Текст книги "Фаворит богов"

Автор книги: Анна Емельянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 56

В отсутствие кесаря Сеян занимался множеством доверенных ему обязанностей.

Он принимал посланцев других государств, вёл переговоры с торговцами и общался с сенаторами. У него хорошо получалось управлять делами Империи, и все люди, даже враги, в душе признавали его таланты. Раньше его считали солдатом, добившимся доверия и расположения самого подозрительного человека в Риме. Теперь в нём видели возможного преемника и будущего кесаря.

Для того чтобы получить право стать наследником Тиберия, у Сеяна было всё – знатное происхождение, богатство, влияние, хитрость. Со временем он, возможно, убедит Тиберия сделать его преемником или просто совершит переворот, свергнув законного кесаря и захватив власть.

Сеяну везло. Его заговор пока никто не раскрыл. От себя он ловко сумел отвести подозрения. Со скопцом он постепенно расплачивался обещанным золотом. Сначала многие придворные удивлялись, что Лигд, отведав воду, не заболел, но скопец сообщил, что, почувствовав дурноту, сразу принял териак[22]22
  Териак (или териак Андромаха) – мнимое универсальное противоядие, должное излечивать все без исключения отравления, в том числе самоотравления организма, развившиеся в результате внутренних болезней.


[Закрыть], предотвратив тем самым развитие болезни.

Всё в жизни Сеяна складывалось на редкость удачно. В Риме он исполнял приказы Тиберия, привозимые ему с Капри, и вершил собственные дела, пользуясь властью. Но он не имел права издавать законы или руководить армией, как не имел права самому судить родственников Тиберия. А между тем именно они особенно раздражали и пугали его.

Он боялся Агриппину, которая, несмотря на ссылку, имела в Риме друзей. Эти друзья были влиятельными и могущественными людьми, они могли устроить переворот, чтобы посадить на престол одного из её сыновей. Оба старших отпрыска Германика находились в изгнании, но от того не становились менее опасными, пользуясь народной любовью, ибо в Риме почитали их отца.

С Ливиллой Сеян старался не видеться. Сначала он объяснял ей это тем, что их обвинят в заговоре против Друза, если всплывёт наружу существовавшая между ними связь. Но Ливилла страдала без него, скучала в его отсутствие, и он знал, что у неё неуравновешенная и вздорная натура. От таких, как Ливилла, можно ждать любой подлости, совершенной в состоянии внезапно вспыхнувшего гнева. Сеян не желал возобновлять свои отношения с ней. Выгоды ему их связь не принесёт.

Как-то вечером, прогуливаясь на террасе своего дома, Сеян заметил, что рабы, открывшие ворота в сад, спорят о чём-то с закутанной в накидку молодой женщиной. Он сразу же заподозрил, что это Ливилла.

Процедив сквозь зубы ругательства, он босиком, в неподпоясанной тунике спустился с террасы и подошёл к воротам. Обернувшись в сторону дома, он подумал про Апикату или детей. Ему бы не хотелось, чтобы те стали свидетелями его разговора с Ливиллой. Жена была слишком ревнива и весьма проницательна.

Ливилла выглядела отвратительно. От бессонных ночей и слёз её глаза воспалились, прекрасное лицо было бледным, под глазами темнели круги. Окружающие думали, что она страдает из-за гибели Друза, но на самом деле причина крылась в её неразделённой любви. При виде Сеяна её пухлые губы нервно задрожали, она улыбнулась ему.

– Сеян, – прошептала она и взяла его за руку.

Он грубо оттолкнул её.

   – Зачем ты пришла сюда?

   – Я могла бы прийти и во дворец, но побоялась, что ты разгневаешься, ведь мой визит туда вызовет ещё больше подозрений, – хмыкнула Ливилла. В её голубых глазах читалась боль, радость, тревога, тоска... Она всё ещё любила его.

   – Апиката может узнать, что мы любовники! – резко молвил он.

   – Пусть знает! Друза уже давно нет, я свободна! Никто не в праве мне запретить вновь выйти замуж! – воскликнула Ливилла. – И я намерена выйти именно за тебя!

Сеян расхохотался.

