Текст книги "Память Древних (СИ)"

Автор книги: Анастасия Машевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Спустя еще четверть часа ходьбы в просвете крон мелькнул край фасада королевского дворца. И в нем тоже – Данан и Фирин чувствовали издалека – будто бы билась невидимая колдовская жила, к которой отчаянно хотелось припасть. Как леденящий ключ оазиса в пустыне. Ноги сами развернулись в нужном направлении, но их обладатели-маги замерли, как если бы стало ясно, что оазис – мираж. Красота Ирэтвендиля проглядывалась издали – уточненная и ледяная, не допускавшая чужаков ближе.

Провожатый повел прочь, огибая увиденное крюком с западной стороны, чем вызвал у Данан вздох облегчения. Что ж, если их не ведут во дворец или к каким-то постройкам рядом, значит, не придется иметь дело с королями и их седалищами. Еще одного проблемного трона им точно не пережить!

Борво, причмокнув, заметил:

– Э, парень, слушай, город в той стороне, – указал он туда, где раскидывались жилые постройки.

Провожатый оглянулся на них и обронил единственную в пути фразу:

– А командор – в той, – указал он перед собой, куда, собственно, и шел.

Путь лег дальше. Звуки большого города доносились справа неразборчивым гулом, и обволакивали, словно они двигались по краю какого-то эльфийского облака. Данан особо не вслушивалась. Вместо этого приблизилась к Дею и попыталась расспросить, рассказывал ли Редгар что-то о командоре Ирэтвендиля ему. Потому как ей – нет.

Странно, что она не подумала об этом прежде. Ответы Дея были скупыми. Мужчина задумывался, пытаясь в точности припомнить слова Тысячи Битв, но в итоге выдал только: «Он говорил, что многим ей обязан».

Прибежище командора напоминало невысокую цитадель с пристроенной казармой. Его сработали в свое время из светлого камня и, кажется, ремонтировали совсем недавно. В отличие от одухотворенного, но надменного основного города, здесь витал обжитой дух тружеников.

Как в Калагорне.

Калагорне, который Данан видела один раз в жизни. Интересно, если они все-таки… Страшно даже подумать, но если они все-таки выживут, значит ли это, что дальше она будет жить именно в Калагорне? Ох, честное слово, какое еще «жить дальше?». Разве, стоит ей снять браслет, её голова не взорвется под натиском неразберимой волны: из голосов, собственной порчи, притока силы, чародейского голода и голода Пустоты в ней? Временами Данан казалось, что магия в ней приобрела какое-то обличие, превратилась в живую сущность. Её можно было нащупать внутри, взять за руку – или щупальце? – пригладить, швырнуть, с ней можно было поговорить. Чародейка вполне верила, что просто свихнулась, и её внутренние беседы с архонтом приобрели такую извращенную форму. Время от времени в походе её посещала мысль обсудить все с Фирином. Данан частенько ловила взгляды эльфа, смысл которых не могла до конца объяснить.

Однако на деле от разговора Данан воздерживалась. Не проверяя, она почему-то была убеждена, что снова наткнется на снисходительную и немного усталую полу-улыбку и уже набивший оскомину ответ на все вопросы: «Магия гибче, чем тебе кажется». Ей, откровенно, уже ничто, никак и никаким не казалось. Только чувствовалось: если вот эта непонятная сущность внутри неё, скопленная Пустотой, оскверненной кровью исчадий и собственным талантом к Дому Кошмара, высвободится из-под ордовирного ограничителя, то, почуяв где угодно хоть толику, хоть крупицу магии, он вырвется из Данан настоящим чудовищем. Черным, с огромной и голодной разинутой пастью и пожрет что угодно, чтобы насытится – будь то искомая магия или любая ближайшая жизнь.

И от подобных предсказаний, прогнозов, опасений и чувств – как ни назови – у чародейки голова шла кругом, слабели ноги и иссякали надежды на всякую нормальную жизнь. К черту Калагорн.

