Текст книги "Способность любить"

Автор книги: Аллан Фромм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

В должный срок ситуация ребенка меняется. Он достигает подросткового возраста, когда возникают новые стимулы, и он находит поддержку и одобрение некоторым новым образцам поведения у сверстников. Особенно это справедливо относительно подростков мальчиков. Мальчик по-прежнему

[71]

может чувствовать, что секс – это плохо, но после нескольких разговоров в обществе сверстников не захочет от них отставать. Больше того, он обнаружит, что его статус в группе зависит от того, как он может обходиться с девушками, и он считает себя обязанным хвастаться своими успехами, даже если это и неправда. Ибо у подростков есть своего рода рейтинги «Дэн энд Брэдстрит» ¹. Их рассказы о сексуальных приключениях чаще отражают мечты и желания, чем реальность, но они испытывают необходимость рассказывать о них с самыми яркими подробностями.

Секс ради статуса

В этот период жизни мальчика сексуальность не имеет ничего или почти ничего общего с любовью. Испытывая давление со стороны группы, он отправляется на охоту, но не для того чтобы доказать, что способен любить, а чтобы продемонстрировать свою мужественность в тех терминах, в каких его сверстники ее определяют.

Для мальчика это совсем не просто, потому что давление группы вступает в противоречие с запретами возраста. С одной стороны, мальчик чувствует, что слабак никогда не завоюет красавицы, а с другой – что только дураки стремятся туда, где боятся ходить ангелы. Он боится, что, если будет вести себя слишком агрессивно сексуально, девушка, с которой он встречается, его отвергнет. И хотя кажется, что он ищет сексуальных приключений, на самом деле он не свободен от отношения, которое у него давно сформировалось к сексу: что это нехорошо, неправильно и что девушка, с которой он сможет «сделать это», плохая девушка.

Даже в наши дни, когда мы считаем себя относительно свободными, подростки думают о девушках почти в

¹«Дэн энд Брэдстрит» – компания, собирающая информацию о корпорациях США, публикует рейтинги этих компаний. – Прим. перев.

[72]

викторианских терминах. Ничто в воспитании обычного мальчика или обычной девочки не противостоит культурному давлению, заставляющему их стыдиться своего тела, ассоциируя его с грязью и недозволенностью. Подобные представления формируются уже в двухлетнем возрасте. К тому времени как мальчик становится подростком, эти ассоциации настолько глубоко сидят в нем, что уже не осознаются, но они участвуют в его первых сексуальных опытах и окрашивают отношение к девушке, с которой он встречается.

Он обнаруживает, что существуют разные девушки. Есть хорошие девушки, которые не терпят агрессивного сексуального поведения, и есть такие девушки, с которыми можно забавляться. Девушек, с которыми он может свободно себя вести в сексуальном смысле и которые разделяют его расцветшие сексуальные желания, он не уважает, считает плохими. И это печально – не только для девушек, но и для мальчика и для его будущего сексуального поведения в браке, потому что девушка, на которой он женится, разумеется, будет из «хороших». Такие отношения не всегда сохраняются в браке, но когда сохраняются, приводят к беде. Многие мужчины – пылкие романтические влюбленные во время ухаживания и помолвки, вплоть до алтаря. Но в супружеской спальне мужчина пасует.

Он любит жену, но не знает, как сексуально выразить свою любовь. До этого момента у него не было никакого опыта в сексе как выражении любви.У него был секс только с женщинами, в которых он не мог влюбиться, потому что, в сущности, не одобрял их поведение. А теперь, найдя свою настоящую любовь и женившись, он теряется. Запрет относительно секса, который он мог отбросить только с женщинами другого типа, теперь возникает снова и мешает ему. Он никогда не признается в этом даже самому себе, но испытывает те же чувства, которые испытал маленьким, когда узнал факты о половых сношениях и в шоке кричал, что его мама и папа так никогда не делают.

Это одна их причин того, что многие хорошие мужья – плохие любовники, хотя во всех остальных отношениях их брак вполне благополучен.

[73]

История жены

А как насчет женской стороны этой истории? Детский опыт скромности и тайны был у жены, скорее всего, таким же, как у мужа. Став подростком, она тоже испытывала сексуальные желания, хотя они возбуждаются не так легко, как у мальчиков. Происходит это отчасти потому, что женские гениталии менее подвержены стимуляции, но есть также и причины, вызванные влиянием культуры.

