Текст книги "Путь Любопытства. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 46 страниц)

– Ты забыл, – заметила Шак, – что при необходимости средства из второй четверти общака могут добавляться к первой, неприкосновенной.

– Помню! Просто нас-то это правило не касается. Нам и неприкосновенную-то тратить некуда, на нашу благую удачу. Не сбивай! Так… обязаны при этом знать, сколько и на что потрачено. А утаивающий траты средств из отрядного резерва да будет ославлен смердящей крысой и да вернёт в отрядный резерв больше в три раза, чем брал из него тайно. Если же не вернёт – да подохнет от яда, как положено крысе.

– И наконец-то приходит пора озвучить самое вкусное, – хмыкнул Хантер.

– Это да. Итак, две оставшиеся четверти, то есть половина общака, достаются команде. И каждый Охотник получает честную долю. Поэтому доли различны. За единицу принимается доля Воинов третьего ранга. И второранговые получают половинную долю, а перворанговые – лишь четверть. Маги-эксперты приравниваются к Воинам четвёртого ранга, получая двойные доли. Так, про Воинов и магов верхних рангов пропущу… ага. Следопыт команды получает полуторную долю. Кашевар команды получает полуторную долю. Ядовар команды получает двойную долю. Второй маг команды получает двойную долю. Замлидера получает двойную долю. Застрельщик команды получает тройную долю. Маг команды получает тройную долю. И лидер – тройную. Про ветеранские доли тоже пропущу.

– Но нельзя пропустить про доли новичков, – вклинилась Шак. – Если Хантера нельзя назвать ветераном, то обычным Охотником вполне. Он ведь пришёл в Лагерь через диколесье, в одиночку… ну, с Зунгом, но это не то. А вот ты и я уходили в рейд новичками. Поэтому наши доли должны быть уполовинены.

– Как лидер, – сказал Хантер, – постановляю считать этот пункт недействительным. Опыта у меня действительно побольше, чем у вас, но не настолько, чтобы считать меня полноценным Охотником. Значит, все мы новички, и доли у нас уменьшены одинаково.

Рикс повеселел, да и Шак не расстроилась.

– Что мы имеем в итоге?

– Ну, я уходил в рейд Воином первого ранга…

– А вернулся второранговым, – вставил Хантер. – Кстати, молодец, быстро приподнялся. Ещё раз поздравляю с прорывом. И… считай свою долю по результату.

– Хорошо. Пол-доли как Воину, полторы как кашевару. Две. У нашей мохнатой… хм…

– Можно считать её магом-специалистом. Способность исчезать «на три плаща» – это, по сути, примерно соответствует магии третьего уровня.

– Эх. В традиции сказано: маг-специалист равен Воину первого ранга, потому получает четверть доли, а магам-ученикам в диколесье не место.

– Зато ученица вполне может претендовать на пост следопыта команды. В Подземье, да и не только там, её нюх нам неплохо помогал. И она – второй маг…

– Нет!

– Почему?

– Доля второго мага – это доля вносящего вклад, как маг. Много ли я в исчезновении кого добывала или хоть добивала? Про обычную магию и говорить не стоит, в ней я лишь ученик. Нет. Мне и следопытства-то не по чести много!

– Значит, доля и три четверти?

– Пусть тоже будет две, – предложил Рикс. – Просто для лёгкости расчётов.

– Ну, пусть.

– У тебя всё равно самый жирный кус. Правда, по заслугам, тут без вопросов. Двойная доля эксперта. Тройная доля отрядного мага и столько же – как у лидера. Восемь!

– Делим всё на два, – сказал Хантер. – Для ещё большей лёгкости расчётов. По доле тебе и Шак, четыре доли мне. Многовато… но ладно. Традиция есть традиция. Итого половину добычи мы должны поделить на шесть. А половина – это у нас нынче ни много, ни мало…

– Сколько?

– Тысяча сто четырнадцать.

– Сколько?!

– Могу повторить. На шесть это нацело не делится, выходит… м-м… четыре доли по сто восемьдесят шесть и две доли по сто восемьдесят пять. Но это ещё ладно, меня куда больше один простой факт заботит.

