Текст книги "Путь Любопытства. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Анатолий Нейтак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 46 страниц)

И вот настал ключевой момент. Восьмёрка крепких носильщиков аккуратным дружным движением поставила наземь гранд‑паланкин, из которого вышло трое людей.

– Рад, что вы нашли возможным принять моё приглашение, уважаемый… Мийол, – лёгкий поклон хозяина, приветстствующего гостя равного уровня. – Я – Закрон ян‑Валтаррен, второй наследник клана, приветствую вас и ваших спутников в белой резиденции. Добро пожаловать!

Генные маркеры, у замначальника воздушного порта Хорридона Кулукса очень заметные, на лице встречающего имели выраженность ещё большую. Сросшиеся брови – фактически одна линия, «щучье» лицо – узкое уже на грани уродства. Ничем не скрываемый резерв эксперта магии начальных стадий, возраст немного за двадцать (хотя точно определить по внешности мага число прожитых лет нелегко: уж этот‑то наверняка тщательно следит за своим видом!). Одеяние вполне ожидаемое: официальная мантия из светло‑зелёного шёлка с гербом клана в двойной серебряной рамке на левой стороне груди.

– Рад, что вы нашли возможным пригласить меня на обед первого дня недели, уважаемый Закрон, – чуть более глубокий поклон гостя хозяину. Но именно чуть: формальная вежливость, не более того. – Я – Мийол, маг школы Безграничного Призыва, приветствую вас и клан Валтаррен в вашем лице. Позвольте представить моих спутников: Рикс, мой Защитник…

Воин коротко кивнул. Тоже ровно настолько, насколько положено. Формально мог бы и вовсе не шелохнуться, но это стало бы знаком недоверия. Стоявший за плечом Закрона крепкий седоусый Воин кивнул в ответ, но ещё короче.

– …и Мерита то‑Барроз, моя Спутница.

– Несказанно рада счастливому случаю, что подарил мне сияние встречи с почтенным вторым наследником, – прочирикала чуть более, чем просто пухленькая дама в совершенно непрактичном многоцветном наряде из добрых полутора десятков отдельных элементов. При этом она с натренированным изяществом выдала обратный поклон Спутницы: левая рука на запястье правой, кисть правой касается верха груди слева, голова немного задирается, сдвигаясь назад… ну и редкостного лилового оттенка глаза щурятся, словно «сияние встречи» – не фигура вежливости, а вполне ощутимое физически явление.

– С нашей последней встречи вы стали ещё очаровательнее, уважаемая, – гладко солгал Закрон. – Мне даже жаль, что на этом обеде вы будете Спутницей уважаемого Мийола, а не меня.

«А вот это – чистая правда.

Впрочем, ничего странного. Мерита прекрасно знает местные расклады, интриги и тихие подводные течения. С таким консультантом‑посредником (спасибо отцу за подсказку!) куда сложнее втянуть меня – нас – в… да во что угодно втянуть. Всё равно возможно, однако одним лишь фактом своего присутствия моя Спутница изрядно режет местным манёвр.

Для того и нанимал».

– Пользуясь случаем, хочу вернуть вам одну безделушку, – сказал Мийол с мягкой улыбкой и без всякой фальши, протягивая собеседнику линзу с рунированной оправой. – И передать слова благодарности моей сестры за возможность изучить артефакт Аурного Зрения .

– Не стоит благодарности, уважаемый, – гладко и внешне невозмутимо сказал Закрон. – В коллекции магических предметов, собранной моим кланом, есть и куда более… примечательные предметы. Если ваша уважаемая сестра выразит такое желание, я готов лично показать ей всё, что хранится в большой сокровищнице Валтаррен.

– Буду иметь в виду и непременно передам ваше щедрое приглашение сестре.

Неспешный обоюдный поклон завершения разговора (лишь зоркий глаз мог заметить, что Мийол начал движение долей мгновения раньше), и вот уже трио гостей входит в ворота белой резиденции. Приглашённый впереди, Спутница – по левую руку от него, притом отставая ровно на четверть шага, но так, что пышная верхняя юбка касается однотонной полночно‑синей мантии без каких‑либо гербов и символов. Ну и Защитник – сзади‑справа в полутора шагах. Замощённая плитами розового гранита аллея, ведущая от ворот к дверям трёхэтажного белоснежного особняка, достаточно широка, чтобы по ней ходили даже пятеро в одном ряду.

