Текст книги "Владимир Крючков. Время рассудит"

Автор книги: Анатолий Житнухин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Запомнилась Владимиру Александровичу и та атмосфера, в которой шли аресты: «Конечно, никто вслух не ставил тогда под сомнение действия властей и тем более не связывал происходящее с именем Сталина – об этом не могло быть и речи. Вместе с тем недавние друзья не спешили заклеймить позором своего попавшего в беду соседа, не пытались отмежеваться от него скорее, аресты вызывали чувство сострадания и недоумение».

Люди вели себя достойно и доносы друг на друга (как это принято считать в определённых кругах) не писали.

Многие современные историки никак не возьмут в толк, почему ни репрессии, ни трудности индустриализации и тяжёлые издержки коллективизации не подорвали в народе веры в руководство страны, в правильность курса на строительство социализма. «Народ, – считает Крючков, – поверил Сталину, потому что знал, что его слова никогда не расходятся с делами»[7]7
  Крючков В. А. Личность и власть. М.: Просвещение, 2004. С. 32.


[Закрыть].

В сентябре 2004 года «Известия» и ряд других средств массовой информации опубликовали заметку под одним «сенсационным» заголовком: «Крючков написал о Сталине 100 процентов позитива». Такова была реакция СМИ на презентацию Крючковым в Доме журналиста своей книги «Личность и власть», первая глава которой посвящена И. В. Сталину. Трудно сейчас сказать, что так подействовало на воспалённое воображение некоторых журналистов, но только никаких «ста процентов позитива о Сталине» в ней нет, а есть попытка объективно разобраться в личности советского вождя.

В позиции Крючкова нет двусмысленностей: нельзя забывать или отрицать мрачные страницы в нашей истории, связанные с грубейшими нарушениями законности. Владимир Александрович напоминает о том, что в 1988 году была создана специальная комиссия по реабилитации лиц, попавших под жернова сталинских репрессий. Комиссия установила, что в течение 1931–1953 годов по обвинению в политических преступлениях было репрессировано 3 778 234 человека, из них к расстрелу приговорено 786 098 человек. Ужасающие цифры. «Трудно объяснить, – пишет Крючков, – всю сумму мотивов этих широких репрессивных мер, но факт остаётся фактом, что даже для такой большой страны, какой был Советский Союз, эти цифры огромны, и умалять их значение для нашей истории – дело бессмысленное, напрасное и даже вредное». В то же время «недруги советской власти, работая по выяснению обстоятельств, причин репрессий, начали активно спекулировать на этой теме и нередко доходили до абсурда, руководствуясь одним стремлением – преувеличить масштабы репрессий, свести к ним историю советского периода и отбросить в сторону всё то положительное, что было сделано советской властью с самого начала её установления»[8]8
  Крючков В. А. Указ соч. С. 50.


[Закрыть].

Хорошо известно, что либерал-демократы имеют привычку раздувать численность репрессированных в СССР, прибегают к беззастенчивой фальсификации сведений, извращают действительность. Например, Юрий Карякин утверждал, что за советский период было репрессировано 120 миллионов человек. Александр Яковлев «ограничился» шестьюдесятью миллионами. Безудержно фантазировал на эту тему Александр Солженицын. Их изыски не имеют ничего общего с действительностью, с реальной картиной массовых репрессий, они не дают составить объективное представление об огромной беде, выпавшей на долю советского народа. Более того, взятые с потолка цифры оскорбляют память погибших и пострадавших, особенно когда в число репрессированных включаются преступные, уголовные и всевозможные маргинальные элементы[9]9
  Следует иметь в виду, что по политическим статьям как за преступления против социалистического государства было осуждено значительное количество лиц, совершавших хищения государственного имущества (за кражи, финансовые махинации, спекуляцию и т. п.).


[Закрыть].

