Текст книги "Память Древних (СИ)"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 32 страниц)

– Разумеется, есть! – рыкнул Дей.

– Нет, – одновременно с ним припечатал Даангвул.

– Кажется, время не на вашей стороне? – напомнил Жал.

«Так и есть» – сосредоточился король и заговорил:

– Начало вы знаете, я потерял отряд шахтеров. Однако свалить это на исчадий пришло мне на ум не сразу.

– Серьезно? – не удержалась Эдорта, отмечая первое расхождение в рассказах Дагора и короля.

– Слушайте, это у вас наверху появление исчадий признак катастрофы! – угрожающе отозвался Транадор, склоняясь над столешницей. – Мы охотимся на оскверненных как вы на зайцев! Этакая забава, можно отстрелять несколько до обеда, и на вечерней прогулке с любимой вспороть яйца еще парочке.

Хольфстенн хохотнул, замечая:

– Ну не прям уж совсем так, владыка.

– Зато до них дойдет! – Транадор ткнул перед собой всеми пальцами сразу, не указывая ни на кого конкретно, но тыча одновременно во всех. – То, с чем вы сталкиваетесь от раза к разу, для нас, гномов, – Даангвул взглянул на Хольфстенна, словно подчеркивая братство их народов, – обычное соседство. Одним словом, шахтеры нередко встречают небольшие группы оскверненных, и едва ли их было бы этим пронять.

– Вопрос не в доблести твоих подданных, – подал голос Жал, – а в том, на кого ты свесил гибель гномов прежде всего, – протянул эльф так, что было ясно: он сам мог безошибочно рассказать, на кого.

– На других гномов, – ответил король. Губы Жала дрогнули в мимолетной усмешке. Данан почувствовала, как заледенело под легкими: сколь бы притягательным ни стал для неё эйтианец, он мыслил исключительно как убийца и в том числе – убийца королей. Не следовало забывать об этом.

– Место короля – самое неустойчивое из всех, и на мое тоже есть претендент. Его поддерживает значительная часть аристократии.

– И ты справедливо решил, что это он подослал убийц к шахтерам, чтобы свалить все на тебя? – уточнила Данан. – Я запуталась.

– Лорд Эдрик из дома Меддра сидел в совете, когда я еще был мальчишкой. У него много сторонников, и он уверен, что трон моей семьи подходит больше ему, чем мне.

– На каком основании?

– Он был первым советником моего отца, а его жена приходилась моему отцу кузиной со стороны правящего рода. Так что Эдрик убеждает всех, что он с его опытом справится с правлением лучше, чем я. Особенно сейчас, когда началась Пагуба. «Я крошил исчадий плечом к плечу с его отцом, когда этого королька даже в задумках не было!» – любимая его присказка в мой адрес.

– Ага, и стало быть, чтобы доказать твою несостоятельность именно перед лицом Пагубы, он перебил твоих людей, чтобы сказать, что-де ты даже не в состоянии уберечь народ перед такой сущей пустятицей, как исчадия? – смекнул Хольфстенн.

– Я так и решил.

– Однако потом что-то заставило вас передумать? – задумалась Эдорта вслух.

– Да какая разница? – Диармайд скрипнул зубами. – Мы здесь явно не для того, чтобы спасать каких-то гномов!

– Один из этих гномов прямо здесь, – отозвался Даангвул прищуриваясь. Мужские пальцы на навершии молота были все также расслаблены, но ладонь развернулась чуть на себя. Хольфстенн повторил жест неосознанно, как тысячи раз прежде, когда в ответ на чужую агрессию сам хватался за оружие. Жал покосился на Стенна кратко и молчаливо, но хитринка в выражении синих глаз никуда не делась.

Да, они точно не смогут отказаться от предложения короля, потому что после всего, что тот поведал, отказ равен смерти. Втихую, здесь и сейчас, безо всякого большого будущего, о котором они в пылу особенной дерзости еще позволяли себе иногда фантазировать. Поскольку Даангвул впустил их с оружием, он и это мастерски свалит на узурпатора из совета. Мол, впустил смотрителей по-доброму, как положено, не разоружив, а те оказались подложными крысами Эдрика, напали на короля, он еле спасся… Никто ведь не узнает, что случилось за этими дверьми на самом деле.

