Текст книги "Странная барышня (СИ)"

Автор книги: Алла Эрра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 32 страниц)

14

Спуск по лестнице в этих “доспехах” оказался настоящей пыткой. С каждым шагом думала, что оступлюсь и сверну себе шею, кувыркаясь по ступенькам. Обошлось…

Шикарная карета на полозьях явно была взята Мэри в аренду… Хотя примерно догадываюсь, каким местом “арендовала” её она. Слухи даже среди крестьян ходят о похождениях Кабылиной. Эта знойная женщина, несмотря на возраст и лишний вес, умудряется крутить мужиками по своему усмотрению. Тут винить не буду. В некотором плане стоит брать пример, как не растерять харизму с годами. Другое дело, что лично для меня харизма Мэри ассоциируется с харей. Беспринципной и беспардонной!

Больше часа ехали в карете. В ногах установлена небольшая жаровня с углями, не позволяющая продрогнуть насквозь. Признаться, помогает мало. Не так тепло выделяет, как воздух в карете сжирает. Мария Артамоновна молчит, брезгливо глядя на меня. Я тоже не рвусь к разговорам, дурочкой пялясь в маленькое окошко.

Особняк… Нет! Настоящий дворец Трузина появился внезапно после проезда очередного леска. На холме стоит величественное строение, которое можно рассматривать часами. Это не наша усадьба!

К широкому парадному входу с поддерживающими крышу мраморными Атлантами вместо колонн не гордо подъехали, а словно бедные муравьишки к чужому муравейнику. Мэри уже не такая напыщенно-самоуверенная, как полчаса назад. В её виде появилось нечто раболепное, просящее. Поблёкла мачеха сильно, понимая свой уровень, несравнимый с хозяином этого жилища.

Тут же подбежал лакей в расшитой золотом ливрее. Галантно распахнул дверь и, выставив каретную ступеньку, помог вначале выбраться мачехе, а потом и мне. Ни тени пренебрежительности, хотя его наряд стоит, как весь наш экипаж вместе с его пассажирками. Сразу видно профессионального слугу, а не по случаю наряженного крестьянина.

Провёл в дом. Холл величиной с четверть всей нашей усадьбы. Вазы из малахита, хрустальная люстра, ковёр из тонкого ворса ведёт на второй этаж. Туда и пошли, скинув верхнюю одежду на руки ожидающих в прихожей слуг.

Признаться, такое роскошество меня немного угнетает. Это не наше зачуханное поместье, а абсолютно иной уровень бытия. Даже стала немного понимать Мэри, которая всеми правдами и неправдами пытается дотянуться до тех, кто ей не по карману.

Лакей проводил до двери из красного дерева с резьбой тончайшей работы. Зашли, и я наконец-то увидела пресловутого Семёна Ивановича Трузина, вольготно расположившегося в кресле посреди огромного кабинета и важно дымящего сигарой.

Интересный… Лет тридцать-тридцать пять. Подтянутый, напряжённый, словно струна, но при этом, как истинный хищник, не проявляющий чрезмерной агрессии, понимая, что в любой момент жертва никуда не сможет сбежать и окажется в его пасти. Ассоциации с гомосексуалистами у меня немного другие. Этот больше похож на нормального мужика, чем некоторые “мачо”, что на лёгких хлебах расплодились в моём прошлом мире. Тут характер чувствуется, а не простое позёрство с внешними атрибутами.

– Приветствую вас, сударыни, – вяло сказал он, не сделав даже попытки привстать и поклониться. – Надеюсь, дорога была не очень утомительной? Хотя какая разница? Мы собрались здесь по делу, и давайте побыстрее его закончим.

Мы присели на отведённые нам кресла. И тут я получше смогла рассмотреть своего будущего жениха. Рассмотрела и испугалась. Лёгкое подёргивание мимических мышц на лице, презрительно-саркастическая улыбка не придавали обаяния барону Трузину и указывали на некоторые проблемы с головушкой. Но вот глаза… Жёсткие, не раздевающие, как это часто бывает у нормальных мужчин, а разделывающие, словно мясник, тушу, говорили, что психические проблемы намного серьёзнее.

