Текст книги "Психология проклятий (СИ)"
Автор книги: Альма Либрем
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)
– Артефакт такое не принимает. Это внутреннее проклятие, и избавиться от неё не получится, – Сагрон поднялся на ноги и брезгливо отряхнул пальто от пыли и следов проклятия. – Оно, как ты помнишь, накладывается с внутренним ограничителем, при стыке и попытке остановить серьёзный магический всплеск. "Невеста" обязательно идёт за дурными помыслами. Она относится к классу неснимаемых, потому что даётся в качестве наказания за грехи. Артефакт бы отказался от неё, но сюда сначала подсунули что-то слабенькое, заставили его открыться, а потом произвели стремительную подмену. Сработано не очень чисто, но теперь бедный пытается переварить то, что в него влили. Это, к сожалению, невозможно. И если проклятие отсюда не вытянуть, то оно зальёт этой чернотой всё вокруг.
– А если вытянуть?
– Пойдёт в кого-то одного. Или в что-то одно. Заговорённый артефакт на стыке сил – или женщина, которая это сделала.
– Но оно её убьёт.
– Тебе действительно жаль ту, что сумела заработать "Невесту" себе на голову? – раздражённо спросил Сагрон. – Это смертница, и она прекрасно знала о своей судьбе. Она подговорила кого-то ей содействовать. В конце концов, она осознаёт, что может похоронить весь университет под камнями, и ей на это наплевать. С "Невестой" можно жить, её можно искупить, но не так.
Ирвин нехотя кивнул. Казалось, он очень сильно не хотел признавать правоту своего друга, но другого выхода тоже не видел.
– Надо провести ритуал, – кивнул он. – Ты знаешь, как?
– От того, что я знаю как, мы не найдём ту, что слила эту гадость в артефакт, – Сагрон вздохнул. – У нас есть не больше трёх дней, чтобы найти её. Иначе будет конец, а "Невеста" в лучшем случае поразит кучу невинных незамужних девушек. Или ты хочешь, чтобы у нас под венец в столице приходили живые осознающие себя мертвецы?
Ирвин содрогнулся, то ли от ужаса, то ли от высшей степени отвращения, и отрицательно покачал головой. Казалось, все тёплые чувства по отношению к несчастной, решившей найти себе спасение, окончательно растаяли.
Сагрон повернулся к артефакту спиной и направился к ступенькам, что вели к выходу из подвалов. Ирвин в последний раз посмотрел на музыкальную шкатулку, притихшую на время, и пошёл следом. Он мог бы предложить перевезти куда-то артефакт, но знал, что, скорее всего, вытащить его за пределы столицы они не успеют.
– Ты знаешь кого-то из проклятых? – спросил Сияющий, не оборачиваясь на мрак, опять сгущающийся за его спиной.
– "Невестой"? Нет, конечно, никогда в жизни не встречал никого с такой заразой. Она в человеческом теле очень трудно диагностируемая, надо снимать много личин.
– Там ведь не только "невеста" была, а и то, что скрыло артефакт, – возразил Ирвин. – Значит, по университету сейчас ходит человек, который очень сильно хотел избавиться от своего проклятия и сделал это.
– Его проклятие, – продолжил за бывшего друга Сагрон, – довольно слабое или, по меньшей мере, безобидное, но нелегко снимается. Оно не смертельное, но его откровенно раздражает.
– При этом оно имеет ограниченный срок действия, – кивнул Ирвин, – не слишком долгий, так как неизвестная согласилась отбыть его, но и не слишком короткий, иначе этот человек – мужчина, – мог бы сам перетерпеть. Есть кандидаты?
– Неприятное проклятие на ограниченный срок, от которого очень хочется избавиться? – Сагрон прищурился. – Моё подойдёт?
– Ты не проклят, – отметил Ирвин.
– Я – нет, – усмехнулся он. – А вот супруг Хелены, доцент Ольи – очень даже да. И выхлебал у меня почти целый котёл зелья против симптомов проклятия.
***
На самом деле у Сагрона в комнате была кухня. Полноценная такая, с плитой на волшебном огне, вселенным туда магом-бытовиком лет тридцать назад, с раковиной и толковым водопроводом, с двумя шкафами – для обыкновенных продуктов и холодильным, для скоропортящихся… И чем он их забил?