Коридор сооружения прямой линией вел к кабинету командора, который во многом напоминал парадные залы в замках даэрдинских лордов: невысокий помост с креслом и рабочим столом, два длинных стола, отставленных в нескольких шагах от помоста под прямым углом. Там обычно должны рассаживаться важные толстобрюхи-советчики по делам хозяйства и вооружения. И, наконец, главный ингредиент – командор, которой провожатый эльф вполне вежливо сообщил о прибытии группы из трех смотрителей Пустоты и «их напарников».

Дей, глядя на развернувшуюся картину, застыл на пороге помещения и облизал губы – видимо, чтобы доказать себе реальность мгновения. Данан и Борво, обретшие некую чуткость к любым изменениям друг в друге, тут же замерли рядом. Дей молчал, обозревая открывшийся вид. Здесь высились другие стены, другое здание, здесь были сплошь эльфы (ну или так казалось), витал другой воздух и властвовал другой командор. Но то, как стояли столы – длинные, не для избранных советников, а для целого ордена! – то, как был завален стол командора…

Диармайд стоял, закусив губу. Его глаза остекленели от слез.

– Это же совсем как… – голос экс-лейтенанта сорвался.

– Калагорн, – подтвердил Борво. Зал, в котором они прошел посвящение в Смотрители Пустоты, Борво и Дей помнили отлично и отчетливо. Данан ограничилась кивком. Они тут не за этим.

– Спасибо, Ресс, – сказала женщина, занимавшая почетное место главы. Услышав голос, Диармайд пришел в себя достаточно, чтобы начать двигаться вперед.

Женщина вышла из-за стола.

– Леди-командор, – поклонился провожатый и занял место в числе нескольких стражей помещения. Леди-командор шагнула вперед, сходя с помоста. Её латный доспех, отполированный до зеркального блеска, засверкал в отсветах проникающего солнца. Светлые, золотистые, как лучики волосы, ничем не прибранные, всколыхнулись мягкой волной, от первого нисхождения по ступеньке. Её вполне можно было счесть за королеву, но лицо ломало образ.

Почти бесцветные, словно выгоревшие бледно-серые глаза командора смотрели не сквозь всех, а насквозь – через всех. Во всяком случае путники без исключения ощутили взгляд именно так. Данан нервно дернула плечом: может, серебристые росчерки Смотрителей «выели» настоящий пигмент? Жал огляделся по охране: невозмутимые и спокойные. Они, должно быть, уже просто привыкли.

Черты командора казались тонкими: прямой нос, заостренный подбородок, чуть широкий рот. Но до конца с уверенностью сказать, что командор была красива и прелестна не получалось: всю левую половину лица от нижней челюсти до нижнего века закрывала металлическая пластина. Необычного цвета: то ли белого железа, то ли с примесью какой-то высветленной ртути. Данан мало смыслила в минералах, и еще меньше – в изготовлении доспехов, оружия и всяких пластин. Точно такие же, отметила чародейка, служили командору наручами.

– Значит, ты у них вместо командора? – спросила эльфийка, уставившись на Данан. У неё оказался неожиданно низкий голос. Она смотрела на Таламрин в упор, и та чувствовала, как холодеет в горле.

– С чего вы взяли? – Данан качнула головой.

Тальвада неторопливо посмотрела Данан за спину через плечо, взглядом обозначая остальных.

– Они все смотрят тебе в спину и явно ждут, когда ты поговоришь со мной.

Данан почувствовала жар: краснеет! Её взгляд сполз вниз и на мгновение в растерянности дернулся в сторону. Но на остальных чародейка так и не оглянулась. Вместо этого она постаралась невозмутимо усмехнуться:

– Быть не может, чтобы все.

– Кроме эльфов. Но у нас всегда слишком безынтересные к жизни лица, – сказала командор, и в каждом слове звучала усмешка над собой. Данан улыбнулась: сказанное командоршей относительно эльфов их отряда было сущей истиной.

– Потом поговорим, а пока у меня дела. Вас расположат, – сказала женщина, отворачиваясь и возвращаясь к столу. – Ресс.

«Расположат»? Так не пойдет! Они притащились сюда не для того, чтобы располагаться!

– Мы пришли сюда не для того, чтобы примкнуть к вашим рядам, леди-командор, – сказала Данан громко, шагая следом. Все стражи положили ладони на рукояти клинков, но с места не сдвинулись, и это вызвало у Жала уважительную усмешку.

