Текст книги "Память Древних (СИ)"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 32 страниц)

– ЧТО ЗА ХРЕНЬ?! – проорал Стенн.

– Какая-то тварь из-за Разлома. У них есть маг Призыва! – ответил Ресс.

Данан и Жал, насильно спешенные, пробивались к своим. Тальвес вертелся как мог, защищая чародейку. Она поднаторела под его началом во владении мечом, но ей явно было далеко до истинного мастерства, а отсутствие концентрации даже самому элитному и сильному бойцу не принесло бы победы. Стражи Вечного из Цитадели предприняли вылазку. Кто дотягивался, старался развеять чары, удерживающие неизвестную тварь, похожую на огромного летающего без крыльев волка. Однако телеманты Темного защищали зверюгу, пока она терзала людей.

Данан замешкалась, и очередное исчадие свалилось в даэрдинца прямо перед ней. Тот не устоял и вместе с «довеском» опрокинулся на них с Жалом. Жал, отвлекшийся на Данан, тоже не успел использовать силу амнирита, чтобы пропустить удар. Он распластался по земле рядом с чародейкой. Пока остальные воевали с появлявшимися теократами архонта, даизгар, покалечивший Данан с эльфом, в несколько стремительных шагов добрался до них. Он истошно завопил, разбрызгивая слюну. Будто бы чуял могучую силу амнирита в каждом из них и жаждал полакомиться. Холфьстенн, увидев критическую ситуацию, попытался прорубиться до товарищей, но скорости явно не хватало: черное море исчадий «сглатывало» продвижение. Данан едва успела тряхнуть головой, надеясь вернуть взгляду четкость, как поняла: огромный монстр несется прямо на них, и ему осталось сделать едва ли больше шага.

Ослепительная вспышка вокруг могла означать, что Жал все-таки превратился в амниритового себя, однако нет: Данан глянула в сторону, друг и любовник лежал рядом с таким же болезненным недоумением на лице. Вспышка света померкла, не угаснув полностью. Данан почудилось, что она снова попала в подземелья – гномов или эльфов – с их характерным светом. Даизгар так и не достиг.

– Данан, не время умирать! – заорал Стенн где-то рядом. – Бежим! – он дернул её вверх за шиворот. Жал вскочил на ноги сам. Они застыли на миг, наблюдая, как эльфы Тальвады, половина из которых была окружена серебристым ореолом смотрителей Пустоты, врывалась без раздумий в сражение за Цитадель. Даизгар, нападавший на них, был остановлен чьим-то барьером, а следом оказался порублен несколькими смотрителями, которые воспользовались мгновением замешательства монстра.

Тальвада оглянулась назад вскользь, только когда убедилась, что все перешли сквозь успешно и влились в гущу боя, не угодив под пик вражеского натиска.

– Он рядом! – бросила она Данан. Та отметила, что командор верна себе: тот же доспех, тот же меч, те же железная маска и наручи. Только во второй руке у Тальвады сегодня – объемный щит, а жилы и морщины на лице эльфийки также чернильны, как у самой Таламрин.

Тальвада с бойцами отвела на себя часть наступательной ярости оголодавших чудовищ, дав необходимую передышку Грегору и его людям. Понимая, что без них внизу – никак, Тайерар, рыцарь-капитан местных стражей, перегруппировал своих и велел делать вылазку до теократов.

– Никто, кроме нас, не разобьет их чары! Если среди них есть телеманты, они могут создать барьеры вокруг архонта, когда тот явится!

«А уж если там будут маги Иллюзий, Кошмара или заклинатели душ…». Об этом Тайерар смолчал, чтобы не деморализовать подчиненных, но не сомневался, что каждый из них уловил эту мысль.

Бой казался бесконечным. Хотя вокруг башни уже валялось семь трупов даизгаров, на ногах по-прежнему было больше дюжины. И теперь, наущенные теократами, они швырялись только валунами, выдранными из разломов в земле. Закидывая стены и ворота Цитадели, готовили свободный проход своему господину. Камни размером с лохань летели в башню, круша кладку, давя магов, которые никак не могли остановить подобные «залпы». Возможно, кто-то вроде Сеораса и смогу бы, но…

Будто архонту нужен проход.

