Текст книги "Владимир Крючков. Время рассудит"

Автор книги: Анатолий Житнухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)

В книге А. Колпакиди и О. Лемехова «Главный противник. ЦРУ против России» упоминается специалист по психологической войне Р. Холт, теоретически обосновавший концепцию операции «Фокус» по свержению социализма в Венгрии. Холт предложил три взаимосвязанных метода «мирного освобождения», без глобальной войны, стран восточного блока от коммунистического режима. Это – путч, произведённый оппозиционно настроенными членами руководства страны с последующим их дистанцированием от Москвы; народное антикоммунистическое восстание с последующим проведением свободных выборов под международным контролем, за которыми должен последовать распад режима в результате борьбы партий или последовательного разрушения политической системы; наконец, использование «благоприятных международных условий, которые должны позволить расправиться с режимом без вмешательства Москвы»[51]51
  См.: Колпакиди А. И., Лемехов О. И. Главный противник. ЦРУ против России. М.: Вече, 2002.


[Закрыть] (под «благоприятными условиями» имелась в виду ситуация, когда у Москвы будет своих проблем по горло).

Документы, о которых мы только что говорили, в совокупности с аналогичными директивами, принятыми в последующие годы, представляют собой чёткую программу конкретных действий, которой США руководствовались, выстраивая отношения с Советским Союзом и его ближайшими союзниками.

Обратим внимание, что с 1953 года, со времени принятия американцами доктрины «стратегического сдерживания СССР», агрессивность политического курса Соединённых Штатов ещё более возросла. В начале года выступивший с программной речью госсекретарь Джон Фостер Даллес поспешил заверить «угнетённые» народы Восточной Европы во всесторонней помощи и поддержке со стороны США. А в феврале президент Дуайт Эйзенхауэр, назначив директором ЦРУ Аллена Даллеса, выдал ему карт-бланш на активизацию тайной войны «против коммунистических режимов в Европе и Азии».

От слов – к делу. В мае 1953 года в соответствии с директивой NSC 143/2 начала реализовываться идея создания на базе советской эмиграции «парамилитарных (военизированных. – А. Ж.) сил», получивших название «Добровольных корпусов свободы» (Volunteer Freedom Corps – VFC).

Особенно тщательно готовился так называемый «Новый план нанесения поражения коммунизму», в рассмотрении которого в Белом доме вместе с президентом, госсекретарём, директором ЦРУ и высокопоставленными представителями других силовых ведомств принял участие миллиардер Нельсон Рокфеллер. Весь документ был выдержан в наступательном духе, в нём систематизировались и конкретизировались задачи всех центров, организаций и ресурсов, задействованных в деле морально-психологического разложения СССР и других социалистических стран. Вот как формулировались положения раздела «Руководящие установки для политического наступления»:

1. Поддерживать по всей советской империи дух сопротивления и всемерно подогревать надежду на освобождение и обретение суверенитета…

2. Повсеместно сеять горькое чувство, которое испытывают все внутренние враги Кремля, путём доведения до их сознания того факта, что, подобно революционерам в старое, царское время, они тоже имеют преданных друзей и сильных союзников за пределами их родины…

3. Усиливать всеми возможными путями и средствами неуверенность советских властей в преданности своего народа…

4. Обеспечивать как моральную, так и материальную поддержку (в том числе и квалифицированным руководством) всех оппозиционных и подпольных движений в странах-сателлитах, а также в Китае и самой России.

5. Максимально использовать беженцев из советской зоны влияния…

6. Делать ставку на личные устремления тех людей, которые находятся под коммунистическим игом и мечтают… о сохранении права собственности на небольшие хозяйства и дома, о создании свободных профсоюзов, о свободе вероисповедания, о возможности путешествовать и т. д.

