Текст книги "Ангел из пробирки (СИ)"

Автор книги: Анна Стриковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Ей на самом деле было неприятно: в такие минуты Калле смотрел на неё с лёгким оттенком если не отвращения, то брезгливости и Гели даже задавала себе вопрос: а любит ли он её? Настолько ему не нравилось возиться с больной.

С ним Гели и сама чувствовала, что ей не нравится, когда на неё больную кто-то смотрит. Хотя надо было заметить: в те времена у неё бывали сопли и сыпь, но никогда дело не доходило до того, чтобы отёк уродовал внешность до неузнаваемости.

Ариэль же возился с ней как мать с ребенком, ему явно было всё равно как Гели выглядит. Его внимательное, озабоченное лицо и взгляд, полный неизъяснимой нежности, она видела, когда время от времени вырывалась на короткое время из объятий сна. Неожиданно оказалось, что это греет душу.

Наконец на третий день сон отступил и Гелена полностью пришла в себя. Самочувствие было отличным, бодрость только что не переливалась через край. Сознание того, что она позаботилась о безопасности, наполняло ей чем-то лёгким, похожим на пузырьки в шампанском. Продолжать лечение не было ни малейшего желания.

Но перед ней с инъектором стоял Ариэль и смотрел с укоризной: доктор велела провести весь курс, иначе болезнь вернётся. Да, с сегодняшнего дня её ещё положен расслабляющий массаж.

Вообще-то для этого у Гелены где-то в кладовке пылилось специальное кресло, но вытаскивать его не хотелось. Поэтому она спросила:

– А ты умеешь?

И получила ответ:

– Пока не уверен, но теорию я изучил, на подушках тренировался, массажный крем у вас в ванной есть: должно получиться.

Она непроизвольно посмотрела на его руки: такие должны быть у музыканта, а не у художника. Не по росту большая, сильная кисть, длинные, нервные пальцы… Она давно обратила внимание, что Ариэль очень ловок и с любой новой работой справляется так, как будто уже не раз её делал. Массаж в его исполнении… Это может быть захватывающе.

Что-то внутри аж мурлыкнуло от этой мысли и Гели сама себя испугалась.

– Отложим на вечер, – сказала она, – Пока я хочу поработать: столько дней пропущено.

С этим Ариэль спорить не стал. Забрал свои вещи из Гелиного кабинета и ушёл к себе. Ей надо было радоваться, она всегда с трудом выносила когда во время работы кто-то присутствовал, но её вдруг посетило странное чувство потери.

До вечера она встретилась с Ариэлем ещё только один раз: за столом. Он выбрал для обеда блюда, легкие как для желудка, так и для приготовления. Гели в очередной раз поразилась, что за такой короткий срок парень научился отлично готовить. Возможно, не слишком творчески, зато строго по рецепту и результат ничем не отличался от идеального, приготовленного профессиональным поваром, по крайней мере по виду.

Гелена с неожиданным трепетом ждала вечера и сеанса массажа. Она бы умудрилась накрутить себя к этому времени, но, во-первых, действовали лекарства, а во-вторых её отвлекли.

Внезапно позвонил старший брат Квентин. После недолгого приветствия он взял быка за рога:

– Гели, что ты натворила? Вернее, что натворили вы с Арианой? Марсдон звонит мне по десять раз на дню и просто писает горячим кипятком.

Гелена внезапно расхохоталась. Она не ожидала таких слов от своего вечно застёгнутого на все пуговицы братика. Если он перешел на просторечие, то его довели до ручки. Этим можно было воспользоваться.

– Квентин, а что он сам говорит?

– Ничего толкового. Твердит, что Ариана совершила невероятную глупость, а ты её поддерживаешь и это как-то связано с нарушением закона.

– А что он хочет от тебя?

Тот вдруг задумался, видно, не сразу смог сформулировать требования Фреда. Хотя какие тут могут быть требования? Так, пожелания, не больше.

– А действительно… По-моему, он хочет, чтобы я тебя вразумил, а ты в свою очередь вразумила бы Ариану. Так ты мне скажешь, что произошло?