– Какой? – довольно спокойно спросила алурина. Она-то присутствовала при продаже добычи и заранее представляла порядок выручки с размерами долей.

– Пятьсот пятьдесят семь клатов, наш отрядный резерв. И у меня аж мозги чешутся, когда я пытаюсь решить, что нужно нам в качестве улучшенного снаряжения. На приличную вещь с зачарованием четвёртого уровня этого заведомо недостаточно. Однако на пару артефактов уровня три хватит… вот только каких именно? И нужны ли они нам вообще? И не лучше ли сперва об отрядной аптечке подумать? Или первым делом надо выплатить Гортуну остаток кредита за пространственный короб, благо, там осталось не так уж много?

– Сто восемьдесят шесть, – повторил Рикс. Всё, что маг сказал после озвученного числа, явно прошло мимо него. – Не зря я мечтал пойти в Охотники…

– Очнись! – легонько ткнула его когтем Шак. И ещё раз, посильнее, потому что на первый тычок он не отреагировал. – Лидер решает, на что пойдёт отрядный резерв, а крысой быть ему не хочется. Так что слушай! Но если мой голос важен, то я полагаю первоочередным делом гашение кредита. Долги – это всегда… неприятно.

– Согласен, – Хантер кивнул. – Но возвращать долги по-разному можно. И мы свой почти погасили – за счёт поставок ресурсов. А клаты – это активные средства, на которые куда выгоднее приобрести что-нибудь нужное.

– Ну так и придержи их до Сорок Пятого Гранита! – Рикс. – Если вообще брать для отряда артефакты, то именно там. Гномы вещь четвёртого уровня за полтысячи клатов как раз вполне охотно отдадут, да ещё на сдачу мелочь останется.

– Резонно. Вот только, – тоном ниже, – вы в курсе ситуации. Боюсь, если не потратимся сейчас, причём на что-то полезное… слишком много активных средств – это слишком большой соблазн… для известной персоны и не только.

– И ещё с Башкой надо… поговорить, – с тоскливым ожесточением сказал Рикс.

– Так пойдём и поговорим. Только, – Хантер поднял к потолку руку с двумя отставленными пальцами, средним и указательным, подавая сигнал «внимание!» – сначала надо обсудить судьбу нашей маленькой команды. И заключить нормальные договоры. Хотя бы устно. Есть желающие уйти с почётом и пенсионом в кармане?

– Нет! – Шак.

– Нет. – Рикс. – Пусть проклянут мою душу, если я тебя оставлю!

Мийол под маской улыбнулся.

– А может, я сам хочу распустить команду и выйти на покой с пенсионом? Что ж вы так резво вперёд лидера скачете, соратники-Охотники?

– Ой, не шути. К делу давай.

– Ха. К делу, так к делу. Раз команда сохраняется, встают три вопроса. Первый: нужна ли нам новая кровь? Второй: каков будет устав команды? Третий: каковы ваши условия постоянного контракта – в первую очередь, кому отдавать ваше наследство из неприкосновенного резерва, если случится худшее?

– Сначала решим с третьим, – сказал Рикс. – Это всего проще. Ну, если обо мне говорить. Родичи у меня остались только какие-то троюродные, в Высоких Ямах сидящие, которых ни я не знаю, ни они меня знать не хотели. Из прочих… да что там. Если вдруг подохну, делите моё наследство вы двое.

– Точно то же самое, – вступила Шак. – Нет у меня больше родни… только ты, учитель, и ты, напарник. Вам и наследство моё делить.

– Хотел бы ответить тем же, да не могу. Есть у меня ещё в этом мире, кроме вас, два очень важных человека, хоть и приёмных, а не родных. Ригар – отец, Васаре – сестра. Оба живут сейчас в Жабьем Доле, под тяжёлой рукой Старшего Гворома… чтоб ему спокойных снов не видать. Так что наследство моё, случись что, делите на четыре. И… если сам не успею – помогите моим из Жабьего Дола убраться. Хотя бы в тот же Хуран для начала.

Алурина и молодой Воин переглянулись.

– Поможем.

– Тогда, раз уж в обратном порядке пошли – устав. Кто что думает?

– Меня устраивает традиционный.

