Текст книги "Ангел из пробирки (СИ)"
Автор книги: Анна Стриковская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)
– А вторая? – заинтересовался Стоявший у Линды за плечом Ирвин, – Вторая возможность?
Она тяжело вздохнула.
– Если они не пойдут на переговоры или если утечка информации уже произошла, то её придётся раздуть в сенсацию. Тогда дело будет долгим, муторным, но зато в результате есть шанс получить новый закон о клонировании, по которому вы все будете гражданами автоматически.
– Но тогда все захотят вывести себе клона, – не то заявила, не то спросила Ариана.
– Глупости, – не согласилась с ней Василиса, – Кому они нужны? Деток люди как рожали натуральным путём, так рожать и будут. Зато, если это не запрещено, такие тайные лаборатории никто больше создавать не станет. Зачем, если нельзя получить бесправных рабов. А как ты собираешься устраивать сенсацию? – снова обратилась она к Линде.
Но ответила ей Ариана:
– Как, как… Очень просто. Надо запечатлеть наших ребят, сделать видео. Пусть рассказывают о себе и делают на экране что-то, что доказывало бы их доброту и дружелюбие. Смеются, болтают, едят и пьют, нянчатся с детишками… Ариэль может что-то рисовать… У кого ещё ест таланты, которые можно продемонстрировать публике?
– Эгмонт у нас музыкант, играет на всём, что может издавать звуки, – вдруг подал голос кто-то из угла, – Ирс отлично бьёт степ, просто как профессионал, а Виктор и Винс поют – заслушаешься.
– Отлично! – воскликнула Линда, – А ещё? Нам надо будет показать каждого.
Тут снова слово взял Дамиан:
– Вся линия АР отлично рисует, не только Ариэль. Алан, я надеюсь, будущий врач, Альберт – тот больше по пробиркам и клеткам, но оба очень добрые, милые ребята. Их можно показать рядом с младенцами. Феликс с Фердинандом – по всяческим машинам и механизмам, но петь тоже умеют и голоса у них красивые. Эгмонт один среди всех настоящий музыкант, это верно. Здесь, в кают-компании стоит синтезатор, он может на нём поиграть. Ланс и Лайон – «зелёные руки», у них даже палка от метлы зацветает. Их место действия – оранжерея, на станции есть такая. Ирс, действительно, шикарный танцовщик, лучше, чем те, что показывают в этом вашем телевизоре. А Ирвин…
– Я не могу как Ирс, у меня лучше получается что-то спортивное, акробатическое, – вылез парень, – А ещё я люблю и умею готовить.
Парни вдруг загудели, а Гели про себя хмыкнула: Ариэль тоже на кухне не потеряется. Кажется, все мальчики, попав туда, где вкусно и обильно кормят, освоили профессию повара просто по зову сердца.
Дамиан кивнул и продолжил.
– Виктор с Винсом действительно хорошо поют. Они, как это называется, тенора, а вот Феликс с Ферди скорее басы. Могли бы что-то исполнить хором. Только мы с Дастином художественных талантов лишены начисто. Зато можем играть в разные интеллектуальные игры. Пойдёт?
Ариана слушала и делала пометки, а когда Миан задал свой вопрос, щёлкнула пальцами.
– Пойдёт. Покажем всех и каждого. Изобразим с самой тёплой, человечной стороны.
Она махнула Гелене рукой:
– Пусть Линда разговаривает с министром. У неё это лучше получится. А у нас своя задача. Пойдём, напишем сценарий и начнём съёмки. Даже если потом не понадобится, всё равно лучше иметь в запасе такие материалы.
Гелена была согласна с сестрой, но пропустить разговор Линды с министром тоже не хотела. Выход предложил Дамиан, сказав:
– Не волнуйтесь, сейчас налажу трансляцию разговора туда, где вы расположитесь. Так даже лучше: вы ни при каких условиях не попадёте в кадр, но зато будете всё знать.