   – Не бывать этому! – крикнул он.

   – Но... Но ведь ты же обещал, что женишься на мне, если я буду действовать с тобой заодно!

Повернувшись к растерянным рабам, Сеян в ярости велел им возвращаться в дом. Оставшись наедине с Ливиллой, он крепко взял её за руку повыше локтя и толкнул к воротам.

   – Я лгал тебе! Я использовал тебя лишь потому, что собирался расправиться с Друзом! Сначала ты была для меня развлечением, но потом я понял, что смогу воспользоваться твоей любовью для достижения своих целей. Я изведу весь род Цезарей! Сначала я убил Друза, потом убью сыновей Германика! Моли Юнону, чтобы она защитила от меня Гемелла, который тоже вашей крови! Я Луций Элий Сеян – буду новым кесарем! Я сяду на трон Рима! Пусть твой дядя и дальше прячется от врагов на Капри! Мне ничего не стоит его свергнуть! – закричал Сеян.

Из всего им произнесённого Ливиллу сильнее всего задело то, что он не любил её, использовал и обманул. Зарыдав, она закрыла лицо ладонями:

   – Сеян! Я племянница кесаря, не забывай об этом! Я поеду к Тиберию и всё ему про тебя расскажу! Он покарает тебя!

   – Тиберий доверяет лишь мне во всём государстве. Ты полагаешь, будто он поверит тебе?! Как ты глупа! – засмеялся Друз. – Он покарает свою племянницу, как уже покарал Германика, а я останусь жить и буду счастлив! Я изведу всех вас по одному! И в конце концов убью Тиберия!

   – Прошу тебя, позволь мне хотя бы остаться твоей любовницей и иногда тебя видеть! – взмолилась Ливилла. – Мы можем встречаться в доме у Лигда... Ты ведь знаешь, что скопец приобрёл дом на деньги, которые ты выплачиваешь ему за участие в убийстве Друза!

   – Нет, – твёрдо произнёс Сеян. – Не желаю продолжать встречи. Тебе больно, Ливилла. Но ты должна понимать, что я расстаюсь с тобой ради нашей безопасности.

Упав на колени, Ливилла простёрла к нему руки:

   – Молю тебя! Не прогоняй! Позволь мне быть рядом! Любовь моя! Жизнь моя! – застонала она, обливаясь слезами.

Но Сеян грубо оттолкнул Ливиллу, и она, упав лицом на землю, завыла. Накидка соскользнула с её головы, открыв распущенные золотистые кудри.

   – Убирайся! Отныне я запрещаю тебе не только приближаться к моему дому, но и бывать при дворе! – прошептал он.

   – Ты не имеешь права мне запретить посещать двор! – крикнула Ливилла.

   – Через короткое время я буду кесарем и у меня сосредоточится вся власть, поэтому я имею право даже арестовать тебя и твоих родственников!

Внезапно до слуха разъярённого Сеяна долетел испуганный возглас. Он резко обернулся и увидел Апикату, которая стояла на дорожке, ведущей через сад к террасе, и в ужасе наблюдала за ними. Вероятно, Апиката находилась здесь достаточно долго, чтобы слышать почти всё из разговора Сеяна с любовницей.

Вскочив, Ливилла торопливо закуталась в накидку и выбежала за ворота. Сеян не собирался её преследовать. Сейчас его больше волновало присутствие жены.

   – Апиката, ты не должна плохо думать обо мне, я только что отослал племянницу кесаря, ибо она, воспылав ко мне страстью, преследовала меня. Кесарь знает об этом, – сдержанно произнёс Сеян, приближаясь к Апикате.

Жена с презрением смотрела на него и ухмылялась:

   – Вы были любовниками и вместе отравили наследника престола. Тебе необходимо, чтобы кесарь сделал тебя своим преемником, и ты избавился от Друза. А её ты использовал. Вы с Лигдом получили выгоду, а Ливилла нашла лишь боль. Я всё слышала. Каждое ваше слово, будто нож, пронзало мне сердце.

