Текст книги "Восьмая горизонталь (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

думаю, как хорошо, что нет телевидения. Всё же приятно ощущать себя неким образом

свободным.

Держась ближе к поручням, огибаем водопад со стороны. Напрямую подойти

сложно, струи низвергающиеся с высоты способны утопить и не такого пловца как я. По

мере приближения к бушующей завесе из воды и пены стал просматриваться низкий и

поэтому смирный перекат воды с нависающего козырька. Логичнее всего, там имеется

свободная от воды площадка.

На удивление идти легко. Изготовленные поручни спасают от потоков воды. Но

все, же удивляет, как дети решились на столь рискованное мероприятие. Наверное, гены, Светочка – папина дочка, но и Яна – крепкий орешек, Что касаемо Игорёши – в нём

вообще страха нет, или умело скрывает. С высоким потенциалом ребятишки. Главное, чтоб не напортили себе, своей детской безрассудной смелостью.

Семён спешит. Промахивается мимо поручней и резко уходит под воду. Кинулся

спасать, но он непостижимым образом выплывает и, невзирая на тяжесть топора, гребёт к

козырьку, ныряет под непрерывный поток воды. Я спешу следом. Плыть с вещами и

мечём невероятно трудно, а ещё сложнее заставить себя нырнуть в неизвестность.

Неужели десятилетние дети способны на это? Я ныряю и я выплываю в спокойной заводи.

Позади с шипением падает вода, тусклый свет едва пробивает её толщу. Семён

выбирается на ровную площадку, озирается по сторонам. Скоро и я стою рядом.

Неожиданно вижу Светочкину сумочку, подлетаю как коршун. Точно, они здесь! Стали

кричать во всё горло. Крики тонут в гуле водопада, дети не отзываются. Принялись

обследовать площадку. Внезапно останавливаюсь как громом оглушённый, в гроте

явственно виднеется круглый вход. Очевидно – это неизвестный лаз в пещерную страну

–страну прекрасную, но враждебную для человека.

Гл.14

– Они там,– скрипит зубами мой друг. Он лихорадочно надевает промокшую одежду,

затем достаёт факел.

– Да. И любая секунда промедления ...– я не договорил, щадя чувства убитого горем

сильного мужчины.

Высекаю огонь, поджигаю факел, пламя, рассыпая искры, с треском вспыхивает,

осветив набухшие от влаги своды.

– У нас четыре факела, каждый горит около часа, в нашем распоряжении меньше четырёх

часов.

Семён с шумом втискивается в подземный ход, я едва поспеваю за ним. Откуда у

такого большого человека столько прыти? Его топор бьётся о стены, высекая снопы искр, а он всё увеличивал темп.

Меч путается между ног, верёвка цепляется за выступы, это просто невыносимо

нестись в узком пространстве. Постепенно тело согревается, одежда подсыхает благодаря

энергии тела.

Стремительно мелькающие стены, резко расходятся в стороны. Семён вылетает в

пещёрный зал, не держит равновесие, ноги скользят, руки взмахиваются в поисках опоры

и он с глухим хлопком сваливается в подземное озерцо. Брызги в разные стороны, факел с

истошным шипением входит в воду. На мгновенье вспыхивают призрачным огнём

сталагмиты, и нас сдавливает темнота.

– Чтоб её!– ругается Семён.

– Большой темп задал, пещеры это не любят.

– Чего раньше не сказал?– огрызается друг.

– Не успел.

– И что сейчас мне делать? Промок как мышь, факел испортил.

– Одежду как можно тщательней выкрутить, не дай бог переохлаждение получишь,

дальше я поведу.

Огромные пещерные органы высятся над исключительно ровным полом.

Натёчности всех оттенков красного, разового и рыжего цветов. Со сводов свисают

сталактиты как сосульки из чистейшего хрусталя. Сталагмиты массивны, похожи на

застывших гномов. Озеро слегка зашло на площадку между органами и в нём сияет

пещерный жемчуг. Капель, как звон серебряных колокольчиков, пока ласкает слух.

Шагаем мимо грандиозных по красоте и высоте пещерных органов, кажется, сейчас

зазвучит величественная музыка Баха. Идём по совершенно чистой поверхности, грязи

нет, только алмазными искрами разлетаются в сторону брызги.