7. Рассеивать ореол вечности и незыблемости, которым окружил себя коммунизм…

8. Внушать миллионам жителей свободных стран чувство моральной ответственности за расширение свободного мира…»

Весьма показательно, что в июле 1956 года Совет национальной безопасности вернулся к пересмотру действий США в Восточной Европе, что было закреплено соответствующей директивой – NSC 5608. Было сосредоточено внимание на необходимости активизировать усилия, направленные на разделение восточного блока, призванные подтолкнуть восточноевропейские народы к восстаниям. Нетрудно догадаться, что к эскалации подрывных действий против Венгрии американцев подтолкнула складывающаяся «благоприятная ситуация» – накануне, в июне, произошли события в Познани, вылившиеся в один из самых драматических конфликтов в послевоенной истории Польши. Тогда недовольные своим материальным положением рабочие и служащие предприятий Познани провели массовый митинг протеста, переросший в крупные беспорядки: часть агрессивно настроенной молодёжи напала на тюрьму и освободила заключённых, захватила оружие и попыталась штурмовать Управление госбезопасности. Завязалась перестрелка, в ходе которой с обеих сторон погибли десятки человек. Эти события явились началом общепольского кризиса, который достиг своего апогея к октябрю 1956 года.

21 октября 1956 года лидером Польской объединённой рабочей партии был избран Владислав Гомулка, незадолго перед этим восстановленный в партии. Он сумел стабилизировать ситуацию, провозгласив курс на самостоятельное развитие («польский путь к социализму»), что послужило своеобразным сигналом к открытому выступлению оппозиции в Венгрии.

Отнюдь не простым совпадением явилось то, что началом открытого мятежа в Венгрии стал инициированный студенчеством и молодёжью митинг в Будапеште, состоявшийся 23 октября у памятника польскому генералу Йозефу Бему (1794–1850). Именно этот человек для людей с антисоветскими и антироссийскими настроениями символизировал уходящую вглубь XIX века историю совместного противостояния поляков и венгров русским войскам.

Наиболее важным инструментом Центрального разведывательного управления в период подготовки контрреволюционного мятежа в Венгрии явилась созданная американскими спецслужбами при Комитете «Свободная Европа» профашистская венгерская эмигрантская организация. Этому комитету была подчинена и радиостанция «Свободная Европа», которая первоначально носила название «Освобождение Европы».

8 сентября 1954 года руководством Комитета «Свободная Европа» была утверждена директива № 15 «Венгрия, операция «Фокус»[52]52
  Ряд российских историков считают, что операция «Фокус» – это первая «оранжевая революция» по сценарию ЦРУ.


[Закрыть]. 1 октября 1954 года миллионы листовок, «разъясняющих» жителям Венгрии цели и задачи «национального сопротивления», были заброшены в ВНР с помощью огромного количества воздушных шаров. Неустанно вела пропагандистские передачи на эту тему радиостанция «Свободная Европа».

В январе 1956 года американская военная разведка подготовила доклад «Венгрия: активность и потенциал сопротивления». Основную задачу – «перевод недовольства в фазу активного сопротивления», по мнению разведчиков, облегчали определённые особенности в настроениях жителей Венгрии. Они заключались в антиславянских и антисемитских проявлениях среди некоторых групп населения, а также в живучести симпатий к гитлеровской Германии, которая обеспечила Венгрии существенные территориальные приращения в 1940–1941 годах.

Из хроники венгерских событий:

«05.01.1956: Один из крупнейших аналитических центров США – Джорджтаунский университет выполнил секретный заказ американской военной разведки G-2, завершив исследование на предмет использования Венгрии в качестве «потенциального театра развёртывания специальных сил» («potential theatre for Special Forces»), включая силы «внутреннего сопротивления» – подпольные и партизанские группы с имеющимися у них резервными базами и арсеналами»[53]53
  Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР / Сб. док. Сост. А. А. Зданович и др. М.: Объединённая редакция МВД России, 2009. С. 39.


[Закрыть].