С самого детства девочку в нашем обществе побуждают принять на себя роль домохозяйки. Образцом для нее служит собственная мать, которая делает то, что делают все матери: заботится о доме и детях. Большинство матерей даже в наши дни не стремятся сделать карьеру: процент женщин профессионалов на протяжении десятилетий остается почти одинаковым. Многие женщины работают, они нуждаются в работе и деньгах, но если они замужем и имеют детей, то всегда в первую очередь это матери и только во вторую – работницы. Девочкам мы дарим для игр кукол, мы побуждаем их играть в маленькую маму; по существу, так воспитывают всех девушек.

Девушки более склонны к конформизму, они склонны принимать культуру, которую знают лучше. С мальчиками дело обстоит по-другому. Они играют в полицейских и разбойников, в шерифов и преступников, в ковбоев и индейцев, в супермена против марсиан – они не повторяют в игре те реалии, которые их окружают. Они пускаются в героические приключения и стремятся к бесконечным достижениям. Иначе говоря, мальчики в играх поворачиваются спиной к дому и убегают от него как можно дальше.

Иногда в такие игры принимают и девочек, потому что бывают девочки, которые любят возбуждающие и даже страшные приключения. Девочка, которая сумеет очень хорошо сыграться с мальчиками, приобретает репутацию «мальчишки в юбке», но когда достигает половой зрелости, начинает чувствовать себя комфортней с девушками.

В типичных случаях, как мы сказали, девочки повторяют окружающие их обычные семейные сцены. И, приближаясь

[74]

к подростковому возрасту, охотней мальчиков признают социальные запреты на не принятые проявления сексуальности.

Впрочем, не следует считать, что это дается им легко. Они создают защиту против собственных импульсов и сексуальных притязаний мальчиков, и один из видов такой защиты особенно интересен. Мы видели, что в подростковом возрасте мальчики легко отделяют секс от любви: секс для них олицетворяет совсем другие понятия, такие, как статус, мужество, личную приспособленность. А вот девушки идут в противоположном направлении. Они окружают секс сложным обрамлением любви, весьма романтическим обрамлением. Неудивительно, что возраст волшебных сказок у девушек – это возраст приближения половой зрелости. Многие мальчики и, вероятно, многие девочки в наши дни совсем не читают волшебные сказки, но девочки, которые их читают, делают это в возрасте от десяти до двенадцати лет. Для девочки плененная принцесса в башне, окруженной высокой стеной и рвом – прекрасный символ защиты от секса. Только принц, который достаточно сильно ее любит, способен убить чудовище, переплыть ров, забраться на стену – рисковать, лишь бы наконец получить свою любимую.

Иными словами, девушка защищается от секса, настаивая на любовном обрамлении. Естественно, любовь симулировать гораздо труднее, чем сексуальность. Ее требование любви – это броня от похотливых притязаний со стороны молодого самца, не говоря уже о ее собственных расцветающих сексуальных желаниях.

Однако отношения девушки с юношами наталкиваются на практические трудности. Мальчики перестают назначать ей свидания, если она не разрешает им обнимать и целовать себя, не разрешает «сделать это». Уловки мальчиков могут быть для нее совершенно ясны, но даже если они неискренние, они ее возбуждают. В наш век самостоятельности, век свободного передвижения и отсутствия дуэний девушка не сможет слишком долго держать оборону, а страх перед беременностью еще больше усиливает необходимость

[75]

в любовном обрамлении. И вот мы видим множество молодых девушек, которые, едва закончив среднюю школу, выходят замуж, даже если они к этому не готовы.

Таково социальное и психологическое давление, которому подвергается девушка. Кроме того, как мы видели, существует множество разновидностей индивидуальных потребностей и подсознательных сил, которые могут быть выражены в сексуальном поведении. Эти формы, вместе взятые, образуют сложный рисунок, который влечет мужчин и женщин по пути, который нельзя назвать ни рациональным, ни благотворным для них. Эти подсознательные принуждения находят сексуальное выражение, но мало напоминают здоровый и откровенный секс, который служит выражением любви.