А вот следы пребывания наших ребятишек, потревожены россыпи пещерного

жемчуга, видно, как маленькие ладошки выгребали его из воды. Вот глупые дети, он

высохнет, и ни чем не будет отличаться от обыкновенных камушков, а в воде он совсем не

отличается от натурального жемчуга, это правда.

Минуем органы и оказываемся в следующем зале. Сводов не видно, они теряются

во тьме. Прямо из пола растут кальцитовые кристаллы, образуя причудливые формы,

ровные столбики, будто гранённые искусным ювелиром, сияют волшебным блеском. На

сверкающих стенах застыли каменные цветы, а под ногами течёт чистая как горный

хрусталь речка, вода настолько прозрачная, что даже не видно поверхности и лишь

угадывается по негромкому журчанию.

– Здесь они тоже были,– указываю на горочку из кристаллов,– решили захватить на

обратном пути.

– Лишь бы они были не далеко,– вздыхает Семён.

– Главное, чтоб не заблудились. Вроде ответвлений нет.

– Есть, вон одно, а вон ещё два,– стонет друг.

– Плохо. В какой ход пошли?

– Или спустились,– совсем падает духом он.

В трещине между стенами зияет широкий чёрныё провал. Спуститься в него

можно, природные каменные ступени ведут глубоко вниз.

– Дети не пойдут туда,– уверенно заявляет Семён.

– Наоборот,– ухмыляюсь я,– словно не знаешь Игоря и Аскольдовну, именно и полезут

туда, где опасно.

Аккуратно спускаемся на пару ступенек вниз, оглядываемся, на потолке следы

копоти от факела, эти признаки и обрадовали меня и огорчили одновременно, я в тайне

надеялся, у них хватит здравого смысла не лезть в этот ход.

На удивление ступени ровные, закрадывается мысль, может они искусственные и

туннель очень ровный. Тщательно осматриваю стены, привлекает внимание

металлический блеск.

– Что там?– Семён останавливается рядом и с интересом заглядывает через плечо.

– Металл. Видишь, в стене как будто рельса идёт, а с другой стороны, ещё одна.

–Может вагонетку пускали?

– Не удивлюсь. А металл титан напоминает.

– Расточительно.

– Зато вечно. Смотри, каменная стена, словно обросла вокруг них и это не натёчности, монолит. Очень похоже им не тысячи, даже не десятки тысяч лет – миллионы и влаги нет.

Ты заметил?

– Снизу сухой воздух идёт.

– В карстовых пещерах такого не бывает, они пронизаны влагой, возможно ход идёт в

такие глубины, где жарко от тепла Земли.

– Может там кто-то живёт ... из разумных?– ёжится Семён.

– Исключено,– заявляю я, но внезапно уверенность покидает меня. Кто его знает, мы

окунулись в такие миры, голова идёт кругом. Мне кажется, те пещеры, где на нас напали

ящерицы, безопасный аттракцион, относительно тому, что может ждать здесь, внизу.

– Поторапливаться надо,– ёрзает Семён.

– Донизу они в любом случае не дойдут, это десятки километров. Месяцы можно

потратить, вероятнее всего они, как и мы, в начале пути. Если не увидят ничего красивого, будут возвращаться.

– Но они не возвращаются,– вздрагивает друг.

– Вот это и странно. Ладно, давай действительно поторопимся.

Придерживаясь стены, резво скачу по ступеням. Сзади грохочет топором Семён.

Зная о различных опасностях, подстерегающих в пещерах, придерживаю темп. Даю

чувствам время сориентироваться в пространстве. Семён недовольно пыхтит сзади,

наверное, забыл, как плюхнулся в озеро и погубил один из факелов.

Чутьё не обманывает, туннель впереди смыкается в тупик, едва успеваю

затормозить перед провалом в полу, рельсы круто идут вниз. Склоняемся над пропастью.

Неужели дети упали. Из стены торчат титановые скобы, лестница ведёт во мрак. Сухой

ветер давно высушил одежду, пот сохнет на лбу, хочется пить.

– Я не верю, что они полезли по скобам,– на Семёна жалко смотреть, он совсем истерзался.

– Они не чувствуют всей опасности. Их захватил дух исследователей, пока не найдут, что-

то существенное, не успокоятся.

– Но здесь реально смертельно опасно!