Тут пришёл черёд задумываться Гелене. Стоит ли пересказывать брату суть конфликта? Как ещё он отреагирует и чью сторону займёт… По её наблюдениям Квентин очень трепетно относился к законам. Но что-то сказать всё равно придётся. Так что она решила не врать, но и не говорить всего. Начала издалека:

– Знаешь, Квентин, по-моему Марсдон лезет не в своё дело. Ари ему больше не жена и вольна поступать по своему усмотрению.

Брат на уловку не повёлся, опытный, зараза. Пришлось выложить ещё кусочек.

– Ари по случаю купила, ты только не пугайся, рабов. Молодых парней. Одного подарила мне. Теперь Фред требует, чтобы мы от них избавились.

Хмыканье Квентина было слышно на всю галактику, хотя разговаривали они по защищённой линии.

– Рабов? Она с ума сошла? Ну хорошо, Ари живёт на своей дурацкой Аяве, где за такое дело не притянут. А ты? В Содружестве рабство вне закона, а Земля – особый объект. Как тебе удалось провезти беднягу на Землю?

Хороший вопрос, главное, своевременный.

– Мне – никак, это Ари придумала. Она выправила ему бумаги как на робота-андроида. Они не запрещены, только не могут находиться без присмотра хозяина.

– Повторю: она спятила! А если кто проверит? Он же человек! Откуда, кстати? Понятно, что не из Содружества, но с какой независимой планеты?

– Он не с планеты, – буркнула Гелена, надеясь, что Квентин не всё расслышит, – он генномодифицированный и искусственно выращенный.

Рассчитывать на то, что брат что-то не услышит или не поймёт, было глупо. Успешный руководитель такой крупной корпорации как Ригел ничего не пропускал. Просто не имел права. Квентин переспросил:

– Детка, ты действительно сказала то, что сказала? Искусственно выращенный, генномодифицированный?

Гели робко подтвердила. Перед Квентином она всегда чувствовала себя маленькой девочкой, даже теперь, когда стала взрослой женщиной и известной писательницей. Если учесть, что он был старше сестёр на двадцать семь лет и вполне мог быть им отцом… Сейчас она с трепетом ждала, что он скажет.

К её удивлению Квентин не стал орать и ругаться, как сделал бы Деннис.

– Ну вы и учудили, – только сказал он, – Это же надо! И где только взяли, вот что интересно! Ну что ж, дело сделано и переделывать поздно. Играйтесь, девочки. Ариану я ещё отругаю, а тебя, как мне кажется, бессмысленно. Но я не понимаю, что всего этого Марсдону. Почему он мне докучает с этим вопросом?

Ободренная тем, как брат принял известие, Гелена решила поведать ему и другие подробности.

– Понимаешь, эти мальчики – результат проекта моего Калле и Фреда. Он его начал задолго до того, как мы познакомились и поженились.

– Но уже после того, как был принят закон, запрещающий подобные эксперименты, – понятливо добавил брат.

– Точно! – обрадовалась Гели, – А теперь мальчики выросли, а про место, где они жили, кто-то прознал. Это была старая, заброшенная военная база вдали от основных путей. Парней вывезли, а базу взорвали. Вот такая история.

– Кто вывез? – тут же спросил Квентин.

Он всегда смотрел в корень. Гели вспомнила, что говорила сестра.

– Ариана утверждает, что она. А взорвали вроде как официальные власти.

Это Квентину не понравилось. Он явно ожидал чего-то другого. Но, услышав ответ, заговорил совсем не о том, о чём спрашивал:

– Зная тебя, могу предположить, что ты захочешь легализовать этого, хм, раба, так что хочу предупредить. Гели, не лезь пока в это дело, сиди со своим красавчиком тихо. Ты знаешь: мы можем нарушать закон и нарушаем, но всё должно быть шито-крыто. Я разузнаю про этот случай по своим каналам и сообщу, что можно сделать.

Тут его суровое лицо вдруг озарилось добродушной улыбкой, которую Гелена видела редко, а Ариана никогда.