   – Неважно, что убийство устроили мы с Ливиллой. Главное, что место наследника свободно. Я искореню всех Юлиев-Клавдиев и захвачу власть. У меня есть верные люди, деньги... Ливилла мне не нужна, – Сеян хотел было обнять Апикату, но та, оттолкнув его, решительно зашагала к дому.

   – Она тебе не нужна! И я, конечно, тоже! Тебе нужна лишь власть! Но я не желаю покрывать преступников! И я не стремилась быть женой кесаря! Поэтому я поеду к Тиберию и всё ему расскажу. Я сообщу ему о вашем плане и о том, что вы, втянув в заговор скопца, отравили несчастного Друза. Не желаю молчать! – сказала Апиката.

   – Но я же твой муж! Неужели ты предашь меня?

   – Да, ибо ты первый меня предал.

Догнав и схватив жену за горло, Сеян взвыл от переполнявшей его ненависти и швырнул её под дерево на траву. Его пальцы сжимали горло Апикаты. Поблизости не было никого, кто мог бы вступиться за неё или усмирить гнев Сеяна.

   – Ты угрожаешь разрушить всё, к чему я шёл много лет, Апиката, – говорил он, склонившись к её лицу. – Ты решила помешать мне завладеть престолом и лишить меня доверия кесаря! Не бывать этому! Я уже убил Друза и готов уничтожить всю родню Тиберия, если понадобится! Неужели ты считаешь, что сможешь встать у меня на пути? Дура! Я убью тебя без малейшего колебания, но не позволю вмешаться в государственные дела. Я – будущий кесарь! Молчи – и я сохраню тебе жизнь. Ты даже получишь со временем богатства! Ты поняла меня?

Кашляя и задыхаясь, Апиката с трудом кивнула ему.

– И не вздумай сплетничать обо мне с подругами или выдать меня Ливии, – продолжал Сеян. – Я всё равно выкручусь из самой сложной ситуации, а тебя погублю. Понятно?

Апиката вновь закивала головой.

Разжав пальцы, Сеян в бессилии опустился возле неё на траву. Кровь бешено стучала у него в висках. Скрючившись рядом с ним, Апиката тихо плакала...

Наконец, вскочив, Апиката бегом ринулась в дом. Он не пытался её остановить. Пусть боится. Через несколько дней ему предстоял переезд во дворец, возведённый Тиберием, и он не собирался брать её с собой. Для них отныне лучше жить раздельно. Между ними теперь невосполнимая пропасть. Впрочем, Сеян не умел раскаиваться.

ГЛАВА 57

Макрон, зрелый человек с красивой мужественной внешностью, высокий, улыбчивый, смуглый. Взгляд его ласковых тёмных глаз, вероятно, разбил уже много женских сердец. Гладко выбритое лицо очень приветливо, и поэтому располагает к себе собеседника. У него есть любопытная манера слегка выпячивать нижнюю губу, когда он внимательно слушает говорящего с ним человека.

Он прибыл на Капри с небольшим отрядом преторианцев и сразу же был принят Вебулленом. В те дни Тиберий выбрал своей резиденцией виллу Юпитера, и именно там должна была состояться его встреча с Макроном, который получил назначение от Сеяна и приплыл к кесарю, чтобы возглавить его личную охрану.

Вебуллен встретил Макрона в вестибюле и долго разглядывал, пытаясь понять, достоин ли тот доверия.

– Вы служили несколько лет главой римских вигилов[23]23
  Император Август с целью сохранить город (и под впечатлением от пожара в Александрии) создал новые общественные силы – корпус вигилов (лат. Vigiles, букв. – бодрствующие), которые были призваны тушить и предотвращать пожары в Древнем Риме.


[Закрыть], – проговорил Вебуллен. – До этого долгое время находились на службе в родном городе Альба Фуценс, где добились хорошей репутации. Почему же Сеян доверил вам должность при дворе?

   – Полагаю, он выбрал меня за преданность Риму и отвагу, – усмехнулся Макрон.

   – Возможно, вы хорошо его знаете?

   – Нет. Мы почти не общаемся, но ему давно известно о моей верной службе на месте командира вигилов, – и Макрон доброжелательно посмотрел в глаза Вебуллену. В панцире, сандалиях, сжимая шлем под мышкой, он мало чем отличался от обыкновенного солдата.