Гелена поблагодарила парня и пошла вслед за Арианой. Больше половины её книжек были экранизированы и она прекрасно представляла себе, что значит писать сценарий, но не слишком любила эту работу. Поэтому обрадовалась, когда сестра сказала:
– Я сделаю канву, сочиню нужные мизансцены, а ты пропишешь слова. То, что парни выучат наизусть. Будем делать полноценную документальную ленту, но в клиповом стиле, так, чтобы каждый кусочек можно было показать отдельно. Снимем подвижной камерой для ощущения подлинности. У Дамиана есть опыт, он уже бегал с камерой по всему поместью, а другие легко научатся. Парни очень способные, так что проблем быть не должно.
Гели согласилась с этим планом, он показался ей разумным. Если передать такой фильм в крупнейшие студии… Они покажут их по всей галактике! Парни сразу станут звёздами. В них будут влюбляться девушки по всей галактике. Ещё бы! Такие красивые и такие милые, в сто раз лучше, чем самые знаменитые актёры. А потом плебисцит. Гели не сомневалась: все, кто увидит ребят, проголосует за то, чтобы они жили среди людей и радовали их. Конечно, будут и недовольные, как же без этого! Но женщины проголосуют правильно, а они гораздо активнее мужчин. Правительство в результате слетит, но кого это волнует, кроме самого правительства? Будет новое, более отвечающее современным задачам. А то больно много старых хрычей засиделось у власти.
Ариана тем временем быстро набирала какой-то текст, время от времени нервно встряхивая рукой. Потом окликнула сестру:
– Гели, в общем план такой. Сначала выступишь ты и расскажешь о том, откуда взялись клоны. Подумай, как это лучше сделать, но главное – не врать и не преувеличивать. Наша сила – наша искренность. Тебе должны поверить миллиарды людей по всей галактике. В принципе поэтому я и выбрала тебя на эту роль. Ты знаменитость, тебе доверяют, к тому же ты разрушила легенду: вылезла со своего острова, прервала своё отшельничество ради наших парней. Все должны понять, что ради кого ни попадя ты бы этого делать не стала. Потренируешься, запишем твоё выступление, а всё остальное ляжет иллюстрацией. Парней начнём записывать завтра. Пусть поют, танцуют, готовят, рисуют, но это всё должно быть между делом. Как будто это не постановочные кадры, а документальные наблюдения.
– А их рассказы о себе? – вспомнила Гелена.
– Обязательно! Сделаем так: я подхожу к каждому и предлагаю рассказать о своей судьбе. И вот эта история должна звучать просто ударом по нервам. Они в своих рассказах могут повторяться, но каждый должен дать какую-то новую чёрточку их быта и отношений. Пусть все видят: они были нормальными детьми в ненормальной обстановке. Потом я расскажу как их вытащила. Я же не знала про планы МакКормака и честно верила, что их собираются уничтожить. Ну, и финал. Открытый, разумеется. Люди должны решить, достойны ли эти замечательные парни жить среди них.
Да, Ариана оставалась специалистом экстра класса. Несмотря на то, что уже много лет она не занималась журналистикой напрямую, навыки профессии никуда не делись. Сейчас она просто цвела, имея возможность приложить свои силы к любимому делу. Казалось, своим внутренним взором она уже видела готовый фильм, его оставалось только снять. Гели же волновал вопрос: как сделать так, чтобы то, что они наснимают, показали людям раньше, чем про это прознает правительство и перекроет все каналы. Про возможности властей она знала не понаслышке.
Пока вдохновлённая Ари прописывала пункты сценария, а Гели размышляла о том, как пристроить их фильм на все ведущие телестанции, пришло время свзи с министром. Вдруг засветился виртуальный экран и раздался незнакомый голос:
– Вы исправили свои неполадки? Ответьте! Министр на связи.
Экран мигнул и разделился пополам. На одной половине сидел в кресле и сердито хмурился военный министр Орландо Висконти, а на другой красовалась улыбающаяся Линда Хермана в костюме астролётчика.
