Текст книги "Публицистика (СИ)"

Автор книги: Андрей Ходов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Демократия и пиратство

В качестве преамбулы пара слов о самом термине демократия. В исходном смысле это разумеется власть народа. Но ведь и термин демагог переводится дословно как народный вождь. Сразу сказу, что выяснение вопроса о возможности существования в природе так называемой «истинной» демократии не является целью данной статьи. Лично я не вижу у народа реальных рычагов, используя которые он мог бы серьезно влиять на политические решения. Даже в варианте прямой демократии в небольшой группе обычно возникают серьезные проблемы. Прямая демократия в достаточно большой группе людей (например, в античном полисе) уже большей частью является фикцией. А когда речь заходит о представительской демократии, да еще в варианте с теневой истинной властью и марионеточными «публичными» политиками, то и вовсе. То есть демократия это такая форма правления, при которой власть создает у народа иллюзию, что он якобы влияет на принимаемые властью решения, а на самом деле (посредством манипуляции массовым сознанием) вертит им как хочет. Еще Аристотель уверенно причислил демократию к «испорченным» разновидностям государственного устройства, да и Платон сказал в ее адрес много нехорошего. Другой вопрос, а зачем власти вообще нужна эта самая демократия? Попробуем разобраться в этом вопросе на примере государств, которые принято относить к демократическим.

В качестве предтечи европейской демократии обычно называют древнюю Элладу и ее знаменитые Афины. Философ и культуролог М. К. Петров в своей книге "Пираты Эгейского моря и личность" объясняет "греческое чудо" происхождением античных полисов от шаек средиземноморских пиратов. Мол, именно в этой среде и сформировался специфический тип личности, который и дал возможность "отклониться" от форм традиционных обществ и положил начало европейской культуре.

У английской демократии тоже легко отыскать пиратские корни. В свое время пиратский промысел стал в Англии чуть ли не ведущей отраслью национальной экономики. Даже тамошние короли не стеснялись на собственные деньги снаряжать пиратские эскадры.

Что же касается США, то, к примеру, У. Берроуз считал, что данная страна обязана своими демократическими устоями нравам и обычаям карибских флибустьеров.

Еще одна цитадель ранней европейской демократии – Голландия. Пиратствовать они начали еще раньше англичан и тоже поставили это дело на широкую ногу.

Из старых европейских демократий только Швейцария стоит особняком. Моря и пиратов у нее не было. Впрочем, для формирования "соответствующего типа личности" видимо хватило и массового наемничества, которым эта страна промышляла довольно долгое время. А колониальные захваты с успехом заменила продвинутая банковская система.

Да что далеко ходить. Если заходит речь о российских демократических традициях, то первым делом называют Новгородскую Республику и казачью вольницу. А ведь наша "Северная Демократия" была довольно хищненьким государственным образованием. От лихих набегов ее ушкуйников (по сути, те же пираты) страдали многие и многие. Когда московские цари прищемили, наконец, хвост новгородской вольнице, то вздохнули с большим облегчением и народы российского севера и жители Поволжья.

А о казаках многое могли бы рассказать жители Крыма, Валахии, Грузии и других турецких владений, куда они под настроение заплывали. При всей полезности казачества для российского государства, которую я не собираюсь отрицать, в свое время это были сущие разбойники. И их отличие от обычных бандитов не больше чем у капера (имеющего выданный государством патент на захват кораблей противника) от вольного пирата. В том смысле, что они грабили не всех подряд, а выборочно.

То есть демократия возникает там, где необходимо в течение длительного времени привычно делить награбленное и при этом не передраться между собой и не поставить соответственно под угрозу непрерывность процесса грабежа. Самыми демократическими человеческими объединениями по праву могут считаться пиратские братства и шайки разбойников. Тут тебе и прямая демократия, и выборы руководства и четкое внутреннее законодательство. Кстати, если обратить внимание на общественные стереотипы поведения, к примеру, группы шимпанзе, то единственная в данном обществе демократическая процедура это дележ совместной охотничьей добычи. Возможно, оттуда все и пошло.