За свою врачебную практику несколько раз приходилось сталкиваться с личностями, совершившими жуткие, бессмысленные убийства. Привозили их под усиленным конвоем для освидетельствования состояния здоровья. После каждого отпаивалась не валерьянкой, а водкой. Без закуски. Трузин смотрел так же, как и они.

Мачеха что-то начала лепетать, то извиняясь, то пытаясь набить себе цену. Жалкое зрелище. Я пока сижу, молчу и впитываю информацию.

– Достаточно, – раздражённо махнул рукой барон, затыкая её словесный понос. – Я хочу услышать Елизавету.

– Жизнь прекрасна! – ляпнула я первое, что пришло мне в голову.

– Что ещё скажешь? – скривился он.

– О, жизнь, ты прекрасна! О, жизнь, ты прекрасна вполне! Бываешь немного опасна. О-е! – продолжила я дурку, вспомнив строчки из популярной в прошлом мире песни.

– Она всегда так? – повернул голову Трузин к Мэри.

– Чуть больше, чуть меньше, – ответила та.

– Команды знает?

– Если доходчиво объяснить и кое-чем поить. Но рецепт зелья за отдельную плату.

– Обойдётесь. Я и так вам за это мясо отстегнул прилично. Не стоит жадничать, а то ни с чем останетесь.

– Люблю мясо! – радостно возвестила я, внутренне содрогнувшись от услышанного.

– Согласен на такое, – словно не услышав мои слова, продолжил разговор с мачехой барон. – Задаток вы получили, а остальные пятнадцать тысяч перечислю сразу после свадьбы.

– Нет, – заартачилась та. – ПЕРЕД свадьбой! Точнее, перед самым венчанием. Из рук в руки. А потом хоть под венец, хоть на каторгу. Это уже не моё дело.

– Недоверие? Понимаю. Вы опытная женщина, поэтому спорить не буду, принимая ваш взгляд на ситуацию.

– Тоже! Тоже хочу ситуацию! – всплеснула руками я, полезла под юбки доставать свой “брачный контракт”.

– Что это? – оторопело посмотрел на меня барон.

– Мир во всём мире и счастье за щекою… Надеюсь, не моей.

Осторожно взяв листок, Трузин стал читать. Судя по наливающемуся багровым румянцем лицу, не пропуская ни одной буквы.

– Что?! – воскликнул он, вскочив со своего кресла. – Это… Это…

– До какого пункта дотерпели? – ехидно спрашиваю у него.

– Здесь всё полная ересь, но…

– Шестой, наверное? А что вас так удивляет? “Муж обязывается не крутить задом перед другими представителями сильного пола. Только передо мной. Под музыку и исключительно в кожаных панталонах”. Вполне нормальное требование. Вам нужна жена? Значит, готовьтесь к тому, что будет она, а не конюх с конём. Кстати, насчёт коней я потом тоже допишу… Кто вас, затейника, знает, где удовольствия получать вздумаете?

– Выйдите! – сквозь зубы процедил Трузин, злобно посмотрел на Мэри.

– Но я…

– Вон, я сказал!

Ту как ветром сдуло. Даже винить её в этом не буду, понимая, как ей сейчас некомфортно.

– Что за спектакль? – успокоившись, произнёс барон ледяным голосом.

– Успокойся, Сёмушка! – саркастически улыбнувшись, ответила я. – Или ты думал, что играть можно в одну калитку? Нет, дорогуша! Ты всего лишь статист, а не главный персонаж.

– Сука! – подскочив, неожиданно схватил он меня за горло. – Ты, дура, хоть поняла, на кого вякнуть посмела?!