   – Что же доброго вы совершили, будучи командиром вигилов? – осведомился Вебуллен.

   – Я много раз предотвращал городские беспорядки, – сказал Макрон. – К тому же я всем сердцем люблю Рим и всегда восхищался Октавианом Августом.

   – Но Тиберий вовсе не Октавиан.

   – Неважно! Он его законный наследник. Вы тревожитесь за своего господина, Вебуллен, и это понятно. Но я хочу, чтобы вы знали – Квинт Невий Корд Серторий Макрон прибыл на Капри, чтобы служить кесарю.

   – Я провожу вас к государю, – кивнул Вебуллен. – Следуйте за мной. – И он торопливо пошёл к широкой мраморной лестнице, ведущей на верхний этаж.

Оставив в вестибюле своих солдат, Макрон последовал за ним.

Внутри вилла Юпитера была столь же грандиозной и изысканной, как и снаружи. Её стены украшали барельефы и статуи вакханок в нишах, полы сверкали чудесной мозаикой, сквозь ряды больших окон в галереи врывались порывы морского ветра.

   – На крыльце я видел красивую молодую женщину, – проговорил Макрон, шагая рядом с Вебулленом. – Она прогуливалась с двумя рабынями.

   – Это Эварна, любовница кесаря, – холодно ответил Вебуллен. – Вы, наверное, прежде не раз слышали о ней.

   – Конечно, – кивнул Макрон, – про Эварну знают все в Риме. Мне не приходилось прежде встречать её, но мне известно, что она всегда сопровождает кесаря.

Глубоко вздохнув, Вебуллен покачал головой. Макрон видел, что судьба кесаря весьма волнует этого добродушного толстяка.

   – Кесарю нужны люди вроде вас... Солдаты, готовые проливать ради него свою кровь, – молвил Вебуллен. – Он живёт в постоянном страхе, ему мучают подозрения и мрачные мысли.

   – В Риме говорят, что он сошёл с ума от этих подозрений, – понизив голос, сказал Макрон.

   – Нет. Он не сошёл с ума. Но он во всех окружающих его людях, за исключением лишь нескольких человек, видит врагов. Ему кажется, будто вокруг него плетутся зловещие заговоры, цель которых – свержение его или убийство. Я считаю, что причиной такой чрезмерной подозрительности послужила гибель Друза. Он очень любил своего единственного сына. Виновников убийства до сих пор не нашли.

   – Их поиском занимается Сеян.

   – Да, верно... Сеян... Но кесарю кажется, что враги способны подстроить и его убийство так же, как они подстроили убийство Друза. От них он и скрывается на Капри.

   – А если бы виновников нашли, он вернулся бы в Рим?

   – Вряд ли. Здесь ему спокойнее, чем в Риме. К тому же жизнь любого из правителей – это интриги, а на Капри он от них защищён.

   – Ну, если бы кому-то очень понадобилось до него добраться, то кесарь бы не спасся и на Капри, – усмехнулся Макрон.

   – Именно поэтому он велел выстроить здесь ещё несколько вилл, и почти каждую ночь меняет опочивальню, – произнёс Вебуллен, останавливаясь возле высоких золочёных дверей. – Мы пришли. Будьте внимательны к тому, что говорите, если не желаете быть сброшенным с края утёса.

   – Кесарь приказывает сбрасывать неугодных ему людей с утёса? А что же скажет на это наше правосудие? – удивился Макрон.

   – В том-то и дело, что кесарь нынче и есть правосудие, – грустно улыбнулся Вебуллен и раскрыл одну половину дверей.

Кесарь ждал, сидя в кресле у окна, и лёгкий ветер слегка играл его подстриженными медными локонами. Макрон впервые видел его так близко и сейчас с интересом разглядывал.