Через три десятка шагов Мерита сказала тихо, почти не шевеля губами:

– Почтенный Мийол…

– Уважаемая?

– Когда будете передавать почтенной Васаре приглашение второго наследника, не забудьте добавить, что я бы не рекомендовала  принимать его.

– Приятно, наши мысли на этот счёт сходятся.

Далее они продолжили путь в молчании.

Выстроенная в основном по канонам позднесилонского с дерзкими элементами элесканьё – стиля, что получил распространение уже перед самым Падением Империи – резиденция могла бы производить на гостей лучшее впечатление, если бы не ряд мелких деталей. К примеру, в плитах под ногами ощущались следы ремонта, притом неуклюжего: косоручку, который сращивает камень так  криво, гномы облили бы дружным презрением. В дальних от аллеи частях парка, стыдливо прикрытых рядами чисто декоративных растений, прятались плодовые деревья и грядки с пряными травами, а также сырьём для ряда лекарственных настоев. Уж что‑что, а полезную зелень намётанный взгляд Охотника и его нос определяли издалека. Ну и на фасаде хватало где трещин, где пятен, а где и заплаток из камня, отличающегося по оттенку и текстуре. Эти дефекты становились всё более очевидны по мере приближения к особняку, выдавая переживаемые кланом Валтаррен (и переживаемые давно ) финансовые трудности.

Перед входом выстроились в два коротких ряда – три справа, три слева – услужающие. Все женщины, все как на подбор в вычурных одеяниях Встречающих (делающих их похожими на гигантские цветы, вернее, полураспущенные бутоны) с непременными клановыми гербами. Ещё в момент, когда Мийол шагнул на гранит аллеи, услужающие приняли лиссаат . От шамис  эта поза, именуемая «приветствие высокочтимого», отличалась лишь положением рук, что скрещивались не за спиной, а на груди; в качестве послабления принявший лиссаат мог упирать их в колени – но лишь при «необоримой слабости, вызванной ранением, болезнью либо возрастом». Ещё одно требование для услужающих в такой позе, сходное с требованием шамис – молчание. А вот глава Встречающих, стоящая в раскрытых дверях особняка, приняла чокха , или «чествование высокочтимого»: поза на корточках, руки также скрещиваются на груди, голова опущена – но спина при этом прямая. Причём приняла она чокха не сразу: Мийол со спутниками преодолели аллею почти  наполовину, прежде чем глава Встречающих склонилась перед ними.

Один этот момент говорил кое‑что об отношениях хозяев к гостю. И отношение это – хотя бы формально – оставалось нейтральным… со скромным перевесом в пользу доброжелательности. Если бы Мийол увидел чокха, пройдя две трети аллеи, это означало бы, что он успел стать клану Валтаррен врагом.

Стоило гостям пересечь невидимую линию меж первой – для них – парой Встречающих, как седьмая и главная из них приподняла голову, устремляя взгляд на важнейшего из гостей:

– Невыразимо и необозримо рада, что вы нашли возможным посетить обед первого дня недели, высокочтимый Мийол. Эта ничтожная услужающая готова сопроводить вас к Цветущей Приёмной и оказать любую необходимую помощь.

– Сопровождай, малоуважаемая, – дозволила Мерита.

Самому гостю беседовать с услужающими не следовало, дабы не ронять свой статус. Если, конечно, он знал церемониал и желал его соблюсти. Но вообще‑то рамки этикета, встающие перед услужающими подобием зачарованных стен, для гостей и хозяев даже при минимальном желании раздвигались далеко. Почти без ограничений.

Фактическое обладание силой приносит привилегии.

Внутри признаки упадка ощущались слабее. Однако от Мийола не ускользнули ни слегка вытертые посередине ковровые дорожки, ни скудость обстановки, для стиля элесканьё граничащая с бедностью, ни отсутствие в этой обстановке магических элементов. Да что там, по последнему признаку белая резиденция Валтаррен уступала даже «Приюту утомлённых» – там хоть освещение создавалось эликсирами. А здесь пусто!

