Текст книги "Восьмая горизонталь (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

останавливаться, наш путь подходит к концу, может, успеем выбраться из туннелей до

встречи с незнакомцем, но я понимаю, встреча неизбежна именно здесь. В любом случае, правильнее встретить неизвестность лицом, нежели спиной. Я приказываю остановить

вагон. Скрежещут колёса, искры, как бенгальские огни, разлетаются прочь,

останавливаемся. Рёв от торможения исчезает в глубине туннеля, накатывается

оглушающая тишина.

Выпрыгиваем на шпалы, Семён с топором наизготовку, вкладываю стрелу-дротик

на тетиву лука, маги готовы дать отпор огнём. Ждём. Незнакомец не заставляет себя долго

ждать. Слышится скрежет лап о камни, пахнуло серой. Я понял кто это, наш старый

знакомый. Я вспомнил, рассыпь изумрудных глаз на морде тираннозавра и членистые

лапы, страшно стало.

А вот и он. Существо бежит по своду как муха по стеклу, без всяких усилий. В

метрах тридцати от нас, прыгает на пол, медленно идёт. Я жду, с содроганием смотрю в

светящиеся зелёные глаза. Странно, но угрозы не чувствую, а оторопь берёт. Существо

настолько чуждо для нашего мира, что разум не может его воспринять.

В десяти метрах от нас, заскакивает на стену, поворачивает голову. Из пасти течёт

жгучая слюна, дымится камень. Я думаю, это невероятно существо даже не поняло, что

завеса из огня была поставлена, что бы его остановить.

На ватных ногах делаю шаг в сторону страшного существа. Понимаю, если он

хотел напасть, давно бы сделал, ему, что-то надо от нас. Иду вперёд, Семён собирается

задержать меня, но я отвожу его руку. Существо вновь поворачивает голову, кажется, с

интересом наблюдает за мной. Прохожу пару метров, дальше идти не могу,

останавливаюсь:– Что тебе нужно?– посылаю мысль в россыпь изумрудных глаз.

Существо спрыгивает на рельсы, приподнимается на лапах, с омерзением вижу

забитое до отказа брюхо, по крайней мере, оно в данный момент не голодное, это

несколько успокаивает.

– А если б я был девочкой, чтоб сделал?– его мысли, как рассыпавшейся горох

прокатываются в голове, мне даже становится больно.

У меня круги пошли перед глазами от такого, гм, неординарного вопроса. Это ж

надо было гнаться за нами по рельсам, чтоб выдать на гора такой идиотизм! Нервно

смеюсь:– Убил бы.

– Почему?

– Вас бы много стало, не ужились бы,– откровенно говорю я.

– Интересная мысль. Об этом я не думал. Спасибо за идею. Встретимся,– существо теряет

к нам интерес, неторопливо семенит назад и растворяется в темноте.

– Мне кажется я, что-то не то сказал,– расстроено говорю другу.

– В любом случае, он не найдёт здесь для себя пару,– успокаивает Семён.

– А может он попробует, сделает самку?– делает предположение Грайя и нас словно

кипятком обваривает. А вдруг действительно найдёт соответствующий материал для

воспроизводства? Ну и натворил я дел!

Зирд мрачнее тучи, но не капает на мозги, хотя вижу, хочет обо мне высказать не

очень лицеприятное суждение. А, наплевать! Найдём его, и если не сможем уничтожить, отправим обратно, в Пекельный мир, главное остались в живых.

Теперь мы едем, зная, что нас никто не преследует, но расслабиться уже не могу.

Эта скотина испортила всю поездку.

Миновали пару массивных дверей и выехали из зоны служебных туннелей. Часто

встречаются разъезды, маяков уже нет, но Грайе они не нужны, эти места ей и так

знакомы. Она не напряжена как раньше, даже улыбается, я догадываюсь, она давно не

была дома, а сейчас предвкушает свою встречу с родным городом.

Наконец выезжаем на чистенькую станцию. Обращаю внимание, на ней толпа

людей, они знают о нас. Грайя каким-то образом передала сведения. Люди празднично

одеты, в руках связки разноцветных лент и гудят как потревоженный улей. Среди них

выделяется группа высоких людей, их одежда пылает огнём, но вреда им не приносит. Я

догадываюсь, пламя бутафорное, но впечатляет.

