Текст книги "Путь Любопытства. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 46 страниц)

«Гладко врёт. Откровенности он скорее опасается…»

– Тем лучше. Так вот, мне кажется, что с этими стенами связана некая старая драма, некая даже трагедия, как в «Ночных часах» Аллани. Старые здания, здания с историей – у них есть свой шарм и своя память… не всегда исключительно светлая. Скажите, уважаемый Закрон: это лёгкое, но неустойчивое ощущение – плод моей мнительности?

«А вот теперь я послушаю, что ты на это  скажешь. Ха!»

– Грустно это признавать, но ваши ощущения не лгут. С белой резиденцией действительно связано несколько трагичных… моментов истории. Но здесь и сейчас рассказывать их неуместно.

«Выкрутился».

– Впрочем, уважаемый Мийол, если вам интересно, я мог бы поведать подробности после окончания обеда. Надеюсь, вы не покинете приём сразу же по окончании общей части?

На мгновение взгляд Закрона сделался из нейтрально‑вежливого пронзительным. Хозяин пытался навязать гостю свою волю, фактически приказывая воздержаться от строго определённых действий. Однако Мийол остался совершенно невозмутим. Ни тени страха, ни попытки надавить в ответ, ни удивления, ни возмущения…

Ровная, мало что выражающая вежливость – и не более того:

– Можете быть уверены: я приложу все усилия, чтобы… надежды… оправдались.

«А чьи именно  надежды – уточнять не буду».

– Чудесно. А вы, многоуважаемая Трашши, всем ли довольны?

– Да‑да, само собой и несомненно, – несколько невпопад отмахнулась Мастер Начал. – Не отвлекайте нас, пожалуйста.

– Что ж, не смею препятствовать… – Закрон поклонился (примерно так же глубоко, как ему чуть ранее кланялся Мийол) и двинулся дальше, продолжая обход.

Однако на втором наследнике череда общительных персон не закончилась.

Им она началась.

– Разрешите представиться: Эрзигат, алхимик. Как я слышал, вы недавно привезли в наш славный Хорридон внушительную порцию растительного и животного сырья…

– Всё верно. И привезли, и сбыли – в основном торговым домам Барроз и Щусс. Но дому Линсакат тоже кое‑что перепало.

– Ясно… – бритоголовый алхимик, выглядящий лет на семьдесят, а фактически давно уже разменявший вторую сотню, бросил взгляд на Мериту, полный скрытой неприязни. Но решил, вероятно, что воспрепятствовать общению то‑Барроз не сможет, а намерения его достаточно ясны, чтобы пытаться их скрыть. – А вы сбыли всё сырьё или что‑то осталось? Я бы с удовольствием приобрёл ряд чародейских субстанций напрямую, не вмешивая… посредников .

– Это любопытное предложение, уважаемый, – сказал Мийол. – Вы обитаете в верхней части левобережной набережной, около складов? Дом с зелёной крышей?

– Всё верно. С зелёной крышей и двумя крыльями, двухэтажный. В правом крыле у меня оранжерея, так что спутать трудно.

– В таком случае, свободна ли у вас середина завтрашнего дня?

– Совершенно! – повеселел Эрзигат.

– Тогда ждите нашего… прилёта, уважаемый.

– Всенепременно!

Прощальные поклоны. И сразу приветственные. После которых дама с кукольно‑гладким лицом и практически мужским телосложением, подчёркнутым классическим набором рубашка‑жилет‑штаны‑туфли, изрекла:

– Мерита, милочка, представь нас.

– Мой Спутник на этом обеде, Мийол, маг‑эксперт, – ласково проворковала то‑Барроз. И резко выморозила из голоса всякий намёк на чувства:

– А это – уважаемая Инэа инь‑Рафсайид, достигшая… всё ещё. Её Спутника я не знаю, да и толку нет запоминать очередную… игрушку? Скорее, жертву…

– Ты что же, до сих пор дуешься на меня за ту неприятную историю?

– Не только я, – тем же вымороженным тоном ответила Мерита. – Все три городских дома увеселений, хоть и приняли отступные, не желают видеть тебя среди гостей.