– Они этого не понимают и ... не видят высоты, свет факела освещает небольшой пяточёк

пространства, вот тебе и мнимая безопасность. Странно, не видно огонька от их факела,-

настораживаюсь я,– обычно он заметен на огромных расстояниях.

– Они сорвались!– стонет Семён.

– Нет, там есть боковые ответвления.

На этот раз я обвязываю себя и Семёна, пристёгиваю самохваты, на конце верёвки

сооружаю узел, привязываю к скобе и скидываю в пропасть. Её конец со свистом ухнул

вниз. Через некоторое время все её двести метров полностью размотались, и она

натягивается как струна.

Мы осторожно спускаемся, скобы шершавые и не скользкие, кое-где на них копоть.

Проходим первые пятьдесят метров, удивляюсь силе детских ручонок. Конечно, Светочка

настоящая акробатка, с деревьев не стащишь и Игорь не по годам вынослив, но они дети.

Здесь темно и страшно, психологический фактор должен действовать отрицательно.

Мышцы чрезмерно напрягаются, а следствие – быстрая усталость. Опускаемся ещё на

сорок метров. Я понимаю, это точка не возврата, обратно подняться малыши уже не

смогут. Значит, пока есть силы будут двигаться вниз, а дальше ... я молчу, о своих мыслях

не говорю, но Семён догадывается, дыхание тяжёлое, скрипят зубы от безысходности.

Когда вижу боковой ход и ведущие к нему горизонтально расположенные скобы, даже в

жар бросает, появляется шанс, дети живы.

– Вот, как говорил, ход, они там.

Семён с трудом выдохнул, его сотрясает как от озноба. Мы отстегиваемся от

верёвки и перебираемся на горизонтальные скобы. Что это? Ладонь вляпалась во что-то

липкое. Освещаю факелом. Кровь. Неужели сорвались? Спешу забраться в боковой ход.

На полу капельки крови и кусочки окровавленных тряпочек.

– Семён, они выбрались,– поспешно кричу я, что бы тот не ударился в панику, увидев

кровь.

– Там кровь,– сдавленно шепчет он.

– Знаю, но они выбрались, никто не сорвался, они сделали перевязку.

Семён вваливается ко мне:– Они ранены?

– Кто-то из ребят на ладонях содрал кожу, она у них нежная. Столько по скобам

спускались,– я делаю предположение для Семёна, но картина рисуется иная. Вероятно, Света сорвалась и повисла на скобе, тогда и лопнула кожа на ладошках. Игорь смог

втащить её на площадку. Именно так и было, у девочки не хватило бы сил затащить

мальчика.

Новый туннель совсем узкий, но в рост человека, можно идти не нагибаясь. Стены

отсвечивают металлом, но это не металл, нечто среднее, неведомая технология соединила

его с камнем не путём армирования железными прутьями, а распылила металл, в

кристаллическую решётку гранита, получилось сверхпрочное соединение не сплавляемых

веществ. Для какой цели так укреплён туннель, не понятно, очевидно древние придавали

огромное значение для защиты его от обрушений.

Идти удобно, пол идеально ровный, ни камней, ни пыли – стерильная чистота.

Факел закоптил, выбрасывает тучу копоти, с вонью и треском гаснет. Семён разочаровано

охнул. Осталось два факела, я не тороплюсь зажигать ещё один, вслушиваюсь в звуки, но

нас окружает нереальная тишина.

– Может, позовём?– нерешительно спросил друг.

– Погоди, не время.

– Огонь зажги.

– В темноте пойдём.

– Если в провал угодим?

– На, вот, верёвку. Обвяжись. Я первый пойду, если, что, подстрахуешь.

Касаюсь стены. Она на ощупь ровная, слегка шероховатая, вероятно, в своё время,

была гладкой как зеркало, но за период прошедших миллионов, ничтожные потоки

мельчайшей пыли, истёрли их. Дух захватывает от того, что прикоснулись к великой

тайне. Не покидает уверенность, не просто дети выбрали этот путь, что-то направляет их, а мы, как следствие, идём за ними для того, что бы их спасти и увидеть нечто скрытое под

толщей земли.