– Ххххх… – только и смогла произнести, чувствуя, что его пальцы меня сейчас реально задушат.

Понимая, что ответа не добиться, барон немного ослабил хватку, дав мне возможность для более внятной речи.

– Семён Иванович, разговаривать будем или бисер перед свиньями метать? Учтите, что свинья – это не я.

– Попытайся.

– Ну, вы сами виноваты, что связались с моей мачехой. С дураками работают только дураки. Так что это камень в ваш огород. У меня нет никакого желания быть ширмой… или, как смели выразиться, “мясом” для ваших неблаговидных дел.

– Мне плевать на твоё мнение! Слишком дорого ты мне обошлась! – перебил меня Трузин. – Хоть наизнанку вывернись, но от меня тебе никуда не деться. Своё не отдаю никому!

– Хорошо, – спокойно продолжила я. – А знаете, что дальше будет, если начнёте упорствовать? Допускаю, что с помощью взяток и связей Мария Артамоновна вам меня спихнёт.

Я – ваша жена. Выгуливать в Свет надо? Надо! Для этого кукла и нужна. Обязательно закачу истерику на первом же рауте. Не простую, а со слезами на глазах и в обвинении вас в содомии. Ваша репутация и так шаткая, чтобы прилюдно рисковать. Значит, придётся держать взаперти опасную жёнушку. Смысл? Вы не на ту напали!

– Умница… Ещё и рыжая… – жутко улыбнулся он и стал накручивать мои волосы себе на палец. – Хорошая кобылка! Необъезженная! Поверь, красавица, что через несколько недель в моих подвалах ты запоёшь другие песенки. Прошлая дура тоже попыталась ерепениться. Знаешь, как закончила?

– В лесу, – спокойно произнесла я, совсем этого самого спокойствия не чувствуя.

– Правильно. Звери доели то, что от неё осталось.

– Две смерти жён вам на пользу не пойдут. Сразу после свадьбы тем более. Так что хоть раз, но выгулять меня вам придётся. И тут я раскроюсь во всей красе. Ещё и слабительного вам подсыплю, чтобы наконец-то поняли, для чего мужчине задница нужна. Это только начало. Я умею быть коварной. Тратить деньги для того, чтобы бездарно убить? Вы или идиот, или… Идиот! Много сложностей намечается, не находите ли?

Трузин надолго замолчал.

– Много, – через некоторое время признался он. – Такая жена мне действительно невыгодна. Свободны!

– Что? Просто так?

– А что, Лизонька, думали? Хотя теперь уверен, что много думали. Договор с Марией Артамоновой я разрываю. Опасаться, что вы на меня донесёте? Да сколь угодно вопите! Бредням свихнувшейся девицы никто не поверит. Тем более, что и ваша мачеха подтвердит под присягой на суде, что впервые слышит о нашем сегодняшнем свидании. Эту купить легко. Будь Мария чуть помоложе, предпочёл бы её, а не вас: опытная шлюха Мэри за деньги всё сделает.

Но вы мне понравились… Особенно волосы. Огонь! Когда-нибудь я сплету из них шнурок для колокольчика, которым вызываю слуг по утрам. Это возбуждает похлеще смазливых юношей. Жаль, такие выразительные голубые глаза бесполезно вырезать – очень быстро потеряют свой цвет и станут неинтересны.

Хотя… Я подумаю, как решить проблему. Запомните главное: вы уходите сегодня, но вы уже моя. Когда наступит время, то приду и заберу. Оглядывайтесь по сторонам и ждите.

– Буду ждать, – в том же зловещем тоне ответила я, находясь на грани обморока от страха. – Шнурка обещать не могу: из вашей пархатой шевелюры он получится недоделанным. Но вот яйца вместо колокольчика подвешу. Должны зимой на морозе звенеть. А летом дерьмом смазывать буду, чтобы не сгнили. Но им же к этому не привыкать? А? Мужеложец, пытающийся казаться мужчиной?