– Пфе, – одетая по‑мужски, изобильная мышцами дама перевела взгляд. – Значит, Мийол? От лица моего клана и его первого наследника, Гревина юсти‑Рафсайид, приглашаю вас на завтрашний ужин второго дня. Приходи сам и приводи, кого захочешь, сладкий.

Подмигнув, Инэа развернулась и утащила прочь своего тонкокостного Спутника.

– Ну и ну. Какие чудесные, а главное, полезные знакомства можно завести в Хорридоне на званых обедах, – тихо сказал маг, не особо скрывая ноты сарказма. – Уважаемая, развейте туман невежества, поясните, что это за «неприятная история»?

– Я не… люблю вспомнить об этом.

– А мне не нужны подробности. Только самое основное.

Мерита зажмурилась.

– Два года назад Инэа в последний раз явилась в дом увеселений дамы Ассиль. Там она положила глаз на одного… танцора. И настояла на приватной программе, которую оплатила очень щедро. Ассиль сомневалась, я это видела, но… дозволила. Зря. Часа не прошло, как эта… эта… – то‑Барроз с трудом сглотнула ругательство, – сломала ему шею. Якобы случайно. С пощёчиной… переусердствовала. Ассиль пришла в ярость, и не она одна. Инцидент получил… огласку. В результате пострадавший дом увеселений на неделю закрыл двери, выдерживая траур. Инэа вылетела из списка наследников клана Рафсайид. А танцор не пожелал жить парализованным калекой и как‑то уговорил… в общем, его усыпили. Как больного пса. Я даже не успела…

То‑Барроз умолкла, глубоко и размеренно дыша.

– Я понял, – сказал Мийол. – Новых «кавалеров» она находит в трущобах?

– Где же ещё? Высокий класс ей недоступен, да и средний уже не особенно; приходится обходиться низким. Но поговаривают, что Инэа не особо расстроилась. Скорее, обрадовалась, что можно более не скрывать своих… наклонностей. За два года она поменяла более дюжины жиголо.

– Отправляя надоевших в могилу?

– Не всегда. Двое или трое вроде выжили, – довольно равнодушно уточнила Мерита. – Из первых, пока она ещё не… разгулялась.

Мийол не стал спрашивать, почему новые кандидаты в Спутники этой жутенькой дамы не переводятся, невзирая на слухи. Если Инэа достаточно щедра с оплатой, причём платит не своим жертвам, а их семьям и притом вперёд… вопрос тут, скорее, в том, где она берёт деньги. Раз уж её исключили из списка наследников, запускать руки в клановую казну она вряд ли может. Или она заранее запаслась средствами, пока обладала более прочным положением? Предусмотрела возможность отлучения от кормушки и подстраховалась?

«Не хочу знать.

Да и времени нет: вон, опять идут общаться. Снова Ламина инь‑Ксорирен и её… хм. Её кто? Что‑то не похожи эти двое на нормальных Спутников. Ну, или придётся признать, что вкусы у Ламины весьма… экзотические».

И верно: если сама принцесса клана Ксорирен обладала классическим телосложением – стройным и пышным, которому лёгкая полнота лишь придавала изюминки – то двое по бокам… а, что толку подбирать мягкие формулировки? Толстяк и толстуха. При таких массивах отвисающего тут и там сала никакие одеяния не замаскировали бы, кхе, объёмы . Однако Мийола насторожило, что оба‑два бочонка на ножках имели сходные симптомы. Изжелта‑бледная кожа, коричневые, глубокие тени под глазами, потливость, тремор, неуверенная походка, словно при головокружении или сильном ухудшении зрения, бледно‑синие губы, частое и поверхностное дыхание…

Быстрая, но незаметная проверка с помощью связанности .

«Всё верно: картина классическая, хоть сейчас в учебник.

Но как они умудрились словить хроническое истощение праны?! Или…»

– Опять ты, пранососка? – развернулась Трашши, явление Инэа перед тем царственно проигнорировавшая. – Ещё и доноров своих приволокла!

– Не бушуйте, глубокоуважаемая, я не надолго.

– Говори быстро – и уматывай!

Ламина изящно сморщила носик, но усугублять конфликт не стала и развернулась лицом к Мийолу, сладко улыбнувшись:

– Уважаемый, свободен ли у вас завтрашний вечер?

– Ради вас я готов… отложить все иные планы, – поклонился он в ответ.