Любящими холод артефактами, проклятийными зельями, литературой, горшками, котелками и ещё какой-то ерундой, которую никогда туда не впихнула бы настоящая хозяйка. Но никаких хозяйственных девушек в доме Сагрона никогда не наблюдалось – тут никаких вообще не наблюдалось, – потому он с удивлением осознал среди коридора, что жаренным мясом тянуло именно из его квартиры.
Открывая дверь, он уже почти ждал какого-то ужаса – Энниз, например, – но на кухне оказалась Котэсса – в своей домашней одежде, то бишь в знакомых уже брюках и рубашке. Его приход она не заметила, так увлеклась мясом, смирно покоившемся на сковородке. Откуда тут взялось мясо, Сагрон не знал, что до сковородки, то он подозревал, что мог жарить на ней что-то, например, шерсть для какого-то заклинания…
Но еда, уже стоявшая на столе, выглядела аппетитно. И салат, и тот десерт, название которого он мог только предполагать – что-то симпатичное и явно национальное, с приятным запахом, но Сагрон был самым отвратительным кулинаром на свете, которого только можно придумать, и не мог вспомнить даже первую букву, – и даже мясо на сковороде, румяное такое и источающее великолепные ароматы.
– Тэсси, где ты взяла продукты? – спросил он.
– А ты не рад? – оглянулась на него Котэсса. – Не переживай, оно не отравлено.
– Да я понимаю, но у меня в холодильном шкафчике лежала только мёртвая консервированная мышь.
– Она испортилась, кстати, – вздохнула Тэсса. – Это служба магической доставки, мы иногда вызываем в общежитие телепортацией готовые блюда, но они работают и с продуктами. Достаточно дёшево, между прочим.
– Никогда не пользовался, – признался Сагрон. – Даже не знал, что такое бывает. У нас тут в корпусе все в основном стандартно, на рынок…
– Как артефакт?
– Какой артефакт?
– Тот самый, к которому ты сорвался спозаранку, – повела плечом Котэсса. Она ткнула в мясо ножом, явно довольствовалась полученным результатом и наконец-то задула магический огонь, а еду переложила на тарелку.
– А как тебе спалось? – Сагрон подошёл поближе, поймал девушку за талию и улыбнулся, искренне надеясь на то, что вопрос об артефакте отпадёт сам по себе. Втягивать Котэссу в него не хотелось. – Ничего не болит?
– Я – боевой маг, а не герцогская дочь. Ничего у меня не болит, – студентка со вчерашнего утра откровенно осмелела, и Сагрон почему-то почувствовал мальчишкой-негодником, которого положено отчитать и выставить за дверь. – Так что с артефактом?
– Оно тебе надо?
– Надо-надо, – кивнула Котэсса. – Или я, может быть, зря давала ложные показания, а ты действительно замешан в преступлении?
– Да в каком преступлении? – закатил глаза Сагрон и, выпустив-таки её, устроился на стуле и посмотрел голодным взглядом на свою тарелку. – Выглядит очень вкусно. Это уже можно есть?
– Доцент Дэрри!
– Да всё в порядке с тем артефактом, стоит пока! – отмахнулся он. – Сдался он тебе. Вот когда рванёт…
– "Когда"?
Сагрон закатил глаза. Котэсса была слишком внимательной, как для студентки, не получившей ещё даже бакалавра. И как для любовницы она тоже была излишне внимательной.
– Вчера ты не задавала столько вопросов, – вздохнул он.
– Вчера я была соблазнена коварным преподавателем, решившим нарушить границы субординации подчинённого и научного руководителя. Сагрон, я имею право знать, что случилось, – Котэсса подалась вперёд и упёрлась ладонями в стол, и Дэрри вспомнил почему-то соседку-магичку. Его родители либо не обладали даром, либо похоронили его ещё в молодости, а вот бравая мадам Мари, заглядывающая иногда за солью и за крысами, что нагло плодились в отцовском подвале, никогда не унывала и никому не позволяла себя одурачить. Он ещё в детстве так вдохновился её способностями, что так и не сумел избавиться от навязчивой идеи стать магом…
– В артефакт засунули "Невесту", – сдался Сагрон, вспомнив сдуру ещё и искренне детскую – ему было лет семь! – влюблённость в мадам Мари. Она вон и стриглась, как Котэсса… – Засунули явно обманом.