Грайя смеётся, прыгает в руки пылающим людям, они обнимают её,

расспрашивают, дружелюбно косятся на нас, Зирда и магов приветствуют сдержано.

Грайю облачают в красную накидку и та, вспыхивает слепящим огнём, Семён едва не

кинулся тушить. Затем водрузили на голову небольшую корону и от неё пошли радужные

лучи. Я любуюсь, настоящая Верховная жрица Огня. Семён вообще не может в себя

прийти от восхищения. Грайя довольна произведённым эффектом, лукаво посматривает

на Семёна. Но вот, она насладилась всеобщим вниманием, берёт под руку Семёна,

подводит к группе Огненных жрецов:– Как Верховная жрица Огня представляю вам

Жреца Над Всеми Жрецами,– гул удивления прокатывается в толпе, но Огненные жрецы

вероятно уже знают о прибытии столь высокого гостя, как один склоняют головы,

показывая этим, что не оспаривают власть. Семён не смущён таким вниманием, он знает

кто он и зачем здесь. Понимает, ему незачем, чего-то доказывать, всё предрешено давно, и

никто не сможет повлиять на очевидный факт – он Властитель этого народа.

Раскрываются массивные ворота, призывно звучат трубы, грохочут барабаны.

Торжественная встреча переносится в город жрецов Огня.

В окружении свиты, выходим на широкую площадь, сложенную из толстенных

гранитных плит. Вот здесь – настоящее море людей, ими заполнено всё! Только сейчас я

начинаю соображать сколь сильное влияние нашей хрупкой спутницы над людскими

массами. Её обожают и любят, кричат, бросают в воздух разноцветные ленты, местные

маги запускают фейерверки, в гуще толпы покачиваются животные гиганты, из их глоток

вырывается оглушительный рёв. Всё смешивается в общей праздничной какофонии, а за

ликующей толпой, просматриваются великолепные здания, в воздухе парят летательные

аппараты, на подступах к площади стоят многочисленные автомобили разных форм и

размеров, здесь уровень цивилизации на лицо.

Но стоило Грайе поднять руки и волнение в толпе быстро затихает. Она

поворачивается к Семёну, лицо полное тревоги, даже страха:– Давно предсказано в

древних легендах, что придёт необычный человек, с серебряными глазами и белой кожей.

Он станет Жрецом Над Всеми Жрецами. С его правлением произойдёт объединение всех

народов, а распри и междоусобицы покинут нас. Произойдёт стремительный взлёт

духовности, а знания станут безграничны. Но,– она растерянно замолкает, затем

неуверенно лепечет,– подтвердить его приход должен серебряный цветок. Он должен

вырасти прямо здесь, но ... он не растёт,– глаза наполняются слезами. Затем она

продолжает,– всех самозванцев необходимо казнить. Но, ведь ты истинный Жрец Над

Всеми Жрецами, это так очевидно,– она всхлипывает.– Почему он не растёт!

– Все знают, что он должен прийти?– не на шутку тревожусь я.

– У нас важные известия распространяются мгновенно. Весь народ знает и ждёт. Он очень

долго ждал.

– Ну, если долго ждал, пусть подождёт немного ещё,– я глазами ищу пути отступления, но

сзади стоят вооружённые автоматами молчаливые, крепкие мужчины. Не прорвёмся. Но

Семён спокоен, улыбается. Не пойму, почему он не беспокоится, смотрит куда-то вниз.

Слежу за его взглядом.

Что это? В граните возникает сеть мелких трещин. В абсолютной тишине

возникает звук, словно рвущихся струн гитары, скрежет, гранит лопается и всплывает

светлое серебряное сияние, заполоняет окружающее пространство.

– Видите!!!– взвизгивает Грайя,– он растёт!!

Толпа охает как один человек. У всех на глазах, из земли, проклёвывается

серебряный бутон огромного цветка. Он раскрывает лепестки и, начинает вздыматься

вверх. Толстый стебель почти прозрачный, словно хрустальный. Цветок напоминает

роскошную серебряную розу, но он – живой. Он благоухает неземным запахом, внося в

сердца умиротворение и радость. Семён бережно трогает стебель и словно сотни

серебряных колокольчиков с благодарностью откликаются на ласку. Взрыв ликования

вспыхивает в толпе и распространяется как лесной пожар. Народ принял Жреца Над

Всеми Жрецами.