Очень похоже на то, Света и Игорь, не рискнули выбираться по скобам, ищут

выход с другой стороны, но я догадываюсь, здесь только один вход и выход. Жаль, не

научил их в своё время, если заблудились, оставаться на месте, давно бы нашли их, но

они, считают, что их никто не ищет и будут идти вперёд, пока есть силы. Факелы у них

давно погасли, бедные, бредут в темноте, какое для них потрясение. Невольно рванул

вперёд, верёвка натянулась, я чуть не падаю, масса у Семёна значительно больше чем у

меня. Семён, чувствует себя виноватым, извиняется и спешит за мной.

Тоннель идёт ровно без изгибов, словно полёт стрелы. Забыв, про безопасность,

почти бежим. Шаги громыхают и отдаются многократным эхом от стен. Теперь уже

постоянно зовём детей. Чего уже осторожничать, итак столько шуму наделали. Кажется, вот-вот встретим ребят, но бежим почти час – их нет. Почему? По идее должны давно

догнать. Вряд ли они бегут, тем более в темноте. Я обескуражен, Семён подавлен.

– Стоп!– командую я.

Семён стоит рядом, дыхание хриплое, не может отдышаться, но готов вновь

бежать.

– Привал,– беспощадно заявляю я, мне ясно, такой темп нам не выдержать, хотя бы десять

минут отдохнуть, затем ещё один рывок. Семён слабо возражает, я непреклонен.

Прислоняюсь к стене, голова упирается в металлический выступ. Принялся ощупывать

рукой. Рельса. Но она не вмурована в стену, а отстоит от неё на некотором расстоянии.

Провожу рукой, упёрся в балку её поддерживающую.

– Зажигай факел,– заинтригованный говорю я.

Вспыхивает ослепительный свет. Вновь на некоторое время слепну. Когда глаза

привыкают, осматриваю рельсы. Они идут параллельно друг другу на левой и правой

стене. Смутное подозрение вновь бросает в жар, на них чётко блестят свежие царапины.

Вагонетка! По ним прошла вагонетка. Боже мой! Неужели на неё сели дети? Тогда

понятно, почему мы до сих пор их не встретили.

– У нас проблемы,– мрачно заявляю я.

– Что случилось?– не на шутку пугается Семён.

– Детки, воспользовались научно техническим прогрессом. Здесь прошла вагонетка, они

привели её в действие. Чтоб вас!– ругаюсь я.

– Какая вагонетка?

– Самая обычная, стояла себе, миллион лет, её увидели наши ребята и решили

воспользоваться и где они сейчас, одному богу известно. За это время могут проехать

двести километров, рельсы гладкие и ровные, наклон есть. Вагонетка может разогнаться

до скорости триста километров в час, если её не тормозить.

– Может там педаль с тормозом есть?– У Семёна голос дрожит от переживания.

– Может и есть, безусловно, есть, но поймут ли они как ею воспользоваться, вот в чём

беда.

– Поймут!– неожиданно горячо заявляет друг.

Я искоса взглянул на него и неожиданно верю ему. Должны понять, смогли

привести её в движение, смогут остановить, но не сразу. Вначале паника, затем

успокоятся, после начнут действовать. В любом случае заедут очень далеко, придётся

вновь тушить факел и вперёд.

– В любом случае другого пути нет. Отдыхаем и снова в путь. Жаль опять в темноте

бежать.

– А вдруг здесь есть свет?

– Что? Какой свет? Этому туннелю миллионы лет!

– Ну, рельсы, вагонетка. Всё работает. Может включатель стоит поискать?

– Да ну, тебя,– отмахиваюсь я, но в мозгу щёлкает как тот мифический включатель. Мозг

приходит в движение, такая технология, всё фундаментально, вечно, вряд ли древние не

продумали с источником света. Но все, же попытаюсь отмахнуться от возникшей

назойливой мысли, выплыли примеры из прошлой жизни: вываливающиеся из стен

розетки, постоянно замыкающий провод., чуть где отсырело, моментально бьёт током.

Ведь какая цивилизация была! А служило всё, от силы лет тридцать, затем всё рушится и

это не миллионы лет. Вряд ли, думаю я, вряд ли у них было так всё деградировано как у

нас. Стоит, очень стоит поискать источники света!

– И как ты будешь искать включатель?– почти без иронии спрашиваю я.

– По стенам пощупать?

– Так просто?

– Ну не будут же они их прятать! Они должны быть на видных местах.