– А другой шел с тобой больше полугода, смотрительская ты нечисть! – вспыхнул обидой Хольфстенн.

Дей оглянулся на него с огнем в глазах: его, Стенна, вообще никто не просил идти с ними! Но Дей прикусил язык: находчивость наймита не раз спасала их в пути.

– И тем не менее, – сказал Дей вместо этого, – Редгар погиб не для того, чтобы мы берегли чужую власть! Мы уже проходили это, в Талнахе. Вставайте! – потребовал он и встал первым. – Мы уходим.

– Нет, – одновременно и однообразно тихо сказали Данан и Даангвул.

Диармайд натурально выругался. Схватил Данан за плечо и дернул вверх со всей силы. Рывком развернул к себе лицом:

– Я не знаю, что ты удумала – делай, что хочешь! Но над смотрителями Пустоты Даэрдина старший сейчас – я, и остальные пойдут со мной!

– Только мы не смотрители Пустоты, – прошелестел Жал. – И слово я давал не тебе.

У Дея потемнело в глазах, и на миг он сам испугался, что сейчас перешибет чародейке хребет. Такое откровенное, многозначное признание: ему, эйтианцу, никто не указ, он бесконтролен, он опасен, и виновата – она …

В одно движение Жал оказался за спиной Диармайда и выбил под колено. Молодец, одобрил Стенн. Не стал доставать кинжал, учитывая обстановку, в которой Даангвул мог бы счесть это за недобрый знак и угрозу жизни государю. Дей потерял равновесие, падая вперед, но вовремя удержался, оттолкнув Данан и схватившись за стул, на котором она сидела прежде. Будь они одни, на биваке в лагере, Дея бы счел это началом новой драки, но сейчас постарался хоть как-то справится с собой.

– А я и вовсе подданная их дома, – вставила Эдорта, когда пик конфликта, кажется миновал.

– Борво? – уставился Дей, распрямляясь, с последней надеждой.

– Мне это самому не по душе, Дей. Но делать что-то вместе лучше, чем делать что-то в одиночку или не делать ничего.

Дей отшатнулся, словно Борво ударил его наотмашь, даже не как мужчину.

Признав голос большинства, он вернулся на место. На растерянном лице застыли следы глубокого разочарования.

– Если бы Ред только знал, чего ради погиб.

Он бросил это немым укором, так, чтобы остальных наверняка терзала советь. Ну или хоть что-то похожее!

– Тысяча Битв, – протянула Данан бесстрастно, нарочно игнорируя намеки Диармайда, – умер, чтобы дать нам хоть какой-то шанс победить Пагубу.

– Это как-то связано с твоим необъяснимым желанием помочь каким-то гномам мелким наймом? Или я чего-то не понял?

Даангвул слушал перебранку пока молча: годы, проведенные в опасении за трон и жизнь, приучили, что наблюдать за врагом и другом надо одинаково тщательно и долго. Всегда есть шанс перепутать.

– Ты не понял, что нам нужна сила, Диармайд. Сила, которой у нас нет. Сила, которая сможет встретить армию нечисти, что приведет архонт.

– Я смотрю, отношения в корне изменились? – шепнул Фирин Хольфстенну, но тот не обратил внимания.

– О! – рявкнул Диармайд. – У архонта есть армия?

Данан побелела:

– Есть, Диармайд. Ты сам видел… и слышал. И с каждым днем исчадий в ней будет только больше.

– И магов, – вставил Фирин одновременно с тем, как в залу вошла молодая гномка. Коротко оглядела путников, прошлась взглядом по склоненным головам охраны.

– Мой король? – позвала, приближаясь к Даангвулу. – Ты звал? Я слышала шум.

