Текст книги "Способность любить"

Автор книги: Аллан Фромм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 23 страниц)

¹Синклер Льюис (1885—1951) – первый американский писатель, получивший Нобелевскую премию. – Прим. перев.

[205]

Строительство моста к людям может означать изучение самого себя и, возможно, какие-то решительные перемены, например, новая работа, новое соседство, другой город. Молодая женщина решает поступить на работу в техническую фирму, потому что большинство инженеров – мужчины, а она хочет встречаться с мужчинами. Другая по той же причине уезжает на Аляску: это один из немногих штатов, где мужчин больше, чем женщин. В нашем высокоподвижном обществе продолжают существовать традиционные семейные или общинные группы, но подвижность открывает дорогу к новым группам и к новым общинам. В прошлом, в более застывшем обществе, многие мужчины и большинство женщин всю жизнь проводили в том месте, где родились, независимо от того, были они при этом счастливы или нет.

Изучение себя может открыть некоторые психологические барьеры, которые мешают общаться. Многие женщины, молодые и постарше, с готовностью принимают приглашения прийти на прием, в гости, где встречаются с мужчинами, но, возвращаясь оттуда, думают, что все привлекательные мужчины женаты, а неженатые не стоят знакомства. Возможно, такие женщины сами не заинтересованы в людях. Не сознавая этого, они делают что-то такое, что мешает мужчинам интересоваться ими.

Трудно смотреть в лицо собственным недостаткам. Больно что-то предпринимать относительно них, потому что это означает смену чувств и поведения, а делать это тяжело. И вот мы объясняем свою неспособность заинтересоваться людьми тем, что люди нами не интересуются. Мы принимаем свое одиночество и начинаем отклонять приглашения: устали, завтра тяжелый день, кажется, пойдет дождь, человек, с которым предстоит встретиться, не очень интересен. И вскоре остаемся совсем одни, даже если этого не хотели. Волчок, который вертится на своей оси, все более и более углубляет ямку. Единственный выход – позволить кому-то взять вас за руку и перетащить на другую орбиту, чтобы вращаться вокруг людей, а не вокруг себя.

[206]

За и против одиночества

У человека, оказавшегося в одиночестве, есть много преимуществ. Многие занятия нельзя делить с другими людьми; мы читаем, готовим домашние задания, учимся играть на музыкальных инструментах – и все это в одиночестве. Многие достойные занятия требуют долгих часов настойчивых усилий в одиночестве. Для мышления, обдумывания, решения проблем, принятия решений, а также для оплаты счетов и написания писем – для всего этого необходимо остаться одному.

Остаться наедине с собой – в этом есть и необыкновенное наслаждение: не нужно приспосабливаться к желаниям и потребностям других людей, не нужно думать ни о ком, кроме себя.

Это наслаждение опасно. Люди легко привыкают к одиночеству, к облегчению, которое испытывают, избавившись от необходимости заботиться о других, и жизнь все более и более сужается и нацеливается внутрь. Взгляд на мир становится искаженным – точно так же, как искаженным воспринимается слово, которое повторяешь очень часто. Иногда случается, что вы, готовя какое-нибудь письмо, вдруг замечаете, что слово звучит странно, допустим, слово «возле». Вы повторяете это слово для самого себя – возле, возле, возле.Попробуйте сделать это сейчас; делайте так в течение тридцати секунд, и простое слово, которое вы сотни раз повторяете за день, вскоре начнет казаться вам причудливым и странным. Вы даже не уверены, верно ли его пишете.

Если такое в течение тридцати секунд может произойти с обычным, нейтральным словом, вообразите, что происходит, когда мы проводим не секунды, а часы, занятые мыслями и чувствами о себе, повторяя все это снова и снова, без перерывов, без отвлечений. Подобно часто повторяемому слову, эти мысли и чувства тоже начинают казаться странными. Мы утрачиваем ощущение перспективы, пропорций, равновесия.

Когда часть нашего мира составляют люди, они не позволяют нам это сделать. Не оставляют наедине, чтобы мы

[207]

вращались вокруг своей оси. Отвлекают нас, беспокоят, раздражают – и все это хорошо. Они говорят о себе, и даже если нас это не интересует, даже если они нам скучны или раздражают нас, для нас их присутствие благотворно. Оно срывает нас с нашей постоянной орбиты вращения вокруг самого себя, переводит на более широкую орбиту. Люди нас заставляют объективней воспринимать мир и себя самого. Из чистой вежливости мы вынуждены реагировать, говорить что-то, отвечать на вопросы, выражать мнения.

