Текст книги "Восьмая горизонталь (СИ)"

Автор книги: Андрей Стригин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Размеренная качка убаюкивает, Семён сопит, что-то выкрикивает во сне. На меня

тоже наваливается дремота, а Грайя тихонечко соскользнула из объятий моего друга и вот

слышу, с наслаждением урчит над дохлой ящерицей, тонкие косточки хрустят под

крепкими зубами, мне смешно и очень жаль её. Сон, как спасение, словно накрывает

тёплым одеялом, я засыпаю крепко, без сновидений.

Разбудили меня лающие крики, шум, суета, какое-то лязганье, что-то падает. Крики

сменяются злыми воплями, стонами. С разных сторон слышится нечеловеческий рёв.

Топанье тяжёлых ног сотрясает палубу, звякает металл.

– Что это?– мгновенно просыпается Семён.

– Какое-то действие. Может программа заработала?

Грайя испуганно шипит, жмётся к Семёну. Битва на палубе сменяется вознёй. Что-

то волокут по доскам, раздаются рыкающие голоса. Затем крышка трюма откидывается, свешивается верёвочный трап. Выбираюсь первым. Гоблин рядом, добродушно

улыбается. Палуба блестит от крови. Монстры, как две капли похожие на нашего

избавителя. Избавителя? Ладно, допустим. Бродят по скользким доскам, хватают

истерзанные тела охапками и волокут к борту. Корабль пришвартован к берегу.

Открывшийся пейзаж удивляет и восхищает. Остроконечные скалы стоят вперемешку с

необычными деревьями. Из корявых стволов, по всей длине растут цепкие корни, которые

обхватывают скалы как лапы сколопендры. Пахнет свежей кровью и смолистой листвой.

– Спасибо,– говорю.

– Пожалуйста,– ухмыляется гоблин.

– Что дальше будешь делать?

– Не решил ещё.

– Знаешь, где наши дети?

– Знаю, если их ещё не съели, в той каюте.

Дёргаюсь в том направлении. Чудовище удерживает меня:– С ними всё в порядке,

не суетись ... пока.

Выбирается Семён, искренне улыбается монстру. Гоблин пристально изучает нас.

Показывается Грайя, глаза полыхают в гневе, замечая на палубе такой беспредел, живых

нет.

– Ты первый герой, которому я помогаю. Знаешь, почему?

– Знаю. Ты умный.

– Оказывается, можешь быть учтивым. Думал ты обычный хам, наделённый Силой.

Хорошо, сядьте у борта. Охотники здесь приберут, а затем я решу, как дальше поступить с

вами.

Безропотно подчиняемся. Грайя стонет в бессильной ярости, хоть и убитые

"низшая" каста, но всё, же её соплеменники. Охотники бесцеремонно волокут людей то за

ноги, иной раз цепляют крючьями и исчезают в странном лесу. Я взираю на него и ловлю

себя на мысли – не хотел бы там оказаться ночью. Воображение рисует, как деревья

оживают и извиваются между остроконечными скалами в поисках заплутавших путников.

Гоблин мощно дышит рядом, иной раз, из ротовой щели, мелькает фиолетовый

раздвоенный язык, слизывает пот с безобразной морды и исчезает в пасти.

– Лес спит,– неожиданно он подтверждает мою догадку,– в своё время астероид принёс

семена, они зарылись в грунт и теперь они жители Земли, но странные очень, днём

истекают лечебной смолой, любой может взять её, ночью лучше не быть на их пути.

Охотники уволокли последний труп, один из них подходит к нам, тычет корявым

пальцем. Гоблин делает жест, понятный всем, типа – отвали. Тот рычит, нехотя уходит.

Вскоре рыкающие голоса теряются в зарослях леса-хищника, мы остаёмся один на один с

нашим спасителем.

Грайя встрепенулась, показывает глазами – гоблин один, можно брать в плен.

– "Не кусай руку, дающего",– с укоризной посылаю ей мысль. Она понимает эту фразу, сплёвывает, поднимается с корточек, трещит суставами, разминаясь, с вызовом смотрит

на гоблина. Монстр добродушно ухмыляется. В глазах, спрятанных глубоко в складках

кожи, понимание.

Первым делом, идём к детям. Девочка кидается на шею, Игорь уткнулся в сильные

руки Семёна, но увидев гоблина, оскаливается, показывая уже вполне развитые клыки.

– Не бойся,– успокаивает его Семён,– он наш друг.