Гелена обозрела министра и поразилась тому, как плохо он выглядит. Всего десять лет назад, когда он служил помощником Херальдо де ла Пальи, это был подтянутый, симпатичный молодой военный. А сейчас… Обрюзгшая фигура, дряблые щёки, мешки под глазами, и только твёрдый, волевой подбородок свидетельствует о том, что мужчина пока не превратился в полную тряпку на побегушках у более опытных политиков.
– Добрый день, министр Висконти, – с нежнейшей улыбкой обратилась к нему Линда, – Чем обязана?
– Кто вы и что делаете на военной станции? – злобно проскрипел министр.
– На военной станции? – недоуменно подняла брови Линда, – На какой? Вы уверены, что то место, где я нахожусь – военная станция? По-моему, это какое-то пристанище пиратов. Тех, кто захватывает людей в космосе.
– Вы не ответили на вопрос: кто вы?
Министр оказался крепким орешком и не повёлся на уловку Линды сразу, поэтому она вынуждена была ответить:.
– Я – Линда Хермана, адвокат галактической гильдии адвокатов, специалист по арбитражному праву, но имею лицензию на ведение дел любой направленности, вплоть до уголовных. Так вот: место, куда вы позвонили, никак не может считаться военной базой галактического содружества, поэтому теперь я вас спрашиваю: как так случилось, что вы сюда звоните как к себе домой?
Министр задвигался на своём кресле и стал щёлкать пальцами, подзывая кого-то. Но, как видно, не дозвался и вынужден был продолжать разговор без поддержки с тыла.
– Это я вас должен спросить. Если, как вы утверждаете, это пристанище космических пиратов, то что вы там делаете? Или это они вас наняли?
Линда покачала головой.
– Ну что вы, я не работаю на пиратов. Они меня похитили. Меня, и моего друга. К счастью, нас освободили. Сейчас станция очищена от пиратов, а все, кто был в плену, свободны и ждут переправки домой. Только есть один момент и он меня смущает…
– Что вы имеете в виду, уважаемая? – выпалил министр и покраснел как рак.
Линла выпрямила свою и без того идеально прямую спину и отчеканила:
– Здесь находятся шестнадцать молодых людей, выросших вместе. Все одного возраста и каждый наделён особыми, сверхчеловеческими свойствами. Один из них мой друг. Меня и похитили ровно для того, чтобы завладеть им. Вы понимаете, о чём я?
По физиономии министра было видно, что он просто мечтает сказать, что не понял ни слова, но такой возможности у него нет. Поэтому он прошипел:
– А вы знаете, что эти юноши – клоны? Что само их существование незаконно?
– Знаю, – с грустным вздохом согласилась с ним Линда, – А вы знаете, что они были созданы по прямому приказу правительства?
Министр вдруг довольно хмыкнул:
– Двадцать пять лет назад? Не смешите мои подошвы! Кому интересны деяния такой давности. А вот вы нарушили закон: знали, что ваш приятель – клон, но не сообщили куда следует.
Линда неожиданно надула губки, как какая-нибудь глупая кокетка, и капризным голосом произнесла:
– Ну что вы, министр Висконти, я всё знаю про срок давности и не стала бы ничего говорить, если бы здесь, на станции, не содержались малые дети, которые тоже были созданы методом клонирования по прямому указанию уже нынешнего правительства. Это какие-то двойные стандарты получаются: себе разрешаем всё, а другим ничего.
Висконти аж затрясся от гнева. Какая-то штучка осмеливается так говорить с ним, с тем, у кого в руках все войска Содружества! Но он быстро взял себя в руки и его голос зазвенел угрозой:
– Милая госпожа Хермана, а вы не боитесь, что эту вашу станцию наш военный флот разнесёт в пыль одним ударом? Стоит парням сказать, что там окопались пираты, и они выполнят приказ, не выясняя подробности и тем все проблемы решатся.
– Не боюсь, – ответила Линда с холодным презрением, – Проблемы тогда только начнутся. Конкретно у вас. Поверьте, мы позаботились о нашей безопасности. Стоит вам выдвинуть сюда хоть один боевой корабль, и обо всём тут же станет известно всему Содружеству. Здесь в округе сейчас журналистов больше, чем космической пыли. Так что перестаньте меня пугать и давайте договариваться.
