Текст книги "Психология проклятий (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
– Да, – ответила Котэсса, стараясь обрести утраченную было твёрдость в ногах. – Спасибо.
Сагрон тяжело вздохнул. Тэсса не знала, винил ли он себя в том, что отсутствовал здесь в момент битвы; судя по тому, как гулко колотилось в груди его сердце – она чувствовала удары, проходившие рефреном по её коже, – он бежал откуда-то с кафедры или с улицы, услышав звуки битвы.
Доцент Дэрри поднял голову, отыскал взглядом Ирвина, будто бы молча спросил у него что-то – и коротко кивнул, но Котэссе было не до бесед.
– Мы можем уйти отсюда? – попросила она, чувствуя, что головокружение наконец-то отступило.
– Да, сейчас, – ответил Сагрон, но не сдвинулся с места.
Толпа расступилась. Профессор Ольи, вызванная, наверное, кем-то из деканата, подступила к валяющемуся на земле мужу и смерила его тело презрительным взглядом.
Все ждали чего-нибудь. Слёз, крика, требований отпустить благоверного – или обвинений в адрес недвижимого Жодора, – но женщина оставалась совершенно равнодушна. Она повернулась к следователям и холодно спросила:
– Я надеюсь, я могу получить развод без его прямого согласия в случившейся ситуации? Мне не хотелось бы привязывать себя к чему-то столь низкому, как уголовник, поставивший под вопрос существование могущественного артефакта.
– Да, вы имеете на это право, – подтвердил Ирвин. – Обратитесь к моим помощницам, они подскажут список документов, необходимых для расторжения брака с неблагонадёжным гражданином.
– Вы так уверены в его виновности? – крикнул кто-то из толпы, но вопрос был сам по себе смешон.
– На нём нет проклятия, – ответила Хелена вместо Ирвина. – Ни единого следа. А значит, он избавился от него единственным возможным путём: влил в артефакт и посодействовал этим ещё одному году задержки работы над его копией.
Ольи не знала!
Котэсса только сейчас поняла: да ведь никто не знал, кроме неё, Ирвина и Сагрона. Они даже не подумали сообщить руководству, потребовать у ректора отправить студентов подальше под логичным поводом. Всё это хранилось в тайне, опасной, между прочим, для всех мирных студентов и преподавателей НУМа.
Тэсса не успела возмутиться; Сагрон почти что выволок её за дверь, не прислушиваясь к тихим возражениям. Во всеобщем гуле, впрочем, никто и не мог расслышать её слова; Котэсса чувствовала себя пленницей, вынужденной хранить опасный, да ещё и абсурдный секрет.
– Но почему вы ничего не сказали? – возмутилась она уже в коридоре. – Сагрон! Да ведь то, что устроил доцент Ольи, могло поставить точку в существовании всего университета…
– Если та, кто вселил проклятие в артефакт, поймёт, что о "невесте" знают, она сбежит. Мы узнаем личность, да, но в таком случае мы рискуем потерять след. А для проведения ритуала её необходимо узнать.
Котэсса нахмурилась. Она осторожно отстранилась от Сагрона, почувствовав себя вдруг не в своей тарелке. Такие тайны казались ей недопустимыми.
– Пойдём домой? – спросил Сагрон, и Тэсса вспомнила, что ей пообещали комнату только после того, как оттуда переселится двоечница. И куда комендант предлагает деться на следующие три или четыре дня?
Впрочем, Котэсса отлично знала ответ: торчать со своими соседками в одном помещении, терпеть их придирки или отмахиваться от них боевыми проклятиями. Просто гениально, а главное, до великолепия безопасно!
– Мне ещё нужно сдать книги в библиотеку, – сказала Тэсса. Оставаться у Сагрона – единственный выход, и он будет, мягко говоря, не против, но пока что девушка к этому была не готова.
– Я надеюсь, ты вернёшься вечером? – спросил он. – Ты ж не собираешься жить со своими двумя идиотками?
– Не собираюсь, – послушно согласилась Котэсса. – Да, я обязательно приду. Мне просто надо расквитаться с долгами.
Сагрон не успел ни возразить, ни назначить время; она помчалась по коридору, забыв и о слабости, и о том, что слишком глубоко забралась в свой внутренний магический резерв.
