Текст книги "Оскал Фортуны"

Автор книги: Анастасия Анфимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 75 страниц) [доступный отрывок для чтения: 27 страниц]

– Ты думаешь, тебя здесь задарма кормить будут! – продолжал бушевать обладатель синего пояса.

Какая-то логика в этих словах, безусловно, присутствовала. По этому Алекс только зыркнула на него разъяренным взглядом и стала напяливать куртку.

Бригадир, пахан, бугор, менеджер или как он тут назывался, невольно отшатнулся и чуть сбавил тон. Даже не протерев морду лица, Александра вместе с другими работягами отправилась на кухню. Вернее к кухне. В маленьком дворике собралось множество слуг обоего пола. Ели прямо под открытым небом. Кухарки в засаленных платьях разносили плошки с клейким, даже на вид противным рисом. Надеясь на волшебную силу денег, Алекс нашарила в кармане одну из трофейных медяшек. Придерживая чашку, она догнала женщину у дверей кузни, из которых мощно доносились не слишком аппетитные запахи.

– Тебе чего? – подозрительно спросила та.

Александра разжала кулак и показала денежку.

– Поесть.

Кухарка воровато оглянулась. Слуги быстро поглощали привычный завтрак. Два соратника, стоявшие у входа в дворик, лениво переговаривались друг с другом.

– Сейчас, – буркнула она, сметая с ладони монетку с корявым изображением совы.

Алекс уселась прямо у двери и принялась без аппетита забрасывать в рот горьковатый рис. Опять появился менеджер. А пожрать ей все еще не принесли. "И здесь надувают", – с грустью подумала Александра. В этот момент кухарка вышла и сунула в руки узелок. Глядя, как разоряется начальство, подгоняя недоевших, Алекс спрятала сверток за пазуху.

Ее и еще троих мрачных мужиков "бригадира" привел к складу, возле дверей которого уже дожидалась запряженная волами подвода. Неподалеку маячил соратник. Александру поразило количество воинов в Татсо – маро, словно полиции на матче "Зенит" – "Спартак". "Это же сколько надо денег, чтобы кормить такую ораву бездельников?" – думала она, ворочая мешки с рисом. Потом привезли корзины с луком и чесноком, за ними свеклу и морковь. Александра уже дышала загнанной лошадью, а ее коллеги с равнодушием автоматов таскали и складывали бесконечные мешки, корзины, бочонки.

Наконец, отъехала последняя подвода. Чуть позже пришел еще один синепоясый слуга и отправился с их "бригадирой" на склад. У грузчиков образовался маленький перекур.

Александра достала пропотевший узелок. Внутри оказалась черствая пшеничная лепешка и изрядный кусок сыра. Повернувшись спиной к соратнику, она разломила местный лаваш, покромсала сыр и протянула слугам. Те не заставили себя уговаривать и быстро – быстро заработали челюстями. Прежде чем воин, стоявший шагах в двадцати, успел что-то разглядеть, хлеб и сыр были съедены до последней крошки.

– Где взял? – тихо спросил один из мужиков.

– Купил, – так же тихо ответила Александра.

– Ты откуда? – спросил второй.

– Из Гатомо – фами.

– Не слыхал.

– На восток отсюда. Возле гор.

– У вас там что, слугам деньги платят? – вступил в разговор старый и худой работник.

– Я козу продал, – пояснила Алекс. – Выиграл на празднике и продал.

Мужики уважительно закивали головами, вполне довольные таким объяснением. К сожалению, перерыв оказался коротким. "Бригадир – бугор – менеджер" погнал их дальше и скоро сдал другому начальнику. Этот пожилой, представительный мужчина кроме коричневой куртки, синего пояса имел еще окладистую бороду и короткий нож. Он уже вел куда-то пяток слуг с двумя тачками, где навалом лежали то ли косы, то ли серпы на длинных рукоятях. Чуть в стороне, явно их, конвоируя, вышагивали двое соратников. Пройдя двумя двориками, бригада вышла к замковым воротам, которые охранялись как изнутри, так и снаружи. Бородач что-то сказал одетым в доспехи воинам и махнул рукой. Под еле слышный скрип тачек слуги ступили на мост, перекинутый через широкий, наполненный водой ров. Пройдя по толстым, выщербленным доскам, они сошли с дороги и зашагали вдоль кромки воды. Метров через сто они встали, и начальник объяснил задачу. Она оказалась простой – чистить ров от травы и камыша. Одни слуги, вооружившись инструментом, срезали растительность, другие грузили ее в тачки и увозили.