С людьми лучше проводить больше времени, чем меньше. Даже если нам кажется, что люди скучны, раздражают нас, мы напрасно тратим время, они все равно что-то делают для нас: время, проведенное с ними, не потрачено зря. Лучше всего, конечно, проводить время с людьми, общение с которыми стимулирует или, по крайней мере, развлекает, но если нельзя каждый день есть пирожные, мы едим хлеб и даже сухари.

Как мы упоминали в другой связи, одиночество способствует усилению тревоги. Одиночество – самая плодородная почва для неясного, несфокусированного, всепроникающего беспокойства, которое делает нас уязвимыми к хронической тревоге. Для одинокого человека все, что угодно, может стать причиной тревоги, почти все способно заставить его испытать страх. Люди, которые слишком много времени проводят в одиночестве, обычно вздрагивают, услышав звонок в дверь или телефонный звонок. Они всегда напряжены, нервы их открыты и уязвимы. Если сознательно они не испытывают тревогу, она сказывается в работе их организма. Они переедают, или у них бывает несварение, или они не способны уснуть. Они меньше заботятся о себе и своем здоровье. Одинокие люди признаются, что не видят смысла в заботе об одежде, еде, квартире. Такими мы иногда кажемся себе, когда остаемся вечером одни. Одинокий человек ведет себя равнодушно, то есть большую часть времени он с собой обращается плохо, В клинической практике мы часто встречаемся с такими психологически обеспокоенными людьми; некоторые из них общительны, другие нет, но больше всего страдают те, что чаше оказываются одни.

[208]

Тупиковый индивидуализм

Мы часто отождествляем любовь к одиночеству с сильной индивидуальностью. Молодые люди особенно склонны судить о силе и самостоятельности своей личности в зависимости от того, могут они обходиться без компании или нет. Стремление к одиночеству может быть частью психологического и интеллектуального роста, последним завитком детской эксцентричности. Но это может также превратиться в нездоровую привычку к отчужденности, к отвержению других из страха самому быть отверженным.

Что я? Кто я? Куда я иду? Каков смысл жизни? – в той или иной форме эти вопросы всегда занимали философов. Основные постулаты экзистенциализма очень привлекают молодых людей – в студенческих общежитиях это почти такая же популярная тема, как разговоры о противоположном поле. Когда такие вопросы возникают в группе людей, они способствуют обмену мыслями, но когда они всплывают в одиночестве, они кажутся бледными и похожими на тени – прямая противоположность здоровым мыслям и чувствам. В них звучит тревога индивидуализма, не укрепившегося в одиночестве, а лишь потрясенного им. Такие вопросы, вероятно, вообще не возникли бы, если бы задающий их активно общался с другими людьми, был с ними связан. Влюбленные юноша или девушка вряд ли будут спрашивать себя: «Кто я такой? Каков смысл моей жизни?»

Мы видим множество примеров ошибочного признания индивидуализма как способа одинокой жизни сильной личности. Это своего рода тупиковый индивидуализм, не столько проявление индивидуализма, сколько психологической отчужденности.

Представление о себе как индивиде расцветает не в одиночестве, но в взаимодействиях с другими индивидами. Можно сказать, что никто не является индивидом в полном смысле слова, если не стал частью другого человека или нескольких человек. Это противоречит математике, но это хороший психологический закон. Когда мы слишком долго находимся в одиночестве, наша личность теряет свои

[209]

измерения, становится размытой. Мы чувствуем себя более четко определенными, когда воздействуем на других людей, а они на нас.

Полностью развитый индивид

Несомненно, индивид наиболее полно реализуется в самом глубоком из отношений с другим человеком, с которым находится в гармонии. Это идеал, но не все способны достичь идеала.

Те, кому удается создать удачный брак, вероятно, ближе всего подходят к идеалу, но даже очень удачный брак никогда не бывает постоянно спокойным и гармоничным. И не снимает необходимости приспосабливаться к потребностям партнера. Брак, в котором не бывает пробелов и конфликтов, нереалистичен. Мы не можем ожидать подобного совершенства даже в самых близких отношениях. Чем больше сторон у нашей индивидуальности, чем больше в нее включены другие люди, тем лучше, хотя главная деятельность может быть сосредоточена на близких отношениях с одним человеком.

