Текст книги "Ангел из пробирки (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

Когда дверь в отсек снова закрылась, Линда Хермана замедлила шаг, обернулась к Гели произнесла, не спрашивая, а утверждая:

– Гелена Йенссон, урождённая Ригел, она же писательница Ангела Рейн.

– Совершенно верно, – отозвалась та, – а вы – Линда Хермана, известный адвокат.

В ответ получила покровительственную улыбку и просьбу:

– Представьте мне остальных, пожалуйста.

Гели на мгновение задумалась, а затем предложила:

– Давайте для начала пройдём на центральный пункт, там и будем знакомиться. Нас здесь гораздо больше, чем вы видите перед собой.

Счастливая Гленда подала голос:

– Отличное предложение. Пошли туда, где все!

Линда не стала спорить и продолжала мило улыбаться ровно до того момента, как увидела всех клонов разом. Тут на её лице отразился испуг. Заметив Ариану, она подошла к ней, и, не успев поздороваться, начала:

– Ари, я тебе ещё тогда говорила, что ты затеяла опасное с точки зрения закона дело. Вижу, что ты зашла гораздо дальше по пути нарушения, чем я могла предположить.

– Ну, мы надеялись, что ты сумеешь придумать, как нам выкрутиться, – протянула раздосадованная Ариана, – Для этого, в сущности, и позвали в компанию.

По глазам Линды было видно, что она готова всё бросить, даже Ирвина, и слинять, но, оглядевшись, женщина осознала, что теперь они все в одной лодке. Если она попробует так поступить, то втравит саму себя в неприятности, во много раз превышающие риски их настоящего положения. Поэтому она недовольно скривилась, но вынуждена была сказать:

– Пока я не вижу нормального выхода из имеющейся ситуации, но он должен быть. Подумаем, поразмыслим, изучим документы… Мне нужен мой комм, чтобы работать. Его никто не видел?

Ирвин вызвался поискать необходимую вещь: в момент похищения у них всё отобрали, но вряд ли уничтожили. Скорее всего и коммы, и планшеты где-то здесь. Ещё парочка парней предложили ему помочь.

Пока они изучали на схеме месторасположение разных шкафов и хранилищ, явились те, кто пошёл с Феликсом. Дастин сделал сообщение: они вытащили неизвестного из тайной комнаты. Он замёрз как цуцик и был практически без сознания из-за кислородного голодания.

Парни отогрели его в медикапе, ввели кое-какие медикаменты, подают кислород, но беспокоятся: мужчина сильно пожилой, как бы не откинул копыта. Сейчас с ним сидит Феликс, но он был бы счастлив. Если бы его сменил более сведущий в медицине Алан. Ал тут же подхватился и вприпрыжку побежал за Фердинандом, который показывал дорогу.

Вскоре Ферди вернулся, но вместе с мрачным и задумчивым Феликсом. Тот еле цедил слова, отвечая на вопросы.

Да, этот человек пришёл в себя. Нет, ничего не сказал и не назвал своего имени. Только спросил, есть ли среди захвативших станцию Гелена Ригел. Он готов говорить исключительно с ней.

Гели встала. Почему-то её это не удивило: она была готова к тому, что её роль в этой пьесе ещё не сыграна до конца.

– Отдыхайте, госпожа Гелена, – осадил её Феликс, – Мужик совсем плох, раньше чем через три часа он ни с кем не сможет поговорить. Так Алан сказал.

Ну, раз Алан… Гели опустилась на сиденье, с которого только что поднялась, и глубоко задумалась.

Затем снова поднялась и обратилась к Ариэлю:

– Эль, раз у нас есть три часа, сходим посмотрим: может, там и правда дети. Вдруг им нужна помощь?

* * *

На самом деле Гелена сейчас не так уж и рвалась к малышам, но ей надо было привести в порядок взбудораженные заявлением неизвестного чувства и хорошенько подумать. Он хочет её видеть? Именно её? Но почему?!

