Текст книги "Единорог и три короны"
Автор книги: Альма-Мари Валери
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)
36
Завершив свой обход и в сотый раз спросив у дежурного офицера, все ли в порядке, девушка поднялась к себе в спальню. Она облачилась в темный камзол, сняв слишком приметный красный мундир, и стала с нетерпением ждать одиннадцати часов.
Стояла полная луна, и в городе, по мнению Камиллы, было слишком светло – придется соблюдать все меры предосторожности, чтобы не привлечь к себе внимания! К счастью, площадь перед казармой была совершенно пуста.
Наконец через несколько минут, показавшихся ей столетиями, она увидела маленькую фигурку на углу улицы – это был Пьер. Удостоверившись, что веревка держится прочно, девушка влезла на подоконник, спустилась на карниз второго этажа, а затем легко заскользила вниз. Ее силуэт почти сливался с фасадом из темно-красного кирпича. До земли было метров шесть, и она беспрепятственно выполнила то, что задумала; затем оправила одежду и бегом устремилась к своему молочному брату.
Камилла мысленно похвалила себя за то, что освоилась в Турине во время своих долгих прогулок по городу – иначе она сразу запуталась бы в лабиринте улиц и переулков. Теперь же девушка прекрасно ориентировалась в столице!
Пьер привел свою спутницу на улочку довольно подозрительного вида. Друзья держались настороже, ибо на пути несколько раз встречали людей совершенно бандитского обличья. В этом квартале и днем пошаливали, а уж ночью он превращался в настоящий разбойничий притон.
Наконец они добрались до дома с полуразрушенной крышей. Тибор назначил им свидание именно здесь. Камилла бросилась венгру на шею – ей казалось, будто они не встречались целую вечность. Великан, которого всегда приводили в замешательство изъявления столь пылких чувств, пробурчал что-то невразумительное и показал на строение на противоположной стороне улицы.
– Это там? – спросила девушка, пристально вглядываясь в обветшалое здание.
Оруженосец кивнул, но на лице у него появилось озабоченное выражение. Видимо, все шло не так, как он рассчитывал, – очевидно, ему дали не вполне верные сведения.
Легкий шорох заставил вздрогнуть троих друзей, и почти тут же перед ними возник грязный оборванец, запыхавшийся от быстрого бега. Тибор жестом пояснил, что знает этого человека.
– Произошли некоторые изменения, – сказал незнакомец. – Дело отложено до завтрашнего дня.
Камилла не сумела сдержать вздох разочарования.
– Хорошо. Больше нам здесь делать нечего, возвращайся в казарму, – произнес Пьер. – Встретимся завтра.
– Ты прав, – согласилась девушка, расстроенная неудачей. – А ты что думаешь, Тибор? – обратилась она к венгру.
– Завтра в это же время, – проворчал тот.
И Камилле ничего не оставалось, как отправиться в казарму.
Она не знала, что шевалье д’Амбремон, который провел вечер на балу, решил заглянуть в расположение батальона, чтобы проверить, как идут дела. Подчиняясь какому-то смутному предчувствию, он отложил любовное свидание с одной из придворных дам, поскольку желал проверить, как несет службу Камилла.
Войдя в караульное помещение в своем роскошном праздничном наряде, он спросил у гвардейцев:
– Где капитан де Бассампьер?
– В своих покоях, господин полковник!
Внешне все выглядело как обычно. Филипп заколебался, но в конце концов направился к лестнице, ведущей к офицерским комнатам.
Оказавшись у двери спальни, он негромко постучал и прислушался – никто ему не ответил! Из комнаты не доносилось ни малейшего звука! Рискнув приоткрыть дверь, он просунул голову и почти не удивился, увидев, что комната пуста. Широко распахнутое окно и свисавшая с подоконника веревка не оставляли сомнений – бесстрашная молодая женщина сбежала! Она оставила свой пост, презрев все правила дисциплины и нарушив четкий приказ своего командира!
