Текст книги "Способность любить"

Автор книги: Аллан Фромм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

[88]

Сексуальные способы любви

Сексуальное выражение любви изучать нелегко. Мы видим неудачи многих браков и торопимся с выводом, что причина неудачи, вероятно, сексуальная, но можем и ошибаться. Во многих браках слаба любовь. Многие пары сохраняют брак и живут и работают внешне как будто в полной гармонии, но их брак основан не на любви. Это своего рода, скорее, организация совместного ведения хозяйства, а не страстная привязанность друг к другу, которой оба наслаждаются. Во многих браках секс существует как требование и обязанность, а не как желание выразить привязанность друг к другу.

Если вспомнить, что секс – это способ организма выразить любовь, мы сможем проследить формы этого выражения. Можем проверить это на собственном и чужом опыте: поэты и художники дали нам множество красноречивых свидетельств.

Влюбленные осознают присутствие друг друга, это физическое осознание, и, кстати, обостренное осознание самого себя позволяет более остро осознавать присутствие другого. Два человека идут по пустому берегу; возможно, это просто два человека, любующиеся морем, небом, наслаждающиеся ветром и песком под ногами. Но если это влюбленные, они наслаждаются всем этим и особенно остро осознают, что наслаждаются этим вместе. Они наслаждаются не только своими собственными ощущениями, но и ощущениями партнера.

В помещении, полном народа, это может быть не так легко. Влюбленные могут даже не видеть друг друга в облаке табачного дыма. Но они осознают присутствие друг друга даже в заполненном помещении, как пел Этцео Пенца ¹в «зачарованном вечере». Если нам не повезло и мы сами не испытываем такое состояние, то можем наблюдать его у

¹Этцео Пенца (1895—1957) – итальянский певец, бас, выступавший в Соединенных Штатах. – Прим. перев.

[89]

других. Некоторые мужья и жены всегда чувствуют присутствие друг друга на приеме, даже не сознавая этого.

Конечно, есть и такие, которые следят друг за другом, как ястребы, – из ревности, соперничества, враждебности или чувства обладания. В таких отношениях тоже есть любовь в том смысле, что люди испытывают сильную привязанность друг к другу. Но в таких отношениях мало радости. Физически это тяжелые отношения, чувствительность при этом притупляется. С другой стороны, люди, которые находят удовольствие в своей взаимной привязанности, наслаждаются обостренным осознанием присутствия друг друга, радостью от того, что радуется партнер, заботой об удобствах и благополучии друг друга. Часто один из супругов знает, когда другой готов покинуть прием, без всяких слов и внешних признаков.

Это обостренное физическое осознание есть сексуальный феномен. Это один из способов, которым организм с помощью чувств и восприятия выражает любовь.

Физическое осознание нуждается в словесном выражении. Влюбленные говорят друг с другом, делятся мыслями, планами и мечтами. И прикасаются друг к другу. Гладят, ласкают, целуются. В этой личной любовной связи влюбленные формулируют свой идеал принятия и удовлетворения в наиболее лично ценной форме. Именно это они знали с самого начали, испытали еще младенцами; именно к этому стремились в каждом возрасте и на каждом уровне зрелости. Они узнают язык, на котором так давно научились говорить, язык, гораздо более мощный по своим выразительным возможностям, чем любой звуковой язык с его преимуществами синтаксиса и грамматики. Это древний, неизменный физический язык любви.

Этот язык дает им свободу. Они чувствуют способность выразить на нем широчайший спектр настроений и эмоций. Их сексуальное поведение не всегда следует одному образцу. Подобно всякому истинному языку, у этого есть свой словарь. Иногда один из влюбленных стремится любить, а другой – позволяет, чтобы его любили. Они могут меняться активными ролями. Они могут быть игривыми, мечтательными, серьезными, нежными, страстными. В своей

[90]

сексуальной любви они развивают ту же свободу выражения, которую в идеале люди относительно звукового языка называют свободой слова.

Без такого сексуального выражения любовь мужчины и женщины не завершена. Некоторые из тех, кто наиболее красноречиво в истории и литературе выразил чувство любви, никогда не испытывали физической близости; именно поэтому можно предположить, что их любовь была не самой глубокой. Это любовь надежды, обещания, любовь мысли или фантазии, но не реальная любовь.