– "Мёртвую невесту"? – почти восторженно переспросила Тэсса. – Да ведь это невозможно!
М, и глаза сверкают, как у Хелены или той же соседки из далёкого прошлого.
– Возможно. Сначала артефакт открыли с помощью какого-то простенького проклятия, причём открыл явно мужчина. Потом обладательница "Невесты" выпила его в себя и отдала собственное. Артефакт теперь в плачевном состоянии и трясётся. НУМ, по-хорошему, надо было бы перекрыть, или хотя бы отогнать оттуда студентов, и провести ритуал, но Ирвин не спешит почему-то делиться информацией с начальством и предпочитает действовать самостоятельно.
Почему Сияющий так поступал, впрочем, Сагрону было понятно. Ирвин не искал всемирной славы, нет. Он просто понимал, что сразу же поступит приказ перевезти куда-нибудь артефакт и взорвать его по-тихому. Это мало что будет означать выброс "Невесты" в воздух – ну а что, селянка какая-то подхватит, беды-то? – и уничтожение уникального магического антипроклятийного явления, которое столько лет уже не может повторить, так ещё и крайне рискованно само по себе. Стоит только магическому фону дрогнуть в радиусе нескольких сотен метров, как артефакт взлетит на воздух. Относительно подбрасываний и физического влияния Сагрон тоже сомневался, он понятия не имел, что именно может спровоцировать всплеск.
– И что делать? – Котэсса подвинула к нему тарелку, сама заняла соседний стул, и Сагрон задумчиво потянулся к неожиданно свежему салату и к мясу.
Он и сам не знал, что делать. И сколько б он не пытался оттянуть момент ответа, старательно увлекаясь поглощением пищи, Котэсса отворачиваться не собиралась – да и правильно, собственно говоря, делала. Вопрос она задала более чем существенный, жаль только, что он действительно не мог дать на него толковый ответ.
– Это однозначно очень проблемно, – наконец-то промолвил Сагрон. – Вам же давали в теории "невесту", наверное. Надо ставить магический круг, сливать силы воедино, и вытягивать проклятие в его первую обладательницу. Мы с Ирвином, наверное, вдвоём бы справились, но надо ещё узнать, кто именно был владелицей. Не факт даже, что эта женщина из нашего университета.
– Но ведь у "невесты" есть серьёзный повод для возникновения. Трудно поймать такое проклятие просто так, и эта женщина явно была неслучайна.
– Да, но мы понятия не имеем, кто она такая. Кстати, действительно очень вкусно, – Сагрон устало вздохнул. – Давай не будем об этом? Мне и так не следовало тебе говорить об этом. Мы бы сами с Ирвином разобрались.
Котэсса недоверчиво покачала головой, но возражать не стала.
– В НУМе скоро должны начаться занятия, – как будто они только что говорили просто о расписании, отметила она. – Будут?
– Вряд ли. Студенты будут максимально удалены, хотя бы под личиной розыска преступника. Ирвин договорится с ректором.
– У него получится? – недоверчиво уточнила Котэсса. – Наш ректор ведь не умеет думать головой. То есть…
– Да ладно, я тоже так думаю, – отмахнулся Сагрон. – Но вряд ли существует человек, которому Ирвин, по крайней мере, такой, каким его знаю я, не заговорил зубы.
Котэсса, может быть, и не поверила, но спорить не стала.
Глава 27
Когда Котэсса только проснулась, одна в его постели, она действительно думала, что правильно было бы бежать. Через минут двадцать она вспомнила о том, что должна сражаться со своими трудностями не путём позорного побега, а когда Сагрон вернулся, подумала: она ж боевой маг, в конце концов.