Тайерар, наблюдая за тем, как даизгары и призванные теократами демоны – или что это там за звери?! – сминают цитадель, сжимал челюсти до зубовного скрежета.

Защитное кольцо башни обрушилось. Следом с грохотом, выдранная когтями монстров ни с чем не сравнимой наружности, которых теократы призвали уже пять штук, полетела кладка над одним из окон второго этажа. Тайерар впал в отчаяние. Изо всех сил, о наличии каких у себя даже не мог прежде подумать, заорал, чтобы стражи расколотили чародейские скрепы в заклятиях вражеских колдунов. Тальвада отправила несколько эльфов пробиваться к Грегору с требованием следовать её инструкциям. Далеко в закатном зареве показался большой отряд пехоты, и все полноценно живые воспряли духом. Грегор, Тальвада, а также Стенн и Борво усилили натиск именно на даизгаров. Тайерар и Жал пытались добраться до теократов. Маги цитадели со стен старались помочь всем, до кого доставали, но большой свободы действий из-за призванных монстров у них не было.

Данан застыла на месте с мечом, покрытым черной кровью. Все вокруг мешалось, мельтешило, кричало, звенело и ругалось на непонятном языке до того густо, что её начало тошнить.

«Изнуряет, не так ли?» – спросил мужской голос ласково.

– Жал, не смешно! – рявкнула она, дернув головой до хруста в шее.

– ЧТО?! Я не слышу, Данан! – проорал Жал, вертясь, как бешеный.

Голос засмеялся:

«Я помогу тебе достичь тишины. Смотри», – сказал он, и на миг у Данан заложило уши. Кровь – красная, черная, серебристая, какая угодно – шарахнула о виски с такой силой, что у чародейки едва не вывалились глаза. Не устояв, она упала на четвереньки, рискуя при этом жизнью еще больше. Кое-как задрала голову с усилием утопленницы, на шее которой болтался камень, и увидела, как прямо у стен Цитадели Тайн небольшими, но многочисленными группами материализуются гномы Руамарда. Полное надежд: «ПОМОООООЩЬ!», которое прогорланил один из стражей Вечного, до неё донеслось отдаленным куцым эхо.

Гномы Йорсона и Дагора врубились в гущу сражения на стороне защищавших Цитадель. Хотя остальных это воодушевляло, Данан замерла от ужаса: то, что гномы появились прямо в непосредственной близости от стен магической обители, значило, что они израсходовали, по меньшей мере, годовой запас сфер телепортации или больше. Но главное: у Цитадели Тайн, что должна была каким-нибудь чудом остановить Темного архонта и удержать его от обладания священным кольцом эльфов – Надеждой Пророка – не было никакого магического барьера. Барьера, на который все рассчитывали.

А ведь вроде как они с Тальвадой решили в беседе, что только магические атаки и могут остановить Темного.

На ватных ногах, опираясь о труп какого-то исчадия, оказавшийся под руками, Данан кое-как встала на ноги. Сквозь пелену оглушения, насланную архонтом, она снова распознала его смех: «Мы уже здесь».

Женщина завертелась вокруг себя: где, падаль?!

– Данан! Я нашел тебя! – раздался голос Дея. За его спиной маячили Сеорас, Ллейд и Фирин.

– Войска Даэрдина на подходе! – обезумев от куража битвы и радости, что нашел друзей целыми, вещал Дей. – Самые целые и отборные части будут вот-вот! Сеорас отдал нам все сферы, какие были в твоей Цитадели!

– Не он один, – шепнул Жал из-за плеча чародейки, глядя на Фирина в упор. Кажется, только эльфы воспользовались порталом? Но о нем остальным лучше не знать.

За спиной Диармайда, ввергаясь железным клином в исчадий, действовал Айонас Диенар, который, едва Альфстанна пришла в себя, оставил её в руках отца и рванул на помощь собственному сыну.

– Что ты сказал? – недовольно спросил Дей, переводя взгляд на эйтианца. Его он сейчас упорно не хотел видеть или слышать. Жал не отозвался, и Диармайд снова уставился на Данан, ища в её глазах похвалу. Ну же, я ведь все сделал правильно? Я правильно тебя понял, Данан! Увидь! Услышь! Я привел войска!