Свою лепту в подготовку контрреволюционного путча в Венгрии внесли влиятельные политические круги и разведывательные учреждения ФРГ, Англии и других европейских стран. Важную роль в этом деле сыграл бывший гитлеровский генерал Рейнхард Гелен. Считавшийся «специалистом по СССР», Гелен был привлечён к работе американскими спецслужбами, на деньги которых он создал в 1947 году новую разведывательную службу – «Организацию Гелена». К 1 апреля 1956 года завершился процесс перехода «Организации Гелена» под юрисдикцию правительства ФРГ, после чего геленовская разведка получила статус Федеральной разведывательной службы Германии – БНД (Bundesnachrichtendienst, BND).

Ещё в 1950 году Гелен создал внутри своей организации Венгерский отдел, многие сотрудники которого ранее, в период правления Хорти, служили в венгерских разведорганах. Антикоммунистические ячейки в Венгрии получали от геленовских агентов (главным образом через Австрию) пропагандистскую литературу и оружие. Под контролем Гелена находились размещавшиеся в Западной Германии венгерские эмигрантские организации – «Содружество венгерских борцов», «Движение за свободу Венгрии», «Союз венгерских братьев по оружию», «Венгерский совет обороны в изгнании», в задачу которых входило руководство венгерскими вооружёнными формированиями. Так, «Союз венгерских братьев по оружию», объединявший бывших хортистских офицеров, с весны 1955 года приступил к организации и обучению в военных лагерях «добровольцев» для засылки в Венгрию.

В длинном списке формирований, участвовавших в подготовке контрреволюционного мятежа в Венгрии, следует отметить созданный ещё в 1953 году и действовавший в ФРГ Добровольческий корпус свободы (Volunteer Freedom Corps). В это бандформирование, занимавшееся подготовкой венгерских боевиков, входили в основном эмигранты, бежавшие в годы войны вместе с немцами. Деятельность корпуса контролировали Госдепартамент и Министерство обороны США, которые предполагали довести его численность до 30 тысяч человек. Цель корпуса Совет национальной безопасности формулировал так: «Создание кадрированных частей из антисоветских добровольцев, которые можно быстро увеличить в случае чрезвычайных обстоятельств или широкомасштабной войны».

В Австрии действовал Международный комитет помощи Венгрии, который возглавил известный американский генерал Донован – можно сказать, «легенда» американской разведки. По свидетельству западной прессы, во время пребывания в Австрии он неоднократно переходил границу с Венгрией для организации диверсионной работы. Донован заявлял, что «снабжение оружием тех, кто ещё борется», является лучшим способом «оказать помощь венграм».

Там же, в Австрии, на территории американской зоны оккупации, действовала так называемая «Венгерская канцелярия», Центральным разведывательным управлением были созданы «Союз американских венгров» и «Национальный комитет венгров в США».

Архитекторы «венгерской революции» опирались на разветвлённую сеть правонационалистических организаций, действовавших внутри страны. Среди них выделялись своей численностью и активностью «Меч и Крест», «Свободная Европа», «Белая гвардия», «Дивизия Ботонд», «Союз кадетов», «Белые партизаны», «Кровавый договор», «Венгерское движение сопротивления», «Движение национального сопротивления» и целый ряд других. Тактика всех этих объединений включала организацию массовых беспорядков и широкомасштабных провокаций, которые стали бы для НАТО поводом вмешаться и ввести в Венгрию свои войска.

Для руководства этими разношёрстными объединениями – националистического и неонацистского, религиозного, антикоммунистического и антисоветского толка – западные спецслужбы начиная с 1955 года наращивали заброску в ВНР шпионов и диверсантов. Если в 1954 году Управление государственной безопасности Венгрии вело расследование 53 дел о шпионаже, то в 1955-м – уже 162. В первом квартале 1956 года пограничники ВНР зафиксировали 191 случай нелегального перехода границы из Австрии, а в августе того же года – 438 случаев. В 1955–1956 годах было разоблачено 15 крупных и 30 мелких враждебных группировок. А за три года после подавления контрреволюции, в течение 1956–1959 годов, было раскрыто 26 нелегальных контрреволюционных центров, члены которых вели подпольную деятельность уже на протяжении восьми – десяти лет. Интересны и более поздние сведения органов безопасности ВНР: десять из двадцати подпольных организаций, раскрытых в 1960–1961 годах, действовали ещё до 1956 года.