– Смелая, наглая, – натянуто улыбнулся барон, не ожидавший такой реакции. – Тем интереснее! Свободна! Пока…

15

Бледная Мэри вошла, как только ей это было позволено. Она явно паникует, так как удачный план развалился прямо на глазах.

– Семён Иванович, это какое-то недоразумение… – начала лепетать она.

– Недоразумение? – усмехнулся барон. – Да, можно сказать и так. Прошу вернуть мне задаток, и больше с вами никаких дел я вести не намерен.

– Но это невозможно, – побледнев ещё больше, ответила она. – У меня его уже нет. Вы не представляете, как тяжело одинокой женщине…

– Я сказал: вернуть! – рявкнул Трузин, окончательно потеряв терпение. – Мне плевать на вас и вашу семейку! Хоть передохните все, но подальше от моего дома и не за мой счёт!

– Я же сказала, что денег нет! – вмиг растеряв всю светскость, жёстко сказала Кабылина. – Как нет и бумаг, подтверждающих, что я у вас их брала. Хотите, можете подавать в суд. Но в нём не забудьте объяснить все тонкости нашего с вами устного договора.

– Значит, вот так? Мэри, ты даже ещё более тупая и жадная, чем про тебя рассказывали. Не боишься со мной связываться? Эту войну тебе не пережить, так как я не люблю щадить соперников. Да и сложно тебя назвать соперницей: обнищавшая московская куртизанка не может ничего противопоставить успешному барону. Поэтому подумай, Мэри, стоят ли огромные неприятности шести тысяч рублей. И дело даже не в деньгах – потрачу и не замечу, а в том, что меня нельзя обманывать.

– У меня нет денег! – упрямо гнула свою линию мачеха. – Слишком много кредиторов, поэтому потратила сразу, раздав часть долгов.

– Значит, отдашь мне свои земли.

– Невозможно! Они стоят намного дороже!

– Брось. У тебя их всё равно рано или поздно отберут кредиторы. Я просто-напросто выкуплю все твои расписки и заберу поместье Озерских. Выйдет дороже, так как твои убогие владения не покроют и половины общего долга. Но тут важна не прибыль, а чувство собственного удовлетворения. Могу себе позволить.

А знаешь, что дальше будет? Твоя слава умелой распутницы давно отгремела, и найти очередного дуралея в мужья уже вряд ли сможешь. Придётся вместе с привокзальными нищенками раздвигать ноги перед всяким мужичьём. Как результат: дурные болезни, дешёвое пойло и смерть лет через десять под забором грязного притона… Это если не повезёт и раньше не прирежет пьяный клиент, избавив от мучений.

Барон замолчал и, повернувшись ко мне, ехидно продолжил:

– И тебя, Лиза, нечто подобное ожидало бы. Но я помню, что хочу новый шнурок для колокольчика. Жизнь твоя будет короткой, но яркой! Не благодари!

Хотела было ответить ему про своё обещание, но мне не дала Мэри Артамоновна. Она явно испугалась слов Трузина и попыталась немного сгладить конфликт.

– Семён Иванович. Мы все немного погорячились. Давайте придём с вами к компромиссу? Я действительно не могу отдать деньги. Но также и поместьем не могу распоряжаться по своему усмотрению… Пока не могу по ряду серьёзных причин. Максимум, через год, уверена, смогу погасить этот вынужденно сложившейся долг. Естественно, с процентами. Готова написать соответствующую расписку.

– Начинаешь соображать. Это радует, – благодушно кивнул он. – Я подумаю над этим предложением, а пока не смею больше задерживать… Пошли вон. Обе.

Как только наша карета выехала за территорию усадьбы Трузина, мачеха тут же дала волю чувствам.

– Ты что, тварь, творишь?! – заорала она и попыталась вцепиться мне в горло.