Не спорю, грабежом занимались не только демократии. Но таким государствам как показывает историческая практика, грабеж впрок не пошел. Взять, к примеру, Испанию, обчистившую в свое время южную Америку. Золота они оттуда вывезли много, но спустили его (с точки зрения капиталовложений) совершенно бездарно. Нет, чтобы начать у себя капитализм развивать, так вместо этого обогатили, чуть ли не всю Европу. Видно совсем не тот "тип личности" сложился во времена Реконкисты. Освобождение родины от захватчиков это вам не пиратство. На такой базе демократии не построишь.

Впрочем, бывают варианты демократии и похуже. Речь идет о странах, в которых элита организовала демократию только для себя. Как легко догадаться, объектом грабежа в данном случае становится собственный народ. Вольности польской шляхты очень дорого обходились тамошним холопам. Вольности российского дворянства закономерно привели к ужесточению крепостного права, расширению рекрутских наборов и другим, малоприятным для народа вещам.

Переходя к современной российской ситуации. У нас не было возможности снаряжать "пиратские эскадры", не было налаженной системы перекачки ресурсов из колоний (как и самих колоний) и вот вам результат: демократия у нас именно та, которая создана элитой для ограбления народа.

2006 г.

Ричард Пайпс: «Россия при старом режиме» (рецензия)

Книга Ричарда Пайпса «Россия при старом режиме» довольно известна в кругах людей интересующихся российской историей. Всегда интересно узнать, что о твоей стране думают иностранцы. Тем более что Пайпс претендует на объективность. Согласен, это действительно не маркиз де Кюстин. На книгу Пайпса сейчас частенько ссылаются. Причем в равной мере и патриоты и либералы. Первые потому что Пайпс разоблачает несколько ходовых антироссийских мифов, а вторые, потому что и патриотическим мифам достается ничуть не меньше. То есть вроде бы баланс соблюден и объективность торжествует. Но так ли это?

По мнению Пайпса основной проблемой (и тормозом для развития) России испокон веков являлось вотчинное государственное устройство. Линия преемственности ведется со времен Рюрика (норманнист, сами понимаете). Сметливые жители Скандинавии оседлали важный торговый маршрут, в ключевых точках построили города. То есть это было что-то вроде аналога ост-индийской Кампании. Чисто коммерческое предприятие. Местным же славянским населением варяги интересовались только как объектом получения дани (меха, рабы.), а главной их заботой было провести очередной караван с награбленным добром в Константинополь. То есть российское государство изначально было ущербным. Славяне жили в дикости, да и сами варяги не далеко от них ушли. Умных европейских книжек не читали, поэтому кроили государственность на глазок. Даже до наследования уделов по линии старшего сына и выделения неделимого майората не додумались. Отсюда бесконечное дробление собственности и связанные с этим коллизии. И с религией явно промахнулись. Нет, чтобы выбрать продвинутую римскую версию христианства, так остановились на православии. Но главное, как я уже сказал, это вотчинное устройство. То есть князья рассматривали свои уделы как свою собственность. Со всеми полями, реками, лесами, городами и людьми эту местность населяющими. И соответственно являлись в своем владении единственными полноправными, хозяйственными субъектами. А прочие в лучшем случае арендаторами.

Дальше, больше. Московские князья (все сплошь махровые коллаборационисты), удачно продали свои услуги по гарантированному сбору дани в пользу Орды. В смысле, в выколачивании дани у русских князей уже был немалый опыт. Но московские князья первыми освоили продвинутые фискальную и налоговые системы, заимствованные у монголов (им ее, кстати, ставили китайские специалисты). И особым альтруизмом они не страдали. Трясли всех по полной программе и не стеснялись в случае необходимости привлекать к карательным акциям ордынские подразделения. А самое главное непомерная жадность. Видимо наследственная, раз у всех московских правителей проявлялась. Так и норовили отнять у окружающих владетелей их вотчины и присоединить к их своей. А татары им в этом помогали.