– Союзник,– поправляю друга.

– Демон,– добавляет Грайя.

– Вы определитесь, кто я для вас,– мне кажется, монстр смеётся. Он скребёт треугольными

когтями под складками, где должна быть шея.– Пойдёте по тропе охотников, но, где свод

смыкается с поверхностью, уйдёте вправо от следов. Найдёте металлический люк,

попытайтесь его открыть – это ход к ним,– указывает он на Грайю.– Сейчас отдыхайте. До

темноты, с детьми, вы не успеете дойти, лес вас поглотит. Выйдете когда, посветлеет и

деревья успокоятся. А тебе, герой, удачи, ты первый, кого я не съел. С тобой я

неожиданно понял истину, хотя ты преподнёс её, в столь хамской форме. Мы иногда

выходим на поверхность, по ночам. Ещё встретимся. Мне импонирует твоя мысль о

"жабьем" государстве,– в пасти мелькает раздвоенный язык, он легко спрыгивает и, под

ненавидящим взглядом Грайи, скрывается в сплетении ветвей.

Ёжусь, мне не нравится скрытая угроза нашего избавителя. Не будет он ни другом,

ни союзником, я понимаю это остро, ждут нас войны с монстрами подземного мира – но

это в будущем.

Гл.22

Первым делом смываем с палубы кровь. Затем, помня о целебности смолы,

спускаемся к лесу. Стоим обалдевшие, с подобным не сталкивались, деревья, обхватив

корнями скалы, шевелят корой – они дышат, у них есть лёгкие! Листья ярко зелёные, этот

цвет не часто можно видеть в подземном мире. По морщинистым стволам течёт янтарная

смола с насыщенным запахом кедровых орехов. Прикасаюсь к корням, они вздрагивают, чувствуют прикосновение, значит, обладают нервной высокоразвитой системой. Нам не

по себе в мире странных гигантов, но он, завораживает, любопытство гонит в самую

чащу.

Под ногами шуршит опавшая листва, мелкое зверьё беспардонно носится по

деревьям, рвут шишки, слизывают смолу, свиристят, как оглашенные, дразнят Игоря, который кидает в них тяжёлыми шишками. Сеточка, неожиданно для всех, прижимается к

стволам, о чём-то говорит, гладит ладошками корявые стволы. Семён, не торопясь,

собирает смолу. Грайя ходит за ним, как гусёнок за гусаком, старается помогать, но

больше мешает, измазалась как порося. Пухлые губёшки зажили, но она всё ещё

выпячивает их по привычки, а может, копирует Семёна, тот, когда забывается, выдвигает

нижнюю челюсть, наверное, по молодости, считал это признаком мужественности.

Как-то неожиданно, сладкая парочка исчезает с поля видимости. Я беспокоюсь,

хочу их позвать, но, резко закрываю рот, мне кажется, это будет некстати.

Около двух часов гуляем по лесу, ведёрки смолой набрали доверху, уже нешуточно

тревожусь, Игорь несколько раз спрашивает, где папа. Наконец они появляются, Семён, как сытый кот, Грайя семенит за ним, стараясь успевать за широкими шагами мужчины, а

на её лице блуждает улыбка удовлетворённой женщины.

– Мы, тут, слегка заплутали,– потупился под моим понимающим взглядом друг,

обтряхивая с одежды лесной мусор. Грайя, так же, вся в листьях и сучках, она счастлива, лицо светится как Солнце, которое никогда не видела.

Незаметно день растворяется, ползёт мрак. Благоразумно запираемся в каюте,

зажигаем масляный фонарь, сидим, перешёптываемся, дети играют с шишкой, за бортом

хлюпает вечерняя волна. Корабль тяжело качается, натужно скрепят тросы. Частенько

поглядываем в иллюминатор, любопытно посмотреть на оживание леса. Темно. Может

они уже ползают? Пока, нет.

Но, вот, зажигаются призрачные огни, вздох прокатывается в пространстве. В

тусклых отблесках, едва угадываются корявые стволы. Вздрагивает земля, одно из

деревьев отцепилась от скалы и словно встаёт на дыбы, корни семенят в воздухе, словно

лапы насекомого, затем, движение захватывает всех. Дрожат вершины, гул стоит от

падающих стволов. Лесные великаны расползаются по земле как гигантские сороконожки.