Аналитики полагают, что в подготовке и осуществлении вооружённого контрреволюционного мятежа в Венгрии принимало участие в общей сложности около 250 нелегальных организаций и группировок[54]54
  См.: Берец Я. Крах операции «Фокус». М.: Политиздат, 1986.


[Закрыть]. Особую роль играла в тех памятных событиях католическая церковь. К 1956 году Ватикан поддерживал тайные связи с большинством подпольных клерикальных группировок и организаций, действовавших на территории Венгрии. Известно, например, что один из руководителей нелегального «Христианского фронта» Л. Шигмонд, который регулярно отчитывался перед Святым престолом о деятельности этой организации, сообщал летом 1956 года в Ватикан о распространившихся в стране «реформистских настроениях» и делал вывод о возможности скорой смены общественной системы.

В начале ноября, когда события достигли накала и контрреволюционным силам уже мерещился призрак победы, власти США пришли к мнению, что кардинал Миндсенти – наиболее приемлемый кандидат в политические лидеры Венгрии после переворота. А 3 ноября Миндсенти благословил на «святое дело» папа Пий XII, после чего кардинал обратился к венгерскому народу с призывом свергнуть в стране коммунизм и освободить её от советского присутствия.

Мощное воздействие извне было направлено на то, чтобы подогреть в стране накопившиеся внутренние противоречия, которые, несмотря на половинчатые решения многих жизненно важных для страны и её народа проблем, на ошибки со стороны Венгерской партии трудящихся и советского руководства, не выглядели такими уж неразрешимыми и тем более угрожающими для будущего страны. Наверное, поэтому у В. А. Крючкова после первых месяцев работы в Венгрии, во всяком случае – до весны 1956 года, не возникало ощущения таких угроз. И это не было проявлением наивности или незнания реального положения вещей – оптимизм внушали объективные данные, которыми располагало советское посольство, личные наблюдения Владимира Александровича:

«Венгрия производила впечатление благополучной страны. Обилие товаров и продовольствия, низкие цены, отличное соотношение денежной и товарной массы. Хорошо помню, что в 1955–1956 годах на каждую денежную единицу в один форинт приходилось товаров на сумму три форинта.

По нескольку раз в год для сбыта товаров проводились распродажи по бросовым ценам. Огромное количество товаров Венгрия поставляла в Советский Союз. Венгры – самые различные по своему социальному положению – говорили, что никогда ещё они не жили так хорошо, как в 1955 году (курсив мой. – А. Ж.).

В стране не было безработицы, люди стали получать от государства бесплатное жильё, в невиданных масштабах шло строительство. Энтузиазм охватил широкие массы, и казалось, ничто не угрожало устоям новой народной власти…

Отношение к Советскому Союзу было отличным. Советские люди, находившиеся в Венгрии, чувствовали это в своей повседневной жизни. Торгово-экономические связи наших стран расширялись и углублялись по всем направлениям. Обмен делегациями, специалистами, частные поездки людей приобретали постоянный характер. Казалось бы, небо в советско-венгерских отношениях было безоблачным…»[55]55
  Крючков В. А. Личное дело. М.: Эксмо, 2003. С. 42.


[Закрыть]

Как видим, даже Крючков, отличавшийся наблюдательностью, интуицией и аналитическим складом ума (в чём читатель ещё не раз сможет убедиться), не замечал ничего неладного – признаков грядущих потрясений не было и в помине. И этому можно найти объяснение. Во-первых, подготовительная работа западных спецслужб и внутренних антикоммунистических сил велась исподволь и была неплохо законспирирована. А во-вторых, Запад не торопился давать «отмашку», поскольку терпеливо ждал повода для начала решительных действий – «благоприятных внешних условий». Такие условия сложились сразу же после XX съезда КПСС, доклада Н. С. Хрущёва по культу личности. Поэтому, когда в апреле 1956 года Комитет «Свободная Европа» приступил к полномасштабным действиям по осуществлению операции «Фокус», в качестве первоочередной ставилась задача сосредоточения всей пропаганды на «борьбе против сталинизма и культа личности». Причём такие явления, как диктат и репрессии, расценивались не как ошибки и перегибы социалистического строительства в СССР, а как неизбежное порождение самой системы, присущее природе социализма.