Бывают люди, которым не удается установить такие тесные отношения с одним человеком, и тем не менее они живут полной жизнью и вступают в отношения со многими людьми. Они создают вокруг себя целое созвездие привязанностей, отвечающих их многочисленным потребностям. Конечно, иногда и им бывает одиноко, но так бывает со всеми.

Мы можем романтически мечтать об уникальных, всепоглощающих, всеудовлетворяющих отношениях с од ним-единственным человеком, в которых можно найти рай, утраченный Адамом и Евой. Но в реальности новобрачные очень скоро выглядывают из своего рая и приглашают в него друзей и родственников. Даже рай лучше, когда в нем присутствуют, помимо двоих, еще несколько человек, хотя бы потому, что будет кого винить, если возникнут неприятности.

Отдавать всего себя отношениям с одним человеком опасно. Эти отношения могут не выдержать, или жизнь заберет

[210]

одного из партнеров и оставит второго в вечном одиночестве. Удачный длительный брак может потребовать такой цены с того партнера, который проживет дольше.

Полностью развитой индивид, скорее всего, имея центральные отношения в своей жизни, протянул множество щупальцев в другие сферы жизни. И он не ограничивает свои связи только отношениями со сверстниками. У него друзья самые разные: моложе, старше, богаче, беднее, и все они вносят свой вклад в его жизнь, а он – в их жизни. Только такие разнообразные отношения могут защитить долгожителя от одиночества.

Внутреннее одиночество

Из вышеизложенного можно сделать вывод: тот, у кого мало друзей, развил мало сторон своей личности. То, что у него нет привязанности ко многим людям, вполне может означать, что он не сумел использовать много потенциальных привязанностей, поскольку именно такие привязанности создают общие интересы и на их основе возникают отношения с людьми. И если мы спросим, почему данный индивид не сумел полностью воспользоваться своим потенциалом, мы, вероятно, вернемся к недостаткам его самой первой в жизни привязанности – привязанности к самому себе. Слабое развитие этой основной любви, любви к себе, является обычно первой причиной бедности любви во всех других отношениях и, как следствие, одиночества.

Одинокая личность не обязательно лишена любви. У нее может быть сильная любовь к идеям, предметам, занятиям – ко всему тому, чем можно заниматься в одиночестве. Такой человек может развить привязанность к немногим людям, иногда к одному-единственному лицу противоположного пола, и эта привязанность будет достаточно сильной, чтобы послужить основой для брака.

Внешне такой брак может показаться очень благополучным, но этот человек чувствует себя одиноким и в браке. Он не предъявляет требований к тем, кого любит, и не

побуждает их требовать чего-то от него. Он считает, что полнее всего проявляет свою любовь, позволяя людям идти своим путем. Он ничего не просит и поэтому может ничего не давать.

В такой жизни мало общения и обмена. Привязанность такого человека к людям, даже к собственной жене и детям, никогда не становится главной в его жизни. Он не способен соотнести себя с другим человеком, даже самым близким. Он может быть так неуверен в себе, так сомневаться в приемлемости своей любви, что не позволит себе испытывать сильные чувства и будет искать убежище в холодных, отчужденных формальностях. Или у него могут быть сильные чувства, но он не в состоянии их выразить, боится, что они будут отвергнуты, что над ними посмеются или каким-то образом сделают источником неловкости или боли. И основа всех этих неуверенностей, конечно, неуверенность в своей главной привязанности – привязанности к самому себе.

Это очень глубокое внутреннее одиночество, от которого чрезвычайно трудно избавиться. Одиночество посреди толпы гораздо болезненней, чем в пустыне или на вершине горы, а особенно болезненно оно дома, рядом с женой и детьми. Это поистине трудное одиночество, потому что проявляется в чувстве неадекватности, в неумении обратиться к другим за сочувствием и пониманием и привлечь их к себе.

Привычка к людям

У тех, кто чувствует себя одиноким в браке, – серьезные личные проблемы; у тех, кто одинок, потому что не состоит в браке, проблемы другого типа. Одиноки ли они, потому что одни? Или они одни, потому что привыкли к одиночеству? Если они захотят, то смогут себе помочь, выработав привычку к людям.