«Прости, незнакомый мне Гревин юсти‑Рафсайид, но это слишком удобный повод».

– В таком случае я буду несказанно рада и счастлива видеть вас на вечерней программе Каллиони Медоголосой, что даёт свои концерты в доме увеселений господина Ишеззара.

– Непременно буду там, уважаемая.

«В самых толстых перчатках, какие смогу отыскать».

Странник 7: начало долгого дня

– Готовы?

– Да.

Трашши уль‑Саккамор предвкушающе усмехнулась, махнула палкой, заменяющей ей в спарринге полноценное оружие – и ринулась в атаку.

«Быстра».

Воистину так. Мийол ждал от Мастера Начал скорости, превосходящей скорость Рикса раза этак в полтора. Однако его противница сходу выдала двукратную скорость Воина, формально обладающего четвёртым рангом – и это, похоже, не составляло её предела.

Хлопок!

Привычный козырь призывателя, Беркут Урагана атаковал встречно, причём полностью синхронно с выпадом Эшки. Та, оставаясь невидимкой, направила на Трашши сфокусированный связанностью  импульс испуга . И надо сказать, подобная атака от магического зверя – теперь – четвёртого уровня могла остановить сердце не только мелким грызунам. Обычных людей такое тоже могло вывести из строя, причём – при некоторых условиях – даже фатально.

Мийол не надеялся, что женщина, способная поспорить плотностью праны с младшим зверодемоном, окажется уязвима к такому относительно слабому воздействию. Но всё же комбинация двух разнотипных атак со стороны невидимок, как он полагал, способна…

На мгновение Мастер Начал ускорилась уже за предел того, что мог показать Воин. Выдала скорость именно Мастера Боя. И не абы как. От когтей ветра она ускользнула вчистую, словно заранее знала, где пройдёт удар – или просто видела, куда нужно уйти.

Волна испуга? Вообще никаких признаков, что воздействие прошло по цели.

«Отличная защита. Мне бы такую…»

Трашши меж тем вернулась к прежней – всё ещё неприятно высокой – скорости. И продолжила рывок к наиболее уязвимой цели, то есть магу‑призывателю.

Мийол активировал трофейный талисман Средней Комплексной Незаметности , исчезая из виду. При этом Беркут Урагана и Эшки повторили свою синхронную атаку. Если уж не достать – то хоть утомить, истощить резервы защиты, отвлечь. Сделать хоть что‑нибудь!

Не помогло. Притом вообще ничего.

С неприятной лёгкостью уклоняясь от выпадов когтями ветра, Мастер Начал добралась до противника, словно продолжала ясно его видеть даже несмотря на талисман, и выдала барабанно быструю серию ударов палкой. Предельно точно дозируя силу. Выбитый из невидимости, маг рухнул в пыль, царствующую на заднем дворе трактира «У Дяди Глора» – задыхающийся, частью парализованный, частью ослеплённый болью.

Дозирование силы вовсе не означало, что Трашши собиралась щадить его.

– Слабо, – констатировала она. – Никак ты вздумал в поддавки играть, красавчик? Зря.

– На то похоже, – выдавил Мийол. Один из ударов пришёлся ему в диафрагму.

– Ладно, с разминкой закончили. Ты всего лишь сбит наземь, даже не ранен. Давай, вставай на ноги, призывай больше своих зверей и начинай уже драться всерьёз, как положено!

– Минуту…

– Хорошо. Минута так минута.

Трашши неторопливо двинулась на исходную позицию, игриво помахивая палкой.

«Драться всерьёз? Ла‑а‑адно. Пусть не совсем  всерьёз – у нас всё же дружеский спарринг, а не смертельная битва… но если тебе хочется серьёзной драки – я дам тебе её.

Или хотя бы попытаюсь.

Не выиграю, так хоть заставлю показать уже твои козыри».

Спустя минуту Мийол снова использовал талисман – заранее, до начала второго раунда. А к Эшки и Беркуту Урагана присоединились Зунг и Кошмарный Медведь.

– Я начинаю, – предупредила Трашши.

И ринулась в атаку. Прямиком на косолапого.