[76]

5. СЕКСУАЛЬНОЕ ВЫРАЖЕНИЕ ЛЮБВИ

Язык тела обладает несравненной действенностью и ясностью. Слова, напротив, часто способны ввести в заблуждение. Легко говорить то, что на самом деле не имеешь в виду, еще легче говорить то, чего не знаешь. А вот организм обладает более примитивным естественным способом выражения.

Существует старинный рассказ о герцоге, который вызвал к своей рожавшей жене врача. Он был чрезвычайно преданный супруг и, когда услышал, как жена жалуется на боль, попросил врача помочь ей. Но врач хладнокровно играл в карты. Несмотря на повторяющиеся мольбы женщины и ее мужа, он спокойно играл, отделываясь замечанием: «Еще рано». Он повторял это свое «еще рано» много часов подряд, пока не услышал не мольбу, а нечленораздельный звериный крик. «Пора!» – воскликнул врач, бросил карты и пошел принимать роды.

Сильные чувства выразить словами очень трудно. На помощь приходит язык тела, потому что его способ выражения гораздо проще. Мужчина и женщина молча соприкасаются руками. Без слов они красноречиво говорят о том, что ощущают присутствие друг друга. Крепкое объятие способно полнее выразить страсть, чем самая красноречивая

[77]

тирада. Первоклассный актер способен довести аудиторию до слез, читая фамилии из телефонного справочника. То, что мы говорим, действует на нас гораздо слабее, чем то, как мы говорим. Язык тела придает любому сообщению глубочайший смысл.

Именно поэтому секс необходим для самого глубокого выражения любви. Страсть, испытываемая нами, усиливается, когда мы выражаем ее с помощью тела. Использование тела мужчиной и женщиной для получения удовлетворения – это мы и называем сексом. В привязанности, которая возникает между людьми, секс выполняет очень важную роль, вначале привлекая друг к другу, а потом цементируя отношения, скрепляя их при помощи удовольствия и ощущения осуществленности. Но во многих случаях секс может быть и разрушительной силой. Так может произойти тогда, когда секс по моральным или иным причинам не может быть выражен. Или секс может бьггь отравлен элементами господства или даже враждебности.

Хотя секс может стать главным союзником любви, в нем часто выражается то, что не есть любовь. Секс без любви легко обнаружить во многих нравах и представлениях американцев. Многие журналы обеспечивают себе успех, подчеркивая определенные аспекты холостяцкого рая. Они описывают фантазии мужчины, находящегося в вечно подростковом возрасте, этакого сексуального Питера Пена.

Но феномен секса без любви включает в себя и более тонкие и своеобразные американские элементы. Мы стараемся не использовать свое тело для выражения чувств, люди буквально подчеркнуто держатся на расстоянии друг от друга. В других культурах люди гораздо свободнее в выражении отношений с помощью прямого физического контакта. В некоторых обществах мужчины при встрече по традиции обнимаются и целуются: так поступали французы, русские до сих пор так поступают. Когда встречаются два араба, они пожимают друг другу руки, каждый мужчина свободной рукой берет руку другого, так они стоят и разговаривают, физически соединенные. Мужчины во многих культурах идут по улице, взявшись за руки.

[78]

Американцы ничего подобного не делают. Они не очень любят даже рукопожатия. Молодые европейские влюбленные ходят в обнимку, так ходят и молодые жители Лондона, но американцы делают это редко. Европеец берет руку женщины и прижимает к себе; парижанка почти автоматически берет мужчину под руку, когда идет рядом с ним. Но американский супруг поддерживает жену за локоть только тогда, когда она спускается с обочины и начинает переходить улицу. Но как только они оказались на другой стороне, он тут же торопливо отпускает ее руку.

Путешественники замечали, что в Индии на железнодорожном вокзале, если там находятся двадцать-тридцать человек в большом помещении, они все садятся на пол в центре, прижимаясь друг к другу, касаясь телами, даже если совершенно незнакомы. На американских вокзалах и в аэропортах, если там в неурочный час мало народу, люди в зале ожидания садятся как можно дальше друг от друга. В барах, в кинотеатрах, на скамьях в парке американец садится на одно-два места в стороне от других посетителей.

