Текст книги "Владимир Крючков. Время рассудит"

Автор книги: Анатолий Житнухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Большинство коммунистов сложили оружие перед моральным террором «демократов» и либеральных СМИ. Об этом говорит такой красноречивый факт: на Первом съезде народных депутатов РСФСР в мае 1990 года о своей принадлежности к фракции «Коммунисты России» из восьмисот с лишним членов КПСС заявили лишь 380 человек. Колеблющиеся и откровенно запуганные коммунисты отсеивались и в дальнейшем – через полтора года в этой фракции осталось всего 53 депутата.

На критическом переломе истории КПСС утратила единство. Ещё в конце 1980-х годов в партии произошёл раскол, возникли фракции и платформы. При этом образованную на базе региональных партклубов «Демократическую платформу в КПСС» возглавили либерально настроенные деятели, которые занимались в основном её разрушением изнутри.

Разброд и шатания поразили здоровое большинство партии. Если позиция «Марксистской платформы в КПСС» отличалась взвешенностью (её члены признавали смешанную экономику с доминированием общественного сектора и выступали за демократизацию общественной жизни), то объединения левого фланга (движения «Единство – за ленинизм и коммунистические идеалы», «Коммунистическая инициатива», «Большевистская платформа»), решительно выступая против ревизионизма Горбачёва, не предлагали конструктивных путей выхода из кризиса. Их взоры были обращены в прошлое, а попытки привнести в настоящее опыт революционной борьбы давно ушедшей эпохи, в том числе возродить в партии и воплотить в жизнь лозунг диктатуры пролетариата, имели сомнительную перспективу. Наиболее активная часть рабочего класса, как известно, в критический для партии и страны период коммунистов не поддержала и отдала предпочтение Ельцину.

В 1992 году известный писатель Владимир Личутин, оценивая состояние патриотического движения в стране, так и не сумевшего перед лицом национальной угрозы преодолеть в своих рядах разлад, с горечью заметил: «Любимое русское, славянское занятие – раскол. Оно и позволило произойти со страной тому, что произошло». Назвал Личутин и причины, помешавшие единению: борьба амбиций, самолюбий, характеров. И сделал невесёлый вывод: «Мы умираем поодиночке, но за общее дело».

Тем временем обстановка ухудшалась с каждым днём.

Крючков в своих воспоминаниях отмечает несколько факторов, усугублявших ситуацию.

Комитет госбезопасности буквально захлестнули сообщения, поступавшие из территориальных управлений, о резком росте националистических и сепаратистских настроений, перераставших в тяжёлые межнациональные конфликты. Национализм как раковая опухоль расползался по стране, поражая всё новые регионы, усиливая центробежные тенденции и провоцируя вооружённые конфликты. КГБ, по выражению Крючкова, «бомбил» информацией и записками президента и Совет министров СССР, предупреждая о нарастающей угрозе национальному единству страны, однако, как мы увидим, горбачёвская верхушка и не собиралась лечить болезнь, а скорее наоборот – подливала масла в огонь.

В 1990 году впервые за весь послевоенный период после двухгодичной стагнации стало сокращаться производство. В промышленности выпуск продукции сократился на 1,2 процента, а продукция сельского хозяйства уменьшилась на 2,9 процента. Конечно, эти цифры невелики в сравнении с тем обвалом, который произошёл в 1991–1995 годах, и тем падением, которое вызвал нынешний российский кризис. Однако в сочетании с целым рядом других негативных факторов обострение проблем в экономике вело к усилению социальной напряжённости.

Недовольство ухудшением социального положения, которое постоянно подогревалось, проявлялось среди рабочих, интеллигенции, молодёжи, крестьянства. Напряжённость обострилась в армии – её совершенно необоснованно (как и служащих органов госбезопасности) унижали, оскорбляли, пинали. Под воздействием антисоветской пропаганды недовольство части населения перерастало в открытые выступления – митинги, пикетирования, забастовки. Это и нужно было подстрекателям, которые рвались к власти. «Демократические» СМИ с удовольствием и широко освещали эти процессы, умалчивая о демонстрациях и шествиях сторонников советской власти и сохранения СССР.