Есть и такие «разоблачители», которые пытаются взвалить всю вину за репрессии на одних и обелить других, выставить себя в выгодном историческом свете. Номер один среди них – Н. С. Хрущёв. Готовя доклад по культу личности Сталина на XX съезд КПСС, он с помощью председателя КГБ И. А. Серова уничтожил материалы, касающиеся его личного участия в организации и проведении репрессий. Речь идёт, как считал Крючков, о тысячах лиц, которых с одобрения Хрущёва привлекли к внесудебной ответственности. Многие из них были приговорены к высшей мере наказания…

Говоря об отношении Крючкова к Сталину, следует остановиться ещё на одном принципиальном вопросе. В период перестройки её «архитекторы» и «прорабы» подвергали резкой критике сталинский тезис о том, что по мере строительства социализма классовая борьба, сопротивление враждебных сил не только не ослабевают, но, напротив, усиливаются и принимают всё более изощрённые и ожесточённые формы. С точки зрения Крючкова, то, что произошло с нашей страной после 1985 года, антисоциалистические события в 1990-е, – это и есть подтверждение предвидений Сталина. Замыслы противников социализма, ярых врагов нашей державы были сполна реализованы Горбачёвым, Ельциным и их сторонниками в конце XX века.

Сталин – это эпоха, в которой вырос Крючков. Не случайно одно из самых ярких воспоминаний у него оставил живой образ вождя, которого Владимиру Александровичу посчастливилось увидеть с близкого расстояния на праздничной демонстрации 1 мая 1952 года. Для нас это событие, чувства, которые испытывал Крючков, важны потому, что помогают понять, как воспринимали Иосифа Виссарионовича простые советские люди. Понять всю глубину их горя, вызванного последовавшей менее чем через год смертью Сталина.

«Когда наша колонна поравнялась с Мавзолеем и находилась в 8—10 метрах от центрального входа, мы оказались совсем близко к И. В. Сталину, который в это время спустился с Мавзолея и медленной походкой направлялся в сторону прохода к Кремлю. Мне удалось очень хорошо разглядеть И. В. Сталина. Его лицо, руки, запомнить его походку. Это был спокойный, уверенный в себе, не спеша идущий человек. На какое-то мгновение он повернул голову в сторону демонстрантов, слегка помахал им рукой и пошёл в сторону Кремля. За ним на некотором отдалении, примерно в 8—10 шагах, шёл Вячеслав Михайлович Молотов. Такой же походкой, не спеша, соблюдая приличную дистанцию от И. В. Сталина. Мне показалось, что В. М. Молотов хотел показать своё уважение к вождю, и дистанция, которую он соблюдал между собой и И. В. Сталиным, только подчёркивала это…

Момент, который я запечатлел, момент близости И. В. Сталина, на всю жизнь остался во мне ярким и невероятно значимым».

…Воскресенье 22 июня 1941 года выдалось жарким. Владимир с отцом, который сдержал своё обещание – подарить сыну после окончания 9-го класса велосипед, отправились на базар за долгожданной покупкой. В разгар приятной и волнующей процедуры – выбора подходящей модели – неожиданно заработал репродуктор на площади. С правительственным сообщением выступил В. М. Молотов. Война. Тогда, через несколько часов после её начала, невозможно было представить и постичь весь смысл, всё величие заключительных слов Вячеслава Михайловича: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Крючков делится с нами одним наблюдением. Сразу после сообщения о начале войны город опустел – все поспешили к своим семьям. Но позднее, к вечеру, стало людно. Жители вышли на улицы, чтобы быть поближе друг к другу, чтобы почувствовать, что они не одиноки в преддверии большой беды, чтобы поделиться с другими своими тревогами и недобрыми предчувствиями.

Через несколько дней 9-й класс «папанинцев» – учащихся сталинградской школы им. И. Д. Папанина – в полном составе явился в военкомат записываться на фронт. Но их не слишком вежливо выпроводили и попросили не мешать работать – оказалось, для фронта ребята пока не вышли годами. Не помогли Владимиру и справка об окончании курсов Осоавиахима, и права на управление мотоциклом. А ещё через некоторое время стало ясно, что над страной нависла смертельная опасность. Семье Крючковых суждено было первой среди обитателей Пензенской улицы получить страшную весть с фронта – в первые дни войны погиб Константин. Затем похоронки, одна за другой, понесли горе по соседским домам…

Для Владимира стало ясно: никакими окольными путями и ухищрениями на фронт не попадёшь. Пока есть только один способ помочь фронту – пойти работать на одно из оборонных предприятий Сталинграда, что, кстати, и сделали большинство одноклассников. Выбор, пожалуй, был предопределён – на заводе «Баррикады» работал отец.

