Текст книги "Восьмая горизонталь (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

рокотом, попадает в круглый бассейн, и вытекает из него, образуя подземную реку, бурлящим потоком, уносясь вглубь, теряясь в угольной темноте.

На удивление нет летучих мышей, лишь изредка залетают дикие голубки. Где то

поближе к свету, у них гнёзда.

Оставив охотников заниматься разделкой туши медведя, я зажигаю факел и с

замиранием сердца двигаюсь вглубь пещеры. Меня сопровождают князь Аскольд и Семён

со своим малышом.

Первым делом подходим к водопаду. Вблизи он смотрится ещё прекрасней.

Умываемся в бассейне, пьём ледяную сводящую зубы, но такую вкусную воду. Игорь, не

обращая на испуганные протесты Семёна, со щенячьим визгом плюхается в бассейн и

довольно сносно плывёт, загребая руками как заправский пёс. Пришлось подождать

мальчика, пока выкупается. Он долго не плавает, выбирается, отряхивается как волчонок

и пытается облизать хмурого Семёна. От тельца малыша идёт пар, а он совсем не замёрз.

Определённо, сказывается закалка, приобретённая в суровых условиях жизни с волками.

Интересно, научится он говорить?

Река, клокоча, выбрасывая вверх пену, шумно бежит вдоль стен. Но выше

виднеется нечто похожее на широкую дорогу. Извиваясь, она идёт между сталагмитов

вверх. Безусловно, это древняя дорога, скрытая многочисленными известковыми

наслоениями. От моего глаза не скрываются оплывшие каменные перила, едва заметные

ступеньки вдоль них. Когда то, много тысячелетий назад, по ним сновали люди.

Двести метров идём по лестнице вверх вдоль зала, затем входим в подземную

полость, круглый туннель десять на десять метров. Он также идёт вверх, но по плавной

спирали, напоминает винтовую лестницу. С каждым шагом становится всё суше,

холодный ветер дует в спину. Хочется быстрее завершить маршрут. Мучаюсь в догадках, куда мы придём, что увидим.

Неожиданно натыкаемся на четыре ответвления. Они идут в разных направлениях,

мальчик обнюхивает все направления и останавливается у верхнего туннеля, звериное

чутьё, штука надёжная.

Уже за следующим поворотом видим тусклый свет. Принюхался. Ощущаю запах

большой воды. Опасности вроде нет. Запахи живых существ отсутствуют. Ускоряю шаг, и

нас, словно выносит на огромное пространство. Перед глазами необъятных размеров

плато, в центре лениво шевелит прозрачными волнами озеро, край которого сливается с

горизонтом. Неприступные остроконечные скалы закрывают плато со всех сторон.

– Вот это да!– восклицаю я.

– Сколько воды! Сверкает как огромная капля росы!– охает сероглазый увалень.

– Здесь наш народ будет в полной безопасности,– просиял лицом князь Аскольд.

– Словно гигантская капля росы,– задумчиво соглашаюсь я,– действительно, оно искрится, как капля росы на лепестке розы.

– Озеро Рос?– с удивлением глянул на меня Аскольд, затем переводит взгляд на

сверкающую поверхность воды.– А ведь подходит,– соглашается он,– так и назовём.

Игорек носился по бархатной траве и пытается ловить стрекоз. Затем лезет в воду, но с рычанием выскакивает, показывая клыки. Большая рыбина плюхнула хвостом по

поверхности, удивлённая незваным гостям.

По левую сторону от озера, у подножья скал растёт красивый лес. В нём

выделяются роскошные гинкго. По правую сторону расположились террасы с хорошо

сохранившимися постройками. Сложить крыши и готовое жильё.

Мы подходим ближе, дома конечно достаточно древние, но не такие, как внизу.

Народ, что здесь жил, покинул их в лучшем случае тысячу лет назад. Это не те,

грандиозные монументальные сооружения, но тем самым ближе нам по духу. Здесь нет

тех каменных колоссов, в которых можно потеряться несколько пришибленные их

мощью. Всё по-домашнему. Одноэтажные дома, дворики перед ними, улочки, заборчики, площадь в центре, заросшая буйной зеленью, выход к озеру, сохранились каменные блоки

пристани. Когда-то гладь озера рассекали деревянные суда, ловили рыбу, торговали с

соседями. Странно только, это меня беспокоит, куда делись люди? Природных

катаклизмов не видно, разрушений нет. Словно люди, в один из дней, встали и в

одночасье покинули эти места.