– И меня.

– Зато у меня пара дополнений будет, – сказал Хантер. – Довольно простых. Ты, Рикс, по справедливости должен получать долю застрельщика…

– Почему?

– Потому что ты из нас единственный Воин. Самый быстрый, самый сильный и крепкий. Если я со своими призывами ошибусь – ты и только ты будешь нашей страховкой от угроз. Хотя бы тот случай с Кошмарным Медведем вспомни. А это и есть роль застрельщика: он первым вступает в бой со зверем, держит на себе внимание зверя, прикрывает собой от зверя своих соратников. Но так как ты не полноценный застрельщик, а вроде запасного – то и получать тебе, как второму номеру, вместо тройной доли двойную.

– Согласна, – сказала Шак. – Справедливое решение.

– Насчёт тебя, – переключился Хантер. – Доля второго мага тебе великовата сейчас… но я тебя узнать успел. Не будет тебе, ученица, стимула лучшего, чем желание заслужить свою долю честно. Своими и только своими силами. Отлынивать ты и так не станешь, конечно, но… пусть пока формально, ты всё же маг. Второй в отряде. И двойная доля потому – твоя.

– Справедливое решение, – повторил Рикс с хитрой улыбочкой.

– Я…

– Ничего не говори. Вопрос решён, тема закрыта. После новых рейдов половина прибыли мне и по четверти вам двоим. Что насчёт новой крови?

Рикс мотнул головой:

– Против. Не найти нам сейчас в Лагере-под-Холмом никого, разом надёжного, достаточно сильного и готового войти в команду, которая… хм…

– Не хмыкай, – молвил маг. – Вообще мы прям какого-то Неназываемого из Закрона лепим себе же на страх. А Чалый, по сути, не более чем бандитствующий Охотник и главный местный рэкетир. Сколотивший себе гоп-команду не столько для походов в диколесье, хотя иной раз всё же туда шастает, сколько для отъёма «налога» у честных Охотников… тех, что молоды и слабы. И мы сейчас под прицелом у этого нехорошего человека.

– А чтоб он точно не промахнулся, надо поговорить с Башкой, – добавила Шак.

Помолчала и припечатала:

– Прямо сейчас!

– Пойдём, – согласился Хантер. – Поговорим. Он ведь сейчас сидит в бывших владениях Симтана?

Башка не сидел, но прибежал достаточно быстро. Только всё равно не так быстро, чтобы команда Хантера не успела изучить мастерскую гнома… вернее, пещеру, где она когда-то была.

…Да. Когда-то здесь располагалось неплохо оборудованное рабочее место артефактора. Когда-то здесь изготавливали предметы силы с чарами четвёртого уровня, выполненные по гномьему стандарту качества. Ну, может, и не совсем по гномьему, но всё равно достойно.

А потом пришли перемены к худшему.

Хозяина начали травить всё возрастающими – вынужденно – дозами гзедьяка. Тот работал из-под палки, притом всё хуже и хуже. Наиболее тонкие инструменты начали сперва покрываться пылью, а потом исчезать. Как редкие реагенты, наиболее ценные материалы, рабочие документы, записи, план-схемы, чертежи. Наркотик разрушал организм Симтана, и он сперва перестал делать зачарования четвёртого уровня – просто потому, что уже физически не мог ладить такую тонкую работу. Потом перестал делать зачарования третьего уровня, по той же причине. Агенты нагхаас аккуратно подобрали всё «лишнее», но основу мастерской всё же не тронули.

Потом афёра окончательно сдулась, подельники-люди частью сдохли, частью бежали, ухватив остатки ценного – но самые массивные, самые неудобные, самые основательные вещи, созданные, чтобы делать другие вещи, ещё оставались на месте. Пригодными к работе.

Раньше.

Теперь в среднего размера гроте бывшей мастерской остались только вырезанные в стенах пыльные полки. Плюс намертво вмурованные в фундамент и тоже пыльные рабочие столы, да ещё тут и там – раскуроченные, а то и выдранные с мясом крепления. Ну, ещё массивную колонну в самом центре помещения никто не разломал и не вынес.

Повисшая над головой Хантера магическая сфера хоть скудно, но ровно освещала картину тотального разорения.