На этих выделенных Крючковым моментах хотелось бы остановиться немного подробнее.

Национальная напряжённость в союзных республиках, сопровождавшаяся вооружёнными конфликтами на этнической почве и массовыми потоками беженцев в безопасные регионы Советского Союза, провоцировалась и нагнеталась искусственно. В начале 2011 года автору довелось несколько раз беседовать с известным политическим деятелем, депутатом Государственной думы РФ пяти созывов В. И. Илюхиным (будучи начальником управления Генеральной прокуратуры СССР, он в начале ноября 1991 года возбудил уголовное дело против действующего президента СССР М. С. Горбачёва по статье 64 УК РСФСР – измена родине). Виктор Иванович – один из немногих людей, который природу межнациональных конфликтов хорошо знал «изнутри», поскольку в качестве представителя Генпрокуратуры расследовал ряд из них на местах – в Армении, Азербайджане, Фергане, Приднестровье, Грузии. В частности, во время нашей последней беседы, состоявшейся буквально за день до его трагической смерти, обсуждались события в Нагорном Карабахе и других горячих точках. Воспроизведу некоторые фрагменты его рассказа:

«Я всегда говорил: национальный вопрос – острый вопрос, и если его ловко использовать, можно творить великие «чудеса».

Когда первый раз приехал в Степанакерт, Карабах, говорю: покажите мне, где армянин, а где азербайджанец. Они уже за много лет совместного проживания сами не отличали друг друга.

Один азербайджанец спрашивает: Виктор Иванович, ну кто это нас поссорил? Мой сын женат на армянке…

Другой: мой сосед азербайджанец, я никогда его не пропущу, чтобы не пригласить на торжество какое, свадьбу… Мы жили вместе, мы перемешались. Взяли – и по живому начали резать…

В Азербайджане, в Баку, расследуем события в Карабахе, изучаем. Я – от Генеральной прокуратуры. Пирожков Владимир Петрович – зампредседателя КГБ СССР, Демидов Николай Иванович, замминистра внутренних дел СССР.

Мы работаем уже полгода и видим: нам удалось сбить волну национализма. Возбудили уголовные дела против подстрекателей. Люди между собой стали снова общаться, вышли на работу. Мир вернулся, поверьте мне – мир!

И вдруг нам объявляют указ об особой, президентской форме управления Карабахом.

Обращаюсь к Пирожкову:

– Владимир Петрович, с вами кто-нибудь советовался, вас в Москву вызывали?

– Нет.

Спрашиваю то же самое у Демидова – нет, только что узнал об этом.

Виктор Петрович Поляничко, второй секретарь ЦК КП Азербайджана, – удивительный человек! Прошёл Афганистан. День и ночь работал, находился в самой гуще событий. Несколько покушений было на него[160]160
  В. П. Поляничко погиб в результате покушения 1 августа 1993 года на территории Северной Осетии.
  В 1985–1988 годах работал в Афганистане советником ЦК КПСС при Политбюро ЦК НДПА, был одним из разработчиков политики национального примирения. В августе 1991 года поддержал ГКЧП.


[Закрыть]. Люди тянулись к нему, и армяне, и азербайджанцы. Как он замечательно мог говорить, затронуть за живое! Мы с ним вместе много проехали – по Азербайджану, Карабаху.

Я его тоже спрашивал:

– Виктор Петрович, как могло такое случиться?

– Я не знаю.

Как можно принимать такое решение, не посоветовавшись с официальными представителями союзного Центра, с людьми, которые изучили причины происходящего, знают, что, как и почему, представляют возможные последствия любого неосторожного шага?

Обидно было. Столько было труда вложено. Была надежда, ей-богу, была надежда! И вдруг – особая форма.

А ведь эта особая форма управления была выгодна только армянским националистам, которых испугало, что в Карабах возвращается мир. Проблема уже стала терять остроту – Горбачёв взял и поднял её.

За этим решением стояли Галина Старовойтова и Елена Боннэр[161]161
  Влиятельные политические и общественные деятели либерального толка.