– В целом я рад, что ты теперь не одна, и плевать, кто он. Всё равно детей не будет, так что генеалогическое древо семьи Ригел они не попортят. Своё дело вы в своё время сделали: вышли замуж на должном уровне. Сейчас можно вам позволить жить как хочется, особенно тебе. Всё-таки когда говорят, что моя сестра – известная писательница, это идет на пользу всей семье. Так что гуляй и не беспокойся: я тебя не осуждаю. Если тебе хорошо, это главное.

Тут он снова нахмурился:

– А Ари я пистон вставлю. Зачем полезла не в своё дело?

Гели поспешила добавить, пока брат не прервал разговор:

– Квентин, ты слышал, что на поместье Арианы напали, а ко мне на Землю пытались подослать наёмного убийцу? Как дело обстоит на Аяве не знаю, но ко мне убийцу подсылал Фред Марсдон. У меня есть доказательства.

Квентин был в шоке. У него даже голос дрогнул и вдруг стало видно, что он не моложавый мужчина лет сорока, а уже пожилой человек, как это и было на самом деле.

– Ты уверена? Впрочем, о чём я говорю? Не была бы уверена, промолчала бы. Тебе нужна помощь?

Вспомнив, что разговор идёт по закрытой линии, Гели быстро изложила брату предпринятые ею меры безопасности. Тот всё понял, пообещал, что сохранит предназначенный для него конверт в семейном сейфе и посоветовал установить на свой планшет и компьютер Карла программу, которая сотрёт все данные по программе “Альфа” при попытке взлома. Всё равно материалы скопированы, так что не пропадут.

Гели покачала головой: она никогда не была компьютерным гением. Тогда Квентин пообещал, что программу его личный мастер пришлёт в в специальной оболочке, а заодно к ней видеоинструкцию. С таким даже малый ребёнок справится.

Гелену вдохновило отношение ко всему старшего брата. Всё же он был действительно очень опытным и мудрым человеком, а она частенько об этом забывала, путая его с Деннисом, с которым общалась гораздо чаще. Тот вечно начинал орать, не дослушав.

Проанализировав беседу, Гелена в который раз убедилась: она сказала больше, чем намеревалась, а Квентин утаил всё, что захотел. В одном не было сомнений: он поможет если что.

Старший Ригел не любил откладывать обещанное: не прошло и часа, как Гели пришло послание от его специалиста: программа и инструкция, а также номер, по которому с ним можно связаться, если будет что-то непонятно.

Гели поблагодарила, но решила установку отложить до утра: такие вещи следует делать на свежую голову. К тому же подошло время массажа.

* * *

Они устроились на веранде. Там стояла вполне удобная плетёная кушетка, которую укрывал толстый стёганый матрасик в этнических узорах. Ариэль подстелил чистую простынку, хотя Гели и уверяла его, что это излишне: у матрасика грязеотталкивающее покрытие.

Потом он извинился и ушёл за кремом. Гелена быстро сняла с себя всё, кроме трусиков, и легла на живот. Её не смущало, что придётся раздеваться при молодом мужчине, но вот Ариэль… Было абсолютно ясно: он специально забыл крем в ванной, чтобы пропустить этот неловкий момент.

Юноша задерживался и Гелена вдруг расслабилась безо всякого массажа. Прикрыла глаза и отдалась ласкающим прикосновениям лёгкого морского бриза. Когда сознание уже почти откатилось на грань сна и бодрствования, она вдруг почувствовала на своей спине нежные и сильные руки Ариэля. Поглаживающими движениями он прошёлся вдоль позвоночника, так что у Гели мурашки побежали по коже, а затем спустился вниз и стал разминать ей ноги.

Массаж действительно был расслабляющий: никаких сильных, болезненных воздействий, к тому же Ариэль хорошо подготовился и делал своё дело практически профессионально. Очень скоро Гелена готова была просто мурлыкать от удовольствия.