Семён с горящими глазами тыкается то в один дом то в другой, затем начинает

проводить археологические изыскания, Игорёша с усердием помогает разгребать землю, полагая, что это новая игра. Вскоре они нагребли целую гору ярко рыжих черепков, один

целый кувшин и горсть бронзовых монет. Мы с интересом склоняемся над находками. На

оплывших от времени монетах просматриваются профили царей или героев, сценки из

охот и сражений, контуры парусных судов и необычных животных. Семён, не раздумывая

суёт монеты мне в руки.

– Это, что, взятка?– смеюсь я.

– Это принадлежит государству,– важно изрекает друг.

– Вот и таскай сам,– усмехаюсь я.

– Он прав,– серьёзно замечает князь Аскольд,– необходимо определить перечень вещей, которые должны принадлежать государству и, естественно их не отбирать, а изымать за

вознаграждение. Это будет правильно.

– Тебе виднее, ты у нас отвечаешь за законность, тебе флаг в руки. Единственно, о каком

может идти речь вознаграждении, если его у нас нет, мы голы и босы.

Князь хмыкает в тощую бородёнку:– А найденная нами долина, дома, которые

отдадим в пользование. Мы невероятно богаты, Никита!

Не хочу прощаться с затерянным краем в первобытном мире. Скалы,

охватывающие в кольцо чудный лес и кристально чистое озеро, не пропускают холод и

сильный ветер. Тишина и спокойствие окружает древние строения. Ощущение, словно

время, покинуло это место.

Прогуливаюсь вдоль озера, мои друзья следуют за мной. Трава мягкая как бархат,

аромат трав приятно щекочет ноздри, множество мелких птиц выводят милые трели,

стервятники не заглядывают сюда.

– Эту землю нам даруют Боги. Здесь вырастит город, и назовём его Град – Растиславль.

Князь Аскольд преклонил колено. Семён упал на два колена. Даже Игорь ощущает

важность момента, звонко рычит и эхо зашелестело в скалах как серебряные монеты.

Подхожу к озеру, лицо омываю свежей водой, делаю пару глотков. Невероятное

ощущение, словно вновь родился! Мои друзья повторяют процедуру, они испытывают те

же чувства, что и я.

– Немедленно начнём переселение людей.

…………….

С радостью в сердце вступаем на родную тропинку. Ароматный дымок от

коптильни приятно щекочет ноздри. Внизу слышатся голоса. Сердце щемит от

предстоящей встречи с родными. Ускоряем шаг. Не терпится сообщить о своей победе.

Как триумфаторы входим в лагерь. У входа много вооружённых людей. Первым нас

увидел Анатолий Борисович:– Необычный ребёнок,– с интересом смотрит он на Игоря.

– Волчий приёмыш, дитя этого мира,– сообщаю я.– Подобрали на месте схватки лесного

человека с волками, пришлось взять, иначе погиб.

Анатолий Борисович обнимает меня и Аскольда. В глазах тревога:– Собирались

людей организовывать на ваши поиски. Вы, маленько, задержались. Ночью чужие люди

приходили. Что-то вынюхивали, высматривали, думаю, вынашивают не хорошие планы

по поводу нас, выправка военная, похоже – спецназ. Я усилил охрану, очевидно, скоро

пожалуют не прошеные гости.

– Завтра уходим.

– Куда?– удивляется тесть.

– Мы нашли великолепное место, неприступное для врагов. Очень близко. Там раньше

стоял древний город, стены сохранились.

– Хорошо, это очень кстати.

– Это в том краю, где жил медведь,– продолжаю я,– мы убили его.

У меня серьёзный разговор Аскольдом и Анатолий Борисовичем. Мы

отсутствовали всего-то пару дней, а в городе начались беспорядки. Я понимаю, власть

только-только закрепляется, эксцессы должны появляться, но их необходимо пресекать в

корне. Первое правило – все должны, заняты, второе – полный отчёт за проделанную

работу, третье – неповиновение жёстко пресекается. Фактически, на данном этапе,

установить режим диктатуры. Никакие уговоры, убеждения не подействуют на людей,

если они не будут знать о неотвратимости наказания. Дети должны учиться, заниматься

спортом. Обязательно для мальчиков, военная подготовка. Подготовить систему

поощрений и наказаний.