[Закрыть], а Горбачёв шёл на поводу у провокаторов.

Вместе с генерал-полковником Александром Петровичем Тягуновым, комендантом города Баку, мы принимали академика Сахарова вместе с его супругой Боннэр и Старовойтовой. Во время встречи я убедился, что Сахаров на самом деле – пешка. Мужик он, может, был и неплохой, но решали всё эти две кладбищенские вороны – Боннэр и Старовойтова, которые ему и рта раскрыть не давали.

Только Сахаров заговорит: вот я, товарищ генерал, хотел бы уточнить эту позицию… Старовойтова тут же:

– Подожди, Андрей.

И: тра-та-та-та…

Попытается он снова слово вставить – другая влезает.

Тягунов не выдержал: ну дайте Андрею Дмитриевичу хоть что-то сказать!

В общем, они крутили Горбачёвым и Сахаровым, как хотели, и докрутили…

В Прибалтике эмиссаром Горбачёва был А. Н. Яковлев. Съездит туда – докладывает: там нормальный процесс идёт.

Как «нормальный»?! Там ставится вопрос о выходе из Союза. Там объединяются саюдисты[162]162
  Саюдис – общественно-политическая организация, возглавившая сепаратистские течения в Литве.


[Закрыть], которые организуют моральный террор против русских, всего пророссийски настроенного населения. Там объединяются националистические народные фронты. Там ЦК компартий начинают проводить сепаратистскую линию.

А Яковлев: всё нормально!

Тот же Ельцин туда ездил в январе 1991 года подписывать договор о предоставлении так называемой независимости Эстонии[163]163
  12 января 1991 года Б. Н. Ельцин совершил визит в Таллин, в ходе которого подписал с председателем Верховного совета Эстонской Республики Арнольдом Рюйтелем договор «Об основах межгосударственных отношений РСФСР с Эстонской Республикой». В статье I договора стороны признали друг друга независимыми государствами.


[Закрыть]. Пьяным его везли обратно (боялся на самолёте возвращаться) до Ленинграда, а затем уже перемещали в Москву…

Национальные отношения – это самый разрушительный вопрос, если в него вцепились негодяи.

Так называемая «элита» в республиках и разыграла эту карту. Прекрасно понимая, что при нормальном течении она ничтожно мелка и никогда бы не пришла к власти.

А на национальном вопросе, разогрев его, раскачав, можно преуспеть…»[164]164
  Аудиозапись беседы автора книги с В. И. Илюхиным от 18 марта 2011 года.


[Закрыть]

Может возникнуть вопрос: не сгустил ли Илюхин краски во время беседы с автором?

В своей книге «На краю пропасти» Крючков делится с читателем такой информацией. В июне 1988 года в ленинградском Институте социально-экономических проблем прошёл так называемый «семинар 38-й комнаты». Выступившая на нём Г. Старовойтова изложила позицию по национальным отношениям, как выразилась, «радикального крыла перестройки». Предложенный ею «радикальный вариант решения национального вопроса» появился на базе бесед Яковлева в Эстонии с некоторыми руководителями партийного аппарата этой республики.

Этот вариант предусматривал сознательную установку на ослабление межнациональных связей с целью их децентрализации. Как считала Старовойтова, Эстония должна послужить полигоном для испытания идеи Яковлева. На этом же семинаре ещё один полигон борьбы за децентрализацию – Армения, способная усложнить обстановку в Нагорном Карабахе. Самое важное, отметила «демократка», победа армян над азербайджанцами, поскольку это означало бы первую, главную и решительную победу над ленинско-сталинской национальной политикой.

Армянская проблема имела для «демократов» большое значение по ряду причин. По мысли некоторых участников ленинградского семинара, необходимо было «развенчать» договор большевиков с президентом Турции Кемалем Ататюрком, что дало бы возможность перейти к критике Ленина: «Не во всём был прав, а может, и ни в чём не был прав».

По замыслу инициаторов этого плана, обострение обстановки в Азербайджане и вокруг него приведёт к напряжённости в республиках Средней Азии, где имеется почва для проявления исламского фундаментализма.