Зунг затопал, срываясь во встречную атаку: медлительный, но опасно тяжкий. Встретить прямой удар его могучим рогом не захотел бы никто, даже младшему зверодемону такая угроза не понравилась бы. А Кошмарный Медведь чуть приотстал, сворачивая вбок и словно зажимая врага в клещи. Эта комбинация вполне могла сработать…

Если бы Мастер Начал не превосходила пару зверей в скорости. Причём настолько .

Рывок в спринте, снова не остановленный совместными усилиями пары магических птиц, – и вот уже Трашши резко сокращает дистанцию меж собой и Мийолом. Как она умудряется видеть или обнаруживать его, несмотря на работающий талисман? Однако как‑то умудряется…

Да. Ни испуг  от Эшки, ни когти ветра от Беркута Урагана не справляются. Её рывок к цели неудержим, ещё чуть‑чуть, и она снова победит…

В этот миг Трашши ловит своей вязкой хваткой поле подавления, спроецированное Кошмарным Медведем ей в спину.

Летит, вращаясь и сверкая боками зелёного стекла, брошенная Мийолом склянка.

С хлопком ускоряется, срываясь в новую атаку, Беркут Урагана.

Усиливает нажим Эшки, ежесекундно вливая в испуг  по десятку условных единиц маны.

Кривая усмешка Мастера Начал.

– Лучше, – шепчет она. – Много лучше. Но…

Ядро Сути в её груди вспыхивает маленьким злым солнышком. Волна плотной и при этом как будто острой  праны буквально рвёт на части поле подавления. Сметает наведённую слабость, возвращает свободу движениям.

Коготь ветра разбивает летящую склянку.

Ярко‑алые брызги краски, изображающей «зелье», летят плотным веером…

…в основном мимо.

Череда быстрых, беспощадных ударов палкой. Ослепительно яркая боль.

Поражение. Снова.

– Ты проиграл, – констатировала Трашши. – Задержал меня, заставил использовать Разрыв Оков, но всё же условно умер.

Мийол хмыкнул прямо сквозь отступающую боль тела.

– Да, я условно умер. И условно убил тебя.

– Что?

– Пятна краски на твоей спине. В настоящем бою это был бы контактный яд. На тебя попало достаточно, чтобы с гарантией вывести из строя. Мои звери добили бы жертву отравы.

Ухмылка шире. Дыхание выравнивается. И на выдохе – итог:

– Ничья.

Оба понимали: если схватка эксперта магии против Мастера Начал сводится к ничьей или, точнее, взаимному уничтожению – это не ничья, а выигрыш эксперта.

«Как там говорил Ригар? Если видишь, как слабый бьёт сильного – не верь глазам своим: это умный бьёт глупого .

Положим, я не побил её. Не оказался умён прям настолько.

Но – достаточно хитёр, чтобы заставить дорого заплатить за свою условную смерть».

– Третий раунд? – спросила после недолгого молчания Трашши.

– Нет. Я и так потратился на… серьёзную драку. А здесь зелёная зона, восстановление идёт черепашьим скоком. Нет, не сегодня.

Её кривая усмешка меняется. Признание чужой силы, самоирония, дружелюбие, ещё какие‑то чувства. Мийол смотрит на неё снизу вверх, но не ощущает себя униженным.

Приятно.

– Ловлю на слове… красавчик. Интересная вышла… партия. Завтра в это же время?

– Да. И завтра, и далее каждый день – пока мы не покинем Хорридон. Мне полезны бои с таким сильным противником.

– Мне тоже, – Трашши делает шаг, сокращая дистанцию, и протягивает руку. Маг хватает её своей и встаёт, затем отряхивается. – Найдётся в вашем хозяйстве мазь против синяков?

– Конечно. А что?

– Если хочешь, я могу помочь исправить последствия.

– Спасибо. Но я предпочту довериться рукам сестры.

– Боишься? – в её улыбке к иронии прибавляется насмешка.

– Конечно, – легко признался маг. – Я и близко не так крепок, как Рикс, а его ты успешно… загоняла. Как вчера в районе потемнения припёрся, шатаясь, так до сих пор дрыхнет. Хотя морда у него перед сном была довольнющая, так что мне жаль отказывать… но нет.

– Ну, прости‑прости. Не могла не попытаться. Красавчик.