Когда сексуальное выражение подводит

Человек, который говорит «Я тебя люблю», но уклоняется от прикосновения к любимой, может хотеть любви, но не способен на нее из-за других своих привязанностей и видов любви. Или он просто лжет. В любом случае это не подлинная любовь, иначе он выражал бы ее не только в словах, но и телом. Тело в такой же степени часть индивида, как его мозг и чувства; личность выражает себя во всех этих элементах. Мы можем обмануть себя словами, но тело так легко не одурачить. Физический язык любви, возможно, дает самое честное и ценное выражение.

К несчастью, наши культурные обычаи в этой области нацелены на подавление, и многие из нас вырастают в страхе и оказываются не способны в подростковом возрасте освободиться для сексуального выражения любви. Молодой муж, который знал секс только с девушками, которых не уважал, не может полностью проявить любовь к жене, которую уважает. Молодая жена, которая все годы юности отражала притязания сексуально агрессивных мужчин, удерживая их в границах приличий, тоже не может автоматически, с приобретением обручального кольца, отказаться от своих страхов и запретов. И если оба супруга подходят к сексуальным отношениям с такими колебаниями, весьма вероятно, что по крайней мере жена удовлетворения от них не получит.

[91]

Сегодня женщины ожидают, что получат сексуальное удовлетворение, и многих глубоко тревожит, если они не испытывают оргазм. Это, разумеется, относительно недавнее явление в сексуальных отношениях: у предыдущих поколений женщин таких ожиданий не было. Сегодня неспособность достичь оргазма с мужем вызывает в сознании женщины призраки фригидности и невроза. Она может обвинить в этом мужа, но если он любящий и внимательный, остается винить только себя. И чем сильней она тревожится, тем меньше шансов, что она достигнет высшего удовлетворения.

Тема оргазма, или физиологической кульминации полового контакта, окутана множеством неверных представлений. То, что физически здоровый мужчина достигает оргазма и осуществляет семяизвержение, вовсе не означает, что он всегда ощущает и осуществленность. Сексуальная осуществленность – это не только физический оргазм. Несколько минут спустя мужчина снова может почувствовать тревогу и неудовлетворенность или испытать отчужденность, отдаленность, и при этом не будет того светлого глубокого чувства удовлетворения и спокойствия, которое мы называем осуществленностыо. Он может даже испытывать чувства вины, стыда и отвращения к своему переживанию.

Женщина тоже может испытывать подобные чувства, далекие от осуществленности, даже если достигает физической кульминации в оргазме. Справедливо и противоположное: женщина не достигает оргазма, но чувствует себя счастливой, удовлетворенной, довольной физической близостью с мужчиной, которого она любит.

Тревога женщины из-за неспособности достигнуть оргазма может быть связана с другими факторами. Ее может тревожить в браке что-то, никак не связанное с сексуальными отношениями. Она может стесняться; какой-то аспект любовного поведения мужа ее не устраивает, но она не может сказать ему об этом. Почти все, что ее тревожит, легко переходит в область сексуальных переживаний, и неспособность достичь оргазма поглощает все другие неудовлетворенности и усиливается ими.

[92]

Честность и сексуальная осуществленность

Полные и зрелые сексуальные отношения имеют много сторон; они выражают множество аспектов личности, настроения и чувства любящих, многие оттенки их привязанности. Сексуальное выражение любви не может осуществляться по правилам. Нельзя написать основы сексуального этикета, как это можно сделать относительно поведения в обществе. Книги, в которых описаны разнообразные сексуальные действия и позиции полового контакта, полезны лишь в том смысле, что авторитет печатного слова помогает высвободить наше отношение к сексу. Но в идеале влюбленные должны чувствовать себя абсолютно свободными в своих отношениях друг с другом. Они действуют в соответствии со своими чувствами, а чувства их – это привязанность и желание друг друга.

Богатые взаимные сексуальные отношения включают готовность отказаться от всякого сдерживания и быть полностью самими собой; очевидно, что для этого нужно ощущение свободы действия с партнером, ощущение полного принятия. Если у одного из партнеров нет полной уверенности в остальных аспектах их отношений, ему трудно быть полностью уверенным и в сексе.