Это такой простой и очевидный выход, что непонятно, почему одинокие люди не пользуются им. Сами они

[212]

указывают на множество причин: слишком заняты работой; нет времени на общение, или они считают людей неинтересными, а большинство отношений – поверхностными и банальными, они требуют большей глубины и интенсивности, чем способны дать большинство; или они говорят, что много раз разочаровывались в людях; люди неискренни, лицемерны, их интересуют только они сами.

Казалось бы, что это убедительные причины, но мы видим, что это вовсе не причины, а попытки оправдаться. Истинная причина гораздо глубже и далеко не так лестна для человека.

Иногда мы слышим и такую причину: нет денег, чтобы принимать друзей, как хотелось бы. В обществе, в котором стиль приема тесно связан со статусом, подобная причина возможна. Но если мы на самом деле хотим встречаться с друзьями, недостаток денег нас не остановит. Мы как-нибудь справимся. Самое важное условие приема – сами люди. Нам не нужен главный зал «Уолдорф Астории» ¹, чтобы организовать прием с коктейлями. Обычно мы лучше проводим время в небольших квартирах, набитых людьми, где необязательно соблюдать формальности.

Лучшие приемы как раз неформальные, где у каждого есть какое-нибудь занятие. Один из величайших вкладов американцев в искусство развлечения и организацию приемов – приготовление пищи во время пикников. Не требуется большого мастерства, чтобы дать обед, когда еду доставляют из ресторана, а подают ее безупречные официанты. Менее совершенный, но гораздо более веселый прием, на котором гости сами накладывают себе и друг другу еду и общаются со всеми.

Молодые люди в школе, в лагере, в колледже обнаруживают, что людей лучше узнаешь и они тебе больше нравятся, если вы вместе над чем-то работаете. Большая дружба

¹«Уолдорф-Астория» – один из самых престижных и дорогих отелей Нью-Йорка, в котором постоянно содержатся президентские апартаменты. – Прим. перев.

[213]

рождается во времена войн и катастроф, и не только потому, что перед лицом опасности люди испытывают более напряженные чувства, но и потому, что они сведены вместе в общих усилиях.

Если бы нам пришлось писать руководство по антиодиночеству для лиц, не состоящих в браке, некоторые правила были бы такими.

1. Будьте мобильны. Пусть не проходит недели, чтобы вы не пригласили кого-нибудь или не получили приглашения. Если никто к вам не приходит, отправляйтесь куда-нибудь сами. Никакие причины не должны вам мешать. Л юбая возможность встречи с людьми стоит вашего времени.

2. Практикуйтесь в разговорах с новыми людьми. Если необходимо, заранее разрабатывайте начало разговора: что сказать на приеме с коктейлями, на обедах, свадьбах, похоронах. Некоторые хозяйки так искусно представляют гостей, что гости сразу могут начать разговаривать друг с другом, но не стоит на это рассчитывать. Учитесь представляться и начинать разговор. А еще лучше – научитесь побуждать другого человека говорить. Самое ценное и одновременно самое легкое искусство – это умение слушать.

3. Не отказывайтесь от того, с кем постоянно встречаетесь, пока не найдете замену. Желание встречаться с людьми без привычки – пустая мечта. Продолжайте встречаться, не отказывайтесь от свиданий. Хорошо провести время с мужчиной или женщиной своей мечты нетрудно; настоящее испытание – хорошее свидание с тем, кто в чем-то отступает от идеала. Поддерживайте в себе привычку принимать приглашения.

4. Женщины могут возразить против предыдущего правила по практическим причинам. Если встречаешься с мужчиной больше одного раза, он начинает сексуальные притязания. Возникает вопрос, как с этим справиться. Каков же ответ? Ответ может быть только таков: научиться справляться с подобной ситуацией – значит научиться быть женщиной. Подобная ситуация может потребовать немного больше умения и такта, чем другие, но женщины умеют тактично выходить из самых сложных ситуаций. Многие

[214]

опытные женщины усвоили правило: обещай мужчине все, но давай только то и только тогда, когда тебе хочется.

Одиночество хуже

Может показаться, что в указанных выше правилах проблема одиночества решается слишком легковесно, но на самом деле они сформулированы очень серьезно. Выработать привычку к людям – значит найти все возможные способы быть с ними, делать что-то вместе с ними, быть вовлеченным в их дела. Такая привычка легче всего возникает в молодости, но ее можно выработать в любом возрасте и в любых обстоятельствах.

