Текст книги "Битва в кружке пива (СИ)"

Автор книги: Анатолий Дубровный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 40 страниц)

– Что это? – шепотом спросил капитан.

– Крокодилы, – пожала плечами наёмница.

– Очень странно, – прошептал капитан.

– Конечно, странно, – согласилась Альма, – Крокодилы, и так близко от Поляны.

– Нет, этот их цвет, почему у них такой странный цвет.

– Цвет? – Переспросила наёмница, – Может у них новогодний маскарад.

– Новый год же не скоро!

– А кто их этих крокодилов знает? – Опять пожала плечами наёмница, – Может у них как раз сейчас новогодний маскарад?

Меж тем, шествие рептилий закончилось, и отряд двинулся дальше. Подъехав к довольно большому ручью, Альма сказала:

– Здесь можно будет набрать воды и напоить лошадей.

Ещё не много проехав, отряд выехал на маленькую лужайку под большим дубом. Сквозь поредевшие деревья впереди просматривалась большая поляна.

– Приехали, Поляна, – сказала наёмница,– Лошадей оставим здесь, дальше пешком.

– Не знаю, мы так далеко в Лес раньше не заходили, – заметив вопросительный взгляд одного из сержантов, пожал плечами Франк и поражённо уставился вверх. Там лавируя между деревьями, летела корова. У коровы были красивые стрекозиные крылышки. Корова, увидев отряд, замычала, явно приветственно.

– Эх, подоить бы! – Мечтательно сказала наёмница и, заметив направленные на неё удивлённые взгляды, пояснила, – У них молоко с мёдом, очень вкусное.

Шмяк! Это упала лепёшка от второй коровы, которую не заметили, глазея на первую.

– Хорошо, что коровы стаями не летают, – глубокомысленно произнёс Франк.

– Почему? – Поинтересовался гном.

– Потому, что когда их стая,– Франк посмотрел на лепёшку, – Не увернуться и не спрятаться, особенно в лесу.

– А пахнет почти так же, – сморщил нос левый сержант, глядя на по-прежнему торчащие из сапогов портянки гнома, – А может даже приятнее.

Альма расседлав лошадь, и сняв с неё дорожную сумку, быстро пошла к видневшейся поляне. Остальные, привязав лошадей, тоже поспешили за ней. Выйдя на поляну, приключенцы-диверсанты на противоположном конце увидели странное сооружение, напоминавшее избушку, поставленную на что-то похожее, на большие куриные ноги. И сама избушка сильно смахивала на сидящую курицу.

– Избушка, избушка стань ко мне...

– Задом! – Радостно перебил Альму аналитик Трамс.

– А входить как будешь... – Начала рассерженная Альма, но её опять перебил развеселившийся сержант, правый:

– Через задницу!

– Как всегда, – дополнил левый сержант, – Потому как он аналитик от слова ана...

– Нечего мне избушку мою беспокоить, – раздался скрипучий сварливый голос, – Не графья, чай, обойдёте!

Отряд обошёл избушку и по скрипучей лестнице без перил, все поднялись в горницу. Избушка внутри оказалась больше чем выглядела снаружи. В углу широкой горницы стояла печь, напоминавшая русскую, но с гораздо большими устьем и горнилом. В центре стоял большой стол, накрытый не первой свежести скатертью. Вдоль стен стояли лавки, на одной из которых сидели мальчик и девочка лет шести-семи. Оба пепельноволосые, оба одеты в шорты и футболки. Отличить девочку от мальчика можно было только по большому синему банту, на голове у девочки.

– И кого это нелёгкая принесла, на ночь глядя. Проходите, гости дорогие рассаживайтесь. – Приветливо проскрипела старуха, суетящаяся у стола. Гости начали рассаживаться по лавкам вдоль стен. Трамс сразу же подсел к детям со стороны мальчика. Альма вытащила из сумки два леденца ввиде петушков на палочке и отдала детям.

– Спасибо, Альма, – хором ответили дети, и начали увлечённо облизывать леденцы.

– И как тебя зовут, очаровательное дитя, – слащавым голосом обратился к мальчику Трамс.

– Ужин его зовут, а её завтрак, – сварливым голосом сказала перешедшая к печи старуха. Подошедшая к ней и заговорившая что-то тихим голосом Альма, отвлекла её внимание от гостей.