Мы долго разговариваем, Ладушка рядом, не вмешивается. Может когда-то, в той

жизни, сделала бы пару замечаний. Но сейчас – молчалива, в глазах – понимание. Я не

перестаю удивляться мудрости жены. Она единственная среди нас, у которой, в её

секторе, всё на высшем уровне. Порядок, дисциплина. Её люди шьют одежду, собирают

всё, что пригодно в пищу, готовят, помогают строить жилища – успевают делать даже то, что не входит в их круг обязанностей. Её новшество, она заставила Исая обучать стрельбе

из лука девочек, а Катерину учить плаванию и нырянию детишек, которых у нас

достаточно много.

Лада сидит на покрытом ковриком камне. Рядом струится полупрозрачный дымок

от костра. В заходящем солнце волосы сияют как солнечный нимб. В контрасте тёмный

профиль лица подсвечен с боков золотым обводом. При повороте лица вспыхивает

протуберанцами кожа в районе нежных щёк, пухлых губ, слегка вздёрнутого носика.

Почти как у подростка острые плечи. Грудь небольшая, острые соски вызывающе торчат

из тонкой материи лёгкой блузки, ещё чуть-чуть и с треском прорвут ткань и наружу

выскочат две спелые вишни. Талия как у девочки застенчиво переходит в зрелые формы

бёдер. Захотелось прямо сейчас уйти от всех, забыть всё и погрузиться в сказочный мир

любви.

Жена ловит мой взгляд, губы чуть приоткрываются, из прищуренных глаз

оттенённых пушистыми ресницами вырвалось ответное желание – очень мимолётное, но

от этого яркое как вспышка ядерной бомбы.

Язык заплетается, мысли путаются, совещание приходится прервать. Помогает мне

Яна. Она бодрой походкой подходит к Аскольду. От меня не укрылся брошенный ею

взгляд Ладе полный взаимопонимания:– Муж, с тебя вечернее купание.

– А как же акулы?

– К чёрту акул! Разгоним!– уверенно заявляет она.

Тесть поднимается:– Основные пункты оговорили. На ближайшее время работы

хватит. Проверю несение службы.

Он твёрдой походкой направился не в сторону своих постов, в сторону своей

жены. Я благодушно хмыкнул, жизнь налаживается!

Только под утро с Ладой спускаемся на пляж. На песке, рядом с отколовшейся

глыбой, нежится в серебряных лучах Луны сладкая парочка – Аскольд и Яна. Она

пристроилась у него на груди, мурлычет песенку. Он, расслаблено, посыпает на её

плоский живот горсточки кварцевого песка. Нас увидели, улыбаются. Нехотя отползают

друг от друга и составляют нам компанию. Лезем в бодрящую воду и принимаемся гонять

вокруг себя огненные вихри светящегося планктона.

Светает. Луна блёкнет. Горизонт окрашивается в сиреневые и разовые тона. В море

плещется рыба. Совсем близко подплывают дельфины. Яна моментально лезет к ним

обниматься. К моему удивлению морские животные принимают её, и не возражают, когда

она гладит, пища от восторга, гладкие тела. Дельфины фыркают, выпускают струйки

воды, мне кажется, радуются вниманию этой хрупкой женщины. Замирая от страха, и

Лада подплывает к ним, животные с благожелательностью принимают и её. Но когда

решил подплыть Аскольд, дельфины как по команде уходят в море. Яна чуть не рыдает и

бьёт кулачками по каменной груди мужа. Тот неумело оправдывался. А я знаю, дельфины

почувствовали в нём сильного хищника и уплыли от греха подальше.

Дрожа от холода, выскакиваем на берег, принимаемся растирать друг друга

полотенцем. Затем наблюдаем, как в море убегают крабы, что ночью промышляли на

песке в поисках съестного. Как по команде, бросаемся ловить, и вскоре набиваем

все сумки. А чуть позже к морю спускается Катерина с группой ныряльщиков. У них

начинается рабочий день. Так не хочется окунаться в деловую суету. Остаться у моря на

целый день, забыть обо всём. Может выходной сделать? Мелькает мысль, но со вздохом

её отгоняю. Нас не поймут. Гайки закрутили, а сами отдыхают. Нельзя! Нагружаемся

крабами, ползём в город.