Для тех, кто пробует выработать ее впервые, она может показаться искусственной. Чувствуешь себя неловко, неудобно, даже слегка нелепо, как когда впервые пробуешь танцевать, или плавать, или кататься на лыжах или коньках. Чем старше мы становимся, тем трудней вырабатывать новые привычки и приобретать новое мастерство – не потому что мы утратили способность учиться, а потому, что накапливается больше запретов, усиливается робость и застенчивость.

Но как бы неловко вы себя ни чувствовали при попытках установить контакт с людьми, помните: это не так болезненно, как одиночество. И чем дольше мы живем в одиночестве, тем трудней изменить положение. Привычка к людям будет даваться легче, как только вы начнете действовать. Чем больше людей вас окружает, тем выше вероятность, что вы найдете тех, кого сможете полюбить. И легче сумеете к ним приспособиться.

12. ЛЮБОВЬ И ДРУЖБА

Неудивительно, что великая любовь в истории – всегда любовь между людьми противоположного пола. Любопытно отметить, что великая дружба – всегда между людьми одного и того же пола. Присутствие или отсутствие секса в отношениях, конечно, важная проблема, и поэтому принято считать, что дружба весьма отлична от любви. Но если любовь – привязанность и дружба – привязанность, хотя это и не делает их одним и тем же, это означает, что у них есть много общего.

Само слово friendship «дружба» происходит от глагола языка одного из древненемецких племен, и означал этот глагол «любить». Этот язык отразил опыт человечества: общее происхождение и дружбы и любви. Как определяет словарь, друг – это «тот, к кому относишься с уважением, кого высоко ценишь и любишь, с кем стремишься быть вместе».

Подобно любви, дружба также обладает большой исторической традицией. Дружба обессмертила Давида и Ионафана, Дамона и Финтия. Каждый готов был пожертвовать жизнью ради друга. Ионафан вызвал смертельный гнев своего отца царя Саула, отказавшись предать Давида. Дамон готов был принять смерть вместо друга и едва не погиб, но

[216]

Финтий, который мог бежать и спастись, вернулся, чтобы умереть. Тирана Сиракуз так поразила эта дружба, что он отменил смертный приговор Финтию и попросил разрешения стать третьим в их дружбе ¹.

Платоническая любовь

В некоторых обществах, иных, чем наше, дружба на самом деле соперничала по значению даже с любовью мужчины и женщины. Так было во времена рыцарства в Европе, в золотые дни арабской культуры, в великие годы Древней Греции. Именно о дружбе писал Платон, когда описывал идеальную любовь. Однако, как мы увидим, платоническая любовь стала означать нечто иное. Впрочем, это произошло много столетий спустя.

Платон анализировал дружбу примерно так, как мы устанавливаем, узнаем предметы. Подобно другим великим философам своего времени и более поздних времен, он задался вопросом, откуда мы черпаем знания об окружающем мире?

Откуда, например, мы знаем, что дерево – это дерево, а автомобиль – автомобиль? Занятые своими делами, мы привычно распознаем объекты и на этом успокаиваемся. Но если остановимся и задумаемся, то будем удивлены. Как мы их распознаем? Как узнаем тысячи предметов, с которыми сталкиваемся ежедневно? Они выступают во множестве форм, размеров и цветов; разнообразие, с которым они предстают перед нами, невероятно велико. Однако мы никогда не спутаем автомобиль с электровозом, собаку с лошадью или даже с кошкой. Идеи представляют еще более поразительную загадку. Как мы узнаем любовь или красоту?

Платон попытался разрешить эту загадку путем введения представления о чистом или идеальном типе, который

¹Давид и Ионафан – персонажи Библии. Дамон и Финтий – жители древних Сиракуз, прославившиеся своей дружбой. – Прим. перев.

[217]

существует во всех предметах, вопреки разнообразию их внешних форм. Он определил этот тип как внутреннюю сущность вещей. Платонова сущность состоит из признаков или характеристик, абсолютно необходимых для представления о предмете. Эти характеристики составляют, например, «лошадность» лошади, «деревность» дерева, «лю– бовность» любви. В этом принципе сосредоточены всё характеристики, представляющие сущность конкретного предмета или концепта, а все случайные, поверхностные и часто преходящие, временные признаки игнорируются. Так, когда мы смотрим на роскошный «роллс-ройс» и на подержанную машину, мы ни на мгновение не сомневаемся, что и то и другое – автомобили.