Для своего уже зрелого возраста Тиберий выглядел молодо, невзирая на то что пережил много несчастий и испытаний. На его продолговатом лице с тонкими чертами и острым носом с горбинкой, почти не было морщин. Синие большие глаза всё ещё сверкали Живым блеском, свойственным молодости. Под длинными загнутыми ресницами пролегли тени. Необычайное обаяние позволило ему так долго сохранять видимую молодость. Тем не менее в глубине его глаз уже давно таилась тоска и мудрость, свойственные зрелости. Это был человек, познавший сложную жизнь и приобретший опыт.

   – Я – глава римских вигилов... – начал было визитёр.

Тиберий прервал его:

   – Макрон, я хорошо знаю, кто вы. Отныне вам предстоит служба у меня в свите. Думаю, я смогу вам доверять, если Сеян доверяет.

   – На самом деле мы с Сеяном почти не знакомы. Но многие полководцы с радостью поручились бы за меня и подтвердили, что я жажду стать вам полезен, – ответил Макрон.

   – Вот как! – печально произнёс Тиберий и посмотрел ему в глаза. – Постарайтесь в будущем убедить меня в своей надёжности. Полагаю, у вас будут шансы доказать мне свою верность. Вы приняты ко мне на службу. Теперь расскажите, что нового происходит в Риме?

   – Как обычно, государь, у нас много дел, связанных с хозяйственными вопросами, и этим занимаются сенаторы. Жизнь течёт своим чередом.

   – Люди негодуют из-за моего отсутствия?

   – О, нет. Сначала они высказывали неодобрение, но потом смирились.

   – И никто не насмехается над моими опасениями?

   – Никто. А если кто-то и насмехался, мои вигилы их арестовали.

Вновь отвернувшись к окну, Тиберий сдвинул брови.

   – Сеян до сих пор не нашёл виновников убийства Друза? – спросил он угрюмо.

   – Нет, государь.

   – Чем же он занимается, кроме того, что принимает послов из соседних царств и тратит деньги из моей казны?! – впервые в голосе Тиберия прозвучало раздражение, когда он заговорил о Сеяне.

Вебуллен, который присутствовал при этом, удивлённо взглянул на него.

   – Он переехал в ваш дворец, что очень не нравится Ливии, – сказал Макрон. – И живя на широкую ногу, ведёт себя так, словно вы уже провозгласили его своим преемником.

   – Его? Преемником? – презрительно усмехнулся Тиберий. – Мне никогда не приходила в голову мысль, что Сеян достоин стать моим преемником! От него был прок, когда он верно служил мне в должности претора. Он солдат. Я всегда относился к нему лишь как к одному из наиболее преданных мне командиров. Но о передаче ему власти по наследству я не помышлял. У меня был Друз. Сын. Наследник. Теперь его нет. Трудно сказать, кого из родственников я изберу, когда придёт время объявить преемника. Но Сеян мне чужд по крови. Ему не быть кесарем! Пусть лучше занимается хозяйственными вопросами. Мне придётся написать ему послание в Рим и напомнить о его обязанностях, в которые отнюдь не входит жизнь в моём дворце и бессмысленные надежды на престол.

Слушая его, Вебуллен чувствовал огромную радость. Иногда толстяк-советник боялся, что Тиберий попадёт под влияние Сеяна и действительно передаст тому власть. Но этого не случилось. В очередной раз Тиберий поступал как мудрый и справедливый человек.

   – Я восхищен вашей твёрдостью, государь, – сказал Макрон, который разделял мнение Вебуллена. – Ведь Сеян на самом деле всего лишь солдат, отличившийся на службе. Возможно, что и я когда-нибудь смогу сделать у вас при дворе хорошую карьеру.

   – Как только у тебя появится шанс её сделать, я непременно его тебе предоставлю, – сдержанно улыбнулся Тиберий, – ему понравился открытый, честный и прямолинейный Макрон. Такие люди всегда располагали его к себе.

Отпустив Вебуллена и командира вигилов, он, всё ещё негодуя из-за поведения Сеяна, сел к столу и составил послание. Оно было написано в очень жёсткой манере и должно было поставить претора на место. В конце концов, ведь это благодаря Тиберию Сеян правил в Риме. И от желания Тиберия зависело, сколько продлится его власть.

Но кесарь не предугадал главного – Сеян не собирался так легко отказываться от всего, к чему шёл долгие годы.