Одна мысль билась в голове, пугая и доводя до сумасшествия: это Калле. Она была готова в это поверить, если бы не видела труп мужа своими глазами. Тогда сомнений не было: во-первых, это мёртвое тело, а не муляж, а во-вторых… Это точно был Карл Йенссон! Её привели, чтобы опознать труп и она ни на минуту не усомнилась: это точно был он. Даже тайные приметы, о которых знали лишь они двое, оказались налицо. Шрамики, родинки, даже искривлённый большой палец на левой ноге – всё принадлежало при жизни её мужу.

Гели отдавала себе отчёт, что такой умелец, как Калле, мог при желании превратить чужой труп в подобие своего, было бы отдалённое сходство. Но проверка ДНК показала, что это он. Стопроцентное совпадение с картой со счетов не сбросишь.

А тогда кто? Какой-такой сильно пожилой злодей мог пожелать её увидеть и говорить с ней? Один из тех, чьи клетки легли в основу той толпы молодых красавцев, которые сейчас толпятся у центрального пульта?

Это было самым рациональным объяснением, но Гелене никак не удавалось направить мысли в эту сторону. Что-то сжималось в животе, в голове плавала муть и некто будто нашёптывал: Калле, там Калле, твой муж, а ты тут с молоденьким парнишкой любовью развлекаешься…

Ариэль чувствовал, что с Гели что-то не так. Он шёл рядом, почти касаясь её плечом, осторожно направлял в нужную сторону, но видел, что сейчас она не с ним. Ушла куда-то в мысли или воспоминания, которые не приносят ей радости.

А до Гелены вдруг дошло, что тягостное чувство, страх, который она испытывает, связаны с виной за то, что она изменила мужу, которому когда-то поклялась в верности. Стоило ей это сообразить, как настроение резко поменялось. Какого чёрта! Если этот гад жив, то пусть пеняет на себя! Это не она изменила, это он её бросил! Подло, мерзко, недостойно! У неё нет теперь перед ним никаких обязательств.

Наоборот, ему придётся ответить за всё! За годы тоски, за душевную боль, за одиночество и за обман! Он пожалеет не только о том, что так её подставил, а что вообще на свет родился!

Ариэль заметил, что ссутулившая спина Гели вдруг расправилась, она подняла голову и сверкнула глазами. Он тут же обнял её за плечи, привлёк к себе и шепнул:

– Всё будет хорошо. Вот увидишь.

Она кивнула и протянула руку за ключом. Они как раз добрались до очередного входа в отсек, судя по карте в комме, того, куда и стремились. Ариэль быстро отпер дверь, повернул колесо механического запора и с трудом отодвинул тяжелую створку. Перед ними был шлюз асептического бокса.

Чтобы пройти дальше пришлось натянуть на себя специальные костюмы и маски, иначе датчики на второй двери пищали и она отказывалась пропускать внутрь. Эта дверь была сделана из толстого стекла-биофильтра, через неё в лёгком тумане просматривалась внутренность отсека. К сожалению, видно было немного: очередной коридор со стенами, выкрашенными антисептической краской, да два человека в таких же, как на них, защитных костюмах, так что лиц не разобрать.

Эти двое стояли плечом к плечу поперёк коридора. С первого взгляда Гелене показалось, что они полны решимости защищать тайны станции, но, присмотревшись, она поняла, что эти двое просто боятся и ищут поддержки друг в друге.

– Мужчина и женщина, – сказал ей Ариэль.

Как он догадался? Когда внутренняя дверь в отсек наконец согласилась открыться, Гели убедилась, что Эль прав. Мальчик и девочка, совсем молоденькие, не старше двадцати. Можно было себе представить, как они перепугались, когда их заперли, ничего не сказав.

Юноша сделал шаг вперёд, прикрывая собой девушку, и произнёс, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Кто вы такие?

Хороший вопрос. Вот только как правильно на него ответить? Ариэль сообразил первый.

– Мы – отряд спасения. Прибыли, чтобы освободить пленников, похищенных по неизвестной причине и запертых на этой станции. Сейчас станция под нашим контролем, функцию управления принял наш командир, а мы выясняем, что здесь происходит.

Вдруг девушка оттолкнула паренька и закричала:

– Я не дам уничтожить детей! Только через мой труп! Костьми лягу! Убирайтесь!