Но вот он перешёл с ног опять на спину. Растёр, размял, и стал гладить сильными, уверенными движениями, а потом вдруг взял и поцеловал прямо в хребет, в ту точку на загривке, которую чешут кошкам. Следующий поцелуй пришёлся между лопаток, затем под губами юноши оказалась поясница. Чмокнув то место, где крестец пересекала резинка трусиков, он снова стал подниматься. Когда поцелуй снова пришёлся между лопаток, Гелена не выдержала.

Она извернулась как змея и встретила его губы своими.

* * *

Ариэль был по-настоящему счастлив и искренне благодарен Рахели. Он сделал так, как писали в её книжке и всё удалось. Он, правда, подозревал, что получилось бы и без книжки, но ему оказалось легче действовать по прописи. Как будто в случае неудачи он перекладывал всю ответственность на неизвестного ему автора.

Но надо сказать: это он поначалу следовал инструкции: на первый поцелуй решиться было трудно. Но уже со второго Ариэль увлёкся и забыл, что действует по книжке. И уж точно не подозревал, что Гели так быстро и ярко отреагирует. А когда они поцеловались, он пропал.

Всё остальное сделали за него инстинкты.

Где-то в глубине души он сознавал: в самый ответственный момент Гелена ему помогла как помогает опытный новичку, но он понял это только потом. А тогда…

Это было как океан и вдруг оказалось, что он умеет в нём плавать и даже нырять. Сначала он чуть не опозорился, поторопившись, но уже во второй раз взял реванш. Тело будто знало, что надо делать и он полностью отдался в его власть. Они любили друг друга нежно и яростно, так, как будто они были единственными мужчиной и женщиной на этой планете. Он чувствовал, как наслаждается его близостью Гелена, и это внезапно стало самым важным. Их учили отдавать и крепко вбили эту потребность на подкорку: услышав её счастливые вопли и стоны, чувствуя, как содрогается в экстазе её тело, он понял, что всё правильно, и ощутил прилив безумного, неразбавленного счастья.

Они пришли в себя когда уже стемнело. Ариэль поднялся с пола, на котором они лежали, обмотался той самой простынкой и включил свет.

Они сломали несчастную кушетку и теперь Гели сидела совершенно голая на том самом матрасике. Выражение её лица Ариэль не мог передать словами, ему не хватало жизненного опыта, но если бы Гели сама заглянула в зеркало, то могла сказать: довольная, обожравшаяся кошка. Она оглядела то, что можно было назвать полем великой любовной битвы, и сказала:

– Ужасно есть хочется. Эль, что у нас есть такого, что можно не готовить?

Он не поверил своим ушам

– Как ты меня назвала?

– Эль. А что, тебе не нравится? Понимаешь, мою сестру я зову Ари, так что тебе достались последние буквы твоего имени.

Он опустился на матрасик рядом с нею

– Нет, мне нравится. Очень. Просто… Меня никогда никто так не называл.

Она весело чмокнула его в кончик носа.

– Ну вот и отлично. Это будет твоё тайное имя: только между мной и тобой. И пойдём уже на кухню, а то я сейчас от тебя кусочек откушу.

Три дня вслед за этим прошли как в угаре. Новоявленным любовникам всё время хотелось быть вместе, касаться друг друга, обнимать, целовать, ну, и так далее. Все дела были забыты. Они переместились в спальню Гелены, потому что там была самая большая и крепкая кровать, и вставали с неё только ради еды и водных процедур.

Но вот на заре четвертого дня они, голые и сонные, оба вышли на веранду, чтобы посмотреть на небо и определить по нему, какой будет день. В это время на запястье Гели застрекотал комм.

Она подняла брови: в это время ей обычно никто не звонил, даже бесцеремонная Рахель.

Гели, на всякий случай отключив изображение, приняла вызов. Раздался хорошо ей знакомый голос Фреда Марсдона:

– Гели, детка, я скоро буду. Нам надо серьёзно поговорить.

Он поставил ей в известность и отключился, даже не выяснив, хочет ли она с ним разговаривать. Золотой туман, до сих пор застилавший сознание женщины, развеялся. Просто так врываться сюда без предупреждения даже Фред бы не стал. Значит, происходит что-то серьёзное.