– Надеюсь, ты не сразу останешься здесь, вершить историю,– шучу я. Мне так не хочется

расставаться с другом.

– Пока идёт война с Другими, я буду с тобой. Здесь и без меня начнутся достаточные

изменения. Главная наша миссия – артефакты. Надеюсь, у нас не будет проблем их взять?-

оборачивается он к Грайе.

Женщина насмешливо фыркает:– Это тебе решать, кому их передать. Раз появился

ты, совет из жрецов Огня не нужен. Такие вопросы можешь решать единолично.

– Тогда идём за ними.

– Подчиняемся,– скромно опускает глаза Верховная жрица Огня и счастливо улыбается.

Поездка в главную резиденцию храмовых комплексов Огня занимает много

времени. Огромная толпа мешает нашему кортежу из пятнадцати машин в продвижении.

Под конец у Грайе терпение лопается, и она приказывает стрелять в воздух. Ликующая

толпа отступает, но и после этого продвигаться сложно. Улицы переполнены

транспортом, на тротуарах беснуются, прорвавшиеся сквозь оцепление. С окон бросают

разноцветные ленты. Над городом кружатся воздушные шары, изредка хулиганят

набольшие самолётики, которые проносятся в пяти метрах от нас, чтобы

засвидетельствовать почтение.

– Полный бардак,– хмурится Семён, хотя вижу, ему приятно.

– У нас всегда так, люди искорени в своих чувствах,– Грайя поправляет корону, машет

рукой из окна автомобиля.

Наконец вырываемся из города, набираем скорость. С любопытством смотрю по

сторонам, всё утопает в зелени, именно в зелени. Роскошные деревья в густой, зелёной

листве. Как необычны эти краски глубоко под землёй. Но, конечно, и много растений в

привычной для этого мира расцветке: сиреневые, жёлтые, красные, голубые и белые.

Красота необычайная. А среди всего этого великолепия, в единстве с природой, уютно

притаились многочисленные домики. По просёлочным дорогам гуляют толстые, ленивые

рептилии. В просветах деревьев мелькают многочисленные водоёмы, на них

покачиваются лодки.

Народ занят повседневными делами, в отличие от городских жителей, не

срываются в восторженном экстазе, чтоб нас поприветствовать. Если кто находится у

обочины, помашет ручкой и назад, к своему хозяйству.

– Суровые у вас крестьяне,– замечаю я.

– Нет, это не крестьяне. Здесь живут люди, наделённые огромной магической Силой, они

охраняют храмовые комплексы Огня. Ещё ни разу враг не прорывался к главному

святилищу Огня, где находятся артефакты.

– На вид безобидные, оружия ни какого.

– Им оно не нужно.

Храмовый комплекс выплывает из серебристых облаков, нависает над дорогой.

Кажется, белоснежные башни и башенки, окружённые огненным ореолом, сорвутся вниз

и раздавят своей мощью, мчащиеся автомобили. Многочисленные окна светятся жёлтым

огнём. Хочется броситься с огнетушителем и тушить, тушить буйство огня, но понятно, этот огонь, вреда, ни кому не приносит. А как впечатляет!

Дорога упирается в суровую, неприступную стену. Даже намёка на ворота нет,

сплошной монолит, но машины наоборот, увеличивают скорость. Жмурюсь, краем глаза

замечаю, и Семён так же сжимается, сейчас произойдёт удар, но в самый последний

момент, часть стены исчезает, и машины влетают внутрь. Грайя хохочет, знает, что мы

перетрусили. Вот, негодная, не стала нас предупреждать!

За стеной, совсем другая картина. Культурно и чисто. Ухоженные клумбы, уютные

дорожки, посыпанные мелкой галькой, фонтаны и, обязательный атрибут этого мира -

каменные шары разных размеров. Они везде: на стриженых лужайках, в искусственных

водоёмах, их гладкие поверхности виднеются из окультуренных зарослей.

Жрецы и их ученики, занимаются на открытом воздуху кто чем. Одна группа

уткнулась в белые листы, быстро строчат под диктовку, другие занимаются гимнастикой, третьи горланят песни и т.п.