Александру как не местного и самого молодого загнали в воду. Не смотря на солидный стаж пребывания в мужском теле, она так и не решилась снять штаны и даже оставила рубаху. Вот только никому до этого не было никакого дела. Водичка оказалась холодноватой, и она уже стала поеживаться, когда из-за угла замка выплыла изящная лодочка с двумя гребцами на корме и тремя смеющимися пассажирами. В одном из них Алекс к удивлению узнала Сайо. Одетая в новое красивое платье, она оживленно беседовала с молодым человеком с длинными, черными волосами в богатых одеждах, и похожей на него девушкой. Лодочка проплыла достаточно близко, и Александра смогла хорошенько разглядеть всех троих. На шее бывшей воспитанницы Гатомо блестело знакомое серебряное ожерелье, а парень был вылитый Орландо Блум в роли эльфа из "Властелина колец". Только волосы черные как вороново крыло, да черты лица порезче. В общем – красавчик. У Алекс даже дыхание перехватило. Да и у Сайо радостно поблескивали зелененькие глазки. Стоявшие на берегу слуги, и соратники проводили господ низким поклоном. Едва лодочка отплыла, работа возобновилась.

Вдруг, сосед Алекс громко вскрикнул и поднял вверх сломанную рукоять "косо-серпа".

– Сломал! – рявкнул бородатый "бригадира". – Ищи! А то после тебя тут кто-нибудь ноги порежет.

– Сейчас, сейчас, почтенный Чернам, – засуетился слуга. – Рукоятка то была с трещиной. Я говорил...

– Ищи! – не слушая его, разорялось начальство .

Услышав шум, соратники подошли поближе.

Мужчина раз за разом скрывался под водой. Александра уже отвернулась, чтобы срезать очередной пучок, когда раздался радостный крик:

– Нашел!

Слуга выбрался на берег, держа в руках свернутую штопором железяку.

– Она между камней застряла...

– И куда ее теперь? – еще больше разбушевался бригадир. – В кузню, на металл?

– Там трещина...

– Двадцать палок! – выйдя из себя, заорал бородач.

"Опять двадцать", – не удержалась от улыбки Александра, да так и застыла с ней на помертвевших губах.

– Почтенный Чернам, там трещина....

Договорить слуга не успел. Алекс разглядела, только холодный блеск стали. Голова несчастного подпрыгнула как в голливудских ужастиках, а из перерубленной шеи взметнулся кровавый фонтан. И вот уже воин не торопясь, вкладывает меч в ножны

– Уберите.

– Да, мой господин, – низко кланяется бородач, а двое слуг равнодушно грузят обезглавленное тело в тачку.

Александру затошнило. Она уже видела смерть, ей даже пришлось убивать. Но равнодушие, с каким было проделано это убийство и полное спокойствие окружающих, заставило ее содрогнуться.

Соратник отошел к приятелю и продолжил прерванный разговор.

– И часто у вас так? – тихо спросила Алекс, передавая охапку мокрой травы слуге, который расспрашивал о деньгах.

– А у вас не так? – зло усмехнулся тот.

– Нет, – покачала головой Александра. – У моего бывшего господина народу мало. По пустякам башки не рубят...

– Эй! – крикнул "бригадира". – Работайте, хватит болтать!

Алекс усиленно заработал "серпо-косой".

– Тут и за меньшее прибить могут, – проговорил слуга, принимая очередную охапку. – Это тебе не деревня

–Это точно, – кивнула Александра.

Кровавое происшествие заставило на время забыть о холоде. К счастью, озябнуть, как следует, она так и не успела. По каким-то одному ему известным приметам начальство определило, что работа выполнена. Александра выбралась из воды, забежала за куст, выжала штаны и побежала догонять слуг, уже подходивших к мосту.

Обедали все тем же рисом, на этот раз приправленным вареными овощами. Алекс уже собиралась потратить еще один медяк, когда услышала громкий крик.

– Кто слуга Сайо – ли?

– Я! – Александра встала и увидела низкорослого пожилого мужчину в коричневой куртке

– Иди сюда.