Два месяца потребовалось Владимиру, чтобы освоить довольно сложную профессию разметчика и получить 4-й разряд по механической разметке. Чтобы составить хотя бы общее представление об этой профессии, заглянем в книгу Б. Данилова «Рабочие умельцы», выпущенную в советское время. Там мы сможем найти информацию о том, что на предприятиях машиностроения и металлообработки разметчик производит плоскостную и пространственную разметку заготовок, металлических моделей, штампов, приспособлений, шаблонов. При этом он использует чертилку, кернер, циркуль, линейку, рейсмас, индикатор. Он же устанавливает заготовки, детали и узлы на подкладках, домкратах, выверяет их установку, выполняет чертежи деталей, геометрические построения и тригонометрические вычисления для разметки.

Дело это непростое. «Разметчик, – говорится в специальной главе под названием «Разметка – это наука», – помимо глубоких специальных знаний должен быть обязательно думающим, высококвалифицированным рабочим с золотыми руками мастера и с головой инженера. На многих заводах выпуск конечной продукции зависит от того, кем и по какому методу были размечены заготовки, поковки, литьё перед механической обработкой. Если разметка сделана продуманно, если были учтены все варианты последующих операций, успех обеспечен. Если же в разметке была допущена хоть одна ошибка, то подчас дорогая, сложная отливка или целый агрегат окажется браком и труд сотен людей пойдёт прахом»[10]10
  См.: Данилов Б. Ф. Рабочие умельцы. М.: Московский рабочий, 1978.


[Закрыть].

Думается, этих сведений достаточно, чтобы понять, насколько была важна и ответственна профессия, которую начал осваивать на «Баррикадах» Владимир Крючков. И, приобретя необходимые навыки, став в короткие сроки высококвалифицированным специалистом, он, по сути, лишил себя возможности попасть на фронт. Ведь завод «Баррикады» на протяжении всей своей истории был одним из важнейших оборонных предприятий страны, чью роль в годы Великой Отечественной войны невозможно переоценить. Мало сказать, что квалифицированные рабочие подобных предприятий мобилизации не подлежали – многие из них просто не могли вырваться на фронт[11]11
  В период восстановления оборонных предприятий Сталинграда в 1943 году высококвалифицированные рабочие и специалисты даже отзывались с фронта.


[Закрыть]. В их числе оказался и Владимир Крючков.

Не будем ходить вокруг да около: мы заостряем внимание на этих деталях, поскольку с событий 1941 года, имеющих непосредственное отношение к судьбе Крючкова, начинаются многочисленные, в большинстве своём – сознательные, фальсификации его биографии. Не станем сейчас рассуждать, что за люди этим занимаются и для чего им это надо. Но искажают они биографические сведения о Крючкове совершенно беззастенчиво и грубо – видно, понимают, что мёртвые сраму не имут. Нередко, например, в печати и Интернете можно вычитать, что Крючков в 1941-м подался в комсомольские работники, чтобы получить бронь от призыва на фронт, словно комсомол в годы войны выполнял роль отхожего места, где можно было укрыться от опасности. Похожую «версию» излагает и Л. Млечин в книге «История внешней разведки. Карьеры и судьбы». Процитируем: «Владимир Александрович Крючков начинал свою жизнь профессиональным комсомольским работником. Во время войны на фронт будущий глава госбезопасности не попал – комсорг ЦК ВЛКСМ, а затем секретарь райкома был нужнее в тылу. После войны из горкома комсомола его перевели в прокуратуру…»[12]12
  Млечин Л. М. История внешней разведки. Карьеры и судьбы. М.: Центрполиграф, 2011. С. 156.


[Закрыть] и т. д.

Большая часть последующего жизнеописания, выполненного Млечиным, похожа на биографию В. А. Крючкова только по некоторым внешним признакам, но мы к этому ещё вернёмся. Версия Млечина, рассчитанная на людей наивных, вызывает вопрос: каким образом мог человек начать свою трудовую биографию с комсомольской работы? На эту работу брали или избирали (в зависимости от должности) только людей, проявивших себя на производстве, службе либо в иной сфере, снискавших авторитет среди молодёжи, обладавших организаторскими способностями, соответствующими склонностями, и т. д. и т. п.