Американцы сохраняют физическую дистанцию друг от друга. Люди других культур с трудом разговаривают или даже занимаются бизнесом, если их разделяет расстояние. А американцы не ищут близости, не хотят касаться других людей, не радуются физическим контактам.

Мы заходим даже дальше, о чем свидетельствуют наши аптеки и приспособления для туалета. Нам не нравится запах других людей, и мы принимаем все меры, чтобы другие не ощутили наш запах. Нормальный здоровый запах человеческого тела, даже хорошо вымытого, считается в Америке неприятным и едва ли не оскорбительным. Брачные руководства признают это, поскольку неизменно намекают на женскую «утонченность».

И хотя в целом это достаточно поверхностная привередливость и разборчивость, вызванная влиянием культуры, ясно, что нам нелегко совершить переход к интимности любви и сексуальных объятий.

Но в народе, происходящем от столь многообразных культур и стран, такой распространенный и характерный вид

[79]

поведения не может быть случайным и поверхностным. Мы легко справлялись бы с этой физической привередливостью, если бы она не отражала какие-то более глубокие ограничения. Можно рассуждать о том, что мы сохраняем физическую дистанцию, потому что боимся близости. Или можно высказать историческое предположение: когда наши основатели-пилигримы принесли с собой на эти берега представление о том, что чистота сродни божественности, они сумели основать нацию, у которой теперь, много лет спустя, больше чистых, облицованных плиткой туалетов, чем в любой другой стране мира. Чистота и ее следствие – стремление к уединенности, несомненно, дороги нам, но ценой служит привычка к физической обособленности. Может, именно поэтому мы салимся в парке на свободную скамью, а не на ту, где уже кго-то сидит.

Можно также порассуждать о том, что строгое обучение контролю над естественными функциями организма и сокрытию их привело к недоверию использования тела, особенно для получения наслаждения.

Тело как оружие

Но тут возникает очевидное противоречие: мы не стесняемся использовать тело для выражения агрессивности. Мальчики очень рано учатся драться, а если они сами этого не делают, то их этому учат отцы и даже матери. «Дай ему сдачи», – говорим мы играющему в песочнице ребенку, который едва научился ходить. Мы культивируем контактные виды спорта. Мы делаем героев из спортсменов, занимающих призовые места, и побуждаем своих детей– школьников записываться в футбольные команды ¹. Ребенку становится ясно, что использовать тело для выражения враждебности приемлемо.

¹Речь идет об американском футболе, который гораздо более жесток, чем европейский. – Прим. перев.

[80]

Мы также знаем, что секс может стать выражением многих подсознательных сил, которые очень слабо или совсем не связаны с ним самим. Мы не знаем, являются ли агрессивные импульсы обязательной составляющей сексуального поведения. Фрейд предполагал, что это так. Многие с ним не согласны. В некоторых кругах идет оживленная дискуссия: рождается ли младенец любящим и учится ненавидеть или рождается ненавидящим и учится любить. Спор этот интересен, но носит академический характер. Какими бы мы ни рождались, с чем бы ни появлялись на свет, человек умеет любить и ненавидеть в таком раннем возрасте, как будто оба умения у него врожденные.

Таким образом, агрессивные элементы в сексе получают мощную поддержку. Мы все проявляем враждебность, используем тело для выражения враждебности, и со временем образуется прочная связь между агрессией и сексом.

Неслучайно эта связь проявляется и в языке. Обдумайте, например, значение слова «соблазнять». В сексуальном смысле оно означает навязать с помощью какого-то обмана свою сексуальную волю другому человеку. Те же самые оттенки слово имеет и в несексуальном употреблении. Людей «соблазняет» пропаганда или реклама, заставляя делать то, чего они не хотят, или покупать то, что им не нужно. Буквально это слово означает «ввести в заблуждение», но соблазнитель не обязательно делает это невинно или непреднамеренно. Он не думает об интересах партнера, только о своих собственных. Во всех смыслах соблазн – это агрессия, партнер при этом не партнер, а жертва'.

В языке улицы связь между сексом и агрессией еще более откровенная; здесь агрессивность подчеркивается и выражается прямо. Нет необходимости развивать линг-

¹Все сказанное относиться к английскому слову seduce – соблазнять. Любопытно, что то же самое можно сказать и о русском «соблазнять». Древнерусское «блазнити», от которого образовано это слово, означало «обманывать, вводить в заблуждение». – Прим. перев.