* * *
Договариваться мужчина был не уполномочен. Его попросили связаться с МакКормаком и выяснить, что происходит. Именно его, по той простой причине, что защищённая связь с бывшей военной базой шла по армейскому каналу и действующему командующему это было сделать проще. Ага, проще! Вместо знакомого лица Висконти увидел совершенно чужую бабу, которая пыталась разговаривать с ним с позиции силы, чего он совершенно не терпел. Он уже готов бы плюнуть на то, что она ему говорила и отдать приказ малой эскадре G-7 выдвинуться в соответствующий квадрат, но тут услышал голос своего помощника:
– Господин генерал, а почему с вами разговаривает эта дама? Где МакКормак?
А действительно, где?
Помощник был человек наблюдательный и умеющий сложить два и два. Его слова подействовали на Висконти как ведро холодной воды на голову. Если с ним разговаривает не тот, кто должен, мало того, этого типа даже рядом не наблюдается, то… А, дьявол! Поверить, что эта госпожа Хермана лично захватила целую станцию, он не мог. Выходит, у него недостаточно информации, а из этой хитрой адвокатессы данные так просто не выжмешь.
Он на минутку отключил связь и быстро дал указание:
– Эскадру G-7 привести в боевую готовность, пусть выдвигается в соседний квадрат, так, чтобы при необходимости быстро переместиться к станции. Приказ я подпишу. Сам свяжись с министром внутренних дел, пусть быстро чешет сюда. У нас ЧП!
Затем он снова вывел на экран госпожу Херману, которая продолжала всё так же сдержанно улыбаться.
– Где МакКормак? – проревел он.
– Не беспокойтесь, – ответила женщина, – Он жив. Правда, не совсем здоров. Айра МакКормак лежит в медикапе под присмотром квалифицированный врачей. Сейчас его жизнь вне опасности, но ещё три дня назад… Его с трудом спасли. В его возрасте и с таким изношенным организмом не стоило ввязываться в авантюры.
Почему-то Орландо Висконти понял: не врёт. Недоговаривает, но каждое слово – правда. Когда несколько лет назад его заставили списать эту в высшей степени пригодную станцию и передать МакКормаку для секретных экспериментов, оставив его на связи, он не обрадовался. Старый хрен Айра, который был на самом деле не таким уж древним, ему не нравился. Сухой, бездушный тип, который откровенно презирал его, Орландо Висконти. Эти секретные службы всегда смотрели свысока на военных. И зря. Пока шло переоборудование и передача станции, помощник под шумок разжился данными на самого МакКормака и выяснил, что тот не по возрасту старый, больной человек. Поэтому лелеял тайную надежду: не сегодня-завтра гнусный Айра отправится к праотцам, а имущество армии вернётся к ней в целости и сохранности. Эксперименты, которые затеял МакКормак, представлялись ему сомнительными: ну как можно улучшить человеческую природу? Создавать идеальных солдат следует из металла, а не из живой плоти. А если кто узнает? Докопается? Потом неприятностей не оберёшься.
Как в воду глядел. Сейчас перед ним сидело зримое воплощение этих самых неприятностей. Висконти хихикнул про себя. Ему-то что! Он вояка был – воякой и останется. А вот министру внутренних дел, который втравил армию в неприглядную историю, это может стоить портфеля. Да и всё правительство полетит, если ушлая госпожа Хермана умудрится доказать, что они санкционировали это беззаконное использование собственности армии.
Вслух он сказал:
– Знаете, мадам, я не могу с вами договариваться. Не уполномочен. Через два часа здесь будет министр внутренних дел, вот с ним и ведите дела. Он может захотеть посмотреть на МакКормака, так что обеспечьте ему эту возможность.
Линда кивнула, попрощалась и выключила связь. Тут же на центральный пункт ворвались остальные женщины.
– Линда, ты была великолепна! – воскликнула Ариана.