У обрыва вижу Семёна в окружении толпящихся детишек. Мой друг корчит

страдальческие гримасы. Олеся прижимается к его плечу и так же вторит ему. Не

удержался, подхожу с Ладой. Оказывается полоз, не рассчитав сил, напал на жирную

мышь, а проглотить не может. Она застряла со стороны хвоста в его пасти и не туда и не

сюда. Змей почти весь забрался в нору и только виднеется мордочка ещё живой мыши.

Глаза чёрные как бусинки, рот будто улыбается. Появляется князь Аскольд с Яной.

– Что у нас тут?

– Видишь мышь? Жалко!– всхлипывает Семён.

– Да, действительно,– бурчит Аскольд и уверенным движением затыкает мышь прямо в

глотку змею.– Мог задохнуться,– с состраданием в голосе замечает он.

Ближе к восьми утра народ полностью очнулся от сна. Привели себя в порядок.

Завтрак. В девять довёл до всех о Великом переселении. Площадки так же не стал бросать.

Укрепим оградами, поставим охрану, изготовим систему оповещения с новым городом.

Если разобраться, это совсем близко, по прямой линии не более часа.

За один раз переселиться не сможем. Многие успели обрасти хозяйством,

изготовили необходимый инвентарь – привыкли к этому месту, но понимают, места мало.

Людей прибыло много. Были даже предложения ограничить приём людей, но это было бы

весьма неосмотрительно, в народе сила.

Решаю оставить Катерину с Геннадием и часть подводных охотников. Коптильня

получилась удачно, до десяти тонн загрузка, с перспективой на тридцать. Катя со своей

командой за пару дней заполняет её доверху. Баню начали строить. Стройку решил не

замораживать, цемент поступает, правда не в промышленных масштабах, но на

небольшие строения хватит. Баня тоже нужна. Ещё я решил построить лечебницу.

Источники, что здесь журчат, имеют невероятную лечебную силу, вероятно, это место

станет санаторием. Подлечиться, отдохнуть – дело необходимое. Как врач понимаю – всё

будет востребовано в высшей степени. И клумбы разобьём, деревья посадим. Вот

Светочка грецких орехов везде натыкала. Я с удовольствием наблюдаю, как она играет с

Игорем. Он не оказался общительным пареньком, весьма живой, без комплексов, добрый, но спуску не даёт, если кто задирает. Смотрю, вокруг него уже носится малышня, а

взрослые ребята наблюдают за ним с опаской, может стычка была, а Игорёша мальчик

бесстрашный, точно, цапнул кого-то.

Во второй половине дня, с первой группой, подходим к городу Титанов. Люди

потрясены, развалины города богов вызывают небывалые эмоции. Даже мы, побывавшие

здесь, испытываем трепет. Ещё большее впечатление получили, когда приблизились к

исполинским воротам. Водопад, в мире пещерных органов, совсем придавил грозной

красотой притихших людей.

Когда охотники выволокли из клокочущей подземной реки шкуру арктодуса и

полностью развернули, послышались вопли удивления и восхищения. Далее, подъём на

плато. Огромное пространство, покрытое кристальной водой, словно ослепило людей, они

стоят, забывая задвинуть назад выпавшие от восторга челюсти.

– Озеро Рос,– ненавязчиво говорит князь Аскольд.

Потихоньку, под руководством избранного мною градоначальника, люди

принялись заселяться в пустующие развалины. Очень скоро лесник ведёт мужчин к лесу

для заготовки брёвен. Всюду слышится речь, стук топоров, детские восторженные вопли и

писк.

Ближе к вечеру князь Аскольд приводит ещё одну группу. Правда не обошлось без

эксцессов, в ней присутствует "звезда" московской попсы, Миша Шаляпин, парень

избалованный и к жизни явно не приспособленный. Он с ходу начал требовать для себя

всяческих льгот, но его Аскольд снарядил таскать брёвна для жилищ и парень сник и

звёздный свет в глазах угас.

Лишь глубокой ночью более-менее всё разгребли и грохнулись среди развалин

древнего дома. Легли во дворе, у пахнувших смолой, брёвен. Прямо на земле расстелили

пляжное покрывало, укрылись лёгкими рубашками и сомкнули веки, а ведь даже уютно.

Сон вкрадчиво затуманил мозги, скоро ворвётся как стихия и закружит в своих

волшебных мирах. Расслабился, становится тепло и хорошо. Всё! Погружаюсь!