Никакую книгу Котэсса сдавать не собиралась. Она миновала студенческие первые этажи, равно как и этажи общего доступа, пока не добралась до закрытого отдела. Ей надо было узнать о "невесте" – проклятие упорно не давало девушке покоя. Ведь не могло же оно взяться просто так у какой-то случайной женщины! Нет, тут явно было замешано что-то нечистое.
Внутри было темно, только изредка сверкали раскрытые книги, лежавшие на постаментах. Те, что хранились на полках, особенной активности не проявляли, только некоторая литература равнодушно порыкивала.
Библиотекарь, строгая женщина в очках, высокая и чуть полноватая, свой пост никогда не покидала. Она стояла в проходе у длинной магической ленты, не пропускающей внутрь никого лишнего, и следила за тем, чтобы никто не посмел переступить линию защиты и добраться до запретных книг.
– Студентам тут не место, – проронила она, только-только завидев Котэссу. – Занадились сюда…
Можно было свернуть, конечно.
Тэсса заставила себя расправить плечи. Сагрон вспоминал о чём, когда рассказывал ей о "невесте"? Где-то тут должны быть книги, и он вряд ли их читал.
– Следственное Бюро, отдел Борьбы с Магической Преступностью, – отчеканила она. Ну, Ирвин ведь предлагал отправляться к ним, обещал найти рабочее место. Можно считать, что он уже выполнил своё обещание.
Библиотекарь засомневалась.
– А вид как у студентки, – она почесала затылок и опять смерила Котэссу взглядом. – Откуда ж я должна знать, что это правда?
– Хелена сказала, что проблем не должно быть. Мы работаем под прикрытием, – Котэсса сделала шаг вперёд. – Вы замужем? – она бросила взгляд на руки женщины. – Очень зря, если нет. Следственное Бюро подозревает "невесту".
– Куда! – возмутилась библиотекарь, когда Тэсса обошла её и уверенно шагнула к стеллажам по боевым проклятиям. – Не положено же!
Котэсса знала, что не положено. И знала, что всё это дело добром не закончится.
Она уверенно оглядела книги, с таким видом, словно поступала, как должно, и библиотекарь за спиной поперхнулась и вновь попыталась возмутиться и схватить её за руки. Девушка была неумолима; если она собьётся в своей роли, то добром это не закончится. Выгонят, а то и вправду к профессору Хелене отправят.
– Они ж кусаются! – возмутилась библиотекарша, когда Котэсса схватила редкий справочник по проклятологии. – Они ж опасные! Нельзя! Где ваш пропуск?
Тэсса ускорила шаг, махнув рукой. Несколько книг, примагниченных заклинанием, полетели следом за нею, шевеля маленькими крылышками за корешком. Одна оглянулась на библиотекаря и зло зашипела на женщину, продемонстрировав два ряда зубов. Котэсса поймала её за ленту-закладку и открыла оглавление. Надо было остановиться и почитать внимательно, но она знала, что в тот же момент её проверят на предмет правды и лжи – и вытолкают отсюда, да и правильно сделают. Нет, допускать оплошность было опасно, она не собиралась покидать библиотеку с позором.
"Невеста" в заглавии оказалась. Котэсса ухватила взглядом страницу и принялась листать книгу, довольно неосторожно. Библиотекарь подпрыгивала в унисон стуку каблуков; она была не слишком молодой и с трудом поспевала за Котэссой.
– Прекратите мешать следственным действиям, – Тэсса повернулась и направилась прямо на женщину. – Кто у вас интересовался относительно "Мёртвой невесты"?
– П-п-преподаватели, – выдохнула она, окончательно стушевавшись. – Р-разные. С з-защитной м-магии.
– Кто?
– Н-не помню.
– Очень плохо, – Котэсса бросилась к лестнице, что вела на другой этаж. Библиотекарь спешно ринулась за нею, но девушка уже ударила ладонью по защитному заклинанию, и тонкая огненная линия разделила её и женщину. Она наконец-то нашла нужный раздел в книге и, не замедляясь ни на минуту, бросилась по ступенькам вверх, к новым стеллажам – с запретными заклинаниями.