Гелена была сражена. Сама же придумала, что тут дети, но получить подтверждение вот в такой форме? В этом было что-то запредельное. Она не сразу нашлась с ответом на выпад неизвестной, но отчаянной девицы. Зато Ариэль произнёс как можно мягче:

– Никто никого не собирается уничтожать, милая. Мы не агенты Содружества, мы сами по себе. А дети? Это же клоны, я прав?

– Да, клоны, ну и что? – злобно выкрикнула девушка.

– Ничего, кроме того, что когда-то я сам был таким младенцем. Не рождённым матерью, а выращенным в био-реакторе. Так что не бойтесь: от нас этим малышам ничего не грозит. Сколько им, кстати?

Он отлично перевёл тему. Вполне конкретный вопрос и доброжелательный тон успокоили девчонку даже лучше, чем признание в том, что он тоже клон. Но ответил им парнишка:

– По-разному, от трёх месяцев до года.

– А можно на них взглянуть? – спросила Гелена, – Мы не сделаем им ничего, только посмотрим. У вас одни мальчики?

Последний вопрос показался ребятам странным. Девушка набычилась и ответила неожиданно обиженным тоном:

– Почему только мальчики? И девочки есть. Шесть девочек и восемь мальчиков. Если для вас это так важно, можете поглядеть, но руками не трогайте!

Малыши занимали три помещения, в каждом из которых стояло по четыре кроватки, подобные тем, которыми обычно оборудовали детские отделения в госпиталях. В одной комнатке были только мальчики, в другой – только девочки, самые здесь младшенькие, зато в третьей находились самые старшие: два мальчика и две девочки. Их поместили в самую большую палату и недаром: кроме четырёх кроваток там был оборудован манеж, в котором эти младенцы упоённо ползали. Гели не могла отвести от них глаз.

Ариэль взял её за руку и шепнул:

– Ты была права. Это фантастика, но они, кажется, повторили эксперимент твоего мужа.

У Гелены от этих слов подкосились ноги и она ответила тоже шёпотом:

– Я больше всего боюсь, что это сам Калле повторил свой эксперимент. Вернее, продолжил исследования. Это бред?

– Всё может быть, – туманно ответил Эль, но внутри у него всё сжалось. Если Гелин муж жив, то он может её потерять, а это самое страшное.

Юноша и девушка, увидев, что малышам никто не пытается сделать ничего дурного, подуспокоились и даже рискнули вступить во вполне конструктивную беседу. Рассказали, что у детей пока нет имён, поэтому и идентификаторы цифровые. Сама девушка уже назвала каждого, но пока это неофициально. Её, между прочим, зовут Вероника, а парень – Майкл. Они студенты, он биолог, она – будущий врач-педиатр. Им было нечем платить за обучение и поэтому они согласились принять участие в секретном проекте. Контракт на два года, платят хорошо, живут они здесь на всём готовом, работы много, всё же детишек тут целая уйма, но они справляются. Нет, их не двое, их гораздо больше. Двое – это одна смена, а смен у них четыре. Кстати, они даже не заметили, что станция захвачена. И только когда час назад их должны были сменить, но никто не пришёл, они забеспокоились, но не сильно. Потом выяснилось, что дверь заблокирована снаружи, и тут они перепугались. Включили обзор станции и увидели каких-то незнакомых людей…

Тут вступил Майкл и объяснил, что, когда с ними заключали контракт, то намекали, что эксперимент проводят спецслужбы содружества. Он хоть и незаконный, но одобренный. Но если пройдёт утечка информации, то спецслужбы ото всего отопрутся. Поэтому на случай захвата станции предусмотрен механизм самоликвидации, чтобы уничтожить все следы. Майкл в это поверил, потому что читал много книг, где подобное описывалось. Поэтому, когда они увидели, что станция захвачена, то для начала попытались выбраться и вытащить детей. Здесь рядом, буквально за углом, есть катера, на которых можно добраться до ближайшей планеты или хотя бы до заправки.

Из его довольно сумбурного высказывания было понятно, что парень больше всего заботился о собственной безопасности, а вот девчонка не желала спасаться без детей, к которым прикипела душой.