– Никита, вставай!– меня грубо вырывают из объятий ласкового сна.

– Что такое!– вскакиваю на ноги и вижу гнусную рожу князя Аскольда.

– Хватит спать, подъём.

– Который сейчас час?– по инерции спрашиваю я, с ненавистью глядя в открытое лицо

друга.

– Судя по Луне, два часа ночи.

– Случилось чего?– начинаю догадываться я.

– Аскольд, не пугай нас,– бледнеет Лада.

– А вы, мадам, можете спать дальше. Яна дрыхнет и ты спи. Ничего страшного. С Никитой

прогуляемся до озера, надеюсь, и обратно, ... Миша Шаляпин исчез.

Гл.8.

– Довели парня,– едва не всплакнула Лада.

– Ломки характера,– ухмыляется Аскольд,– бери лук, может, куропатку подстрелим,-

шутит он.

Жена с тревогой смотрит то на меня, то на него. Я обнимаю её:– Не переживай, ты

же знаешь, это место безопасное. За весь день ни одного крупного хищника не встретили,-

я вкладываю в колчан тяжёлые стрелы. Князь Аскольд одобрительно наблюдает за моими

приготовлениями, у самого, за спиной блочный лук, а из-за пояса выглядывают стрелы с

обсидиановыми наконечниками, за поясом покачивается тяжёлый, заточенный как лезвие

бритвы, хозяйственный нож – у кого-то выменял за целого оленя. Так же, замечаю

приготовленный к использованию факел.

Чмокаю жену в щёку, выходим на улицу. Посёлок спит, во многих дворах тлеют

угли затухающих костров, редко кто подкидывает дровишки – относительно тепло.

После прерванного так жестоко сна, зябко, подёргиваю плечами.

– Сейчас разогреешься,– успокаивает друг,– следует пробежаться. Боюсь, парень пошёл в

пещеры. К морю решил спуститься.

– Зачем?– не понимаю я.

– Стресса не выдержал.

– Значит, к озеру он не пошёл?

– Уверен. А теперь, бегом.

Какая прелесть, после изнурительной работы и так некстати прерванного сна,

пробежаться по спящему городу. Лёгкие вдыхают чистый воздух, ароматы большой воды, ноги противно подкашиваются и дрожат, по спине лупит плохо закреплённый лук, а на

пути, как назло, попадаются мелкие булыжники, которых не видно из-за густой травы.

Князь Аскольд бежит легко и бесшумно, невероятным чутьём избегает на земле

всяких замаскированных природных ловушек. Ощущение такое, что весь предыдущий

день провалялся под зонтиком на пляже, а сейчас не знает, куда деть прущие из организма

скопившиеся силы.

Он жесток, не обращает внимания, на хрипы, рвущиеся из моего горла, постоянно

подгоняет меня:– Такое ощущение, Никита, что ты не выспался,– ехидно замечает он, увеличивая темп.

К пещере подбегаем на удивление быстро, но я вымок от пота, словно час простоял

под водопадом. Князь Аскольд высекает огонь, мигом полыхнул факел, освещая

неуютный вход. Ёжусь, лезть в темноту, пусть даже с факелом, не хочется.

С чего решил мой друг, что Миша Шаляпин ночью решил заняться экстримом?

– Смотри, трава недавно примята, не более, чем полчаса назад, только певец наш мог здесь

пройти,– Аскольд трёт пальцами примятые пучки, нюхает,– свежесть зелени ещё не

застоялась. Надеюсь, нагоним на выходе, главное, что бы он, не пошёл в сторону тропы

насекомого.

– Надо с этой тварью, что-то решать, столько проблем приносит,– зло говорю я.

– Помягче, Никита, оступился парень, всякое бывает. И, разве Миша проблема? Ну,

пробежались перед сном, немного, так это ж, для здоровья полезно.

Я уставился на Аскольда, шутит, что ли. Он невозмутим, почёсывает куцую

бородёнку, как всегда свеж, даже не вспотел, сволочь, этакая.

Пещера приняла нас в свои объятия, как старых знакомых, обволокла тишиной и

грозным спокойствием. Спускаемся по широким ступеням как по проспекту, мелькает

мысль, по такому ходу и мамонты пройдут без особых проблем, воистину – дорога

Титанов.

Очень скоро подходим к развилке из ходов. Заглядываю туда, улавливаю вроде как

отблеск красного огня. Померещилось, наверное.