А не дура, которая будет бояться собственных соседок и не заходить в собственную комнату только по той причине, что у неё роман с преподавателем. У них, Сагрон прав, не такая уж и большая разница в возрасте – что там тех девять лет, ерунда, особенно для магов, они живут дольше, – и что плохого в том, что они любят друг друга? Котэсса, конечно, ручаться могла только за себя и мысленно повторила – раз двадцать, – в то, что в тихий шёпот Сагрона верить не надо…
Махнула рукой и поверила. Хуже всё равно уже не будет. Боевые маги часто собирались парами на почве работы, а потом оставались вместе на всю оставшуюся жизнь. И Сагрон прав: глупо прятаться по углам, как это делали Элеанор и Ролан. Весь университет уже шептался об их отношениях, и даже Хелена, кажется, участвовала в обсуждении, но на людях они едва ли не делали вид, что совершенно незнакомы.
В комнату всё равно надо было вернуться. Котэсса забыла там часть своих наработок, когда собиралась, и вещи тоже, и магические предметы, амулеты и прочие учебные элементы. Её соседки одолжили у неё все конспекты, которые только могли, и ещё кучу всяких мелочей, и Тэсса больше не собиралась делать им такие щедрые подарки.
Рейна валялась на её кровати – она всегда ей больше нравилась, – скрестив руки на груди, и что-то насвистывала себе под нос. Сорма растащила свой бардак по всей комнате, распространила его всюду, не тронув лишь кровати, и выглядела ещё более несчастной, и Котэсса неожиданно почувствовала, как в ней всколыхнулся гнев, хотя, казалось, она пришла просто забрать свои вещи.
– О, пришла, – хмыкнула она, отрывая голову от какого-то листа бумаги. – Чтоб тебе пусто было!
– Ты не боишься, – ядовито продолжила Рейна за свою вновь обретённую подругу, – что тебя выгонят из университета за отношения с преподавателем? Страшный прецедент, где ж такое видано!
– Если б кто-то читал статут НУМа, то знал бы, что это не наказуемо, – пожала плечами Котэсса вместо того, чтобы покраснеть, хотя сначала очень хотелось развернуться и сбежать куда-нибудь. – А под наказание подпадают исключительно ситуации, в которых отношения формируются ради получения выгоды. Но то пункт о взяточничестве.
– Ты ещё скажи, что вы любите друг друга! – всхлипнула Сорма, но Котэсса на сей раз не прониклась трагизмом ситуации.
Она переступила через валяющуюся книжку, встала в центре комнаты и оглянулась, пытаясь определить, где валяются остатки её вещей.
– Я скажу, что это не ваше дело, – ответила она. – Я пришла забрать остальные свои вещи. Где они?
– Обойдёшься, – Рейна обиженно отвернулась к стене. – Ты у нас любимого увела, а мы тебе вещи должны отдавать?
– Должны, потому что они вам не принадлежат.
– Сагрон тебе тоже не принадлежит.
Котэсса оглянулась. Можно было закричать, потребовать всемирной справедливости и обидеться, но… Бездейственно это было. Она только равнодушно хмыкнула и, решив не спорить, пробормотала сто лет знакомое заклинание.
Вся комната пришла в движение. Выбирались из-под кровати листки, вылетела из шкафа книга. Из бардака, среди которого восседала царицей Сорма, змейкой выползла какая-то одежда и самодельная сумка. Котэсса подумала, что зря не воспользовалась этим заклинанием, когда убегала, сберегла бы себе нервы, но и сражаться с такими, как её соседки, иногда было полезно.
В окно постучался конспект – он, оказывается, валялся в снегу, ревниво выброшенный на улицу Сормой или Рейной, но всё ещё целый, живой. Рама, заклеенная на зиму, не поддавалась, и внушительная, толстая книжечка с записями разогналась и врезалась изо всех сил в прозрачную поверхность, пробивая себе путь.
– Прекрати! – Рейна сорвалась с места и бросилась открывать окно. – Что ты тут устроила, сумасшедшая?
– Я не сумасшедшая, я забираю свои вещи, – пожала плечами Котэсса. – Или вы предполагали, что будете вытирать о меня ноги, чесать свои длинные языки и продолжать пользоваться всеми моими вещами?
– Да ты только посмотри на неё! – Рейна ткнула в Котэссу пальцем и, кажется, забормотала какое-то проклятие, но стандартно сбилась на середине. – Какая недотрога стала, как прыгнула в постель к преподавателю!