А, отняв, принимали меры против появления возможных конкурентов. До самых указов Екатерины II в России вообще никто не имел никакой частной собственности. Все принадлежало только царю. И помещики, и монастыри, и крестьяне, и все прочие только временно пользовались землями, недрами и другими угодьями. В любой момент царь мог у них все это отнять и передать другим. Что, кстати, постоянно и делалось. Например, XVI в. более трех четвертей подмосковных поместий переменили своих владельцев в течение 20 лет. Причем, земли давались не просто так, а с разбором. Подальше от родни. У самых крупных бояр никогда не допускалось создание единого владения. Земли-то у них могло быть и много, но вся она была лоскутками разбросана по бескрайним российским просторам. Разве можно накопить власть и капитал в таких нечеловеческих условиях? Толи дело в Европе, там король был только первым среди равных. Следовательно, субъектность была на уровне. Для выяснения отношений между субъектами появлялись суды, а там и до прав человека уже недалеко.

А еще московские цари все поголовно были садистами. Как они обращались правящими сословиями, это ведь просто спектакль ужасов какой-то. Денег почти никому не платили, а дело делать требовали за свой счет. Боярина и генерала так же нещадно лупили кнутом, как последнего крепостного. Насильно учиться заставляли. В поместьях сидеть не давали, службой напрягали. А служба была тяжелая. Были даже предписания, запрещающие помещикам отдаваться в холопы, чтобы под этим соусом улизнуть от службы не могли. Собственность была нестабильна. Сегодня она у тебя есть, а завтра уже нет. К примеру, царь Петр взял, да и секвестировал церковные земли. В Европе была бы большая заваруха, а в России никто и не пикнул. Чтобы воеводы, назначенные на хлебные должности в Сибирь, не превосходили некоего считавшегося разумным порога вымогательства, правительство выставляло на ведущих из Сибири к Москве трактах заставы, которые обыскивали возвращавшихся воевод и их семейства и отбирали у них излишки. Чтобы уйти от этого, лукавые воеводы, как тати ночные, возвращались домой окольными путями. Дворяне, которых постоянно держали в черном теле, с отчаяния были вынуждены заниматься всякими неблагородными делами, например торговлей.

Кстати, в России торговлей занимались практически все: начиная от самого царя и кончая последним крепостным. Такой торгашеской страны история видимо еще не знала. Причина ясна, даже в 1900 году российский крестьянин только 30–50 % средств к своему существованию получал за счет обработки земли. Остальную часть составляли кустарное производство, отхожие промыслы, бортничество, охота и прочие подобные вещи. Сами понимаете, сельскохозяйственный сезон в России короткий. Не сидеть же без дела большую часть года. Вот и крутились люди как могли. Помещики тоже дураками не были и этому делу не препятствовали. Брали оброк, а как ты его добудешь твое дело. Дело даже до крепостных миллионеров доходило.

А сколько от московской власти купечество натерпелось. Чуть составил приличный капитал, так тебя сразу зовут в Москву в "гости". В смысле, официально назначают "гостем". От этой чести купечество бегало, как от огня. Навалят столько обязанностей, что мало не покажется: казну кредитовать, налоги собирать, таможенные функции выполнять, экспертизы товаров проводить и так далее. Так и разориться недолго. А только найдет купец выгодный товар для международной торговли, так сразу на него накладывается государственная монополия. Вот и строй капитализм в таких условиях.

Московские цари вообще были большими мастерами по перекладыванию управленческих расходов на чужие плечи. Весь штат центрального административного аппарата в конце XVII в. насчитывал (исключая писцов) около 2 тысяч человек. Более половины чиновников из этого числа служили в четырех главных приказах – Поместном, двух приказах, ведавших правительственными доходами (Приказе Большого Дворца и Приказе Большой Казны), и в Разряде. Российские правительства были вечно стеснены в деньгах и предпочитали тратить все наличные средства на армию. При Петре I на управление в России, которая уже тогда была самым пространным государством мира, уходило 135–140 тыс. рублей в год, т. е. от 3 % до 4 % национального бюджета. Насколько скудна была эта сумма, можно понять из следующего примера. Порядок, царивший в Ливонии, которую Петр отвоевал у Швеции, произвел на него такое сильное впечатление, что в 1718 г. он велел произвести исследование тамошней административной системы. Исследование показало, что шведское правительство расходовало на управление провинцией размером тысяч в 50 кв. км столько же денег, сколько российское – выделяло на управление всей империей площадью свыше 15 миллионов кв. км. Не пытаясь совершить невозможное и скопировать шведские методы, Петр разрушил систему управления в Ливонии.