Это был чудовищный проступок, но шевалье не мог допустить, что Камилла осмелилась на такое только из желания бросить ему вызов. Первым его побуждением было поднять веревку наверх, чтобы преподать смутьянке должный урок, – ей придется вернуться через дверь, на глазах караульных гвардейцев, и, таким образом, всем станет известно об этом грубейшем нарушении устава. Король будет вынужден изгнать ее из батальона, и шевалье обретет тогда долгожданный покой, избавившись от столь обременительной миссии.
Однако подобная месть была бы слишком мелочной, а роль доносчика претила молодому дворянину. Камилла доказала свои многочисленные таланты и заслуживала большего уважения – лучше найти какой-нибудь другой способ отделаться от нее!
Сверх того, Филипп догадывался, что за этой ночной эскападой скрывается некая тайна, которая, быть может, объясняла все загадочные поступки девушки. Нужно прибегнуть к хитрости – притвориться, будто он ничего не заметил, и тогда, если ему хоть немного повезет, удастся раскрыть секрет, так давно мучивший его. Конечно, риск велик – Камилла могла отказаться от своего намерения, оставив шевалье с носом. Но, если она повторит сегодняшнюю попытку – а шевалье почти не сомневался, что так оно и будет, – многие тайны перестанут быть тайнами…
И он с усмешкой закрепил веревку на прежнем месте, а сам стал ждать. Увидев Камиллу, которая неторопливо шествовала к казарме, он покачал головой, поражаясь помимо воли невероятному апломбу этой столь хрупкой на вид девицы, и тихонько выскользнул из комнаты.
Камилла с облегчением вздохнула, заметив свисавшую из окна веревку, и начала подниматься по ней, что оказалось куда более трудным делом, нежели спускаться. Наконец она забралась на подоконник, отделавшись лишь одной прорехой на камзоле, и легко спрыгнула на пол.
Все прошло прекрасно, она отсутствовала не более часа, и никто ничего не заметил. Она сразу же легла и вскоре уже спала сном праведника.
37
В восемь часов утра Камиллу разбудил ординарец, который принес ей завтрак. Она поспешно встала – Черный Дьявол, должно быть, изнывал от нетерпения в конюшне! Вот уже час, как ей следовало выехать на прогулку!
Однако девушка не смогла сразу пойти в конюшню, поскольку нужно было сначала выполнить свои обязанности – совершить положенный обход, собрать рапорты дежурных офицеров, удостовериться, что ночь прошла спокойно. Покончив с делами, она отправилась на конюшню и столкнулась с тремя блистательными всадниками.
Ландрупсен, д’Амбремон и Кастелло-Тальмонди приветствовали девушку любезным поклоном.
– Камилла, как давно я вас не видел! – вскричал итальянец. – Присоединяйтесь к нам.
– Я бы с большой охотой, но мой жеребец очень нервничает и, боюсь, отвергнет общество других лошадей, – ответила девушка, которой совсем не хотелось скакать верхом бок о бок с Филиппом.
А тот глядел на нее насмешливо, с проницательной усмешкой на губах.
– Но мне кажется, что Черный Дьявол стал куда сговорчивее с тех пор, как признал вас за хозяйку, – сказал Микаэль, не желая уступать.
– Это верно, он делает успехи, однако ему еще надо привыкнуть к общению.
Д’Амбремон, вмешавшись в разговор, осведомился с самым невинным видом:
– Как странно, я полагал, что вы предпочитаете прогуливаться на заре. Неужели вы так утомились? Или вам плохо спалось?
Камилла посмотрела на него пронзительным взором. Ей почудился какой-то подвох в этом вопросе. Однако быть не могло, чтобы шевалье знал о ночной вылазке – если бы отсутствие девушки было замечено, разразился бы чудовищный скандал! Расхрабрившись от этой мысли, она ответила с некоторой даже дерзостью:
– Постели здесь действительно не слишком удобные, поэтому я заснула с трудом.
– Такое случается со всеми! – поторопился поддержать ее датчанин.
– Не дожидайтесь меня, – продолжала Камилла. – К тому же я еще даже не оседлала коня.
– Как вам угодно, – бросил Филипп и дал шпоры своей лошади.