Крючков прекрасно сознавал всю остроту национального вопроса и то, к чему ведёт его «разрешение» доморощенными «демократами». Выступая в декабре 1990 года на Четвёртом съезде народных депутатов СССР, он с тревогой говорил о том, что в стране уже насчитывается более двадцати националистических политизированных объединений, имеющих в своём составе военизированные формирования или вооружённые отряды боевиков. В их числе на Украине – «украинская республиканская партия» и «украинская межпартийная ассамблея», в Латвии – «кар-ти-бассарги» (дружинники) и «айз-сарги» (защитники), в Эстонии – «кайтселийт» (союз защиты), в Грузии – «легион грузинских соколов», в Армении – «армия независимости», «мстители».

Органы госбезопасности, подчеркнул Крючков, не занимают позицию стороннего наблюдателя. В последнее время выявлено более четырёхсот вооружённых формирований численностью свыше 26 тысяч человек. Никто не думал, что на семьдесят четвёртом году советской власти будут убивать людей только за их национальную принадлежность.

Остановился Владимир Александрович и на положении в отдельных республиках:

«Кто возьмётся назвать, например, конструктивными призывы к населению Молдавии бойкотировать подписание Союзного договора[165]165
  На основании такого договора в 1922 году был образован Союз Советских Социалистических Республик. Основные положения договора об образовании СССР вошли в текст Конституции СССР, принятой в 1924 году. Естественно, что необходимость разработки и принятия нового Союзного договора диктовалась самим ходом исторического развития. Однако отношение к этому процессу и содержанию готовящегося договора было далеко не однозначным: основное противоборство шло между сторонниками сохранения Союза и его разрушителями.


[Закрыть], рассматривая его – цитирую: как «попытку построения новой тоталитарной пирамиды… стремление вовлечь республику в старый капкан и тем самым узаконить её оккупацию»? Или, например, утверждение, что для Литвы «Вторая мировая война продолжается». Подобные утверждения мы слышим из уст далеко не рядовых граждан.

От имени Народного фронта Латвии со страниц республиканской прессы звучат призывы: «Вступать в особые добровольные формирования стражей порядка!», «Подготовить структуры Народного фронта для деятельности на нелегальном положении!»

…26 октября с. г. на встрече с избирателями в Зеленограде прозвучал призыв: «Долой марионеточный Верховный Совет СССР и Съезд народных депутатов СССР!» А произнёс его не кто иной, как один из народных депутатов»[166]166
  Крючков В. А. Без срока давности. Кн. 1. М.: Просвещение, 2006. С. 214.


[Закрыть].

На том же заседании Съезда народных депутатов, отметив резкую активизацию подрывной работы западных спецслужб против Советского Союза, Крючков подчеркнул, что «основные источники нашего неблагополучия, по мнению Комитета госбезопасности, находятся внутри страны». Их главные причины заключаются в том, что «в стране развернулась острая борьба по вопросу о собственности и вопросу о власти» (курсив мой. – А. Ж.).

Именно эта борьба привела к обострению экономического кризиса в стране, вызвала нарушение вертикальных и горизонтальных связей, перебои в поставках сырья и комплектующих, сокращение производства, остановку целых предприятий. Важнейшим инструментом борьбы за власть стал прямой саботаж в организации хранения, транспортировки и реализации населению продуктов питания и предметов первой необходимости. Цель ясна – усилить недовольство людей, вывести их на улицы.

Эти явления приняли такие размеры, что в ноябре 1990 года Верховный Совет СССР, обсудив вопрос «О положении в стране», поручил Комитету госбезопасности развернуть эффективную борьбу с экономическим саботажем. Руководство работой КГБ по пресечению экономических преступлений возглавило вновь созданное Управление по борьбе с организованной преступностью. Этими проблемами чекисты занимались и раньше, но теперь они вошли в число приоритетных направлений деятельности Комитета.