ГЛАВА 58

В лучах заката к южному берегу острова Капри подошла большая рыбацкая лодка. Солдаты немедленно отправились ей навстречу в небольшой галере, желая узнать, кто и по какому поводу хочет причалить к нынешней резиденции римского владыки.

Оказалось, что это рыбак-неаполитанец, согласившийся за плату подвезти к острову двух персов-актёров. По словам актёров, они ехали навестить сестру Эварну – любовницу кесаря.

Сначала стражники отказывались верить словам персов, но когда те предложили вместе отправиться к Эварне и спросить у неё, правду ли они говорят, решено было именно так и поступить. Если персы лгут, их можно будет крепко поколотить в качестве развлечения. Но если актёры на самом деле приходятся Эварне братьями, то стражники совершат благое дело и, возможно даже, получат одобрение кесаря.

Эварна неторопливо шла по дорожке, вьющейся вдоль крутого склона, к вилле Юпитера, когда её издали окликнул по имени старший из актёров. Его голос был ей до боли знаком. Даже спустя много лет со дня разлуки она узнала Аристарха.

Шагая рядом с Дионисием, в окружении солдат Тиберия, высокий загорелый эфесянин широко улыбался сестре. В его чёрных глазах сияла искренняя радость. Вдоль его плеч, как и прежде, струились кудри волос, но время поселило в них седину.

Дионисий тоже почти не изменился, лишь возмужал и отпустил короткую бороду, как у Аристарха. Он простирал к сестре руки, желая заключить её в объятия.

   – О, боги! О, Артемида Эфесская! – воскликнул Аристарх. – Наша сестра превратилась в истинную жену владыки мира, а мы остались недостойными простолюдинами. Но разве я огорчён? Нет! Я счастлив!

   – Артемида всегда покровительствует девушкам, рождённым в Эфесе, и посылает им пылкую любовь, – засмеялась Эварна и, приблизившись к братьям, поочерёдно расцеловала их.

Стражники с интересом наблюдали за ними.

   – Неужели это на самом деле ваши братья, госпожа Эварна? – спросил один из них.

   – Да, – улыбнулась она. – И я изумлена тем, что они разыскали меня и не побоялись приплыть на Капри.

Оставив солдат у лестницы, Эварна увлекла за собой обоих братьев, пригласив побродить вместе по саду. Там, в тени кипарисов, они могли вести беседу без опасения, что за ними наблюдают.

   – Мы прибыли в Рим в начале месяца, – проговорил Аристарх. – И расспрашивали о тебе у придворных танцоров. Нам рассказали, что теперь в Риме правит претор Луций Сеян, а ты уехала с Тиберием на Капри. В Эфес до нас всё время доходили слухи о тебе. Мы знали, что ты живёшь у кесаря и что Ливия к тебе благоволит. Ты не можешь стать его женой, но тем не менее ты с ним. Скажи, Эварна, ты счастлива?

   – Для меня есть одно счастье – быть с кесарем, – ответила Эварна. – Но его жизнь полна невзгод. Я как могу его поддерживаю, но знаю, что ему тяжело.

   – Мы слышали, что он развлекается и с другими женщинами! И даже юношами не брезгует, – заметил Дионисий. – Ходят слухи, что на Капри он окружил себя невиданным развратом.

Вздрогнув, Эварна внимательно взглянула на брата.

   – Не нам осуждать его, Дионисий, – произнесла она. – Ведь Август правит нами.

   – Верно. Это так, – вздохнул Аристарх и погладил её по руке. – Тем не менее, услышав о том, что ты с ним на Капри, мы с Дионисием отправились в Неаполь, договорились с рыбаком и приплыли сюда, надеясь с тобой встретиться.

   – Я очень скучала, любезные братья, – сказал Эварна. – Но почему с вами нет Трифона? Он остался в Эфесе?

   – Трифон погиб два года назад от лихорадки, – нахмурился Аристарх. – Мы с Дионисием вдвоём зарабатываем себе на хлеб.

   – Погиб? – прошептала Эварна, и в её очах заблестели слёзы.

Да, увы, – и Аристарх нежно обнял сестру.