– Будете взыскивать ущерб? – спросил от входа Башка. Отзвук его голоса недолго, но звонко метался по опустелому гроту.

– А ты как думаешь? – развернулся к нему маг. – Тебе доверили конкретное имущество на конкретных условиях. Я хотел перевезти сюда семью, между прочим. Чтобы работали на благо Лагеря-под-Холмом и его Охотников…

– Я тоже много чего хотел! А потом из-за твоих хотелок – да, твоих! – лишился Кулака. Что тут ещё сказать? Ах да. Хочешь взыскивать за потерянное – иди к Чалому! Потому что у меня вашими трудами ничего не осталось! Вообще!

– Понятно. Идём отсюда.

Трое начинающих, но уже не совсем зелёных Охотников двинулись к выходу, навстречу Башке. И если под стопами Хантера и Рикса остатки какого-то мелкого мусора шуршали и порой поскрипывали, то алурина шла совершенно беззвучно. Видимо, включила исчезновение для шума.

В трёх фигурах перед собой, с виду вовсе не грозных, но шагающих в лад на особый манер, Башка ощутил что-то такое, что его ноги чуть ли не сами отступили в сторону, чуть слишком спешно освобождая идущим проход.

Хантер и Рикс прошагали мимо, не повернув голов.

А вот Шак приостановилась. Так же беззвучно, как шла.

– Доверенное у тебя забрали силой, – сказала она. В подземельной темноте её золотые глаза почернели, глотая свет расширенными зрачками. – Жизнь – оставили из милости. Просто потому, что Закрон не счёл тебя опасным.

– Знаю! – огрызнулся Башка на бывшего члена своей банды. – И что?

– А то, что свою честь ты отдал сам. Или… или у тебя её и не было никогда? Слишком дорогое это удовольствие… для мелкого бандита.

– Да что ты понимаешь? Ты… – начал было Воин.

Осёкся.

Договорив ровно то, что хотела высказать, Шак полностью ушла в исчезновение и этим простым действием уклонилась от любых аргументов. Оставила Башку в каменной темноте, слегка разбавленной тусклым светом алхимической лампы.

И – в одиночестве.

…ближе к вечеру команда Хантера, доделав все свои дела, вышла из ворот Лагеря-под-Холмом. Только не боковых, как обычно, а главных. И не вчетвером, а впятером. Шагающий впереди, как и положено лидеру, призыватель прикрывался справа массивной тушей Зунга, а вот его левая рука покоилась на холке не менее внушительного зверя.

Кошмарный Медведь. При жизни – массивный, но обманчиво медлительный, косолапый и обманчиво неловкий, почти что добродушный с виду, черновато-бурый окрасом густой шерсти, что изрядно добавляла ему объёма, делая с виду даже внушительней Свирепого Двурога, но с чисто белой «манишкой» на груди и такой же стрелкой от носа до затылка… а в бою? О, в бою этот зверь за один миг превращался в двадцать пять пудов животной злобы, клыков и когтей!

Атрибутник четвёртого уровня, бесстихийного типа. Если говорить о хронологии – номер два в мийоловой коллекции призывов четвёртого уровня.

– Вижу наблюдателя… уже не вижу, – добавила Шак с разочарованием и толикой страха.

– Зато я-мы его ощущаем, – сказал Хантер отрешённо. – Собачка побежала к хозяину… а нам-мне, кажется, пора укрепиться на насесте.

– Сколько же у тебя сейчас активных призывов? – спросил Рикс. – Ведь явно не три!

Маг несколько неуклюже взгромоздился на Зунга, благо, что тот лишился почти всех своих вьюков, да и место под «насест» предусмотрели заранее. И только после этого ответил:

– Верно. Открою вам маленький секрет, один из… сейчас я-мы состоим из шестерых.

– Ты сам, мишка, рогач, большой секрет и ещё, наверно, скрытая змея, – быстро посчитал Воин, глядя на раскрывшуюся цветком пятерню. – А шестой?