"Невеста, – поймал намётанный на учёбу взгляд, – одно из перечня уникальных проклятий, имеющих свойство самоналожения. Феномен этого магического явления состоит в том, что оно характеризуется как единосправедливое и падает на незамужнюю женщину исключительно в том случае, если она стала причиной серьёзных разногласий и ссор, специально направленных друг на друга. "Мёртвая невеста" – стандартное проклятие, которым наказывали женщин, по собственному желанию служивших яблоком раздора, провоцирующих стыки. Тем не менее, в отличие от обыкновенных, "невеста" требует серьёзного всплеска ненаправленной магии".
– Слезь оттуда немедленно! – завопила библиотекарь. – Следователь ты или нет, я сейчас охрану позову!
Да, вперёд.
Котэсса свернула куда-то между стеллажей. Одна из книг, потеряв управление, рухнула вниз, и библиотекарь, забыв о лишнем весе, бросилась её ловить. Кусачая литература вывернулась из её рук и щёлкнула зубами над ухом.
– Слезай! – завопила женщина. – Немедленно слезай!
Нить охранного заклинания подбиралась к другой лестнице, и Котэсса действительно ускорила шаг, не отрывая носа от книги.
"Причиной "невесты" является несанкционированный всплеск магии и использование сильных боевых чар или проклятий. Обычно сопровождается попыткой фигурантов магических дуэлей или стычек остановить заклинание. "Мёртвая невеста" – это сублимированная, переработанная энергия, что выплёскивается в виновницу случившегося. Возможен незначительный откат для участников проклятия. Зачастую фигуранты действия не догадываются о наложении "невесты". Случай наложения этого проклятия для мужчин редок в силу отсутствия магических дуэлей среди женщин, но в последнее время современные тенденции приводят к вырождению этого уникального магического явления, так как в приоритете ставится мирное выяснение отношений".
Котэсса хмыкнула. Что-то это ей напоминало – но времени задумываться не было. Она бросилась вниз по ступенькам и в последнее мгновение перепрыгнула через огненную черту защитной магии. Библиотекарша, отбившаяся в противоположном углу громадного зала от кусачей книжки, бросилась за Тэссой следом, но вряд ли могла поспать, преодолев препятствия в виде остальной литературы.
"Снять это проклятие можно исключительно путём выжигания чистой магией, что часто приводит к смерти проклятой, либо моральным искуплением или не-запуском триггер-части. Если проклятие переселено в неживой предмет, что осуществимо путём определённых ритуалов для энергоёмких артефактов, то для ритуала требуется максимально возможное число магов, минимум шесть человек, во избежание рассеивания "невесты" между фигурантами ритуала. Переселение обратно в виновницу часто приводит к непредвиденным последствиям".
– Стоять! – завопила библиотекарь. – Я уже вызвала охрану!
Но Котэсса не позволила себе оглянуться. Она выскользнула за ограничительную ленту – и только тогда увидела в проёме Ирвина.
Тот посмотрел на неё, кажется, весьма одобрительно, и повернулся к библиотекарю, гневно скрестив руки на груди.
– И как это понимать?! – возмутился он. – Моя сотрудница подходит к вам за рабочим материалом и выслушивает ряд совершенно бессмысленных претензий?!
Библиотекарь встала на границе, покрасневшая, словно рак, сваренный в кастрюле, и с ужасом воззрилась на Котэссу.
– Пойдёмте, моя дорогая, – Ирвин подал ей руку. – Нам следует проанализировать то, что вам удалось узнать. Наш коллега уже ждёт нас в подсобном помещении.
– А документы? – крикнули им в спину, но Ирвин почти помчался по ступенькам, со скоростью куда большей, чем должен уходить важный человек в Следственном Бюро.
– Гениально, – оглянулся он на Котэссу. – Но что вы там искали?
– Информацию, – пожала плечами она, с трудом поспевая за мужчиной. – Может быть, я хочу реализовать уникальный эксперимент при работе над своей бакалаврской?
– Где-то я уже слышал, – хмыкнул Ирвин. – Не от вашего ли проклятого?
– Это не имеет значения, – девушке не было когда смущаться. Они почти выбежали из здания библиотеки. – Вы знаете, как появляется "невеста", в общих чертах?
– В очень общих. Сагрон знает.