Для тех, кто пишет о Крючкове, не удосужившись толком ознакомиться с его биографией или просто пытаясь ввести читателей в заблуждение, приведу факты, подтверждённые многочисленными архивными данными, сведениями, почерпнутыми из ряда анкет и автобиографий, собственноручно заполненных и написанных Владимиром Александровичем в разные периоды его жизни. Так вот, прежде чем попасть на комсомольскую работу, что произошло только в апреле 1944 года[13]13
  Больше соответствует действительности утверждение, что Крючков начал комсомольскую деятельность в 1943 году, но на самом деле с августа 1943-го по апрель 1944 года он работал мастером Особой строительно-монтажной части № 25, где сначала был избран секретарём комсомольской организации (на общественных началах) и лишь значительно позднее утверждён в должности комсорга ЦК ВЛКСМ.
  См.: «Анкета кандидата партии, вступающего в члены ВКП(б)». Центр документации новейшей истории Волгоградской области (ЦДНИВО). Ф. 121. Оп. 2. Д. 71. Л. 2.


[Закрыть], за год до победы, Крючков более двух с половиной лет трудился на производстве, где начинал простым рабочим и зарекомендовал себя ответственным и высококлассным специалистом. Кстати, никто его в прокуратуру после комсомольской работы не «переводил» – комсомольскую работу он оставил по собственной инициативе осенью 1946 года, решив осваивать специальность, которую изучал в юридическом институте, где уже год отучился на дневном отделении. А в ВЮЗИ (заочный юридический) он перевёлся в связи с тем, что семья попала в сложное материальное положение: отец ушёл на пенсию, большую нужду испытывала сестра Валентина, у которой на руках было пятеро детей…

На склоне лет Владимир Александрович запишет: «На своём веку мне приходилось работать в разных коллективах, но самые яркие и сильные впечатления у меня остались именно от рабочей среды».

Мы уже касались истории завода, на котором пришлось держать Крючкову первый серьёзный жизненный экзамен.

Идея строительства крупного артиллерийского предприятия в России вызрела в 1912 году, в преддверии Первой мировой войны. А вскоре близ Царицына было развёрнуто и его строительство. Представление о быте строителей и первых заводских рабочих позволяет составить «газета-копейка» под названием «Царицынская трудовая жизнь» от 6 июля 1914 года: «Им жить приходится в грязных, низких, тёмных бараках. Длина их 9, ширина 3 и высота 2 сажени. А набивается в них до 100 человек. В таком помещении три маленьких окошечка, наполовину загороженных нарами. Потолки текут, и вода стекает на нары, где рабочие спят буквально друг на друге. На полу и нарах страшная грязь. Кругом масса паразитов всевозможных видов…»[14]14
  Цит. по: Баррикадцы. Кн. 1. Волгоград, 1989. С. 21.


[Закрыть] Вот в таких условиях и создавался отечественный военный потенциал в дореволюционное время, которое сейчас у нас принято идеализировать.

С заводом «Баррикады» связаны судьбы многих выдающихся людей, которыми по праву гордился Советский Союз, гордится и Россия. К примеру, в год основания Царицынского орудийного завода (с марта 1923 года – завод «Баррикады») на нём работал будущий советский военачальник и государственный деятель К. Е. Ворошилов, который в то время только что вернулся из ссылки. Соратники по революционной борьбе пристроили его табельщиком в железнодорожном цехе. Являясь активным членом РСДРП, он вёл в Царицыне подпольную работу, собирал, как он сам писал, «рассеянных по заводам старых большевиков». 19 июня 1914 года (по старому стилю) состоялось первое в истории завода нелегальное собрание большевиков. На нём Ворошилов подверг местных партийцев резкой критике, назвав их «кустарями-одиночками». Партия тогда выходила из затяжного кризиса, вызванного поражением Первой русской революции, и вступала в период подготовки к решающему сражению…

Надо сказать, что ни до революции, ни в первые годы советской власти Царицынский орудийный завод так и не смог набрать нужных оборотов, стать полноценным предприятием, способным хотя бы частично соответствовать тем проектным идеям, которые вынашивались при его рождении.