Несмотря на то, что здесь ситуация в общем была ясная, Гелена тормозила, никак не могла принять никакого решения. В голове у неё было пусто, как в школе ночью. Утром все придут, но сейчас…Столько всего навалилось, что мозг отказывался сотрудничать, а мысли все разбежались.

Заметив растерянность подруги, Ариэль взял командование на себя. Веронику и Майкла надо было заменить на тех, кто отдохнул, и внушить всем, что малышей никто обижать не собирается, скорее наоборот, им хотят помочь точно так же, как взрослым дядям. Он предложил ребятам ещё немного подождать, пока он пришлёт сменщиков, уточнил, кто из персонала ими является, и увёл Гели в сторону жилого отсека. Блок с детьми он закрыл на ключ, но механический запор опускать не стал, пусть ребята не считают себя пленниками.

Дверь в жилой отсек оказалась запертой не только снаружи, но и изнутри. Кажется, так называемый персонал перепугался не меньше Майкла с Вероникой и сделал всё, чтобы до них никто не добрался. Пришлось возвращаться на центральный пульт.

Там их встретили расспросами. Эль вкратце описал то, что они нашли в «детском отделении» и попросил связаться с теми, кто забаррикадировался в жилом секторе. Тут Гели частично пришла в себя и потребовала от сестры, чтобы та поговорила со своим бывшим мужем. Он – капитан бизнеса, должен уметь руководить людьми, вот пусть и руководит. Прекратит панику и начнёт сотрудничать с теми, кто сейчас по факту стоит у руля на этой долбаной станции. Есть много срочных дел, но перво-наперво надо позаботиться о тех, кто сам о себе заботиться не в состоянии, то есть о малышах. Нянек следует сменить, пусть те, чья очередь дежурить в детской, идут на своё рабочее место.

Дамиан, увидев, как сестра его госпожи с горящими глазами нападает на Ариану, всё понял, усмехнулся, а затем включил громкую связь и стал вызывать Фреда Марсдона. Тот откликнулся раньше, чем Ари согласилась с ним поговорить, и задал всего один вопрос:

– Кто вы? И чего хотите?

– Разумный мужик, – заметил Дамиан, обращаясь к своей подруге, – смотрит в корень. Кто мы? – эту реплику он уже адресовал Марсдону, – Мы – группа спасения. Прибыли, чтобы выручить наших братьев и подруг, которых подло похитили. Станция в данный момент находится в наших руках, система самоликвидации обезврежена.

Тут он сообразил, что включил только голосовую связь, и перевел её в режим полного видео. По глазам полностью обалдевшего Фредерика было ясно, что он узнал тех, кто находился на центральном пункте управления и теперь не знает, как быть, какой политики держаться. Поэтому Дамиан передал слово Ариане.

Она уже справилась с бурей собственных эмоций и довольно сурово заявила бывшему мужу, что требует от него безоговорочного сотрудничества. Для начала пусть откроет двери и пошлёт ребят на смену тем, кто сейчас нянчится с детьми, а то они за себя не ручается. Когда же вопрос с младенцами будет улажен, разговор пойдёт дальше.

Марсдон кивнул и крикнул столпившимся за его спиной людям, чтобы отправили дежурных нянек к дверям: их надо будет выпустить. Затем успокоил всех: те, кто захватил станцию – не правительственный спецназ, сами такие же пострадавшие и нарушители закона. Так что найти общий язык и столковаться вполне возможно, опасности прямо отсюда отправиться в тюрьму нет, да и детей никто трогать не собирается.

Ему поверили далеко не все, народ топтался на месте и жужжал, как рой пчёл, явно не разделяя оптимизма Фреда. Но тут из толпы вышел высокий темнокожий мужчина с абсолютно белой и курчавой шапкой волос на голове. Гели сразу узнала Стива Маронго. Он взял слово:

– Посмотрите на тех, кто сейчас находится в центре управления. Я знаю этих людей. Вернее, я знал их детьми. Эти парни – результат того эксперимента, который мы были призваны повторить. Так что поверьте: они не сделают нам ничего плохого. Как мне кажется, они пришли сюда не для того, чтобы нас тут поубивать, а для того, чтобы вызволить своих братьев. И уж точно они ничего плохого не сделают детям, сами такие же. Так что, ребята, Джил и Ёсика, давайте, двигайте на выход, вас ждёт ваша работа, её никто не отменял.