Фабрицио последовал его примеру, но Микаэль, спешившись, остановился перед Камиллой со смущенным видом.
– Если вы меня совершенно простили, – сказал он, глядя ей прямо в глаза, – то Позвольте помочь вам заседлать жеребца. Это не более чем дружеская услуга, которая ни к чему не обязывает…
– Будь по-вашему, – воскликнула со смехом девушка. – Разрешаю вам сопровождать меня, раз вам так этого хочется. Но что подумают ваши спутники, ведь вы их бросили?
– Они подумают, что мне повезло!
Камилла сказала себе, что у Микаэля все-таки прекрасный характер, и подивилась, как могла так разозлиться на него несколько дней назад – с ним очень легко ладить!
– Поезжайте, мы вас догоним, – крикнул датчанин своим товарищам, а сам направился в стойло Черного Дьявола. Однако, как ни старался виконт, ему не удалось подойти к капризному коню – пришлось отказаться от мысли оседлать строптивую лошадь, и Микаэль уступил место Камилле, мысленно проклиная свое невезение.
Наконец все было готово, и они выехали из города по аллее, ведущей в лес. Вдоль дороги росли тенистые тополя – лучшего места для прогулки найти было невозможно. Пустив лошадей неторопливой рысью и ведя любезную беседу, они вскоре нагнали Филиппа и Фабрицио, которые явно поджидали их.
– Вы предатель, Микаэль, – воскликнул молодой итальянец. – А вы, Камилла, жестоки к нам, ибо открыто предпочли общество виконта. Разве вы не знаете, что он северянин? Вы бы сделали в тысячу раз лучший выбор, одарив своим вниманием южанина с кипящей кровью и страстной душой.
– Мой дорогой Фабрицио, – твердо произнесла Камилла, – если вы не хотите поссориться со мной, то избавьте меня от этих любезностей. Я офицер и в данный момент нахожусь при исполнении своих обязанностей, не забывайте об этом. Постарайтесь не замечать во мне женщину, а считайте меня собратом по оружию.
– Это совершенно невозможно! Вы слишком красивы.
– В таком случае я покидаю вас.
– О нет, не надо, – торопливо вмешался датчанин. – Мы проследим, чтобы наш Фабрицио держал себя в руках, правда, Филипп?
Шевалье ограничился кивком. Камилла не устояла перед искушением слегка подколоть его:
– Да, берите пример с д’Амбремона. Он видит во мне нечто вроде гермафродита, и вам следует проникнуться тем же убеждением.
Двое офицеров недоверчиво посмотрели на Филиппа – они не могли поверить в подобную слепоту! Но полковник, сохраняя полное хладнокровие, с усмешкой предложил Камилле познакомиться с обходными тропами и дорожками:
– Я обратил внимание, что вы плохо знаете этот лес, а он таит в себе много любопытного. Не упускайте случай и запоминайте, как сократить путь!
– Согласна. Но слишком далеко не поеду. Я ведь в карауле и не имею права надолго отлучаться из казармы.
Камилла говорила тоном примерной ученицы, и в голубых глазах ее читалось искреннее рвение. Филипп с трудом удержался, чтобы не ответить язвительной репликой на этот внезапный всплеск, однако вовремя прикусил язык. Малейший намек на события прошедшей ночи мог сорвать хитроумный план. И шевалье промолвил с легкой усмешкой:
– Счастлив обнаружить у вас такое чувство ответственности.
– А вас это удивляет?
– Ну что вы! – бросил он насмешливо.
И, сменив тему, стал рассказывать Камилле, каким образом ему удалось обогнать ее накануне. Оба других офицера, подстрекаемые подспудным соперничеством, наперебой старались показать девушке все обходные пути.
– Это просто замечательно, – призналась она со вздохом, – но бесполезно. Я не умею ориентироваться в лесу. Давайте лучше вернемся. Предлагаю устроить скачку до конюшен. Моему жеребцу необходимо размяться.