– Ужин, ах какое занимательное имя, – просюсюкал Трамс подвигаясь к мальчику. Капитан поморщился и хотел было что-то сказать, но тут мальчик оторвался от леденца и обвёл всех взглядом своих больших жёлтых с вертикальным зрачком глаз. Потом улыбнулся Трамсу, продемонстрировав два ряда острых зубов и лизнул леденец чёрным раздвоенным языком. Трамс побледнел и начал отодвигаться.

– Хватит рассиживаться, гости голодные, – проскрежетала старуха, обращаясь к мальчику, – Давай, садись на лопату!

Мальчик быстро сжевал леденец вместе с палочкой, после чего разделся, аккуратно сложив одежду на лавку. Подошёл к старухе и сел на подставленную лопату. Старуха открыла заслонку устья печи, оттуда пахнуло сильным жаром.

– Иииеэх, – Выдохнула старуха, задвигая лопату с мальчиком в печь. Вынув, пустую лопату, старуха закрыла заслонку. Запахло горелым мясом и паленой шерстью. Сидящие на лавках с ужасом смотрели на старуху, некоторые с трудом сдерживали рвоту.

– А я? – Тоненьким голоском обижено спросила девочка.

– А ты потом! – Рыкнула старуха.

– Я сейчас хочу! – Капризно надула губы девочка.

– Потом я сказала! – Опять рыкнула старуха, и тем же рыкающим голосом ласково обратилась к гостям, – Гости дорогие сейчас испечётся, мясца свежего отведаем, – и, закатив глаза, басом добавила, – С кровью!

После чего взяла кочергу и открыла заслонку. Мимо нее, сверкнув белыми ягодицами, промелькнула девочка и скрылась в бушующем пламени. Сидящие на лавках успели заметить, как вспыхнул и моментально сгорел синий бант, который девочка не успела снять. Гости с ужасом посмотрели на две горки аккуратно сложенной детской одежды. Ещё сильнее запахло горелым мясом и палёной шерстью. Еле сдерживая рвоту, Трамс рванул на улицу.

– Мы, пожалуй, не будем вас стеснять, – попытался изобразить вежливый поклон капитан, пятясь к двери, весь его отряд уже выскочил наружу вслед за Трамсом.

– Куда ж вы гости дорогие, а я хотела ещё вами баньку растопить, тьфу с вами, уже заговариваться начала, за одно и помылась бы! – Дребезжащим басом закричала им вслед старуха.

– Сидеть, – негромко приказала наёмница, попытавшимся было улизнуть из избушки Франку и Дорну.

– Сейчас, сейчас ужинать будем, – забормотала старуха, вытащила из раскалённой печи протвинь с вкусно пахнущим жареным поросёнком и поставила его на стол накрытый белоснежной скатертью.

– Что это? – Спросил, принюхиваясь, Франк.

– Раньше было маленькой свиньёй, а теперь жаркое, с лесными травками тоже принюхиваясь, ответила наёмница и, уже обращаясь к старухе, сказала:

– Ихха, мне кажется, с запахами ты перестаралась, откуда палёной шерсти взяться-то было?

– Зато проняло-то, как, – звонко засмеялась старуха.

В кабинете колдуна шло важное совещание. Об этом свидетельствовала на половину опустошённая бутылка вина столе и ещё пять пустых под столом. Совещались Колдун и его друг граф Роберт, первый министр и глава всех разведслужб Федерации.

– Ты меня уважаешь? – Поднял очередной серьёзный вопрос повестки дня Колдун. Ответить граф Роберт не успел, дверь распахнулась, и на пороге появился слуга викторианской внешности.

– Сколько раз тебе ... – Колдун попытался сфокусировать взгляд на слуге, – Чтоб без доклада не ик ...

– А если хочешь ик, – поддержал Колдуна граф Роберт, – То мог бы там под дверью, всё что тебе приспичило... Ик, доложить. И не отвлекать тут нас от важных дел!

Слуга с достоинством поклонился:

– Там, ваша милость, жертвы возмущаются.

– И что им надо? – Попытался нахмурить брови колдун.

– Волнуются, когда жертвоприношение начнётся? Они и в баню сходили, и накрасились, уже и оделись, вернее разделись, давно готовы и ждут.