Гномка шла осторожно, переводя с государя на гостей взгляд больших голубых глаз с немного опущенными уголками. Из-за того, что они были глубоко посажены, а брови – густы и прямы, создавалось чувство, будто женщина хмурится. Но высокий лоб оставался чист, и распознать наверняка, что кроется за ним, не представлялось возможным. Треугольное, худое лицо, с вылепленными скулами и тонким носом было гладким – против короля женщина казалась существенно младше, хотя утверждать среди путников этого бы никто не стал. Во всяком случае, вдумчивость в её взгляде и почтительность к ней со стороны стражи говорили, что гномка рядом с королем не первый год. Тяжелый браслет шириной в полтора дюйма, обхвативший женское запястье прямо поверх дорогого платья, был один в один, как у короля.

– Сиггеруд. – Даангвул протянул руку, словно приглашая приблизиться. Хольфстенн, распознав, что браслеты одинаковые, вскочил первым и глубоко поклонился:

– Ваше величество.

Жал сориентировался следом, потом остальные.

– Если позволите, – попросил Хольфстенн и, не дожидаясь разрешения, потащил один из стульев. Стража по периметру очевидно напряглась, приблизилась на пару шагов, заняв выжидательную стойку. Стенн как ни в чем не бывало под чужими взглядами допер стул во главу стола и поставил рядом с королевским.

– У вас тут будто не предусмотрено, владыка. Однако, кажется, королеве сейчас лучше не утруждаться.

Даангвул ничего не ответил; взглядом проследил, как Стенн сел на место. Одной рукой Транадор поддерживал беременную жену, которая не торопилась сесть, другую вновь положил на навершие молота. Блестящие глаза цвета жидкого меда не мигая следили за Диармайдом.

«Тебе бы поучиться» – непроизвольно подумала Данан, наблюдая за королем.

Сиггеруд ненадолго задержала любопытствующий взгляд на Хольфстенне, затем осмотрела остальных и обрадовала:

– Еду скоро подадут.

Хольфстенн и Борво разулыбались шире всех.

– Дагор привел их, – сказал Даангвул, отвечая на ней вопрос в глазах жены, понятный только им. Его тон не изменился, но взгляд потеплел. Он крепче сжал пальцы вокруг женской ладони. – Я подумал, ты захочешь расспросить его.

Лицо гномки впервые дрогнуло – не в улыбке даже, просто озарилось на мгновение надеждой. Хольфстенну показалось, что королева Руамарда не улыбалась очень давно.

– Если позволишь, – Сиггеруд повела головой в поклоне.

– Он ждет за дверью, – с таким же поклоном отозвался Даангвул. Дождался, пока королева покинет залу, и задержался взглядом на закрывшейся двери дольше необходимого, прежде чем снова вернуться к путникам.

– Так что ты сказал? – спросил у Фирина.

– Маги тоже примкнут к армии архонта, – отозвался колдун, не сбившись ни на миг. – Не все, конечно, но многие.

Фирин собирался на этом закончить, но неудовлетворенные лица остальных, особенно Данан, заставили чародея продолжить:

– Пока я был в Кадфаэле и пока добирался обратно, я встретил, по меньшей мере, полдюжины тех, кто настроен примкнуть к оборотной стороне. Мы сильно досадовали на Гартамаса в Талнахе, Данан, но сейчас, я думаю, у него были причины поступить так, как он поступил.

– А как он поступил? – спросила Эдорта одномоментно с тем, как Даангвул негромко стукнул запястьем по столу:

– Кто такой Гартамас?

Данан переглянулась поочередно со всеми, кроме Жала, согласовывая то, что собиралась рассказывать.

– Первый Смотритель, или иначе – глава всего ордена Смотрителей Пустоты. Когда мы прибыли к нему, он отказался помочь и направить на борьбу с архонтом смотрителей Ас-Хаггарда потому, что, по его словам, они нужны ему, чтобы удержать власть в Талнахе.

– Вам мешают сподвижники отца, государь… – заговорил Фирин, когда Данан замолчала и начала растирать шею.

– И не ему одному, – пробормотал Хольфстенн под нос.

– … Гартамасу мешают маги, и это не просто абы какие колдуны, как мы с Данан. Это потомки теократов и магистров, которые отстроили Ас-Хаггард на костях десятков тысяч рабов, и которые совершенно точно за минувшие годы вызнали не один чародейский секрет предшественников.

Даангвул помрачнел:

– О чем это ты?