– Да Сагрон ничего не помнит! – они остановились у подсобки, и Сияющий взмахом руки снёс защитное заклинание. Дэрри и вправду оказался внутри, проверял какие-то работы, и только с удивлением поднял на Котэссу и Ирвина взгляд. – Послушайте, эту девушку должно быть реально вычислить.
– Она никогда не была замужем, – пожал плечами Сагрон, – и оказалась где-то под действием серьёзного отката. Вот и всё.
– Она была причиной раздора, – возразила головой Котэсса, – между двумя достаточно одарёнными мужчинами, и привела к чему-то вроде магической дуэли с прерыванием боевого действия. Причём фигуранты проклятия, предположительно, считали, что сами впитали действие отменённого заклинания, потому что получили откат, но куда меньший, чем был бы, если б магия вернулась к ним в полной мере. И эта женщина, должно быть, до определённого момента даже была рада этой стычке, сама её спровоцировала.
Сагрон и Ирвин переглянулись. Дэрри как-то неуверенно потянулся к собственным волосам, сжал одну прядь и поднёс её к глазам.
– Частичный откат, – пробормотал он. – Я год потом не мог использовать боевую магию, у меня руки тряслись. И вот это…
– У меня ничего не было, – сглотнул Ирвин, – хотя я использовал то же самое, только отозвал чуть позже.
– Энниз, – выдохнули они уже хором.
– Энниз! – ошеломлённо повторил Сагрон. – Я знаю, где она. Мы сегодня же проведём ритуал. Пойдём, Ирвин…
– Да куда же вы?! – возмутилась Котэсса. – Нельзя ведь меньше чем вшестером!..
Но мужчины её не слушали – они оставили её одну посреди подсобки, успешно умчавшись куда-то.
Глава 28
Котэсса понимала, что не может позволить себе просто стоять и ждать. Она застыла только на мгновение, пока не осознала достаточно чётко, что ни Ирвин, ни Сагрон не остановятся в своём желании немедленно провести ритуал, о котором они ничего не знают, и что объяснить им, что на самом деле может случиться, она не успеет, и выскочила в коридор.
Там было уже пусто. Не мужчины – дети! Не обдумав, не создав никакой толковый план, они убежали куда-то и даже не помыслили о последствиях.
Решение пришло моментально. Котэсса ринулась на кафедру – единственное место, где к её мнению могли хотя бы прислушаться.
…Профессор Куоки, как всегда, чинил свои инновационные часы. Рядом с ним сидел Окор, внимательно слушающий каждую фразу, но это, кажется, не особо помогало ему понимать, что именно происходит. Хелена спешно заполняла какие-то документы; Ролан и Элеанор сортировали по двум стопкам неизвестного происхождения бумаги и раскладывали диссертацию, скопированную не в порядке страниц, по конвертам для запросивших текст исследователей-проклятийников.
– Моя дорогая, что-то случилось? – подняв голову, спросила профессор Ольи.
– Ритуал, – выдохнула Котэсса, чувствуя, как от постоянного бега по ступенькам перехватывает дыхание. – Они собираются провести ритуал.
– Кто? Какой ритуал? – Хелена поднялась из-за своего места. – Что произошло?
– Ирвин и Сагрон, – Котэсса отмахнулась от предложенного Роланом стула. – Они хотят вытянуть проклятие из артефакта.
Услышав об Ирвине, вскочил с места Куоки, но так и не выпустил из рук инновационные часы.
– Там ведь Жодорово, оно всего на год, – покачала головой профессор Ольи. – Не такая уж и великая проблема.
– Там "невеста", они проверяли. Преступница воспользовалась вашим мужем, чтобы вскрыть артефакт, и он вселил в него своё проклятие, а она произвела подмену. Это позволяется с точки зрения магического замещения. Но артефакт не предназначен для самовоспроизводящихся проклятий, и по этой причине всё так и гудят.
– И что они хотят сделать? – почти равнодушно спросила Хелена. – Вероятно, если им не хватит силы, просто ничего не получится.
– Они хотят вытянуть оттуда это проклятие. И если артефакт не выдержит и взорвётся, то накроет всех. Для того, чтобы провести ритуал и вернуть энергию в её первую обладательницу, необходимо минимум шесть человек.