Тут же наметилось движение: парень азиатской внешности и девушка– блондинка стали пробираться в сторону тёмного коридора за спиной Стива. Двое парней-клонов уже давно побежали их встречать, так что сложностей возникнуть было не должно.

Гели сделал вывод, что напрасно положилась на авторитет Фреда: у этих людей он был равен нулю. А вот Маронго явно пользовался всеобщим уважением и доверием. Обсуждение дальнейшей судьбы людей на этой станции следовало начинать с него. Только до этого она должна побеседовать с тем таинственным незнакомцем, в котором подозревала найти своего воскресшего мужа.

Ариэль, который всё время внимательно следил за ней, чтобы в случае чего прийти на помощь, отлично чувствовал, что его любимая подруга сейчас как потерянная. До назначенной Феликсом встречи с таинственным незнакомцем оставалось ещё больше часа и он предложил Гели:

– Тебе нужно отдохнуть, расслабиться. Давай сейчас найдём пустую каюту, закажем туда еды… Ты же с утра голодная. Я сделаю тебе тебе массаж. Ой, – вдруг спохватился он, – Ты же свои лекарства забыла принять, а я не напомнил! Ну-ка, за мной!

В обычное время Гели бы только фыркнула, глядя на эти детские игры вокруг её персоны. Но сейчас она была настолько дезориентрована, что кротко пошла за своим бесценным Элем только потому, что он держался бодро и уверенно.

Они прошли туда, где должен был жить командный состав станции, основная часть которого сейчас либо была заперта вместе с персоналом, либо лежала связанная вместе с наёмниками. Одна из кают показалась свободной: в ней явно никто не жил, но она была готова принять нового постояльца. Туда-то Ариэль и завёл Гели.

Поначалу она просто покорялась его действиям, когда он поил её лекарствами, раздевал, укладывал, настирал душистым маслом и начал разминать каждую мышцу. Но Эль знал, что делал: вскоре Гелена расслабилась, успокоилась и в её голову стали возвращаться полноценные мысли, а не их бестолковые обрывки. Когда, после роскошного массажа, Ариэль достал из кухонного доставщика то, что успел заказать, Гелена уже снова была сама собой. Она с аппетитом поела и выпила кофе, которое Элю удалось сделать приемлемым путём добавления молока и сахара, затем подошла к зеркалу и вздохнула.

Вся эта история не прошла для неё даром: выглядела женщина не лучшим образом. Ариэль успокоил:

– Этот тип только что был на грани жизни и смерти, думаю, сейчас твоя красота ему без разницы. А как только всё закончится, мы поедем туда, где за тобой будут ухаживать, правда?

– Лучше, чем ты, а мной никто не ухаживает, – призналась Гели и потёрлась щекой о его плечо, – Но если всё здесь затянется… надо будет проспать хоть одну ночь в капсуле красоты. Надеюсь, здесь есть хоть одна.

Сказав так, она встряхнулась, поправила одежду и связалась с Феликсом, чтобы уточнить, когда незнакомец будет готов к разговору.

– Подходите, – ответил Василисин друг, – Он вас ждёт.

Ариэль пошёл провожать Гелену, хоть она и уверяла, что дойдёт сама. У выхода с лестницы, ведущей на нижний, третий уровень, их ждал Феликс, который тут же сообщил:

– Не волнуйтесь, Гелена. Всё организовано максимально безопасно для вас. Этот тип лежит в медикапе, он же у нас вроде как пострадавший, голову я освободил, чтобы вы могли общаться, а крышку заблокировал. Так что сделать он вам ничего не сможет.

Молодец парень! Видна Василисина школа! Действительно всё продумал и сделал лучшим образом. При таком раскладе она, Гелена, будет главной. Даже если это Калле… Или не так: особенно если это Калле.