Останавливаемся у центрального храма Огня. На парадной лестнице выстроен

почётный караул. Все в красных накидках, расшитые золотом камзолы, блестят

многочисленные награды, у каждого начищенная до зеркального блеска сабля. Как только

нам открыли дверь автомобиля, из их глоток вырывается звериный лай. Я спешу спрятать

улыбку, но Семён, словно матёрый ротвейлер, отвечает им в ответ. Вижу, лица у

почётного караула посветлели. Грайя счастлива, стоит рядом. Из соседних автомобилей

выбираются жрецы Огня. Зирд, со своими магами занимает место согласно рангу.

Входим в храм – удивительное зрелище, словно попадаем в пустое пространство,

ни пола, ни стен, ни сводов. Висим словно в воздухе, даже дух захватывает. Я не могу

разобраться, иллюзия это или нет. В центре, гудит сгусток ослепительно жёлтого огня, вот

он настоящий. Жаром опаляет лица, слезятся глаза. Как же его выдерживают жрецы?

– Здесь хранятся артефакты,– шепчет Верховная жрица Огня.– Ты должен их взять,

голыми руками,– говорит она мне.– Если они не примут тебя, ты мгновенно сгоришь.

– Перспектива,– неприятно удивляюсь я.– Зачем такие сложности?

– Всякое бывало.

– А там точно есть артефакты?

– Вроде да. Испокон веков мы охраняем этот Огонь.

– Так вы их ни разу не видели?

– Их не обязательно видеть. Мы о них знаем.

– Дела,– качаю головой.

– Там, они, безусловно, есть. Если ты Избранный, ничего не случится.

– В смысле, не сгорю?

– Именно! Да не бойся, это конечно ты!

– За Семёна больше переживала,– с укоризной говорю я.

– Так-то Семён,– поспешно соглашается она.

– Никита, если, что, я рядом,– одаривает мягким серебряным светом друг.

Смотрю ему в глаза, вижу понимание, участие и уверенность. В любом случае,

другого пути нет. Отдаю оружие, вещи. Решаюсь. Делаю шаг, но словно срываюсь в

полёт. Лечу, растопырив руки, по спирали, вокруг гудящего Огня. Жутко стало, процесс

пошёл, остановиться не могу. Вращаюсь всё быстрее и быстрее, жар опаляет, кажется всю

душу. Дымится одежда, вспыхнули волосы, обгорают ресницы, огонь почти рядом. С

ужасом смотрю внутрь, в центре раскрывается зрачок, внимательно наблюдает за мной, изучает долго, за это время одежда воспламеняется, голая кожа пузырится, мясо сходит с

костей, дикая боль, не могу сдержать криков, из глаз брызжут слёзы и моментально

испаряются в огне.

Всё заканчивается мгновенно. Боль уходит, возникает облегчение, лёгкость – я

воспаряю прямо в гудящую топку. Неужели я умер? Закрываю глаза, но всё вижу. Точно

умер. Но мне не страшно. Огонь ласково щекочет тело, всё пылает. Я лечу сквозь

пространство всё очищающего Огня. Но, вот оказываюсь в центре некого, словно

хрустального, пространства. Становлюсь на, искрящуюся алмазными бликами,

прозрачную плиту. С удивлением оглядываю себя. Ни единого волдыря, кожа чистая,

белая как у ребёнка, исчезли все шрамы, даже корона на плече, а на голове появилась

густая шевелюра, а шелковистая борода ниспадает на грудь. Никогда не носил её, но как

приятно её ощущать, словно сквозь бороду получаю дополнительную энергию.

Из ничего возникает сверкающий шар, он истончается, я протягиваю руки, и

оказывается, уже держу тяжёлую, в выпуклых необычных цветах, вазу и странную маску.

С хрустальным звуком рушится пространство, искрящиеся осколки уносятся прочь, я

вновь в храме Огня, но больше ничего не пылает, всё залито молочным сиянием, я в

центре, абсолютно голый, держу артефакты.

Гл.29

Семён накидывает на меня свою куртку, лицо счастливое и мокрое от слёз. Грайя

до сих пор всхлипывает, наверное, они уже распрощались со мной. Жрецы восторженно

гудят, как шершни в улье. Назревает всеобщее ликование и ... пустота в душах. Всё, ради

чего было здесь создано, свершилось, охранять нечего. Что делать дальше?