– Мы поищем,– внезапно соглашаюсь я,– но не здесь. Надо было бы поискать, где

начинаются рельсы, или ... может станции есть ... как в метро, там точно есть. Ты

отдохнул?– загораюсь я.

– Давно,– вытирает струившийся пот, бодренько говорит Семён.

Тушу огонь и вновь – гонка. На это раз бежим с трудом., меч доканывает тяжестью, лук и наплечная сумка бьют по спине, на ней образовались синяки с волдырями, Семён

хрипит рядом, представляю как ему с топором.

Бежим уже больше двух часов, затем плавно переходим на шаг, ещё через два часа

уже с трудом передвигали ноги. Дико хочется пить, начинается обезвоживание организма, даже пот давно высох и больше не выделяется, гортань пересохла, язык скрипит во рту …

потихоньку надвигается жуть. Если туннель без станций и идёт неизвестно куда, мы

обречены. Я выпихнул паническую мысль из сознания. Нельзя! Это первый шаг до

безумия. Рядом скрипит зубами друг, он молчит, но я представляю, каково ему, хотя он

состоит из сплошных мышц, вес больше ста килограммов, такую тяжесть в себе носить и

топор тяжелее пудовой гири. Обычно такие люди невероятно сильны в бою, но вот, чтоб

побегать так, километров пятьдесят, обычно выносливости не хватает. Я восхищён его

силой, сам же, идти уже не могу … но иду.

Бредём, словно, лунатики. Постепенно реальность заканчивается, не раз вижу

всполохи света, на пути возникают силуэты страшных чудищ, с трудом гоню от себя

галлюцинации, Семён размахивает топором, я с трудом его успокаиваю. Понимаю, так

долго продолжаться не может. Пить не просто дико хочется, одна мысль о воде сводит с

ума. В туннеле сухой воздух и стремительно высушивает и без того обезвоженный

организм. Обоим стал мерещиться шум журчащей воды. Семён, вскрикивает как

простуженный ворон, ринулся на шум воды, пытаюсь его удержать, но он легонько даёт

мне локтем по зубам, случайно, но губа трескается, а кровь не идёт, похоже совсем

загустела. Слышу, а он уже плещется в воде, довольно хохочет. Бедный, сошёл с ума!

Сажусь на корточки. Не дам себя обмануть галлюцинациям!

Внезапно он подскакивает ко мне, почему-то холодный и мокрый, хватает за

шиворот, я пытаюсь отбиваться, но он сильнее меня. Волочёт и швыряет ... я погружаюсь

в ледяную воду, губы плотно сжимаю, это не реально, такого быть не может, не дам себе

сойти с ума.

– Пей!– рявкает над ухом друг. От неожиданности глотаю. Боже! Вода! Судорожно пью.

Сознание просветляется, сила возвращается в тело и душу.

– Не увлекайся!– грозно рычит Семён.

– Знаю,– словно отрезвев, соглашаюсь я. Затем просто сижу в воде, кожа впитывает влагу, мозг очищается. С благодарностью смотрю на друга, а он стоит рядом, в руке пылает

факел, в глазах тревога:– Ещё немного и нам кранты. Просто здорово, что на станции вода.

– Станция?– оглядываюсь по сторонам.

Мы в большом зале, он до боли напоминает станцию где-то в московском

метрополитене. Колоны, каменные скамейки, а вон и заброшенные строения, на стенах

виднеются массивные железные двери, а вдали угадывается переход на другую линию и

виднеется силуэт широкого туннеля. Тускло блестят вагоны и локомотив– настоящий

поезд, почти совсем не отличается от наших электричек. На станции стены обычные, не

металлизированные, кое-где виднеются обвалы. Вот из одного такого течёт струя воды, наполнившая впадину в бетоне. По счастливой случайности она спасла нам жизнь.

Судя по всему, туннель, по которому мы бежали, технический и служил для неких

важных задач. А вдруг до сих пор служит?

Очень тихо, только слышится едва уловимое журчание воды, всё вокруг

запущенно, никто и ничто не нарушает покоя заброшенной страны подземелий.

Конечно, станция пустынна, но мысли рисуют образы монстров, прячущихся в

развалинах. Смешно, кто тут может быть? Детские страхи.

– Она обитаема,– неожиданно огорошивает меня друг.

Гл.15

Я рывком ставлю себя на ноги:– Повтори.