Иногда люди живут в браке, не имеющем почти никакого отношения к романтической любви. Они могут научиться принимать друг друга и жить вместе в относительном комфорте, но в их сексуальных отношениях мало что от положительной привязанности: это просто исполнение привычного ритуала и освобождение от напряжения. Когда два человека испытывают друг к другу положительную привязанность, когда взаимная любовь их удовлетворяет, они стараются насладиться друг другом всеми возможными способами. Они помогают друг другу, заботятся друг о друге, вместе смеются, вместе проводят время, говорят друг с другом. Они вместе танцуют, играют и барахтаются в стоге сена; они наслаждаются обществом друг друга. Мужья и жены, которые привыкли проводить отпуск порознь, очевидно,

[93]

не очень рады друг другу, иначе они бы посвятили отпуск особым совместным радостям.

Когда люди достигают зрелости со многими отрицательными привязанностями, они могут не знать, как культивировать положительные. Они могут начать любовные отношения в ожидании чего-то положительного, но со временем сведут их к тому, к чему привыкли, к негативной разновидности любви. И хотя такие отношения их не будут устраивать, они по многим социальным и психологическим причинам их продолжают; однако общество друг друга их не радует; вряд ли в таких условиях у них будут удовлетворительные сексуальные отношения.

Секс может быть неудовлетворительным даже при положительной привязанности, но в таком случае трудности преодолимы. У молодых возлюбленных таким препятствием может стать просто отсутствие опыта. К тому же роль секса в нашей жизни меняется с возрастом, с опытом, с пережитыми событиями. В периоды полного увлечения чем– то другим мы можем совершенно забыть о сексе. Можем отодвинуть секс в сторону на время разлуки с тем, кого мы любим и с кем связаны обязательствами. Во всяком случае на такое способны многие.

Сексуальное выражение привязанности может меняться на протяжении жизни, иногда принося счастье, иногда нет. Но пока привязанность остается прочной и положительной, ее сексуальное выражение всегда может быть обновлено и освежено. Чисто физическая сексуальная привязанность не может заменить многостороннюю любовь, в которой целиком участвуют личности обоих партнеров. Богатое сексуальное выражение любви стоит развивать и испытать до самой глубины, потому что оно значительно усиливает положительную привязанность.

[94]

6. НАША ГЛАВНАЯ ЛЮБОВЬ – ЛЮБОВЬ К САМОМУ СЕБЕ

Слово «любовь» необычное, в нем слышатся отзвуки тепла, красоты и даже героизма. Если любовь приносит горе, а не радость, то по крайней мере это горе, окрашенное величием. Любовь почитает любящего и может иногда прославить его. Даже в скромных масштабах любовь всегда связана с положительными оттенками смысла. Это не обязательно должна быть великая страсть к литературе или преданность и самопожертвование родителей, возможно, это всего лишь любовь к клубнике зимой. И все равно это приятное слово, пока мы не добавим притяжательное местоимение – любовь к себе.

И мгновенно окраска слова меняется. В мгновение ока исчезают все приятные ассоциации, связанные с любовью, и в нашем сознании возникают такие понятия, как: эгоизм, тщеславие, кокетство, эгоцентризм, жадность, алчность – список долог, и все пункты в нем неприятны.

В данной главе мы надеемся развеять эти неприятные ассоциации и показать, что идея любви к себе имеет и другую сторону. Возможно, мы нуждаемся в любви к себе;

[95]

возможно, мы без нее не можем жить. Мы можем даже обнаружить, что это наша самая главная и существенная любовь.

Интеллектуальная ловкость рук

Философы нагромоздили много суждений о таком типе любви, и в скучный уик-энд какой-нибудь любитель логики может развлекаться, доказывая, что никакой иной любви вообще не существует. Он может доказать, что все самые благородные примеры поведения человека в конечном счете оказываются проявлениями любви к себе: патриот, который служит своей стране, благотворитель, который хочет улучшить жизнь народа, благоразумный отец, планирующий будущее своих детей, – можно доказать, что все это – проявления любви к себе. Но прежде всего приходит в голову пример любящего, который наслаждается присутствием возлюбленной.