– У нас тут... – начал граф, но замолчал, увидев как от сильного толчка в спину, слуга вылетел на средину кабинета. В кабинет ворвались пять рассерженных девушек, почти совсем раздетых.

– Мы... Нас... Три дня... В жертву... Когда? – Все разом громко и возмущенно заговорили девушки.

– Мааалчать! Я великий... У меня тут... – Попытался поймать ускользающую мысль Колдун, – У меня тут... Великий...

Девушки замолчали и восхищённо уставились на Колдуна. Колдун сумел, наконец, сфокусировать взгляд, взгляд сфокусировался и остановился на совсем полураздетых девушках. И Колдун смущённо попытался продолжить свою уже совсем ускользнувшую мысль:

– Ну, не великий у меня, а большой... – И услышав хмык графа Роберта, запутался окончательно, – Ну не совсем большой...

– Милые дамы, – пришёл на помощь своему другу граф, – Мы тут решаем важные вопросы, ик, безопасности и обороны страны. – Он с трудом оторвал свои глаза от раздетых девушек, и оторванные глаза переместились на пустые бутылки под столом. Граф сосредоточился и произнёс, глядя на эти пустые бутылки:

– Родина в опасности! Враг под столом... Эээ... У ворот!

– Да! – Подержал его, наконец согнавший часть мыслей в кучу Колдун, – Никаких жертв пока Родина в опасности! И не от кого, совсем, пока не победим...

– А как же традиция? Ведь надо ж соблюдать... Каждые три дня... Хотя бы по одной... – Опять хором заговорили девушки, жалобно глядя на Колдуна. Колдун беспомощно перевёл глаз на слугу:

– Арчибальд...

– Традиция это святое! Традиции надо чтить! – Мстительно изрёк слуга.

– На время военной опасности действия традиций приостанавливаются, вплоть до... Ик! – Попытался прийти на помощь граф, и решительно закончил:

– Приказ первого проконсула Федерации Свободных Государств!

– Какой приказ? – Удивлённо спросил Арчибальд, за всю его многовековую службу чёрным колдунам, традиции жертвоприношений чтились и никогда не нарушались.

– Приказ военного времени! – Граф посмотрел на часы, – Военное время два часа пополудни. Издаёшь приказ? – Он посмотрел на колдуна. Колдун победно обвёл всех взглядом, три раза. Первый раз он не смог разглядеть, второй раз – разглядел, но пьяный взгляд не смог остановиться, и пошёл на третий круг.

– Издаю! И чтоб комендантский час, ик! Ты! Немедленно! – Указал Колдун в сторону девушек и закончил свою мысль, – Каждая, комендантский час...

– Каждой комендантский час, итого три часа, комендантских... Обеспечить! – Чётко сформулировал мысль Колдуна ввиде приказа граф Роберт.

Колдун, наконец, остановив свой взгляд на слуге, грозно выдал:

– А теперь в зону!

– Какую зону, ваша милость? – Спросил запутанный полётом мыслей правителя и его министра испуганный слуга.

– В зону особого внимания! – Развил наконец-то пойманную мысль Колдун.

– Зачем? – Ещё больше испугался слуга, его повелитель бывал иногда очень грозен, когда ему пытались перечить.

– Там тропа! Полная опасностей и лишений! – Ещё больше воодушевился Колдун, – И мы на неё встанем и пойдём до конца. А кто не с нами, тот против нас, ик. Того мы лишим великого, то есть большого... Всего! И вас тоже, этого, самого... – Глядя на вновь оживившихся девушек, попытался закончить свою речь, явно снова потерявший свою мысль Колдун.

– Военная тропа, – снова пришёл на выручку Колдуну граф Роберт, – Долг призывает нас отбыть... Немедленно!

Схватив Колдуна поперёк туловища, граф потащил его на широкий балкон, даже не балкон, а террасу. На террасе сидели два оседланных дракона. Взвалив Колдуна поперёк седла, граф быстро привязал толи Колдуна к седлу, толи седло к Колдуну. И почти теряя последние силы, граф сам с трудом влез в седло своего дракона. И отвечая на вопросительный взгляд дракона, граф громко скомандовал:

– В район! Ик! По ревизии! На ревизию!

– Ик! – Подтвердил команду свесившийся со своего дракона Колдун.

Дракон недоумённо посмотрел на вышедшего слугу. Арчибальд пожал плечами:

– Повелитель собрался в район боевых действий, прямо на тропу, полную опасностей и лишений...