– Вот это да!– Семён восхищён, глаза светятся, словно полированное серебро. Я так же

потрясён. Это что-то! Детвора примкнула к стеклу, попискивают от страха и восторга, даже носики расплющили.

– Никогда подобного не видела,– Грайя возбуждена, ротик приоткрыт, жемчужные зубки, в пухлых губах, вызывающе блестят.– Это не наша страна, ни кто о ней не говорил …

даже старцы.

– Наверное, это мир гоблинов,– вспоминаю охотников скрывшихся в лесу.

– Нет, они живут на других уровнях, очень глубоко, там жарко от подземного огня.

– В то же время они иногда посещают поверхность.

– Придурки, им же хуже, Солнце изжарит,– пренебрежительно хмыкает она.

– Не знаю, не знаю, а я бы сейчас позагорал бы на пляже,– не соглашаюсь с ней и замечаю, как тускнеет взгляд друга, много бы он отдал за то, чтобы поплескаться с Граей в Чёрном

море.

Свет за иллюминатором насыщается оранжевым огнём, деревья светятся, словно

увешены светодиодами и вся эта огненная оргия шевелится, извивается, расползается.

– Как красиво,– пищат дети.

– Ой! И шишечка наша загорелась!– в восторге верещит Светочка. Она хватает её в руки.

Я вскакиваю, боясь, что происходит нечто плохое.

Шишка набухает светом, пытаюсь выхватить её из маленьких ручонок, но меня как

током сбивает с ног, кости ломает от невыносимой боли, кричу:– Брось!

– Что ты, она такая ласковая,– смеётся Светлана Аскольдовна.

Рыжий огонь охватывает её тело, я жмурюсь, в страхе вопит Игорь, размазывая

слёзы по щекам, Грайя застывает в ужасе, Семён ищет, чем бы выбить сгусток огня, а

Светочка хохочет.

Всё пылает, почти не видно в нём хрупкой фигурки девочки, кажется,

воспламеняется каюта, но всё внезапно кончается, вихрь огня, смерчем крутится вокруг

тела и ... исчезает. Светочка разочарованно смотрит на ладошки, которые всё ещё горят

теплым огнём.

– С тобой всё в порядке?– подскакиваю к ней.

– Он со мной разговаривал, сказал, что я хорошая девочка,– надувает губки Светочка.-

Почему он ушёл?

– Дела,– разводит руками Семён.

Грайя осторожно касается волнистых волос девочки. Оранжевые искорки

пробегают от корней до самых кончиков и растворяются в воздухе.

– Светочка, ты теперь огненная принцесса,– обнимает её Игорёк.

Девочка чмокает мальчика в нос:– Ты у меня самый лучший братик на свете. Ни

кому тебя не отдам!

Улыбаюсь, дай бог, что бы только этим закончилось, но в сознании гнездится

уверенность, произошло нечто таинственное. Как оно отложится на судьбе девочки?

Хочется верить в благополучный исход.

Грайя задумчива, смотрит на подаренное ею ожерелье.

– Форма та же, содержание другое. Это алмазы, а я дарила с хрусталём.

– Неужели?– я смотрю на камни. Они словно в искрящейся дымке.

Девочка подносит ожерелье к глазам:– Как красиво! Тётя Грайя, я так вам

благодарна!

Жрица обнимает ребёнка:– Это теперь не только мой подарок и их тоже,– указывает

за иллюминатор, где переливаются огнями существа, ставшие землянами.

Ночь в разгаре. Дети возятся с шишкой, пытаются вызвать огонь, но она пустая,

пахнет смолой и кедровыми орешками. Они разочарованно пыхтят, Игорь вообще,

предложил её поджечь, но я решительно пресёк гениальную попытку реанимировать

жизнь. Вскоре отбираю их игрушку и заставляю спать. Они возмущаются, но как только

накрываю одеялом, засыпают как два молочных щеночка.

Под утро, огненная феерия закончилась. Огни гаснут, деревья заползают на скалы,

обхватывают камни корнями, засыпают. Просыпается мелкое зверьё, наполняя округу

весёлым верещанием.

Мы выходим на палубу. Утро всегда лучше ночи. Настроение бодрое, энергии хоть

отбавляй. Сбрасываем ведро с верёвкой вводу, моемся, охаем, вода освежает. Заморосил

дождик, в удивлении вскидываю взгляд. Ожидаю увидеть тучи, но нет, где-то на огромной

высоте, едва угадываются сталактиты, с них стекает конденсат и проливается дождём.