– И отобрала нашего Сагрончика, – всхлипнула Сорма. – Не могла три дня подождать! Да я тебя…
– Да-да, продолжайте, мне тоже очень интересно услышать, что бы вы сделали, студентка Шафт, – раздался за спиной мягкий, вкрадчивый голос, и Котэсса тоже едва ли не подпрыгнула от удивления.
Рейна и Сорма застыли на месте, побледневшие до невозможности, и только открывали и закрывали рот, не выдавив из себя при этом ни единого слова.
Тэсса осторожно оглянулась. Во всеобщем бардаке, окружавшем её бывших соседок, было что-то величественное; кажется, это заметила и гостья, заглянувшая к ним то ли на огонёк, то ли на невообразимый шум.
– Третий раз, – доцент Ойтко сделала шаг вперёд, брезгливо поморщилась, глядя на окружающий жительниц комнаты хаос, – я получаю сигнал от госпожи коменданта о том, что она находит среди мусора что-то похожее на плохо приготовленное приворотное зелье, и отмахиваюсь от неё, заявляя, что наши студенты просто не могут тратить время на подобную противозаконную деятельность. И когда у меня обрывается терпение, и я выхожу с обыском, что я вижу? Я вижу беспорядочную, разваленную комнату с двумя двоечницами, не способными закрыть сессию и, – она ткнула пальцем в пучок трав, который висел над кроватью Сормы, – противозаконные ингредиенты для приворота. А ещё, – она склонилась, пошарила рукой в горах вещей и вытащила на свет завёрнутый в какую-то тряпку пузырёк, – я обнаруживаю тут приворотное зелье, вероятно, предназначенное для доцента Сагрона! Котэсса, моя дорогая, вы куда-нибудь собираетесь?
– Я собиралась попросить госпожу коменданта о другой комнате, – пожала плечами Котэсса. – Я больше не могу жить с этими девушками на одной территории.
Литория бросила злой, возмущённый взгляд на Рейну и Сорму, взяла Тэссу под руку и вывела её в коридор.
– Я хотела бы поговорить с тобой относительно переселения, – немного неуверенно промолвила она, едва заметно прищурившись. – И относительно того, куда ты пожелаешь… переехать, – говорила Литория вкрадчиво, мягко, словно прощупывала почву. – Мне, конечно, принесла на хвосте сорока о ваших отношениях, и это не воспрещается, и доцент Сагрон – молодой привлекательный мужчина, но, Котэсса…
– Единственная моя цель сегодняшнего визита к коменданту – просто попросить другую комнату. Я не желаю жить с конкретными двумя девушками, – перед Литорией не краснеть уже не получалось. – И я не собираюсь, если вы об этом, перебираться к господину доценту: это же…
– О, – Ойтко заулыбалась, – это очень правильное решение. Я поговорю с комендантом сегодня же, и мы подберём тебе замечательную двушку с какой-нибудь порядочной девочкой. Давно пора было это сделать… как приятно слышать о благоразумном подходе к отношениям! – Литория поправила свои не в меру кудрявые волосы. – Котэсса, моя дорогая, ты должна понимать, что каждый сам строит свою судьбу. Ты талантлива в магии, и…
– И я не собираюсь бросать учёбу, – промолвила Тэсса. – Или вам что-то об этом кто-то уже наговорил?
– Нет-нет! Но, при всём уважении к доценту Сагрону, чтобы разбрасываться столь щедрыми предложениями, ему придётся сначала всё-таки на тебе жениться.
– Какими предложениями? – нахмурилась Котэсса. – Да нашли кого слушать! Он же сначала скажет, а потом подумает головой и поймёт, что ляпнул что-то не то! То есть, я хотела сказать, что, конечно, очень уважаю его как мага и как своего научного руководителя…
– Но как мужчина он – сущий ребёнок, – продолжила за неё Литория, – который не знает, с какой стороны хвататься за серьёзные отношения. Я знаю Сагрона больше десяти лет, я преподавала у него, и ни за одной девушкой он не бегал больше месяца. Предполагаю, кафедра вздохнёт с облегчением, если мы его женим.