«Надо будет спросить у Мериты, как выдастся момент, с чем это связано».

Зато Цветущая Приёмная смогла несколько выправить первые впечатления. Она воистину цвела, напоминая тем самым скорее оранжерею, чем зал для приёмов. Изобилие живой зелени в горшках, кадках и лотках, собранных в стеллажи, распространяющей тонкие и сладкие ароматы, дополняли изумительно точные в деталях мозаики на растительные мотивы; притом отдельные элементы мозаичных панно, если глаза Мийолу не лгали, неведомый мастер выложил даже не смальтой, а поделочными и полудрагоценными камнями. Конечно, смальта превалировала над обработанными фрагментами камней, но всё же.

Долго любоваться мозаиками гость не мог: его внимания потребовали другие гости.

– Новое лицо в застойном пруду? – на лице подошедшей женщины, смуглом и синеглазом, красовались вечная кривая улыбка (результат повреждения нервов? похоже на то…) и тонкая нить шрама, по диагонали рассекающего край левой брови. Одежда на ней отличалась нарочитой практичностью – хоть сейчас в бой – и незнакомым гербом клана. Завершали картину плотность праны, характерная для шестого ранга, и слабо пульсирующее за грудиной Ядро Сути. Мастер Начал! И для Мийола, кстати, первый Мастер Боя вообще: ранее он не сталкивался с ними. – Занимательно. Я Трашши уль‑Саккамор, а ты кто будешь, красавчик?

– В Хорридоне меня знают под именем Мийол. Я эксперт магии призыва… и Охотник. Приятно познакомиться, Трашши.

– Охо‑о‑отник… знаешь, я тоже. Но решила навестить родню, уладить личные дела – и вот уже третью неделю вынуждена торчать в этом унылом городишке. Тут даже поговорить толком не с кем, представляешь? А тебя что сюда привело?

– Честно говоря, почти что случай, – сказал маг. – Цель нашего путешествия лежит дальше к морю, Хорридон для нас – транзитный порт.

– Ну, не хочешь, не говори. Ты как далеко в диколесье заходил? А в Подземье бывал?

– Вижу, вы всё так же бесцеремонны, глубокоуважаемая Трашши, – манерно‑презрительно констатировала ещё одна подошедшая дама. Даже без герба клана, обрамлённого одинарной линией серебряного цвета, на её обильно украшенном кружевами чёрном платье Мийол узнал бы Ламину инь‑Ксорирен. Золотая, металлически блестящая кожа в сочетании с аурой эксперта магии делали опознание лёгким и уверенным.

К тому же Мерита то‑Барроз отдельно предупреждала его насчёт этой… принцессы.

– А ты всё так же ревнива, – хмыкнула Охотница, нимало не оскорблённая. – Может, уже отчалишь в свой край галантных кавалеров и церемонных… ледей и позволишь паре коллег по профессии поговорить без помех? А, пранососка?

Ответом стало фырканье, весьма вероятно, отработанное перед зеркалом. Обратив взгляд янтарно‑карих глаз на Мийола, низкорослая дама в чёрном улыбнулась в уж точно отработанной манере и сказала, слегка запрокидывая голову в намёке на обратный поклон:

– Моё имя – Ламина инь‑Ксорирен, уважаемый. И если вам захочется общения на темы, достойные магов,  вы всегда можете обратиться ко мне.

Вежливый кивок.

– Моё имя – Мийол, и я непременно сохраню в своём сердце ваше любезное предложение, глубокоуважаемая Ламина.

Улыбка той стала шире, едва ли прибавив в искренности. Развернувшись, она уплыла, вся такая изящная, покачивающаяся и соблазнительная. Молодой маг постарался не коситься на её фигуру, но получилось, судя по хмыку Трашши, не очень.

– Вряд ли твои перчатки позволят сорвать этот ангуз, красавчик, – неожиданно поэтично и доброжелательно сказала она.

– Ангуз?

– А ты не знаешь?

– Иначе не спрашивал бы. Но диколесье велико и разнообразно, а Охотники обычно учат особенности только того ареала, который рейдят.