Ариэль тоже услышал слова Фреда и теперь смотрел на неё взволнованными чёрными глазами. Она подумала, что он ждёт указаний, и это слегка напрягло. Но оказалось, что Ариэль уже всё придумал и решил.

– Это твой родственник? Я не думаю, что должен попадаться ему на глаза, да ещё в таком виде. Пойду оденусь и буду изображать из себя слугу, которого не слышно и не видно. Связывайся со мной по комму, пока он тут. Думаешь, ему надо приготовить комнату?

У Гелены чуть слёзы не навернулись на глаза. Милый! Как он правильно все понимает! Она и сама думала дать такие указания, но не решалась их произнести, боясь обидеть. А он сам сообразил.

Тут она бросила взгляд в сторону моря и заторопила возлюбленного:

– Эль, всё верно, так и действуй. Только давай скорее. Чует моё сердце – ещё пятнадцать минут и этот гад нагрянет.

Ариэль чмокнул её и исчез в доме. Гели тоже поторопилась к себе. Надо было одеться, умыться и причесаться. Хорошо, она не Ариана, её наряды и прическа занимают всего пару минут.

Когда глайдер с Марсдоном на борту сел на воду у пирса, Гелена встречала его в своём обычном наряде. На столике в гостиной их ждал лёгкий завтрак. Ариэль же как растворился: его было не слышно и не видно.

Фред оглядел комнату, в которой он не был после того, как в ней поменяли интерьер, и сказал:

– А ты неплохо устроилась, Гели. Скромно, но стильно. Тесс Мишколен правила папину работу?

Гелена не была настроена ходить вокруг да около и вести светские беседы. Поэтому сказала:

– Да, Тесси. Но какое это имеет сейчас значение? Давай, Фред, выкладывай, с чем прилетел. Поговорим начистоту прямо сейчас. Если после этого останется желание обсудить другие темы – пожалуйста, с превеликим моим удовольствием.

Марсдон скривился, будто хватил лимон без сахара, но ответил:

– Если ты так хочешь… Пожалуйста. Скажи мне, Гели, что ты знаешь о своём молодом любовнике?

Вопрос был на засыпку. За всё время Гели не удосужилась открыть генетическую карту Ариэля. Она также не прочитала и сотой доли материалов, оставленных мужем, только копировала и рассылала, заботясь о безопасности. Безопасность! Гели чуть не подскочила на месте, вспомнив: программу, присланную братом, она так и не установила! Увлеклась своим чувством и забыла обо всём. Дура!

То, что она не ответила, а только молчала и таращила глаза, Фред истолковал по-своему.

– Гели, ты знаешь только то, что сказала Ариана, ну, и что наболтал тебе этот мальчик. Так сказать, самую сердцевину, ядрышко. Но у любого плода есть еще мякоть и кожура.

– Ты хочешь сказать, – задумчиво произнесла Гели, – Важны также привходящие обстоятельства. О чём же ты пытаешься меня предупредить? О какой опасности?

Она вспомнила уроки Квентина и попыталась заставить Фреда проговориться и выдать больше, чем он намеревался. Если не получится, ну что ж… Но если всё выйдет… Как заставить работать на себя полученную информацию детей в семье Ригел учили с младенчества.

Кажется, сработало. Фред напрягся, резко выдохнул, затем глубоко вдохнул, как будто собрался нырять, и выпалил:

– Гели, твой муж был гений!

Женщину пробил нервный смех. Столько эмоций для того, чтобы сказать банальность! Она хохотала Фреду в лицо и никак не могла остановиться. Уже слёзы выступили и потекли по щекам, но Гелена никак не могла взять себя в руки.

Фред сидел напротив неё весь багровый от злости. Его обычная маска холодного делового человека, как и другая – добродушного светского льва, водой стекали с его лица и из-под них проступал настоящий Марсдон: страстный, целеустремлённый и безжалостный. Такой мог подослать наёмных убийц, а при случае и сам убить.