– Зачем вы мне это рассказываете?
Глаза Ойтко как-то преступно забегали, словно её поймали на горячем, и она вновь попыталась приветливо улыбнуться, но Котэсса уже слабо в это верила.
– Я засомневалась ещё в те дни, когда он так покорно сидел в деканате и что-то писал, – протянула Литория. – Он даже студентом этого не делал, хотя мы их собирали и отправляли на помощь кафедре и деканату… Я не думала, что буду говорить об этом, но, Котэсса, если доцент Дэрри остепенится, это будет просто замечательно. А ты на него очень хорошо влияешь. И профессор Хелена, может быть, заставит его сесть за докторскую. У нас жуткие проблемы с аккредитацией! Декану нужен зам по науке, а это должен быть человек соответствующего уровня, да и вообще… Ничто не влияет на влюблённого мужчину так, как предмет его обожания. Я так рада, что у вас всё наладилось! – Ойтко говорила быстро-быстро, не позволяя её перебить. – Потому было бы просто чудесно, если бы эти прекрасные полгода, за которые на кафедре пропали толпы страждущих по мужскому вниманию студенток, продлились на более серьёзный срок. А лучше – вообще навсегда!
Котэсса улыбнулась.
– Извольте, мы сами разберёмся с нашими отношениями, доцент Литория. И спасибо большое за предложение помочь с комнатой, это очень ценно для меня.
Ойтко только покачала головой, но больше ничего говорить не стала. Может быть, подумала, что действительно лезла туда, куда её не звали, а может… Мало ли?
***
Бумагу на переселение надо было заверить у Ойтко официальной печатью, а потом ещё и получить подпись декана, потому Котэсса всё-таки направилась в НУМ. Контактировать с деканатскими сотрудницами ей не хотелось, но Литория, усадив девушку на скамью и убежав по делам с её документами, велела ждать, а отказать Ойтко было, как и всегда, впрочем, невозможно.
Тэсса ждала. На третьем этаже, где и располагался их деканат, было тепло, магия, обогревающая корпуса, трудилась на славу, хотя центральное отопление, как всегда, сломалось. Котэсса предполагала, впрочем, что скоро от волшебства придётся избавиться. Её всё ещё терзали мысли о "Невесте", укрывшейся в артефакте; даже сюда, хотя подвалы находились достаточно далеко, доносился тихий, ровный гул магии.
Но это было не единственным звуком, прерывающим тишину. Девушка отчётливо слышала чужой чеканный шаг; она пыталась сосредоточиться на преподавателях, носившихся туда-сюда по кафедре – тут было несколько не деканатских аудиторий, которые обычно занимали бытовики, хотя они и относились к другому факультету.
Но проигнорировать гостей не удалось. Они – все трое в тёмных одеяниях Следственного Бюро, – остановились рядом с нею. Женщины, имена которых Тэсса не знала, казались мрачными, злыми и нелюдимыми; магия на их пальцах так и искрилась, словно они прибыли сюда на боевой захват, а не для какого-нибудь допроса или даже рядового задержания.
Ирвин казался спокойным.
Котэссе, впрочем, стало не по себе. Она вспомнила, как эти же две магички уводили Сагрона, и внутренне содрогнулась, даже не зная, почему с таким ужасом реагировала на мысль о его пленении. Ведь он точно ничего не сделал!
– Здравствуйте, Котэсса, – поздоровался Сияющий, словно они были если не друзьями, то хотя бы добрыми знакомыми. Ну, или он просто не помнил её фамилию. – Вы не подскажете, – он присел рядом с ней на скамью, вытянул ноги и взглянул на двоих своих подчинённых, ставших вмиг ещё мрачнее, – нет ли где-нибудь здесь Жодора Ольи?
– Он должен быть в крайней аудитории, – ответила Котэсса. – А что случилось?
– Доцент Ольи подозревается в том же, в чём был обвинён доцент Дэрри, – отчеканила одна из колдуний. – Шеф, вы пойдёте с нами?
– Ведите его сюда. Будет вырываться – можете использовать магический блокатор.