Семён поднимает руку:– Отныне вы не жрецы Огня, вы жрецы – хранители

Истинны, у океана Кааз будет новый город, новые храмы и новый порядок. Наша задача

является Великой и на многие, многие тысячелетия мы станем впитывать Вселенские

знания, с целью передачи их нашим потомкам. Да будет так,– он опускает руку, и суровые

лица жрецов разглаживаются. Замена происходит вовремя.

На этот раз в город торговцев, Годзбу, прибываем без каких либо проблем. О нас

уже знают, действительно, вести распространяются мгновенно.

Очень тёплый приём. Гроз Гур лично провожает нас в свою резиденцию. Игорь

моментально зависает в объятиях приёмного отца, Светочка виснет на мне, затем прыгает

на руки Грайе – все счастливы. Мы довольны тем, что путешествия по восхитительным, но

утомительным подземным мирам заканчивается.

Йона, в лёгкой накидке, подходит к нам. Её руки подчеркнуто, оголены, в

огромных чёрных глазах мягкий огонь. Она смотрит на меня как мать, с нежностью, что я

ощущаю трепет. Зирд обнимает сестру, щупает её руку, оборачивается ко мне, никогда я

не видел его таким светлым.

Гроз Гур зазывает нас на пир, организованный лично для нас, но мы просим

выкупаться в горячих водоёмах, я давно о них мечтаю, с тех пор, когда попробовал это

неземное блаженство.

Почти неделю бездельничаем. Гроз Гур кормит нас как на убой, Йона таскает по

многочисленным экскурсиям. Зирд пытается меня обучить основам магии, ругается и

плюётся, видя, что у меня ничего не получается. Семён и Грайя обсуждают какие-то свои

общие дела. Детвора с утра до вечера гуляют по саду. Света собирает гербарий, морщит

носик, общается с растениями, она утверждает, что растения с ней разговаривают. Йона с

удивлением говорит, что всё собранное девочкой, обладает той или иной целебной силой.

Игорь заставил Гроз Гура организовать небольшие вольеры. Натаскал туда покалеченных

ящерок и, с помощью собранных подружкой растений, достаточно успешно их лечит.

Великий властитель вначале снисходительно посмеивался, затем, видя положительный

результат, сам загорается идеей организовать ветлечебницу.

Вот так пролетело десяток дней. Пора. Если честно, волнуюсь. Прошла не одна

неделя с тех пор как мы здесь. Как там мои родные, мой город? Безусловно, князь

Аскольд следит за порядком и появившимися традициями в нашем городе-государстве.

Всё же на душе тревога. Поторапливаться надо.

Выход на поверхность, минуя все уровни, находится на западных границах города

торговцев. По молодости Гроз Гур ходил по ним и, даже выбрался на поверхность, но едва

не ослеп от "страшного" Солнца. С тех пор этот ход, так же является запретным. В

продвижении он достаточно сложный, но главная его ценность, он один, не пересекается с

другими тоннелями и необитаем. Не одну неделю придётся штурмовать его кручи, но

другого пути нет, лифт Богов под пристальным вниманием Других.

Перед расставанием побрился, с бородой конечно хорошо, но я привык к чистой

коже. Семён прощается с Грайей, она знает, это не навсегда, но всё равно плачет, губы

дрожат, лицо опухшее, Светочка пытается утешать, а Игорь даёт последние наставления

по содержанию больницы для животных Гроз Гуру. Великий властитель с обожанием

смотрит на мальчика, искусно прячет в губах улыбку, с серьёзным видом кивает. Вот

детская непосредственность, припахал Великого властителя! Зирд обнимает меня, Йона

дарит мне серебряный перстень с необычным камнем, говорит, он усиливает магические

способности. Жаль только, вот этих самых способностей, у меня нет, но дело наживное, неуверенно говорил Зирд.

Взваливаем на плечи неподъёмные ранцы с вещами и едой, увешались флягами с

водой, входим в туннель. Нелегко придётся, вздыхаю я, но там – Солнце, там наш дом.