Драконы фыркнули, и раскрыв свои большие крылья резко рванули вверх. Арчибальд проводил взглядом быстро удаляющихся правителя и его верного министра, повернулся к растерянным девушкам:

– Быстро одеваться и работать, не знаю, кого из вас повелитель назначил комендантом, поэтому обеспечивать соблюдение комендантского часа и организовывать другие мероприятия военного времени придётся всем вам. – И благоговейно добавил, – Повелитель изволил начать войну!

Мерно махая крыльями, драконы летели над лесом. ( Собственно говоря, это были не совсем драконы, а скорее виверны. Полуразумные драконообразные, хорошо поддающиеся дрессировке и не умеющие дышать пламенем). Наконец они увидели внизу тропу полную лишений и опасностей и резко спикировали вниз. От сильного встречного ветра Граф Роберт проснулся, и когда драконы приземлились, он снова был готов действовать. Быстро отвязав от драконьего седла Колдуна, он небрежным взмахом руки отпустил драконов. Потом, поставил Колдуна в вертикальное положение и громко провозгласил:

– Вот она тропа полная лишений и ик! И мы по ней пойдём!

– Пойдем, – согласился, Колдун не открывая глаз, ему было тяжело стоять, и очень хотелось спать

– До конца! – Радостно закричал граф.

– До конца! – С энтузиазмом подхватил колдун, он открыл глаза и увидел, куда можно прилечь подремать.

– И нас не испугают... – Хотел продолжить граф, но не почувствовав рядом Колдуна обернулся. Колдун, свернувшись калачиком, уже посапывал прямо на тропе полной лишений и опасностей. Граф Роберт пару раз качнулся и начал придирчиво выбирать место, где и себе можно будет прилечь, но тут на тропинку бесшумно вышел зверь. Он весь был покрыт когтями, иглами и зубами. Его пять глаз горели зловещим жёлтым огнем. Зверь грозно рыкнул. Колдун не открывая глаз, совершенно трезвым голосом громко сказал:

– Арчибальд! Я же говорил, без доклада не входить! И вообще, не беспокоить меня после жертвоприношения! Я устал! И вообще вон! А то распылю...

Колдун дрыгнул ногой, перевернулся на другой бок и громко засопел. Граф перевёл взгляд с Колдуна на зверя и недовольно проговорил:

– Арчибальд! Что за вид! Почему вы сегодня не бриты. – И наклонившись к самой морде зверя, дохнув свежим перегаром, доверительно сообщил, – И вообще, между нами говоря, у вас, Арчибальд, ужасно опухла рожа, я бы не советовал вам в таком виде показываться на глаза первому проконсулу!

После столь длиной речи, граф Роберт тоже улёгся на тропу и громко захрапел. Зверь помотал головой, прогоняя алкогольные пары, выдохнутые на него графом, но не прогнал. Его все пять глаз уже не горели жутким жёлтым огнём, а разбегались в разные стороны. Страшный зверь безуспешно попытался собрать разбегающиеся глаза, но ему это не удалось. Тогда он попробовал ещё раз рыкнуть, но на это раз рык получился тоненьким и обиженным, зверь громко топая заплетающимися ногами и подвывая, удалился в лес.

Приключенцы-диверсанты, выскочив из избушки на курьих ножках, со всех ног рванули на лужайку, где привязали коней. Отдышавшись, единогласно решили ночевать здесь. В избушке, конечно, комфортнее, но не в той же, где живёт ведьма. Сержанты разжигали костёр, лейтенант с гномом готовили крупу и вяленое мясо для каши, эльф отрешённо созерцал звёзды. Капитан командовал процессом, все были при деле. Понятно, что к ручью за водой послали Трамса. Аналитик, взяв котелок и подбодрённый напоминанием, что на Поляне безопасно, пошёл к ручью. Набирая воду, он ворчал:

– Безопасно, то безопасно, но в избушке-то пострашнее будет, чем в лесу.

– Разве? – Раздался мелодичный голос, Трамс поднял голову – прямо перед ним, на ветке склонившейся до самой воды, сидела обнажённая девушка. Она расчесывала свои, блестевшие в свете луны, сине-зелёные волосы длинными когтями. Девушка улыбнулась, похлопала своими шикарными ресницами и томным голосом спросила:

– Ну? И чего молчим? Язык проглотил, при виде моей не земной красоты, да?