Гели с трудом остановилась и, утирая слезы салфеткой, проговорила:

Прости, Фред, но я знаю, за кем была замужем. Меня насмешило, что ты прилетел сюда чёрт знает откуда, чтобы сообщить то, что я и без тебя отлично знаю.

Марсдон медленно успокаивался, снова натягивая на себя маску. Третью. Через несколько вдохов и выдохов перед Гели появился некто, располагающий к доверительной беседе. Не то священник, не то врач-психотерапевт.

Гелена, дорогая, я тебя понял. Но ты зря смеялась: эту фразу я сказал для того, чтобы предварить дальнейшее. Итак, ты уже знаешь, что твой муж искусственно создал вполне настоящих людей. По большому счёту можно считать их клонами: не знаю, как он это делал, я не биолог, но в каждой яйцеклетке, из которой потом развивался зародыш, был набор хромосом только одного человека. Исправленный и улучшенный Калле лично.

Гели обо всём этом успела прочитать и знала не хуже Марсдона. Но перебивать Фреда сейчас было попросту опасно: заткнётся и ничего толкового больше не скажет. Так что она кивнула, как будто приняла его слова к сведению, и жестом предложила продолжать.

– Ты понимаешь, этот эксперимент и тогда был противозаконным. Даже можно сказать: тогда особенно. Очередной закон против действий с геномом человека был только что принят. И Калле решил подстраховаться.

– Подстраховаться?

Последний закон, принятый по этому поводу, вводил в абсолют запрет на вмешательство в геном человека и очень сильные ограничения на использование биореакторов для выращивания младенцев из зародышей.

Законы, позволяющие и запрещающие вмешиваться в наследственность человека, принимались с определённой периодичностью. Первые задавали границы такого вмешательства, вторые – запрещали совсем. В своё время когда Гелена изучала их, у неё создалось впечатление, что каждый раз законодатели действовали под влиянием царивших в то время в обществе эмоций. Эмоции же обычно бывали вызваны тем или иным громким случаем. Последнее запрещение случилось после того, как выращенный в «искусственной матке» посмертный сын некоего богача устроил резню в своей школе и успел убить двадцать шесть человек прежде чем его смогли остановить. Пареньку было четырнадцать.

Его родители не могли иметь детей естественным образом, причём оба. Они обратились к врачам и те предложили поместить геном отца в яйцеклетку матери, а затем вырастить искусственно. Богач и его жена согласились, только попросили кое-что подправить в отцовских хромосомах: сын должен был родиться полностью здоровым, умным и красивым. Так и было, пока четырнадцатилетний паренек в ответ на замечание учителя не вытащил из одного кармана нож, а из другого – мини-бластер. Комиссия научных светил и известных политиков изучала этот случай и пришла к выводу: вмешательство в геном вызвала повышенную агрессивность, которая и привела к трагедии.

Были и другие мнения, более приземлённые, высказанные серьёзными специалистами, но на них никто не обратил внимания.

Случай был не очевидный, но именно он повлиял на исход голосования парламента Содружества. Произошло это примерно за год до рождения Гелены.

С той поры нарушителей ждала тюрьма на долгие годы, а результат их деятельности изымался и уничтожался вне зависимости, на каком этапе находился эксперимент.

Гели находила это чрезмерно жестоким, но воспитание в семье вбило в неё законопослушание на уровне инстинктов. Калле тоже возмущался тупостью законодателей, но она и помыслить не могла, что он готов нарушить их предписания не только на словах.

Так о какой страховке говорил Фред?

Марсдон между тем копался в самой настоящей бумажной записной книжке, которую достал из кармана брюк. Такие Гели видела только в старых фильмах. Любознательная от природы, она попыталась заглянуть через руку Фреда внутрь. То, что ей открылось, удивляло. Книжка была исписана, но далеко не полностью. Пустые страницы в ней чередовались с заполненными.

Фред поймал её взгляд.

– Что смотришь? Интересно? Почти любую информацию в компьютере можно восстановить, а вот это, – он дернул за один из листков, – уничтожается раз и навсегда.

Гели понятливо закивала, хотя ни черта не поняла.