– В таком случае, вы не сможете считать ауру, – с уверенностью ответила вторая. – Магические блокаторы понижают частоту до невоспроизводимой для боевого мага. Только целители…
– Я знаю, Оллада. Я справлюсь. Выполняйте указание, – он упёрся спиной в подоконник и закатил глаза. – Котэсса, я сожалею, что подозрения, павшие на доцента Сагрона, могли повредить и вашей репутации.
– У меня всё в порядке, спасибо, – сглотнув, ответила девушка. – Я полагаю, в НУМе уже уладили вопрос с ненужными сплетнями.
– Искренне надеюсь на то, что за последние годы тут многое изменилось, – кивнул Ирвин. – В моё время, кажется, за любую мелочь были готовы уцепиться с акульей хваткой, а теперь спускают столь интересные новости с рук.
– Нам с доцентом Дэрри, наверное, очень с этим повезло.
Сияющий только вздохнул. Воспоминания, связанные с Сагроном, явно не приносили ему никакого удовольствия, но мужчина всё равно старался держать себя в руках. Его взгляд был сконцентрирован на противоположном окне, и когда из дальнего кабинета, в котором скрылись Оллада и вторая магичка, донёсся разъярённый рык, он даже не сразу понял, что происходит. Только вспышка волшебства заставила его сорваться с места; Котэсса, не долго думая, бросилась следом за Ирвином.
Вход в кабинет перекрыла дымящаяся парта. Сияющий пробормотал под нос заклинание, и она осыпалась пеплом и лужицей расплавленного железа к его ногам.
Жодор Ольи, заметив ещё одного противника, вытянул левую руку – нерабочую, между прочим, что для магов всегда имело большое значение, – и попытался плести параллельно оба заклинания. На правой у него теплился уведомитель-светлячок; он тут же подскочил и впитался в стены НУМа, не позволяя определить адресата.
Одна их колдуний сидела в углу, ошеломлённо покачиваясь, и явно пыталась прийти в себя. Вторая тоже плела заклинание, но оно получалось каким-то кривым. Котэсса видела по тому, как неровно завязывались узлы магической цепи, что Жодору хватит одного рывка для разрыва связей.
Тэсса поймала свободно болтающийся край волшебной цепи – энергетические сгустки послушно отозвались на её зов, – и вплела в ажурный узор свою силовую нить. Жодор обернулся – теперь уже две его руки пылали от боевых заклинаний, – и швырнул в сеть то, что сформировалось на левой. Магическое плетение содрогнулось, но выдержало, хоть и с трудом; заклинание восстановления, сорвавшееся с губ помощницы Ирвина, кажется, действовало крайне медленно без посторонней подпитки, а Котэсса не могла вливать в чужую сеть столько собственной силы, хотя и пыталась.
– Бегите! – крикнула покачивающаяся в углу волшебница – Оллада? – Ирвину. – Это не ваш профиль!
Котэсса вспомнила слова Сагрона о том, что Ирвину переломали всю жизнь, не дав ему пойти по его специализации. Что он не боевой маг, и соответствующими заклинаниями пользуется через силу. Он талантлив, но не в том…
– Не мой профиль? – презрительно фыркнул Сияющий. – А Бюро я возглавляю за хорошие связи? – он обернулся на Жодора, вскидывая руку, и атака разбилась о прочный, гладкий щит.
Котэсса никогда не видела боевую магию в действии – по крайней мере, такую яркую и с необычным вплетением чужой ауры. Он – кто? Бытовик? Защитник? Чья это была яркая серовато-синяя жилка, от которой обычно алые заклинания нападения приобретали фиолетовый оттенок.
Ирвин поймал вторую атаку рукой, алую, красиво полыхающую звезду – она обжигала ему ладонь, оставляя заметные следы на коже, но он, казалось, не обращал внимания на боль. Вторая часть не завершённого Жодором заклинания дополнилась тем самым пурпурным цветом, и мужчина, замахнувшись, швырнул в Ольи собственным сгустком.
Он дёрнул сеть рукой, набрасывая её на преподавателя безо всякого сомнения, без сопротивления со стороны чужой магии. Волшебство действительно сверкало, подтверждая его прозвище – Котэсса не сомневалась в том, что это не фамилия.