– Я, я, я, – залепетал Трамс и, выронив котелок, вылил на себя воду, – Ой! Ой, ой, ой.

– А, – скривилась девушка, – Яой! Понятно. И не просто яой, а яойойой! Это, наверное, что-то особенное, очень большое, но вряд ли светлое. Тогда тебе по этой тропинке, там и будет тебе и яой и яойойой. Ну! – Грозно добавила она, махнув перед носом Трамса когтями. Бедный аналитик, забыв о котелке и воде для каши, со всех ног бросился по тропинке. Посреди лужайки, куда он выскочил, стоял джентльмен. На джентльмене был чёрный смокинг, белая манишка, белоснежные манжеты, но это всё было только выше пояса, ниже пояса не было ни чего. Нет, там было, но такое! Если б этого джентльмена показали по телевизору в мире Земля, то его бы показали сразу в двух телепередачах: – в передаче в Мире Животных, потому, что у него были поросшие шерстью козлиные ноги с копытами; А во вторй передаче – Очевидное-Невероятное он просто произвёл бы не бывалый фурор, размерами того, что показали бы. Джентльмен расплылся в улыбке и проблеял:

– Иди ко мне мой сладенький! Я так по тебе соскучился!

Трамс обозрел фигуру козлоногого, особенно то, что сильно выдавалось вперёд на нижней части и задрожал. А козлоногий протянув руки, начал приближаться к несчастному аналитику.

– Аааа, – заорал Трамс и рванул в обратную сторону. Но, пробежав метров двадцать, он выскочил на другую полянку, где стояли уже два козлоногих. Они оба пошли к перепуганному Трамсу, блея:

– Что ж ты, шалунишка, убегаешь, ты же хочешь!

– Хочешь, и молчишь!

– Мммм, – в ужасе замычал Трамс.

– Хочет и мычит, – проблеял один козлоногий.

– Так хочет, что аж мычит, – поправил его другой.

Трамс с криком развернулся и побежал в обратную сторону, но там его ждали уже три козлоногих. Так бегая по Лесу, аналитик выбежал на полянку, где козлоногих была целая толпа. Тут силы его оставили и он упал. Не в силах подняться, Трамс с ужасом смотрел на эту приближающуюся толпу. Козлоногие радостно блея, всё теснее и теснее обступали его...

Под деревом не дождавшись Трамса, решили уже пойти за ним. Но тут в Лесу, совсем не далеко, грозно рыкнул какой-то зверь. Рыкнул ещё раз, а потом жалобно завыл. Все сгрудились в кучу, выхватывая оружие. Только гном, быстро разувшись, достал из сапог свои портянки и замахал ими в сторону опасности. Портянками уже можно было ударить кого нибудь как палкой, потому что портянки уже не гнулись. В стороне, совсем противоположной той, куда направили свое оружие и портянки диверсанты, громко фыркнули. Там стояла обычная кошка, пепельного цвета ( если сказать, что пепельной масти, Царапка очень обидится). Диверсанты-приключенцы сгрудились теснее и попытались вытолкнуть гнома с его портянками в сторону презрительно смотревшей на них кошки. Их испугала не масть кошки, а её размер. Кошечка была такая, что тигр рядом с ней выглядел бы котёнком. Кошка ещё раз фыркнула села и басом сказала:

– Маааууу!

Ветер шумел в вершинах деревьев, но внизу там, где среди стволов могучих великанов тянулся к восходящему солнцу зеленеющий подлесок, было тихо. По петляющей тропинке шла рыжая девушка. Она что-то весело напевала в такт мелодии льющейся из наушников плеера. Время от времени она протягивала руку и срывала с кустов сочные большие ягоды и, стряхивая утреннюю росу, с удовольствием их ела. Одета она была по походному в элегантный замшевый костюм от Риора, ( двести золотых монет за походный костюм и ещё девяносто за курточку с капюшоном – это не каждый может себе позволить). Два изогнутых, парных адаманитовых меча в наспинных ножнах, гитара в чехле и не большая сумка через плечо – вот и всё, что было у девушки из имущества. Легко перепрыгнув, через ручеёк она остановилась. Тропинку солидно пересекали, важно переставляя лапы, три большие лягушки. Девушка удивлённо подняла бровь. Первая лягушка была синего цвета в жёлтую крапинку, вторая раскрашенная в цвета радуги, ну а третья вообще как пожарная машина – ярко красная. У каждой лягушки вдоль спины, шел хохолок из шерсти того же цвета, что и она сама. Девушка дёрнула острыми ушками, и произнесла:

– Дед, твоя работа? Что это у тебя лягушки под панков косят?