Это путешествие на редкость длинное и утомительное. Идём, идём, кругом одни и

те же стены, конца и края нет. Ноги, от постоянного подъёма, не просто гудят, срываются

в набат и вроде ранцы становятся легче с уменьшением продовольствия, но кровоточащие

плечи отказываются в это верить. А тут, на одном из привалов, обнаруживается ещё один

груз, но я так ему обрадовался, особенно дети – из глубины ранца выбирается толстый, хорошо подросший, осоловевший от изобилия еды, бронзовый дракончик. Как обычно

цапнул меня за нос, выпускает язычок пламени в сторону пищавших от восторга детей и, взгромождается мне на голову, начинает чистить перепончатые крылья. Семён смеётся, чешет шейку. На это раз дракончик благожелательно принимает ласку, даже лизнул его

раздвоенным язычком. И надо же, с его появлением, нам стало легче!

Незаметно проходим остаток пути, упираемся в металлический люк. Сердца стучат

от нестерпимого желания быстрее выбраться на поверхность. Семён налегает мощным

телом, ржавый скрип оглушает и, в это же мгновенье нас ослепляет свет Луны, а небо -

всё в жемчужных россыпях звёзд! Выскакиваем как полоумные, мы на развалинах

древнего капища, бросаем вещи на землю. Рвём душистую траву, танцуем и кричим от

восторга. Пьянящий степной аромат, ветер с запахом хвои и морем, пахнет морем! Но где

мы? Местность незнакомая. Вокруг степь, лишь вдали, в призрачном свете Луны, едва

просматривается кромка тёмных скал, а за лохматыми холмами, гудят на ветру сосны.

Безудержное веселье отрезвляет близкий рык хищника. Да, мы дома, но и здесь

надо бы вести себя уважительно. Смолкаем. Оглядываем развалины. Где бы переждать

ночь? Рыскаем между камнями, всё невероятно древнее, давно обвалилось и занесено

землёй. Повезло, что люк находится высоко над поверхностью, в каменной плите. Ветром, постоянно сдувает с него пыль, не даёт превратиться ей в толстый слой земли.

Вездесущая детвора всё же отыскала небольшую, полуразвалившуюся пещерку,

образованную из обрушившихся когда-то крупных гранитных блоков. Ставим им

отлично. Натаскиваем сухих веток, разводим костёр, прижимаемся друг к другу, с

нетерпением ждём рассвет.

Трещит костёр, угольки вспыхивают, рассыпаются на множество ярких огоньков.

Поджариваем на веточках остатки провизии, а из головы всё ещё не выходит подземный

мир. Семён взгрустнул, я с пониманием обнимаю за плечи. Детвора спит, как щенята

прижались друг к другу. Какие они беззащитные и как смогли выжить в таких непростых

условиях? Не каждый матёрый взрослый смог бы продержаться даже небольшое время.

Наверное, они просто дети, Бог им помогает. Дракончик изучает новый для него мир. Как

только выбрались на поверхность, он, срывается с моей головы и в траве, слышу как он

сражается толи с зайцем, толи с крупным грызуном. Любопытно, каким он будет, когда

вырастит?

Как здорово дышать родным воздухом. Дым задувает ветром в пещерку, глаза

слезятся, но мы балдеем даже от этого. Дома всё хорошо, и запах навоза крупных

травоядных животных, и зудящие комары, неудобные булыжники под спинами, даже

рычание прохаживающихся неподалёку хищников, не приносит дискомфорта.

Ведём неторопливый разговор о прошлом, о будущем. Язык у друга постепенно

заплетается и, на неоконченной фразе, клюёт носом и уже посапывает рядом с детьми. Я

сижу в одиночестве, подкладываю толстые ветки в костёр, тревожусь о дракончике. Один

раз он пронёсся над головой, уронил клочки заячьей шерсти и вновь умотал в ночь.

Интересно ему, столько пространства!

Под утро нестерпимо хочется спать, но делать этого нельзя, в опасной близости

трутся о камни степные львы. Они порыкивают, распространяют вокруг себя терпкий

звериный запах, но к нам в развалины не прыгают, дым и огонь их отпугивает. Чтобы

создать достаточную завесу из огня, приходится подкладывать всё новые и новые порции

дров, а их совсем мало. Надо бы разбудить Семёна, но рука не поднимается, так сладко он

спит.

Но вот занимается заря, ещё очень тусклая, но перья далёких облаков

окрашиваются в нежно лиловый цвет. Утренние птицы проснулись, выводят резкие трели, семейство львов неторопливо уходит в степь, прилетел дракоша, живот отвисает, чуть ли

не до земли, но довольный донельзя. Недолго думая забирается в ранец, готов отойти ко

сну – наохотился, малыш.