Можно сказать, что настоящее рождение завода связано с первым пятилетним планом, в котором самым серьёзным образом ставились вопросы повышения обороноспособности страны, в том числе развития артиллерии. Пятилеткой предусматривалось использование возможностей «Баррикад» в интересах Красной армии, и завод был отнесён к первоочередным о&ьектам реконструкции. А в 1930 году предприятие получило первый заказ на изготовление 107-мм и 152-мм пушек и развернуло их серийное производство.

С тех пор «Баррикады» прошли большой и славный путь – от выпуска пушек образцов 1910 и 1930 годов до участия в разработке и производстве современного ракетного вооружения. В конце 1950-х годов – это пусковые комплексы «Марс», «Вихрь», «Луна», «Темп». В 1960-е годы – ракетный комплекс «Луна-М» с твердотопливной неуправляемой ракетой, затем – «Темп-С» с первой отечественной твердотопливной управляемой ракетой. На счету конструкторских и трудовых коллективов ПО «Баррикады» и ЦКБ «Титан»[15]15
  В 2014 году произошло слияние производственного объединения «Баррикады» и Центрального конструкторского бюро «Титан», образовавших крупнейший научно-производственный комплекс – ОАО ЦКБ «Титан».


[Закрыть] – участие в создании ракетных комплексов «Точка-У», «Ока», «Пионер», «Тополь-М», «Искандер-М»…

Владимир Крючков проходил рабочие университеты на «Баррикадах» (в то время – завод № 221) в период, когда предприятие возглавлял крупный организатор отрасли Л. Р. Гонор. В 1939 году, после его назначения директором, перед заводом была поставлена задача срочно наладить производство орудий крупного калибра. Созданное на «Баррикадах» особое конструкторское бюро возглавил выдающийся конструктор ракетной и артиллерийской техники нашей страны И. И. Иванов, удостоенный в 1940 году звания Героя Социалистического Труда. Под его руководством конструкторское бюро разработало лучшие отечественные орудийные комплексы довоенной поры – «Триплекс» (включавший гаубицу Б-4, 152-мм пушку БР-2, 280-мм мортиру БР-5) и «Дуплекс» (210-мм пушка БР-17 и 305-мм гаубица БР-18), многие другие образцы артиллерийского вооружения.

Сложнейшие задачи на долю коллектива завода «Баррикады» выпали с началом Великой Отечественной войны. В июле 1941 года завод приступил к производству 76-мм дивизионных противотанковых пушек Ф-22 УСВ конструкции Грабина. Следовало в кратчайшие сроки развернуть их серийное производство и к январю 1942 года довести ежемесячный выпуск орудий до тысячи единиц. Но это ещё не всё. Надо было обеспечить изготовление крупной серии другого изделия – полкового 120-мм миномёта.

Такие задачи казались невыполнимыми. Начальники двух цехов, позволившие себе говорить об этом в присутствии рабочих, были немедленно уволены – нельзя было допустить распространения подобных настроений.

В такой атмосфере и начиналась рабочая биография Крючкова.

Как работали? По 12 часов в день. Но это – только официально установленная минимальная продолжительность рабочего дня при одном выходном в неделю, который никто не гарантировал. Зачастую люди не выходили из цехов по двое-трое суток. Владимир Александрович вспоминает чистые, бесхитростные отношения между людьми в его первом рабочем коллективе. «Мастер Николай Михайлович досконально знал всю свою бригаду, не только требовал план, но и проявлял искреннюю заботу о людях. Подойдёт, бывало, ночью и скажет: «Вижу, устал, иди поспи часок!» Да ещё при этом даст «концы» – промасленные тряпки под голову. Сам же потом и разбудит»[16]16
  Крючков В. А. Личное дело. М.: Эксмо, 2003. С. 18.


[Закрыть].

По инициативе комсомольской организации завода «Баррикады» (подхваченной, кстати, на других сталинградских предприятиях) в трудовом коллективе развернулось движение «двухсотников» – рабочих, взявших обязательство выполнять задания на 200 процентов. В военное время болтовнёй не занимались – многие перекрывали нормы не только в два, но и в три раза![17]17
  См.: Баррикадцы. Кн. 1. Волгоград, 1989. С. 328–329.