– Да неужто я бы такое безобразие учинил бы, – раздался слегка дребезжащий голос из кустов, и на тропинку вышел почти сказочный персонаж, похожий на лешего и водяного одновременно, одетый в подобие тирольского костюма.

– Дед, плохо прячешься, я тебя ещё милю назад засекла, – улыбнулась эльфийка.

– А вот и нет! – Самодовольно подкрутил тут же выросший ус этот почти сказочный персонаж, – Я за тобой от самой опушки иду.

– А если от опушки, то чего не показался?

– А проверял, не увязался ли за тобой кто? Тут вот всякие лиходеи повадились, вот отваживаю.

– Всё на тех эльфов, что меллорны сажали, дуешься? – Засмеялась девушка.

– Да, что на них дуться, тёмные они, слабо образованные, хоть и элфы. Лес, говорят, у тебя аморальный, даже малоноры выражаются.

– Аномальный, а меллорны вырождаются, – поправила рыжая девушка и, протянув руку, сорвала с куста ягоду.

– Вот я и говорю, аморальный, где ж это видано, чтоб земляника на кустах росла и со сливу была размером. Да энти элфы ежели такое увидят, так враз на слюну изойдут.

– А я люблю землянику, а нагибаться за ней некогда, спешу я. Вот Лес и попросила. А что со сливу так ты ж за мной от опушки идёшь, – опять засмеялась рыжая эльфийка. И кивнув головой каким-то своим мыслям, спросила:

– Ты Малка давно видел?

– Неделю назад гостил. Лягух видела? Он им наплёл, что в Париже зелёное уже не модно надо другие расцветки носить. А белыми и пушистыми быть старомодно. Вот они модницами и заделались. Тьфу, срамота какая! – Встопорщил уже не усы, а усищи владелец тирольского костюма, – Велел тебе передать, что он будет ждать на перекрёске, на следующей неделе, время ты знаешь.

– Хорошо, – Кивнула головой рыжая эльфийка. Потом открыла сумку и достала оттуда пятилитровую ёмкость.

– Вот, это тебе. Извини, ракетного топлива достать не удалось, – эльфийка передала лесовику фляжку. Он открыл, понюхал, лизнул и тяжело вздохнул. Девушка улыбнулась и шутливо погрозила лесовику пальцем. Глянула вперёд и снова удивилась, чуть дальше, тропинку переползали крокодилы. Крокодилы были таких же весёленьких расцветок, как и лягушки.

– Это, что, тоже Малк постарался, – спросила девушка.

– Неа, это они мигрируют, – ответил лесной дед, пряча фляжку.

– А чего так разукрашены, – кивнула в сторону крокодилов эльфийка.

– Мигрируют, прошлый раз вот также мигрировали. И надо же такому было случиться, пересеклись с носорогами. Носороги их не заметили и потоптали маненько, носороги же плохо видят.

– Но это проблема не носорогов, а тех, кто у них на пути, – засмеялась девушка.

– Вот им и посоветовали, раскрасится в яркие цвета, видно у твоего Малка, охальника, набрались. – Сказал дед, и на не высказанный вопрос девушки ответил, – Ну, понятно кто. Кто ж тут ещё шастать может. Забежишь к ним на Поляну? Правда, там у них сейчас гости. Но тебе там всегда рады.

– Непременно зайду, – тряхнула рыжей головой девушка, – А что за гости?

– Да, Альма каких-то диверсантов привела, к Чёрному Колдуну ведёт.

– А зачем?

– Это ты у неё спроси.

– Спрошу. Пойдём на Поляну?– Спросила рыжая эльфийка лесного деда.

– Ты иди, я позже наведаюсь, – и как бы извиняясь, дед добавил, – Дела у меня тут ещё есть.