Но Данан видела и чувствовала только приближение Пустоты. Она оглянулась в сторону, откуда веяло ночью архонта: к ним на всех парах мчался Борво. Один, без Эдорты, что, впрочем, не имело значения, подумала Данан сквозь непроглядный туман внутри себя. Борво, подоспев, взглянул на Дея только потому, что у того тоже сияли, серебрясь, глаза. Потом привлек внимание Данан и рукой указал себе за спину:

– Тальвада говорит, там астерийцы! Смотрители Пустоты!

Дей воспрял, не понимая беспокойства Борво и тяжелого взгляда Данан.

– А с этим что-то не так? – уточнил Фирин, у которого под прямым, словно бросок копья, взглядом Жала, начинала дергаться бровь.

– Все, – выдохнула чародейка.

– СМОТРИТЕЛИ!!! – прокричал Тайерар, взывая к боевому духу стражей. И тут же был отброшен тяжелой рукой даизгара, бросившегося к нему в одном безразмерном прыжке.

Грегор Диенар, который надеялся встретить в этом бою отца, тоже попытался подбодрить своих: смотрителей можно и нужно кидать в авангард против исчадий, потому что они чувствуют Пустоту в них и могут предугадывать движения этой темной воли, уклоняясь от ударов там, где не смог бы обычный человек. Они могут быть щитом! И пока у них есть щит, который примет удар на себя, они могут…

Отборный отряд астерийцев сплошь из смотрителей Пустоты с боевым кличем кинулся на защитников Цитадели.

– Что за… – Борво отступил на несколько шагов. Дей из-за спины Данан взирал на учиняемый хаос, пропуская вдохи.

– Что они делают?.. – прохрипел он, наконец.

– Служат хозяину, – шепнула Данан, не оборачиваясь. А потом развернулась, крикнув:

– Людям Диенаров нужна помощь! Ты должен бросить все, что есть, чтобы остановить астерийцев!!!

Дей смотрел на Данан, не шевелясь, пытаясь уложить в голове происходящее. Пережатая до судорог и головной боли шея нового короля конвульсивно дернулась (Дей понадеялся, что кивок удался).

– А ты? – впервые спросил он Данан с настоящим страхом. Непроизвольно уставился на ордовирный браслет, но, выдохнув он заставил себя поднять взгляд. Он ведь ей доверяет! Должен доверять!

– К Тальваде, – бросила Данан уже в двух шагах от короля. Борво был с ней.

Исчадия вырывались из земли, как брызги лавы, как цветы, посажанные из каких-нибудь волшебных семян – таких, что вырастают мгновенно. Они вгрызались в бой – топорами, мечами, зазубренными лезвиями, зубами, стрелами, дубинами – всем, чем могли вооружиться пока теократы вели их и готовили, всем, что могли отнять у убитых на поле брани. Они были черной заразой, которую должны высветлять, рассеивая, смотрители Пустоты…

И сейчас, под атакой астерийцев, защитникам Цитадели Тайн показалось, что мир рухнул.

Треснул по швам, как земля, развороченная до недр огромной жирной червоточиной Пустоты. Смотрители-астерийцы нещадно отрывали ломти от сил Тайерара, которого кое-как привели в чувство. Дей, вняв Данан, рванулся к нему на выручку, хотя Сеорас тут же велел королю поостеречься. Не хватало, чтобы он так быстро помер. У них уже был государь, почивший без наследника, только-только избавились от узурпации, новая ни к чему.

С той стороны границы с Лейфенделем, где когда-то компания Данан видела Темного архонта, показался еще один отряд, и от них уже никто не ждал ничего хорошего. Они были конные, все как один, и при стремительном приближении удалось разглядеть, что большинство из них – гномы. Таз’Гаротские смотрители, ведомые несколькими магами из… Быть не может! Из Талнаха? Это были люди! И больше в той стороне им взяться было просто неоткуда! Значит, и до Гартамаса архонт дотянулся? Да быть не может!!!

Как выяснилось, Гартамас, судя по всему, уцелел: если гномы принадлежали сплошь смотрительскому ордену, люди – нет.