Тальвада остановилась и молча обернулась через плечо. В её взгляде вопреки ожиданиям сквозило не недовольство, а взаправдашний интерес. Она так же без слов вопросительно выгнула бровь: говори.

– Мы пришли рассказать, что узнали сами, и попросить помощи в том, чего понять не можем. Возможно, совместными усилиями мы докопаемся до истины: как бороться с этим архонтом, и где его ждать – то есть где он нанесет следующий удар.

Поджав губы, Тальвада прищурилась, чуть приподняла подбородок, словно выражая любопытство и развернулась.

– Что-то стоящее? – спросила она, спустившись на одну ступеньку.

– Зависит от того, сколько знаете вы, – отозвалась Данан, выдерживая прямой взгляд командора. – Мы знаем, что это за архонт, и за чем он идет.

Эльфийка приблизилась на расстояние вытянутой руки – заметно дальше, чем при первом контакте. Её подбородок по-прежнему был вздернут, а взгляд теперь блуждал по фигуре Данан, игнорируя остальных, вверх-вниз. Сократив дистанцию, женщина в самом деле вытянула вперед руку, сказав:

– Я Тальвада Тилелейт. Леди-командор Ирэтвендиля и ветеран Пятой Пагубы.

Прояснилось, почувствовала Данан.

Все прояснилось, словно кто-то твердой рукой разгладил в её груди клок сомнений до ровного гладкого листа. Вот почему её так высоко ценил Редгар, и почему в Талнахе так беспокоились об её отсутствии. Ни с чем несравнимый опыт, которым не мог похвастаться больше ни один живущий – опыт сражения с прошлым Темным архонтом лицом к лицу – делал из Тальвады натуральный кладезь в текущей войне. Странно, что она вообще сама не положила конец пробуждению Темного.

Тальвада. Тальвада… Данан насупилась и метнула короткий взгляд на Жала. Тальвада, Тальвес… Может, было прежде какое-то суеверие – обзывать детей «руками»?

Жал на Данан не смотрел, и той пришлось вернуться взглядом к женщине напротив.

– Данан, – ответила чародейка, пожав руку эльфийке. – И я… – до неё только дошло, что она собирается сказать. Откровение выдернуло из груди Данан нервный смешок. – Эм… я рядовой ордена Смотрителей Пустоты? – Ей вдруг захотелось засмеяться, как порой Хольфстенн, до слез. Она – рядовой Смотрителей Пустоты. В самом деле, да? Ох, надо сказать, пошутист из Создателя, как из Хольфстенна – каланча.

Тальвада оскалилась, и край её губ спрятался под отлитой маской, привлекая внимание Данан.

– Рядовой, говоришь? Рядовой, который стоит впереди отряда, который требует времени у самого опытного командора Аэриды, который не страшится таскать за собой в отряде Эйтианскую Гадюку и который, – Тальвада ощупала взглядом вытянутую руку Данан, – носит ордовирную колодку? Рядовой, который ведет за собой осколок от былого богатства старины Тысячи Битв?

У путников вытянулись лица.

– Как… – огибая Жала, выступил вперед Диармайд, ровняясь с Данан. – Как вы дога…

Тальвада не дослушала:

– Вы люди. Не астерианцы, у них все в порядке, насколько я знаю, и побираться по чужим командорам им нет смысла. Точно не Ас-Хаггардцы: Талнах и раньше о Пагубах не трясся, разве что, когда учинил. Остается Даэрдин, а там, как я доподлинно знаю, сущий бедлам уже год. Выводы напрашиваются сами собой, рядовой Данан, – сказала командор, вновь сосредотачиваясь на чародейке. – Как интересно, – без особенных интонаций протянула эльфийка. – Ну, пойдем, поговорим.

Тальвада все-таки отвернулась, подошла к столу (Данан ждала на месте, не зная, стоит ли ей идти за командором), взяла какой-то сверток и устремилась к длинным общим столам.

– Накройте обед. Неважно, насколько ценны их сведения, морить голодом Смотрителей Пустоты не делает чести.