А надо было вводить цивилизованные методы управления. С наемной региональной администрацией, судами, прокурорами, адвокатами и полицией. Деньги бы нашлись, надо было только отказаться от политики милитаризма, которая и проглатывала практически все государственные доходы. Ведь России никто не угрожал. Кто по доброй воле полезет в этот лесной медвежий угол, и что там собственно можно взять? Для охраны имеющейся территории требовались незначительные средства. Но русские постоянно норовили залезть к соседям. Отсюда и конфликты. Одной из причин этого являлся экстенсивный характер земледелия. То есть вместо поднятия урожайности легче было ввести в оборот новые земельные площади. Поэтому и постоянные захватнические войны.

Досталось от московских самодержцев и церкви. В отличие от Европы, где церковь играла значительную роль, и временами диктовала свою волю королям, в России она постепенно была сведена до "министерства по делам религии" при короне. Полностью продалась самодержавию, жила только его милостями и во всем поддерживала власти. Были, разумеется, в церкви и приличные люди (раскольники, ересь жидовствующих.), но с ними жестоко расправлялись.

Не лучше дело обстояло и с чиновниками, которые увеличились в числе после петровских реформ. Возможности для карьерного роста у них были отвратительные. Начинать карьеру приходилось с самого низшего чина (независимо от происхождения и образования), а новый чин можно было получить только при наличии соответствующей вакансии (должности). Иногда даже экзамены на получения чина вводили. Похожая ситуация была и в армии.

А вот с крестьянами и ремесленниками царская власть обращалась неоправданно мягко. Крепостные крестьяне одно время даже имели наглость жить лучше, чем их европейские коллеги. Лучше питались и имели лучшее жилье. Корона им во всем потакала, и давала немалые преференции. Русский крестьянин был очень хитер, изворотлив и не допускал вмешательства в свою сферу деятельности.

Прижать его было очень трудно из-за высокой мобильности. Россия страна большая, чуть надавишь и он уже у соседнего помещика, или на Дону с казаками, или вообще за Уралом. Бывали случаи (например, после захвата Казани и Астрахани), когда из некоторых губерний сбегала половина населения. Как при такой текучести кадров наладить нормальное капиталистическое производство? Для него ведь требуется избыток дешевой рабочей силы.

Слава богу, что в XVIII,XIX веках в России, наконец, появились самодержцы с либеральными взглядами и цивилизованного (европейского) происхождения. Они провели ряд либеральных реформ и в России, наконец, появились ограниченные свободы, частная собственность и зачаточный цивилизованный административный аппарат. Дворян освободили от обязательной службы, передали им поместья, недра и крестьян в собственность. Для чиновников и военных отменили ограничения в карьерном росте. Крепостное право, правда, пришлось ужесточить. Чтобы не бегали, а работали! У дворян появилось свободное время и соответственно интеллигенция с рой. Интеллигенты, надо сказать, были в России единственно приличные люди, ибо постоянно обличали гнилую сущность вотчинного устройства (самодержавия) и боролись с ним. Все прочие закоснели настолько, что во всем и всегда поддерживали царскую власть.

То есть у России появился шанс пойти по нормальному и цивилизованному пути развития. Но шанс этот использован не был. Добрые иностранцы строили в стране заводы, фабрики и нефтепромыслы, а все смотрели на них волком, а работу саботировали. Реформы постоянно буксовали. Видно слишком сильно пропиталось общество вотчинной психологией. В первую очередь сама монархия. Поэтому ее устранение в феврале 1917 года было вполне прогрессивным. Но оставались еще крестьянские массы, которые хотели жить по старому. Опираясь на них, Ленин совершил свой переворот и вернул Россию на архаичный и порочный путь вотчинного устройства. Только царя заменил партийный лидер.

Как вы уже догадались, до этого момента я пересказывал содержание книги Ричарда Пайпса "Россия при старом режиме". Что можно о ней сказать? Действительно, солидарное (вотчинное) государство имело место быть в России. Но если разобраться, то был ли у страны иной вариант существования и развития? О объективно-низкой продуктивности земледелия и плохих коммуникациях Пайпс пишет сам. Видно читал если не Паршева, то Милова точно. Утверждение, что России якобы никто не угрожал, я считаю, мягко говоря, неубедительным. Уверяю вас, если ты слаб, то соседи всегда найдут, чем поживиться. Сами цивилизованные европейцы не гнушались грабить даже явных дикарей. А с них-то что взять?