[81]

вистическое исследование, чтобы подтвердить это положение.

Мы говорили о сексе как о способе разрядки напряжения; можно добавить, что он также способствует избавлению от раздражения и скуки. Итальянский фильм La Dolce Vita ¹заканчивает горькое исследование скуки сценой безрадостной оргии. Эта финальная сцена представляет сведение всего и всех к сексу, погружение в сексуальный ад, где царствует похоть без страсти, без наслаждения и, несомненно, без любви.

Секс как аспирин

Психологи давно установили, что когда индивид испытывает раздражение, результатом бывает своего рода слепой гнев. Мы видим примеры этого в приступах дурного настроения и капризов у детей. Когда мы становимся старше, такие приступы уже неприемлемы в качестве выхода даже для нас самих, и мы либо находим социально приемлемые способы разрядить свой гнев, либо таим его в себе. Скука и депрессия тоже могут вызвать гнев и еще больше сбить с пути и парализовать индивида, мешая ему предпринять какие-либо действия ради своей пользы. Секс, мощный сам по себе, легко предоставляет подобный клапан и способствует разрядке накопленной энергии слепого гнева от скуки, напряжения и депрессии.

Ни одна из этих не связанных с любовью мотиваций не ведет к счастливому сексуальному опыту. В лучшем случае этот опыт относительно безвредный: человек получает облегчение, словно принял аспирин от головной боли. Подобно аспирину, это временное средство: если причина симптома сохраняется, головная боль возобновится. Напряжение снова начнет нарастать, и человеку снова потребуется разрядка.

¹Фильм Федерико Феллини «Сладкая жизнь», снятый в 1959 году. – Прим. перев.

[82]

У некоторых, даже у очень многих, подобное использование секса вызывает дальнейшее напряжение и усиление вины. И даже если мы не чувствуем себя виноватыми, то испытываем отвращение – утром мы сами себя ненавидим. Конечно, так бывает не у всех. Есть «счастливые» холостяки, у которых после секса без любви не бывает никакого похмелья.

Сексуально счастливый индивид

Кто же в таком случае сексуально счастлив? Какова сексуально счастливая личность, или, как выражаются психологи, хорошо сексуально адаптированный индивид?

Начнем с того, что это такой человек, мужчина или женщина, который не считает секс грязным, не боится его, принимает как часть природы и естества человека и как естественный источник наслаждения. Это человек, который ценит секс, интересуется и наслаждается им.

Но этот интерес не исключает другие интересы. Слишком большой интерес к сексу, одержимость им, как мы знаем, это не счастье и не адаптация, а нечто вроде болезни.

Сексуально счастливый человек счастлив и в других отношениях. У него есть другие интересы, другие порывы и источники удовольствия. Он умудряется поддерживать равновесие между всеми своими интересами и потребностями, в которых секс занимает свое и, возможно, очень важное место, особенно в начале подросткового возраста, но место это не исключительное и всепоглощающее. Именно гармонию целого мы, используя сознательно бесцветный психологический термин, называем хорошей общей адаптацией. Гармоничная жизнь – это такая жизнь, которую древние китайцы и древние греки мудро именовали счастливой. Радость секса, очевидно, есть часть общего гармоничного счастья.

Далее такой человек принимает свою сексуальную роль в жизни. Сегодня мы знаем, что хотя внешние половые характеристики принадлежат исключительно одному или

[83]

другому полу, в самих индивидах это разграничение гораздо менее полное. Организм поддерживает состояние тонкого равновесия. Даже мужская эндокринная система производит незначительное количество женских гормонов, а женская – мужских. В структуре личности это соотношение еще более тонкое, потому что к физиологическим тонкостям добавляются тонкости психологические. У всех нас индивидуальная реакция на индивидуальный опыт и окружение. К тому же на нас всегда воздействует культура, в которой мы живем.

Но общая сумма всегда либо несомненно мужская, либо несомненно женская. Если человек рождается мужчиной, он преимущественно мужчина; девочка вырастает в женщину. Принятие своей сексуальной роли означает, что мужчина признает необходимость поступать, как поступают мужчины, а женщина – как женщины.