На это Мийол лишь улыбается. Стараясь сделать улыбку неопределённой, но… похоже, для Трашши его уловки прозрачны, как вода горного ручья.

– Можно нескромный вопрос, уважаемая?

– Ой, вот давай без этих церемоний, а?

– Хорошо. Мне интересно, как ты ухитрялась видеть сквозь покров невидимости четвёртого уровня? Или не видеть, но…

– А сам‑то как думаешь?

– У меня есть несколько предположений.

– Ну‑ка, ну‑ка. Давай проверим твою проницательность.

– Я не так уж много знаю о возможностях Мастеров Боя. Поэтому основания моих догадок шатки. Но… судя по скорости, которую ты показала, ты пошла в развитии по одной из веток быстроты. Улучшенные рефлексы, увеличенная стремительность… вполне естественный выбор для Воина‑женщины. Но в комплекте со скоростью должны идти тренировки восприятия. Плохо, когда эта грань способностей отстаёт от возможностей собственного тела.

Трашши одобрительно покивала:

– Продолжай.

– Я почти закончил. Ты используешь Чуткость, но используешь её с эффективностью, что соответствует Мастеру Начал. Невидимость пятого уровня и выше могла бы создать для тебя трудности. Невидимость всего лишь четвёртого уровня? Помеха, и заметная… но недостаточная. То же самое можно сказать о Беркуте Урагана: ты его ощущала и успешно уклонялась от когтей ветра. Скорости и остроты восприятия хватало.

– Что ж. Не совсем, но… примерно так. Моё Ядро Сути – не простое, а специализированное Ядро. Вполне можно назвать его Ядром Скорости. Да. И мастерский аналог Чуткости я использую точно так, как ты предположил. А в защите полагаюсь на уклонения и артефактную броню. Лёгкую, что не мешает движениям.

– Я заметил. Как и повышенную устойчивость твоей магической защиты к атакам в сфере ментала. От моей Эшки, от филина то есть, толку почти не было.

– Почти, – повторила Трашши, поднимая левую руку в жесте «внимание». – Когда этот твой мишка продавил щиты, Кошмарный Филин стал заметной помехой. Но преодолению внешних влияний я тоже училась. А птичка… она всё‑таки скрытник больше, как я поняла. Перебивать внешним влиянием самоконтроль при разнице в классе не может. Да и при равенстве не сможет, если не попадётся уязвимая цель.

– Учту… ты как: пойдёшь уже или поднимешься на борт?

– Упустить шанс познакомиться с твоими? Смеёшься? Давай, вперёд и поскорей!

В кают‑компании обнаружились Ригар, Шак и Васаре. Притом все трое, пристроившись под эликсирными лампами, читали: отец – хроники из подборки Венорида, с хмурым видом делая какие‑то выписки; ученица – бегло знакомый Мийолу справочник по ядовитым растениям Подземья с характерной ярко‑зелёной обложкой; ну а сестра – сборник раннеимперской поэзии, тоже из подборки Венорида.

– Всем привет! – приветственно помахала ладонью Трашши, используя жест Охотников «мирные намерения». Насколько мог судить Мийол, сделала это она вполне искренне – но при этом наличие поблизости сразу трёх экспертов магии заставило её напрячься. Особенно при виде алурины; похоже, не так просто обстояли её дела с нелюбовью к нелюдям, как она пыталась это представить на вчерашнем званом обеде.

– Приветствую, – первой отреагировала Шак. Приязни в её тоне не ощущалось. – Добро пожаловать на борт «Хитолору», Мастер. Вы ведь Трашши уль‑Саккамор?

– Верно, – почти без натужности ухмыльнулась гостья, – собственной несравненной персоной!

– А меня зовут Шак. Это Ригар, это Васаре.

– Приятно познакомиться, – на мгновение отвлёкся отец и вновь уткнулся в записи.

– Привет, – солгала сестра и недружелюбно уставилась на Мийола.

«Каким Роем их всех перекусало?! В чём дело?»

– Эм… Васька. Меня тут в спарринге немного помяли. Пожалуйста, помоги мне замазать зельем будущие синяки.

– Сам замажешь. Братец. Или попроси… многоуважаемую гостью.

– Я помогу, учитель, – встала алурина, откладывая справочник. – Пойдём.