– И то верно. Что ж… ангуз – это приметный чёрно‑алый цветок, ядовитый от бутона до самых корней. Настолько, что даже вдохнув его аромат, рискуешь заполучить галлюцинации – как лёгкий начальный симптом. А кто коснётся ангуза без защиты, тот быстро свалится с судорогами, переходящими в паралич… диафрагмы и сердечной мышцы в том числе. Да и тому, чьи перчатки слишком тонки, не поздоровится. Яд‑то усилен магией. И без магической защиты лезть к ангузу станет лишь самоубийца. Но, – Трашши снова хмыкнула, а её улыбка стала шире, – цветочек‑то из самых красивых на вид. Тот, кто сумеет его добыть, не останется внакладе.

– Понятно. И где же встречается такое жутенькое чудо?

– В дальнем диколесье и ближнем чернолесье, около Ушиарга и Локкта. Может, и ещё где попадается. Я тоже не везде бывала, знаешь ли.

– А я ходил один и с командой только по диколесью в окрестностях Лагора и Токаля. И то не могу сказать, что хорошо знаю местность…

Как ни приятен – неожиданно – оказался разговор с коллегой, предпочитающей сходный неформальный стиль общения и готовой делиться небольшими кусочками личного опыта (в обмен на такие же, но с его стороны), об окружающем Мийол всё же не забывал. Ускорение Магических Действий  и закалка магоклонами немало помогали ему отслеживать изменения обстановки. Даже выхватывать кусочки чужих разговоров… и не только их.

Вот зашёл в Цветущую Приёмную – в одиночестве – желчного вида бритоголовый старик в слегка потрёпанной мантии. Обведя беглым взглядом помещение, он нашёл Мийола, сделал шаг, но скривился и снова встал на месте. Ну, тут понятно: Эрзигат, формально независимый алхимик, а фактически, невзирая на четвёртый уровень в магии и обширный опыт, привязной пёс клана Валтаррен никак не мог влезть в беседу Трашши с интересующей персоной. Мастер Начал даже принцессу Ксорирен оттёрла бортом, куда ему!

Вот к ожидающим присоединилась ещё одна пара вида самого комического. Толстый, но не особо от этого страдающий «колобок» и высокая, на контрасте особенно тощая особа, в которой даже не сразу опознавалась женщина: мантии магов не отличаются по крою в зависимости от пола носящего их. Тут тоже понятно: мэтр Совор с Иэнкасией – из ожидаемых гостей, представители торгового дома Щусс… о них Мерита тоже предупреждала отдельно, что вполне объяснимо: её дом, Барроз, и дом Щусс ведут длинную и скучноватую, обложенную со всех сторон традициями тихую войну за местные рынки. Причём Совор вещал прямо на ходу своим звучным басом, не трудясь понижать тон, вот только от этой галиматьи у Мийола, как сказал бы Ригар, уши вяли:

– …и тут малая стая его вир крысит через зеро. Я кинул кости на перехват – колы! Ну, что делать? Тряхнул рез и кинул спас – кол‑два!

– Бывает, – хрипло посочувствовала тощая, явно понимающая, в чём суть. – Скилл тащит в длинную, без ва лов никак.

– Это чис, но он‑то выкинул шиши! А потом из реза повторил! Были виры – вышла мута, сдвойкой притом. На моей полосе, вот так – оп, и гнездо с насосом…

Тут мэтр Совор перехватил недовольный янтарно‑карий взгляд Ламины и приглушил свою экспрессию. Да и Мийол перестал вслушиваться: всё едино без толку, даже привычные вроде бы слова превращаются в незнакомцев под глубоко надвинутыми капюшонами.

Меж тем Трашши заметила его реакцию:

– Что, красавчик, неужели ни разу с корцами удачу не важил, костей не кидал? Вижу, что нет. Экий ты свеженький, аж дивно.

– Глубокоуважаемая, пощадите моё хрупкое достоинство… и утолите пламя любопытства, если милость к несведущему вам ближе насмешек.

– Брр! Не надо таких словес, я намёки понимаю. По уму надо бы просто показать тебе пару партий. Там ты быстро поймёшь, что к чему. Все понимают. Королевская Цель – игра не из самых сложных, оттого и расползлась на все имперские земли. Но всё же странно, что ты её не знаешь.