– Да, прищемила хвост этому мужлану! – прыгала от радости Гленда.
Василиса молчала, но на лице её было написано моральное удовлетворение.
– Девочки, это даже не начало переговоров, – отмахивалась довольная Линда, – Это так, пробный выстрел.
– Пробный выстрел в голову, – фыркнула Гелена.
Она отлично понимала, что путь только начат, и, в ожидании сеанса связи с министром включила телетрансляцию.
– Зачем? – удивилась Гленда.
Гели хотела пояснить свои действия, но Линда успела первой.
– Верная стратегия. В течение двух часов мы будем ловить новости на разных каналах. Ситуация может измениться в любой момент, так что надо следить. Вдруг кто-то из наших барышень проговорится несмотря на подписку? А тогда разговор с министром пойдёт в совершенно другом ключе. Как его, кстати, зовут, кто помнит?
– Даниэль Ставицкий, – откликнулась Ариана, – Хитрый жук.
Гели тем временем нашла новости с Понгомы, самые свежие. Журналисты отловили Эрну Мишколен и та в свойственной ей саркастической манере поведала, что была в плену у родного правительства, хотя не сделала ничего противозаконного. Там её лишили законной собственности. Какой? От оглашения подробностей Эрна отказалась, ссылаясь на подписку о неразглашении, но и этого было достаточно, чтобы журналист возмущённо восклицал:
– Доколе?! Наше правительство за нашими спинами обделывает свои тёмные делишки, а честные налогоплательщики страдают и нигде не могут чувствовать себя защищённым от произвола. Правительство оказывается для граждан более опасным, чем тот пресловутый предполагаемый противник, которым нас всех пугают во время избирательной кампании.
Гелена тяжело вздохнула. Если хоть одна телестанция передала это в эфир, то не пройдёт и суток, как все остальные к ней присоединятся. Нет, понятно, что шила в мешке не утаишь, но им бы ещё хоть немного времени на переговоры… Получить билль на руки и смотаться, забрав всех. А там… Что бы ни разнюхали журналисты, доказательств не будет.
Но нет! Сучка Эрна поломала всю выработанную Линдой стратегию. Она всегда любила быть на виду и с удовольствием гадила где только можно. Вот и сейчас в своём репертуаре. Как бы министр не испугался больше чем нужно и не приказал шарахнуть по станции парочкой ракет особой мощности.
Остальные тоже обратили внимание на передачу. Ариана грязно выругалась, так, как даже Василисе не снилось. Она-то хорошо понимала, что произошло. Гленда пискнула:
– Ой! Что же нам теперь делать?
Линда рявкнула:
– Фильм срочно! Пока есть время!
Снова уткнулась в свой комм и замахала рукой, когда Гелена попыталась её о чём-то спросить. Но было и так понятно: без большого шума не обойдётся. Поэтому Гели подхватила сестру и побежала искать подходящий интерьер для съёмок. Пусть сценарий не готов, но начать снимать ребят, занимающихся кто чем, уже пора. Выбегая из помещения центрального пульта управления, она заметила, что Василиса метнулась куда-то и исчезла.
* * *
Ариана по комму собрала всех парней в кают-компании и объяснила задачу: показать всех парней как обычных, но талантливых людей. Таланты нужны мирные, как они и договаривались. Так что песни выбирать лирические, музыку тоже и как можно больше улыбаться. Смеяться? Ещё лучше. Шутки, анекдоты – всё послужит доказательством, что они такие же, как все.
Профессиональная камера нашлась на территории научного блока, её пожертвовал помощник Стива Маронго. Он регулярно снимал на видео этапы работы над клонами и отдал её ребятам как только понял, для чего она нужна.
– Если это поможет протащить новый закон, по которому я буду заниматься вполне легальными исследованиями… Да берите, что хотите, только сделайте!
В общем, не прошло и часа, как в кают-компании развернули съёмочную площадку.