Со свежестью утра, сон отступает. С наслаждением взираю на просыпающую

природу. На пучках травы сверкают капельки росы. После холода ночи, кузнечики

разминают мускулистые лапки, пауки зависли в ажурных паутинах, в отдалении густая

трава расходится в стороны, небольшое стадо буйволов лениво бредут в известном только

для них направлении.

– Доброе утро,– слышу сонный голос друга.– Чего не разбудил?

– Чего лишний раз отвлекаться, видишь, сам поднялся,– хмыкаю я.

– Ты вообще не спал?– приподнимается он на локтях.

– Не привыкать,– зеваю так, что хрустнуло за ушами.– Всю ночь львы тёрлись.

– Да ну! Ушли?

– Вроде да.

Семён выбирается из тесной пещерки, потягивается, улыбается восходящему

Солнцу, набирает горсть росы в ладони, умывается, фыркает от удовольствия.

– Интересные развалины,– оглядываясь, говорит он.

Я, так же выползаю наружу, разминаю затёкшие члены, смотрю по сторонам. Мы

на обочине концентрически расположенных плит. Кое-где лежат, словно оплывшие свечи, длинные валуны.

– Ты знаешь, что это такое?– мне понятен рисунок из камня.– Это свастика.

– Чего? Фашистский знак?– удивляется и не верит друг.

– Вроде умный мужчина, а такую дурость говоришь,– я с сожалением качаю головой.

– Да, нет, я помню, свастика была задолго до фашистов,– смущается Семён.

– Очень задолго,– подтверждаю я.– Её использовали древние русы в амулетах и просто в

обиходе, на вышивках, даже в письме. Но сдаётся мне, этой свастике десятки тысяч лет, когда эти самые русы ещё не появились.

– Может они были всегда, а вдруг они и сейчас где-то есть?– друг одаривает меня светом

серебряных глаз.

– Ну, да, в других галактиках,– фыркаю я и осекаюсь, после всего что увидели, эта мысль

уже не кажется мне бредовой.

Просыпается наша малышня. Первой выбирается Светочка, со сна щурит ясные

глазки, за ней выползает Игорь, зевает во весь рот, демонстрируя белые клыки.

– Как хорошо!– улыбается девочка.– А где наш дракоша?

– Спит.

– Жаль. Так хочется его потискать.

– Мы сейчас домой пойдём?– Игорь подходит к приёмному отцу.

– Скучаешь?

– Волчата, наверное, подросли,– грустно говорит мальчик.– Как они там, без меня?

– Ждут тебя,– уверенно говорит Семён, трепет его по волосам.

– А я хочу к маме и папе,– Светочка заметно взгрустнула.

– Позавтракаем и пойдём,– успокаиваю я их.

Подкидываю в костёр дрова, нанизываю последние кусочки сушёного мяса на

прутики. Скоро пропитание придётся добывать самим, но я не беспокоюсь об этом,

зверья, в округе, много.

Не хочется покидать древние развалины, интуитивно чувствую благотворную

энергию, исходящую из них. Даже трава внутри более густая, чем в округе, различное

зверьё часто посещают это место.

Спускаемся вниз, ребятню заставляем идти посередине, впереди я с

подготовленным к стрельбе луком, сзади Семён, легко держит в руке боевой

неподъемный топор. Я помню о степных львах, промышляющих где-то неподалёку, но

могут быть и нечто страшнее любых хищников – люди.

Решаю выйти к морю, затем, надеюсь, легко найдём свой город. Но чем глубже

входим в степь, тем неприятнее на душе, стебли становятся всё выше, а в них вплелись, раскинув колючие лапы, непролазные кустарники. Воздух наполнен всевозможными

запахами трав и даже присутствие моря не ощущаю, а вроде оно близко. Хуже всего, часто пересекаем звериные тропы. Мы в охотничьих угодьях хищников, совсем не хочется

попасться кому-то на обед.

– Дядя Никита, нам туда нельзя!– огорошивает меня своей уверенностью Светочка.

– С чего ты взяла?– поворачиваюсь я к девочке.

– Мы же к морю хотим выйти, да?

– Правильно.