– Не шестой, – поправил Хантер. Почти оставивший заботу о своём человеческом теле, что безвольно, словно спящий, осело на спине Свирепого Двурога с закрытыми глазами, он как-то оживился и подобрался… ну, если судить по голосу. – Шестая. Или даже вовсе вторая, после меня самого. Когда этот эпизод с Чалым закончится, я вас представлю официально. Пора уже.

– Хочешь обмануть врагов – сперва обмани друзей?

– Именно.

– Пять призывов, – пробормотал Рикс. – А ведь говорят, что число управляемых напрямую призывов не превышает уровня призывателя! Обычно вообще уступает…

– Фокус в том, что я управляю не столько призывами, сколько полем внимания. А второй фокус в том, что полноценно живыми управлять и не надо, они справятся сами – достаточно указывать цели. Вот как сейчас Зунг, например, просто идёт вперёд. Сам. А я просто сижу на нём и держу равновесие. Вдобавок Болотная Нага, про которую ты догадался, не требует прямого управления… ну, пока сидит в засаде. Вот и выходит, что мне приходится управлять только двумя зверями, а за всем остальным можно лишь приглядывать. Краем глаза.

– Всё равно не представляю, каково это, – Воин показательно передёрнулся. – Это твоё «я-мы его ощуща-а-аем!» звучало до жути жутко!

– До жути жутко? – повторила Шак.

– Не придирайся к словам, женщина! – махнул рукой Рикс.

– Я не придираюсь, а указываю на твою лингвистическую беспомощность.

– Нахваталась умных слов? Это не сделало тебя умнее, только эрудурованнее!

– Эрудированнее, м-мужчина! Ты-то даже эрудицией похвастать не можешь!

Восседающий на «насесте» Хантер слушал привычную – беззлобную, хотя сейчас и слегка нервную – перепалку с улыбкой.

Волновался ли он?

Конечно, да. Хотя больше не за себя, а за эту вот парочку, устроившую себе для успокоения перестрелку на колких фразах. За далёких родных – ну и что, если приёмных? Родство по духу стоит выше кровного! За увальня Зунга и бесшумную хищницу Эшки. Особенно за первого, которого точно забьют ради Ядра Сути, если расчёт окажется неверен и он, Мийол, проиграет.

Значит, надо выиграть. Как в схватках с магическими зверями. Просто ещё раз взять верх.

И поставить жирную точку.

…дорога, ведущая от главных ворот Лагеря-под-Холмом, соответствовала имперской ещё норме. Той, по которой полотно дороги и стену деревьев диколесья должно разделять не более и не менее как сорок шагов. Тем самым задача «выскочить из засады и перегородить путь» становилась сложно решаемой. Ведь даже Воин высокого уровня не может одним рывком преодолеть сорок шагов так, чтобы это выглядело появлением из пустоты.

Вот Закрон со своей подтанцовкой и не стал решать нерешаемую задачу. Он просто заранее вышел на дорогу и подождал, пока из-за поворота не появятся те, кто ему нужен.

Появились.

«Без изменений. Разве что сам призыватель больше не пешедралит. Видно, сосредоточен на управлении. Хе! На что он вообще рассчитывает? У него ж даже призывы не настоящие! Ну, кроме этого рогатого скота под ним, но тот просто мясо, второй уровень.

Будет стращать громким именем клана? Так я ж не дыра безбашенная, чтоб его убить. А всё остальное – в рамках испытания! Хе! Хе!»

Меж тем три Охотника и пара магических зверей, более опасный из которых был всего лишь имитацией, без спешки, но и без видимых колебаний шли навстречу семёрке Воинов и одному магу. Навстречу вожаку пятого ранга, паре четвёртого ранга, четверым третьего – плюс неприятно известному в узких кругах Акси Куличу, специалисту школы Тихого Яда.

Примечательно, что последнего члена бандитствующей команды Чалого не было ни видно, ни слышно, и даже унюхать его – ну никак.

Что ж. Мийол это предвидел… и учёл.

Зунг остановился, когда до стоящего Закрона оставалось примерно сорок шагов, а до всех прочих, выстроившихся редким полумесяцем – с полсотни.

Зунг остановился, но Хантер по-прежнему выглядел спящим. Рикс и Шак тоже молчали.