Положив на землю пустую плошку Алекс пошла, огибая сидящих прямо на земле слуг.

– Господа велели тебя хорошенько покормить, – проговорил мужчина.

– Благодарю их за заботу,– вежливо ответила Александра.

Пройдя через чадящую кухню, они пришли в просторный зал с длинными столами и лавками. Для благородных грязновато. Видимо, здесь питаются "бригадиры – бугры – менеджеры". То есть те, кто щеголяет в коричневых жилетах с синими поясами. Опрятно одетая кухарка расставила перед ней аппетитно пахнущие блюда. Большую миску белого рассыпчатого риса с кусочками мяса, посыпанного специями, тарелку с мелкой сушеной рыбой и широкогорлый кувшин.

Мужчина уселся напротив и предложил:

– Угощайся.

Чувствуя сильный голод, Александра накинулась на еду. Рис оказался острым и соленым, рыба вкусной, а в кувшине плескался сладкий сок.

– Твоя госпожа попросила научить тебя грамоте.

Алекс кивнула, продолжая усиленно жевать.

– Я очень хочу научиться.

– Это радует, – одобрительно кивнул собеседник. – Только сначала подкрепись.

– Спасибо, почтенный, – поблагодарила Александра, наконец-то проглотив сухой рис.

– Зови меня Учителем, – представился мужчина. Он терпеливо дождался, пока Алекс все съест и выпьет.

– Мы пройдем на господскую часть замка. Так что нас будут сопровождать соратники. Не бойся, – предупредил мужчина.

– Я понял, почтенный Учитель, – кивнула Александра.

Они вошли в коридор, где их уже дожидались двое воинов. Алекс было не очень уютно с таким конвоем. Однако соратники, казалось, не обращают на него никакого внимания. Да и идти было не далеко. Учитель распахнул толстую дверь, пропуская ее вперед.

Первое, что бросилось в глаза – школьная доска, висевшая перед массивным креслом! Грязно-серая, сколоченная из плотно подогнанных досок, она напомнила Александре прошлую жизнь.

– Садись! – велел учитель.

Едва Алекс сел, как на плечи ей тут же опустились руки соратников. Она дернулась.

– Тихо, – негромко произнес один из них, второй вытащил из-за пояса ее нож. Старик наклонился и ловко защелкнул на щиколотках Александры широкие металлические браслеты.

– Зачем это, почтенный Учитель? – тихо спросила она, чувствуя, как по спине сбегают струйки холодного пота.

– Чтобы лучше запоминалось, – улыбнулся тот узкими безжизненными губами. Мужчина взял легкий деревянный столик и поставил перед креслом, потом положил на него стопку серых листов и маленькую чернильницу с торчащим пером.

– Тебя зовут Алекс? – уточнил старик.

– Да, – ответила Александра, специально позабыв добавить "почтенный", однако собеседника это, кажется, нисколько не задело.

– Тогда начнем...

– Можно сначала воды, почтенный Учитель? – Алекс вытерла пот. Ей казалось, что в комнате очень жарко. Она огляделась вокруг. Свет на доску и столик падал из большого, плотно закрытого окна

– За стеной кухонные печи, – пояснил мужчина. Он, казалось, совсем не чувствовал жары. Хотя даже на лицах разоруживших Александру соратников выступили капли пота.

Глядя на Алекс мертвыми, рыбьими глазами, Учитель подошел к бадейке и зачерпнул большой ковш.

– Хватит?

– Да, – Александра протянула руку.

– Получишь, когда правильно назовешь все буквы, – сказал он, ставя ковш на лавку у стены. – Повторяй за мной Цинь, Ляо, Кун, Со, То, Дей, Зи, Аве, Еши...

Первые два десятка у нее просто отскакивали от зубов, следующие пошли хуже. За каждую неправильно названную букву, мужчина выливал обратно в бадью оловянный стаканчик воды.

– Не плохо, – похвалил учитель, протягивая ковш. – Осталось почти половина.

Александра молча тянула воду мелкими глотками.

– Теперь будем писать.

Она вытерла пот.

– Здесь очень душно, почтенный Учитель. Нельзя ли открыто окно.

– Нет, – спокойно возразил мужчина. – Мне надо обучить грамоте деревенского увальня за два дня. Бить тебя не разрешили. Калечить тоже. Как же я вобью грамоту в твои тупые мозги?