Свести любовь к таким выводам ~ значит совершить ту же ошибку, что допускает остряк, который, прослушав прекрасный скрипичный концерт, говорит: «Всего лишь царапанье конским волосом по струнам». Или созерцатель прекрасной живописи, который замечает: «Это только собрание химических пигментов». При изучении логики нам постоянно напоминают, что ошибочны объяснения, которые сводятся к упрощению. Шартрский собор и афинский Парфенон тоже можно описать всего лишь как собрание наложенных друг на друга камней.

Тема логики позволяет вспомнить еще одну мысль, распространенную среди тех, кто увлекается диалектикой. В своем очень тщательном анализе такие люди проводят различие между необходимыми и достаточными условиями. Воздух необходим для жизни, но недостаточен для нее. Необходимо, чтобы милосердие начиналось в доме, в семье, но вне всякого сомнения оно там не должно кончаться. То же самое справедливо относительно любви. Она поистине начинается в доме – в любви к самому себе. Это совершенно

[96]

неизбежно. Если мы не примем и не разовьем эту первичную привязанность, пострадают все последующие виды любви. Если наш эмоциональный рост не приносит счастья и сопровождается помехами, требования собственного «я» порабощают человека, и он не может быть удовлетворен ни собой, ни другими. Таким образом, благоприятное отношение к себе становится обязательным условием хороших отношений с другими. Любая наша любовь основана на любви к себе, и качество всех разновидностей любви зависит от качества этой первой любви.

Нелюбимое «я»

Посмотрим снова, с чего начинается любовь. Как мы уже видели, первая привязанность младенца – привязанность к самому себе, к своим ощущениям и к своему телу. Это неизбежно, поскольку он сам и составляет весь свой мир, ничего иного нет. Все, что он осознает, вначале является частью его самого. Материнская грудь, рука матери – все это также вначале его части. Он не способен определить границы собственной личности.

Проходят недели, прежде чем младенец оказывается способен провести простейшее различие между собой и не собой, прежде чем он поймет, что пальцы на руках и ногах – его, а рука матери – не его. А на развитие цельного представления о себе, на формирование ощущения своей идентичности как индивида уходит несколько лет. За это время ребенок не только открывает свою идентичность, он открывает ее уже окрашенной родительскими ценностями, которые успевает перенять. Он обнаруживает не только «я», отдельное от окружения, но хорошее и плохое «я», которое вызывает улыбки или хмурое выражение лица, голоса дружелюбные и ласковые или сердитые и гневные.

Иными словами, мы начинаем хорошо или плохо думать о себе одновременно с открытием собственного существования. Наша первоначальная привязанность к себе окрашивается положительными или отрицательными чувствами.

[97]

Это самый ответственный этап развития, он настолько важен, что, когда много лет спустя индивид проходит терапию, большая часть времени посвящается именно этому – представлению о себе, самооценке. В кабинетах многих терапевтов две двери: через одну пациент входит, через другую выходит. Наа этими дверями можно было бы повесить надписи: над первой – «Через эту дверь проходят люди, которые о себе низкого мнения», над второй – «Эта дверь для тех, у которых мнение о себе улучшилось». Не бывает терапии без стремления улучшить самооценку пациента. Это краеугольный камень того, что мы называем хорошей адаптацией.

Повышение самооценки, конечно, может быть искусственным, чем-то поверхностным, а не настоящим внутренним развитием. Примерно в течение месяца или двух, в худшем случае в течение одного-двух лет после завершения курса психоанализа пациент постоянно хвастает, ведет себя эгоистически, как будто он самый важный в мире человек. Он демонстрирует свою повышенную самооценку как знамя, словно идет с ним на параде под музыку оркестра.

Очевидно, если он вынужден всем встречным кричать о своей важности, сам он в нее не очень верит. Такая демонстрация напоминает то, что терапевты называют «бегством в здоровье»: симптомы пациента исчезают, стоит ему только переступить порог кабинета врача. Все мы понимаем, что такое улучшение иллюзорно и временно. Такова же громогласно заявленная уверенность в своей важности.

С другой стороны, недооцененное «я» может проявляться множеством способов, иногда самых обычных, иногда просто поразительных. Красивая женщина может считать себя некрасивой, даже уродливой. Проявляет она это, неряшливо одеваясь; в собственных глазах она недостойна быть хорошо одетой и потому носит только дешевые тусклые платья.