– Тогда я пошла,– кивнула головой эльфийка, и весело насвистывая, продолжила путь. Но она не прошла и полумили, как её внимание привлёкли всхлипы и поскуливания, перекрывающиеся невнятным бормотанием. Девушка осторожно раздвинула кусты. И замерла от неожиданности, на поляне толпа козлоногих, одетых как джентльмены – выше пояса, и с ужасающими размерами того, что ниже пояса, пытались стащить штаны с толстенького коротышки одетого как рейнджер Объеденённого королевства. Всхлипывал и поскуливал коротышка. Он уже не отбивался, и только несогласованность действий, не позволяла козлоногим довести свое занятие до конца. При этом козлоногие матерились как стадо сантехников. Рыжая эльфийка хмыкнула и поманила к себе пепельноволосого мальчика сидевшего на ветке дерева, на противоположной стороне полянки. Мальчик одним движением перемахнул всю полянку и оказался возле девушки. Привстав на цыпочки, он поцеловал её в щёку и сказал:

– Привет, Мора!

– Привет Дени! – Потрепала мальчика по голове эльфийка и, указав на творящееся на полянке безобразие, строго спросила, – Это что?

– Яой! И не просто яой, а яойойой! – Важно и гордо ответил мальчик и, указав на коротышку, добавил,– Он очень сильно хотел!

– Яой таким не бывает, – хихикнула девушка, сверкнув золотистыми глазами.

– А каким? – Тут же с любопытством спросил мальчик, и его острые ушки с маленькими кисточками на концах повернулись к эльфийке.

– Рано тебе ещё, – засмеялась рыжая девушка. Мальчик обиженно надулся. Эльфийка засунула руку в сумку и достала шоколадку:

– Держи, это тебе!

Мальчик, тут же забыв обиду, схватил шоколадку, развернул обёртку и увлечённо захрустел. Эльфика прислушалась к бормотанию козлоногих, подняв бровь, спросила у мальчика:

– А текст для этих, откуда взял?

– Дед с Мехом чинили ходовую избушки, ну и уронили бронеплиту на ногу Меху. Вот он такое и говорил. И ещё такое, – мальчик щелкнул пальцами и козлоногие на полянке заговорили громче, выдавая даже не трёх этажные построения, а уже просто небоскрёбы. Эльфийка покачала головой:

– Силён Мех, такого и я не слышала.

– Нравится? Я тоже такого ещё не слышал! – С восторгом кивнул мальчик. Девушка строго на него посмотрела:

– Не красиво маленьким взрослых подслушивать! Особенно когда взрослым бронеплита на ногу упала!

– Я не подслушивал! – Возмутился мальчик, – Мех так орал, что вся Поляна и её окрестности слушали, и я не маленький, я старше Меха!

– Для сеиссшесс ты ещё очень маленький. А где Найтин?

– Она дальше, под деревом, остальных пугает, пойдем, посмотрим?

– А этого так и оставим? За собой надо убирать! – Укорила мальчика эльфийка.

– Пусть сидит, мороки сами утром развеются.

– Так не интересно. Учись! – Эльфийка подняла руку и сделала пальцами вращательное движение. Козлоногие перестали выстраивать многоэтажные выражения, взялись за руки и повели вокруг хнычущего Трамса хоровод, при этом напевая:

– В лесу родилась елочка, в лесу она росла...

Этого Трамс вынести уже не смог, он закатил глаза и рухнул в обморок.

Утро, избушка на куриных ногах. Франк и Дорн проснулись от какого-то шума. Вечером Альма уговорила их остаться ночевать в избушке, а не бежать в лес от страшной ведьмы. Одновременно раскрыв глаза, они увидели суровую наёмницу, которая стоя у печки, пекла блины, давая пояснения девушке или скорее девочке лет четырнадцати-пятнадцати. (Что-то многовато девушек развелось, ещё чуть-чуть и перебор будет). Обе девушки были одеты в сарафаны. Рыжие волосы Альмы и пепельные девочки были подвязаны, чтоб не мешать процессу блиновыпекания.

– Вот, главное в меру налить теста, тогда блин получится не толстым и не тонким, а в самый раз. – Объясняла девочке тонкости приготовления блинов Альма.

– Не верю своим глазам, Альма в сарафане и печёт блины! – Громко воскликнул Франк, – Ты же не любишь готовить, а в женской одежде я тебя впервые вижу!