– Их надо замуровать,– как факт говорит Аскольд,– там какая-то жизнь. Нам, абсолютно

чуждая,– добавляет он.

Только прошли поворот, явственно слышим шум водопада. Почти спустились.

Идём вдоль подземной реки, гул низвергающейся воды наполняет всю пещеру, водяная

пыль заполняет пространство. Водопад огромный, огонь факела не способен его

полностью осветить, лишь огненные отблески мелькают на пенных потоках воды. Озерцо

под водопадом бурлит под струями воды, по бокам идут большие пузыри и лопаются у

кромок.

В душе, посылая Аскольда, куда подальше, он всё меня торопит, я тщательно

умываюсь, пью ледяную воду и, силы вновь приходят ко мне.

Князь Аскольд слегка смачивает бородёнку, брызгает водой в лицо, даже пить не

стал.

– Нам действительно необходимо поторопиться,– необычно мягко, но настойчиво говорит

он.

Выходим из пещеры Титанов на простор. Небо над головами мерцает

бесчисленными звёздами, вокруг высятся мегалитические сооружения. Ночью они

особенно поражают воображение. Когда-то здесь обитал медведь и поэтому здесь тихо.

Животные, по привычке, не забредают в эти окрестности, лишь с шумом срывается

ночная птица, да предсмертно пискнул мелкий зверёк.

Аскольд гасит факел, оставляет его между щелей каменных блоков. Показавшаяся

Луна и яркие звёзды, хорошо освещают путь.

– Он здесь шёл,– указывает князь дорогу,– почти бежит. Торопится, похоже, стал трусить.

– Вероятно, не раз уже корил себя за этот поступок.

– Очень может быть. Но упрямый, чёрт! Смотри, как прёт, как танк!– для Аскольда следы, словно картинки наяву.– О, полез через блоки! Зачем? Рядом дорога.

– Он её не видел, да и я тоже,– несколько смущаюсь я.

– Вам бы только по проспекту с указателями ходить, и у прохожих постоянно наводки

спрашивать,– усмехается друг.

– Не все ж, следопыты.

– Ошибаешься, я не следопыт, но с настоящими следопытами мне посчастливилось

работать. Веришь, не раз меня тыкали носом и ржали как лошади,– Аскольд, по своему

обыкновению, бесшумно смеётся.

Идём по следам обезумевшего со страха, парня, следы беспорядочно петляют из

стороны в сторону, никак, совсем голову потерял, совсем плохо, не знает, в какой стороне

море, днём это так очевидно, но ночью – все направления одинаковые.

Выходим из древнего города, перед нами степь. Князь Аскольд останавливается,

натягивает тетиву на лук, я спешу сделать то же самое. Вглядываемся в молчаливые

заросли, шрам на плече загорается болью – сигнал мне, не суйтесь туда!

– Заблудился наш певец, в сторону леса пошёл. Обязательно зацепит тропу насекомого.

Он почти покойник,– вроде бы как бесстрастно замечает Аскольд. Но, зная его, понимаю, он переживает.– Рискнём, Никита?– глаза сверкнули авантюрным блеском.

– Куда мы денемся,– вздыхаю я.

– Ты только не газуй, старайся идти тихо. В след в след за мной. Сейчас время хищников.

Не удивлюсь, что за нами уже наблюдают. Люди степных львов видели, клыки как

саблезубых тигров, может, чуть меньше, а нрав – наглый. За народом шли, как за стадом

буйволов, ждали, когда кто отстанет.

– Насекомое страшнее,– вспоминаю нечто вздыбленное в той пещере.

– Не скажи, оно охотится почти, не сходя со своей трассы, а милые кошки, они, повсюду,-

Аскольд делает жест, и мне почудилось, за зарослями загорается злой огонь глаз,– но

впереди их нет,– неожиданно добавляет друг.

– Почему так решил?– шёпотом спрашиваю я.

– Не слышу, чтоб они жрали нашего Шаляпина,– цинично говорит он.

Князь Аскольд первым скользнул в густую траву, она даже не зашелестела. Точно

змей! Едва я делаю шаг, раздаётся хруст, второй – со звоном ломаются сухие стебельки.

– Ты не наступай, а как бы раздвигай траву. Ногу ставь на ребро и, скользяще, чуть вперёд

и, на носок,– советует друг, окидывая ласковым взглядом.– Ты должен идти тише степных

хищников, не то, они нас сразу вычислят.