Когда все расселись, еще до первого оброненного слова, Борво с остервенением накинулся на еду. Он заглатывал пищу огромными кусами, практически не жуя, и время от времени утирая губы тыльной стороной ладони. Он ел и ел, пока с тоской не уставился на Тальваду:

– А… тут только хлеб и картошка?

– Тут только то, что ты видишь, – ответил один из стражников Тальвады, которых командор расположила здесь же. Раз все равно принесли еду, так чего бы всем не поесть?

Борво видел еще несколько чашек с непонятным содержимым – потому и не решался есть сразу большими порциями. Но есть хотелось, и голодные глаза шастали по столу.

Тальвада, слушая историю и открытия путников, потирала подбородок, раз за разом задевая металлическую маску. Каждое сказанное Данан слово находило у командора отклик. Увидев, что эльфы так и не смогли распознать природу колдовских сил архонта, чародейка почувствовала больше уверенности: значит, они все-таки докопались до чего-то осмысленного. Она рассказала, что успела – об архонте, о себе, об их странствии до Руамарда – прежде чем Тальвада перебила.

– Вот почему мы не могли ни поймать, ни уловить ничего конкретного, – раздумывая, протянула командор. – Самые яркие следы оставляют Дом Владык, Дом Химеры и Дом Вечности.

– И Дом Кошмара, – авторитетно добавил Стенн и уставился на Данан. – Правда, о, разрушительница ворот? – посмеялся гном.

Данан, скосив на коротышку взгляд, прицыкнула:

– Говоришь так, будто был там.

– У меня были другие случаи увидеть, – не растерялся Холфьстенн.

– Я все думаю об этом, Данан, – вдруг обратился Борво с набитым картошкой ртом. Быстро проглотил и продолжил. – Вот, что тут не сходится. Если, как ты говоришь, нынешний архонт не обладает мощными атакующими чарами, способными разрушить чародейский купол, как он разрушил Лейфендель?

– В Лейфенделе, – ответила вместо Данан Тальвада, – нет и не было никакого чародейского купола. Если все так, как вам… то есть теперь как нам кажется, то все встает на места. Для колдуна такого… эм… «состава» угрозу или проблемы могут представлять только магические субстанции. Барьеры и заклятия. Физическая расправа ему не страшна – всех разумных созданий можно подчинить или запутать иллюзией, а всех живых – неважно, разумных или нет – преобразовать.

– Но в этом случае можно преобразовать и магов, – разумно заметил Дей. – И какая тогда ему угроза от чародеев?

– А сколько магов, – поймала мысль за хвост Таламрин, – разгуливает по миру просто так? Большинство сидят в Цитаделях Тайн, в Талнахе, или, на худой конец – в регулярных армиях королей под жестким контролем. И за этим исключением они все еще прячутся под защитными барьерами. Не говоря о том, что среди них очень мало Смотрителей Пустоты или исчадий-теократов, а на других Темному довольно сложно оказывать влияние. Самая уязвимая часть архонта в том, что его голос слышат только те, кто впитал порчу.

– Поэтому он вцепился в тебя клещами, – не глядя кивнул Борво и потянулся к очередной чашке с неясным содержимым на столе. Сразу трое местных смотрителей-эльфов с недовольством следили за загребущими руками гостя.

– Он был бы рад дотянуться до любого мага, но да, – согласилась Данан. – Я представляю для него интерес.

– Данан, я рад твоим открытиям, – вставил Диармайд, – но это все еще не отвечает на вопрос Борво. Если архонт не обладает сильными чарами разрушения, то как этот урод уничтожил целую страну?

Упомянутый Борво, тем временем, склонился к уху сидевшего рядом Жала и, указывая пальцем на одну из тарелок, громким шепотом спросил:

– Слушай, не знаешь, что это? Пахнет вкусно, вроде, но похоже сушеные помидоры.

Жал чуть отодвинул голову:

– Это и есть сушеные помидоры.

Борво застонал и принялся едва ли не со слезами искать на столе хоть что-нибудь мясное. Данан, наблюдавшей одним глазом, показалось, что Борво сейчас подерет на себе волосы. Да, она бы тоже поела мяса, много-много…

– Данан? – позвал Стенн, вырывая чародейку из грез о куске жареной свинины и заставляя открыть глаза.