Выше мы упомянули, что мы прежде всего распознаем и запоминаем принадлежность индивида к мужскому или женскому полу. Можно пойти дальше и отметить, что все, что мы делаем, отражает в себе мужские или женские качества. То, как мы ходим, говорим, сидим и стоим, как одеваемся и раздеваемся, некоторые даже считают то, как мы думаем, – во всем этом отражается наша принадлежность к мужскому или женскому полу. Когда мы видим женские манеры у мужчины или мужские у женщины, мы смущаемся; мы можем подумать, что этот человек гомосексуалист. И весьма вероятно, что личное жизненное смятение у такого человека гораздо сильнее, чем у нас, просто за ним наблюдающих.

У сексуально счастливого индивида такого смятения нет – ни во внешних манерах, ни в отношении к себе. Сексуально счастливый мужчина счастлив тем, что он мужчина, а сексуально счастливая женщина – тем, что она женщина. Каждый из них время от времени может жаловаться, что противоположный пол обладает какими-то преимуществами. Совсем недавно, с точки зрения истории, женщины протестовали против своего неравенства и ликвидировали большую часть своих ограничений в обществе.

[84]

Конечно, неравенство все еще существует, и мужчины и женщины часто испытывают колебания относительно своей роли в жизни, например, в браке и воспитании детей. Сегодня в социальном смысле роли мужчины и женщины различаются менее жестко, и это, возможно, к лучшему для нас всех.

Но в основном и во всех существенных особенностях сексуально счастливые мужчины и женщины не сомневаются в своей роли. И что еще важнее, они принимают свою роль и наслаждаются ею в пределах возможностей.

Чувства против поведения

Теперь мы переходим к чувствам сексуально счастливой личности. Вопреки огромному объему информации, которую мы находим в двухтомной работе доктора Альфреда Кинси ¹о сексуальном поведении мужчины и женщины, понимание сексуального поведения невозможно без столь же тщательного исследования наших чувств, отношений и мыслей о сексе. То, что мы делаем, представляет лишь часть нашего отношения к сексу.

Еще в библейские времена Иисус предупреждал, что «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» ². В современных терминах это Означает, что индивид страцает от конфликта в результате тайных желаний, даже если просто посмотрит на объект этих желаний. Поскольку он ничего открыто не сделал, он не должен никому давать отчет: он ведь никому не причинил вреда. В глазах всего мира он невиновен. Но в собственных глазах, возможно, это и не так.

’Альфред Кинси (1894—1956) – исследователь сексуального поведения мужчин и женщин. Принято считать, что его вызвавшая оживленное обсуждение работа «Сексуальное поведение самца человека» стала началом «сексуальной революции» в США. – Прим. перев.

² Евангелие от Матфея, 5-28. – Прим. перев.

[85]

Закон, который является наделенным властью органом общества, принимает точку зрения этого общества. Если вы пройдете по Пенсильвания-авеню ¹, сердясь на правительство и думая о том, что неплохо бы поджечь Белый дом, никто вас не остановит и не пригрозит арестом. Но если вы на той же улице небрежно бросите на газон горящую спичку, тут же к вам подойдет полицейский или агент в штатском и спросит: «Что это вы такое делаете? Собираетесь поджечь Белый дом?» Вы заявите о своей невиновности, но он укажет на факт: вы бросили зажженную спичку у стены Белого дома. Возможно, вас и не арестуют, но строго предупредят, чтобы больше вы так не делали.

Закон наказывает нас не за чувства и мысли, а за их выражение, за наше поведение. Нас могут наказать за письмо с угрозами, даже если мы свои угрозы не осуществили, потому что написание письма – это совершенное действие. Мы можем думать об убийстве, стремиться к убийству, даже мысленно планировать убийство, но пока не совершили никаких действий, закон нами не интересуется. Общество не наказывает за желания.

К себе мы гораздо более строги. Мы наказываем себя не только за то, что делаем, но и за свои мысли, чувства, за то, что хотим сделать, но не делаем. В жизни мы постоянно находимся под давлением сексуальных запретов и одновременно сексуальных стимулов, и комбинация этих противоположных элементов подобна взаимно активным химическим веществам. Подобно парам, поднимающимся из испытательной пробирки, эта смесь создает облака сексуальных желаний и стремлений, на основании которых далеко не всегда можно действовать.