– Ещё раз повторю: твой муж был гений. Дети предназначались на продажу, да. Проект должен был окупиться хотя бы частично, особенно если учесть, сколько в него было вбухано. По нашей с Калле договорённости от каждой линии он мог оставить для своих опытов только одного, самого лучшего. Так вот, для страховки он взял генетический материал элиты.

– Элитных производителей? – нарочно не поняла Гелена.

Фредерик простодушно пояснил:

– Нет, элиты нашего Содружества в самом распространённом смысле этого слова. Свой генофонд ему предоставили семь человек, семеро самых значимых и влиятельных на тот момент людей.

– Как удалось тайком…. – заговорила Гелена и вдруг осеклась. Марсдон заржал как конь.

Действительно, о чём это она? Какое тайком? Если процедура сродни клонированию, эти люди сдавали не сперму, которую можно получить и без ведома хозяина, стоит только подкупить слуг и забрать использованный презерватив. У них брали нормальные, полноценные соматические клетки с полным хромосомным набором. Такое возможно только с согласия человека.

– Прости, – повинилась Гели, – Я не подумала. Кто эти люди? У тебя же должен был список.

Фред самодовольно хмыкнул, раскрыл свою записную книжку на одному ему известном месте и сунул её Гели под нос.

– Смотри.

Список впечатлял. Имена которые там стояли, знала вся галактика. Отцы, так сказать.

AL – Эдмонд Мори, бессменный глава Центрального резервного банка

AR – Ивейн Кричевски – Председатель Верховного суда

DA – Карл Йенссон

EG – Аристарх Павлакис, координатор спецслужб Содружества

FE – Айра МакКормак, начальник внешней разведки

IR – Даниэль Эшер – Президент Содружества Миров.

LА – Херальдо Ла Палья, главнокомандующий армиями Содружества

VI – Джеймс Софферсон, глава службы внутренней безопасности

Всех этих людей Гелена знала и почти всех лично. Павлакиса, Софферсона Мори и Кричевки она встречала на приёмах в доме своего брата, Эшера и Ла Палью видела в разных общественных местах: на отрытие выставки, финансируемой домом Ригел, на первенстве Содружества по футболу, на банкетах в честь различных мероприятий, где спонсором выступал всё тот же дом Ригел. По крайней мере Гели отлично помнила как они выглядели.

Она угадала верно: носителем генов самого Калле оказался Дамиан. К её удивлению фамилии Марсдона в списке не оказалось. Но там не было и имён её братьев, как и других представителей крупного и крупнейшего бизнеса. Одни галактические чиновники самого высокого ранга.

Жалко, что Гели не довелось видеть других мальчиков. Ничего, где-то там в материалах Калле есть фото, да и рисунки Ариэля есть теперь с чем сличить. Если напрячь память, то можно сказать: да, Ариэль очень похож на Ивейна, только гораздо красивее. Те же чёрные глаза в тени пушистых ресниц. Кричевски запомнился Гели пожилым, но на редкость обаятельным мужчиной, правда, абсолютно лысым. А Эль… Действительно, издание дополненное и исправленное.

Калле действительно нашёл гениальный ход: на тот момент лучшей защиты нельзя было придумать.

Но одного он не учёл: прошло двадцать пять лет. Большинство этих людей в отставке, некоторые уже умерли. К примеру папочка её Ариэля Ивейн Кричевски два года как в могиле, а Ла Палья умер в тот же год, что и Калле.

Вообще список показался ей странным: не по такому принципу должны были отбираться кандидаты на клонирование. К моменту начала эксперимента все они были немолоды, а значит, накопилось много ошибок считывания и их генофонд был далёк от совершенства.

Странным был также код: ни одно имя не начиналось с тех же букв, что и обозначения линий. Но сейчас не это заботило Гели. Она не сомневалась: внимательно изучив материалы Калле, она всё поймёт.

Ей не терпелось услышать продолжение истории, которую начал рассказывать Фред, и он не обманул её ожиданий.