Значит, по доброй воле? По доброй воле Темного явились помогать ему добраться до кольца, которое поможет окончательно развалить Талнах? Для чего? Надеются, что им перепадет ломоть от его власти? Глупость…

Стена пламени высотой в два человеческих роста и длинной в пятьсот футов взметнулась одномоментно, как только вновь прибывшие слуги Темного архонта подобрались к перегруппированным отрядам Тальвады. Данан, Жал, Стенн и Борво находились здесь же, и каждый видел, как, несмотря на волну жара, посланную на врага, на лице леди-командора мелькнуло облегчение.

– Думала, ты не явишься, – выдохнула она в воздух.

– Оставить тебя отдуваться в одиночку? – спросил голос из воздуха, и в следующий миг рядом с командором появился темный эльф, которого никто больше не знал.

– Тебя опять не хватит надолго? – спросила Тальвада слишком весело для всей непростой ситуации. Им пришлось включиться в сражение вокруг. Борво держался с трудом. Жала Данан вообще потеряла из виду: его оттеснил появившийся чародей, а потом, видимо, увлек бой, в которым приходилось делать все, чтобы сохранить себе жизнь.

– А ты опять будешь всем недовольна? – отозвался вновь прибывший соратник из темных. – Я стар! Я делаю, что могу!

Остальные могли бы повеселиться, наблюдая, как появившийся темный эльф плетет сложные незнакомые другим магам колдовские узоры и обрушивает на подкрепления врага неистовую ярость стихий. Остальные могли бы даже заметить, что вместе с незнакомцем явились еще пять других темных эльфов, судя по вооружению – не магов. Но на деле всеобщее внимание привлекло то, как в один миг смотрители – и дружественные, и враждебные, – и исчадия, скручиваясь, словно в рвоте, сползли на землю, хватаясь, чтобы не пасть, за товарищей. Поползли по земле, волоча ноги, будто боялись остановиться на месте и умереть…

Пятеро призванных теократами тварей, напоминавших разных хищников с неправдоподобной способностью к парению, в один миг подлетели высоко над Цитаделью, склеились в неразберимый сгусток. Тот за пару секунд приобрёл облик цветастого шара. Возле него, прямо в небесах, раскинув необоримые крылья, завис нетопырь. Он сжал когтистые скрюченные пальцы, и сфера из фамильяров превратилась мягкий жгут, оплётший его предплечье. Нетопырь потянул на себя. Теократ, который прежде сплел чары Призыва, пал замертво.

Архонт проглотил силу, живым камнем взмыл дальше вверх, а затем рухнул аккурат на башню магов.

– Совсем как в Лейфенделе, – шепнул Фирин тихо, неотрывно глядя на чудовище.

Архонт приземлился с силой, способной ввергнуть строение Цитадели Тайн в землю до самой верхушки. Ударная волна была настолько неодолимой, что на несколько секунд всех вокруг – и своих, и чужих – смело с ног.

Соратники, сплотившиеся вблизи Тальвады, кое-как подняли головы, отдирая себя от земли. Цитадель, у которой кусками поотлетала кровля, фрагменты боковых пристроек и повылетали окна, все еще стояла «в полный рост». Из всех живых или относительно живых созданий на ногах держались только трое – колдуны, которые, не сговариваясь, укрыли башню и воинов плотнейшим покрывалом-щитом: Гатис, рыцарь-чародей из Цитадели Данан, лорд-магистр Сеорас и темный эльф-чародей прямо рядом с ними, сподвижник Тальвады.

Первым свалился Гатис, и к нему с истошным воплем бросилась Кианнон (её легко можно было узнать и по голосу, и по торчащим во все стороны светлым волосам). Следом, не чувствуя ног, в руки Хагена пал Сеорас. Последним, в ответ на выдох Тальвады: «Вальдриссан!», отозвался незнакомец-эльф:

– Ты права, – булькнул он кровью, окрасившей зубы и рот, – в тот раз я спекся даже быстрее, че… – он осекся, выкашливая багрец и ухмылку, – чем обычно.

Тальвада поймала его на руки, помогая опуститься. Постаралась взять себя в руки и призвать остальных к бою. Рано еще расслабляться!

Данан огляделась: все близкие товарищи… друзья, поправила она себя, были здесь. Даже Дей, который, кажется, начал ползти к ней, невзирая на протесты Сеораса и Хагена, незадолго до удара архонта. Может, отпустили под честное слово? Кажется, у Диармайда на щеке какая-то печать эльфа-колдуна. Это от Фирина или это знаки смотрителя так расползлись?