Чрезвычайно способный мужчина, заработавший целое состояние, может вопреки этому сомневаться в своих способностях. Он постоянно боится потерять свои деньги, свой кредит и положение в обществе и закончить нищим. Различные исполнители, особенно оперные певцы,

[98]

живут в постоянном ужасе перед внезапной потерей своего дара.

Есть много других людей, страхи которых еще более напряженны, специфичны и еще менее рациональны. Хотя такие фобии знакомы по названиям, их происхождение чаще всего скрыто в долгой неясной этиологии. Однако обычно человек, испытывающий такие страхи, не в состоянии справиться с определенной ситуацией, если кто-то не возьмет его за руку и благополучно не проведет через нее. Такая ситуация раскрывает подлинное представление человека о себе: он видит себя не более, чем ребенком. Страх оказаться в такой ситуации срывает с него взрослую защиту и демонстрирует дрожащего, беспомощного ребенка, каким он в глубине души себя и чувствует.

Признаком низкой самооценки является мечтательность. Мечтатель настолько не ценит себя, что предпочел бы быть кем-то другим, и, когда на мгновение остается наедине с собой, тут же превращается в этого другого. Редко кто достигает высот вымышленного Уолтера Митги ¹, но очень многие, прочитав о какой-нибудь знаменитости, говорят про себя или даже вслух: «Хотел бы я им быть!»

Это лишь немногие возможности выражения отрицатель* ного отношения к себе. Такое поведение в целом распадается на две категории. Первая разновидность – неспособность использовать свой потенциал. Трус никогда не завоюет красавицу ²не из-за недостатка личной привлекательности, а потому что ему не хватает уверенности в себе. Тот, кто плохо о себе думает, ограничивает притязания уровнем, недостойным своих способностей, и даже сами способности часто страдают из-за постоянных негативных мыслей о себе.

¹Уолтер Митти – герой комиксов, персонаж, постоянно попадающий в нелепые и затруднительные положения и воображающий себя богатым и знаменитым. – Прим. перев.

² Приводится как пословица из романа Сервантеса «Дон Кихот*. – Прим. перев.

[99]

Вторая главная категория недооценки себя может быть названа ощущением своей недостойности. Это не просто скромность, это глубокое внутреннее самоуничижение. В глубине души Сирано считает, что длинный нос делает его недостойным прекрасной леди. Он способен выразить свою любовь к Роксане, только когда скрыт тенью ночи и в основном с помощью элегантного молодого Кристиана ¹. И если «часто лилия цветет уединенно» ², то главным образом потому, что тот, кто сам себе не нравится, отступает заранее из страха быть отвергнутым.

Мы постоянно живем со своим «я», и с другими мы уживаемся не лучше и не хуже, чем с самими собой. Мы можем винить в своих разочарованиях других, но и без тех, кого мы виним, мы были бы столь же счастливы или несчастны. Нам не хочется все это признавать, но если мы не сумеем обвинить в своих бедах этих людей, то найдем кого-нибудь другого. Тон нашей повседневной жизни определяется не звездами и не внешними влияниями, но нашим отношением к себе.

Эго отношение отражается на наших связях с другими людьми, и чем более важны эти связи, тем сильней они окрашены. Когда нас романтически влечет к кому-нибудь, в наших отношениях первоначально доминируют желания и стремления. Однако по мере развития этих отношений неизбежно все сильней вмешивается чувство к самому себе и начинает в них господствовать.

Естественно на первых порах идеализировать женщину, но, если у мужчины низкое мнение о себе, сама эта идеализация может его отпугнуть. В собственных глазах он недостоин такой желанной женщины и потому не проявляет достаточно настойчивости, чтобы привлечь ее.

¹Персонажи пьесы Эдмона Ростана «Сирано де Бержерак». – Прим. перев.

²Строчка из стихотворения английского поэта XVIII века Томаса Грея «Элегия, написанная на сельском кладбище». Перевод В.А. Жуковского. – Прим. перев.

[100]

Другой мужчина из-за низкой самооценки может вести себя так умоляюще-соблазнительно, что завоюет девушку. Но в таком случае главной связующей силой в их отношениях становится его низкое мнение о себе. Единственное, что ему нужно от любви, чтобы за ним приглядывали и о нем заботились. Единственный вид любви, на какую он способен, это любовь зависимая.