– Зачем, ты и так всё понял. На станции жизнь, посмотри на пол, он весь в отпечатках, причём это босые человеческие следы.

– Люди?

– Наверное, это уже не люди.

– Понятно, нам долго оставаться нельзя, найдём рубильник, если всё же он имеется, и

дёргаем отсюда.

.Идём к стальным дверям. Стараемся идти тихо, но факел, разбрасывая искры,

скворчит как яичница на сковородке. Морщусь, несомненно, нас выдаст этот шум, но

делать нечего, в полной темноте у нас нет шансов. А вот, интересно, как ориентируются

подземные жители без света? Допустим, я встретился с животным, которое само выделяет

свет, как глубоководные рыбы. Но люди, вряд ли у них есть такая способность, или у них

идеальный слух и нюх, или здесь существуют некие источники света. Может всё это есть

в комплексе?

Факел трещит вызывающе громко, такой шум выманит всю нечисть с нор.

Мерещатся крадущиеся шаги. Пытаюсь вслушаться, не получается, шум огня всё

заглушает.

Подходим к массивной двери. На ней засовы, но она не закрыта, слегка

приоткрыта. Сейчас дёрнем её на себя, и скрип разнесётся по всей станции. Берусь за

ручку, чувствую холод и мощь древнего металла. Тяну на себя и словно дёргаю

вкопанный бетонный столб. Неужели так заржавела? Осматриваю петли, поразительно, они как новые. Семён склоняется рядом:– Да вот же, смотри, кусок арматуры внизу.

Пытаюсь выдернуть, шевелится, но не идёт. Хочу, мечом, затолкнуть её за дверь.

Так увлёкся, совсем забыли об опасности. Внезапно спиной ощущаю взгляд, резко

оборачиваюсь. Боже! Вокруг нас стоят тощие как скелеты люди, кости обтянуты сухими

мышцами, руки длинные, вместо ногтей когти, головы без волос, глаза глубоко в

черепной коробке мерцают красными огоньками. Челюсти у многих двигаются, словно

жуют жвачку. Некоторые держат в руках куски металлических труб, иные привязали к

ним осколки камней – несомненно, остатками разума они обладают.

На платформу взбираются ещё такие же существа, и они окружают нас, а часть

скелетообразных людей, умело закрывают нам доступ к техническому туннелю. Они

двигаются стремительно, легко прыгают с крыш вагонов, движения ловкие, без

суетливости, очевидно, они стоят вверху пищевой пирамиды пещерного мира, но они не

торопятся нападать, видно ещё не встречались с такими индивидуумами как мы. Любой

хищник на незнакомую жертву не станет сразу нападать, сначала изучат, и если поймёт, что жертва слаба, пощады не жди.

Не делая резких движений, встаю, меч держу остриём вниз, не хочу провоцировать

страшных людей, в оружие они разбираются. Семён так же не поднимает топор, плечом

прижимается ко мне.

Свет факела не тревожит хозяев подземки, значит, они с ним знакомы. Кое-где

раздаются отрывистые, скрипучие голоса, многое я сейчас дал, что бы понять их.

– Может, сумеем с ними договориться?– шепчет Семён.

– Вряд ли, мы для них пища.

– Что делать будем?

– Как только взмахну мечом, открывай дверь.

– Я понял,– голос у Семёна предательски дрожит.

– Прорвёмся,– говорю я, успокаивая больше себя, чем друга.

Дико кричу и взмахиваю мечом, скелетообразные люди резво отскакивают и, в этот

момент, Семён выбивает арматуру и резко дёргает дверь на себя. С резким скрежетом она

отворяется

толкаю внутрь Семёна и захлопываю за собой. Система рычагов за дверью работает

исправно, заклиниваю дверь и прихожу в себя

В дверь бьются с противоположной стороны, но она надёжная. Судя по толщине,

выдержит прямое попадание бронебойным снарядом. Сейчас мы в безопасности. Хотя ...

вспоминаю промелькнувшую усмешку царицы подземелья. А вдруг это западня? Сами

себя туда загнали. Оглядываюсь. Мы у металлической лестницы, она идёт вниз и теряется

в темноте. Нехорошее предчувствие сжимает сердце.

Туннель грязный, стены покрыты плесенью, вонючие лужицы под ногами, белеют

осколки раздробленных костей, что-то здесь не так. Смотрю на дверь, ужас подкатывается

к горлу, на бронированной поверхности явные борозды от когтей.