Мизансцена должна была изображать вечеринку, чтобы парни могли показать свои таланты в области искусства. Середину помещения расчистили под танцы. Рояля не было, но имелся синтезатор, а в ящике под обзорным экраном нашлась самая настоящая акустическая гитара. Никто раньше такой не видел, но Эгмонт взял её в руки и уже через несколько минут сумел сыграть на ней вариацию модной песенки.
К тому времени, когда Линда позвала Гелену на переговоры с министром, съёмка была в полном разгаре. Гели хотела позвать с собой Ариэля, но тот был занят как никогда. Он координировал процесс и сейчас объяснял нагруженному камерой Виктору, с какой точки лучше будет снять танец Ирса. Пришлось бежать одной.
Гели выскочила из кают-компании и наткнулась на Алана, который предложил ей следовать за ним.
– Мы перенесли место действия и подключили связь в медицинском блоке. Если господин министр захочет видеть нашего пациента, у него будет такая возможность.
– А кто там из врачей? – поинтересовалась Гелена.
– Господин Аюба и Натали, – радостно откликнулся Алан.
По тому, как он произнёс имя Смелянской, было понятно: у них роман. Гелене нравилась симпатичная докторша и она была рада за Алана: после курицы Беранжеры парень не стал долго мучиться, а нашёл себе нормальную женщину. Если он ей тоже нравится, в чём Гели не сомневалась, тем лучше.
Но не время думать о нежных чувствах.
Сейчас надо попросить Алана уйти самому и увести Натали. Пусть с министром говорит один врач, Аюба. Что-то подсказывало Гелене, что министр не обрадуется, если при его разговоре с МакКормаком будет присутствовать целая толпа медиков. Но кто-то должен быть и Аюба подходил на эту роль идеально. Этот ещё молодой, но уже опытный темнокожий мужчина держался с непререкаемым апломбом и вызывал доверие одним своим видом.
Войдя в отсек, Гели не поверила своим глазам. Около медикапа сидел Фердинанд и улыбался пациенту, а Айра смотрел на него со странным выражением нежности и восхищения, которое было совсем не свойственно старому шпиону и потому выглядело ненатуральным. Увидев Гелену, Ферди поднялся и сказал:
– Ну вот, пришла госпожа Гелена, как ты и хотел. У вас есть ещё десять минут до сеанса связи с министром, поговори с ней.
МакКормак перевёл взгляд на Гели, через силу улыбнулся и прошептал:
– Он просто потрясающий парень, мой сын! И второй, Феликс, тоже супер! Красавцы. Ты молодец, женщина, что не дала им пропасть. Слушай, а внуков тоже можно вырастить в искусственной матке? Как думаешь?
Гелена растерянно хлопала глазами. Она как будто выпала из пространства и времени. Тот МакКормак, которого она увидела здесь несколько дней назад, и этот были разными людьми. Тот, кто ненавидел собственных клонов, исчез, а на его место явился отец, гордящийся сыновьями. В голове мелькала мысль, что это могло случиться, но как и когда произошла эта разительная перемена?
Айра понял чувства Гели и насмешливо произнёс:
– Что, думала, я пень бесчувственный? Что мне на моих ребят наплевать? В принципе ты была права, но, подчёркиваю: была. Я тут с ними пообщался… Знаешь, ими можно гордиться. Они действительно улучшенные, и не только по физическим показателям. Если бы я в молодости был таким же умным и красивым, я бы, наверное, не подался в секретные службы. А эта Глотова… Мы же за ней охотились, искали доказательства её незаконной деятельности… А она классная баба! Умная как не знаю что.
– Вы разговаривали с Василисой? – спросила, обретя наконец дар речи, Гелена.
– Ну, для начала она пришла и на меня наорала. Хорошо, что не стукнула, я бы этого не пережил. Но надо сказать, она во всём оказалась права. Я же говорю: умная.
Не успел он вымолвить эти слова, как открылась дверь и вошли Алан с доктором Аюбой. МакКормак тут же заткнулся. Ферди же одним движением убрал стенку, разделявшую палату, в которой стоял медикап Айры, от соседнего помещения, в котором Феликс уже успел развернуть переговорную и пункт связи и налаживал камеры, чтобы обеспечить удобный обзор. Доктор Смелянская суетилась тут же, расставляя сиденья, а Линда, которая уже пришла, так и продолжала копаться в собственном комме.