Данан причмокнула. Чего он там спрашивает? Про заклинание, под которым пал Лейфендель? Данан дернула рукой – чтобы в поводящем жесте сколдовать привычное освещение. Потом вспомнила, что не может так, цокнула и оглянулась на второго чародея в компании.

– Фирин! Огни! – попросила она.

Фирин немного растерялся, потом щелкнул пальцами и зажег несколько огоньков.

– И что? – недоуменно спросил Борво.

– Толкни его пальцем, – посоветовал Фирин, для которого никаких расхождений со здравым смыслом в падении Лейфенделя и способностях Темного архонта не было. Борво послушался, покосившись на эльфа с сомнением: а ну как просто издевается? Но все же толкнул – и тут же одернул руку.

– Жжется!

Огонек не удалось ни проткнуть, ни развеять: будто стеклянный шар, он поплыл в воздухе, брызжа мягким светом. Все не-маги проследили траекторию полета небольшой светящейся сферки, словно в этом был какой-то потаенный смысл. Кроме Борво: он сидел и дул на палец. Оглянувшись, Фирин протянул руку и легким касанием снял появившуюся болезненную припухлость с указующего перста товарища.

– Если помнишь, я уже говорила, – протянула Данан, – что, независимо от Дома магии, к которому принадлежит колдун, базовыми заклятиями во всех владеет всякий начинающий маг. Просто потому что на них, на элементарных чарах каждой из школ, обретается способность чувствовать течение колдовской энергии, которое со временем и приводит нас в тот или иной магический Дом.

– То есть свет, – уточнил Борво, указав на шарики уже здоровым пальцем, – это элементарное заклинание?

– Конечно, – кивнул Фирин. – Это ведь даже не огонь – просто сгусток энергии.

– Как меч леди Данан? – попыталась вникнуть Эдорта.

– Так ты еще и леди? – с интересом повара, увидевшего говорящую утку у себя в печи, спросила Тальвада. И тут же мотнула головой: мол, во дает!

– Скорее, как сферы телепортации из амнирита. Только тут вместо минерала спрессована сама магия, ее… как бы… вещество.

– И в какой же из школ огни являются элементарным заклинанием? – разумно спросил Борво.

Вопрос поставил в тупик обоих магов и всех эльфов. А и впрямь – в какой? Данан переглянулась с Фирином, и прочла: он тоже ни разу о таком не задумывался.

– Ну, если смотреть с этой точки зрения, – осторожно начал эльф, – то, полагаю, учитывая, что чистая энергия потом всегда превращается в определённую магическую силу, будь то стихии или страх, огни могли бы быть первым узором в Доме Преобразования.

– Тц! – картинно цокнул Хольфстенн, сложив руки на груди. – Преобразование! Почему я не удивлен?

– Я думал, ты скажешь что-нибудь в духе: «И чему вас только учат в этих Цитаделях! Ужас!» – хмыкнул Жал.

– Я особо не учился в Цитаделях, – с достоинством ответил Фирин.

– А где ты учился? – тут же влез Борво, который подумал, что на данный момент именно Фирин у них тот член отряда, о котором они знают меньше всего. Может, в самом деле Жал уже вот-вот начнет сходить за своего?!

– В Цитаделях такими сферами пользуются для освещения! – взмахнула руками Данан, прерывая беседу о прошлом Недотроги. – Мы не пользуемся факелами, и у нас, в отличие от гномов, нет чудесных амниритовых светильников. Но свет-то нужен!

– Светильников? То есть… Погодите-ка! Вых… вы… выходит, – выдохнул Холфьстенн сквозь слезы смеха, – Тем… Темный архонт уничтожил целую страну… – гном почти натурально заплакал, давясь хохотом, – … ФОНАРЕМ?!

Борво, видать, тоже живо представил такую картину, и засмеялся следом.

– Это все дико весело, – заметил Диармайд, – но не объясняет, почему, например, после Лейфенделя архонт не пришел сюда?