Ах, какая разница!

Глава 22

– Данан? – осторожно спросил Хольфстенн. Чародейка неотрывно смотрела на башню, куда приземлился архонт. «Будет искать кольцо», – безошибочно определила Данан. Перевела на гнома взгляд. Прямой, осмысленный, какого у неё не было с тех времен, когда она впервые поняла, что имеет дело с чародеем Дома Иллюзий.

– Не время умирать? – спросила она Стенна в ответ, и прежде, чем гном хоть как-то отреагировал, поймала за грудки Диармайда.

– Помнишь свои клятвы, страж?

Дей не то, что не помнил – Дей не понимал, о чем она. Данан схватила Дея поверх плеч и затрясла, не контролируя силу:

– ТЫ ПОМНИШЬ СВОИ КЛЯТВЫ СТРАЖА?!

– Ох, девка! – гном повел головой, глотая протесты вперемешку со скупой мужской слезой. – Что же ты творишь?! – взмолился Хольфстенн с видом гнома, измученного страшной зубной болью.

– Данан… – приглушенно пробормотал Диармайд. – Данан, не смей…

Данан от души влепила Дею пощечину, натурально проорав:

– ТЫ ПОМНИШЬ ИЛИ НЕТ?!

Ее голос привлек внимание, но Данан не смотрела ни на кого, кроме Дея.

– ДАНАН, ТВОЮ МАТЬ! – крикнул Холфьстенн, перекрывая гомон сражения, вместо Дея. – ПОМНИТ ОН! ДАВАЙ!!! – Он кинул чародейке ключ от ордовирной колодки одной рукой, продевая другую из-за спины Дея под его локтями. Тот тут же дёрнулся, но Стенн навалился всем весом, глядя, как Данан, вспружинив с энергичностью спущенного рычага катапульты, помчалась в сторону Цитадели.

Чародейка сбросила колодку набегу, и вернувшаяся волной сила едва не погребла её под собой ощущением смысла в жизни. Магия побежала в жилах быстрее, чем кровь, согревая, возвращая к сознанию, наполняя, как глоток воздуха в горах наполнил бы человека, который ранее медленно умирал от удушья под толщей морских вод. Духовный клинок – сверкающий почти так же, как если бы был алмазным – возник в руке сам собой. Сжав крепче рукоять, Данан широким жестом рубанула насквозь исчадий, что потянулись на его силу и свет. Голос в голове стал ярче, настойчивей, и… намного, стократ счастливее. Так, как был бы Диармайд, если бы Данан вдруг сказала, что хочет стать его женой!

У неё был план. Кажется. А может и нет. Она с трудом понимала, что происходит, но с удивительной ясностью представляла, что должно происходить. Что нужно делать, куда идти. Путь до Цитадели был забит исчадиями, смотрителями, стражами, хаосом, кровью, заклятиями, сбегающими в панике из башни магами, которые боялись попасть под влияние архонта или встретиться с ним один на один, гномами Руамарда, которых вели Дагор и Йорсон. Последний даже перехватил Данан за руку, с ужасом увидев её лицо: «Эй, чародейка, ты в порядке?!», но Данан только отмахнулась, прорываясь к зданию.

Жал, подоспевший, наконец, туда, где сражались Дей, Борво и Стенн, взглянул на последнего – безо всякого вопроса. Гном в пылу рубки кое-как зыркнул в сторону Цитадели, немного задрав голову. Пошла туда, наверх! Жал кивнул и помчался следом.

Он нагнал Данан уже внутри башни, и не потому, что бежал намного быстрее неё.

Оказавшись в цитадели, провонявшей до последнего шва в кирпичной кладке страхом и ужасом, Данан свернула в какой-то закуток после первого же лестничного пролета, чтобы отдышаться. Дорога сквозь толщу исчадий, которую ей все-таки, кажется, помогли осилить Йорсон и Дагор, отняла все склянки, какие чародейка имела при себе. Бесполезные, если честно.

Все, кроме одной. Данан запустила руку за отворот кожаного поддоспешника и выудила пузырек с жидкостью того же цвета, что и её духовный меч.