Пришлось взять дело в свои руки.
Для начала Гели широко улыбнулась МакКормаку и выразила, как она рада, что он перестал воротить нос от своей родной крови. Затем вкратце объяснила с кем и по какому поводу состоится беседа, а под конец выразила сожаление: тайна существования станции выплыла на свет божий и теперь спрятать её обратно уже не получится. Раз узнали про похищение и станцию, то остальное – дело времени. Уже завтра, если не сегодня, кто-нибудь из дамочек проговорится про клонов и пошло-поехало.
МакКормак сразу стал злым и собранным.
– Что вы планируете? – прошипел он, – Парней надо спасать!
– Мы и хотим их спасти, – подтвердила Гелена, – А для этого надо сделать их существование легальным, только и всего.
– Только и всего? – горько рассмеялся старик, – Столько людей столько лет бились, чтобы приняли новый закон о клонировании, и ни с места. А вы хотите одним ударом сдвинуть с места этот неподъёмный груз?
Тут Линда оторвалась от своего комма и вступила в беседу:
– Прошлый закон о клонировании человека был принят под давлением общественности. Люди боялись клонов, считая их моральными уродами, агрессивными, опасными тварями. Для принятия нового закона нужно первым делом изменить общественное мнение. Пусть наших мальчиков увидят все. Пусть убедятся: они ничем не отличаются от обычных людей.
В глазах МакКормака плеснул настоящий ужас.
– Вы хотите подключить средства массовой информации? Телевидение?
– А что тут такого? – пожала плечами Линда, – Как по-другому сформировать общественное мнение?
Тут раздался зуммер межпланетной связи и Гели поспешила вывести из-под объектива камер тех, кого не хотела показывать министру: парней-клонов и доктора Смелянскую. Сама она тоже спряталась в слепой зоне.
Появившийся на экране министр начал с места в карьер:
– Госпожа Хермана, что вы себе позволяете? Вы же юрист и должны понимать, что сейчас вас можно рассматривать как преступницу! Вы захватили правительственный объект!
«Опять за рыбу гроши», – подумала Гелена.
– Преступницу? – пожала плечами Линда, ни на минуту не взволновавшись, – О чём вы говорите, министр? Меня похитили неизвестные мне личности и держали взаперти, лишив принадлежащего мне имущества. В этом случае я имела полное право желать свободы и добиваться её. Любым путём! То, что сейчас не похитители, а мы, похищенные, контролируем ситуацию, можно счесть чудом. Но дело не в этом, а в том, что, по вашим словам, нас похитила некая правительственная инстанция. Это верно? Если вы это подтверждаете, я немедленно свяжусь с прессой и подам на вас суд. Верховный. Никто не имеет права похищать свободных граждан Содружества. Даже правительство.
Кажется, она разозлила министра.
– Не стоит мне угрожать, милая, – произнёс он зло, – Вы не в том положении. Если наша беседа мне не понравится, я могу одним движением пальца отправить вас всех на тот свет. У станции есть функция самоуничтожения, а я имею право и возможность её запустить. Конечно, мне вас очень жалко, такую красивую, молодую женщину, ещё толком не успевшую пожить, но себя жалко значительно больше.
Линда высоко подняла брови, будто удивляясь словам министра, а Феликс из угла стал подавать ей знаки: система самоуничтожения отключена, мужик блефует, только сам об этом не подозревает.
– Вы меня разочаровали, министр, – произнесла Линда устало, – Я думала, с вами можно иметь дело, а вы ещё тупее наших вояк. Хотите уничтожить станцию и вместе с ней все следы? Попробуйте. Я не говорю о том, что следы всё равно есть: на Понгоме сейчас находятся одиннадцать бывших узниц, готовых заговорить. Если с нами что случится, они молчать не станут. Но даже если они промолчат… Угадайте, почему я не боюсь?