Алекс подвинула к себе бумагу и чернильницу, а учитель налил себе воды и громко со вкусом выпил.

На ее счастье мужчина не предъявлял чрезмерных требований к чистописанию, и когда Александра вновь почувствовала сильнейшую жажду, в ковше еще оставалось немного воды.

– Ты не похож на деревенского дурачка, – прокомментировал ее успехи учитель. – Посмотрим, как у тебя получится составлять слова.

Он повернулся к доске и взял кусок древесного угля.

Вот тут ей пришлось по настоящему худо. К тому же переработанная вода уже стала проситься обратно. Алекс сделала попытку встать. Соратники вскочили.

– Отлить хочешь? – заботливо поинтересовался учитель.

– Очень, – она криво улыбнулась.

– Напиши правильно слова, и я открою в сиденье дырку. Ты сможешь сделать свои дела в горшок. Если напишешь неправильно, будешь сидеть в мокрых, вонючих штанах.

– Сволочь! – тихо скрипнула зубами Александра, казалось, еще миг, и она разревется. Даже под ударами палки Вонгыра Алекс не чувствовала себя такой униженной. Ужасная резь внизу живота мешала сосредоточиться, перо выскакивало из пальцев, а мужчина медленно, с расстановкой диктовал: "господин, госпожа, раб, делать..." Он закончил, когда у Александры перед глазами уже плыл туман. Еще чуть-чуть и она или умрет или обмочит штаны.

– Больше половины правильно, – похвалил мучитель. – Ты заслужил свой горшок.

"Разве это феодализм? – думала Алекс, лихорадочно развязывая пояс. – Это же фашизм какой-то!"

Мужчина не брезгуя, сам пошел выносить горшок. Пока он отсутствовал, Александра сидела, закрыв глаза, и тихо беззвучно плакала.

– Слезы только уменьшат количество влаги в твоем теле, – раздался нудно – равнодушный голос. Она даже не заметила, как мучитель вернулся.

И пытка продолжилась. За окном стемнело. Дважды в комнате сменялись охранники. Алекс уже не помнила, сколько раз она потела и высыхала в этой душной жаре, где каждую каплю воды приходилось буквально вырывать из рук равнодушного монстра, и не меньше усилий требовалось, чтобы пристойно избавиться от переработанной воды. Ее "класс" навестили. Александра не стала разглядывать посетителя. В это время она старательно выводила предложение, открывавшее дырку в стуле.

– Передай господину, – сказал старик вошедшему, а дальше послышалось только: "Бу, бу, бу"

Выпроводив посетителя, учитель проверил написанное и остался доволен. Тонгайское письмо не отличалось большой сложностью, да и разум жительницы двадцать первого века все же оказался более гибким, чем у здешних крестьян. Она уже потеряла счет времени, к жажде добавился голод, но Алекс помалкивала. А то еще накормят воблой и без пива. Кажется, даже учитель начал уставать. Он перестал писать на доске и только диктовал, сидя на лавке. Все чаще и чаще мужчина прикладывался к воде. Лицо осунулось, постарело, под глазами набрякли мешки, голос стал хриплым, а седые волосы слиплись от пота. Только глаза продолжали оставаться тусклыми, как оловянные пуговицы, да интонация была все такой же безжизненной.

Даже кошмар когда-нибудь кончается. Неожиданно для нее учитель наклонился и отпер кандалы на ногах.

– Иди, – тихо проговорил он, вытирая пот. – Тебя проводят.

Александра вскочила и едва не упала обратно в страшное кресло. Она с ненавистью взглянула на мучителя. Тот сидел, закрыв глаза, прислонившись спиной к стене, и тяжело дышал. От перенесенных страданий у Алекс не оставалось сил даже двинуть ему как следует. Да и соратники (уже третья пара) не сводили с нее внимательных глаз.

За дверью ее ждал слуга в противном коричневом жилете с фонарем в руке. Подождав, когда из "учебного класса" выйдут соратники, он быстро зашагал по коридору, заставив обессилевшую Александру торопливо семенить за ним.