(Заметим, что этот же шаблон западной пропаганды лежит в основе информационно-пропагандистской работы и многих российских средств массовой информации; с его помощью у наших людей, прежде всего у молодёжи, и формируется неприязненное отношение к советскому прошлому, социализму и коммунистическим идеям.)

Тогда, в 1956-м, буржуазная пропаганда основной огонь направила на Центральный комитет Венгерской партии трудящихся, в первую очередь на её лидера Матьяша Ракоши. Крючков, на которого были возложены обязанности пресс-атташе советского посольства, видел, с какими проблемами пришлось столкнуться руководству Венгрии. Получив доклад Н. С. Хрущёва, оно пришло в замешательство. Все понимали, что в международном коммунистическом движении возникли новые политические реалии, но никто не знал, что следует предпринять в сложившейся обстановке. Кроме советов «действовать по обстановке», из Москвы не поступало каких-либо внятных рекомендаций. В апреле ЦК ВПТ провёл пленум, посвящённый итогам XX съезда КПСС. Но он прошёл примерно по тому же сценарию, что и съезд в Москве во время доклада Хрущёва по культу личности – прений не открывали, никаких вопросов не обсуждали.

Ракоши неоднократно обращался за помощью и консультациями к советскому послу Ю. В. Андропову, но тот сам ломал голову над тем, что происходило в Москве, поскольку никаких ясных установок оттуда не получал. А тем временем, по воспоминаниям Крючкова, по стране поползли слухи, что в Венгрии тоже творились беззакония, подобные сталинским. Многочисленные домыслы и легенды, как водится в таких случаях, обрастали леденящими душу подробностями.

Но что же на самом деле представляла собой «диктатура Ракоши»? Крючков считал, что «надо отдать должное Ракоши, он не дал разгуляться репрессиям, устоял перед советским примером».

С 1949 по 1953 год по политическим мотивам в Венгрии было репрессировано в судебном порядке несколько сотен человек. Обратим внимание на то, что многие из них в прошлом тесно сотрудничали с нацистами, были активными членами партии Ференца Салаши «Скрещённые стрелы», а в послевоенные годы участвовали в создании и деятельности на территории ВНР контрреволюционных организаций.

За всё время из числа репрессированных к смертной казни были приговорены 12 человек. Это, конечно, трагедия, но по масштабам она несопоставима с той, которая произошла в Советском Союзе в 1937–1939 годах. Однако на ней постоянно спекулировали, пытаясь раздуть в Венгрии огонь братоубийственной гражданской войны.

Венгерская контрреволюция нуждалась в символах. Из двенадцати имён погибших она выбрала одно – Ласло Райк[56]56
  В последние годы перед смертью Ласло Райк был одним из руководителей ВПТ, занимал пост министра внутренних дел Венгрии.


[Закрыть] и начертала его на своём знамени. Перезахоронение останков Райка 6 октября 1956 года вылилось в массовую демонстрацию, ставшую предвестницей более серьёзных волнений.

В 1951 году в Москве вышла переведённая на русский язык книга прогрессивного французского журналиста Рено де Жувенеля «Тито – главарь предателей»[57]57
  С этой книгой можно ознакомиться в Интернете.


[Закрыть] (её автор получил широкую известность в Европе своими разоблачениями оборотней в международном коммунистическом движении). Современному читателю название книги может показаться чрезмерно резким и вызвать недоумение. Но нельзя забывать об атмосфере тех лет. Напомним, что в сентябре 1949 года вышла директива Совета национальной безопасности США № NSC 58 «Политика США в отношении советских сателлитов в Восточной Европе», и специальный её раздел «Урок Тито» был посвящён задачам распространения примера Югославии, решившей строить социализм, исходя из собственного его понимания, но весьма далёкого от марксизма. Совокупность этих задач получила тогда в обиходе название «титоизация восточного блока».