Сущность вещей, которую мы распознаем с помощью органов чувств, является общей для всех вещей такого типа. Иногда такой способ идентификации может привести к затруднениям. Когда в Австралии впервые открыли черного лебедя, натуралисты оказались в затруднительном положении, потому что лебеди были известны многие столетия и неотъемлемую часть их представлял как раз белый цвет. Возникло сомнение, можно ли называть этих австралийских птиц лебедями. Наконец, ученые договорились называть их черными лебедями, но пришлось исключить из идеала, или лебединой сущности белизну, поскольку она больше в эту сущность не входила.

Платоническая идея, или сущность первоначально была чисто интеллектуальным или познавательным изобретением, которое помогало идентифицировать или классифицировать предметы в окружающем мире. Слово «идеал» не использовалось в этическом или эстетическом смысле как синоним слова «лучшее». История, однако, сыграла шутку, и то, что Платон сознательно исключил из сущности любви, как он эту любовь определял, было понято по-другому и стало считаться самой желанной, или высшей формой любви. То, что Платон исключил секс из сути любви, из тех характеристик, которые необходимы для распознавания любви, побудило людей столетия позже назвать любовь без секса платонической.

[218]

Платон две тысячи лет назад увидел то, что нам ясно сегодня: секс часто имеет очень малое отношение к любви или вообще с ней не связан. Главным мотивом сексуальных контактов часто бывает личное наслаждение. Сексуально возбужденный мужчина может даже испытывать вражду к женщине, от которой хочет получить физическое удовлетворение. Есть, конечно, люди, которые испытывают другие чувства, и для них секс может стать одним из самых глубоких проявлений любви. Однако те же самые люди могут выражать свою любовь в несексуальных терминах. Иными словами, секс и любовь могут быть связаны, но во многих случаях они никак не связаны. Платон не мог включить в сущность любви то, что не является ее обязательным признаком. Он считал секс мощной силой, но не верил, что привязанность, которую люди испытывают друг к другу, должна быть обязательно и исключительно сексуальной.

История подхватила эту мысль, когда феодализм расцвел веком рыцарства. Развитая в то время концепция любви называется рыцарской. Это романтическая любовь в наиболее экстравагантной форме. Женщина помещалась на пьедестал, и рыцарь служил своей леди, писал ей стихи, любил ее и умирал за нее, а в качестве награды ожидал только одобрительного взгляда или платка, который мог повязать на шлем. Признаками величайшей рыцарской любви были любовь к абсолютно недостижимой женщине и физическое и сексуальное отчуждение от нее.

Этот аспект любви перешел и в следующий период – период Возрождения, где он получил новый толчок. Рост влияния религии, представленной христианством, побуждал все духовное ценить выше физического, плотского. Величайшей из всех женщин и самой святой из них была Дева Мария, а одно из величайших деяний всех времен – непорочное зачатие. Это постоянно подчеркивали в своих полотнах художники Возрождения. Богоматерь предстает на их картинах не как обычная женщина, но скорее как идеализированная версия женщины. Лицо ее отражает покой, удовлетворенность и любовь. В ее честь называли многие

[219]

церкви, например, Нотр Дам – собор Парижской Богоматери. И женщин призывали жить в соответствии с такими возвышенными стандартами.

Хотя не знающая стыда нагота Древних Греции и Рима продолжала появляться в некоторых скульптурах и картинах, преобладающей тенденцией стало прославление не тела, а преданности человека религиозным идеям. Казалось, что даже фиговый листок открывает слишком многое. Не только Адам и Ева, но весь человеческий род был изгнан из райского сада. Стеснительность и скромность вышли на первый план, укрытие тела стало настоятельной потребностью. Даже купание вышло из моды. Секс в сознании людей стал связываться только с похотью и грехом.

Одновременно с этими переменами начали подчеркиваться чисто религиозные аспекты любви. Ее естественное происхождение и выражение сменились более благородными чувствами. Вот тогда подхватили представление Платона о том, что секс не является неотъемлемой частью любви, но радикально его изменили. Хотя Платон исключал секс из определения любви, отсутствие секса он не считал основным ее признаком. Теперь платоническая любовь перестала быть просто абстракцией или идеей, она начала восприниматься как реальность, как лучшая и более желаемая часть реальности, она стала любовью в чистейшей и благороднейшей форме, очищенной от низменных, животных желаний.