Дорн промолчал, но его вид показывал, что он тоже очень сильно удивлён. Девушки повернулись, у обоих были зелёные глаза, только у младшей зрачки были вертикальные. Альма улыбнулась и сказала:

– Проснулись, сони. Вставайте, завтрак скоро будет готов. И сходите пока, проверьте как там наши подопечные, живые ещё? Не померли от страха?

Глядя на неё сейчас, трудно было поверить, что это один из самых умелых и опасных бойцов королевства и федерации, так – обычная крестьянская девушка, хозяйничающая в своей избе.

– Если встретите Царапку и Пушистика скажите им, чтоб щли домой, скоро завтрак будет готов, – проговорила девочка мелодичным голосом.

– И не пугайтесь их,– снова улыбнулась Альма. И девушки снова занялись своим увлекательным занятием. Быстро одевшись, девушки деликатно отвернулись, наёмники вышли на улицу.

– Ты что нибудь понимаешь? – Спросил Дорна Франк. Дорн промолчал и в ответ только пожал плечами. Впрочем, Франку и не нужен был ответ, он привык, что его друг не очень многословен.

– Мне кажется, я понял, – продолжил Франк, – Вот куда Альма иногда пропадает на пару месяцев, здесь её дом, и сейчас она пришла домой.

Дорн опять пожал плечами и направился по тропинке в сторону стоянки отряда, Франк последовал за ним. Подойдя к ручью, они умылись, потом Дорн, набрав воды в котелок, потерянный Трамсом, осуждающе покачал головой и пошёл по тропинке к лужайке под большим деревом, где они накануне оставили лошадей. Слегка задержавшийся Франк услышал тихий смех, серебряными колокольчиками переливающийся над водой. Подняв голову, в поисках источника этого чарующего звука, он увидел удивительно красивую девушку, сидящую на низко склонившейся ветке. Её нежная светло-изумрудная кожа была прикрыта зелёными, почти синими волосам, служившими девушке одеждой. Незнакомка с интересом смотрела на Франка, он же, впервые в жизни не нашёл, что сказать понравившейся ему девушке.

– Я... – С трудом выдавил он из пересохшего горла. Девушка как-то грустно посмотрела на Франка, и тихо спросила:

– Яой? Тоже?

Франк энергично замотал головой.

– Да? А почему молчишь? – Задала вопрос незнакомка.

– Вы, вы прекрасны, – произнёс Франк пересохшими губами, – Прекраснее вас я ни кого ещё не встречал!

Девушка улыбнулась и спрыгнула с ветки.

Дорн вышел на лужайку под большим деревом и удивлённо замер. Приключенцы-диверсанты сбились в тесную кучу и, пытаясь, спрятаться друг за друга, как флагами размахивали кто портянками, кто носками. Судя по их внешнему виду, размахивали они долго, и уже подустали. Но как только интенсивность размахивания падала, лениво наблюдавшая импровизированную демонстрацию пепельная кошка, взбадривала коллектив махателей поощряющим урчанием, больше похожим на угрожающий рык. Но близко к диверсантам не подходила, ядрёный запах портянок и носков окружал махателей как кокон. Казалось, что для того, что бы до них добраться, этот кокон придётся рубить топором. Дорн с укором посмотрел на кошку. Кошка посмотрела на Дорна и, встопорщила усы. Неожиданно кошка насторожила уши и стремительным текучим движением исчезла с поляны. Никто не понял, в какую сторону она прыгнула. Диверсанты перестали махать и тяжело дыша, опустились на траву. Дорн указал на вещи аналитика. Гном всхлипнул и сказал:

– Нету больше нашего Трамса, схарчили дикие звери, всю ночь хруст от его косточек стоял. Мы сами вот, насилу отбились от страшной монстры.

Дорн поставил, принесенный им котелок с водой, и решительно углубился в чащу. Менее чем в пятидесяти метрах от стоянки диверсантов-приключенцев лежал в обмороке Трамс, но и при этом он жалобно подвывал. Эти подвывания и уловило чуткое ухо Дорна. Дорн поднял аналитика за шиворот и оттащил к остальным диверсантам. Потом приглашающее кивнул в сторону поляны с избушкой. Приключенцы дружно выразили своё не желание туда идти. Дорн пожал плечами, как бы говоря, что ж я предложил, а отказаться ваше дело, и направился обратно на поляну.