Сайо переживала счастливейшие дни в своей жизни. Соратник Сабуро благополучно выздоравливал и уже говорил с ней. Словно извиняясь за пережитый девушкой ночной кошмар, судьба преподнесла ей радость общения с семьей Татсо. Вернее с Сендзо и Даиро. Казалось, сбылась ее давняя мечта, и Сайо, наконец, встретилась с людьми, которым интересна поэзия и живопись, а не только виды на урожай и пошлые сплетни. За эти два дня они так сблизились, что даже договорились называть друг друга по именам

На правах подруги младшая дочь барона уговорила Сайо позировать ей.

– Я все же решила попробовать изобразить человека, – объяснила она свою просьбу. – И хочу написать твой портрет.

Сендзо долго размышляла над материалом для будущей картины. Шелк или бумага? Пока художница определялась с выбором, Сайо ходила по мастерской, разглядывая готовые работы. Звери, птицы, пейзажи. Ей не хотелось огорчать гостеприимную хозяйку, но в картинах чувствовалась какая-то искусственность. Животные не выглядели живыми, а пейзажи настоящими. Сайо подошла к длинному столу, уставленному красками, кисточками, заваленному листами с рисунками. Один показался ей странным. Гостья незаметно оглянулась. Хозяйка деловито натягивала шелк на подрамник. Девушка вытащила заинтересовавший рисунок и вздрогнула. На белом листе короткими, резкими мазками был изображен тигр, терзающий привязанного к столбу человека. От картины веяло болью и застывшим ужасом.

– Нравится? – спросила Сендзо.

Сайо резко обернулась. Девушка подошла совсем неслышно.

– Вижу, что нравится, – улыбнулась баронесса. – Самая удачная моя работа. Три года назад соратники поймали браконьера. А в окрестностях как раз объявился тигр-людоед. Вот браконьер и пригодился для приманки.

– Ты была там? – со страхом спросила Сайо.

– Конечно, – баронесса даже обиделась.

– Я три часа просидела на дереве вместе с братом и охотниками, – девушка улыбнулась. – Но, согласись, картина того стоит.

– Да, – кивнула гостья.

– Я тебе ее подарю! – решительно заявила хозяйка. – Но только после того, как ты мне по позируешь.

Она долго усаживала Сайо возле широкого окна, вертя ее то так, то эдак.

– Ты совсем замучаешь нашу гостью, Сендзо! – засмеялся Даиро, войдя в мастерскую как раз тогда, когда сестра подбирала для Сайо подходящую позу.

– Не мешай нам! – отрезала художница, не прерывая своего занятия. Ее тонкие, холодные пальцы вертели голову гостьи, стараясь поймать нужный ракурс.

– Новая картина – это святое! – вскинул руки Даиро. – Лучше я уйду. Когда сестра пишет, она становится невыносимой.

Не обращая внимания на слова брата, Сендзо отошла на два шага и улыбнулась

– Вот так и сиди.

Какое-то время в мастерской царила тишина, нарушаемая лишь дыханием девушек и легким шелестом шелка.

– Можно мне задать вопрос? – тихо проговорила Сайо.

– Конечно! Только не двигайся.

– Сколько тебе лет, Сендзо – ли?

– Пятнадцать.

– И у тебя есть жених?

– Я помолвлена с Эясо Буро, старшим сыном нашего соседа. Свадьба будет, когда ему исполнится шестнадцать.

– И когда это будет?

– Через четыре года.

– Он тебе нравится?

– Кто?

– Буро.

– Не знаю. Мальчишка как мальчишка. Но он наследник барона Буро.

Сайо еще немного помолчала. Однако, демон любопытства терзал ее все сильнее.

– А Даиро тоже помолвлен?

Баронесса опустила кисть.

– Он тебе нравится?

Гостья смутилась и отвела взгляд.

– Просто интересно, – сказала она как можно равнодушнее.

Вот только чуть покрасневшие щеки выдали Сендзо истинные мысли подруги.

– Значит, нравится! – сделала вывод баронесса.

– Я слишком молода, чтобы думать об этом, – ужасно смутилась Сайо. – И я не могу распоряжаться собой. Моя судьба в руках госпожи Айоро.

– Наши судьбы всегда в чьих-то руках, – баронесса отложила кисть и лукаво улыбнулась. – Вот только думать мы можем о ком угодно!

Девушки захихикали.