Мийол повёл плечами:

– Первый учитель. Медитации. Диколесье. Второй учитель. Задания и тренировки. Всё как‑то не до игр было при такой жизни.

– Поня‑а‑атно… так. Если коротко, то Королевская Цель – это такая настолка. Настольная игра то есть. Наборы для неё продаются во всех торговых домах, и с ними играть удобнее. Есть даже дорогие артефактные наборы с иллюзиями и прочим магическим обвесом. Но вообще для опытного корца – игрока – достаточно пары костей и листа бумаги со стилом для записей. Даже книга правил не нужна, поскольку правила опытный корц знает назубок, со всеми вариациями. Играют вдвоём, на поле из двух полос. Обе делятся на клетки и заканчиваются на одной большой клетке, где и находится приз – королевская цель. Кто доберётся до неё первым, тот император, то бишь победитель. При этом по стандарту примерно с середины партии можно пересекать нулевую линию между полосами и затруднять противнику продвижение. Тут и начинается самый скилл: если тратить броски на атаки, а не продвижение, это замедлит твой раш. Если рашить под щитом или в инвизе, это тоже замедляет, но даёт плюсы к спасам…

Мийол вскинул руки, улыбаясь:

– Всё‑всё, я снова перестал понимать суть. Думаю, прочесть правила и увидеть пару партий будет и в самом деле проще, чем пытаться втянуть объяснения вот так.

– И то верно.

Спустя минуту в Цветущую Приёмную вошёл Закрон ян‑Валтаррен и пару раз хлопнул в ладоши, привлекая внимание:

– Почтенные гости, господа и дамы! Лично и от лица всего клана рад вновь приветствовать вас здесь и сейчас. Прошу проследовать за мной к столу и вкусить блюда, приготовленные для вас нашими лучшими поварами.

Собравшиеся потянулись за вторым наследником.

«Сам обед ещё не начался, а я уже замотался…»

Странник 6: кланы большого города 2

Когда в Жабьем Доле поминали императорский обед с сорока девятью блюдами и семью напитками – молчаливо подразумевали, что, во‑первых, высокостатусным персонам такое вот выкатывают каждый день, а во‑вторых, каждое блюдо и каждый напиток подаются в изобилии, при котором большего и желать нельзя. Простые люди, простые нравы… нищая жизнь, в которой одной из главных навязчивых мыслей, а заодно трудноосуществимой мечтой и желанной целью является налопаться до отвала – так, чтоб аж тошнило от изобилия.

На практике у тех самых высокостатусных имелись свои градации доступного и правила приёма пищи, от замысловатости которых селяне пучили бы глаза на рачий манер.

– Обед даёт второй наследник клана, – говорила при подготовке к мероприятию Мерита, отрабатывая свою плату консультанта. С Мийола тем временем снимали мерки для мантии. – При этом наверняка приглашены первые наследники, а также могут счесть возможным заглянуть и более значимые персоны. Поэтому обед пройдёт не по третьему, а по четвёртому классу. Закрон не очень любит формальности, так что даю шесть из семи, что вместо традиционной низкой рассадки в имперском стиле, при которой ещё и слишком легко оскорбить гостей некорректным выбором мест, можно ждать либо обеда в одном из свободных трактирных стилей, либо вообще кадарского фуршета. Однако общие правила приёма четвёртого класса остаются неизменны: после основной подачи непосредственно перед приглашением гостей в обеденный зал последуют четыре перемены блюд, по семь видов в каждой – и гость, желая почтить хозяина, должен отведать хотя бы понемногу от всех пяти подач. Желательно уделить внимание не менее чем паре блюд каждой подачи, иначе выйдет упрёк искусству поваров и тем самым, косвенно, хозяину приёма. Но лучше попробовать четыре‑пять блюд из подачи, от каждого понемногу.

– А если Закрон всё же воспользуется рассадкой феттелинн?

– Тогда хорошо. По тому, какое место отведут вам, сразу можно будет сделать выводы о том, какие у Валтаррен на вас планы. Хозяин волен как приблизить новое лицо, так и отдалить. И усадить в совершенно нейтральной позиции. Волен также сформировать ближайшее застольное окружение. Но низкая рассадка, как я уже сказала, маловероятна.