Пока Семён хозяйничает на камбузе, Игорь плещется в реке, гоняется за

стремительными рыбёшками. К моему удивлению поймал пару штук, смеясь, швыряет на

палубу. Светочка гордая, её друг такой ловкий. Семён и их зажарил. Вскоре завтрак.

Грайя лопает хорошо прожаренные куски рептилии, урчит от удовольствия, с нежностью

поглядывает на сильного мужчину, на её мужчину.

– Лучше сырой?– Семён смотрит на неё с хитрецой. Я догадываюсь, Семён знает, что она

ела сырую ящерицу.

– Безусловно! Кстати, для сведения, мы тоже готовим горячую пищу. Небось, думаешь, мы сыроеды?

– Думал, и сейчас так думаю, – подкалывает её Семён и получает острым локотком в

живот.

Ем мясо, необычные овощи, запиваю вкусной водой, поглядываю на лес. Скоро

нам предстоит путешествие сквозь него, поторапливаться надо.

Обшариваем корабль, ищем оружие, бластеров не находим, но лук, меч и боевой

топор, к которому в счастливом порыве, бросился Семён, обнаружили. И на этом спасибо.

Грайя недовольна, автомат исчез, но рюкзак, из которого она выудила разборной арбалет, нашла. Сидит, хмурая, крепит стальные пластины, привинчивает тетиву, тонкие пальчики

ловко работают, ни одного лишнего движения, профессионал.

Семён делает несколько финтов топором, лезвие со свистом распарывает воздух,

тугие мышцы буграми ходят по атлетическому телу. Он доволен, перекидывает его через

плечо, помогает ребятне выбраться на берег, затем, подаёт руку Грайе, та лишь фыркает.

Без его помощи, ловко сигает через борт, приземляется на носки, ноги пружинят, я

любуюсь её ловкостью, но она не удерживается и, зарывается носом в сухую листву.

Семён хохочет, Грайя злобно шипит. Он помогает ей встать, она в раздражении

брыкается. Какая идиллия!

Наконец отряд готов к дороге. Где же следы охотников? Вся земля перепахана

ночным хождением деревьев. Стою в растерянности. Куда идти?

– Что стоим?– Семён смотрит с нетерпением, пояс туже затягивает, взбрыкивает плечами, дабы понять хорошо ли закреплён топор.

– Не знаешь куда идти?– Грайя сосредоточена, зрачки превратились в едва заметные

пламенеющие полоски, в гагатовых глазах.

– Почему не знаю?– смутился я.– Туда,– произвольно махнул рукой.

Веду отряд в неизвестность. Настойчиво посещает мысль, Сусанин, хренов. Это я

про себя. Все же останавливаюсь между странными деревьями, они спокойны, дышат,

корни иногда вздрагивают, когда по ним, иной раз, проскакивают крикливые зверьки.

Сейчас лесные великаны мирные, но, что будет ночью. Вдруг заплутаю? Безответственно

себя веду. Задумываюсь, морщу лоб, искоса поглядываю на спутников.

– Следующая метка на той скале,– невозмутимо подсказывает друг.

– Что?– глупо моргаю я. Действительно, на скале виднеется чёткая зазубрина, а стою

напротив такой же. Гоблин ставил метки, а я почти час иду вдоль знаков, не зная об их

существовании.

– Хорошо, что наш друг постарался обозначить дорогу, в противном случае, как пить дать, заблудились,– глубокомысленно высказывается Семён, вытирает слегка вспотевшую шею.

– Союзник на время, смертельный враг в будущем,– бурчу я. Мне неловко, что так глупо

вёл, а ведь добром могло не кончиться. Чуть не стучу кулаком по голове, но одумался, гордо повожу очами, всё, же я Великий князь.

Идти сразу стало веселее, куда тяжесть в ногах делась. Дети, вообще меня

удивляют, носятся друг за другом, им хоть бы что, совсем не устали, и окрики на них не

действуют.

Грайя хмурая, роскошные волосы гуляют по округлым плечам, взгляд недоверчив,

арбалет держит во взведённом состоянии.

Нас окружает странный мир. Деревья дышат, кора двигается в такт дыханию,

зелёная листва шумит, чудесный аромат смолы бодрит и даёт силы.

Иной раз проходим небольшие поляны, на них дрожат маленькие побеги и под

каждый подложен вытянутый камень. Старательно обходим, боимся причинить вред

невероятным созданиям, да и метки проложены за пределами опушек. Как детские садики, мелькает мысль, безусловно, в этом лесу нельзя рубить деревья и жечь костры.