То есть, по моему мнению, солидарное общество в России было создано не прихотью дурных московских князей, а в ответ на серьезный исторический вызов. Это был вопрос выживания. Ресурсов постоянно катастрофически не хватало, денег в казне никогда не было. Поэтому предельно облегченный административный и судебный аппарат, поэтому перекладывание государственных функций на кого только можно. Поэтому система "государева тягла и службы", запрягающего всех и вся по полной программе. Поэтому отсутствие некоторых преференций для элиты, которые Европа могла себе позволить. Поэтому права прилагаются к обязанностям, а не наоборот.

Так в чем претензии?

Ну, появилась в России абсолютная монархия раньше всех в Европе. Французский король, помнится, тоже говорил: "государство это Я". Так ситуация требовала полного единоначалия. Ну, организовали мы первую в Европе спецслужбу. Так и задач ей хватало. Чтобы бояре дело делали, а не заговоры устраивали, и в Литву не сбегали. Ну, ввели мы воинский призыв на столетие раньше любого европейского государства. А куда деться было? И церковь из политики раньше всех вытеснили. А ей там место?

Тогда почему Пайпс записывает все это в злодеяния варварского вотчинного строя? Элиту российскую он, понимаешь, пожалел. Свобод ей, видите ли, не хватало. Зато страна жила и развивалась! Вот сейчас наша элита очередной раз добилась "свободы". И Россия постепенно превращается в территорию, непригодную для человеческого существования.

2006 г.

России нужен новый аттрактор

Когда речь заходит о реформах, то следует помнить, что эволюция сложных саморазвивающихся систем (к каковым и относятся человеческие сообщества) вовсе не является линейным процессом. Изменения обычно происходят скачками: от одного квази-устойчивого состояния (в терминах теории хаоса – аттрактора) до другого.

То есть, человек или группа лиц, взявшиеся за серьезное "реформирование" общества, должны отчетливо представлять, а еще лучше основательно просчитать параметры аттрактора, в котором они надеются стабилизировать систему после завершения переходного процесса. Сам переходный процесс – отдельная головная боль. Если квази-стабильные состояния еще худо-бедно поддаются просчету, то надежно просчитать параметры перехода невозможно даже теоретически. Слишком велико количество переменных. После того как точка бифуркации пройдена и общество ввергнуто в хаос, когда рвутся наработанные десятилетиями связи и становятся неадекватными привычные стереотипы поведения – возможно все. Мало ли кто и что подправит траекторию движения в "нежелательном" направлении. Единственно-правильная модель действий реформаторов: изо всех сил толкать систему в примерно в сторону выбранного аттрактора, и молиться, что кривая вывезет. Тут уж как повезет!

Гораздо более неприятная ситуация возникает, когда в качестве цели выбран аттрактор существующий только в воспаленном воображении "реформаторов". В смысле, не имеется в природе данного квази-стабильного состояния. Тогда, как ни печально, переходный процесс неизбежно приведет совсем к другому аттрактору. И этим "аттрактором" запросто может оказаться кладбище.

Например, в "перестройку" в качестве ориентира реформ был назван мифический "социализм с человеческим лицом", а оказались мы в периферийном капитализме без оного лица. Удивляться тут не приходится: типичный пример "ложного аттрактора". Иначе просто не могло быть, ибо обнародованные Горбачевым "параметры" "социализма с человеческим лицом" ясно показывали принципиальную нестабильность этой либерально-социалистической химеры.