Не дожидаясь ответа, она пустила Черного Дьявола галопом. Тот, как всегда, развил потрясающую скорость, оставив преследователей далеко позади. Камилла расхохоталась, увидев вытянувшееся лицо Фабрицио де Кастелло-Тальмонди.
– Это нечестно, вы не дали нам времени опомниться! Надеюсь, вы искупите вину и подарите мне хотя бы три танца на завтрашнем королевском балу. А потом я поведу вас смотреть комедию!
– Напрасные надежды. Вы забываете, что я в карауле!
– Капитан де Бассампьер, – вмешался Филипп, – когда отведете своего коня в стойло, отправляйтесь в штабную комнату. Поскольку вам нельзя покидать казарму, мы воспользуемся вашим присутствием здесь, чтобы изучить принципы управления армией.
Девушка встретила это распоряжение с радостью, ибо ей не терпелось избавиться от слишком пылкого итальянца. Она занялась Черным Дьяволом, а затем явилась к Филиппу, который поджидал ее в обществе двух других офицеров в синих мундирах. Штабная комната была заставлена шкафами с книгами, на стенах развешаны карты. На столе в беспорядке лежали чертежи, рисунки и прочие бумаги.
– Эти дворяне любезно согласились оказать содействие в вашем обучении, – сказал шевалье. – Господин ди Реалкуово командует пехотным полком, а господин де Майзьер – артиллерийский офицер.
Если первый из названных Филиппом военных – красивый высокий мужчина с загорелым лицом – встретил Камиллу с ледяной вежливостью, то второй – маленький и коренастый, с некрасивым бледным лицом, длинным носом и большим ртом с тонкими губами – напротив, всячески старался сделать девушке приятное. Казалось, он сразу проникся к ней искренней симпатией.
– Капитан, я много слышал о вас. Для меня большая честь быть представленным вам. Льщу себя надеждой, что мы быстро найдем общий язык – ведь я тоже савояр!
Камилла взглянула в умные глаза офицера-артиллериста. Ей понравилась его прямота:
– Сударь, я счастлива встретить здесь земляка. Артиллерия меня чрезвычайно интересует, хотя я, к несчастью, мало что смыслю в этой области!
– Однако мне говорили, что вы очень ловко управляетесь с мушкетом.
– Стрелять я умею, это правда, однако у меня нет никакого опыта в обращении с орудиями крупного калибра – пушками и кулевринами.
– С удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
– С вашего разрешения, Сигизмунд, – вмешался Филипп, – мы поговорим о технической стороне дела позже. А пока я хочу, чтобы вы объяснили мадемуазель де Бассампьер, на каких принципах строится королевский артиллерийский полк и какую роль играет он в ходе военных действий.
Сигизмунд де Мейзьер охотно выполнил просьбу шевалье д’Амбремона, подробно рассказав Камилле о пяти бригадах, входивших в состав его полка. Он дал краткую характеристику основным видам орудий, каждое из которых обладало своими преимуществами и своими недостатками: так, тяжелые пушки отличались мощностью, но требовали больших усилий для транспортировки, тогда как легкими кулевринами маневрировать было проще, хотя в дальнобойности они заметно уступали первым.
Камилла, слушая с величайшим интересом, время от времени прерывала дворянина, чтобы задать вопрос или уточнить какую-нибудь деталь.
Затем наступила очередь второго офицера, и он заговорил о своем пехотном полке, разделенном на роты и батальоны. Камилла, почувствовав неприкрытую враждебность красивого итальянца, не раскрывала рта, мысленно пообещав себе, что постарается получить детальные сведения у человека более любезного.
Наконец слово взял Филипп, которого задела холодность господина ди Реалкуово по отношению к офицеру его батальона. Шевалье подробнейшим образом рассказал Камилле о кавалерийском полке, разделенном на эскадроны. Драгуны могли сражаться и в пешем, и в конном строю, поддерживая атаку легкой кавалерии гусаров и егерей.
– Кавалерия принимает участие во всех боевых действиях – в разведке, защите и нападении. Согласно законам стратегии, ее следует использовать, чтобы сбить с толку противника и прикрыть передвижение других войск. Но главная ее задача – поддержка пехоты.