Уже спустя три недели после принятия Верховным Советом постановления «О положении в стране» Крючков докладывал Съезду народных депутатов о первых результатах работы органов госбезопасности. В частности, он привёл в качестве типичных примеров ряд установленных фактов сокрытия от продажи населению и необоснованного длительного хранения на складах товаров:

«Мясо: в отделе рабочего снабжения Байкальского целлюлозно-бумажного комбината – 500 тонн;

мясные консервы: в Ашхабаде – 441 тысяча, а в Тирасполе – 250 тысяч банок;

рис: в г. Турсун-Заде – 1100 тонн;

чай: в Туле на одной из баз – 300 тысяч пачек; сигареты: в Казани – 40 миллионов штук; деликатесные рыбные продукты: в Новосибирске – 28 тонн икры, 304 тонны осетрового балыка; на одной из овощных баз Краснодара – 1 тысяча ящиков консервов; в Саратове – 200 тысяч банок деликатесов, в том числе 20 тысяч банок с лососёвой икрой.

В Томске почти 5 месяцев находился неразгруженным контейнер с 20 тоннами импортных лекарств, его содержимое частично было расхищено. Только после вмешательства органов госбезопасности контейнер был доставлен по назначению.

…Стоило появиться на складе рыбопродуктов в Иванове нашему сотруднику, как немедленно в детские дома и лечебные учреждения города было направлено около 1 тонны икры…»[167]167
  Крючков В. А. Без срока давности. Кн. 1. М.: Просвещение, 2006. С. 216.


[Закрыть]

Факты, о которых говорил Крючков, явились прямым следствием саботажа, организованного антисоветскими силами. Во всех словарях русского языка слово «саботаж» толкуется примерно одинаково – как умышленно-недобросовестное исполнение обязанностей, уклонение от работы при соблюдении видимости выполнения её, как стремление помешать осуществлению чего-либо при помощи скрытого, замаскированного противодействия.

На завершающем этапе перестройки саботаж применялся в первую очередь для того, чтобы парализовать в стране систему торговли и снабжения населения, разорвать экономические связи между предприятиями и тем самым создать в стране хаос и неразбериху. (Из истории известно, что в ответ на попытки противников советской власти саботировать деятельность государственных учреждений сразу же после Октябрьской революции и задушить молодую республику, 20 декабря 1917 года была создана ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем под руководством Ф. Э. Дзержинского.)

То, что процесс дестабилизации экономической жизни носил целенаправленный характер, подтверждает в своих воспоминаниях и Н. И. Рыжков, который в то время возглавлял Совет министров СССР: «Полки магазинов пусты, в морских портах стоят суда с продовольствием и товарами народного потребления, а желающим принять участие в их разгрузке вручают деньги и отправляют восвояси. На железных дорогах создают пробки, практически перекрывающие жизненные артерии страны. На полях гибнут хлеб, овощи, в садах гниют фрукты… С тех пор на протяжении более полутора десятков лет, чтобы задним числом оправдать приход к власти «демократов», по телевидению показывают одни и те же кадры: пустые полки продуктовых магазинов. Но нынешние «независимые» властители СМИ стыдливо умалчивают о том, почему они пустовали»[168]168
  Рыжков Н. И. Разрушители державы // Наш современник. 2006. № 2.


[Закрыть].

Правда, об одном моменте Николай Иванович не упоминает – о том, что в мае 1988 года правительство под его руководством предприняло один из первых, крайне неудачных шагов по реформированию экономики – был принят непродуманный Закон о кооперации в СССР. А в результате к действующим государственным предприятиям присосались тысячи кооперативов, которые, ничего не создавая, с жадностью пили кровь из живого организма советской экономики. Начался открытый грабёж государственной собственности. И дело не только в огромном и невосполнимом прямом ущербе, который наносился стране. Вместе с кооперативами на предприятия проникли бандитизм и рэкет, разросшиеся в последующие годы до невиданных масштабов, стали процветать коррупция и казнокрадство.