Незаметно летит время, дети устали, Семён усаживает Светочку на плечи, Игорь

крепится, даже пытается помочь приёмному отцу нести неподъёмную сумку. Я давно бы

сделал привал, но боюсь не успеть до темноты.

Смотрю вверх. Когда же свод будет опускаться? Сколько можно! Он всё ещё далёк,

даже сталактиты с трудом различаем.

Всё же, у журчащего родника, что подняв мох, пускает весёлый фонтанчик, делаю

небольшой отдых. Жадно глотаем кристально чистую воду, валимся на запорошенную

листьями мягкую землю. Светочка, как обычно, полезла обниматься с деревьями. Игорь, молча, грызёт веточку, не обращает внимания на нахальных зверьков, а те проказничают

и резко кричат в метре от нас – умаялся парень.

Нежимся на подстилке из листьев, никуда не хочется идти, вот так бы лежать до

вечера, даже вздремнул, но бьёт как током, резко открываю глаза, вскакиваю, явственно

темнеет, оказывается, я спал, и мои спутники безмятежно спят.

– Подъём!– ору я. Тревога целиком захлёстывает меня, озноб будоражит лопатки.

Все вскакивают, испуганно переглядываются, понимают ситуацию.

– Опять проспала,– словно она виновата, в смущении говорит Грайя.

– Бегом, ребятки, если не хотим увидеть светопреставление,– я ринулся вперёд, подхватив

на руки девочку. На это раз Семён Игоря сажает на плечи.

Несёмся как хорошие марафонцы, ветви нещадно бьют по лицам, в голове гудит, с

отчаяньем поглядываю вверх. Наконец! Свод словно дрогнул и начал загибаться к земле, каменные сосульки – расти. Последнее усилие и выбегаем к стене. Множество пещерных

органов громоздятся почти друг на друге и уходят и вправо и влево. От страха сжимается

сердце. Где можно найти люк, в каменном хаосе? Ищем метки, их нет. Вероятно, гоблин

решил, что здесь всё очень просто. А вдруг он нас заманил в ловушку? Скреплю зубами.

Да нет же, смысла нет. Захотел бы, на корабле разделался. Сосредотачиваюсь. Нам

направо, точно, туда. Веду людей вдоль бугристой стены, осматриваем все закутки, щели -

пока нет ничего похожего на люк.

Краем глаза замечаю в лесу первое шевеление. Вновь раздаётся вздох, кто-то уже

отцепился от скалы и разминает корни-лапы. Вспыхивают первые огни, боюсь смотреть

на деревья, ползаем вдоль органов. Внезапно вздрагивает земля под тяжестью упавшего

вниз ствола, затем ещё раз и ещё раз. Поверхность ходит ходуном, толчки едва не сбивают

с ног – странный мир просыпается – трещит земля, тяжёлые звуки, словно выстрелы

пушек, наполняют пространство, семенят лапы, ломаются ветви, над лесом поднимается

оранжевое зарево. Совсем рядом, слышим мощное движение. Корявые стволы, испуская

пронзительную световую гамму, направляются конкретно к нам, ужас вытесняет остатки

разума, лихорадочно ползём прочь, но и из других направлений, поворачивают к нам

страшные существа.

Где же этот проклятый лаз?! В безысходности бью ногами по земле, металлический

звук раздаётся как набат. Я стою на крышке люка!

Семён оттесняет меня, просовывает лезвие топора в узкую щель, мышцы

напрягаются, рельефно обозначаются на спине, стонет от натуги, я помогаю мечом – очень

нехотя крыжа сдвигается с места, из образовавшейся щели пахнуло теплом и сыростью.

Стиснув зубы, поднимаем её всё выше и выше, рядом пыхтит Грайя, так же вцепившись

тоненькими, но цепкими пальцами в холодный металл, дети подвывают со страху, скачут

рядом, а я ощущаю, как прогибается густая трава у ног, совсем рядом шевелятся корни. А

ведь можем не успеть! Стискиваю зубы, жилы едва не рвутся, наконец, крышка

открывается и стопорится в вертикальном положении. Не мешкая, прыгаю на

металлические скобы, принимаю детей, пропускаю Грайю, тащу Семёна. Он кричит от

боли, тонкий корень обвивает стопу и тащит в сплетение ветвей. Не раздумывая,

взмахиваю мечом, древесный обрубок съёживается, наливается, синим огнём, множество

корешков взмывают вверх, зависают над люком, но мы уже внутри. Крышка с лязганьем

падает, моментально наступает темнота и тишина. Тяжело дышим, еле переводим дух.