Ариэль попытался сказать, что пойдёт вместе со своей госпожой, но Феликс его остановил. Этот тип сказал, что желает беседовать с глазу на глаз, иначе ничего никому не скажет. Смотреть и слушать через систему наблюдения? Как бы не так! Именно на третьем уровне она не установлена, поэтому гад и настаивал на том, что общение будет проходить здесь. Это каюта для дежурных при нештатных ситуациях.

Гели мрачно произнесла:

– Мальчики, не волнуйтесь. Ждите меня здесь.

Затем глубоко вдохнула, рывком открыла дверь и вошла. Перед ней, освещённый тусклым светом из-под потолка, стоял вполне обычный медикап, какими были оснащены все военные объекты. Часть крышки, та, которая для головы, была откинута. Внутри лежал немолодой человек с морщинистым землисто-смуглым лицом и седой гривой и смотрел на неё удивительно яркими бирюзовыми глазами.

Первое чувство, охватившее Гелену, было облегчение. Это не Калле! Чужой, совершенно чужой человек, она его даже ни разу в жизни не видела.

* * *

Обычно после того, как упадёт камень с души наступает эйфория, ничем не оправданная лёгкость, под влиянием которой можно наломать таких дров, что потом за всю оставшуюся жизнь не разгрести. К счастью, сейчас она Гелене не грозила. Наоборот, она успокоилась и остыла. Ум женщины работал с удивительной чёткостью.

Гели застыла на пороге каюты, не отрывая взгляд от лежащего в медикапе старика. Он тоже не сводил с неё глаз и оба молчали. Так прошло минуты три, если не больше. Наконец Гели определилась. Вошла в каюту, закрыла за собой дверь, подтащила туда единственную подвижную мебель – стул на колёсиках, и села, всё так же внимательно глядя на пленника медикапа. Затем вобрала в себя воздух и резко выдохнула:

– Айра МакКормак, если не ошибаюсь?

Седой внезапно хрипло рассмеялся.

– Умная. Калле так и говорил: умная. Сразу сообразила. А как поняла? Я сейчас не слишком похож на этого красавчика, который сторожит меня там, за дверью.

Несмотря на свое более чем неловкое положение, МакКормак, казалось, заигрывал с ней. Гелена не приняла его тон, ответила сухо:

– Ваше имя я просто вычислила. Вы единственный из всех, давших свои клетки на проект Карла, которого я не знала в лицо. Остальное явилось простым подтверждением. Действительно, сейчас сходства между вами и Феликсом немного, но глаза… Они одинаковые. Так зачем вы меня позвали? Почему пожелали говорить именно со мной?

Старик открыл рот не сразу, но когда снова заговорил, игривости в его голосе больше не было.

– Ты – не они. У всех этих парней и дамочек море эмоций и ни на грамм знаний и понимания. Ты – генетик. Карл говорил, что твои работы легли в основу его последних идей и достижений. Значит, всё, что он делал, для тебя не тёмный лес и не тайна за семью печатями. Ты понимаешь смысл проекта.

Гели кивнула, затем заметила:

– Понимаю не значит разделяю. Я была вне этого проекта. Я о нём ничего не знала, а если бы знала, сделала бы всё, чтобы прекратить. Хотя, как я понимаю, было уже поздно: к тому моменту, как я вышла за Йенссона, дети уже родились и было им несколько лет.

Снова раздался хриплый, каркающий смех.

– Детей ты бы пожалела, законница… Да, пожалела бы. Тебе этих ребят и взрослых жалко, ведь так?

– А вам, как я понимаю, нет.

Гели потихоньку закипала. Умом она понимала, что этот старый интриган зачем-то её провоцирует, но сделать с собой ничего не могла. Отрицательные эмоции грозили захлестнуть и заставить сказать или сделать что-то лишнее.

МакКормак снова издевательски засмеялся:

– Ты же знаешь, кто я? Как по-твоему, мне вообще кого-нибудь жалко?