[Закрыть]

Невольно вспоминается: «Этот день мы приближали, как могли…» Казавшееся нереальным правительственное задание выполнялось, выполнялось путём сверхчеловеческого напряжения, предельной ежедневной мобилизации всех имевшихся у людей сил. За сентябрь – декабрь 1941 года было выпущено более 1200 штук Ф-22, а с января 1942 года их ежемесячный выпуск превысил 1000 штук. Было выполнено в срок и задание по миномётам. Трудовой подвиг бар-рикадцев был отмечен орденом Ленина. Этой высшей награды Родины завод был удостоен в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 января 1942 года «за образцовое выполнение заданий Правительства по производству и освоению новых видов вооружений».

За выдающиеся заслуги в освоении производства орудий и миномётов в трудных условиях военного времени Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1942 года директору завода «Баррикады» Л. Р. Гонору было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Тогда же орденами и медалями СССР была награждена большая группа баррикадцев, и среди них – А. Е. Крючков, отец Владимира Александровича, который был удостоен ордена «Знак Почёта».

Александр Ефимович – всегда на хорошем счету у руководства завода, пользуется уважением среди рабочих. Причём какие бы проблемы ни решались на предприятии – он в передовиках. Так, осенью 1943 года его цех получил непрофильное задание: изготовить 500 двухъярусных кроватей для общежитий, в которых размещалась молодёжь, прибывающая со всех концов Советского Союза на восстановление разрушенного города. Работа закипела, и, как доложил А. Е. Крючков через заводскую многотиражку «Баррикады», заказ был выполнен в срок, к 13 октября.

В марте 1945 года была поставлена задача – с наступлением весны навести на территории завода полный порядок и чистоту. И вновь в заводской газете отмечается А. Е. Крючков, взявшийся за дело по-хозяйски.

В первые послевоенные месяцы на заводе «Баррикады» решались проблемы обновления производства, определившие характер соревнования в коллективе за достойную встречу, уже в мирной обстановке, очередной, 28-й годовщины Октября. В октябре 1945 года в статье «Выше темпы подготовки нового производства» газета «Баррикады» отмечала, что люди воодушевлены недавно полученной правительственной наградой – боевым орденом Красного Знамени. С подъёмом трудятся коллективы передовых цехов товарищей Пономарёва, Максимова, Крючкова, стахановцы товарищи Горемыкина, Ткаченко, Подгорный, Бирюков, Дудин и др[18]18
  См.: Баррикады. 1945. 20 октября. № 85 (2958).


[Закрыть].

Мы приводим факты, характеризующие с самой лучшей стороны работу на «Баррикадах» отца Владимира Крючкова, потому что совсем неожиданно в 1946 году в его отношениях с руководством возник конфликт. В чём была причина, сейчас судить трудно, тем более своим близким, в том числе сыну, он никогда и ничего в связи с этим не рассказывал. Как бы то ни было, решил Александр Ефимович воспользоваться возможностью досрочно, по болезни, уйти на пенсию – и без того не крепкое здоровье за годы войны оказалось совсем подорванным. Но остановить прогрессирующие заболевания было уже невозможно, и в 1951 году А. Е. Крючков преждевременно ушёл из жизни…

Обратим внимание, что вклад баррикадцев в победу был отмечен высокой боевой наградой – орденом Красного Знамени. Завод работал даже в ходе уличных боёв за Сталинград, до конца августа 1942 года, пока в ходе бомбардировок и обстрелов не был практически стёрт с лица земли.

Систематические налёты немецкой авиации на Сталинград осуществлялись силами 4-го воздушного флота ВВС Германии. Его задачи были сформулированы в директиве Верховного командования вермахта № 45 от 23 июля 1942 года: «Особенно большое значение имеет заблаговременное разрушение Сталинграда… Движение судов в нижнем течении Волги должно быть парализовано путём сбрасывания мин».