– На сегодня художества хватит! – решила Сендзо. – Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Они вновь долго шли по запутанным переходам Татсо-маро. На этот раз хозяйка привела гостью в низкую пустую комнатку с длинным узким окном у самого пола. Служанка зажгла масляный светильник и бесшумно удалилась. Баронесса уселась на бархатную подушечку и пригласила подругу присесть рядом. Потом отодвинула штору, закрывавшую окно.

– Посмотри.

Сайо увидела внизу большой зал. Одетый в кожаные доспехи Даиро ловко отбивался деревянным мечом от трех противников. Младший Татсо словно плясал, ловко уворачиваясь, отводя чужие мечи своим клинком и нанося короткие разящие удары.

– Ты спрашивала, помолвлен ли мой брат, – сказала Сендзо. – Нет. У него слишком туманное будущее.

Подруга взглянула на нее.

– Отец уже решил, что не выделит ему надел. Земли и титул получит Богово. Даиро придется служить. А честь рода требует, чтобы его господином был либо Сын Неба, либо – сегун.

– Так вот зачем он едет в Канаго-сегу! – вскричала Сайо и посмотрела в зал.

Противники Даиро медленно поднимались с пола, держась за бока. Юноша откинул со лба мокрую прядь. Заметив в окне гостью, он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. Сайо не удержалась и помахала ему рукой.

– Брат не любит, когда кто-то смотрит, как он тренируется, – проговорила Сендзо. – Но, похоже, к тебе это не относится. Наверное, и ты ему нравишься.

– Но ведь и моя судьба не определена, – тихо проговорила Сайо.

– Вот вы бы и помогли друг другу определить ваше будущее, – серьезно сказала Сендзо

Александра спала долго. Перенесенные испытания избавили натруженный мозг от сновидений. Когда же пришлось все-таки слезть с нар, она увидела, что в «казарме» никого нет. Спать больше не хотелось, сидеть в вонючей полутьме тоже. Алекс поднялась по лестнице и вышла, щурясь от ярких лучей низкого солнца. Похоже, скоро вечер. Дворик был пустынен, только у ворот привычно стоял соратник. Александра уселась в тенечке и задумалась. Давно у нее не было таких невеселых мыслей. Если в замке барона царят такие нравы то, что ее ждет во дворце сегуна? Теперь все неприятности, случившиеся в Гатомо-фами, казались детской игрой, угреносец Вонгыр – лучшим другом, а старший соратник Мирамо – просто милым человеком.

"Куда же меня несет?" – с тоской думала она. Даже неуемная тяга к приключениям как-то поубавилась и поблекла. Александра мрачно оглядела двор. Проходивший мимо соратника слуга заметил Алекс и направился к ней. По жилету и синему поясу та поняла, что приближается очередное начальство. Пришлось встать. У начальства оказалось чисто выбритое круглое лицо с большими губами и маленькие, глубоко посаженные глазки.

– Ты слуга Сайо-ли? – спросил он причмокивая.

– Я, почтенный.

– Тебя не велели будить, – продолжил слуга. – Но уж если ты встал, то пойдем со мной.

Обычно начальство вышагивало впереди, не утруждая себя общением с подчиненными. Этот оказался более говорливым. Низенький, чуть ниже Александры, полный он шел рядом, непринужденно болтая.

– Учитель Ори сказал, что ты очень умный. Научился читать меньше чем за сутки. Мне пришлось сидеть в парилке три дня. Настоящий кошмар. Правда?

– Жарковато было, – дипломатично ответила Александра.

– Меня зовут Гайё, – продолжал толстячок. – А тебя Алекс?

– Да.

– Редкое имя, – Гайё причмокнул губами. – Знал я одного Лукаса. А вот Алексов не приходилось

– Вот и узнал, – улыбнулась Александра.

– Я думаю, мы подружимся! – уверенно заявил Гайё.

Алекс промолчала. Но, похоже, ее мнение собеседника не интересовало.

Они пришли в прачечную, где два десятка женщин стирали белье в большой лохани с грязной водой.

– Они скоро закончат и уйдут, – стал объяснять Гайё. – Выльешь воду в вон тот сток, сполоснешь бадью, нальешь чистой воды в котлы, протрешь пол и жди меня.