На лестницах еще кишели исчадия и частично – стражи Вечного, пытавшиеся дать им отпор. Поэтому, когда в укрытие кто-то юркнул, Данан подскочила, выставив перед собой неопалимый клинок чистой энергии Кошмара. Он опять искрился багрецом от впитанной жизненной силы исчадий Пустоты. Данан с облегчением выдохнула:

– Яйца Создателя, нельзя так пугать, – и опустила клинок.

– Ты как? – спросил Жал. Вместо ответа Данан указала взглядом на склянку и, отозвав меч, откупорила освободившейся рукой. Чародейская эссенция имела тонкий сладковатый запах, разнесшийся вблизи. Он дурманил, распаляя самые истые желания. Не давая себе соблазниться ничем, что могло бы возбудить в ней это древнее, неясное колдовство, Данан, запрокинув голову и одним глотком опорожнила маленький сосуд, ощущая самое большое изменение в жизни за последний год.

Голос Темного архонта мгновенно и полностью затих.

Это была оглушительная, наполняющая силой и при этом опустошающая страхом тишина, от которой Данан на мгновение даже захотелось куда-нибудь деться. Жал, наблюдая, обеспокоенно осведомился:

– Что это?

Данан перевела кристально чистый изумрудный взгляд на мужчину.

– Тальвада дала мне его, перед самым выходом в Даэрдин.

Жал с пониманием кивнул:

– У портала, – не спрашивая, произнес эльф и, кивнув, чуть приподнял брови: ответ все еще не вносил ясность.

– Капкан Хранителя, который достался королям Ирэтвендиля, был энергособирающим камнем в посохе Аладрис. Но это не булыжник или хрусталь. Это фиал, – выдохнула Данан, стараясь улыбнуться, но ничего не вышло. – И силой обладает не он сам, а жидкость внутри. Тальвада дала мне один глоток.

Жал молчал несколько секунд, прежде, чем уточнить.

– Эффект временный?

– Тем короче, чем больше во мне Пустоты.

Жал, прислонившись к холодной стене, тоже запрокинул голову. Упираясь темечком, закрыл глаза, перевел дыхание.

– Итак, – протянул он с ленивым изумлением, – из всех твоих соратников здесь – я?

– А разве ты сохранил мне жизнь не для того, чтобы однажды я отняла твою? Смотри, какой отличный шанс! – усмехнулась Таламрин невесело. – Такой еще пару веков точно не представится!

Жал дрогнул каждой чертой в лице в попытке улыбнуться: она все еще храбрится. Ох, уж это влияние коротышки… Эльф оттолкнулся от стены и посмотрел на чародейку в упор. Все-таки улыбнулся с благодарностью и добром, каких не приходилось ждать от Эйтианской гадюки. Облизнулся, заглядывая Данан в глаза, и та поняла: сейчас эльф больше всего на свете хотел бы остаться с ней вдвоем.

– Тальвес, – позвала она тише и ласковее, чем все разы прежде. – Я… думаю другой возможности уже не будет. Я хотела сказать, время, проведенное с тобой…

Жал развернулся, отгородив Данан собой от остального пространства, положил пальцы поверх женских губ.

– Не надо, – качнул он головой. Его синие глаза смеялись и заботились одновременно. И Данан терялась, понимая, что первый раз смотрит на него не как на источник спасения или смерти, а как на эльфа, рядом с которым пережила множество стоящих и счастливых моментов.

Убийца, которому стоило бы доверить спину? Большей шутки Создатель еще не сотворил.

– Не надо, – повторил Жал. – Любые слова прощания будут значить, что все уже сказано, и нечего терять, не за чем даже стараться вернуться. Придержи их, Данан, чтобы сказать мне, когда все кончится.

Данан снова усмехнулась – дольше предыдущего и еще грустнее, – и отозвалась со слезами в голосе:

– Это едва ли поможет.

– Если это даст тебе хотя бы один дополнительный миг жизни, значит, помогло, – с нежностью заверил мужчина и погладил Данан по щеке. Она накрыла его ладонь на лице, коснулась её губами, чуть развернув, и отвела в сторону.

– Ты, наверное, прав. Идем, это шанс для нас обоих.

Жал не выпустил чародейку. Взгляд его переменился.

– Данан, в отличие от тебя, владеющей клинком, я и есть амниритовый клинок. Ты – хозяйка этого клинка, ты можешь использовать меня, как будет выгоднее всего.