Она щёлкнула пальцами и Феликс вышел из угла на видное место. Оценивающим взором оглядел министра и сообщил как бы между прочим:
– Тут уже пытались запустить самоуничтожение. Было такое. Но мы с братом не только отключили эту функцию, мы вытащили заряд, разделили его и спрятали. Теперь чтобы снова запустить нечто подобное, придётся строить систему заново.
Министр глядел на Феликса с разинутым ртом. Видимо, не понял сразу, кто это, так как сходство с МакКормаком ввиду возраста последнего было неочевидно. Но несмотря на это Феликс его потряс и теперь очумевший министр пытался собрать свои мыслительные способности в кучку. Он сразу поверил, что уничтожить станцию не удастся, и страстно жаждал крови того, кто обещал полную секретность. Поэтому его следующей фразой было:
– Где МакКормак?! Я хочу его видеть и с ним говорить!
Феликс усмехнулся и одним движением переключил камеры. Собеседником министра стал заключённый в медикап Айра.
Кажется, Даниэль Ставицкий этого не ожидал. Для него МакКормак был чем-то вроде железного коня, который вечно скачет и есть не просит, а беспомощный, больной вид старого шпиона привёл министра в замешательство. Он долго смотрел ай ре прямо в глаза, а затем спросил:
– Почему ты не выполнил наш уговор? Почему станция цела и невредима?
– А ты бы хотел сделать из меня убийцу и самоубийцу разом, Даниэль? – прищурился Айра, – Правда, убийцей я был и раньше, но себя всегда старался сохранить. Думаешь, в этот раз всё должно было быть по-другому? Должен тебя огорчить. С первого раза не получилось, мне помешали, а второго не будет: ребята разобрали систему самоуничтожения по винтику. Но теперь я этому рад. Здесь целая толпа ни в чём не повинного народа и после размышления мне расхотелось отправлять их к праотцам.
– Ты понимаешь, что этим губишь себя и меня, Айра?! – воскликнул министр и вдруг похолодел. До него дошло, что, несмотря на то, что канал защищённый, на том конце могут записывать их разговор. А если он дойдёт до журналистов… Лучше об этом не думать.
МакКормак по лицу догадался, о чём размышляет внезапно замолчавший министр.
– Что, Даниэль, страшно? – спросил он с усмешкой, – Это ты готов был всех загубить, лишь бы вылезти сухим из воды. Ну и ешь, что наварил. А я тут познакомился со своими клонами. Классные ребята. Наверное, признаю их как своих детей. И кстати, тут есть целых три парня, между которыми можно будет разделить наследство Кричевски. Судя по формулировке, он так и планировал.
– О чём вообще речь?! О каком наследстве?! Они клоны! – воскликнул министр, – Мы дали тебе разрешение на продолжение эксперимента только из-за новой угрозы, ты знаешь какой. А так они не имеют никаких прав! Ты не можешь их признать и они не могут наследовать. Они не люди! Таков закон!
– Если закон так несправедлив, – вставила слово Линда, – его пора изменить. Они люди получше многих.
Гели с замиранием сердца слушала и смотрела. Она отлично понимала, что все эти переговоры на нынешнем этапе – просто способ потянуть время, пока не будут готовы материалы для показа по телевидению. Министр не может уничтожить станцию прямо сейчас, от этого мальчики их уберегли. Но кто помешает ему прислать сюда тяжело вооружённую эскадру, против которой всё оружие Василисы не поможет? Значит, следующий шаг за ними и его нужно сделать как можно скорее. Их спасёт только самая широкая огласка.
* * *
Линда при поддержке МаККормака бодалась с министром часа два, после чего Даниэль Ставицкий просто отключился, не найдя никаких аргументов, способных заткнуть ушлую дамочку. Она требовала разбирательства в Конгрессе, пусть и закрытого, и легализации если не клонирования, то самих клонов. На таких условиях обещала вернуть станцию законному владельцу, если оный найдётся и предъявит свои права, а также намекала, что не будет подавать иск и требовать компенсации за перенесённые страдания.