Фирин повел плечом:

– Ни о чем конкретном. Я неплохо ощущаю магию вокруг себя, но то, что чувствовал там, в Талнахе, не похоже ни на одну известную мне школу колдовства.

Данан вскинулась:

– Мы не говорили об этом ни там, ни сейчас, – затараторила чародейка, невзирая на окружающих. – Это могло быть магией Преобразования? Ты знаешь что-нибудь о ней?

Даангвул снова ждал, не влезая. Он узнает у них все, что сможет, и заставит их сделать то, что ему нужно – или просто отправит на смерть. Он по-прежнему мог рисковать своими гномами, в том числе руамардскими смотрителями Пустоты. Но мог ли кому-нибудь из них по-прежнему доверять? Остались ли они чисты в политике или само обращение к ним может стать крахом его семьи, жизни, наследия?

Он не знал. То, как живо пришлая чародейка спорила со своим командиром (кажется), и то, как рьяно кинулась сейчас обсуждать магию в Талнахе внушало Даангвулу надежду, что, по крайней мере, для нее Темный Архонт все еще имеет первостепенное значение. А, значит, и для остальных тоже. Кроме, может, того, который Дей. Но ведь не зря она с самого начала планировала оставить его здесь? Надо будет сказать Дагору, чтобы следил за пришельцами в два, или даже в двадцать два глаза, если потребуется. В спуске к разрушенным амниритовым разломам их будет сопровождать именно он.

Даангвул сощурился, сосредотачиваясь на разговоре. Похоже, он что-то упустил, потому что тема магии преображения – или чего там? – сменилась следующей. Дей опять надоедал разговорами про Тысячу Битв. Тысяча Битв… Даангвул нахмурился, вспоминая, что слышал о бывалом смотрителе от Йорсона, руамардского лорда-командора. Вроде как, «матерый», «бывалый», «надежный».

Разговоры пресеклись с появлением стражника. Еще до того, как он сказал, что принесли еду, в залу дохнуло запахом свежей горячей пищи. Самый здоровый из пришлых жадно потянулся носом в сторону двери. Что ж, возможно это на время отвлечет их и утихомирит споры. Даангвул сделал безмолвный жест, чтобы накрыли. Когда тарелки и чашки со снедью, кувшины с элем и медом заполонили стол, король велел позвать Дагора.

– Нечасто с этого стола ели эльфы. Но, думаю, сейчас меня никто бы не осудил. Ешьте: как только Дагор явится, мы решим, сколько можем выделить вам в помощь сил и обговорим маршрут. Сегодня отдохните, завтра утром отправитесь.

– Мы уже все решили? – Диармайд натуральным образом обалдел.

– Вы решили это, когда зашли сюда, – сказал Даангвул. – Я ведь сказал, что больше не думаю, что в этом замешан лорд Эдрик. А, значит, это работа вполне для Смотрителей Пустоты.

– Сказали, ваше величество, но умолчали – почему ваши подозрения пали со старого врага? – ответил Хольфстенн.

– Скорее уж старого друга, – не скрываясь, Даангвул поджал в досаде губы. – Один из его сыновей был в числе патрулей, которые, пытаясь разобрать завал, пропали следом.

Жал от этих слов медленно перевел на короля взгляд, не оборачивая головы. Взглянул коротко и снова уставился себе под нос. Все звучало очевидно, во всяком случае для него: неважно, что на самом деле произошло в шахтах, и что там потерял Эдрик – сына, совесть, состояние или девственность – Даангвул хочет, чтобы все произошедшее обязательно свесили на этого лорда. В конце концов, его имя уже замешано в ситуации. Интересно, сам ли Даангвул отослал сына лорда Эдрика в числе патрульных разведывать случившейся обвал? Подсылал ли убийц, чтобы взаправду устранить этого мальчишку и, тем самым, хотя бы на время выиграть безопасность от Эдрика? Пока тот занят поисками виновников или убит горем, Даангвул может действовать намного свободнее…

Ох уж эти смутные времена! Жал застал много таких, и всегда, всегда в подобные моменты рвачи до власти видели шанс получить желаемое, который не представится больше никогда.