– Угу,– соглашаюсь я и, топаю за ним как слон на водопой. Легко сказать, на ребро, так и

упасть можно.

– Молодец, стараешься,– с иронией говорит Аскольд.

Как страшно идти в зарослях! Они угрюмо расступаются перед нами и тут же

смыкаются за спиной, словно закрывают путь отступления. Что в этой путанице можно

понять? Но Аскольд ведёт уверенно.

Постепенно я научился идти бесшумно и даже стал замечать следы Миши

Шаляпина. Он вламывался в траву, не думая о последствиях: где-то она выдрана с корнем, кое-где раздвинута палкой.

– Удивительного везения человек,– замечает Аскольд,– его до сих пор не съели. Стоп!-

поднимает руку. Останавливаемся, задерживаем дыхание, вслушиваемся. За гранью

сознания слышу неясный шум.

– Миша?

– Нет, это со стороны леса. Пошли быстрее, Шаляпин задел сигнальную линию, а

насекомое почуяло жертву.

Почти бежим и едва не влетаем на тропу монстра. Липкие зеленоватые полосы,

слабо светятся призрачным огнём, как фосфор на военных приборах, в отдалении видим

сгорбленную фигуру человека. Парень влип в одну из полос, но не дёргается, застыл, почти не дышит и спасает ему жизнь. Монстр ждёт трепыхания, подтверждения, что

жертва хорошо завязла.

– Миша,– шепчу я,– не двигайся.

– Что это?– слышим сдавленный всхлип.

– Тебе лучше не знать,– говорит Аскольд,– но ты правильно сделал, что притворился

дохлой мухой, продолжай в том же духе.

– У меня ноги затекли и ещё, эта гадость жжётся.

– Терпи, Мишенька, главное, что у тебя голова пока целая.

– Там кто-то есть!– вскрикивает страдалец.

– Не двигайся!– рычит князь Аскольд.

Вглядываюсь в темноту, волосы становятся дыбом, шрам едва искры не

разбрасывает. Видим россыпь рубиновых глаз, тускло фосфоресцируют волоски на

членистых лапах. Насекомое медленно ползёт по липким нитям, ещё не видит жертву, сигнал был, но не подтверждается, поэтому оно несколько растеряно.

– Замри!– громким шёпотом свистит Аскольд.

Вкладываю стрелу, сжимаю до боли хвостовое оперение, поднимаю лук до уровня

глаз, рядом скрипит тетива друга.

– Как только скажу, стреляй чуть ниже глаз, там брюхо, может, пробьём,– шепчет Аскольд.

Натягиваю тетиву, мышцы каменеют от боли.

– Бей!– стрелы одновременно поют. Хруст, раздражённый скрип, горящие глаза взлетают

вверх.

– Он поднялся на задние лапы, стреляй!– кричит Аскольд.

Сам понимаю, вновь свистят стрелы, хрустит хитиновая броня. Монстр завертелся

на месте, трещат заросли, повело вонью яда, где-то звучит испуганный рык, семейство

львов спешит убраться подальше от этих звуков и омерзительных запахов, они знакомы с

чудовищем.

Монстр увидел нас, бросается. Выпускаем ещё по паре стрел и бежим. Стебли

хлещут по лицам, сзади ломится за нами ужасное существо, плюётся ядом, скрипит

хелицерами.

– Разбегаемся!– ору я. Монстр бросается за мной. Аскольд оказывается за спиной

чудовища, моментально усыпает того стрелами, они втыкаются как гвозди в пластмассу.

Существо разворачивается, начинаю стрелять я. Живучесть необъяснимая, бьём почти в

упор, а оно не собирается издыхать. Очень скоро закончатся стрелы и ... но слышим

хлопок, словно, что-то лопнуло, брюхо насекомого трескается, и неожиданно быстро

вываливаются склизкие внутренности и, поганят истерзанную землю. Монстр

съёживается, лапы поджимает под себя и, словно засыпает. Мы стоим, не двигаемся, всё

ещё не можем оценить случившееся. Вдруг притворяется? Но, нет, оно мертво. Аскольд

подходит ко мне, не узнаю его, он мокрый как мышь, попавшая в канализацию, глаза

бегают, бородка истрепалась, а руки ... дрожат!

– Курить хочу,– садится он на корточки.

– Ты ж, не куришь.

– До училища баловался.