Что-то эта часть моего тела сегодня пользуется популярностью. Как бы не привыкнуть. Недолго думая, я схватила Мэри за волосы и рывком склонила к жаровне, что стояла у нас в ногах.

– Говорю в первый и последний раз, – стала объяснять свою позицию. – Если ещё раз повысишь на меня голос или, не дай бог, прикоснёшься, то испытаешь на себе все прелести обожжённого лица. Драться с тобой не буду, а просто обварю или мордой в печь засуну. Посмотри на эти угли. Они будут ждать твоей ошибки. Поняла?

Мачеха попыталась вырваться, но я не зря каждое утро усиленно укрепляла своё новое тело.

– Поняла?!

– Поняла… – просипела она.

– Вот и славно! – улыбнулась я, отпуская свою жертву. – А теперь слушай дальше. Из сегодняшнего разговора мне стало ясно, что ты загнала всех нас в огромную долговую яму. Тебя не жалко, а вот родовое поместье и себя – очень. Поэтому я отныне беру все наши финансовые дела в свои руки.

– Это не для девичьего ума.

– Заткнись. Как ты распорядилась деньгами отца, уже знаю. Вначале всё растранжирила, а потом по старой привычке московской проститутки решила действовать? Твои телеса уже не котируются: так вознамерилась меня продать? Нет и ещё раз нет! Я долго терпела, но недавно моё терпение окончательно лопнуло. Хватит! Ты сегодня видела, на что я способна. Не искушай судьбу.

– Я не была проституткой и совсем ещё не старая! – возмутилась Мэри, явно уловив только эту информацию. – Да, мужчины иногда платили, но это другое!

– Содержанка, куртизанка, шлюха, проститутка… Можешь называть себя как хочешь, только смысл от этого сильно не поменяется. Для меня ты падшая женщина, которая окрутила моего отца и прогуляла всё его состояние. Только это буду помнить.

К сожалению, нам приходится жить под одной крышей, и нет возможности разъехаться. Вскоре и дом можем потерять. Поэтому просто отдай мне ключ от кабинета отца, все домовые книги, документы и отойди в сторону. Нам нужно выбираться из того дерьма…

– Лиза! Приличная барышня не может говорить такие слова! Что за манеры?!

– Приличных барышень не продают всякие беспринципные гадюки. Так что перестань изображать из себя праведницу и слушай дальше. Все финансовые дела буду вести я. К несчастью, имущество по завещанию твоё и не могу официально распоряжаться им. Напишешь доверенность. Пятьдесят рублей в месяц буду давать тебе на расходы…

– Пятьдесят?! Но это же мизер!

– Нормальные деньги. Шиковать не сможешь, но и нищенкой ходить не будешь. На себя я и того меньше тратить намерена. Остальные деньги пойдут на погашение долгов… Какая их общая сумма?

– С учётом сегодняшнего, где-то около…

Кабылина надолго задумалась, видимо, подсчитывая в своей голове, сколько кредитов набрала.

– Ну… Примерно тысяч сорок, – наконец-то выдала она.

– Ого! – искренне воскликнула я, услышав о подобной сумме. – И где нам их взять? Поместье не приносит дохода. Чтобы вернуть всё, не хватит простой экономии.

– А я что тебе говорила? Нужно искать богатого мужа. Потом из него тянуть деньги. Погасим долги и не будем себе ни в чём отказывать. Я смотрю, сильно в тебе ошибалась. Не такая уж ты и дура. Послушай опытную женщину: лучший способ заработать – это доить обеспеченных мужчин. У меня есть несколько отличных кандидатов.

– Опять хочешь на чужом горбу в рай въехать? Я же тебе сказала, что на это не пойду. Не хочу быть в зависимости от кого-либо.

– Придётся. Верный способ! Ещё ты забыла, что Вольдемару в столице деньги тоже нужны.

– Обойдётся. Пусть сам зарабатывает.