– Ты не раб, Тальвес.

– Тальвес – это рука. Твоя амниритовая рука, чародейка.

У Данан не было ни времени, ни возможности переубеждать мужчину. Чуть выглянув в лестничный проем, Данан дополнительно качнула головой в ту же сторону.

– Мне нужно наверх.

Жал кивнул и без слов пошел первым. Он стянет на себя столько исчадий, сколько получится.

– ГДЕ ОНИ?! – проорал Ллейд, выцепив Диармайда. Тот пальцем указал вверх. Едва ли в небе или на небе, разумно рассудил Ллейд.

– Мы уже спешим туда, не так ли?! – Хольфстенн самым обычным образом пнул короля Даэрдина под зад. – Быстрее!

Фирин и Борво присоединились к ним, и они рванули к цитадели, чтобы сделать все возможное для спасения и Аэриды, и чародейки.

Данан добралась до верхушки башни, срубленной, как огарок. Вздрогнула: конец последнего пролета выведет наружу, и там Данан встретит он… Чародейка постаралась восстановить дыхание, но от спазма легкие – если верить чувствам – сжимались в комок и поочередно то бились о сердце, то плюхались в желудок. Когда она вышла, Темный архонт стоял, распрямившись и глядя со снисходительной улыбкой.

Он ждал её.

Данан застыла прямо у лестницы, не в силах преодолеть страх и шагнуть дальше. Архонт не торопил и лишь улыбался, как улыбаются, глядя на первый шаг ребенка.

Сердце женщины вывалилось из желудка еще ниже. Темный больше не выглядел как нетопырь и не гундел в голове. Если пять минут назад это радовало, то теперь только сильнее пугало.

Перед Данан стоял красивый мужчина. Чародейка могла бы даже сказать, что он молодой, но эльфы, как известно, до падения Ас-Хаггарда точно не имели возраста. Поэтому сейчас архонт выглядел как многообещающий командир остроухих в каком-нибудь пограничном гарнизоне.

Но даже если бы он снова был нетопырем, она бы не смогла удержаться. Данан таяла в душе. Она закрыла глаза, плечи и грудь опустились, словно кто-то добрый окутал её теплым-теплым одеялом. Чародейка чувствовала себя, как блудное дитя, которое после годин странствий и ужасов вернулось, наконец, в отчий дом, в котором всегда горит очаг и ждет мать.

Данан глубоко вздохнула. Она хотела пасть архонту на грудь. Пасть и плакать. Затем вцепиться в него руками – в душевном объятии. А потом проникнуть дальше, разодрать на части и поглотить. Что бы это ни значило.

Данан не поняла, как протянула к нему руку – сама. Словно что-то другое подняло длань вместо неё. Нога без её участия сделала шаг в сторону Темного. Мужчина смотрел ей в глаза прямо и открыто. Так смотрят знатные отцы, когда обещают мужчинам, что их дочери красавицы с баснословным приданым, сговаривая тех в расчётный брак за большое войско. Он был её смыслом. Её страстью. Её одержимостью. Её жизнью в самом буквальном значении, потому что только в нем была сосредоточена квинтэссенция спасения от Пустоты, только в нем…

– Так как же ты убьешь меня? – спросил архонт низким голосом. Данан дрогнула, отступив и опустив руку.

Его голос… вживую… его или того мужчины, что он… надел?!

Архонт усмехнулся:

– Капкан Стража – или как вы его называете? – не дает тебе больше слышать меня. Но я, – он широко улыбнулся и сам шагнул к чародейке, – все еще тебя слышу. – Он сделал следующий шаг, и Данан почувствовала, как от этого шага вокруг всколыхнулся воздух. – Так как ты убьешь меня, Данан? И зачем?

– Зачем? – слепо переспросила чародейка, чувствуя, как горло сковывают слезы.

– Зачем. – Доверительно шепнул Темный. – Встань подле меня.

Теперь настал её черед спрашивать:

– Зачем? – в его голосе звучала мольба человека. Не жалостливый вопль смотрителя Пустоты – зачем ты разрушаешь наш мир?! – а одного измученного человека: «Зачем я тебе? На что?»