– Вспомнил?

– Ага … и детство, тоже. У нас шанс был меньше процента. Знаешь, что нас спасло?

– Стрелы.

– Ни одно до конца не пробило его хитин, вязли как в эбоните.

– Так, почему у него брюхо лопнуло?

– Посмотри внимательно. Видишь чёрный камень? Это огромная глыба обсидиана.

Пополам треснула, кромки как лезвия. На наше счастье насекомое с размаху насело на

них, это просто чудо, иначе, другое объяснение найти не могу.

– А оно точно мёртвое?– недоверчиво спрашиваю я, вглядываясь в скукоженную тушу.

– Мертвее не бывает. Так, Шаляпин! Бегом к нему, как бы ни обделался, бедняга.

Подбегаем к тропе. Сиротливо мерцают липкие нити, а Миши нет. Князь Аскольд

лазает вдоль тропы:– Отлепился, горемыка, побежал в сторону моря. Хорошо, что не в

сторону леса, там разлом, забитый аммиачными тварями. Кстати, тебе не кажется

странным, что насекомое так построило ловчую тропу, что можно её обойти, только, уткнувшись в обрывы или в разлом, может это дело рук Чужих?

– Не знаю,– искренне признаюсь я,– может, оно и так.

– Придётся вернуться к насекомому, стрелы повыдёргивать, затем, парня выручать.

Морщусь, знаю, Аскольд прав, но подойти к чудовищу, пусть даже мёртвому,

совсем не тянет. Тащусь за другом, невыносимо воняет ядом и сырыми кишками.

– От морды подальше отходи, вдруг конвульсии, зацепит, обидно будет,– советует друг.

Он с трудом выдёргивает стрелы. По большей части они ломаются, но и обломанные

складывает в колчан.– Шаляпин, если вновь не сбился с дороги, уже на подступах к

морю,– уверенно произносит он.

Благодаря стараниям Мишеньки, ночь быстро пролетела, так хочется при встрече,

надавать ему по ушам, в то же время, жаль его.

– Главное, насекомое замочили,– словно слышит мои мысли Аскольд. Он переходит на

шаг, я облегчённо вздыхаю.

Вместо того чтоб сразу спускаться по тропе, князь осматривается, опускается на

корточки, чуть ли не ползает.

– Что ещё?– чувствуя, что сегодняшние приключения не заканчиваются, понуро

спрашиваю я.

– Вроде как лисица, мышь бросила.

– Миша напугал её?

– Да, нет, наоборот, он её испугался. Ломанулся мимо тропы, по склонам дальше, совсем

нервы напряжены у парня, так и разрыв сердца получить недолго.

– Вот, горе наше,– выругался я.– Опять бежать?

– Нет, снова!– голос Аскольда полон бодрости и задора. Но, это, он просто рисуется, взгляд у друга потускнел от усталости.– Ничего, сейчас нагоним, он не очень далеко.

Действительно, стоило нам миновать отдельно стоящие скалы, мы его видим. Но

он, не один. Наш герой ползает по земле, а его с хохотом пинают по рёбрам.

– Кто это? Люди Вилена Ждановича?

– Братаны,– кривится Аскольд.– Где-то там у них лагерь.

– Что они здесь делают, ночью?

– Промышляют. Самим работать "западло", вот и ищут "мужиков".

– Выручать надо парня.

– Выручим. Сколько их, четыре человека?

– Нет, вон ещё двое подходят,– замечаю я.

– Это уже плохо. Давай обходить справа.

Мишу поднимают на ноги, но тот падает, он совсем выбился из сил. Бьют по

животу, он вскрикивает, пытается подняться, из глаз текут слёзы, вновь бьют, он бежит

как клоун, широко расставляя ноги.

– Совсем обессилил,– замечает Аскольд,– однако, "мочить" зеков надо, у парня точно

сердце не выдержит.

Мы обходим бандитов, прячемся между камней. Они идут не таясь, посмеиваются,

делают замечания по поводу толстого зада своего пленника, рожи гнусные, такие в

комиксах рисуют, не зря ублюдков, природа наделяет отличительными чертами, нет в них

не благородства, чистоты взгляда, одним словом, выродки.

Пропускаем первых, два замыкающих идут с копьями, периодически оглядываются

по сторонам.

Князь Аскольд натягивает тетиву, я тоже, но страшно стрелять в людей, никогда не

убивал.