– Посмотри, Гели: большинство этих людей имело не выборные, а постоянные должности. Правительства сменялись, а они всегда оставались на своих местах. Кроме Эшера, разумеется, но и он, когда прошёл его президентский срок, не пропал с политической арены. Много лет координировал межпланетную политику Содружества, пока не ушёл в отставку по возрасту.

– Что ты всем этим хочешь сказать?

– А то, что все они знали, чем занимался Калле. Знали и прикрывали. Он пообещал им, ну, не знаю как назвать, что-то вроде эликсира вечной молодости, причём заточенного лично под них. Это я знаю точно, потому что присутствовал на переговорах с Мори и Ла Пальей.

У Гели глаза на лоб полезли.

– Фред, но это же бред, – сказала она в рифму, – Скажи ещё “эликсир вечной жизни”! Он не мог ничего такого говорить. Калле никогда не обещал то, чего не надеялся достичь, а эликсира молодости в принципе не существует.

Марсдон неприятно усмехнулся.

– И это говоришь мне ты, ты, которая по сути его создала.

Гелена оторопела. Она никогда не рассматривала свои работы под этим углом зрения, но в сущности… Нет! Этого не может быть! В смысле: это нельзя применить в таком качестве!

Осторожно спросила:

– Что ты имеешь в виду? Я работала с растениями, даже не с животными, и уж никак не с человеком.

Фред пожал плечами.

– Я в этом мало что понимаю, но ты разработала что-то, что предотвращало ошибки считывания, так это, кажется, называется. В своё время Калле и помчался с тобой знакомиться, потому что ты подошла к решению этой проблемы гораздо ближе, чем он. Потом он на тебе женился и был страшно горд, что заполучил тебя вместе с твоей головой и всеми умными мыслями в полное своё владение.

Хорошо, что Гелена сидела, а то бы она упала прямо там, где стояла. Действительно, надо было обладать гением Карла Йенссона чтобы в простенькой работе, посвящённой стабилизации признаков сорта кабачков методом генной инженерии, увидеть нечто большее и умудриться применить там, где сама исследовательница и не планировала. То-то когда Гели пришла аспиранткой к Калле в лабораторию, он настаивал на продолжении изысканий в этом направлении. Она-то уже давно потеряла интерес к этой теме, увлечённая совсем другим, но два года убила на механизм предотвращения ошибок считывания. Потом никогда к этому не возвращалась и совсем забыла… Тем более что никто из работавших с Калле этим вроде как не занялся и статей в журналах тоже не появлялось.

Оказывается, её разработки не пропали втуне. Калле их использовал. Как именно можно будет найти в его материалах.

Тут Фред добавил:

– Уже на базе твои исследования продолжили и модифицировали для теплокровных Беша Ойрис и Такими Ватанабэ, их работу Калле счёл успешной. Публикаций, как ты понимаешь, не было.

Эти имена попадались Гели в списках работников, так что она поверила Фреду. Но если так…

– Выходит, – она чуть было не сказала “Ариэль”, но вовремя спохватилась, – эти мальчики – вечно юные создания? А может быть и бессмертные? Не верю.

Фред покачал головой.

– Не вечно юные и не бессмертные, это верно. Но проживут они дольше нас, при этом чувствовать себя и выглядеть будут так, что молодые позавидуют. По крайней мере я так понял. Калле говорил: ошибки структуры будут устраняться, а вот ошибки функционирования останутся, никуда не денутся. Ты должна понимать лучше меня что это значит…

О да, Гелена понимала, но в голове у неё не укладывалось. Если всё так, то это означало замедление старения в несколько раз. Да, выполнив свой жизненный цикл организм рано или поздно умрёт, но практически до самого конца будет в приемлемом состоянии. Никакого рака, атеросклероза, старческой деменции… Похоже, успехи сегодняшней медицины и впрямь вытекают из работ её мужа и его тайной команды.

Голова шла кругом. Что ей теперь думать? Как совместить редкостное бездушие и ничем не оправданную жестокость с великой пользой для всего человечества? Но Гелена бы не была Ригел, если бы зацикливалась на решении этических проблем. Перед ней стояли более животрепещущие вопросы.