Хелена вздохнула.
– Это опасно. Мне следует заняться эвакуацией университета… Нас не хватит для того, чтобы провести ритуал. Надо дать объявление, а это заберёт много времени, а потом…
– Мама! – возмутилась Элеанор. – Да как ты можешь! Если мы все присоединимся, нас получится шестеро. А ты можешь отправить магические письмо или заговорить рупор, чтобы тот сам всех выгнал. Велика беда – активировать защитные полосы университета…
– Нельзя, – покачала головой Котэсса. – Любое лишнее колдовство может нарушить магический фон.
– Мы не можем туда пойти, – возразила Хелена.
– Можем! – вмешался Куоки. – И мы именно это и сделаем, моя дорогая. Окор, мальчик мой, ты должен отправиться к ректору и всё-всё ему рассказать. Немедленно. Пусть он делает всё, что нужно. Передай ему от меня магический знак, – Куоки вырисовал что-то крайне непонятное в воздухе, – и пусть он верит в наши слова. Пойдёмте скорее…
– Это действительно опасно, – замялся Ролан.
Элеанор мрачно покачала головой. Она посмотрела сначала на своего научного руководителя, потом на мать, и сделала шаг вперёд:
– Мы виноваты перед Сагроном, – её сухой тон оказался строже, чем обычно у матери. – И мы должны пойти.
– Ты не имеешь права его заставлять, – покачала головой Хелена. – Каждый человек имеет право выбора.
Элеанор только сверкнула глазами.
– Я сто раз пожалела об этом эксперименте. Будет возможность извиниться, – она шагнула к двери. – Профессор Куоки, вам будет лучше самому отправиться к ректору, он скорее вас услышит. Не рискуйте, не подвергайте свою жизнь неоправданному риску. Мы прекрасно справимся и сами. Мама?
Хелена замялась, но сделала всё-таки шаг вперёд. Всё-таки, отпустить дочь одну туда, в такую опасность, для неё было равно смерти, и сейчас женщина не была готова на такие антиматеринские подвиги.
– А ты, Ролан? – нашлась она, оглядываясь на мужчину. – Что ж ты не идёшь следом за своей невестой? Или ты собираешься повторить опыт Жодора? Будь уверен, моя дочь никогда тебе этого не простит. Профессор Куоки, моя дочь права, – Хелена выпрямила спину и гордо посмотрела на Котэссу. – Вперёд. Если ты говоришь правду, нам следует поспешить, моя дорогая. Окор… что ж, Окор, убирайтесь отсюда поскорее и уводите всех, кого встретите по дороге.
***
В подвалах было темно, артефакт пролил собственную силу – с удвоенной активностью он выплёвывал излишки проклятия, а оно продолжало самовосстановление и постоянно увеличивалось в объёме. Сагрон опасливо посмотрел на постамент с музыкальной шкатулкой и содрогнулся от внутреннего отвращения.
– Ты уверен, – с сомнением протянул Ирвин, – что она всё-таки сюда придёт?
– Я видел Энниз в последние годы, – ответил с уверенностью Сагрон. – Она получила магическую именную метку с уведомлением о том, что проклятие будет возвращено ей через несколько минут. Ты правда полагаешь, что она не клюнет?
– Как ты влез в Жодорово волшебство? Даже у меня не выходит, а ауры – это моя парафия, – Ирвин скривился. – Гадость какая…
– Я ему зелье варил, там не так уж и трудно сделать слепок ауры, – ответил Сагрон так, словно это было что-то очень обыденное.
– Ты? Зелье?! Ты ж всё время на себя их переворачиваешь, – Ирвин нахмурился, а потом бросил взгляд на постамент. – Я сомневаюсь в том, что у нас получится всё удачно.
– Я тоже, – Сагрон вздохнул.
Темнота, излучаемая артефактом, становилась всё более и более явственной. Казалось, что они тонули в чёрной густой массе, пробиваясь сквозь неё к шкатулке, хотя на поверку воздух оставался прозрачным. Странное явление, как для современного волшебного источника, ни Сагрон, ни Ирвин никогда не сталкивались с таким – но сегодня, очевидно, был день открытия.