Парой минут позже Мийол, разоблачившийся до подштанников, зашипел от боли.

– Зачем так давить?

– Я просто втираю зелье.

– А можно втирать его не так… интенсивно?!

– Можно. Это приказ, учитель?

– Это пожелание. Ау! Шак! Да в чём дело?

– Вы привели на «Хитолору» постороннего… постороннюю. И хотите, чтобы все вокруг радостно улыбались?

– Я бы… ау! Аккуратнее! …я бы хотел увидеть элементарную вежливость в отношении гостьи, достаточно сильной, чтобы… с‑с!.. чтобы доставить уйму неприятностей.

– Способным доставить неприятности нечего делать на борту, – отрезала алурина. И нажала на очередную ссадину так, что Мийол чуть не взвыл.

– Шак, черви тебе в душу! Я понимаю Ваську – у неё ежемесячная женская проблема лезет изо рта, ещё со вчерашнего вечера. Но ты‑то какого фрасса устроила… ас‑с‑с!

– Болезненное лечение быстрее и эффективнее. Всё, одевайся.

Мийол подумал кое‑что обо всей этой ситуации, но озвучивать свои мысли мудро не стал.

По возвращении в кают‑компанию там обнаружились Ригар, Васаре – и ни следа Трашши.

«Шикарно, чтоб их… хорошо же. Хотят поссориться? Я теперь тоже этого хочу».

Аккуратно опустившись на своё любимое сиденье, состоящее из параллельных жёстких планок, переплетённых прочными нитями Исчезающих Пауков и подвешенных на жёсткой раме (такая конструкция называлась кадарским креслом), Мийол включил на полную мощность свой Атрибут, буквально высасывая всякий намёк на Природную Силу в ближайшем пространстве. На тренировке‑спарринге он изрядно потратился, так что причина для медитации восстановления имелась веская. Свет эликсирных ламп тут же начал угасать, и даже одного этого хватило бы для создания неприятной атмосферы – но Мийол вдобавок не ленился транслировать через всё тот же Атрибут леденящее, неодобрительное высокомерие.

Наглядно демонстрируя всем вокруг разницу в силе.

Уже через минуту Шак прихватила справочник по ядам и молча удалилась в трактир – до него развёрнутая аура учителя не доставала, разве что самым краем. Васькиного дурного упрямства хватило на более долгий срок. Она ёрзала, ёжилась, кидала на брата взгляды (но тот демонстративно сомкнул веки). В итоге сестра громко всхлипнула и тоже сбежала, аккурат до своей каюты. Где и разрыдалась в подушку.

– Молодец, всех разогнал, – хмыкнул Ригар. – Можешь прекращать сеанс вещания.

– Отец! Может, хоть ты объяснишь, какого… лысого колена девки устроили… вот это всё? И, кстати, почему ты им позволил так себя вести?

– Не бери в голову. Ну, приревновали они немного…

– Приревновали?!

– Именно. Вчера эта Трашши объездила Рикса, сегодня ты её приводишь на борт… это вот, сынок, и есть ревность. Женская. Бессмысленная и беспощадная. Кстати, приготовься, что тебе ещё от Трашши при встрече достанется.

– Почему?

– Да так. Из гендерной солидарности .

Мийол выругался. Грязно. Но исключительно мысленно. Идея ежедневных спаррингов с Мастером Начал в его голове как‑то резко утратила две трети привлекательности. Кстати, задним числом идея давить на всех подряд авторитетом – в том числе и на Ригара – тоже показалась… не очень умной. Отец‑то, конечно, своё неодобрение сразу и напрямую не покажет. Но вредничать, язвить и в целом давить на непутёвого сына – не силой, конечно, а только опытом и умом – он умел куда лучше, чем Васька и Шак, взятые вместе с возведённые в квадрат.

Собственно, он уже начал.

И если дамам вполне хватит извинений с обнимашками, то с Ригаром такое не пройдёт. Уж кто‑кто, а Мийол своего отца знал. Ригар вернёт отношения на прежний уровень не раньше, чем его сын сообразит, в чём именно накосорезил. И пока не продемонстрирует своё понимание на практике. Одних только слов ему не хватит.