И прогноз мэтрессы то‑Барроз оправдался вполне. Зайдя в обеденный зал второго этажа, смежный с Цветущей Приёмной, гости обнаружили не большой и низкий общий стол в окружении подушек для сидения, а расставленные по периметру высокие столы, ломившиеся от обилия блюд. При беглом взгляде могло показаться, что в десятках разноразмерных тарелок находятся десятки же уникальных яств… но нет. В основной подаче было ровно семь видов съестного. Однако на каждой тарелке они подавались индивидуально, не повторяющимся образом и с отдельным, не копирующим соседей декором. Так, в одной из мисок овощное рагу с грибами формировало высокий конус с «облаком» изящно нарезанной бумаги, а в другой то же самое рагу лежало ровно, обильно декорированное пряной зеленью, и изображало уже не гору, а, вероятно, лес. Кроме того, дополнительное разнообразие в картину вносили мисочки, бутылочки, дозаторы и прочие ёмкости, содержащие соусы, заправки, подливы, гастрономические пудры и порошки – короче говоря, разные приправы, что не считались самостоятельными блюдами, не нарушали правило «семь в одной подаче», но позволяли гурманам вволю экспериментировать со своими порциями, ища в знакомой еде разнообразия и утончённости.

Типичная уловка эпохи элесканьё. Которую даже ценители позднеимперского стиля, пусть и с подобающе печальными вздохами, признавали временем явного упадка. Пьянит сильней цветочный аромат, бутон цветка бывает дивно пышен, когда внутри он разложеньем дышит, когда он умиранием объят , – да, Аллани Морская лаконично и точно отразила дух эпохи…

– Почтенные гости, господа и дамы! – вновь возвысил голос Закрон, развернувшись в центре зала лицом к входящим. – Прошу к столам! И ни в чём себе не отказывайте.

Трио, составленное Мийолом, Меритой и Риксом, без лишней спешки продрейфовало к дальней части зала, осматриваясь по дороге.

– Однако. Даже и не подозревал, что копчёных змеептиц можно подавать на стол семью… а, нет. Восемь… девять… одиннадцатью способами. Вон то кольцо из тушек, образующее символ замкнутости, и вовсе, кхм… поражает. Даже не пойму: это изобретательная пошлость или пошлая изобретательность?

Музыкальный смех то‑Барроз остался пристойно тихим.

– Можете переадресовать этот вопрос второму наследнику. А впрочем, – резко успокоилась Мерита, – лучше не надо.

– Почему?

– Если он не отыщет остроумного ответа, – понизила она голос ещё сильнее, – повару, что придумал выложить тушки так , может… не поздоровиться.

– Закрон жесток к нижестоящим и услужающим?

– Не более, чем типичный клановый маг.

– Это значит «да»?

Прямого ответа не последовало, но молчание то‑Барроз вышло вполне красноречивым.

– Что ж. Давайте уже съедим что‑нибудь, показывая, как несказанно рады щедрости клана Валтаррен и потрясены искусством их поваров.

– А на самом деле? – почти шёпот, причём губы Спутницы остаются недвижимы.

– А на самом деле, – точно такой же шёпот; Мийол не забывал непрерывно контролировать окружение связанностью , – я бы предпочёл провести время сотней иных способов.

– Не нравится светская жизнь?

– Раз уж у нас выдалась минутка внезапной откровенности… нет. Пока что я потратился на вас, уважаемая, потратился на мантию, потратился на гранд‑паланкин и носильщиков, потратился на салон красоты мэтра Вельтро, потратился на… да сами знаете, что ещё. Про ухнувшие в никуда десятки часов подготовки к званому обеду деликатно умолчу. А всей пользы, извлечённой после этих трат – знание, что около Ушиарга и Локкта растёт ну очень ядовитый цветочек: ангуз.

– А как же полезные связи и знакомства?

– Пока что польза от них сугубо потенциальна. А вот опасность – актуальна. И давайте уже что‑нибудь съедим, наконец!