– Твоя Котэсса – юный гений, – вдруг промолвил Сияющий. – Если она захочет, работа в Следственном Бюро ей обеспечена. Импровизирует просто великолепно, да и боевые задатки хороши. Получше нашего с тобой, между прочим.
Дэрри взглянул на бывшего друга почти ревниво.
– Если ты её…
Он не успел договорить. Боевое заклинание прорезало мрак пространства неожиданно яркой вспышкой, и Сагрон едва успел отскочить в сторону. Над его головой что-то загрохотало, посыпались мелкие камушки, а потом всё стихло, но выглядело это, если откровенно, как затишье перед бурей.
Энниз стояла в дверном проёме. На кончиках её пальцев сверкала магия, свежая, чистая, словно девушка наконец-то смогла раскрыть свой магический потенциал, избавившись-таки от ограничителя – "невесты".
Да, это была всё-таки она. Сагрон и Ирвин не ошиблись – хотя, наверное, обоим хотелось бы увидеть здесь кого-нибудь другого. Любую другую женщину.
Ну, или не любую.
– Здравствуй, моя любимая невеста, – прошипел Ирвин, вскидывая руку. Магический щит, полыхнувший кольцом вокруг него, вызвал у Энниз только раздражённую улыбку. – Ты, я вижу, страшно соскучилась.
– Ты тоже, – Энниз посмотрела на Сагрона. – Это всё вы виноваты, вы оба!
– Да что ты говоришь? – Сагрон ступил в сторону, позволяя вспышке волшебства едва-едва задеть пряди волос – те даже не почернели от огненной энергии, совершенно статичные после того дурацкого отката. – Разве ж не ты виновата в том, что всё это вообще случилось?
– Ну, конечно, – хохотнула Энниз. – Всегда легче обвинить женщину, чем принять вину на себя, правда, Дэрри.
– Несомненно, – согласился он, вскидывая руку. Проклятие, короткое, зато действенное, ударило её в щит, но тот даже не пошёл трещинами. Защита, оставшаяся от "невесты"! И как она только умудрилась удержать его?
– Вы даже не сможете причинить мне вред, – пропела она, словно предвкушая победу. – Я чиста от проклятия, я свободна, я со щитом, который не может пробить ваша боевая магия. Зачем же сражаться? А артефакт ваш взорвётся и польёт темнотой всех вокруг, и это будет правильно. Не мне же одной страдать и мучиться!
Она сделала несколько шагов вперёд, приближаясь к тьме, и та благодарно прильнула к её волшебному щиту. Энниз только ласково улыбнулась проклятию, точнее, тем его частям, что уже вылились из артефакта, и влила в щит чуть больше силы. Он заискрился, отгоняя от себя мрак, и в подвале сразу же стало в разы светлее.
Музыкальная шкатулка заиграла, но совсем тихо и ненадолго. Сила артефакта утекала, словно песок сквозь пальцы, стремительно и слишком быстро.
Энниз улыбнулась, так красиво и искренне, что даже стало не по себе.
Ей в спину – в щит, впрочем, – врезался ещё один сгусток энергии. Она оглянулась – в дверном проёме стояла Хелена. За её спиной можно было различить силуэты и других людей, но неясные, довольно размытые.
– Он не пропустит никого и ничего, что может мне повредить, – пожала плечами Энниз. – Я для этого щита – как родной ребёнок, и он защищает меня с невообразимой силой. Видите, как приятно и удобно получать "невесту" и красиво избавляться от неё?
– Сволочь, – прошипела профессор Ольи, проходя в подвал. Следом за нею буквально влетели Элеанор и Котэсса; Ролан немного неуверенно ступил вперёд, вскидывая руку с пылающим огненным шаром.
Энниз только сделала шаг вперёд, и линия щита, соприкоснувшаяся с пламенем, погасила его.
– О, госпожа проректор, – пропела она. Артефакт загудел сильнее, выражая своё недовольство, но Энниз не обратила на него внимания. – Как это прекрасно, что вы тоже здесь… Вы знаете, ваш муж – самый последний олух на свете.
Она швырнула заклинанием в Хелену. Та не отпрянула, воспользовалась защитным заклинанием, но оно зашипело, с трудом останавливая то, чем воспользовалась Энниз.