Зависимая любовь может быть сильной; иногда она настолько сильна, что душит любимого. Но эта сила не показатель богатства. Это любовь в одном измерении: один партнер держит, другой за него цепляется. А все остальные потребности не удовлетворяются. Это не многосторонний обмен, не искренняя отдача и принятие любви: один всегда дает, другой только берет.

Грамматика любви

Каждое предложение должно иметь субъект, и в грамматике любви таким субъектом является любящий. В первой главе мы пообещали, что в отличие от Чеширского кота, который исчезал, оставляя только улыбку, мы не позволим любящему исчезнуть из исследования любви. Мы не сделаем этого. Он субъект, подлежащее. Но если предложение начинается словами «он любит», то в нем также есть объект, дополнение.

Кто или что станет этим объектом, зависит от возраста любящего и его жизненного опыта. Вначале, как мы знаем, объект – это он сам. И этот объект – идея самого себя – остается главным на протяжении всех лет развития и зрелости.

На протяжении младенчества, детства, подросткового возраста любящий развивает представление о себе, создает собственную идентичность, собственную личность. При этом в ходе процесса он примеряет множество образцов, множество личностей; отсюда и мечтательность, о которой мы говорили выше. Он ищет образцы в истории, в художественной литературе и в окружающем мире. Он влюбляется в

[101]

учителей, спортивных тренеров, друзей, школьных героев и героинь. Его первые гетеросексуальные привязанности – по-прежнему прежде всего проявление привязанности к себе. Как мы увидим ниже в исследовании романтической любви, вначале любящий любит созданный им образ возлюбленной, а не саму возлюбленную.

Ребенок вначале знакомится с собственным образом по тому, как он отражен в родителях, в семье. Ранее мы видели, что если у ребенка возникнет низкая самооценка, то он будет считать, что его не за что любить, и таким образом не сможет выработать приятную привязанность к самому себе. Но как ему выработать хорошее представление о себе, такое, которое он сможет полюбить?

Отношение к самому себе

Родителей постоянно побуждают подбадривать маленького ребенка: он часто такой неловкий, так раздражается из-за собственной неумелости. К тому же родительские функции заключаются преимущественно в сдерживании, наставлениях, приобщении маленького человека к цивилизации; неудивительно, что мы должны искать и даже Создавать возможности для того, чтобы похвалить его и одобрить. Если ему предстоит в будущем ценить себя как личность, он должен в младенчестве получать как можно больше похвал и одобрения.

Чтобы достичь такого результата, мы предоставляем нашему маленькому ребенку возможности для самовыражения. Мы преувеличиваем его достижения; мы празднуем его первые неуверенные шаги, повторяем первые слова. Хвалим его рисунки. Говорим ему, какой он хороший, какой замечательный; он станет президентом США, президентом всего мира. Пока 6н на краю реального мира, пока он защищен нашими объятиями, мы можем позволить себе такой нереалистический подход. И ребенок при этом расцветает.

Но по мере того как он становится старше, эти нереалистические элементы начинают ускользать из его образа. Он

[102]

идет в школу и видит, что многие мальчики и девочки учатся лучше его или более искусны в играх, хотя до сих пор ему говорили, что он совершенно замечательный. Он обнаруживает, что в конце концов он никакой не замечательный, а просто средний ребенок, по успехам он в середине списка своего класса.

Уничтожает ли его это открытие? Нет, если его родители мудры. Они любят его и считают, что он хорошо успевает, будучи в середине списка класса. Рядом с ним много других мальчиков и девочек, хороших, достойных любви; он в хорошем обществе. Родители помогают ему хорошо чувствовать себя в школе и с друзьями.

Конечно, школа – это ранний опыт приобщения к нашему построенному на конкуренции обществу, в котором ребенку предстоит жить. Но первыми истолкователями правил этого общества были его родители, и их отношение оказывает огромное влияние. Ребенок скорее всего склонен принять то представление, которое они ему передают. Он уходит в мир, понимая, что хорошо быть самим собой, что мир – хорошее место и что жизнь тоже должна быть хорошей.