«Надеюсь, я не пересолил с очередной игрой…

Вот только в этой игре достаточно много правды. Некоторая фальшь – не в сути, только в акцентах. Я не настолько скуп, а также не настолько боязлив…

И я бы действительно предпочёл сейчас сидеть на борту яхты с книгой в руках!»

Блюда основной подачи предназначены для утоления голода, поэтому она самая обильная. Кроме того, по этикету до первой перемены блюд гости предоставляются самим себе. Нет, никто не запрещает разговаривать – но разговоры ограничиваются общением гостей со Спутниками и Спутницами, а также, если будет желание, с Защитниками… у кого они есть. Не считая тихих перешёптываний в самом начале, до первой перемены Мийол только молчал и жевал. Тщательно.

А потом в зале появились услужающие, с поклонами меняющие блюда на новые, и…

– Приветик ещё раз, красавчик!

– И тебе привет. Неужели в Хорридоне прям настолько  плохо с компанией?

– Ой, не поминай! Умники здесь попадаются, даже нескучные. Вот только хошь верь, хошь нет, а ты – первый, кому от меня ничего не надо. Ну, кроме обмена байками, к обоюдной пользе.

– Хочешь услышать правдивую байку?

– Ещё как!

– Тогда слушай, как мы всей командой от Роя удирали…

И Мийол в красках поведал памятную историю, закончив сожалением о том, что Шак ещё долго пришлось дышать кислотными парами, пусть и сквозь влажную тряпицу.

– У тебя в команде есть алурина?

– Да. Второй маг отряда и следопыт. А что?

Трашши поморщилась.

– Не доверяю алуринам. Впрочем… я и людям доверяю отнюдь не всем. Меньшинству, без увёрток если. Эта твоя Шак…

– Моя, – слегка выделил Мийол. – И она, помимо прочего, ученица мне.

– М‑да? Прости, красавчик, но как‑то ты маловат для учителя.

На это он просто плечами повёл.

– Ладно‑ладно, дело ваше. Но всё равно слишком щедро это – платить специалисту долю второго мага. Они же почти бесполезные, специалисты‑то.

«Вот тебе и откровенная, простодушная Охотница. Такая скорее сама на откровенность разведёт… интересно, ей чуть за двадцать пять, как с виду – или уже давно за сорок?

Что ж, хочет откровенности – получит. Только немного не ту, какую хочет».

– Всё зависит от самого специалиста. Когда я уходил в свой первый длинный рейд – один, вооружённый лишь ножом с Лёгким Рассечением , даже без мешка с припасами – меня как‑то не особо волновало, что я почти бесполезен и даже не знаю завершённых чар своего уровня. Пришлось выкручиваться с тем, что было.

– Ого. И чем закончился твой первый длинный рейд?

– Через две недели я вышел к Хурану, имея при себе добычи на шестьдесят три клата.

– Один в диколесье? Вот так, не заплутав – и с добычей? Специалист? Сколько тебе лет‑то было тогда, если не шутишь?

Мийол улыбнулся.

Но не так, как улыбаются удачной шутке, а так, как воспоминаниям… давним.

– От конца к началу: нет, не шучу. Четырнадцать. Да. Да. А что до одиночества – я же маг‑призыватель. Но людей я в том рейде не встречал. И алуринов не встречал, и гномов, и мергилов. Зато увидел пару младших зверодемонов. К счастью, издалека и занятых друг другом.

– Чудны дела в подоблачье. А сейчас тебе сколько лет?

– Ещё сезон, и будет шестнадцать.

Трашши покачала головой, не скрывая изумления… и толики опаски.

«Похоже, у неё есть артефакт, помогающий определять ложь. Да и без артефактов, просто опыт человека, живущего пятый десяток лет, нельзя списывать со счёта.

А ещё похоже, что она больше не будет называть меня красавчиком.

Оно и к лучшему. Смущает».

– Слу‑у‑ушай… как насчёт спарринга?

– Я не против. Условия? Место, время?

– Не хочешь сам их определить? Предлагала я, значит, ты как бы вызываемый.

– Хорошо. Подходи завтра после осветления к нашей яхте, что во дворе трактира «У Дяди Глора». Там на месте и договоримся, что да как.

– И где этот трактир?

– В верхней части озёрного порта.