Эльф-убийца исподлобья оглядел остальных: Борво, уже не такой мрачный, как вначале, ел. Эдорта что-то шептала ему на ухо, Хольфстенн и Фирин говорили с Даангвулом. Потом синие глаза остановились на чародейке.

Данан выглядела сосредоточенной и очень уставшей. Женщина бездумно ковыряла в тарелке, ничего не отправляя в рот и никак не участвуя в беседе. Возможно, она занята сейчас тем, что приходит к тем же выводам, что и он? А, возможно, ей не очевиден за словами гномьего короля умысел устранить соперника, прикрываясь благородными делами с одной стороны и спихивая грязную работу в руки просителей-пришельцев – с другой. И как на удачу! – гости в его дворце оказались смотрителями Пустоты, хотя бы отчасти. Миф о благородных намерениях короля от обращения за помощью именно к Смотрителям только крепнет. Если они погибнут – то и не жалко, если они смогут чего-то достичь – он использует успех ордена, чтобы поднять армию на борьбу с Пагубой, а борьбу с Пагубой – как укрепление авторитета и власти. Борец со злом, не пренебрегавший даже эльфами, когда над Аэридой нависла действительная угроза, верный слову, чести и давним союзам король Даангвул из древнего рода Транадор! – барды и менестрели обожают такие истории.

Главное, чтобы их самих не перебили, когда дело будет сделано. Если Тирсагар Настигающая позволит им выжить, Даангвул будет не совсем недоумком. Потому что недооценивать заведомо неизвестного союзника, как и неизвестного врага – законченная глупость. Данан и он сам, Жал, вместе могут причинить слишком много вреда. А уж если с ними телемант, благодаря которому Данан смогла уберечься от смертоносной атаки амниритовых рук…

Все как будто идеально сходилось, примерился Жал к собственным домыслам. Недаром Даангвул сразу сказал, что с ними пойдет Дагор. Тот самый Дагор, который привел их сюда, то есть гном, имеющий доступ к залам и покоям короля. Больше того, Даангвул позволил жене – беременной, между прочим! – переговорить с ним о чем-то личном, и при этом даже не счел нужным узнавать, о чем именно. Этот Дагор не просто доверенное лицо или надежный солдат, нет, это одна из главных рук на стороне короля, иначе отсутствие страха за жизнь беременной супруги не объяснить. В больших играх наличие у мужчины-короля наследника – критично. И в этом старина Транадор сильно проигрывал Эдрику, у которого, судя по всему, сыновья были. Не поэтому ли он решил избавиться от одного?

Жал в немом изумлении над прямотой собственной догадки на мгновение вскинул брови. Опомнился, искоса огляделся, не заметил кто?

Эльф снова посмотрел на Данан: видит ли она происходящее так же, как он? Независимо от действительности Жал отринул идею что-либо разъяснять чародейке. Во всяком случае, пока она сама не расскажет ему, что думает.

– Судя по тому, что мне успели донести предыдущие разведчики до того, как пропали сами, провал не пуст. Пустынен, потому что враг прячется, но не пуст. Зачистите его, он не просто еще не исчерпан, он еще богат амниритом! И он нам нужен, – Даангвул глянул в сторону Хольфстенна, – гном поймет. Тут, в подземье, много богатств, но некоторых больше, чем нужно для жизни, а других ресурсов нет совсем. Без торговли амниритом мы не выживем. Я дам вам солдат, но сделайте так, чтобы к ним не подобралась эта смрадная голодная погань!

– Мы что, просто должны оповестить твои отряды загодя о приближении исчадий? – у Данан брови поползли вверх.

– А сразу так сделать нельзя было? – справедливо спросил Борво.