Светочка всхлипывает:– А говорили мне, ничего плохого не сделают,– с обидой говорит

она,– а они мне так нравились!

Тебе, может, ничего и не сделали, думаю я. Успокаиваю ребёнка, глажу по голове.

У Грайи, глаза разгораются как два красных фонаря, явственно освещают пространство и

даже мы, в этом свете, различаем окружающее нас пространство.

Вертикальная шахта, метров десять. Без эксцессов спускаемся, оказываемся в

туннеле. Всё те же рельсы, стоит вагонетка, взбираемся на неё.

– Можно я поведу!– восторженно выкрикивает Игорь.

– Я тебе поведу,– даёт лёгкий подзатыльник Семён,– уже наездились.

Грайя, самая зоркая среди нас, уверенно занимает место водителя, недолго изучает

систему рычагов, уверенно отжимает один из них. Скрипнули колёса, вагон легко

трогается и быстро набирает ход.

Влажный, тёплый ветер обдувает разгорячённые лица, мы расслабляемся на

сидениях, стараемся ни о чём не думать. Вагонетка легко скользит по путям, кромешная

тьма, лишь отблески горящих глаз нашей спутницы изредка выхватывают силуэты

окружающих стен.

Торможение застаёт врасплох, валимся вперёд, затем назад. Топор неприятно бьёт

меня рукояткой по пояснице, Семён смущённо извиняется, перекидывает грозное оружие

на другой бок.

– Приехали?– тронул он за плечо женщину.

– Не знаю, но здесь разъезд и... Лифт Богов.

– Значит можно выбраться на поверхность?– радуется Семён.

– Не советую,– с некой радостью отрезвляет его Грайя, Другие, очевидно, поджидают у

выхода. К тому же, ваша миссия не выполнена, артефакты ещё не у вас.

Я чувствую тоску пещерной женщины, она понимает, что когда-то, придётся

расстаться с любимым мужчиной.

Спрыгиваем на рельсы, полная темнота, вся надежда на Грайю. Она ведёт нас, как

слепых котят, беззлобно фыркает, когда на неё налетает Семён, ойкает, когда он наступает

ей на ноги. Мне немного легче, отблески её глаз я умудряюсь усиливать и вот, уже почти

сносно ориентируюсь во мраке. Детвора цепко держит друг дружку за ладошки и не

отрываются от моего пояса.

Обходим разъезд, туннели перекрещиваются, пахнет окалиной. Весь напрягаюсь,

значит, пути действующие, недавно прошёл состав.

– Так дело не пойдёт, мы можем бесконечно плутать по подземным коридорам, а

– У тебя есть план?– Семён с надеждой смотрит и верит мне.

– Ты, знаешь, наверное, есть.

– И, какой же?– в мыслях жрицы явный скепсис.

– Лифт!

– Лифт Богов? Нам нельзя его использовать! Враги рядом!

– Мы просто зайдём внутрь и выйдем, здесь же.

– Интеллектуальная карта!– с восторгом догадывается друг.

– Именно!

– Какая карта?– не понимает Грайя.

– Ещё одна загадка вашего мира,– снисходительно улыбаюсь я.

Уверенно веду к грандиозному сооружению, Грайя трепещет, губы дрожат, весь

облик выражает почтение. Подходим к величественным дверям.

– Я не пойду внутрь,– отшатывается пещерная женщина.

– Ничего страшного, Грайя, обычное техническое сооружение,– пытаюсь её успокоить.

– Но оно великой мощи!

– Да, конечно. Но, поверь, не съест тебя, зато ты будешь первая из своего народа, побывавшая внутри, о тебе станут складывать легенды,– Семён нашёл искомую струнку.

Грайя облизывает губы:– Пожалуй, надо попробовать.

Сосредоточился, вызываю образ движения двери, торжественно прокатывается

тяжёлый рокот, дрогнул пол, створка сдвигается с места и, неожиданно быстро скользит в

бок. Грайя пищит, но мы, подхватываем её за локотки, успешно вносим внутрь. Включаю

свет, вызываю образ приглушенного освещения, чтобы не травмировать испуганную

женщину. Света с Игорем, вовсе не боятся, для них, это обычный дом, они сразу

побежали к ванночке с водой и уже затеяли свару, брызгаются и кричат, наверное, здесь

никогда не было такого шума со времён его постройки.