Очевидно, появление начальства являлось для прачек сигналом к концу рабочего дня. Побросав в корзины мокрые штаны и рубахи, женщины потянулись к выходу, вытирая красные, от горячей воды руки. Большинство из них не удостоило Александру даже взгляда. Только молодая девушка, посмотрев на нее, что-то прошептала на ухо пожилой соседке. Та перевела взгляд на Алекс и скривила серые от усталости губы в некое подобие улыбки. Александра давно заметила, что слуги в Татсо-маро на редкость мало разговорчивые и какие-то безжизненные, словно зомби. Казалось, они не интересуются ни чем, что не входит в их обязанности. Просто автоматы, а не люди. "Как же их выдрессировали!" – подумала Алекс и поежилась. Только пухлощекий Гайё излучал веселье и оптимизм. Это то и казалось подозрительным.

Она долго возилась, приводя помещение прачечной в порядок. Стемнело, пришлось зажечь фонарь, а Гайё все не было. Только когда на небе загорелись первые звезды, прибежал запыхавшийся толстячок.

– Все сделал? – первым делом спросил он.

– Посмотри сам, почтенный Гайё, – Алекс подала фонарь.

Поблескивая мокрой от пота лысиной, слуга осмотрел прачечную и остался доволен.

– Молодец! Теперь тебя нужно покормить!

– Не мешало бы, – согласилась Александра, чувствуя сосущую пустоту в желудке.

Взяв за руку, Гайё повел ее за собой. Алекс хотела освободиться от липких пальцев, но те оказались на удивление цепкими. "Черт с ним, путь подержится", – решила она. Толстяк привел ее в знакомую столовую для старших слуг.

– Пойду, узнаю, что осталось на кухне, – заговорщицки подмигнул он Александре. Отсутствовал слуга недолго.

– А вот и я! – громко объявил Гайё, ставя перед ней чашку с рисом и большую кружку пива. – Подкрепись и выпей.

Алекс отведала рис. Не слишком соленый, вкусный и рассыпчатый. Взялась за кружку, продолжая искоса поглядывать на любезного толстячка. Тот в волнении облизал пухлые губы. Александра пригубила мутную жидкость. Возможно, ей показалось, но пиво явно отдавало чем-то горьким. "Лучше быть живым параноиком, чем не быть вообще", – подумалось ей. Опыт недолгого пребывания в Татсо-маро приучил внимательно относиться к мелочам. Алекс прожевала очередную порцию риса и, как бы случайно, уронила на пол лопатообразную ложку. Быстро спустившись под стол, она сломала ее и появилась перед Гайё с унылой физиономией

– Вот ведь. Сломалась. Не руками же теперь есть?

Как она и предполагала, дружелюбный толстячок тут же предложил сбегать за новой.

– Мне так не хочется тебя утруждать, почтенный Гайё, – виновато проговорила Александра, хватаясь за кружку.

– Мне же нетрудно, Алекс, – буквально расцвел мужчина и заторопился в кухню, высоко подняв один из двух горевших в столовой фонарей. Ох, и не понравилась ей такая услужливость. Едва тот скрылся в дверном проеме, пиво отправилось в угол. В кружке оставалось совсем чуть-чуть. На самом донышке. Его то и допила Александра под одобрительную улыбку слуги.

– Возьми, – протянул он ей новую деревянную ложку.

– Благодарю, почтенный Гайё, – Алекс почувствовала легкое головокружение. – "Точно, чего-то подсыпал".

– Устал? – чуть погодя осведомился слуга. Александра решила притвориться пьяной. Вспомнила соседа из второй квартиры, Колюшка и, подражая ему, мотнув головой, икнула.

– П-п-почти нет.

– Может, спать пойдем? – предложил Гайё, помогая ей подняться, и подхватывая за талию.

– П-п-пойдем, – согласилась Алекс, выпуская из рук ложку и размазывая по куртке прилипчивый рис.

– Пойдем, пойдем, – мурлыкал толстячок, проводя "в стельку пьяного" мимо соратника.

– А куртка-то вся в грязи, – бормотала Александра.

– Будет у тебя куртка, – широко улыбнулся Гайё.

Соратник скрылся за углом. Показалась дверь в подвал, где ночевала Алекс.

– М-м-мы пришли? – спросила она. – Или еще нет?

Слуга втащил ее в коридор.

– В гости зайти не хочешь? – жарко прошептал он на ухо. – Голубоглазенький мой.

При этих словах пухлые ручонки резво спустились с талии.