– Поразительно, – прошептала она, отпуская сеть. – Я такого ещё никогда не видела.
– Мои подчинённые в меня не верят, – грустно подытожил Ирвин. – Уволю, обеих! – он оглянулся на всё ещё сидевшую в углу Олладу. – Ребекка, помоги подруге, потом соберите этого и в участок. Впрочем, мне и так всё понятно.
– У вас такое хорошее сплетение с чужой силой, – не удержалась Котэсса. – Она отзывается, как будто ваша родная!
– По природе дара, не могу конфликтовать с магией посторонних. Если сработает защита, не будет действенно, – равнодушно пожал плечами Ирвин. – А эти две, – он кивнул на подчинённых, – прочитали мою рабочую карту и решили, что я безнадёжен. Боевые магички! Кому они нужны, такие боевые? Бездари, только со смирными и справляются, – он зло передёрнул плечами. – У вас, Котэсса, получилась очень красивая сеть. Тугие узлы. Вы практиковали это заклинание?
– Я читала о нём, – покачала головой Тэсса. – И… запомнилось. У нас полноценная защитная магия будет только в этом семестре.
– Просто прелесть, – хмыкнул Ирвин. – Когда вам нужно будет найти работу, приходите ко мне. Мне нравится, как светится ваша сила: там есть большой потенциал для работы.
– Спасибо за предложение, – Котэсса почувствовала укол смущения, но попыталась отогнать наваждение. Подумаешь, предложил работу: она всё равно всегда хотела остаться в университете.
Ирвин улыбнулся. Вопреки собственной довольно мрачной внешности – тёмные волосы, глаза, смуглая кожа, – он казался добрым, а от широкой улыбки действительно будто светился изнутри.
– Не смотрите на меня так, – хмыкнул он, – у меня светлый источник силы. Но, пользуясь тем, что обычно принимают за своего – стереотипы мышления! – я часто бегаю по некромантским логовам. Заразы, как же они меня достали… – Ирвин покосился на Жодора. – Этого вырубило как минимум на сутки. Теперь пока дойдёт дело до допроса… А нить следящей магии мы утеряли. Понятно только, что эта женщина где-то в НУМе. Но пока я опрошу всех – это пройдёт куча времени.
Котэсса ничего не ответила. Она и так вмешалась в это дело по самое "не хочу", а о "невесте" знала довольно мало. Что она могла советовать двум опытным магам, особенно если за Ирвином стояло целое Следственное Бюро?
– Сагрону передавайте привет, – усмехнулся Ирвин. – И скажите, что мы ищем. Если найдём – понадобится срочная помощь.
– Да, конечно, передам, – кивнула Котэсса, хотя меньше всего ей хотелось бы, чтобы Дэрри вмешивался в такого рода дела.
Она чувствовала себя выпитой изнутри. Не до дна, конечно же, но сеть всё равно забрала больше, чем следовало. И Ирвин не мог этого не заметить; он суровым взглядом смерил её – точнее, её ауру, – и протянул руку, будто бы хотел помочь, но не успел. Котэсса тоже ни принять его энергию, вспыхивающую на кончиках пальцев, ни отпрянуть от неё не смогла; в кабинет, словно реагируя на воцарившуюся тут тишину, влетели методистки из деканата, возглавляемые Литорией.
Шум, поднявшийся вокруг скованного магической сетью Жодора, опять разрушил то хрупкое равновесие, воцарившееся несколько минут назад. Котэсса отшатнулась к двери, но там было слишком много народу, чтобы пробраться на свободу, и отступила в угол, надеясь, что хоть там-то никто её не заметит.
– Ты в порядке? – она не знала, откуда появился Сагрон, но прижалась к нему почти с благодарностью, чувствуя, как чужие силы – нейтрального оттенка, предназначенные для передачи, – постепенно вливаются в её тело.
Гул стал сильнее. Артефакт было слышно даже за постоянно говорившей, кричавшей толпой; Котэсса почувствовала, как перехватывает дыхание от осознания того, что таилось там, внизу. Магический взрыв вряд ли навредил бы присутствующим тут мужчинам, а вот каждая незамужняя женщина подвергалась опасности. Невеста была близко, и в воздухе витал её гнилой запах.