– Существуют ли части, предназначенные только для этого?
– Да, это кирасиры, обладающие собственной артиллерией.
– Весьма своеобразная кавалерийская часть, – добавил де Мейзьер. – Она не принадлежит к артиллерийскому корпусу и может действовать самостоятельно.
– Кавалерийским резервом является драгунский полк, – продолжал Филипп. – Драгуны обладают меньшей маневренностью, чем гусары, поэтому их роль состоит в том, чтобы атаковать вместе с пехотой.
Камилла с наслаждением слушала объяснения обоих офицеров. Ее приводили в восхищение цветные рисунки, где художник изобразил мундиры различных полков – нельзя было не залюбоваться ими!
Филиппу, хоть он и старался говорить сухим тоном, доставляло удовольствие обучать эту девушку, которая слушала с горящими глазами и открытым ртом. Вопросы она задавала в высшей степени уместные – у нее несомненный дар к военному делу.
Когда же речь зашла о стратегии и тактике боя, Камилла впала в такой энтузиазм, что Филипп стал избегать взгляда ее светло-голубых глаз, слепивших почти нестерпимым блеском.
– Армия всегда на три четверти состоит из пехоты, – говорил он. – В классическом сражении пехота стоит в центре, а кавалерия располагается на флангах. Первой вступает в бой артиллерия, затем в атаку идут пехотинцы. Они движутся плотными рядами, и каждая линия стреляет поочередно, что дает возможность перезаряжать мушкеты.
– А что происходит в случае прорыва?
– В этот момент и следует вводить резервы – пехоту или кавалерию, смотря по обстоятельствам. Суть стратегической игры и состоит в том, чтобы захватить противника врасплох, использовав для этого резервы.
– Кавалерия по-прежнему решает исход сражения?
– Решение принимает командующий: здесь многое зависит от рельефа местности и от расположения вражеских сил.
Камилла буквально упивалась словами Филиппа. В конце концов тот, улыбнувшись, прекратил занятие:
– Вы, вероятно, проголодались?
– Я? Да нет, что вы! Пожалуйста, продолжайте.
– Уже почти час, нам следует подкрепиться. Я провожу вас в офицерскую столовую. Вы идете. Сигизмунд?
– Ступайте без меня, – сказала Камилла. – Я должна зайти в казарму и удостовериться, что у дежурных офицеров все в порядке.
Филипп искоса взглянул на нее – неужели она говорит искренне? И ее так волнует исполнение служебного долга? Подобное рвение подозрительно.
– Идемте с нами, – распорядился он. – Если вы понадобитесь дежурным, они знают, где вас найти. Вы обязаны нормально питаться.
Теперь уже девушка изумленно посмотрела на офицера. Д’Амбремон никогда еще не проявлял такой заботы по отношению к ней. Раньше его не беспокоило, пропустит она обед или нет.
Девушка покорно двинулась следом за шевалье, и вскоре они оказались в столовой, где встретили множество знакомых – среди них были Ландрупсен и Бискано, которые подвинулись, уступив Камилле место между собой.
Столовая была удобная, хотя и отличалась некоторой суровостью убранства, подобно всем воинским помещениям. Паркет был самый заурядный, а стены обшиты простыми дубовыми панно. Оживлял комнату большой камин в глубине. Посредине стоял монументальный стол и массивные скамьи – при желании тут могли бы разместиться все офицеры Королевского батальона.
Офицерам подавали обильный обед – суп, два основных блюда, три вида десерта. Дворяне не жаловались на аппетит, но никто не торопился завершить трапезу – в столовой всегда происходили самые оживленные беседы.
Сидя на другом конце стола, Филипп мог хорошо видеть Камиллу. За девушкой наперебой ухаживали Бискано и Микаэль – последний был явно в нее влюблен. Конечно. Камилла вскружила голову и многим другим, но лишь с датчанином была по-настоящему мила.
Вместе с тем шевалье должен был признать, что она не кокетничала – ее обращение с Микаэлем свидетельствовало о дружеском расположении, но не более. Положительно у этой девицы было слишком много достоинств! И он мстительно сказал себе, что сегодня вечером постарается вывести на чистую воду юную особу, которую все считали образцом совершенства.