– Что, сосунок, – глумливо выкрикнул Кулич, – язык от страха в жопу спрятал? Хочешь позвать мамочку, да боишься, что твоего писка не услышат?

Не очень дружный, отрепетированный смех.

Подняв голову, призыватель холодно отметил: кто смеялся, кто почти незаметно скривился, а кто остался равнодушен. Этаким привычным безразличием профессионала, видевшего схожие сцены много раз и не надеющегося столкнуться с сюрпризами.

Кстати, Кирфохира Шило, постоянная любовница Чалого и одна из Воинов четвёртого ранга, именно скривилась.

«Это хорошо. Это очень хорошо!»

Понемногу смех утих, задавленный встречным молчанием.

– Знаете, – сказал Хантер, не особо надрывая глотку, когда Акси снова вознамерился что-то подгавкнуть, – я уже некоторое время размышляю над одним философским вопросом.

– И каким же? – поддержал его Закрон почти что светски.

Как-никак, с лидером должен говорить лидер. Зачем унижать жертву сверх необходимого?

Если перегнуть палку, вместо недругов наживая настоящих, непримиримых врагов – они ведь и объединиться могут. Если вместо сравнительно мягкого отъёма части нажитых ценностей ободрать чужую команду до исподнего – они просто уйдут из Охотников. И не нагуляют новых ценностей. А уж убивать своих овечек… нет-нет, хороший чабан такого себе не позволяет.

Без серьёзного повода.

– Это вопрос разницы между стражником и преступником, – продолжил диалог Хантер. – Не секрет, что стражники и преступники – часть одной системы: если бы не было преступников, то и стражи в таком числе не требовались. Говорят, что самые лучшие стражники получаются из бывших, но раскаявшихся преступников. А иные стражники встают на тёмную сторону, начиная вести себя как те, с кем должны бороться. Бывает и наоборот: агенты стражи среди преступников, которые выглядят, как преступники, действуют, как преступники, но в ключевой момент – хоп! И разрушают преступные планы изнутри…

– Хорош болтать! – крикнул Кулич.

– Нет-нет, дружок! – повернулся к нему Чалый. – Пусть поболтает… пока что. Надо же нам позволять образованным людям тешить их маленькие слабости.

– Благодарю за поддержку. Да, есть у меня такая слабость: люблю поболтать. Особенно когда аудитория внимательная. Так вот, возвращаясь к вопросу. Я подумал: может, стражников и преступников разделяет сила? Ведь обычно стражники сильнее, а преступники вынуждены таить свои планы и таиться сами под угрозой безжалостного истребления. Подумал и сказал сам себе: нет. Порой сила оказывается на стороне преступников, хотя бы в каком-то конкретном месте… например, в притоне, в нищем городском районе… на куске дороги, где преступники собираются кучей, чтобы кого-то ограбить.

Пауза. Чтобы прозрачный намёк дошёл даже до тугодумов.

– Но если не сила определяет разницу, то, возможно, это порядок? Стражники действуют по закону, который есть форма порядка, а преступники на закон плевать хотели. Тут я опущу часть сложных, довольно занудливых рассуждений и сразу озвучу вывод: нет. Это неверно. Потому что существует такая штука, как право силы – и к этому праву восходит не только власть вожака банды, но даже власть архимага, который когда формально, а когда и фактически правит целым Рубежным Городом. Лишившийся права силы неизменно бывает свергнут, и закон не поможет слабаку удержаться у власти… чему в истории есть множество примеров.

– Болтай, болтай, – сказал Закрон не настолько невозмутимо, как хотел бы показать. – Но не слишком долго, это утомляет.

– Да, хорошая речь должна заканчиваться вовремя. Поэтому я, пожалуй, сразу перескочу к последнему выводу. Ведь я поистине выявил различие меж стражниками и преступниками!

– И в чём же оно состоит?

– В цели.

Молчание.