Сагрон сглотнул. Она использовала силу артефакта – привязка, что ли? Оттуда столько и проблем, и эта её практически абсолютная непобедимость.
– Он, дурак, так хотел избавиться от своего желания, от мечтаний о жене, что был готов на какое угодно преступление, – Энниз хихикнула. – О, любимая доченька тоже здесь? Отец ненавидит тебя даже больше, чем свою ненаглядную жёнушку! И моя прелестная соперница, студентка Арко, подумать только… Увы, вы все проиграли. Вероятно, вы получите эту невесту, как те, кто решил стать свидетелями взрыва артефакта, – Энниз дёрнула на себя энергетическую нить, и тьма вновь стала в разы насыщеннее. – И мой любимый Ирвин. Это ведь было твоё проклятие.
Сияющий застыл. Энниз шагала к нему уверенно и быстро, а он смотрел на неё, как завороженный. Сагрон, сметённый щитом, буквально отлетел в сторону; заклинания на колдунью не действовали, только истощали музыкальную шкатулку.
– Ирвин, проклятие! – крикнул Сагрон, но Сияющий, казалось, не слышал ни единого слова.
Щит пропустил его.
– Энниз, – прошептал он, когда та вскинула руку, собираясь направить на него очередное заклинание. – Знаешь, а ведь я всё ещё люблю тебя.
– Это из-за тебя я получила "невесту". Это твоё заклинание тогда не сумело дать на тебя откат. Сагрон ещё год без сил ползал, а ты – как ни в чём ни бывало, только эта седая прядь, – презрительно фыркнула Энниз. – И думал же, что это прошло просто так!
– Я был страшно зол, – Ирвин зажмурился, и по его щекам, казалось, потекли слёзы. – Я понимаю, что не должен был так поступать. Нам надо было поговорить и просто простить друг друга.
– Я всё равно мечтаю о твоей смерти.
– У меня есть право на последнее желание?
Энниз поднесла руку с огненным шаром к его сердцу.
Котэсса ахнула, не сумев сдержаться. Огонь должен был промчаться по крови, сжигая изнутри. Выжить после этого проклятия не удавалось ещё никому – а артефакт держался на последней магии. Пламя отобрало бы и её.
Ирвин застыл. Он, казалось, совершенно не боялся смерти, а направленный на Энниз влюблённый взор мог бы покорить любую женщину.
– И чего же ты хочешь? – скривилась Фору. – Чего ты от меня попросишь?
– Один поцелуй, – выдохнул он. – Прощальный. Это будет… Ты даже не поймёшь, как это произошло, а мне будет приятнее умирать.
– Какой же ты наивный дурак, – скривилась Энниз. – Мне казалось, ты был умнее тогда, когда мы собирались пожениться. А теперь вижу, что такой же, как и все. Такой же, как и этот твой надменный дружок.
Фору смерила его презрительным взглядом и, потянувшись к Ирвину, прильнула к его губам. Он обнял её за талию, крепко-крепко, притягивая к себе, и Энниз невольно поддалась соблазну. Она запустила пальцы в его волосы, позволяя заклинанию угаснуть, и даже щит стал полыхать менее ярко…
Элеанор, бросив взгляд на Сагрона, резко, звучно засмеялась. Доцент Дэрри тоже поднялся на ноги и хмыкнул себе под нос. Он отряхнулся от пыли и втянул носом воздух, будто бы пытался успокоиться.
Ирвин прервал поцелуй и отступил на несколько сантиметров.
– Я надеюсь, тебе понравится, моя дорогая, – протянул он с ядовитой улыбкой. – Если это представление пришлось тебе по вкусу, значит, я не просто так выполняю свою работу. Поймаем мы ту банду некромантов.
Энниз не успела даже удивиться. Раздался треск – платье поддалось физическому влиянию, – и на свободу прорвалось целых три крысиных хвоста. Волосы на голове в ту же секунду стали дыбом, и девушка с ужасом схватилась за лоб и воззрилась на ставшие пушистыми ладони.
– А на память, – протянула Элеанор, – временная дисфункция магии. Не надо забывать о всех проклятиях.
– Быстро, ритуал! – Ирвин бросился к артефакту. – Пока она не одумалась.