С огромным трудом Гели сдержалась, чтобы не подойти не залепить старцу пощёчину, хотя очень хотелось. Устроить им такое, готовиться отправить всех к праотцам, а потом издеваться, пользуясь тем, что никто ничего сделать ему не может, было гнусно. Но она не встала со стула, наоборот, вцепилась в него ногтями, чтобы хоть так дать выход чувствам, а потом произнесла презрительно:

– Вы, хотите сказать, что вы – шпион, а шпионов бывших не бывает? Кто бы сомневался. Профессиональная деформация: ни стыда, ни совести, никаких нормальных человеческих чувств. Воплощённое моральное уродство. Я очень рада, что ни Феликс, ни Фердинанд не унаследовали ваших нравственных качеств.

Кажется, ей удалось ударить в чувствительное место. Выражение лица Айры изменилось, из спокойного, слегка глумливого, стало встревоженным. Правда, всего на какие-то доли секунды, но это не укрылось от Гелены. Она почувствовала, что где-то тут скрывается рычаг влияния на этого неприятного ей человека. Из него можно будет выжать всю информацию о проекте Калле, которой он владеет. Гели, как истинного учёного, тяготили неясность и тайна, ей для душевного спокойствия необходимо было во всём разобраться. К тому же это было важно для принятия решения что и как делать дальше. Вариант “взорвать все к чёртовой матери” её не устраивал.

Так что, высказавшись, она сидела молча и смотрела, как МакКормак неуклюже ворочается внутри медикапа. Потом он заговорил снова:

– Феликс и Фердинанд? Да, линия FE, Калле говорил. Я так и не понял, почему именно эти буквы, в моём имени их нет. Меня сторожит Феликс или Фердинанд? – он вскинул взгляд на Гели, но она промолчала, а Айра продолжал, – Красивый парень вышел, я таким отродясь не был. Калле что-то делал с клетками, которые у нас брал, и детишки потом рождались идеальными, такими, какими мы мечтали быть сами, но не были. Так Феликс или Фердинанд?

– Какая вам разница? – пожала плечами Гелена, – Вы же не собираетесь их усыновить? А если не вступать с ними в человеческие взаимоотношения, зачем подробности? Лишняя информация, которой не стоит засорять мозги.

На этот раз в бирюзовых глазах мужчины блеснуло что-то, похожее на восхищение.

– Калле не зря тебя хвалил при каждом удобном случае. И не зря боялся привлекать тебя к проекту. Я понимаю: уничтожать детей ты бы не стала, добрая. Но и принципиальная до жути. Скажи: ты бы его бросила, если бы узнала?

Гелена на минуту задумалась, потом подтвердила:

– Скорее всего. Я, конечно, его любила, но не настолько, чтобы идти против моих убеждений.

Она сейчас произнесла вслух то, к чему пришла в результате мучительных раздумий, но до сих пор не озвучила даже в мыслях. Что было бы, если бы… Дурацкий, бессмысленный вопрос, но его нужно было для себя решить, чтобы жить дальше. Еще до того, как покинуть остров, она осознала, каковы были бы её действия. Она бы не выдала Калле властям, не подняла бы шумиху вокруг его противозаконного проекта, она бы просто ушла и не захотела его больше видеть.

МакКормак встряхнул своими сивыми патлами и заговорил:

– Вот! Этого он и боялся! Ты бы ушла, а вместе с тобой из его проекта ушли бы деньги Ригелов! Ты знаешь, сколько твои братцы вложили в твоего мужа? Вижу, не знаешь. Твоё счастье. Этот подонок обманул всех. Взял не только клетки для опытов. Взял деньги, влияние, возможности! Получил благословение государства на абсолютно противозаконную деятельность! Финансирование! Материалы, оборудование, всё самое лучшее! Лично пробивал через своё ведомство! Ещё годную базу ради него списали и подарили этому психу! А где результаты? Где результаты, которые он обещал?

Гели презрительно подняла брови:

– Результаты? Вон, в коридоре дожидаются, пока вы тут перестанете устраивать цирк и объясните мне что происходит.

Бирюзовые глаза опасно сощурились:

– Лучше ты мне объясни, как вы додумались захватить принадлежащую Содружеству станцию? Это же терроризм.

Тут настала очередь Гелены усмехаться.