– До того, как я отправил туда несколько патрулей из опасения, что это Эдрик или после?! – обозлился Даангвул. – У меня не бесконечная армия! Подумайте уже головой, я же все рассказал! – сорвался король. – Провал не пуст, но пустынен. Сначала шахтеры были, потом их не стало. Скажете, их просто сожрали исчадия? Как бы не так! – Голос Даангвула зазвучал тише, как бывает, когда приходится осторожничать, чтобы никто не услышал. – Мои гномы торопились, как могли, и разобрали первый завал за несколько часов, потому что слышали голоса шахтеров, которые просили о помощи. Когда исчез первый патруль, они тоже звали о помощи, и к ним заспешил следующий отряд. Вы ведь больше других знаете о клятых голосах Пагубы, разве нет? – с мольбой в глазах Даангвул посмотрел на собравшихся. – Этих исчадий что-то организует, что-то заставляет их звать нас. Помогите мне выследить и одолеть его. – Транадор вздохнул. – Поймите, я не могу воевать там, – ткнул пальцем в свод залы, – наверху, пока не в силах даже вообразить, что, когда и как пожрет мою империю из глубин.

– Её пожрет из глубин то же, что пожрет весь мир на поверхности, – припечатал Борво, на лице которого отразился ужас воспоминаний от встреч с архонтом – наяву и в кошмарах.

– Я не поведу своих гномов умирать за ваш мир, пока не смогу обезопасить свой!

Жал прищурился, словно недопонимая мысль, которая пронеслась в его голове от слов короля.

– Вы пробовали завалить выход из этой шахты, жертвуя добычей амнирита? – спросил эйтианец, вызнавая детали для собственных измышлений.

На этот раз Даангвул медлил с ответом.

– Сразу после того, как пропал Йорсон со смотрителями, – признался он наконец.

– И вас сочли трусом, – шепнула Эдорта, уловив смысл. – Это заставило вас стать осторожнее в выборе средств? Это навело на мысль положиться на чужаков, едва они появились?

Даангвул не ответил напрямую, но и отрицать не стал:

– Наш завал тоже разобрали. Люди Эдрика. Сейчас выход охраняется, и никто не решается углубляться в горловину туннеля.

Он замолчал, давая остальным осмыслить услышанное: им не дадут укрыться за завалом, как за надежной стеной. Они не спрячутся от проблемы и опасности. И да, он пытался просто спрятаться, когда понял, что не может сделать ничего другого. Его народ ему это запомнил.

– У нас с военачальниками было несколько идей, но для большинства нужны смотрители Пустоты.

– А свои у вас, надо понимать, кончились? – уточнил Борво, который, наконец, закончил есть и теперь пытался усесться поудобнее, чтобы раздутый живот не мешал дышать.

– Своих у них хорошо если пара дюжин наберется, – не глядя сообщил Стенн.

Даангвул не стал ничего добавлять.

– Что-то тут не сходится, – пробормотала Эдорта. – С тем, что у вас разделывать исчадий считается народной забавой.

– Наоборот, сходится, – раздумчиво вмешался Фирин. – Если гномы сами с легкостью управляются с оскверненными, зачем им кормить здоровенный полк ребят, вся примечательность которых в том, что они чуют приближение исчадий лишь немного загодя? – снизошел он до разъяснений, смекая происходящее. – По одному-два смотрителя в каждый гарнизонный патруль хватит. Командор у них, я думаю, назначен во многом для вида.

– Для контакта с остальными командорами, – поправил Даангвул. – Так и есть. Когда я понял, что дело не только в Эдрике, я отправил Йорсона со всеми, кто был.

Дей распрямил плечи.

– Жалкая погибшая горстка, – членораздельно пригвоздил он. – Ради которой ты намерена рисковать нами и пустить ко всем демонам жертву Реда. Данан, – произнес Дей тихо и с мольбой, – ну в самом деле, за что? – он воззрился на чародейку измученно и требовательно, не договаривая главного: за что она с ним, Диармайдом, так?

– Чтобы он заткнулся, Диармайд, – шепнула Данан. – Ради этого я пущу к демонам нас всех, каждого человека, эльфа и гнома, до которого дотянусь. Неужели ты сам не слышишь его каждую ночь, Дей?

– Архонта? – шепнул Даангвул Хольфстенну. Тот кивнул.

– Если он смолкнет, значит, все кончилось. И только в этом случае смерть Редгара Тысячи Битв, смотрителей Даэрдина, патрульных Руамарда, жителей Лейфенделя будет оправдана и искуплена. Все остальное, Диармайд – просто нытье.

– Дан… – Диармайд ничего не успел сказать: лицо чародейки дрогнуло в решительной ярости, обращенной к Даангвулу.