Если у ребенка сформировалось такое отношение к себе И миру, то даже неожиданное погружение в конкурентную обстановку школы не сможет слишком потрясти его. Ранее мы уже замечали, ч[горебенок, которого постоянно осуждает стремящаяся к совершенству мать, невольно навлекает на себя такое же осуждение за пределами семьи; учителя и родители друзей считают его неряшливым, ненадежным, безответственным. Хотя он терпеть не может, когда с ним так обращаются, его собственное поведение делает такое обращение почти неизбежным, и несчастливей домашний опыт постоянно повторяется и подкрепляется за пределами семьи. В современной теории обучения психологи называют это «кондиционированием» – психологической обработкой; в народе о том же самом говорят «дать собаке дурную кличку».

[103]

Солнечный климат

То же самое справедливо относительно ребенка, который растет в солнечном семейном климате, когда его чаще одобряют, чем осуждают, чаще подбадривают, чем ругают. Это тоже отражается на его представлении о себе самом. Его успехи в школе могут быть средними, но, так как у него всегда счастливое лицо, учителя ему улыбаются и хвалят его, а не хмурятся и не ругают. Он, возможно, не лучший игрок, но одноклассники принимают его в игру, потому что он хороший товарищ. Даже если он в игре промахивается, то хорошо воспринимает насмешки и осуждение, потому что в целом принимает себя. Ему не нужно быть лучше всех, чтобы чувствовать себя принятым и любимым.

Если он обнаруживает, что его способности в том или ином направлении ограничены, он обнаруживает также определенное мастерство в других отношениях. Он может быть плохим бэтгером, но хорошо обегать базы ¹; он может медленно читать, но зато преуспевать в арифметике. Он может быть таким надежным и общительным парнем, что товарищи изберут его в различные комитеты и даже выберут президентом класса. Или он может быть таким живым и полным воображения, что будет принимать участие во всех школьных постановках.

Таким образом, даже в жестком реалистическом обществе за пределами семьи такой ребенок получает подкрепление хорошего представления о себе. Это не означает, что все его переживания счастливые, – совсем наоборот. Как и любой другой ребенок, он переживает множество разочарований, огорчений и обид. У него бывают тяжелые времена, которые на короткое или более долгое время могут поколебать его веру в самого себя. Как и каждый мальчик и

¹Речь идет о бейсболе, чрезвычайно популярном в США. Бэт– тер – игрок, отбивающий мяч специальной битой; после чего он должен обежать площадки – базы, расположенные по углам поля. – Прим. перев.

[104]

каждая девочка, ему придется понять, что мир – совсем не его «золотая жила».

Но разочарования его не подавят. В отличие от ребенка, который начинает с плохим представлением о себе и видит в каждой неудаче подкрепление этого представления, такого ребенка поддерживает в бурном море жизни уверенность, что он сумеет добраться до берега. Он уверен, что ему снова будет светить солнце. Он выживет и тем самым подтвердит ощущение собственной силы.

Короче говоря, он чувствует свою адекватность. И, чувствуя это, может забыть себя и наслаждаться миром, людьми, вещами.

Богатства, которыми можно делиться

Всякий ощущающий свою относительную адекватность – человек, с которым приятно иметь дело. Он не жалуется на судьбу и на то, как суров с ним мир. Он не предполагает заранее, что люди будут жестоки или лживы, что они постараются обмануть его и воспользоваться им. Зачем это им? В конце концов, он ведь хороший человек, и все это видят. И он забывает о себе и интересуется окружающими. Именно таких людей мы считаем хорошими слушателями.

А окружающим такой человек нравится, потому что они нравятся ему. Они интересуются им, потому что они интересны ему. Его легко полюбить.

И он не только легко завоевывает любовь – он легко и дает ее. Он готов делиться всем, что ему нравится. Он делит свое удовольствие от еды, от книги, от дружбы. Он не пытается скрыть наслаждение жизнью, побыть в одиночестве; напротив, он говорит: «Иди сюда, вода сегодня замечательная».

Если ему не повезло в любви, он привлекает все остальные свои привязанности, все другие виды любви. У него много радостей, и он говорит своей любви: «Вот, радуйся этому! Раздели со мной это, и это, и то». Он предлагает своей любви богатство, которым готов поделиться.