Первый массированный налёт на город, продолжавшийся три с половиной часа, был произведён ещё в ночь на 23 апреля 1942 года. А во второй половине дня 23 августа началась массированная бомбардировка Сталинграда, в которой участвовало около четырёхсот фашистских самолётов. Варварскому разрушению подверглись жилые кварталы, больницы, детские и культурно-бытовые учреждения. Город был охвачен пожарами, горели дома, пристани и деревянные строения; вспыхнули нефтехранилища, и огненная лава, сползая вниз, накрыла Волгу[19]19
  Сталинградская битва. Энциклопедия. 5-е изд. / Гл. ред. и рук. авт. колл. М. М. Загорулько. Волгоград: Издатель, 2012. С. 77.


[Закрыть].

Кто 23 августа 1942 года находился в Сталинграде, тот хотя бы раз в жизни делился пережитым с другими. Потому что такое забыть невозможно. Во всяком случае, автору книги в своей жизни довелось выслушать не один рассказ очевидцев об этом трагическом событии.

Когда начались первые разрывы бомб, Владимир Крючков находился в центре города – у него был как раз выходной день. «Это был кромешный ад! – описывает увиденное Крючков. – Вокруг рушились здания, после прямого попадания они разом оседали на землю, поднимая высоко к небу клубы дыма и плотной пыли. Люди же почему-то искали защиты от бомб и осколков именно вблизи строений, сотнями погибая под их обломками. Вокруг раздавались крики, стоны, начались пожары, а самолёты волнами всё шли и шли на город.

Перед бомбометанием лётчики делали большой разворот и, пикируя, заходили с востока, из-за Волги, уклоняясь таким способом от огня наших зениток, расположенных в западной части города. Вечером от разлившейся нефти, горевших пароходов и барж заполыхала Волга. Зрелище горящей реки производило впечатление какого-то кошмара!

…Мне каким-то чудом удалось живым выбраться из центра города. Один раз близким разрывом меня бросило на землю и привалило сверху деревом. Домой я смог попасть лишь глубокой ночью, а к утру, несмотря на сильную боль в ушибленной спине, побежал на завод.

На «Баррикадах» тушили многочисленные пожары, спасали уцелевшее оборудование и наиболее ценное сырьё. Стало ясно, что нормальная работа предприятия в условиях непрекращающихся бомбёжек и обстрелов уже невозможна. Поэтому было принято решение вывезти всё, что только можно, на другой берег Волги».

Об этой страшной бомбёжке рассказывала автору книги и племянница Владимира Александровича – Алевтина Владимировна Фредерикс (до замужества – Горшенина), дочь его старшей сестры Валентины. Конечно, многое пережитое в Сталинграде во время войны стёрлось из детской памяти, но многое она восстановила по рассказам матери. «Когда немцы начали бомбить Сталинград, мы жили в центре города на улице Пензенской. Недалеко от нас находился нефтесиндикат – огромные резервуары с нефтью (на этом месте сейчас расположен ЦПКиО). Ещё было светло, когда загорелись нефтебаки, и сразу же наступила кромешная тьма, горящая нефть потекла в Волгу, и река загорелась. Ужас!

Бомбёжки не прекращались и в последующие дни. Мой дедуля Александр Ефимович и дядя Володя (Крючковы) занимались эвакуацией за Волгу завода «Баррикады», а моя мама, бабуля и дети – брат с сестрёнкой, которая только что родилась (13 августа 1942 года), и я – в спешке собирались в эвакуацию, так как у пристани уже стояла баржа, которая быстро заполнялась людьми. Но мы не успели на неё, так как, по рассказу мамы, я потерялась в суматохе, а когда меня нашли, баржа уже отошла от берега. Это было нашим счастьем и спасением. До противоположного берега баржа не дошла – налетели фашистские самолёты, и от прямого попадания баржа затонула вместе с людьми».

Подобного рода рассказы приходилось слышать не раз. И дело, конечно, не в том, что люди, не эвакуировавшиеся вовремя, драматизируют обстановку, сложившуюся в городе с конца августа. Слишком часто происходили такие случаи, слишком много мирных жителей Сталинграда гибло под руинами зданий, на баржах и понтонных переправах через Волгу. Транспортный флот на Волге потерял за навигацию 1942 года 126 судов, из них в первые несколько дней интенсивных бомбардировок – 71 судно.