38
Укрывшись в тени, шевалье д’Амбремон пристально следил за окном Камиллы, спрашивая себя, не напрасно ли теряет время в засаде. В конце концов, девушка вполне могла раздумать. Сегодня день для нее сложился настолько удачно, что это могло побудить ее отнестись к уставу караульной службы с большим почтением…
Мысленно он прикидывал, в силу каких причин девушка решилась на такой отчаянный поступок. Что заставило ее идти на подобный риск? Зачем вылезать по веревке из окна, зачем ставить под угрозу карьеру офицера – ведь она, судя по всему, очень гордилась своим мундиром?
Первым и самым неприятным объяснением была любовная связь – Камилла отправлялась на свидание к любовнику, который не мог обойтись без нее, пусть даже всего трое суток. Кто же в таком случае этот любовник? Король? Или какой-нибудь могущественный вельможа, который и обеспечил ей привилегированное положение?
А может быть, она просто забавлялась из любви к авантюрам и опасность влекла ее неудержимо? Ничего невероятного в таком предположении не было – эта необыкновенная женщина способна пойти на любой риск.
Наконец, существовала и третья возможная причина; ночная вылазка Камиллы каким-то образом связана с ее темным прошлым – разве не свидетельствовало об этом и ее пребывание в таверне?
Размышляя над странным поведением девушки, Филипп постепенно начинал томиться, спрашивая себя, не напрасной ли оказалась его затея. Он мог бы сейчас заключить в объятия пылкую любовницу, что куда приятнее, чем заниматься этой смехотворной слежкой и прятаться за углом.
Но, когда на улице внезапно появился Пьер, все сомнения молодого офицера испарились как дым. Луна светила достаточно ярко, чтобы он смог узнать карлика – именно этого человека ему уже доводилось несколько раз видеть в обществе Камиллы.
Почти тут же распахнулось окно на третьем этаже, и девушка подала своему сообщнику знак. Убедившись, что площадь пуста, Камилла осторожно бросила веревку и начала спускаться, но на сей раз не проявила должной ловкости, ибо оступилась с карниза и повисла на одной руке. Подняться в комнату она уже не могла, поскольку не обладала необходимой для этого силой.
Филипп затаил дыхание, и крупные капли пота выступили у него на лбу. К счастью, Камилла сумела выправить положение – обхватила веревку ногами и заскользила вниз. Растерев ушибленную щиколотку, она бесшумно подбежала к своему спутнику, а тот принялся шепотом выговаривать ей:
– Ты меня до полусмерти напугала! Когда-нибудь ты доведешь меня до апоплексического удара!
Шевалье, скрывшийся в тени дома, не мог не согласиться со справедливостью этих слов – близким Камиллы нужно обладать железным здоровьем, чтобы благополучно сносить подобные выходки!
Мысленно проклиная отчаянную девицу, он двинулся следом за ней. Невзирая на жару он надел черный плащ, что позволяло ему почти сливаться с темнотой и не привлекать к себе внимания тех, за кем он шпионил. Они направились не в сторону королевского дворца, а в самые злачные кварталы города, где не было ни одного роскошного дворца или просто богатого дома, – следовательно, предположение о могущественном и пылком любовнике нужно отвергнуть.
Дворянин все больше склонялся к третьей версии – в жизни Камиллы таилась некая драма. Именно эта ужасная тайна и вынуждала ее рисковать собой, устремляясь навстречу бесчисленным опасностям. Но почему она молчала? Она принадлежала отныне к воинской части, где служили лучшие в королевстве мастера клинка. Любой из офицеров Королевского батальона с радостью вступился бы за прекрасную сирену!
Филипп машинально притронулся к поясу, желая убедиться, что пистолет и шпага на месте. Он не столько видел, сколько угадывал незримое присутствие рядом каких-то подозрительных людей. Ночью этот квартал буквально кишел всякой сволочью – днем их было гораздо меньше, ибо они предпочитали не показываться. Ни один порядочный горожанин не посмел бы сюда и носа сунуть, и причиной тому был даже не страх – здесь царил отвратительный запах, отпугивавший самых отважных.