«Зря я помешал ему читать. Хуже – только неудачно влезть при обработке заготовки и тем самым запороть ценный материал…

Пойду, проветрю голову, пока ещё чего не натворил».

По‑быстрому собравшись, молодой маг вышел со двора «У Дяди Глора» и отправился в сторону озера Колтиз, прихватив с собой оружие, катализаторы призыва и Эшки. Пусть во вчерашнем разговоре с Трашши он оправдывал припортовый район, пусть он искренне считал его менее опасным, чем дальнее диколесье… что ж. Можно выразиться и прямо. Припортовый район в его глазах был менее опасным, но более противным. Много, много более!

Обшарпанные, кривоватые, выщербленные кирпичные стены. Недобрые узкие окна и двери, укрытые от взглядов с улиц во внутренних дворах. Не вдруг поймёт чужак, как попасть в конкретную комнату конкретного дома: внутри некоторых квартальных блоков из сросшихся боками строений таятся настоящие лабиринты. Впрочем, духа зайти в один из таких Мийол в себе не находил: с избытком хватало и того, что снаружи.

Грязь под ногами, в которой запросто встречались воняющие мочой лужи, пятна крови, блевота и дерьмо – гляди, на что наступаешь, прохожий! Мало‑мальски крупных животных здесь не встречалось: съели. Зато вот ядовитых и несъедобных насекомых хватало. Но в первую очередь обращали на себя внимание, конечно, люди… в основном такие, что лучше б их не существовало вовсе. Обилие нищих, больных, голодных, застарело воняющих людей (хотя у Мийола в голове не укладывалось, как можно ходить вот в таком виде, когда совсем рядом – река и озеро?) угнетало.

И ничуть не помогало то, что наиболее активные встречные носили знаки принадлежности либо к Пёстрым Лентам, либо к Черноголовым, либо к ещё какой из местных банд. Эти сбивающиеся в стайки с самых юных лет двуногие хищники не по‑хорошему напоминали магу о Килише и компании.

Впрочем, если отстраниться от личной неприязни, Орлем, Килиш, Сальг, Кут, Ферин и ещё полдюжины жабодольцев в сравнении с этими  всё же выигрывали. И благодаря урокам Ригара Мийол болезненно ясно осознавал разницу. У жабодольцев имелись перспективы, их бездумная агрессия в основном эффективно перенаправлялась вовне, на магическое зверьё. Со временем молодые Воины должны были стать Охотниками, рискующими жизнью в диколесье ради своих семей и своего поселения. Да, Охотники часто умирали – но умирали героями.

Бандиты Хорридона? У этих перспективы тоже имелись, только совсем другие. Бездумная агрессия не находила выхода и, отравленная отчаянием, выливалась в бессильную ненависть, что вымещалась на точно таких же людях, как они сами. Перенаселение и голод, как его неизбежное следствие, обесценивали жизни разумных до пары ударов дубинкой либо камнем. Становление Воинами, а тем более магами, бандитам обычно не светило: слишком мало вокруг Природной Силы, да и личный потенциал по той же причине минимален, попытки его развития не приносят отдачи. Что остаётся? Воевать за ограниченное число мест во взрослых бандах, потом тоже воевать, лить кровь – чужую и свою… умирать.

Так же, как жили: изгоями.

Мало радости приносило сознание, что у алуринов из‑за их плодовитости всё ровно так же, только кратно хуже.

В начале года, когда обсуждалась перспектива путешествия в зелёную зону, Мийол излишне восторженно ляпнул какую‑то благоглупость насчёт «древних и славных земель, родины имперской культуры». Отец это запомнил и позже отозвал для беседы в сторонке. Где и описал всё то, что нынче его воспитанник и сын мог ощущать непосредственно. Даже тогда достаточно абстрактная формула «половина людей регулярно недоедает, ещё четверть – мрёт с голода» ему не понравилась. На прямой вопрос Мийола, можно ли что‑то с этим всем сделать, Ригар ответил не менее прямо: можно. Если восстановить Империю.

– Тогда избыток населения снова будет брошен на штурм диколесья, на колонизацию Рубежа Экспансии.

– Но это же верная смерть!

– Конечно.

– А как насчёт третьего пути? Чтобы никому не приходилось подыхать просто потому, что родители – причём даже не его! – вместо двоих родили пятерых?