– И вы тоже должны это услышать и понять. Где там ваш Дагор или кто нас поведет?! – вспыхнула чародейка. – У нас нет времени выяснять, кто, за что и отчего умер! Назначьте маршрут, скажите, на какую помощь мы можем рассчитывать, и дайте нам отдохнуть перед выходом. Назначьте ему, – Данан ткнула в Дея пальцем, – летописца в помощь и одного честного хранителя, который будет переводить древние записи гномов на всеобщий. И хватит примеряться друг к другу! Или вы, – обратилась к своим, – все кто видел архонта, забыли, сколько ему нужно времени, чтобы отнять жизнь целого города?!

Она встала, обернулась к королю, не в силах сдержать неистовство:

– Чем дольше ты сидишь тут, не зная, что предпринять, тем быстрее от тебя уплывает трон, король. И чем дольше ты, – гаркнула она Дею, – грызешься со мной, тем быстрее с каждым твоим словом обесценивается жертва человека, которому ты обязан всем.

Даангвул из рода Транадор уставился на Данан. Жал без труда узнал выражение глаз цвета застывшего янтаря: он сам когда-то так же смотрел на чародейку, понятия не имея, в какой момент она решит, что пришло время воткнуть ему в горло чародейский клинок.

– Прошу прощения, государь, – в двери, словно прибежав на шум, показался Дагор. – Я несколько задержался с её величеством.

– Заходи, Дагор, – позвал король. Жал видел, как на гномском лице мелькнуло облегчение, что ему не пришлось как-то реагировать на слова чародейки. Данан, между тем, села, но гнева от бездействия в ней не убыло.

Следом за Дагором вошло еще два важных гнома. Даангвул представил их (Данан не слышала) и принялся рассказывать им план и задачи с нарочито уверенным видом. Жал перевел глаза на Диармайда. Перспектива остаться в тылу мероприятия отпечаталась на его физиономии натуральной обидой на Данан. И только на неё – это было видно по тому, как назойливо Диармайд пытался просверлить взглядом у Данан дыру в виске. Жал мог поклясться, Дей хотел бы, по-детски хныкая, заорать ей в лицо что-нибудь в духе: «Почему я? Почему из-за твоих решений я вечно должен страдать?! Что я тебе сделал?!». Кусок Диармайду не лез в горло. Но он заставлял себя давиться едой, из-за чего сначала закашлялся, потом облился элем. Жалу стало жаль лейтенанта. Ну, в самом деле, подумал эльф, он ведь неплохой парень, этот Диармайд. Даже хороший. Просто немного фантазер, который никак не научится жить без оглядки в прошлое. Но, справедливости ради, сколько вообще смертных на это способны?

Закончив с обсуждением планов вылазки, Даангвул отправил стражу разместить путников в покоях, которые Сиггеруд уже наверняка предусмотрела. Дагор распорядился вернуть им оружие, приставил отряд страшных мордоворотов, чтобы не вздумали делать глупости, и повел прочь из квартала высшей аристократии. Петляя по улицам Руамарда так и эдак, в один момент он замер перед внушительного вида постройкой и сказал, что это особняк Карадока, того самого начальника гарнизона, что встретил их у ворот.

– Одно из самых безопасных мест, – с некоторой гордостью заявил Дагор, подразумевая, видимо, что здесь подручные Эдрика до путников не дотянутся.

– У ее величества длинные руки, раз она приказала расселить нас тут, – протянул Хольфстенн, с прищуром оглядывая стены из добротного темного кирпича. Сооружение по складу напоминающее разросшуюся в несколько коридоров казарму, только с дверьми – без тарана не выбьешь. Ну или без колдовства, – прикинул гном, краем глаза зыркнув на Фирина.

– Карадок, капитан гарнизона на главных воротах, её кузен. Заходите, – пригласил Дагор. – Здесь не так роскошно, как во дворце, но можно не опасаться, что Эдрик как-то пронюхает, что король сошелся с пришлыми. Весь периметр квартала стерегут только наши люди, – сообщил Дагор щедро. Жал не изменился в лице, но в душе хмыкнул: это не хвастовство, это угроза. Ну, или во всяком случае – предупреждение.