Дело не ограничивалось риторикой – югославский путь исподволь, но настойчиво навязывался западными спецслужбами другим социалистическим странам как пример для подражания. Не случайно в ноябре 1949 года Информационное бюро коммунистических и рабочих партий[58]58
  Международное бюро коммунистических и рабочих партий, или Коминформ – международная коммунистическая организация, действовавшая в 1947–1956 годах.


[Закрыть] приняло специальную резолюцию, в которой югославские руководители подверглись жёсткой критике. Её название – «Югославская компартия во власти убийц и шпионов» – тоже не отличалось особой деликатностью. Главную озабоченность Коминформа вызывала вносящая раскол в международное рабочее движение политика национального коммунизма, главными проводниками которой были И. Б. Тито и Эдвард Кардель – заместитель председателя правительства Югославии.

Но вернёмся к книге Рено де Жувенеля. В ней он уделяет целую главу Ласло Райку, называя его «патентованным полицейским осведомителем». На судебном процессе, состоявшемся осенью 1949 года, Райк признал, что сотрудничал с венгерской полицией «в качестве осведомителя о деятельности коммунистической партии» и в результате его доносов в 1932 году было арестовано 17 человек. Во время гражданской войны в Испании он также выполнял задание полиции: выяснял имена бойцов венгерского батальона имени Ракоши, сражавшегося на стороне республиканского Народного фронта, и пытался внести «разложение в его ряды», но был разоблачён и исключён из партии.

В книге Жувенеля содержатся и многие другие неблаговидные факты из биографии Райка. Безусловно, мы в полной мере сознаём, что подобные признания могли быть «выбиты» во время следствия методами физического воздействия, чем, как свидетельствует ряд источников, в то время в Венгрии не брезговали. Но, как известно, на судебных процессах пыток не применяли, а такие факты, как исключение из партии, фальсифицировать невозможно. К тому же есть ещё одно подтверждение того, что раскаяние Райка на судебном процессе было искренним: последние слова, которые он произнёс перед казнью, – «Да здравствуют партия, Сталин и Ракоши!». На эшафоте не лгут…

К слову сказать, если мы хотим основательно разобраться в механизме репрессий, необходимо исключить крайние подходы к этому трагическому явлению в истории. Нам неприемлема позиция людей, которые относятся к репрессиям, как к позитивному, «исторически необходимому процессу», оправдывая творившиеся беззакония. Но мы не можем согласиться и с точкой зрения тех, кто бездоказательно утверждает, что все жертвы репрессий пострадали невинно, преследовались лишь на основании ложных доносов и каждый оговаривал своих товарищей, подвергаясь пыткам и психологическому давлению.

В связи с этим напомним, что крупнейшие зарубежные писатели – Лион Фейхтвангер, Ромен Роллан, Теодор Драйзер – не сомневались в справедливости приговоров, выносимых на процессах 1930-х годов. К примеру, Фейхтвангер своими впечатлениями поделился в книге «Москва 1937»: «До тех пор, пока я находился в Европе, обвинения, предъявленные на процессе Зиновьева, казались не заслуживающими доверия. Мне казалось, что истерические признания обвиняемых добываются какими-то таинственными путями. Весь процесс представлялся мне какой-то театральной инсценировкой, поставленной с необычайно жутким, предельным искусством… Но когда я присутствовал в Москве на втором процессе, когда я увидел и услышал Пятакова, Радека и их друзей, я почувствовал, что мои сомнения растворились как соль в воде под влиянием непосредственных впечатлений от того, что говорили подсудимые и как они это говорили. Если всё это было вымышлено или подстроено, то я не знаю, что тогда значит правда».

Похожим образом рассуждал и посол США в СССР в 1936–1938 годах Джозеф Э. Дэвис, который присутствовал на трёх судебных заседаниях. «Предположить, что этот процесс изобретён и поставлен как политическая театральная пьеса – значит предположить наличие творческого гения, равного Шекспиру».