– Если ты мне хочешь сказать, что ты государственный служащий высокого ранга, то зря. Я выясняла, когда вляпалась в это дело по самое не хочу: ты давно на пенсии. Так что всё, чем ты тут занимаешься – чистой воды самодеятельность. Незаконная! Станция нигде не значится имуществом Содружества, она списанная и брошенная. А террористы – это ты и твои наёмники. Вы воровали женщин и принадлежащих им андроидов, а мы пришли их выручать. Если нас спросят, почему не обратились к властям, у нас найдётся встречный вопрос: где нам их искать в этом заброшенном уголке галактики? Легче было разобраться своими силами. Кстати, есть такой закон: там, где нет представителей правопорядка, каждый гражданин имеет право защищать себя и близких от беззакония.

– Близких? Какие же они все тебе близкие? – ехидно осведомился старик.

Ответ у Гели был готов уже давно.

– Ариана – моя сестра, а все остальные дамы – её подруги. Один круг, одна социальная страта. Поверьте, во враждебном окружении мы очень держимся друг за друга, даже если среди себе подобных воюем.

– Чёртова кукла, – выругался МакКормак, – Прав был твой муж, что не хотел связываться. А я, старый дурак, не поверил. Знал бы – даже не пытался бы выковырнуть тебя с твоего острова. И Марсдона посылать бы не стал. Надо было самому ехать.

Гелена снова успокоилась и теперь отлично держала себя в руках, не прилагая титанических усилий.

– Вряд ли я стала бы с вами разговаривать, – заметила она, – Я бы даже не дала разрешения прибыть на мой остров. Но сейчас другое дело. Сейчас я хочу всё знать. Так что рассказывайте, не тяните. Чем скорее вы всё изложите, тем скорее вас выпустят из этого ящика.

Бывший глава внешней разведки Содружества притих, обдумывая, что стоит сказать, а о чём умолчать, потом тяжело вздохнул и начал:

– Почти тридцать лет назад твой тогда ещё будущий муж заявился ко мне со своими идеями. Нет, не так. Сначала он умудрился околдовать одно из моих доверенных людей и тот привёл мне Калле за ручку и долго просил, чтобы я выслушал. Мол, молодой гений, учёный, чьи работы потрясают воображение. Тогда вокруг стояла тишь да гладь, мелкие стычки с Кайтеем и пиратами не в счёт, мне было откровенно скучно и я повёлся как дурак. Принял Йенссона и выслушал его. Тот обещал мне горы золотые.

– Что именно? – строго спросила Гелена.

МакКормак разразился противным, дробненьким старческим смешком.

– Ну как же! Вечная молодость! Вернее, пожизненная. Новое качество жизни! Новый уровень развития человеческого тела. Он так здорово всё объяснял! Мол, всё это в человеке изначально заложено, нужно только заставить спящие возможности работать. Меня это, возможно, не заинтересовало бы, если бы он не упомянул способности умственные. Память, счёт, способности обрабатывать в уме огромные блоки информации… Это бы очень помогло в работе моим агентам. А Калле доказывал, что это возможно и не выходит за пределы, положенные организму в норме. Ведь были же люди с такими уникальными способностями? Были, и не один, не два. А значит, мозг на это способен, но почему-то так не работает. Вроде как сидит на цепи в строгом ошейнике и не может показать все свои таланты. Вот твой Калле и предлагал придумать, как спустить этого зверя с поводка. У него уже тогда имелись конкретные идеи, их я не понял, я не генетик и не физиолог. Но одно было ясно сразу: работа пойдёт на уровне клеток и зародышей, а это строго запрещено. Даже больше: это опасное преступление, за которое полагаются пожизненные рудники на какой-нибудь забытой богом планетке, – Айра скривился, – Пришлось идти на риск.

Гели с сомнением посмотрела на него и пожала плечами:

– Не стоит выдавать это за подвиг ради науки. Ваша контора делает что хочет по всей территории Содружества и за её пределами, не утруждая себя соблюдением законов. Насколько это оправдано, не мне судить, но все уверены: если где-то кто-то умер при странных обстоятельствах, или произошло ещё что-нибудь непонятное, но очевидно плохое – это дело рук нашей доблестной разведки. В этом деле вы практически не замарались, деньги шли по другим каналам, а воспользоваться результатами собирались вы лично.