Отец пожал плечами, кривя рот в совершенно не свойственной ему манере.

– Третий путь есть. Им идут гномы. Вот только честно тебе скажу, сын: чем переделать нас – людей – в бледное подобие гномов… восстановить Империю проще. Многократно притом.

– А четвёртый путь?

– Хочешь узнать все варианты? Что ж. Есть и четвёртый путь.

– И кто по нему идёт?

– Мергилы.

– Но они же вымирают…

– Вот именно.

Да, тогда Мийол смотрел на все эти проблемы с перенаселением абстрактно. Теперь? Насмотревшись на опухших с голоду, на барабанно вздутые животы, где вместо нормальной пищи прямо в кишках гниёт малосъедобная зелень? Теперь он понимал, отчего у Ригара тогда, ещё при жизни Щетины, во время разговора про «родину имперской культуры» было такое лицо.

Для Мийола познание всегда служило источником радости. Всегда, сколько он помнил. Отец привил ему любовь узнавать, исследовать, учиться. Но вот это, новое понимание…

Горечь. Одна лишь чистая горечь, без единого проблеска света.

Момент пересечения трущоб по кратчайшему пути, когда молодой маг выбрался к берегу озера, принёс облегчение. В том числе буквальное физиологическое: лёгкий дневной бриз отогнал человеческие миазмы, позволяя вздохнуть полной грудью. Правда, берег попахивал и тухлятинкой от дохлой рыбы, и мусором, и канализацией; но всё же эти ароматы по ядрёности сильно уступали трущобному, так сказать, букету. Перекрывались влажной свежестью, которой дышало обширное зеркало тихой воды.

Мийол двинулся вдоль него прочь от центра города, к полям и пригородным усадьбам. Его Атрибут привычно помогал стягивать и преобразовывать Природную Силу; правда, даже с таким подспорьем скорость выходила так себе – около дюжины условных единиц в час. Хм… Атрибут… не в нём ли причина вчерашнего поведения Закрона ян‑Валтаррен? Почти наверняка в нём. Ведь после званого обеда Мийол не стал артачиться и задержался для условно приватной беседы с уважаемым вторым наследником. Тот, в свою очередь, исполнил обещание и поведал (с массой излишних подробностей, призванных скорее запутать, чем просветить слушающего) о трагедиях, связанных с белой резиденцией, попутно проводя для гостя экскурсию. Так вот: во время этого неспешного променада, когда они добрались до поворота в левое крыло, Мийол ощутил на самой грани доступного лёгкое касание сканирующей магии.

Вполне мог и пропустить, если бы не странная бедность на магические проявления, уже им отмеченная ранее, для особняка магического клана особенно неожиданная. И если бы не усиление, которое обеспечивала его способностям Кираса Истины .

Тогда он наполовину инстинктивно потянулся связанностью  навстречу сканирующему – но, похоже, спугнул того или ту, кто пытался его изучить. А буквально через пять минут к Закрону подошёл услужающий и передал записку (очень возможно, что с результатами сканирования). Прочитав написанное, второй наследник очень резко озаботился «делами клана», рассыпался в извинениях и чуть ли не сбежал, оставив того услужающего, что доставил записку, проводить «многоуважаемого гостя» к выходу.

Многоуважаемого! Ха!

Не иначе, как повторилась знакомая история: в ауре Мийола обнаруживают сигил с его сложной трёхчленной структурой, самого обладателя сигила резко причисляют к элите некоего клана, после чего круто меняют своё к нему отношение.

Забавно, конечно. Полезно. Но и опасно, поскольку никакого магического клана за спиной у него на самом деле нет. А когда надо продемонстрировать силу или…

«Слепой птенец!»

После принудительной эволюции Эшки стало тяжелее держаться в воздухе. Поэтому она сопровождала Мийола в основном сидя. Этак тяжеловесно перепорхнёт с одной возвышенности на другую, усядется и вертит головой, наблюдая. Благо, что – и в этом заключался уже явный плюс от четвёртого уровня развития – расстояние, на котором пара из человека и фамильяра уверенно ощущала друг друга и могла обмениваться чувствами‑мыслями‑образами, подросло до трёхсот шагов. При обмене направленными импульсами и того больше.