– Потому что, – медленно обернулась Данан, – здесь нет того, что он ищет? – Она сказала это так, что было слышно: сомневается сама, только предполагает. Поэтому следом Данан снова обратилась к командору.

– Леди-командор, – начала Данан тверже, чем могла ожидать от себя. – В библиотеках Руамарда мы нашли, почему архонту был интересен Лейфендель, мы узнали о расколе во время Второй Пагубы, узнали о Цитадели Тайн, которая прежде находилась у озерных эльфов, а теперь относится к территории Даэрдина, и нашли сведения, когда все началось. Перед Второй Пагубой, с гибелью Владычицы Аладрис, которая, кажется, сыграла одну из ключевых ролей в победе над Первым архонтом…

Тальвада наблюдала за излияниями Данан, сузив глаза, и едва та осеклась, вставила:

– Я слышу в твоих словах сомнения, Данан, но не слышу вопроса, к которому они ведут.

Данан облизнула пересохшие губы, стараясь не отводить взгляд. Выдерживать пристальное внимание Тальвады с её бесцветными глазами было тяжело.

– У меня чувство, что мы что-то упускаем, командор, – обреченно выдохнула чародейка. – Что-то самое важное. То, без чего наши ответы не имеют смысла.

– А у меня чувство, что ты опять все усложняешься, – заметил Диармайд как бы между прочим, – но когда ты меня слушала, верно?

Данан сказала себе не обращать на друга внимания и продолжила:

– Потому что с одной стороны кажется, будто архонт ищет Длань Безликого. Но с другой, мы видим его интерес к Лейфенделю, который с посохом темных эльфов никак не связан. И все, что объединяет эти два факта – даты появления в хрониках. Сразу после смерти Владычицы Аладрис. Она ведь была эльфийкой. – В голосе чародейки прозвучала мольба. – Пожалуйста, командор, расскажите все, что знаете о ней. Или расскажите, где узнать, потому что времени – вы сами чувствуете – почти не осталось.

Данан была горяча и убедительна, однако Тальвада не торопилась с ответом. Она откинулась на спинку стула, сложила руки так, чтобы одной снова можно было потирать подбородок.

– Признаюсь, когда пал Лейфендель, я не связала это с Аладрис. Прошлый архонт принадлежал Дому Владык, эльфийские артефакты не были его самоцелью. Хотя он прикладывал определенные усилия, чтобы получить Фиал Бурь. И он, в отличие от нынешнего, если ты не ошибаешься, не метил в Талнах: Пятый был готов основать новую империю со столицей в самом центре континента, если потребуется, но не побираться по руинам. В Аэриде тогда горело все. Шестой архонт совсем другой. Он оказался для нас почти неуловим тем, что играет не сам по себе, а чужими руками. И этим, – Тальвада подняла глаза на Данан, – он очень страшен.

Данан, слушая, не слышала истиной меры беспокойства Тальвады и ловила лишь всполохи мыслей командора. Похоже, у эльфийки вызревал план действий или хотя бы пара стоящих идей.

– Мы сможем, объединившись, хотя бы попробовать, Данан. Поймать архонта до того, как падет первая Цитадель.

– Это возможно? – засомневался один из подчиненных Тальвады. Та скосила на него придирчивый взгляд:

– Это необходимо! Крах нашего мира зависит от того, что архонт не сможет достичь Талнаха – с его древними магическими знаниями и колдунами, которые не прочь переизбрать сторону. С каждым взятым под контроль чародеем, попасть в Талнах ему будет проще. Поэтому даже первая павшая Цитадель может стать роковой.

– Тогда мы слушаем, – подтолкнула Данан командора в нужное русло. Тальвада, глянув на гостью, чуть оскалилась и завалилась вбок, оперевшись в подлокотник.

– Не все так быстро, как тебе хочется, торопыга Данан. Я не расскажу о Владычице Аладрис, а покажу её.

– КАК?!..

Единым «ахом» замерли прибывшие путники. Как покажет?! Владычица ведь погибла! Видя их растерянность, Тальвада усмехнулась снова.

– Но на это нужно разрешение королевской семьи, и с ним придется подождать.