В очередной раз шевалье сказал себе, что Камилла проявила либо незаурядное мужество, либо… Либо редкостную беспечность!
Словно подтверждая его мысли, из темного закоулка внезапно вынырнула черная тень и устремилась на девушку. Филипп увидел, как сверкнуло в темноте лезвие кинжала. Однако удар не достиг цели – Камилла была настороже, поскольку ожидала нападения в любую минуту. Выхватив свою шпагу, она мгновенно сделала выпад, и бандит рухнул как подкошенный, не успев даже вскрикнуть.
Но из темноты уже появились другие негодяи. Прислонившись к стене и стараясь прикрыть Пьера, который начал швырять в нападавших камнями, она отбивалась изо всех сил, и удары ее были точны, однако бандитов было слишком много, и ей вряд ли удалось бы продержаться хоть несколько минут.
Филипп решился выйти из безопасной тени. Времени на размышление не оставалось – в такой ситуации скрываться уже нельзя. Схватив пистолет, он выстрелил – один из мерзавцев упал, а все прочие кинулись врассыпную.
Камилла с удивлением обернулась в ту сторону, откуда раздался выстрел, и увидела шевалье д’Амбремона, который бежал к ней, потрясая шпагой. Он успел проткнуть бандита, подкрадывавшегося к девушке сзади с занесенным для удара кинжалом.
Сначала она онемела от изумления, а затем пробормотала, заикаясь от неожиданности:
– Филипп! Это вы? Вы спасли мне жизнь!
Дворянин с трудом одолел искушение взять ее на руки, чтобы утешить и убаюкать эту перепуганную девочку. Но вместо этого он схватил ее за плечи и резко встряхнул:
– Что вы делаете в этом мерзком районе? Зачем потащились сюда, хотя вам надлежит безотлучно пребывать в казарме?
– Эй, отпустите-ка ее, верзила вы эдакий! – злобно крикнул Пьер, ухватив офицера за плащ.
– А вы кто такой, собственно? – пренебрежительно бросил шевалье.
– Это Пьер, мой молочный брат, – сказала девушка.
– И какова же его роль во всей этой истории? Полагаю, вы обязаны дать мне объяснение.
– Каким чудом вы сами оказались здесь?
– Я следил за вами.
– С какого момента?
– Вопросы буду задавать только я! Итак, зачем вы направились в столь опасное место?
– Послушайте, Филипп, я все вам объясню, но сейчас мне нужно встретиться с одним человеком. Это крайне важно для меня.
– Нет, сначала вы мне все расскажете, – неумолимо произнес дворянин, еще крепче сдавив плечи Камиллы. – На сей раз я добьюсь от вас полного признания!
Камилла хорошо знала непреклонный характер шевалье. Понимая, что вырваться не сможет, она вздохнула и прошептала:
– Хорошо, идемте с нами. Мы вам все объясним по дороге.
Пьер с негодованием вмешался в разговор:
– Ты с ума сошла? Мы не имеем права брать его с собой!
– Полагаю, у вас нет другого выбора, – спокойно промолвил Филипп.
– Тогда поторопимся, – сказала Камилла. – Мы и так потеряли много времени. Боюсь, как бы мы не пришли слишком поздно!
Действительно, когда они явились в убежище Тибора, венгр встретил их недовольным бурчанием – человек, которого он выслеживал, исчез вместе со своими сообщниками. Второго такого случая могло и не представиться – пройдут недели или даже месяцы, прежде чем удастся выследить негодяя.
Оруженосец разозлился еще больше, увидев д’Амбремона. Девушка в нескольких словах объяснила, что они стали жертвой нападения и что ее ожидала неминуемая гибель, если бы не вмешательство молодого офицера.
– Не знаю, имеет ли эта засада какое-то отношение к нашему делу. Возможно, эти мерзавцы просто подстерегали случайных прохожих в надежде разжиться деньгами.