Стерильная чистота, следов пребывания людей нет, на стене всё так же мерцает

карта подземного мира.

– Где мы?– задая я вопрос и пульсация красного пятна указывает наше местоположение в

путанице бесчисленных линий. – Где жила эта женщина?– формулирую новый вопрос.

Карта дрогнула, ползёт вуаль, схема стремительно исчезает, ходит волнами, в

испуге отступаю. Мои спутники не понимают, что происходит, стена очищается,

становится как большое белое полотно и появляется красноватое пятно, оно разрастается, всматриваюсь в него – да это же Марс! Неправильный вопрос и неожиданный результат.

Грайя хоть с техникой на ты, но и для неё это слишком. Подбородок трясётся,

ножки подкашиваются, глаза заполняются слезами:– Мир моих предков,– всхлипывает

она.

Внезапно нечто тёмное заслоняет экран, но за секунду проясняется, делится на

множество ячеек – их сотни тысяч, может – миллионы, внезапно они раскрываются и в

каждом холодный, внимательный, полный ненависти глаз.

– Закройся!– вырывается у кого-то из нас вопль. Да, нет, же, это я сам кричу. Я в панике, это Другие. Словно дунуло леденящим ветром, по стене ползёт извилистая трещина, из

неё струится грязный туман с запахом аммиака.

Заставляю себя сосредоточиться, пространство перед глазами извивается, вижу

оскаленные морды, чуждых человеческому разуму, существ, орды пришельцев пытаются

втиснуться вместе с туманом, но во мне вздымается необыкновенная сила, кончики

пальцев искрятся, затем срывается жгучее пламя и наносит удар по живому туману. Он

съёживается, словно щупальца актинии, покидает зону трещины, но собирается с новыми

силами атаковать. В это мгновенье я представляю, что веду операцию и сшиваю рану, щель на стене рубцуется как на теле больного и ... разглаживается. Вновь мерцает на стене

схема подземного мира, потихоньку выветривается запах аммиака.

Гл.23

– Что это было?– потрясённо выдыхает Семён.

– Система дала сбой, что-то вроде вируса, нас пытались атаковать аммиачные твари.

– Через экран?– не верит друг.

– Это был уже не экран – проводник между мирами.

– Дядя Никита, у тебя глаза светятся!– в удивлении восклицают Игорь и Света.

– Действительно,– вздрагивает Семён, он съёживается под моим взглядом.

– Хоть на человека стал похож,– удовлетворённо хмыкает Грайя.

Смотрю в отражение на зеркальной стене, действительно, это нечто, глаза пылают

как раскалённые угли, жар идёт, даже стена мутнеет, но по спине бежит озноб. К счастью

огонь меркнет и, к моей радости, сетчатка очищается от пламени, глаза жжёт, но это от

множества кровоизлияний в белках.

– Что делать будем? В схему лезть не рискну.

– Здесь пульсировало пятно,– показывает пальцем в паутину линий Семён.– Очевидно, эти

пересечения и есть наш разъезд.

– Да, да,– приблизился я к карте,– туннели ведут далеко, только там выходы в "линзы".

Ближайшая пустота совсем рядом от станции, это и есть вход в её страну,– смотрю на

Грайю,– относительно лифта ... нам сюда,– указываю пальцем в искомую точку.

– Мы проходили мимо этого места, ничего там нет,– уверенно заявляет женщина.

– Что ж, ещё раз пройдём, мы что-то да пропустили,– даю команду двери открыться, тишина, ни один механизм не дрогнул. Беспощадно давлю выплывающую из глубин

сознания панику, подавляю внутреннюю дрожь, закрываю глаза, вновь вызываю образ

движения, но дверь стоит мощно, без какой либо реакции. Семён рядом со мной,

начинает догадываться о происходящем.

– Не получается?– нарочито бодро произносит он, но из глаз едва ни течёт ртуть, он крайне

встревожен, остаться замурованными – хуже смерти.

– Устал, пожалуй, посижу на скамейке,– усаживаюсь на холодное каменное сидение.

Когда-то здесь сидели люди исчезнувшей цивилизации, их система до сих пор работала

исправно, очень долгое время. Неужели в ней нет защиты от вторжения? То, что её

вывели их строя не гуманоиды – факт. Как же выйти? А сделать, необходимо, в самое

ближайшее время. Я уверен, сюда уже спускаются передовые отряды нечисти.