– Но мы не можем ждать! – Данан подалась вперед. Близость разгадки взъярила её. Близость разгадки – это близость конца и, значит, близость, наконец, покоя и отдыха. Не важно, в жизни или в смерти.

– А придется, – развела руками эльфийка с видом, по которому читалось: её клянчить разрешение у короля тоже совсем не радовало. – О, Тирсагар! – вдруг взмолилась Тальвада, неожиданным образом вскинув голову вверх. – Опять ждать во дворце и слушать на всех углах нытье этих дур про страдания в браке! Ненавижу дворец!

Ресс и другие смотрители Ирэтвендиля с пониманием переглянулись между собой, с трудом сдерживая усмешки. Похоже, подобные жалобы командора на необходимость контактировать с венценосцем они слушали регулярно.

– Неужели так плохо? – вежливо осведомилась Данан. И, кажется, зря. Тальвада обратилась взглядом к ней самой. Её глаза изменились: бесцветно-серая кайма вокруг зрачка расползлась, скрадывая собственно черную сердцевину глаза. Это было страшное пустотное зрелище, и Данан снова почувствовала холодок в горле. На сей раз он пополз вверх, примораживая язык к небу.

– Очень плохо, – пространно отозвалась командор голосом из другого мира. – Ну, знаешь, обычные бабские стенания… – Она осеклась, всматриваясь в Данан еще глубже. Когда глаза её приобрели обычный вид, а голос превратился из загробного – в циничный, Тальвада продолжила.

– Да, – чуть качнулась в кресле, – знаешь, – протянула командор одной ей понятной интонацией, глядя на чародейку с совершенно новым выражением. – Эту излюбленную привычку и высоких баб, и плебеек хвастать друг перед другом, чьи горести больше. А в итоге все жалобы, как одна: что семья продала их замуж ради благ, как племенных кобыл. Но мы-то с тобой знаем, Данан, что это вообще не горести, не так ли? – Данан казалось, она вообще больше ничего не знает: серые глаза командора расплывались перед взором в единое неразборчивое пятно, а горло давило свинцом.

– Горесть, – откровенничала Тальвада, будто они были одни, – это когда как вовсе не племенную, вовсе не кобылу, и вовсе не продают.

Данан, дослушав, прикрыла глаза. В другой жизни она бы спросила, как и откуда Тальвада узнала. В другой жизни она бы покраснела, озаботясь, что подумают остальные – те, кому вовсе не стоило не знать. В другой жизни, она может быть даже вспылила бы: незачем напоминать ей раз за разом!

Но в этой Данан было уже плевать. Она просто перевела дыхание и кивнула:

– Мы будем ждать вашего возвращения, леди-командор.

Тальвада приглушила взор. По её лицу невозможно было прочесть, одобряет она реакцию Данан, или сожалеет, что высказанная ею правда имела отношение к ним обеим. Во всяком случае, для этого нет места.

Тальвада поднялась из-за стола – её подчиненные встали тут же.

– Я отправлюсь во дворец сейчас же. Вы пока отдохните. Можете поохотиться неподалеку, если без мяса совсем никак. Раньше завтрашнего утра мне все равно не вернуться. Ресс, – она движением головы приказала: «Реши это!».

– Миледи, – кивнул тот.

Пока командор не вышла заново, за стол никто не сел.

Ресс в самом деле все решил: мало того, что расселил и обустроил (не бог весть как), так еще и в компании трех смотрителей-эльфов всюду таскался следом. Чтобы было не скучно – и чтобы не натворили чего. Впрочем, пришельцев в самом деле ни в чем не ограничивали – просто держали под присмотром. Поэтому Фирин совсем скоро напросился в местную библиотеку. Эльф как будто очнулся от сна – впервые по-настоящему на памяти отряда – и даже помолодел. Его также сопровождали, как и всех, но маг не роптал, не возмущался и вообще имел крайне любопытствующий вид – как ребенок, которого впервые привезли в другой город. Борво, Эдорта и Диармайд воспользовались предложением поохотиться. Жал попросился осмотреть город. Он пригласил Данан с собой, но та отказалась, оставшись вдвоем со Стенном.