Заметив, что шевалье с любопытством присматривается к рыжему великану, девушка представила венгра.
– Филипп, это Тибор Хайноцеи, мой учитель фехтования.
– А, значит, вы тот самый мастер, который изобрел неотразимый тайный удар?
Вместо ответа венгр пробурчал нечто невразумительное.
– Тибор плохо говорит на нашем языке, – сказала Камилла извиняющимся тоном, а затем повернулась к оруженосцу со словами:
– Филиппа очень интересует, каким образом столь прославленный фехтовальщик взял себе в ученицы мадемуазель де Бассампьер, девушку небогатую и без титулов.
С помощью этого обходного маневра она хотела предупредить Тибора, что Филипп не знает о ее подлинном происхождении.
– Гораздо больше меня интересует вопрос, что вы здесь делаете, – резко сказал офицер, начиная раздражаться. – Вы будете наконец говорить?
Отступать Камилле было некуда, она должна кое-что открыть ему, иначе он не оставит ее в покое.
– Помните, король сказал вам, по какой причине ему пришлось заключить меня в крепость? Моя жизнь оказалась в опасности, потому что я обнаружила заговор, и его участники поклялись отомстить мне. К счастью, большую часть заговорщиков удалось арестовать, однако мы до сих пор не знаем имени главаря. В течение десяти дней Тибор выслеживал человека, который и должен был вывести нас на след. Увы, мы пришли слишком поздно – из-за нападения, произошедшего у вас на глазах. Наш план провалился, и только одному Господу известно, когда мы еще раз получим такую благоприятную возможность покончить с негодяями!
– Но отчего вы сами занялись слежкой? У короля имеется секретная полиция, которая действует вполне успешно.
– Мы не сомневаемся в этом, Но у нас есть основания полагать, что во главе заговора стоит один из приближенных к королю вельмож. Возможно, сообщники его сумели проникнуть и в недра королевской полиции. Именно поэтому мы должны действовать в тени.
Эти сведения совпадали с тем, что говорил монарх, и у шевалье не было причин сомневаться в истинности того, что рассказала Камилла.
– Почему вы не обратились за помощью к офицерам батальона? Вместо этого вы предпочли тайком спуститься по веревке из окна, подвергая свою жизнь страшной опасности… Почему вы так недоверчивы?
– Значит… Значит, вы все видели?
– Разумеется. Я повторяю свой вопрос: неужели нет вокруг вас людей, которым вы могли бы доверить свою тайну без опасений?
Камилла посмотрела на д’Амбремона – по правде говоря, только он внушал ей доверие. У него есть, конечно, недостатки, но он смел, честен и великодушен, словом, достоин принять участие в жизненно важном для нее деле. Но как сказать ему об этом?
– Это слишком опасное предприятие. Мне не хотелось подвергать кого-либо такому риску.
– Зато сами вы ринулись в это предприятие очертя голову. Неужели вы настолько легкомысленны?
– Мне помогают Тибор и Пьер.
– Карлик и чужестранец, который с трудом изъясняется на нашем языке! Прекрасная поддержка!
– Вы их недооцениваете! – бросила Камилла, уязвленная обидными словами в адрес своих друзей.
– Быть может, вы правы. Однако люди, за которыми вы следили сегодня вечером, ускользнули от вас. Следовательно, у вашей команды есть свои слабости.
– А что можете предложить вы, господин всезнайка?
– Я не умею творить чудеса, поэтому могу предложить лишь свою помощь, а это кое-чего стоит!
– Почему же вы решились на такое самопожертвование?
– Из чистого эгоизма. Когда мы уладим это дело, вы, возможно, станете вести себя должным образом, а я наконец обрету спокойный сон! Однако сейчас рекомендую вам вернуться в казарму – кто-нибудь может заметить, что из вашего окна свисает веревка!
Это был весьма разумный совет. Камилла стала просить Тибора уйти из этого подозрительного дома, но венгр уперся – он желал довести до конца свое расследование. Принцессе пришлось смириться с тем, что ее оруженосец останется в этой жалкой мансарде.