Ей было больно узнать о гибели Трифона. Их связывали годы, когда они росли вместе под надзором Аристарха, поездки по городам, выступления... Судьба жестока. Особенно же она жестока к простолюдинам.

   – А ещё мы хотели спросить у тебя, сестра, – робко молвил Дионисий, тронув её за плечо. – Не желаешь ли ты покинуть Капри вместе с нами? Сейчас у тебя есть такой шанс. Если кесарь держит тебя здесь против твоей воли, нынче ты можешь уехать вместе с нами.

Отстранившись от Аристарха, Эварна гневно взглянула на Дионисия.

   – Неужели ты считаешь, что я здесь против своей воли?! – воскликнула она. – Я ведь говорила, что счастлива делить с кесарем его испытания! Когда он собирался оставить Рим, то предлагал отпустить меня, сохранив за мной всё золото, что подарил прежде. Но я согласилась разделить его добровольное изгнание.

   – Ходят слухи, что он сошёл с ума от подозрений, – молвил Аристарх.

   – Ты ничего не знаешь об опасностях, которым он подвергается! – возразила Эварна. – Его любимый сын был отравлен, но заговорщики, подстроившие убийство, не найдены. Мне жаль его, ибо нет в Империи человека, более могущественного и страдающего одновременно.

   – Похоже, ты действительно всем сердцем предана ему. – Проговорил Аристарх задумчиво. – Не знаю, нужно ли мне радоваться за тебя, ведь ты живёшь с тираном. Но без него тебе будет хуже, нежели с ним, и мы не станем настаивать на твоём отъезде.

   – Я останусь с ним навсегда, пока один из нас не покинет этот мир, – произнесла Эварна. – Или до тех пор, пока Тиберий сам не прикажет мне уйти.

   – Тогда знай, сестра, что я восхищен твоим мужеством, – ответил Аристарх. – Мы вновь вернёмся в Эфес и продолжим заниматься тем, что у нас лучше всего получается. Если ты когда-нибудь решишь нас найти, то сможешь легко это сделать, ибо мы почти всегда находимся в нашем родном городе.

   – Ах, сестрёнка, – ласково молвил Дионисий. – Мы продолжаем любить тебя, несмотря на то что живём в разлуке.

   – Я тоже часто вас вспоминаю, – улыбнулась Эварна и подставила лицо горячему ветру, дующему с моря. – Я не забыла, как в детстве Аристарх возил нас кататься на лодке. Мы гуляли вдоль берегов, купались в море... Ничто не предвещало в те годы мою судьбу. Разве могла вообразить я, простая дочка ремесленника, что стану делить ложе с кесарем и буду наблюдать жестокие интриги при его дворе? Не могу утверждать, что мне повезло оказаться среди приближённых кесаря, но могу утверждать, что мне повезло встретить человека, всецело завладевшего моей душой. Разве кто-нибудь другой способен потеснить в моём сердце его образ? Нет. Он ведь кесарь. Владыка самой великой Империи мира.

   – А если бы Тиберий вдруг перестал быть кесарем, твои чувства остались бы к нему прежними? – понизив голос, полюбопытствовал Аристарх.

   – Конечно, – без колебаний отозвалась Эварна. – Ведь для меня он всё равно останется кесарем, даже если потеряет своё могущество и трон.

   – Странная судьба у нашей любимой сестрицы – простолюдинки, – засмеялся Аристарх и вновь обнял Эварну. – Постарайся быть счастливой!

Затем её долго сжимал в объятиях Дионисий, тоже погрузившийся в воспоминания детства, когда они с сестрой резвились на берегу и лазали по скалам...

На Капри стемнело. Наступала душная летняя ночь. У мыса громко рокотали набегавшие на отмель волны. Братьям следовало возвращаться к ждущему их рыбаку.

Проводив братьев к берегу, Эварна долго смотрела вслед лодке, в которой они отчалили от мыса. Потом она вновь зашагала к вилле Юпитера, погруженная в воспоминания. Она не забыла Эфес и всё, что связывало её с далёкой родиной, но иногда ей казалось, будто между ней и прошлым уже давно разверзлась глубокая пропасть.