– Он твой брат! Пусть не по крови, но вычеркнуть из нашей жизни ты его не сможешь. И когда-нибудь Вольдемарчик получит то, чего достоин. Ещё немного и выйдет на уровень знатных особ. Но для этого нужны деньги… Много денег!

– И чем он сейчас занимается в Москве? Поступил на службу или дело своё открыл?

– Он ищет возможности.

– Долго ищет.

– А вот это не тебе выводы делать! Что ты знаешь о столице, живя тут замарашкой?

– Я знаю, что такой меня сделали вы. Я знаю, что огромное состояние прошло сквозь ваши пальцы, словно песок. И никакого от этого толка! Повторюсь! Если не передадите права по управлению поместьем, то устрою такую райскую жизнь, что сами приползёте на коленях, прося о милости. И Вольдемара за собой притащите в интересной позе. Шуточки закончились, Мэри! Если сегодня что-нибудь не предпримем путного, то завтра будет поздно!

– Ты не понимаешь… – картинно заломив руки, простонала она. – Ты даже примерно не представляешь, с чего нужно начинать! Самоуверенная, глупая девчонка!

– Почему же? – холодно ответила я, глядя в глаза беспутной мачехи. – Представляю. С аудита.

– Чего?

– С аудита. Мне нужно ознакомиться со всеми финансовыми документами. Понять, на чём можно сэкономить и на чём можно заработать. Дальше выстраиваем стратегию и действуем согласно ей.

– Откуда ты слова такие знаешь?! Лиза! Не пугай меня!

– Я не пугаю. Только начала. Значит так… Сейчас приезжаем домой, и вы мне вручаете ключ от кабинета отца, а также всю бухгалтерию. Дальше сидите тихо и не мешаете разгребать то, что тут наворотили.

– А если я не соглашусь?

– А куда тебе деваться? Хуже всё равно не будет. Хотя… – выразительно посмотрела я на жаровню. – Будет. Прибыли с этого никакой не поимею, но моральное удовлетворение получу.

– Какая ты стала злая, Лиза.

– Ещё не злая. Но помните, что могу стать вашим ужасом. Мне терять нечего.

По приезде домой не успели мы выйти из кареты, как к нам тут же подскочила Глафира.

– Матушка! – кинулась она в ноги к Мэри Артамоновне. – Стешка совсем от рук отбилася! Цельный день шлындала невесть где!

Мачеха открыла было рот, но я демонстративно отодвинула её в сторону.

– Это я отпустила Стешу отдохнуть. А ты что, сама в доме не справляешься?

– Барыня? – немного опешив от моего тона, вопросительно произнесла Глафира, обращаясь к Кабылиной.

– Отвечать! – рявкнула я. – Или совсем оборзела?! Привыкла бока наедать за господский счёт, а сама и задницу без помощниц поднять не можешь?! Ужин готов? Мы сегодня собираемся отметить одно знаменательное событие. И не дай бог, не справилась: пойдёшь навоз руками выгребать!

– Так… Это… Стешка…

– Понятно. Завтра в хлев работать.

– Барыня! – уже не на шутку испугавшись, завопила Глашка.

– А что? – с трудом сдерживаемым спокойствием ответила Мэри. – В чём Елизавета не права? Мы устали и хотим есть. Ты всё подготовила для вечерней трапезы?

– Всё готово, барыни! – выбежала из дома светящаяся от счастья Стеша. – Стол накрыт. Блюда томятся, вас ожидаючи. Вино какое к гусю ставить?

– Спасибо, – ободряюще улыбнулась я. – Ужин чуть позже. Нам с Марией Артамоновной нужно сделать одно важное дело. И… Стеша! Отныне ты главная по хозяйству в доме. Глафира? Ты услышала?

– Барыня? – в очередной раз промямлила совсем очумевшая тётка.

– А я что?! – раздражённо произнесла Кабылина. – Стешка главная, а ты теперь только мне прислуживаешь! Пошла вон! Не до тебя сейчас!