Заслуживает внимания мнение Александра Зиновьева – известного философа, участника Великой Отечественной войны: «Если подходить к событиям с научной точки зрения… то репрессии стали одним из факторов победы… Не нужно следовать солженицынской концепции, что все были жертвы, а наверху сидел Сталин со злоумышленниками. Ведь была же революция, была Гражданская война, шла грандиозная стройка, шла непрерывная борьба и было, разумеется, сопротивление… Если бы не было 1937 года, то в 1941 году через два-три месяца война закончилась бы для Советского Союза поражением».

…Обстановка в Венгрии тем временем накалялась.

По наблюдениям Крючкова, особую активность проявляла творческая интеллигенция – писатели, журналисты, деятели искусства. Вполне естественно, что людям из этой среды всегда присущи духовное и политическое брожение, склонность к увлечению новыми идеями, особенно теми, в которых главной ценностью провозглашаются свободомыслие и свобода творчества. Но отсутствие ясных целей, размытая политическая позиция могут привести и к непоправимым последствиям[59]59
  Вспомним роль нашей либеральной интеллигенции в развале СССР.


[Закрыть].

Организаторам информационной войны, которая начиная с конца весны 1956 года разрасталась с каждым днём, надо отдать должное – действовали они напористо и воодушевлённо. Преподаватели и студенты будапештских вузов, члены Союза писателей и дискуссионного «кружка Петёфи» на правах духовных пастырей нации неустанно вели пропагандистскую работу на предприятиях и в учреждениях страны.

В круговерть драматических событий, разворачивавшихся в Венгрии, стремительно вовлекалась городская, в первую очередь студенческая молодёжь. Наращивали свою подрывную информационно-пропагандистскую работу средства массовой информации. Особенно усердствовала радиостанция «Свободная Европа», требовавшая немедленного вывода советских войск из Венгрии. Утверждалось, что СССР «грабит Венгрию, установив заниженные цены на поставляемую в Советский Союз венгерскую продукцию». На самом деле всё было наоборот: СССР закупал венгерские товары по более высоким ценам, чем те, которые действовали на международном рынке. Это позволило Венгрии в 1951–1955 годах дополнительно увеличить свои доходы на 723 миллиона валютных форинтов[60]60
  Валютный форинт (как и валютный рубль) – специальная денежная единица, применявшаяся во внешнеторговых расчётах.


[Закрыть]. А кроме того, Советский Союз предоставил Венгрии кредиты на льготных условиях (2 процента годовых) на сумму 100 миллионов рублей…

Крючков подметил одну особенность: «Наибольшую активность нередко демонстрировали именно те, кто ещё вчера слыл коммунистом и даже сталинистом. Такие люди делятся на две категории. Одни прежде искренне заблуждались и теперь под влиянием всплывших на поверхность фактов захотели встать на чистую дорогу в жизни, решили исправить положение дел в стране. Другие же действовали из сугубо карьеристских соображений: однажды уже совершив восхождение в своём общественном и служебном положении в рамках старых порядков, они и теперь вознамерились сделать очередной рывок, отталкиваясь от нового трамплина»[61]61
  Крючков В. А. Личное дело. М.: Эксмо, 2003. С. 49.


[Закрыть].

Как венгерские, так и советские руководители лихорадочно искали выход из сложившегося положения. Владимир Александрович, который был в курсе всех текущих дел советского посольства, вспоминал впоследствии: «Чтобы хоть как-то разрядить ситуацию, в июне 1956 года Ракоши по настоятельному совету Москвы взял шестимесячный отпуск и выехал на лечение в Советский Союз. Тогда он ещё не знал, что навсегда прощается с Венгрией, в которую после многолетней ссылки в Советском Союзе вернётся уже мёртвым, чтобы быть похороненным в Будапеште на кладбище для заслуженных ветеранов…»

Крючков поведал нам о трагической судьбе этого крупного деятеля мирового коммунистического движения, соратника В. И. Ленина. Владимир Александрович считал, что личная драма Ракоши – отражение той сложной эпохи, в жерновах которой погибла целая плеяда замечательных людей, посвятивших жизни борьбе за интересы простого народа и до конца дней сохранивших верность своим идеалам.