– Тогда нам необходимо идти в том направлении, а куда мы идём, там обрывы и всё в

колючих кустах.

Я безмерно удивляюсь, останавливаюсь, смотрю на девочку. На худенькой шейке

сверкает алмазное ожерелье, подарок Грайи и ходячих деревьев. Я, о чём-то смутно

догадываясь, тихо спрашиваю:– Тебе кто сказал об этом?

– Веточки говорят, а ещё пыльца.

– Она часто с растениями говорит,– подтверждает Игорь.

– Чудеса,– разводит руками Семён.

– Что ж,– соглашаюсь я,– давай пойдём, куда указываешь.

Мы сворачиваем и действительно, трава резко редеет, под ногами россыпи мелких

камней, затем и вообще скалистые выступы, и одиночные каменные глыбы и, словно по

волшебству, сквозь разломанную пополам скалу видим, синею гладь моря. Дух

захватывает от красоты. Над застывшим в неподвижности морем, сиреневое марево,

Солнце в густом тумане, но воздух над берегом прозрачный как горный родник. Береговая

полоса вьётся между морем и нависающими над ней золотистыми скалами. Виднеются

многочисленные гроты, скалы, выступающие из воды, напоминают зубья сказочных

драконов. На берегу ни души – спокойствие и тишина.

– Дядя Никита, я тропу нашёл!– захлёбываясь от возбуждения кричит Игорь.

Бегом устремляемся на голос мальчика. Действительно, к морю идёт извилистая

тропинка, а в скале выбиты ступени, над обрывами – перила из гибких веток.

– Люди,– шепчет Семён.

– Да. Но как показывает практика, надо быть крайне осторожными. Конечно, я бы обошёл

это место, но другого пути не вижу. Придётся спускаться. Только старайтесь идти тихо,– я

больше обращаюсь к Игорю и Свете.

Двигаемся осторожно, часто останавливаемся, даже цикады нас не сразу замечают.

Малышам нравится играть в охотников, корчат рожицы, шушукаются, но, впрочем, ведут

себя вполне приемлемо.

Вскоре выходим к лесу, растущему на склонах, повсюду корявые корни. Здесь

хозяйничают ящерицы и змеи. Часто дорогу пересекают толстые полозы, разноцветные

ящурки прячутся в камнях, а с ветвей срываются тяжёлые птицы и исчезают в

непролазных зарослях. Не удержался, сразил стрелой одну из них. Птица похожа на

тетерева, а может он и есть, я не шибко в них разбираюсь, но уверен, мясо вкусное.

Идём среди леса, довольно влажно, камни во мху. Тропинка петляет между

деревьями и целеустремлённо направляется к морю. Уже слышен шум волн. Наконец

покидаем заросли, впереди, голая поверхность скалы, на ней выбиты ступени, идущие

прямо к берегу.

Внимательно оглядываю побережье. Видны признаки людей: кострище, пустые

раковины моллюсков, на камнях блестит крупная рыбья чешуя, в гальку вбиты шесты для

навесов.

– Людей нет,– удовлетворённо молвит Семён,– можем спускаться.

– Похоже, не часто они сюда приходят,– соглашаюсь я, но всё равно прочёсываю взглядом

прилегающие окрестности, что-то мне не нравится в этом мирном пейзаже.

Спрыгиваем с последних ступенек на хрустящую гальку. Моментально обдаёт

свежестью морской воды. Волна небольшая, даже не пенится, набегая на берег. Как по

команде подходим к морю, окунаем руки, умываемся, пугая многочисленные стайки

мальков, шныряющих по мелководью. Хочется выкупаться, но не решаюсь. Потом.

Сейчас слишком опасно.

Держась скал, бредём в направлении к дому. Вот только, сколько идти, пока не

знаю. Вероятно, он за теми далёкими горами, что видели наверху, а это не один день, может даже с неделю.

По гальке идти легко, ноги не вязнут, в тоже время, ступням мягко. Детвора

постоянно отвлекается, убегает к морю, мне уже надоело всякий раз их одёргивать, чтоб

соблюдали тишину и осторожность. Постепенно и у нас улетучивается чувство опасности, берег пустынен и первозданно чист, следов человека уже нет, расслабились, Семён

напевает песенку, на душе хорошо и безмятежно.

В сужении между морем и скалами, мы протискиваемся в тесную щель. Ползём,