Раздумывать больше нельзя. Но как быть, мои команды заблокированы. Стоп, мои мысли

заблокированы! А вдруг у Семёна получится? Встряхиваюсь, с надеждой смотрю на

друга:– Как у тебя с образным мышлением? Можешь, представит, но только очень

правдоподобно, движение двери, грохот, врывающуюся сырость в образовавшуюся щель.

Семён смотрит на меня с испугом, неуверенно кивает, закатывает глаза, тужится. Я

бледнею, результат очевиден – ничто не колыхнулось. Светочка подбегает ко мне,

утыкается в колени, щебечет как маленькая пташка:– Дядя Никита, это игра? Можно мне

попробовать? И я хочу!– вторит ей Игорь.

Горько вздыхаю:– Конечно, деточки,– они раздувается от гордости, морщат носики

и ... словно проносится ураган, дверь едва не срывает с петель, столь сильно воображение

детей.

– Бегом!– ору я. Как стадо копытных ломимся в широченный проём, едва не обдираем

плечи.

Стоим на воле, тяжело дышим, сложно осознать, что так лихо избежали ловушки.

Вот, молодцы, ребятки, сколько укрыто в них силы – это всё их детское воображение, какая мощь! Светочка с Игорем хохочут, до сих пор думают, что взрослые затеяли

весёлую игру и им невдомек, что избежали кошмарной участи.

Семён нервно подхихикивает, Грайя, не в полной мере осознала таившуюся

опасность, переводит взгляд то на меня, то на Семёна.

Смотрю в тоннели, мерещится шум приближающегося поезда, вслушиваюсь, вроде

тихо. Или состав всё же приближается? В любом случае необходимо спешить. На

удивление, вижу в полной темноте, как при ярком свете, оказывается во мне выработалась

способность, в минуты смертельной опасности, мобилизовать организм донельзя.

Обходим станцию – голые стены, рельсы, лужицы на полу от просочившейся влаги,

даже намёка нет на тайный ход. Бродим в недоумении, даже стены простукиваем, но на

карте, где-то здесь должен выход, а его нет. Что за мистика?

Перестук колёс слышу явственно, мороз бежит по спине. Смотрю на спутников,

они пока не слышат, поезд далеко, в нашем распоряжении есть минут десять, невероятно

мало.

Часто проходим мимо толстой арматуры, даже цепляемся, Семён, тот, вообще едва

не повисает на ней. Прошу быть осторожным, не нужны лишние травмы.

Облазили все закутки, растерянно хлопаем глазами, головоломка, ход есть и ... его

нет. На этот раз шум состава слышат все, скоро на переезд выскочит поезд. С кем

встретимся? Мне становится плохо от мысли, что это не гуманоиды.

– Надо, что-то решать,– басовитые нотки в голосе Семёна несколько дрожат,– может, назад, на вагонетке?

– Не успеем, догонят. Выход искать надо, он где-то здесь.

– Нет его, всё обыскали.

– Есть,– уверенно говорю я.

Вновь обходим, прощупываем, обнюхиваем. Грайя даже на стены прыгать начала,

вдруг, где скрытая лестница есть. Дети притихли, напряжённость взрослых действует на

них угнетающе.

Со страхом поглядываю в чёрный туннель, скоро ворвётся поезд. Грохот колёс бьёт

по мозгам, хочется сжаться, распластаться на полу, стать маленьким, незаметным, но я

заставляю вновь и вновь обходить стены. Я растерян, но упорно ищу. Может, делаю, нечто не так? Заставляю себя остановиться, хотя ноги прямо выплясывают. Стою, молча, пытаюсь соображать, а лязганье состава влезает под черепную коробку и стучит

молоточками: "не успел, не успел!". Стою напротив толстой арматуры, тупо взираю на

бугристую поверхность, она покрыта ржавчиной и чернотой, но в центре блестящая,

словно её зачищали и полировали, несоответствие. Да это же, рычаг!

– Вот выход,– указываю пальцем в стену. Семён горестно вздыхает, Грайя тупит взор. Ну, да, товарищ поехал, в смысле – его мозги.– Всем на рычаг!– кидаюсь телом на ржавую

железку. Озарение вспыхнуло у всех, ведь это так очевидно, вцепляемся и давим вниз. Из