В 1924 году после работы в Коминтерне Ракоши нелегально вернулся в Венгрию, но был схвачен. В хортистских застенках он провёл 16 лет, а в 1940 году вместе со своими товарищами был обменян на венгерские знамёна, захваченные Россией в Первую мировую войну. Продолжая политическую деятельность в Советском Союзе, обзавёлся семьёй. Его женой стала Ф. Ф. Корнилова – та самая женщина, которая возглавляла когда-то комитет за освобождение Ракоши.

В 1944 году Матьяш Ракоши возвращается на родину и после войны становится во главе Венгерской партии трудящихся. Будучи одарённым и всесторонне образованным человеком, он неизменно производил сильное впечатление на всех, кто с ним соприкасался и работал. В 1947 году на одной из пресс-конференций для венгерских и иностранных журналистов в Будапеште он поразил присутствующих тем, что без переводчиков отвечал на вопросы журналистов на семи языках. После этого мировая пресса писала, что в лице Ракоши на небосводе коммунистического движения взошла новая яркая звезда.

Но, как считает Крючков, Ракоши, чья деятельность жёстко регламентировалась советским руководством, не нашёл в себе силы вырваться на простор самостоятельной политики, позволяющей более полно учитывать особенности Венгрии. Слишком мощным оказался общий поток, в русле которого находились все социалистические страны, твёрдо верившие, что впереди их народы ждёт безбрежное море счастья, изобилия и благополучия.

Ракоши до корней волос был революционером в том понимании этого слова, которое было присуще его эпохе. Но на смену одному этапу исторического развития неизбежно приходит другой, несущий в себе уже иные понятия и реалии. Далеко не каждому дано осознать это, избавиться от прежних стереотипов, продолжать шагать в ногу со временем. К сожалению, не был исключением и Ракоши. Но это уже скорее не вина, а беда человека, не сумевшего (или не успевшего) разобраться в жестоких закономерностях новой эпохи.

Спустя несколько лет, уже находясь в Советском Союзе, на обвинения руководителей Венгрии нового поколения в том, что его деятельность в бытность руководителем ВПТ привела к «извращениям, искривлениям, пренебрежениям национальными особенностями», Ракоши с сарказмом ответил, что только недалёкие люди не могут не учитывать наличия в то время общих источников как великих побед, так и совершённых ошибок.

«Пройдёт время, – пишет Крючков, – и история, вернее «мудрые», как всегда, историки задним числом во всём разберутся, разложат всё и вся по полочкам. К сожалению, для многих это будет слишком поздно…»

В 1961 году Владимиру Александровичу, уже как сотруднику аппарата ЦК КПСС, довелось присутствовать на беседе двух представителей руководства Венгерской социалистической рабочей партии – Иштвана Ногради, председателя Центральной контрольной комиссии, и Дьердя Ацеля, члена ЦК ВСРП, – с Матьяшем Ракоши. Беседа, которая состоялась в Краснодаре, длилась более восьми часов. Цель посланцев из Венгрии состояла в том, чтобы высказать Ракоши претензии в связи с фактами его «антипартийной деятельности, подстрекательскими письмами и нежелательными встречами с некоторыми венгерскими гражданами». Ракоши решительно отверг все предъявленные ему обвинения, а на выпады в его адрес высказал следующее: «Вы не забывайте, что перед вами единственный оставшийся в живых руководитель Коминтерна, работавший с Лениным под его личным руководством. Шестнадцать лет я провёл в хортистских застенках в Венгрии, вёл себя достойно, не сдался, выдержал все испытания. Во время войны ещё раз доказал, что являюсь другом Советского Союза. Под моим руководством в Венгрии победила социалистическая революция, а вот без меня в 1956 году произошла контрреволюция».