В статье «Знаем ли мы всю правду о теневой экономике?», опубликованной в «Правде» 18 августа 1990 года, Крючков подчеркнул, что свыше 50 процентов вновь организованных кооперативов пошли не по пути развития производства товаров, а занялись оказанием посреднических услуг, где легче извлекать нетрудовые доходы. В 1989 году в кооперативном секторе выявлено преступлений в 5 раз больше, чем за 1988 год, причём рост правонарушений значительно опережал увеличение количества кооперативов и численности работающих на них. По сведениям Владимира Александровича, выдача со счетов кооперативов наличных денег в несколько раз, на миллиарды рублей, превышала средства, поступающие на них.

Заметим, Крючков говорит только об учтённых банками суммах. Однако не составляло большого секрета, что теневых наличных средств, которые «прокручивали» кооператоры, было во много раз больше.

В результате «посреднических услуг» кооперативов в стране образовался огромной навес денежной массы, и волна наличных средств «малиновых пиджаков» моментально сметала всё, что появлялось на прилавках магазинов.

Поскольку большинство «демократов» и либералов составляли выходцы из КПСС, они хорошо знали о важнейшем признаке революционной ситуации, о котором не раз говорил Ленин: нужды и беды трудящихся обостряются до такой степени, что «низы не хотят жить по-старому». Только вот в отличие от Ленина, который рассматривал этот признак в качестве объективной предпосылки революции, создавали они эту ситуацию искусственно, по принципу «Чем хуже – тем лучше».

Бывший начальник Управления КГБ по Кемеровской области В. А. Пчелинцев в книге, посвящённой шахтёрским забастовкам 1989 года, рассказывает, как известные московские лидеры «демократов» буквально «оседлали» Кузбасс. «Осчастливил» шахтёров своим визитом и Ельцин. Цель у всех была одна – подогреть бастующих шахтёров и направить их требования в политическое русло. Прозрение у большинства рабочих наступило слишком поздно. Василий Алексеевич вспоминает, как через несколько лет зашёл в магазин и стал свидетелем ожесточённого спора между людьми, толпившимися в ожидании завоза хлеба. Ругали почём зря шахтёров, упрекали забастовщиков в эгоизме, в том, что они «продали свою рабочую совесть за жалкие гроши и ввергли страну в капиталистический рынок». Досталось и новоявленным правителям Кемеровской области, и Ельцину, которого называли и разрушителем Советского Союза, и «собутыльником членов рабочего комитета Кузбасса», созданного в период забастовок. Когда спор дошёл до кипения, один из покупателей, стоявших в очереди, неожиданно вступился за Ельцина и попросил не ругать его, а, наоборот, выразить ему благодарность. На объявившегося защитника обрушилась очередная волна негодования, но тот попросил внимания:

«Вы не горячитесь, а выслушайте лучше, что я хочу вам сказать. Ельцина нужно благодарить прежде всего за то, что он и его демократические друзья всего лишь за два года доказали, а коммунисты за долгие семьдесят четыре года не смогли доказать, что социализм всё-таки лучше, чем капитализм!»[169]169
  Пчелинцев В. А. Жаркое лето 1989 года. Кемерово: Примула, 2011. С. 74.


[Закрыть]

…Осенью 1989 года от обязанностей главного редактора органа ЦК КПСС газеты «Правда», которую Горбачёв с Яковлевым держали в ежовых рукавицах, освободили В. Г. Афанасьева. Принято считать – за статью о пьянстве Ельцина в Америке. Однако дочь Виктора Григорьевича Ольга Афанасьева вполне обоснованно полагала, что основная причина внезапной отставки заключалась в другом. До её отца дошли материалы, раскрывающие истинное лицо лидеров Межрегиональной депутатской группы (МДГ)[170]170
  Основной целью создания МДГ было объявлено «преобразование политического режима в СССР от тоталитарного к демократическому».


[Закрыть], сформированной летом 1989 года на Первом съезде народных депутатов в качестве «демократической» фракции. В частности, в руки В. Г. Афанасьева попала стенограмма секретной конференции Московского объединения клубов избирателей, состоявшейся в сентябре 1989 года, в том числе выступления на ней Г. X. Попова и других лидеров МДГ. Ознакомившись с материалами конференции, Афанасьев в срочном порядке подготовил предложения, призванные воспрепятствовать дальнейшей дестабилизации обстановки в стране и прорыву «межрегионалов» к власти. На следующий день после того, как он передал документ Горбачёву, ему предложили уйти на пенсию.