Архонт снова улыбнулся, почти озорно на этот раз, свесил голову на бок:

– О, ну разве крушить города – не весело? – Он легко засмеялся, а Данан – отшатнулась. На её лице на мгновение, прорывая сладкую дрему очарования от архонта, отразился ужас: он помнил. Он помнил все их «беседы» у неё в голове. Он в самом деле следил за ней, вел её, проверял её. Он…

– Будь ты в той битве за своего короля в полной силе, ты бы поняла лучше, сколько в этом веселья. Но, ничего, – успокоил Темный, – у тебя будет еще много подобных возможностей. Просто встань рядом, Данан, – попросил он. – Будь на моей стороне.

Данан прикрыла глаза. Его голос был слаще всех медов, его руки… она знала, что объятия его рук – самые теплые в мире!

– На твоей… стороне… – вышептала чародейка с трудом, – нет места. Ты занял все. – Кое-как Данан подняла на него глаза.

Отказ? – прищурился архонт. Повел головой, наступая.

– Так как же ты убьешь меня?! – с нажимом повторил Темный, и его голос сорвался на утробный нечеловеческий рык.

– Полагаю, – Данан заставила взять себя в руки, – с удовольствием, – воображая свободу, предположила чародейка.

– Примкни ко мне! – Потребовал архонт вслух, не задумываясь, что его голос слышит каждый в округе. – Примкни, Данан, и я клянусь, что оставлю тебе тебя! Самую твою суть! Я клянусь, что не посмею развоплотить тебя! Только дай мне свой меч! А иначе…

– Что?

– Я все равно получу, – шепнул архонт и вдруг исчез, – все равно получу его! – крикнул. Возникая прямо перед носом.

– ДАНАН!!! – заорали снизу знакомые голоса.

Архонт застыл рядом, нависая над ней. Хотя тело и лицо его принадлежало мужчине, в черных глазах без зрачков, с ядовито-золотистыми вкраплениями невозможно было не узнать пагубную нечисть мира. Данан подняла руку, словно желая коснуться лица Темного, и даже дотронулась до щеки под всеобщий судорожный выдох где-то снизу или позади (она не могла разобрать толком). А потом резко схватила архонта за запястье, и её собственные смотрительские черты вспыхнули черным пламенем. Пальцы на руке архонта, вся ладонь забагровела помесью алого, фиолетового, цвета запекшейся крови.

Архонт вырывался из цепких рук Увядания, высвобождая силу. Данан чувствовала: больше Темного не удержать. Надеясь увеличить между ними дистанцию, махнула рукой наотмашь, зная, что меч появится сам по себе. Так и вышло, архонт немного отступил. Покосился на клинок с надменным укором:

– Меня им не перережешь, – качнувшись на месте, сообщил он.

– Возможно! – Данан не стала спорить.

– И Увяданием не убьешь!

– Возможно!! – крикнула Данан в ответ, и снова сколдовала упомянутое заклятие. Сейчас, после долгого воздержания от собственных магических способностей и вблизи архонта, Данан отчетливо чувствовала малейшие движения энергии внутри себя. И движения Пустоты – внутри него.

Этим Увяданием чародейка вытащила из Темного скверну двух преобразованных жизней. Данан ощущала, как чужеродная сила струится в руке, словно смешиваясь с её собственной – то ли энергией, то ли кровью.

Архонт метнул ледяное облако большой силы.

– Я, может, и не переломлю хребет предателям Империи, и не сломаю барьер, который когда-то сам помогал ставить, но я все еще архонт Консорциума Ас-Хаггарда!

Он принялся швырять в Данан одно за другим заклинания школы стихий, каждое из которых – Данан ощутила на собственной шкуре – было усилено чем-то, чему Данан не могла найти объяснения. Он ведь колдун Преобразования, как он может накапливать жизнь и чары других, подобно ей, самой Данан, которая делает это исключительно благодаря заклинаниям Дома Кошмар?!

– Ты никогда не поймешь, как устроена магия на самом деле! – определил архонт и, взмахнув рукой, частично сбросил обличье эльфа. Его рука превратилась в плеть – перешибающую камень и разрезающую железо. От первого удара Данан увернулась, второй встретила клинком. Проклятье, вдруг рука-плеть сейчас дернет на себя так, что она в самом деле выронит меч!