– Неужели непонятно? Тогда возьмём конкретный пример, наглядности ради. Мастерская Симтана. Когда я уходил из Лагеря-под-Холмом в первый раз, это место пострадало от долгой, увы, власти преступниковв смычке с нагхаас. Поскольку гнома держали на коротком поводке именно преступники и пользовались при этом преступными методами, мастерская пришла в большой упадок. Была частично разорена и сильно упала в классе. Но всё же она ещё могла стать ценным активом, могла приносить пользу. Для чего я выделил Башке определённые средства, чтобы хранил её, покуда я не привезу в Лагерь новых артефакторов. Такова была моя цель: дать Охотникам возможность закупаться прямо на месте сравнительно дешёвым снаряжением, дать артефакторам удобное место для работы и жизни с доступом к сравнительно дешёвым ресурсам из диколесья… ну и про свой скромный процент прибыли не забыл бы. Я хотел создавать.

Пауза.

– Пока меня не было поблизости, явился ты. Вроде как ещё один Охотник, лидер своей команды… но с целями отнюдь не благими. Ты прогнул и ограбил Башку. Ты – ну, или с твоей подачи, мне как-то безразличны такие нюансы – вытащил из мастерской Симтана всё, что там ещё оставалось ценного, включая даже очень тяжёлое и прибитое к каменным фундаментам. Ты, Закрон, именуемый также Чалым, с одного только Башки получил две брони третьего уровня, два талисмана третьего уровня, средний меч четвёртого уровня… и топор четвёртого уровня. Но есть один поистине удивительный момент…

Ещё пауза.

– Почему-то отнятого у Башки и его подельников я перед собой не вижу. Твои люди ходят в неплохой броне. Да, неплохой… но зачарованной лишь магией второго уровня. У Кирфохиры Шило и у Тепа Колпака есть броня третьего уровня, но это их личные вещи, купленные годы назад. Зато ты сам недавно поменял снаряжение на то, что получше. В твоей руке – молот пятого уровня, отличная штука, опасная даже для зверодемонов. На теле – комплект брони четвёртого уровня. Ну, отдельные элементы лишь третьего, но общая защита соответствует четвёртому. Ещё не так давно ты пользовался вещами поплоше. А на шее у тебя висит амулет четвёртого уровня, обеспечивающий Среднее Отвержение Яда, сменивший вещицу третьего уровня с аналогичным, но более слабым действием. Видимо, такова мера твоего доверия Акси Куличу…

«…хотя про мою Болотную Нагу забывать тоже не стоит».

– Договаривай уже, щенок!

– Да я почти всё сказал. Осталось только одно предложение. Или, лучше сказать, договор. Ты, как бандит, держишься на своём месте по праву силы. И порой приходится доказывать, что ты до сих пор самая толстая жаба на этой кочке болота, которой принадлежат самые жирные мухи. Так вот: докажи это ещё раз. Здесь и сейчас. Один на один, в честном бою.

– Хе! – резко повеселел Чалый. – Один на один? Ты ж призыватель!

– Верно. У меня призывы, у тебя – зачарованная броня и магический молот. По-моему, всё честно. Хотя у тебя даже преимущество, потому что я – эксперт. А эксперты магии приравнены к Воинам четвёртого ранга, тогда как ты обладаешь пятым. Ну что, согласен на бой?

– А условия победы? Каковы ставки?

– Если я выиграю, ты заново оборудуешь бывшую мастерскую Симтана необходимым для создания артефактов… скажем, третьего уровня. Только станки и инструменты, без расходников, так уж и быть. И проследишь, чтобы оборудование не растащили снова.

– А если проиграешь, что тогда?

– Тогда отдам без претензий в будущем тысячу клатов. Или ценности на ту же сумму.

– Две тысячи!

– Плохо быть слишком жадным. Говорят, если разинуть пасть на кусок не по росту, она от этого может треснуть. К тому же, – добавил Хантер, – у меня сейчас нет двух тысяч.

– У тебя нет, зато у твоей команды есть.

– Хочешь, чтобы я влез в неприкосновенный и отрядный резервы?

– А что такого?

– Нет. Просто нет. Я Охотник, а не бандит – и чту традиции! Проси меньшего.

После короткого, но жёсткого торга сошлись на «тысяча сразу, ещё полторы потом».

– Ну что, всё обкашляли? – Спросил Чалый. – Начинаем?

Рядом с Хантером возникла длинная, гибкая туша Амфисбены Урагана. Возникла – и тут же метнулась в сторону, заходя на Закрона с его левого бока. Прикрывать который ему как правше было бы максимально неудобно.