Энниз с ужасом обернулась. Крысиные хвосты метнулись к её рукам, оплетая запястья, и даже к горлу, и как она ни отбивалась, действовали весьма стремительно.
– Мы справимся вдвоём, – Сагрон оглянулся на остальных. – Вам незачем рисковать. Уходите отсюда.
– Не справитесь, – уверенно ответила Хелена. – И не диктуйте мне, что делать, доцент Дэрри…
– Хелена!
– Мальчик мой, – она прищурилась, – у меня в разы больше опыта. Я на двадцать лет вас старше, – она встал напротив музыкальной шкатулки и поймала за запястье Ирвина. – В круг, бегом, – вторая её рука сжала ладонь Котэссы. – Я занималась этим проклятием в магистратуре – и хорошо помню, как эта зараза снимается.
Тэсса протянула руку Сагрону, почти с надеждой, и он, сжав зубы, кивнул. Это было неоправданным риском с их стороны, да, но он уже не имел сил спорить. Он сжал девичью ладонь – и оглянулся на Ролана, оказавшегося по другой бок ритуала.
– Прости, – прошептал Лантон. – Мне действительно не следовало скрывать от тебя правду. Я был не прав.
– Потом это обсудим, – мотнул головой Сагрон. – Бери руку, у нас мало времени. Она сейчас одумается.
Энниз уже постепенно приходила в себя. Магия вновь отзывалась на её воззвания, ещё минутка – и окончательно сорвётся с цепи.
Ирвин поймал Элеанор за запястье, замыкая круг.
Первую ноту заклинания задала Хелена, и мелодия древнего песнопения метнулась к артефакту стрелой силы. Под ногами вспыхнули невидимые линии, знаменуя приход волшебства.
Сагрон сжал зубы. Он много лет подряд почти не использовал такого рода заклинания. Когда-то одно из этого класса выпило его до дна, оставив лишь одну капельку, чтобы вновь восстановиться, и сейчас он чувствовал, что вновь ступает за прочерченную другими людьми грань. Но мужчина делал это осознанно, зная, что назад пути не было.
Он плохо помнил слова ритуала, но пение Хелены задавало тон всем. Котэсса, наверное, не знала формулы и вовсе, но она не допустила ни единой ошибки, повторяя за госпожой проректором – и Сагрон почувствовал, как и сам вливается в общий поток.
Его силы не существовало больше по-отдельности. Они отдавали всех себя на угоду артефакту, впитывая "невесту" и не позволяя произойти громадному взрыву.
Энниз уже отошла от проклятия. Она смирилась, казалось, и с хвостами, и с пушистыми ладонями, ведь год – какой это срок, – и рванулась к артефакту.
Сагрон не заметил, как именно она пролезла внутрь круга – прошла ли под руками или вновь почерпнула магию артефакта и телепортировалась внутрь. Это не имело значения; Энниз стояла в их кругу, сжимая в руках какой-то нож – и откуда он только у неё взялся?
Ни один из них не мог сдвинуться с места. Тьма дрожала, отказываясь поддаваться влиянию ритуального круга, и пыталась выбраться за его границы. Сагрон чувствовал, как першило в горле, напоминая о том, что пора бы и умолкнуть, но ни на секунду не позволял себе сомкнуть губы.
Музыкальная шкатулка открылась, и мелодия, тревожная, как в тот раз, когда артефакт только-только доставили в НУМ, разнеслась по всему помещению. Энниз занесла кинжал над Ирвином, будто бы и вправду винила во всём только его, и не обращала внимания на тонкую струйку силы, что впитывалась в её тело.
Нож тянулся к его горлу, но Сияющий словно ничего не замечал. Для него не существовало сейчас внешнего мира, только плетение заклинания, яркое, сильное, могущественное. Он все свои силы положил на то, чтобы вытащить из артефакта его мрак.
Сагрон заставил себя не думать о смерти друга. Он попытался – хотя бы мысленно, – подступиться к артефакту, представил, как сжимает его стенки, как пытается выдрать "невесту" на свободу. Приток силы стал больше; он видел, как побледнела Котэсса, как сжал зубы Ролан и тяжело дышала Элеанор, как пошатывалась поющая Хелена, но они сейчас уже не имели значения.