Гном, при том, что никто ничем не тыкал ему в лицо, очевидно понимал, что ему будут не сильно рады эльфы, которые могут встретить его на улицах, надумай он устроить себе прогулочку. Поэтому, используя шанс, он предложил Данан объесться, поиграть в кости и поспать. Предложение снабдить плотную трапезу благородным эльфийским вином внесла уже Данан – к собственному удивлению и гномской радости.

Ближе к вечеру к ним присоединились смотрители Пустоты. Но не Дей и Борво, а местные эльфы во главе с Рессом. И это как-то одномоментно и бесповоротно изменило общий настрой. Может, все-таки, есть еще в их стародавнем ордене хоть какой-то дух братства? Ведь даже Стенну она не может объяснить, как её жрет голод исчадий, а вот им – лопоухим парням и девушкам напротив – и объяснять не нужно. Каждый из них сам с этим живет.

Жал вернулся поздним вечером и с некоторым изумлением – уголки губ дернулись вверх, взгляд вспыхнул – застал общую пьянку. Товарищи выглядели довольными и в некотором смысле соблазнительными. Данан не стала ничего говорить вслух, но посмотрела горящими глазами, и Жал прочел в них приглашение. Скинув сапоги от усталости, он присоединился. Они травили какие-то шутки с видом, будто были знакомы давно, хотя на деле – первый день. Всматриваясь в лица эльфов, Данан ловила себя на мысли, что они тоже ужасно измотаны.

Они не станут откровенничать, не станут приятелями, не будут потом поздравлять друг друга с праздниками. Не возьмутся выяснять, кто и что успел узнать или сделать для борьбы с Темным архонтом до этого момента. Но они никогда не посмотрят друг на друга свысока или с неприязнью потому что сегодня они пьют вместе, чтобы сбросить накопившуюся усталость. Одинаковую для всех Смотрителей – от голосов, кошмаров, битв с исчадиями и постоянной необходимости прислушиваться к себе: а не зовет ли еще Пустота на ту, другую, темную сторону?

Борво и остальные с охоты припозднились. Но добыча запустила новый виток гуляния, и, обрадованные сытной пище, скоро подоспели еще несколько эльфов. В отличие от утонченных и немного надменных соотечественников, которых Жал приметил в основной части Ирэтвендиля, смотрители Тальвады оказались «своими ребятами»: протащились на кухню вместе с гостями; наскоро, опытной рукой, смастерившей за жизнь тысячи походных припасов, разделали дичь, приготовили простую, вкусную еду. Стенн в котел к тушенной птице щедро плеснул из фляжки – чтобы блюдо стало повеселей. Ресс, заметив это, одобрительно хмыкнул, хлопнув гнома поверх плеча.

Глава 17

– Видишь, тут нет никаких слов о том, что вы женаты, – обманчиво сладко пропела Хеледд, склоняясь над Альфстанной. В руках королевы, раскрытый, как пришлось, покоился том записей из южной Цитадели Тайн.

Августа лежала на полу клети и с трудом пыталась сфокусироваться. Её уволокли два дня назад, когда лекарка сообщила, что «не то, чтобы прям девственница, но с мужиком не была точно!». Фрейлины потешались над Стабальт в открытую: да кто такую возьмет? Да она уже старая дева в свои двадцать три! Да её чресла давно сморщились, и даже голодранцы уже не позарятся на эту порченную девку, «которая не знает, как быть женщиной», даже если она между ног разложит золотые монеты! Или свои аметисты с топазами! Альфстанна не слушала их состязания в остроумии, чувствуя, как поджимаются пальцы ног, как легкие прилипают к спине, и даже как скукоживаются ребра в непонятный колючий комок вокруг сердца. От накатившей волны страха её снова тошнило – на сей раз по-настоящему. Но этим было уже никого не провести.

Когда на зов королевы откликнулись дворцовые гвардейцы, Альфстанна ощутила, как заледенел желудок.

Кивком головы Хеледд велела ударить Стабальт по лицу. Та оглохла на несколько секунд, а когда способность чувствовать вернулась, поняла, что рот наполняется кровью и, кажется, зубной крошкой. Она попыталась языком ощупать, все ли в порядке, и порезалась о глубокий скол.