саду. Именно она вмешалась в драку индейца и солдат и своими словами повлияла на исход битвы: индеец прекратил сопротивление после ее крика и даже упал перед нею на колени! Никто так и не понял, почему дикарь так раболепствовал перед ней, но, в итоге, его схватили и довольно жестоко избили. Больше ничего о нем не было известно.

София очень огорчилась от всех этих вестей. Жестокость Аниты Хоффман показалась ей запредельной. Фактически, Хота едва не лишился жизни из-за нее, а его друг, возможно, даже погиб.

С этими невеселыми мыслями София начала перевязку на животе у Хоты.

Этот день был особенно солнечным, и яркие лучи проникали через небольшое окно, делая комнату очень даже веселенькой и уютной. София как раз размотала старую повязку, когда Хота вдруг зашевелился. Девушка вздрогнула. Почти сразу же она ощутила целую гамму самых разнообразных чувств: облегчение (он будет жить!!!), страх (как сказать про его друга?) и дикое смущение (ее поведение было все-таки очень позорным)…

Хота застонал и приоткрыл глаза. Яркий солнечный свет сперва ослепил его, но потом он начал привыкать к нему и увидел над собою чье-то склоненное лицо. Так как солнце сияло прямо из окна напротив, он видел только силуэт и сразу вообще не мог понять, где он и что с ним происходит. В голове тоже был полный хаос. Он не мог сориентироваться и понять, кто он вообще такой. Вдруг его память взорвалась массой ярких воспоминаний-эпизодов: простой деревянный дом с красивой мебелью и белоснежными шторами на окнах, кресло-качалка, в которой отдыхает усатый мужчина с большой книгой в руках, девочка лет десяти с забавными толстыми косичками и нахмуренным лицом, а также очень красивая женщина с поразительно-зелеными глазами, смотрящая прямо на него любящим взглядом. Эти зеленые глаза… они были удивительны! Добрые, нежные и такие красивые! Это были глаза… мамы! Хота взволнованно задышал. Это открытие поразило его. Он вспомнил свою мать!

Он усердно заморгал, пытаясь разобраться с происходящим, но эти поразительные зеленые глаза по-прежнему были так реальны и смотрели прямо на него! Он замер, не в силах отвести от них взгляда. И вдруг эти глаза наполнились изумлением, и послышался приглушенный выдох:

– Удивительно!

София пораженно смотрела в лицо юноши. Это был ее выдох. Только сейчас она смогла заметить, что глаза индейца были… такими же ярко-зелеными, как у нее самой! Этого не может быть! Он ведь настоящий индеец! Смуглое лицо, длинные черные волосы, яркие амулеты на шее и тело настоящего воина – все кричало о том, что он настоящий дикарь! Но эти глаза… Как? Ах вот, что имел в виду доктор Фрост! Этот парень не совсем индеец…

Хота стряхнул с себя наваждение. Он опустил взгляд ниже зеленых глаз и увидел… очень милое, почти детское лицо, которое он уже успел хорошо запомнить. София!

Имя девушки тут же головокружительно быстро вернуло ему воспоминания о всех последних днях, проведенных в плену, а также их с Четаном неудавшийся побег. Четан! Как он? Где он?

Хота тут же переключился со своих переживаний на переживания о своем дорогом друге. Тревога заставила его приподняться, но он тут же застонал от пронзившей его острой боли в боку. София испуганно надавила ладонью ему на грудь, чтобы не позволить встать, но тут же отдернула руку, борясь с накатившим стыдом: каждое прикосновение к индейцу напоминало ей о том, как она бесстыдно гладила его по волосам и даже по лицу.

Хота устало закрыл глаза, а потом на очень хорошем английском, почти без акцента, тихо прошептал:

– Четан… мой друг… что с ним?

Во-первых, ей было очень удивительно слышать его так хорошо говорящим на английском. Во-вторых, София очень боялась этого его вопроса, хотя знала, что он задаст его в первую очередь.

– Я… я не уверена… Знаю только, что он не смог убежать, и его схватили…

На лице Хоты отразилась боль. Он попытался отвернуть лицо, чтобы скрыть эмоции, но София увидела его глубокое страдание. «Видимо, он очень дорог ему» – с сжавшимся от сострадания сердцем подумала она. Ей вдруг так захотелось как-то помочь, но она не знала, как. Сильное чувство сострадания охватило ее душу, и она удивилась тому, как крепко ее сердце успело привязаться к этому парню, которого она еще совсем недавно считала фактически животным. А вот теперь он с легкостью разговаривал с нею на ее языке, и его пронзительные зеленые глаза… приводили ее в трепет!

Хота снова попытался сесть, но не смог и устало откинулся на подушку.

– Не вставай, тебе нельзя, – проговорила София, и голос ее предательски дрогнул. Чувство сопереживания было таким сильным, что у нее задрожал подбородок. «Что это я?» – изумилась девушка сама себе, стараясь подавить подступающие слезы. Она ущипнула себя за ногу, чтобы прийти в себя, мотнула головой, а потом сказала:

– Не шевелись, ты сильно ранен, и мне нужно поменять тебе повязку.