– Это западня?– стонет друг.

– Стопроцентная!

– Что делать?

– Идти вперёд, другого пути у нас нет.

– Рубильник! Смотри, настоящий рубильник! Будет свет!

– Не факт,– скептически хмыкаю я. Но с нетерпением поднимаю стержень вверх. Тьма

сменяется полутьмой. Некоторые участки потолка освещаются тусклым светом. Будто

гигантские светляки зажигают свои огни.

Семён тушит факел. Почти полная темнота, но вот глаза привыкают к скудному

освещению и видно вполне сносно, особенно в местах светящихся пятен.

– Как ты думаешь, освещение везде включилось?– Семён с надеждой смотрит мне в глаза.

– Нет. Только в этом туннеле,– с сожалением качаю головой. – Это не то место где можно

централизованно всё включить, необходимо поискать общую щитовую. Вероятно, на

станции она есть, к несчастью, путь нам пока туда заказан.

Сыро, пахнет грибами, железная лестница тускло освещается, но видно, она

переходит в некое пространство, огромный зал. Спускаемся, стараемся идти тихо, металл

под ногами отдаётся глухим звуком. Недолго думая, срываю с себя рубашку, отрываю

рукава, обматываю ботинки. Семён понимающе качнул головой и делает то же самое.

Получились прекрасные мокасины, теперь звук от шагов практически не слышим.

Выходим в зал, кругом стены из металла, мы будто в цистерне. По периметру

множество дверей, некоторые открыты. Дно зала взломано словно взрывом, торчат куски

бетонных глыб, а между ними провал и утоптанная дорога идущая вглубь.

Осторожно идём по металлическим мостикам, заглядываем за первую дверь -

длинная, уставленная стеллажами и ящиками, комната. На видном месте тускло светится

рубильник, поднимаю рукоятку вверх, и на потолке расплывается тусклое светящееся

пятно. Не очень светло, но все, же видны окружающие предметы.

Ныряем внутрь и запираем за собой дверь. Чувствуем относительную безопасность.

Слегка расслабляемся. Семён утирает пот, садится на закрытый ящик.

– Перекусим?– он расшнуровывает сумку.

– Ты взял поесть?– я приятно удивился.

– Никогда не ухожу из дома, не взяв, что ни будь пожевать.

Он выуживает на свет божий кольцо копчёной колбасы и пару лепёшек.

– Из муки?– глотнув слюну, интересуюсь я.

– Угу. Уйму денег отдал за мешок. И вот, ещё, только не ругайся, я тогда совсем забыл, у

меня есть фляга с водой, а ведь, чуть не загнулись от жажды.

– Ты удивительный человек. Мы едва не погибли от обезвоживания!

– Сам страдал.

– Да, чтоб ты!– с размаху двигаю по широченным плечам. Ладонь словно натыкается на

чугунную балку, а Семён даже не качнулся, но краснеет от стыда как красная девица.

– На, хоть всё выпей,– он в смущении протягивает флягу.

– Это НЗ,– распоряжаюсь я,– будем экономить.– Ладно, колбаску дай,– остываю я.

Сидим в тесном помещении и молча, жуём.

– А хорошо бы найти какое-нибудь стреляющее оружие,– с набитым ртом говорит Семён,-

и не мечтай,– остужаю я его.

– Но включатели нашли.

– Включатели не стреляют,– говорю уверенно, но взгляд скользит по продолговатому

ящику, на котором мы сидим.– Ну-ка, встань,– грубо спихиваю друга.

– На нём замок.

– Сбивай топором.

Семён примерился и виртуозно бьёт лезвием по язычку замка. Засов хрустнул,

пытаюсь поднять крышку, но не по моим силам, едва жилы не порвал. Семён скромно

отодвигает меня, упирается об пол, крышка басовито ухает и неожиданно легко

открывается.

Мы заинтригованные склоняемся над содержимым. Моментально понимаю, друг

как всегда прав, в ящике лежат предметы знакомые каждому мужчине. Если есть приклад

и ствол, они могут стрелять, или могли стрелять. Беру в руки, лёгкое, словно из пластика, ствол толстый, на конце линза.

– А вдруг это просто фонарик?– с едва заметным разочарованием выдавливает из себя

Семён.