– Начинаем, – согласился призыватель.

Арсенал приёмов, доступных Воинам, не слишком велик. Ну, если говорить не о каких-то определённых сочетаниях движений, а об основах, доступных всем и всеми развиваемых. Каждый из пошедших по пути конфликта, начиная с первого ранга и до седьмого ранга включительно, непременно использует Укрепление, Усиление долгое, Усиление краткое и Чуткость. Приёмы эти за счёт траты праны дают, соответственно: недолгое, но существенное повышение прочности тела с одновременным снижением подвижности; небольшое, но продолжительное усиление всех основных телесных качеств – силы, скорости, выносливости; значительное, но недолгое усиление их же; небольшое, но продолжительное обострение всех чувств, включая чутьё на прану, ману, течение Природной Силы.

Ещё есть три дополнительных приёма, тоже считавшихся стандартом для любого Воина во времена славы Империи: Укрепление долгое (а то, что ныне зовётся просто Укреплением, тогда именовали Укреплением кратким), Усиление лечебное, Чуткость краткая. Но где те времена ныне? Минули, пропали в потоке времени. Ныне полагают – пусть и не без оснований, – что доспехи, даже самые простые, лёгкие, не зачарованные, защищают своего носителя лучше, чем Укрепление долгое; что маги-целители, начиная с уровня специалистов, и алхимические препараты помогают восстановиться намного лучше, чем Усиление лечебное. А Чуткость краткую в обязательном порядке изучают лишь часовые, ибо считается (опять-таки не без причин), что применивший такой приём в бою скорее выведет из строя самого себя на несколько критично важных секунд, чем сумеет с толком распорядиться полученным знанием.

Закрон имел пятый ранг. Это значило, что он способен держать Усиление долгое без пауз, часами – причём, весьма возможно, вместе с Чуткостью. Также это значило, что он умеет быстро, фактически мгновенно, простым желанием переключаться с Усиления долгого на Усиление краткое (либо на Укрепление) и обратно. Учитывая экипировку, Чалый имел неплохие шансы в бою даже против зверодемона. Магического зверя четвёртого уровня мог бы убить довольно легко.

Но двух таких зверей? Действующих под единым командованием разумного существа?

Кошмарный Медведь глухо зарычал, провожая маленькими глазками приближающегося пружинистым шагом Воина. Ревущий Тигр справился бы лучше, но и «звук голодного медведя» получился… мощным. Пробирающим аж до самых печёнок. Амфисбена Урагана отползла на двадцать шагов вбок и на пятнадцать вперёд – но не атаковала.

…кажется странным, но в поединке сделавший первый ход нередко проигрывает. Потому что открывает свои намерения, становится предсказуемым. Если атакуемый знает, где и как его атакуют, и если при этом он знает, чем ответить на именно такую атаку…

В пятнадцати шагах от кончика рога Зунга Чалый чуть наклонился вперёд, выказывая готовность к рывку и мгновенному, сметающему удару под Усилением кратким. Подобного удара призыв Хантера не выдержал бы точно. Но одновременно с тем Кошмарный Медведь встал на дыбы, резко и страшно превзойдя в росте даже великана-Круглого. Слабое дрожание воздуха вокруг него исчезло – и возникло вокруг Закрона!

Результат?

Вместо рывка Чалый споткнулся, припадая на колено. Его лицо исказило изумление, затем страх, затем ярость. Он взревел, превозмогая навалившуюся тяжесть, вскакивая на ноги… плёнка защиты, облекающая его и созданная зачарованной бронёй, истощилась, но ослабила давление со стороны Кошмарного Медведя…

…и в этот миг над землёй с хлопком пронеслось нечто, поднявшее клуб пыли, а обе икры Закрона, но особенно глубоко правую, словно бы рассекло невидимым лезвием. Он покачнулся, но устоял. Хлопок! И рана на правой икре углубляется, да так, что нога подламывается. Хлопок! И ещё одна рана расцветает алым на плече его правой, вооружённой руки.

– Три! – орёт Чалый. – Три сучьих призыва! Гроб, медведь!!!