Что же так обеспокоило вождей перестройки? То, что Афанасьеву стали известны истинные замыслы «демократов», откровенно преступные средства, которые они намеревались использовать в борьбе за власть. Так, Попов предложил своим подельникам «для достижения всеобщего народного возмущения довести систему торговли до такого состояния, чтобы ничего невозможно было приобрести. Таким образом можно добиться всеобщих забастовок рабочих в Москве. Затем ввести полностью карточную систему. Оставшиеся товары (от карточек) продавать по произвольным ценам».

Особым «демократизмом» отличались предложенные Поповым методы воздействия на политических оппонентов: «У нас есть шансы для победы, нужно ставить на учёт каждого депутата РСФСР. Он должен понять, что если он будет голосовать не так, как скажет Межрегиональная группа, то жить ему в этой стране будут невозможно».

Как видим, перед «демократами» ставились предельно ясные задачи.

Добавим, что хорошо знали о замыслах МДГ и в Управлении КГБ по Москве и Московской области. Начальник управления Прилуков лично направлял всю соответствующую информацию Крючкову, который доводил её до сведения президента.

И здесь хотелось бы отметить один важный момент. Несмотря на острое политическое противостояние, которое достигло особенно большого накала в Москве и Ленинграде (не зря историки считают, что в переломные годы судьба страны всегда решалась в столицах), первоочередные усилия органов госбезопасности и их контрразведывательных структур направлялись на то, чтобы предотвратить в крупных городах акции саботажа, диверсий, возможные террористические акты. Политика отступала на второй план, главное – обеспечение полной безопасности людей, нормальных условий их повседневной жизни, труда и быта. Например, под постоянным контролем УКГБ по Москве и Московской области находилась инфраструктура мегаполиса – теплоэнергоснабжение, водоснабжение и канализация, транспорт, снабжение и торговля продуктами питания и товарами первой необходимости, аэропорты и вокзалы, предприятия повышенной опасности и многие другие жизненно важные объекты. Много сил занимала борьба с организованной преступностью и другими особо опасными антиобщественными проявлениями, для которых междувластие и безвластие всегда являются хорошей питательной средой.

Эта работа органов КГБ не афишировалась и, чаще всего, люди о ней даже не подозревали. Отдадим ей должное хотя бы сегодня.

…Практически всё, что председатель КГБ адресовал Горбачёву, оставалось без ответа. Создавалось впечатление, что только один Михаил Сергеевич не понимал, к какой пропасти скатывается страна.

Отсутствие у руководства страны воли и желания заняться конструктивным решением нависших над ней проблем создавало в органах госбезопасности тягостную атмосферу. Как отмечал Крючков, крайне тяжело создавшуюся в стране обстановку переживали разведчики, особенно нелегалы. В Центр шли тревожные шифровки, о содержании которых докладывалось и руководству страны – безрезультатно. Вот содержание одной из них: «Уважаемый Владимир Александрович! Что происходит с нашей страной, с моей Родиной? Куда мы идём? Здесь в открытую говорят, что скоро не будет Союза. Злорадствуют по этому поводу. Я вне себя от отчаяния».

Письмо другого разведчика-нелегала не менее откровенно: «…Предательство социализма… развал Советского государства… бездумные уступки Западу… предательство союзников… непонятно, чем руководствуются в Кремле… люди ЦРУ в советских верхах…» И в конце: «Куда смотрите вы? Невыносимо тяжело наблюдать всё, что происходит в нашем Отечестве. Но вы можете быть уверены, что я выполню свой долг до конца».

Ещё одно письмо из секретной почты: «Тяжело слушать, как наши недруги, потирая от удовольствия руки, говорят, что все спецслужбы мира, вместе взятые, не сделали бы с Советским Союзом то, что русские сами творят со своей страной».

Что можно было ответить этим людям?