– Ох, не думаю. Это боевой лазер!

– Неужели?– присвистнул друг.

– Посмотри, вот курок, а вот место крепления энергетической батареи. Так, давай искать

элемент!

Лихорадочно обыскиваем комнату.

– Посмотри, а это не может быть батареей?– Семён снимает со стеллажа овальный

предмет.

– Дай посмотрю. Ага, вот крепление. Оно подходит к месту на бластере.

Не медля, защёлкиваю его на оружии.

– А теперь посмотрим. Всякое оружие должно быть легким в обращении, если есть курок, на него следует нажать,– я дрожу от возбуждения.

– А вдруг оно взорвётся?

– Думаю, будет простой пшик, если он вообще будет,– я направляю ствол на стену, затаил

дыхание в предвкушении, плавно нажимаю курок. Всякое мог ожидать, но не этого.

Слышался звук, пшик, и стена освещается светом как от обычного фонаря.

– Говорил же,– разочарованно хихикает Семён.

Вожу лучом света по стене, ожидая, что она начнёт плавиться, но ничего не

происходит.

– Что-то не так,– обдумывая ситуацию, мычу я.– Давай поразмыслим. Судя по всему, оружие применялось в условиях темноты, логично предположить, что место уничтожения

необходимо осветить, что и произошло, свет яркий, ослепит любого подземного жителя.

Затем необходимо прицелиться … так, здесь есть ещё одна кнопка.

Уверенно нажимаю, в центре освещённого круга появляется ярко красная точка.

– Гм. Обычное лазерное наведение. Что дальше?

– А вот эта выпуклость не является случайно тем, что мы ищем?

– Уже нашли. Будем пробовать?– мне немного не по себе.

– Нажимай,– шепчет друг.

– С богом,– палец мягко касается кнопки. Плавно нажимаю, выстрела неслышно, но стена

в районе красной точки набухает и появляется аккуратная дырочка.

– Вот и всё,– нервно смеюсь я,– бери второй бластер, и запасаемся батареями. Узнать бы

насколько заряда хватит?

Семён в азарте потрошит ящики. В основном в них непонятные нам предметы,

может это гранаты или мины, но испытывать их не решаюсь. Батареи находим в стальном

ящике, аккурат, десять штук. Они довольно тяжёлые, тяжелее бластеров, но делать нечего, нагружаемся ими. Думается мне, это единственный шанс остаться в живых. Невероятно и

удивительно, что наткнулись на такое грозное оружие. Такое ощущение, словно кто-то

нас ведёт. В шраме в виде короны на плече вспыхивает боль, словно в него вцепились

когти хищной птицы, но она быстро растворяется, а мне становится спокойно.

Покидаем временное убежище. Куда идти? Обладая таким оружием, вполне можно,

попытаться вырваться из ловушки, но нечто внутри меня толкает вперёд.

Идём по навесным мостикам. Изредка подсвечиваю дорогу лучом света.

Невероятно удобно и в любой момент можно выстрелить.

У провала задерживаемся. Может не стоит соваться? Но, спрыгиваю на

утоптанную тропу. Иду вниз. Рядом чувствую плечо друга. Семёну не нравиться эта

затея, но не ворчит, только фыркает, когда натыкается на осколки костей, в изобилии

устилающие грязный пол.

Тропа идёт между нагромождений из металла и камня. Даже тряпки на ногах не

спасают от шума хруста щебня и прочего каменного мусора.

Скоро выходим на открытое пространство. Ещё одна станция, целый

железнодорожный узел, множество туннелей, но её словно бомбили. Перрон завален

глыбами обрушившегося потолка, в стенах глубокие трещины. В ближайшем от нас

тоннеле – искорёженный состав. Лестница, ведущая на верхний уровень, почти полностью

обрушена. Выход наверх завален бетонными плитами.

На станции много разрушенных зданий. Все без окон, только двери, но они

мощные, как в бомбоубежищах.

Внимание привлекает относительно целое здание, а главное – дверь нетронута и

закрыта.

Прикрывая друг друга, идём к нему. Оно вырастает на глазах и нависает над

головами как нечто несокрушимое. Сложено из металлизированных блоков, но и на них

видны оспины от когда-то пролетевшей войны.

Утыкаемся в дверь. Замков не видно, открыть не можем.