– Это же сумрачная нищая дыра! Там ворьё на бандите сидит и шлюхой погоняет! Я‑то думала, ты кинул якоря в «Первом Имперском», или в «Алом Ликорисе», как я…

– Вот про дыру не надо. Вполне пристойное местечко, хотя бедноватое, конечно. Бандиты? Это они должны нас бояться, а не наоборот. Что касается «Первого Имперского» – я морально не готов выкидывать на демонстрацию статуса втрое больше, чем услуга стоит на деле. Для нас, как я уже говорил, Хорридон – транзитный порт, нам от местных ничего не надо. Восторгов нашей лихой щедростью в том числе. Правда, посланец Закрона нашёл меня даже в «У Дяди Глора»…

«Нашёл, да. И тут же попытался ограбить… на секреты. Как будто атмосфера района ему вскружила голову, х‑ха!»

– …так что и тебе это труда не составит.

– Оно, конечно, так… – Трашши вздохнула, дёрнула головой и ухмыльнулась. – Ладно. Чего я робею, в самом деле? Это в трущобах Локкта даже одинокому Воину гулять опасно, а здесь‑то всё много жиже. Сильно удивлюсь, если среди местных бандитских вожаков сыщется хотя бы третьеранговый Воин.

– Сыщется, – заметила Мерита. – Более того: по слухам, Хвост Ящера, претендующий на пост главаря главарей, имеет четвёртый ранг.

– И что толку? – неожиданно вмешался Рикс. – У меня тоже формально четвёртый, но одна мысль атаковать леди Трашши – и моя спина становится мокрой. Чтобы сдерживать Мастера Начал, нужна хорошо сработанная пара опытных близящихся. Шестой‑седьмой ранги. Нужны не для атаки, повторюсь, а для сдерживания. Чтобы измотать, ранить и в итоге убить Мастера Начал, потребуется уже сработанная тройка  близящихся. И то без всяких гарантий. Если леди Трашши в одиночку выйдет против младшего зверодемона – тому сильно повезёт, если он умеет летать и успеет сбежать. Не успеет – станет добычей.

– Преувеличиваешь. Я не настолько сильна.

– С бронёй и оружием уровня так четвёртого – именно настолько. А без оружия люди на зверодемонов не ходят.

– О! Тут ты не прав. Я знакома с Мастером Основ, который как‑то на спор заломал одного из младших именно без оружия. Забил кулаками и запинал ногами, – Трашши поёжилась, и вряд ли чисто напоказ. – Эпично вышло. Долго. И кроваво.

Последовал не особо содержательный разговор на тему – кто, кого, как, чем, при каких условиях убьёт либо не убьёт и почему. И в каких объёмах получит в ответ, пока будет убивать. Застольный этикет по части общения что Воин, что Мастер отбросили так далеко, что даже в зрительную трубу не углядишь. Слушая их, Мерита втайне морщилась, а вот Мийол улыбался. Тоже втайне. И дегустировал поданную еду, стараясь не усердствовать.

Настало время второй перемены блюд.

Закрон ян‑Валтаррен, обходящий гостей, чтобы перекинуться с ними парой дежурных слов (или, напротив, немного задержаться для содержательной беседы), добрался до наиболее удалённых от Цветущей Приёмной столов. И Мийола.

– Позвольте ещё раз выразить удовольствие от вашего присутствия здесь, уважаемый, – с отработанной лёгкостью неглубоко поклонился второй наследник клана.

– Позвольте и мне, в свою очередь, высказать восхищение организацией этого приёма, – не столь легко и чуть глубже поклонился Мийол.

– Как вы находите поданные яства?

– На вкус дилетанта вроде меня – поистине безупречны, не к чему придраться.

– Услужающие не причинили вам излишних хлопот?

– Нисколько, они у вас отменно вышколены.

– А белая резиденция какие ощущения оставляет?

«Вот же прицепился… и какого ответа он ждёт, интересно?

Ну, попробую проявить фантазию».

– Знаете, если вы не сочтёте мою откровенность излишне дерзкой…

– Что вы, что вы! Откровенность есть редкая и высоко ценимая драгоценность в наши не столь уж богатые на искренность времена. Говорите смело!