В результате чудовищных бомбардировок в Сталинграде погибло 42 797 мирных жителей. В городе не осталось ни одного целого здания, было разрушено и сожжено 56 предприятий[20]20
  Указ. соч. С. 78.


[Закрыть].

Нетрудно представить, в какой обстановке проходила эвакуация «Баррикад». Последние рабочие, и среди них – отец и сын Крючковы, покинули территорию завода только в октябре. Ветераны утверждают, что завод стал последним крупным промышленным предприятием страны, завершившим эвакуацию оборудования и персонала, последний этап которой проходил в обстановке ожесточённых боёв за Сталинград и вражеских бомбардировок.

Но, несмотря на это, эвакуация носила плановый и организованный характер. Большая заслуга в этом принадлежала директору Л. Р. Гонору, сумевшему наладить эту беспрецедентную работу в неимоверно тяжёлых условиях, под огнём и бомбами врага. За Волгой, по правому берегу реки Ахтуба вплоть до Ленинска были построены эвакопункты с запасами продовольствия и медикаментов. Через них были вывезены десятки тысяч тонн техники – станков, оборудования, приспособлений. Директор покинул территорию завода 25 сентября, последние рабочие и специалисты – 5 октября 1942 года[21]21
  Там же. С. 60.


[Закрыть].

В соответствии с задачами, поставленными Государственным Комитетом Обороны, который руководил не только эвакуацией, но и мобилизацией всей промышленности страны в соответствии с потребностями фронта, в том числе выпуском вооружений и боеприпасов, оборудование и персонал завода «Баррикады» распределялись по семнадцати предприятиям страны, выпускавшим продукцию оборонного назначения. Среди них был и Горьковский завод № 92 им. И. В. Сталина, остававшийся в этот тяжёлый период лидером пушечного производства. На это крупнейшее артиллерийское предприятие подлежали эвакуации 400 семей специалистов и рабочих «Баррикад». Отправились в Горький и Крючковы, где Владимир продолжал работать по освоенной в Сталинграде специальности – разметчиком.

2 февраля 1943 года войска Красной армии завершили разгром крупнейшей стратегической группировки немецких войск в междуречье Дона и Волги. Блестящая победа советских солдат и военачальников, тружеников тыла увенчала Сталинградскую битву – крупнейшее сухопутное сражение в истории человечества.

В. А. Крючков по праву гордился всю жизнь, что его первой государственной наградой стала медаль «За оборону Сталинграда».

В апреле 1943 года, сразу же после открытия навигации, коллектив сотрудников, эвакуированных в Горький, первыми пароходами вернулся в Сталинград.

Город выстоял, город был охвачен идеей возрождения.

Из обращения секретаря Сталинградского обкома и горкома ВКП(б) – председателя Городского комитета обороны А. Чуянова и председателя исполкома Сталинградского областного Совета депутатов трудящихся И. Зименкова:

«3 февраля 1943 г.

К рабочим, служащим, интеллигенции, ко всему населению города Сталинграда.

Дорогие товарищи!

Героическая Красная Армия полностью очистила наш родной город от немецко-фашистских захватчиков. С невиданным упорством, непревзойдённой стойкостью выдержал Сталинград бешеный натиск врага… С звериной жестокостью немецкие варвары разрушали, превращали в груды развалин наши заводы и фабрики, наши прекрасные зелёные улицы с их просторами, светлыми домами, наши театры, школы, институты, наши сады и набережные – всё, что с годами создавалось упорным, самоотверженным трудом сталинградцев, горячо любящих свой родной город.

Кровью стариков, женщин, детей залил враг захваченные им кварталы Сталинграда. Немецко-фашистские мерзавцы рассчитывали деморализовать нас, сломить нашу волю, подавить наше сопротивление. Но они просчитались. Не подавленность, а ненависть овладела нами, не страх, а мужество забилось в наших сердцах. В дни грозной опасности ожили славные боевые традиции города-героя, города-орденоносца, под стенами которого снова, как и 24 года тому назад[22]22
  Имеются в виду бои за Царицын во время Гражданской войны.


[Закрыть], загремели бои за честь и независимость родины.