"Да он педик!" – догадалась Александра и едва не засмеялась, оценивая комизм ситуации. Видимо, Гайё принял еле сдерживаемый смех за вздохи страсти.

– Я для тебя все сделаю! И курточку новую и штанишки, – тихо взвизгнул он, пытаясь нашарить вытянутыми в трубочку губами губы Алекс.

Удар в солнечное сплетение заставил его разжать объятия.

– Ах ты, гаденыш! Я все скажу...

Лучше бы ему помолчать. Александра вспомнила убитого у рва слугу, вспомнила мертвые лица прачек. "Если этот гад не умрет, умру я", – поняла она. Гайё продолжал хрипеть, пытаясь нормализовать дыхание.

– Прости, пра-а-ативный, – осклабилась Алекс. – Ты не в моем вкусе.

С этими словами она рывком приподняла тяжеленную тушу, развернула и швырнула лицом в ступени лестницы. Дерево оказалось крепче костей черепа. Любитель мальчиков дернулся и затих. "Соратник видел нас вместе", – вспомнила Александра, вытирая руки о куртку Гайё. – "Значит, нужно алиби." Она оглянулась. На узкой темной лестнице горел всего один фонарь. Ступени вниз вели в казарму простых слуг, ступени вверх, очевидно, в комнаты синепоясых.

Алекс сунула два пальца в рот и извергла недавний ужин. Стащила с ноги трупа кожаный тапок и провела их по дурно пахнущей луже. Типа: вляпался, поскользнулся и не очнулся. Уже собиралась задуть единственный светильник, потом передумала. Ухмыльнувшись, вытащила из кармана три медяшки и вложила в руку Гайё.

– Хорошо лежит, – тихо проговорила Александра. – Как живой.

Потом задула светильник, погрузив лестницу в кромешную тьму. На ощупь спустилась в свою казарму.

"Смогу я такой пьяный залезть наверх?" – спросила себя Александра и сама же ответила: "Конечно, нет!" Стащив с первого же спящего тощее одеяло, она отыскала уголок потеплее и задремала, ожидая дальнейшего развития событий.

За четыре дня проведенных в гостеприимном доме Татсо, Сайо отвыкла просыпаться рано. Вечерами они подолгу беседовали с Сендзо о самых разных вещах. Новая подруга восхищала девочку смелостью мыслей, складом ума, больше подходящим мужчине. Часто ее рассуждения пугали Сайо бесстыдной обнаженностью и цинизмом. Наверное, поэтому ее никогда не покидало чувство некоторой настороженности. И, тем не менее, Сайо искренне радовалась, что встретилась и подружилась с Сендзо.

Служанка уже три раза деликатно намекала о скором завтраке. Лениво потягиваясь, госпожа все-таки выбралась из кровати. Привела себя в порядок и уселась пред зеркалом, предоставляя Симаре возможность заняться ее прической и макияжем. Та уже почти закончила, когда в дверь постучали.

Вместе со служанкой пришла управительница покоев.

– Доброе утро, Сайо-ли.

– И тебе тоже Нороно-ли, – насторожившись, ответила девушка.

Управительница подождала, пока служанка выложит на столик завтрак, и с поклоном удалится.

– Кушай, и пойдем к господину барону.

– Что-то случилось?

– Вначале поешь, – улыбнулась женщина. – И не торопись, я подожду.

Сайо быстренько поклевала кашу, выпила чай с печеньем.

– Я готова.

– Ты очень мало ешь, Сайо-ли, – покачала головой управительница.

– Я больше не хочу, – пожала плечами та.

– Как хочешь, – вздохнула Нороно. – Пойдем в кабинет к Татсо-сею. Приехал господин Айоро и хочет тебя видеть.

"Муж Айоро-ли здесь", – думала девушка, стараясь не отстать от быстро шагавшей управительницы. – "Интересно, какой он? Как встретит меня?"

Они долго поднимались вверх по узкой, плохо освещенной лестнице. Как и везде, личные покои хозяина замка располагались почти на самом верху. В просторной приемной, где на стенах висели картины дочери Татсо, толпился народ. У больших двустворчатых дверей застыли на карауле соратник барона и воин с гербом сегуна Канаго. Бесцеремонно расталкивая людей, Нороно повела Сайо к кабинету хозяина. На перерез им поднялся со стула высокий мужчина в темно-синем кимо.