Любовь без секса

В наши дни платоническая любовь, то есть любовь без секса, больше не считается идеальной между мужчиной и женщиной. Фрейдистская психология даже сомневается в ее существовании. Однако сегодня между мужчинами и женщинами может быть множество разновидностей отношений, в которых секс активно не участвует. И это не потому, что у них бесполая любовь. Обычно секс исключается из отношений, потому что эти отношения основаны на других аспектах личности или потому что один из

[220]

партнеров или оба сексуально вовлечены в другие отноше^ ния, то есть они состоят в браке, или кого-то любят, или, наконец, они сексуально не интересны друг другу. В человеке существует постоянное, неумирающее сознание: кто перед тобой – мужчина или женщина. И как бы это осознание ни отражалось на поведении людей, оно очень отличается от сексуального притяжения. Несомненно, не каждый мужчина и не каждая женщина становятся сексуально привлекательны друг для другу, хотя всегда сознают сексуальную принадлежность партнера. Между ними может возникнуть дружба вопреки тому, что история такую возможность игнорирует. По мере того как социальные роли и функции женщин становятся все менее отличными от мужских, более вероятной и возможной становится и дружба между ними.

Платоническая, лишенная секса любовь обладает еще одним свойством, привлекательным для молодых людей, еще не готовых к погружению в секс и в последующий брак. Называя свои отношения платоническими, юноша и девушка избегают затруднений, которые возникли бы, если бы они открыто признали сексуальный интерес друг к другу. При этом и возможность брака остается такой далекой, что не кажется угрожающей.

Сегодня подростки по-прежнему играют в платоническую любовь. В первых своих гетеросексуальных встречах они скорее всего чуждаются физических контактов. Они только что вышли из долгого периода сексуальной сегрегации, разделения, когда мальчики и1рали с мальчиками, а девочки с девочками, из того периода, который мы называем латентным. И когда в подростковом возрасте общество наконец разрешает им впервые преследовать сексуальные цели, большинство девушек и некоторые юноши подходят к новым отношениям с большой неуверенностью. Им комфортней, когда они перемещают интерес друг к другу на другой уровень. Они вместе выполняют уроки, танцуют, слушают музыку – годится любой предлог для замены главного их интереса друг к другу – сексуального. Избегая сексуальных желаний и вызванной этими желаниями тревоги,

[221]

молодые люди обычно считают, что их отношения чисто духовные. И хотя их привязанности друг к другу не хватает ощущения осуществленности, они испытывают компенсирующие чувства: начинают лучше чувствовать и понимать друг друга.

Эта неуверенность и робость может сохраниться. Молодой человек не решается проявить свои сексуальные чувства к девушке, о которой он высокого мнения. У него все еще сохраняется представление о сексе, как о чем-то нехорошем: хорошая девушка, по его представлениям, должна такие чувства отвергать. Девушка, занятая собственными конфликтующими желаниями, благодарна ему за то, что он не заставляет ее решать: принимать ей его сексуальные поползновения или отвергать.

Конечно, молодая женщина испытывает собственные сексуальные порывы. И тем не менее может предпочесть, чтобы ее друг избегал их, а не разжигал. Часто она склонна воспринимать это как признак его любви. Как будто он приносит жертву. То, что он оттягивает сексуальные посягательства, доказывает, что он джентльмен и уважает ее. А он и сам испытывает облегчение от того, что она принимает его как «джентльмена» и не побуждает заходить дальше.

И вот оба находят убежище, договорившись без слов, скрывать истинную природу своего притяжения друг к другу. Вместо того чтобы говорить ей, как она прекрасна, он рассказывает о своей теории, как уничтожить безработицу. Девушка знает, что его увлеченность такими грандиозными проблемами есть лишь робкий способ сказать ей, что он к ней испытывает. Ей достаточно слушать его краем уха, при этом наслаждаться его привлекательной внешностью; конечно, она для него много значит, если он проводит с ней все свое свободное время, обсуждая важные проблемы. Тема обсуждения всегда безличная. Могут обсуждаться семейные проблемы, дружба и даже секс. Но образец всегда один и тот же: интеллектуальное обсуждение заменяет истинную вовлеченность и предшествует ей.