Таким образом, важно рассмотреть сексуальные чувства индивида. Его сексуальное поведение имеет значение, но не меньшее значение имеют его сексуальные чувства, потому что в них отражается его удовлетворенность или

¹Одна из главных магистральных улиц в центре Вашингтона, соединяющая Капитолий и Белый дом. – Прим. перев.

[86]

неудовлетворенность. Чувства определяют тонус и атмосферу каждого поступка. Два человека, занимающиеся любовью, могут вести себя одинаково, но чувства их могут быть противоположны, так что для каждого половой акт приобретает противоположное значение, противоположную ценность. Даже соблазн – акт агрессивного поведения, как мы видели, может совершаться нежно, сочувственно, внешне любяще. Таким он и должен быть, чтобы стать успешным. Но в сердце соблазнителя это совсем не акт любви. Это акт обмана и враждебности.

Каковы чувства сексуально счастливого любящего? Это чувство любви, принятия привязанности к сексуальному объекту. Секс, использование тела для удовольствия, начинается с самых первых младенческих переживаний, сенсорных ощущений, полученных при удовлетворении физических потребностей организма. И любовь начинается на той же самой примитивной стадии привязанности к тому, что доставляет удовлетворение. Секс тесно связан с любовью – и не по причинам морали, не как повод для получения физического наслаждения, не из чувства вины, поскольку общество осуждает секс без любви, но потому, что секс и любовь тесно связаны в самом своем происхождении. Таким образом, физическое выражение привязанности одного человека к другому черпается из глубин самого существа.

Сами формы сексуального выражения отражают происхождение любви как привязанности к источнику физического наслаждения. Когда мы пытались в предыдущей главе определить секс, мы находили его выражение в иных простых сенсорных ощущениях, в том удовольствии, которое получает женщина, гладя мех своего манто, или ребенок, доедая шоколадное пирожное. Эти сенсорные радости сексуальны в широком смысле, хотя и не связаны с первичными эрогенными зонами. Наслаждение теплой ванной, великолепным обедам, быстрым спуском на горных лыжах, массажем, катанием на американских горках – все это в том же смысле сексуально.

В любовном акте участвуют многие сенсорные ощущения, которые усиливают наслаждение, хотя и не связаны с

[87]

первичными эрогенными зонами. Влюбленные, которые способны на разнообразные физические проявления любви, получают друг от друга удовольствия в очень широких пределах, и чем длительнее и теснее их привязанность, тем свободней и глубже удовольствие, которое они получают от этих физических ласк.

Когда со смехом говорят, что секс вечен, люди признают его власть над нами, и не только потому, что он вызывает у нас сильные желания, но и потому, что способен принести глубокое удовлетворение. Привязанность к человеку противоположного пола потенциально способна принести максимум физического наслаждения; удовольствие, доставляемое другими частями тела, несопоставимо. Сексуальное выражение любви приносит удовлетворение и тому, кого любишь, и тому, кто любит.

Люди, привязанные друг к другу, выражают эту привязанность, обнимаясь, теснее прижимаясь друг к другу, используя все свои органы чувств. Они хотят быть друг с другом, хотят замкнуться от мира и быть занятыми лишь друг другом. Все то, что сблизило их: взрослые переживания, совместная жизнь и ведение хозяйства, дети, деньги, общие интеллектуальные и социальные радости – все это в данный момент приводит к полному физическому удовлетворению в сексуальном объятии.

Сексуально счастливый человек находится в гармонии с собой в этом и всех других отношениях. Для него секс и любовь едины. Его сексуальные чувства – это любовные чувства.

Это не означает, что секс – единственный способ, которым он выражает свою любовь. Любовь гораздо шире секса. У любви много форм выражения, помимо физических. Два любителя музыки могут сидеть часами, даже не слушая музыку, а только говоря о ней, и все равно будут наслаждаться своей любовью к музыке. Аналогично мы выражаем любовь тысячи раз множеством разных способов. И когда занимаемся сексом, то занимаемся им как актом любви. Конечно, если мы сексуально счастливы.