Стараясь не смотреть Хоте в лицо, она принялась обрабатывать его рану. Чтобы наложить повязку, ей пришлось просовывать руки ему под спину, и Хота, наконец, обратил на нее должное внимание.

Отвлекшись от мыслей о Четане, он взглянул на опущенную голову девушки, и только сейчас осознал, что ее волосы светлы, как поле травы во времена засухи. Он не привык к таким волосам, и они показались ему сильно необычными.

Руки Софии ловко бинтовали его рану и это причиняло ему немого боли, но ее прикосновения навеяли не только боль, но и некоторые воспоминания. Он четко вспомнил, как бесстыдно она прикасалась к его волосам и к лицу и как прильнула к нему, а потом… а потом их губы сомкнулись… Хота почувствовал волнение и неожиданную неловкость. Эта девушка, похоже, не знает приличий… Правда, она сразу же убежала, когда узнала, что он ее понимает. Но ведь стыдится нужно не только своих слов, но и действий! Невольно Хота включил логику: если ей стыдно из-за ее слов, но не стыдно из-за своих действий, значит, ее бесстыдное поведение для нее является нормой. Невольно в его голове зазвучали ее слова, сказанные ласковым шепотом: «Какой хороший мальчик! Ты такой особенный! Ты мне понравился с первого взгляда…», и Хота снова почувствовал внутреннее волнение. Она была такой откровенной и бесцеремонной, что это не вмещалось в голове…

В это мгновение София, закончив перевязку, посмотрела на Хоту, и их взгляды встретились. Глаза юноши расширились: только сейчас он по-настоящему заметил, что цвет ее глаз поразителен: он был таким же, как и у него самого! Это его так сильно удивило, что он замер на месте и забыл обо всем на свете. Всю свою сознательную жизнь он ненавидел цвет своих глаз, потому что зеленоглазых апачей не бывает! Над ним насмехались сверстники и сторонились девушки, потому что его глаза были слишком странными для окружающих. Это была позорная печать того, что он – презренный бледнолицый! Но глаза этой девушки – большие, яркие, обрамленные длинными ресницами – они были так красивы! Хота вдруг осознал, что оценивает красоту этой бледнолицей и находит ее весьма привлекательной. А если вспомнить ее улыбку и ее неожиданные объятия, то… становится очень-очень волнительно!

Хота опустил взгляд, а София сильно покраснела: она по его взгляду уловила, о чем он думал! Ей хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Как, как объяснить ему теперь, что она не распутница? Как реабилитировать свою репутацию???

Софии стало сильно плохо. Ну не может же она сказать ему, что считала его просто животным и поэтому так себя вела?!! Это оскорбит его, и он презрит ее еще больше. Честно говоря, она надеялась, что этот зеленоглазый дикарь окажется более простоватым и быстро забудет обо всем, что тогда произошло. Но по его глазам она поняла, что он очень умен, наблюдателен и что с памятью у него все в порядке.

София ужасно огорчилась. Она стремительно отвернулась и выбежала из комнаты. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к стене и позволила нескольким слезинкам скатиться по щекам. Сейчас она сильно ненавидела себя за свою глупость и недалекость мышления. Ее зацикленность на животных сыграла с нею злую шутку: посвящая себя изучению животного мира, она совсем забыла поизучать людей, что привело к таким чудовищным недоразумениям!

Но прошлого не вернешь! Человек, который так тронул ее сердце, теперь будет всю вечность презирать ее, хотя она, на самом деле, не сделала ничего плохого. София печально вздохнула. Она поможет ему выздороветь и навсегда распрощается с ним. Она готова вынести его презрение, потому что трезво осознает свою вину.

Просто-напросто – ЗАСЛУЖИЛА!!! Теперь терпи!

Она решила терпеливо и смиренно сносить все, что ее ждет. Презрение – так презрение. Распутница – так распутница. Не привыкать быть ненормальной девицей. Всю жизнь она никем не понята. И Хота тоже не поймет. Но… он такой привлекательный и особенный!

Сердце Софии дрогнуло. Ее ничтожная участь – быть просто глупой и странной девчонкой, уже два года заключенной за стенами поместья. Родители без объяснений отправили их с сестрой к дяде Джорджу, заявив, что им нужно решать вопросы наследства, и лишь крайне редкие письма матери напоминали о том, что родители у них с Марианной все-таки есть. Но жизнь в поместье была сродни жизни в тюрьме. Наверное, поэтому она так сильно неравнодушна к этому дикарю, что он стал ее единственной отрадой за последние два года.

София вытерла слезы. Смирившись со своей участью, она поспешила принести Хоте немного травяного чая. «Живи, друг, просто живи! И покинь меня поскорее, чтобы мне забыть тебя и перестать чувствовать боль…» – пронеслось в голове Софии, и она со вздохом пошла нести чай…