Давайте вспомним, что нам говорили "перестройщики" по вопросу собственности? На первых порах, они предлагали сочетать частный сектор с государственным, и при этом резко ослабляли роль государства. А ведь хорошо известно, что частная собственность (не путать с личной) может "сосуществовать" с обширной общенародной собственностью только при условии наличия очень сильного государства, жестко подавляющего коррупцию среди чиновников. В противном случае эту самую общенародную собственность быстро рассуют по частным карманам, что и произошло в России на практике (вспомним эпопею с кооперативами, плавно переросшую в "ваучеризацию"!). И это вполне предсказуемый результат, ибо народные деньги, как и жидкий гелий, обладает свойством сверхтекучести. Даже там где государственный сектор сравнительно невелик постоянно возникают проблемы. Отработанная система тотального контроля над расходованием государственных средств вечно дает сбои. И не мудрено, ибо каждый уважающий себя "бизнесмен" не упустит возможности откусить кусок пожирнее от государственного пирога, а немало чиновников мечтают этому поспособствовать. Если же вся собственность принадлежит государству, то, чиновники воровать будут и в этом случае, но масштабы "хапков" будут куда скромнее, ибо платить многомиллионные откаты будет просто некому. На первых этапах "реформ" так и было, ибо не имелось в стране серьезных частных капиталов. Они составились позднее из откатов западных компаний за экспорт энергоресурсов и прочего сырья. Так что аттрактор сырьевого, периферийного капитализма – это вполне закономерно. С точки зрения сырьевых экспортеров российская промышленность и население только зря переводят дефицитные ресурсы, которые можно так красиво продать за рубеж. И результат: национальная промышленность практически уничтожена, а население сокращается на миллион в год.

Другие горбачевские перлы: "гласность", "плюрализм", "демократизация" и тому подобное тоже не оставляли надежды стабилизировать ситуацию на любом из вариантов социализма. Социализм, как мне кажется, вообще не может существовать без жесткого контроля над управленческой и идеологической элитой общества. А элита эта, как и все элиты, вообще, имеет склонность периодически деградировать. Тут надо держать ухо востро, только отпусти вожжи, и "освобожденные бояре" устроят сущую вакханалию. Что мы все имеем удовольствие наблюдать воочию. Мне могут возразить: мол, что это за социализм такой, если его надо поддерживать в рабочем состоянии "тоталитарными" методами, чистки периодические устраивать, ежовые рукавицы не снимать. Не лучше ли не дергаться, а "естественным" путем перейти к "нормальному" капиталистическому обществу. На столбовую, так сказать, дорогу цивилизации вернуться. Вопрос философский. Когда речь заходит о "естественности" применительно к человеку, то следует хорошенько задуматься. Жизнь вообще штука "неестественная". Вот смерть – естественна, разложение – естественно, а жизнь – вопреки тому. И куда в таком случае приведет нас "столбовая дорога"? Что лучше: "неестественно" жить и развиваться, или "естественно" деградировать и умереть? Ведь тот аттрактор, в котором удалось стабилизировать страну действующей российской власти, тоже выглядит не слишком надежно. Для стабильного существования в качестве "сырьевого придатка" у нас 100 миллионов "лишнего" (экономически-неоправданного) населения. Для обслуживания "трубы" за глаза хватит и 40 миллионов, а куда деть остальных? Да и будет ли та "труба"? Если по честному, то нефть и прочие полезные вещи (не так уж их, кстати, у нас и много) будут принадлежать России только до момента, пока сверхдержавы не договорятся об их "справедливом" разделе. А они договорятся, к тому все и идет! Реальных возможностей помешать этому "дележу" у страны осталось крайне мало, а лет через десять не останется вовсе. Слишком далеко зашли процессы деградации всего и вся. Даже если забыть о разрушенной промышленности, приказавшей долго жить науке, добиваемом образовании и вооруженных силах… нынешняя система даже элементарного воспроизводства рабочей силы обеспечить не в состоянии, причем, как количественно, так и в качественном выражении. Физические кондиции и профессиональный уровень населения падают с каждым годом. При таком раскладе кое-кто (догадываетесь, кто?) вполне может поставить вопрос: мол, а почему это Россия удерживает за собой Сибирь и Дальний Восток, если у нее на этих территориях все равно практически никто не живет? И "не справедливее ли будет" передать эти районы тем, кто в состоянии обеспечить их эффективное использование? С выплатой определенной компенсации, ясное дело. И что мы будем на это отвечать?

В общем, пока не стало совсем худо, надо срочно выбирать для России НОВЫЙ АТТРАКТОР. И Бог с ней с той "стабильностью", о которой так любит токовать наш Президент. Это стабильность реанимационной палаты под нефтяной капельницей! И хочется надеяться, что она не перейдет в стабильность могилы.

2006 г.