Дагор повел их вдоль правого крыла, сплошь усеянного гномами-стражами, что-то подспудно объясняя. Данан по дороге старалась слушать его заключительные разъяснения (утром к ним присоединятся будущие попутчики), но одновременно растирала висок – шепот архонта снова сводил весь её мир до узости мигрени. Жал шел рядом. Он не притрагивался к Данан, но женщина знала – если боль сломит с ног, эльф непременно поймает. Диармайд продвигался, скрипя зубами и даже не пытаясь выяснять, что вызывало в нем большее возмущение: решение Данан, то, что она вообще позволила себе принимать решение за всех или роль, которую отвела ему в конечном раскладе. Дей может цапаться с ней сколько угодно, но он не готов отпускать её непонятно куда и с кем. Он не может быть вдалеке, когда шансы на смерть столь велики, не может потерять еще и её, какие бы глупости Данан ни делала…

Эдорта откровенно приценивалась к тому, что видела – прочность кладки, толщина укреплений, оборонительная мощь на случай атаки – и перебрасывалась соответствующими фразами с Хольфстенном. Фирин Недотрога внимал рассказам Дагора с до того безучастным лицом, что казалось, спит на ходу. И только Борво, кляня гномов на чем свет стоит, производил действительно много шума.

За пределами квартала аристократии жилища у гномов, даже высокопоставленных, оказались весьма скромными для всех, кто превосходил их в росте. То, что казалось высокими сводами снаружи, оказалось вторым этажом внутри. Скрюченный, Борво тащился, приклеившись к стенке коридора, практически спотыкался о стражников, шоркал ссутуленными плечами и шеей потолок и натуральным образом страдал.

Помещение, выделенное для ночлега, оказалось просторным (но все таким же одинаково низким). Дагор сказал: «Сюда все влезут», добавил, что в столовой дальше по коридору в шесть вечера можно попросить свежей еды, и оставил путников. В уединении, но не в одиночестве, если помнить о многочисленных караульных по ту сторону двери.

– Как в Талнахе, действительно, – признала Данан, оглядываясь в комнате. – Разве что места побольше.

Все, кроме Жала и Эдорты согласились: то же обилие стражи везде и всюду, куча соглядатаев, и необходимость таскаться на кухню, чтобы не помереть с голоду.

– Оно, может, и так, но не в просторе счастье, знаешь ли, – авторитетно заметил Стенн. – Вот в том борделе Даэрдина места было вообще ничего, – напомнил он, указав пальцем вверх в нравоучительном жесте, и дальше пропел: – зато как приветливо!

– В Талнахе я не был, – включился Жал, – но да, бордель был определенно хорош.

– Пха! – выплюнул Хольфстенн и хохотнул. – Он был бы вообще лучшим воспоминанием в твоей лопоухой жизни, если б ты там еще развлекся как следует, а не дрых у Данан под дверью.

– Откуда ты знаешь? – хором спросили Дей и Жал и тут же недовольно переглянулись.

Фирин с глубоким вздохом подошел к Данан со спины, положил ладонь на женское плечо и шепнул:

– Мне будет любопытно узнать, в какой момент девчонка, бьющаяся в истерике из-за смерти командора, которого с таким трудом склонила к близости, превратилась в роковую женщину, на любовь которой претендуют последний родич даэрдинского короля и эйтианский убийца.

В комнате повисла тишина. Оспорить здесь можно было любое слово, и хорошо бы чародейка смогла отшутиться, прикинул Стенн. Данан оглянулась на колдуна через плечо. Дрогнула раз, другой – и засмеялась.

– На мне метровый слой пыли и грязи, у меня сбит лунный календарь, я озлоблена, беспрерывно мучаюсь мигренями, кошмарами и почти каждую ночь задыхаюсь от ужаса. Разве ты бы устоял, а, Недотрога? – она чуть качнула головой, выдавливая из себя лукавую усмешку. На её вкус вышло убого, но Жал отметил, что Данан, похоже, чему-то научилась в дороге.

– В самом деле, – ответил Фирин с усмешкой, чтобы стало понятно: он бы не устоял – он бы не соблазнился.