Текст книги "Очень драконий Новый Год (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Проблема в том, что из-за своего положения (в частности из-за того, что Алан не мог её уволить) Бозия стала главным оппозиционером нашего богоугодного заведения. Она частенько высказывалась на собраниях и смело бросалась грудью на амбразуру. Этим Бозия взыскала горячую любовь среди той части коллектива, которой Алан казался помесью циркового уродца, выскочки и кости в горле. Была это группа не столь многочисленная, но очень сплоченная. И они, сами не решаясь высказываться, за чайком на кафедре или после пар в столовой с удовольствием подзуживали нашу главную бытовичку всея МУЗа.

Одна проблема – сегодня всё изменилось. И больше Алану ничто не мешало её уволить.

Я прикусила губу, прочитав в глазах сида тёмное удовлетворение. Зря, ой зря Бозия дёргала этого конкретного хищника за усы…

– Спасибо большое за вашу тревогу и заботу об имидже Академии, – сказал Ал таким сладким тоном, что самые знающие нервно поёжились. – Поверьте, я тронут! Но знаете, у меня вот сложилось впечатление, что у вас и коллег с бытовой кафедры очень много свободного времени. И это замечательно, что вы успеваете следить за чужой нравственностью! Но, коль скоро ничего более срочного в вашем деловом потоке не наблюдается, то я жду от кафедры учебные планы к сегодняшнему вечеру.

Ага… значит, Ал решил ускорить события. Ну что сказать? Бедная Бозия. Чую, она моего приятеля окончательно допекла – что для неё, конечно, плохая новость.

– Как вы себе это представляете? – восклицание Бозии больше напоминало крик души. Ей вторили стоны остальных бытовиков, сообразивших, что ничего хорошего их в ближайшее время не ждёт.

– Я сказал: вы предоставите мне учебные планы по кафедре. Сегодня, – безмятежно повторил Ал. – Если хотите в итоге получать ближайшие полгода премию.

По рядам бытовиков пронёсся сдавленный стон.

– Это произвол! – взвизгнула Бозия.

– Ну пожалуйтесь на меня, – широко улыбнулся Алан. – Только вот моего решения это не отменяет, потому что вы уже давно не ректор, профессор Бозия. А вот я – да. И обоснованно считаю: если у вас хватает времени шпионить за моей прислугой, то будет его вполне достаточно и на бумажную работу. А теперь – почему бы нам не отправиться на построение? Пора поприветствовать учеников, старых и новых!..

*

– Вот это ректор выдал, – прошептала Льяна, нагнав меня в коридоре. – У меня даже мурашки по спине побежали. Вообще жаль, что он не может уволить эту бытовую дрянь: она давно просится.

Я издала некий звук, который при наличии фантазии можно было интерпретировать, как одобрение. Рассказывать Юльяне о настоящем положении дел не стала. Мало ли, как оно всё в итоге обернётся? Лично я надеялась, что Алану хватит ума и терпения не рубить с плеча, пока у нас гостят драконы. Но, боюсь, Бозия слишком долго портила ему кровь.

И слишком сильно зацепила.

– Вот вы где! – перед нами, как джинн из бутылки, материализовался староста второго курса старшего боевого потока. – Лекарь Дофинн, а я вас везде ищу!

– Н-да? – Юльяна напустила на себя жутко деловой вид. – И что же вам нужно, студент Санри?

– Я как-то странно себя чувствую, – брюнетистый детинушка сделал страшные глаза. – Голова болит. Можно, я к вам приду после построения?

Юльяна на миг замялась, но потом махнула рукой:

– Ну приходите, если надо. Будем смотреть, что у вас там… с головой.

Я усиленно делала вид, что меня здесь нет, и шалела от открывшегося зрелища. Как сказал бы один мой давний знакомый, эти двое “вот совсем не палились”.

Совсем-совсем, да-да. Настолько, что под их взглядами можно было бы прожарить мясной стейк. Причём – до хрустящей корочки.

– Принято! – парень вытянулся в струнку, сверкнул на Льяну кошачьими глазищами и умчался по своим делам.

Я прикусила губу, дождалась, пока мы окажемся в более-менее безлюдном коридоре, и быстро наложила чары против прослушивания.

– Нет, правда? – уточнила я тихо. – Внук премьер-министра?

– Не знаю, о чём ты говоришь, – буркнула Льяна.

И покраснела.

Я тихо фыркнула.

– Нет, мне-то всё равно, но ты ведь понимаешь, что ходишь по очень тонкому льду!

– Да брось, – передёрнула она плечами. – Это просто постель. Ничего больше!

– Угу, – усмехнулась я. – А ещё – деньги на самого дорогого адвоката в городе.

– Дело не в деньгах! – она отвела глаза. – И я не собиралась его просить. Всё было не так! Просто после… ну, ты поняла… он спросил, с чего вдруг такие перемены. Ну я и брякнула, что развожусь. А Санри состоит в одном дуэльном клубе с младшим из сыновей Даджиффа, и тот ему как раз задолжал. Вот он мне и предложил… я не выпрашивала!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍У, как всё запущенно…

– Эй, всё в порядке, – проговорила я быстро. – Я не осуждаю, просто...переживаю за тебя.

“Потому что Ал за подобное по головке не погладит,” – добавила мысленно. – "И хорошо, если только Ал".

– Я в порядке, – отмахнулась Льяна. – Парень просто развлекается, а я… мне это нужно.

У меня были некоторые резоны считать, что “просто развлечениям” адвокатов не нанимают. Но спорить не стала, вместо того добродушно поддразнила:

– Поздравляю, подруга. Самый завидный парень на потоке… А ещё мне что-то говорила!

– Ха! – Юльяна слегка расправила плечи. – Я могу, да!

– Вот-вот, – я посмотрела на стоящего в конце коридора боевика нарочито оценивающим взглядом. – И я тебя понимаю. Хорош, как картинка. Лицо породистое, и просто шикарная... хм… тылы.

– А то, – Льяна мне быстро подмигнула. – И там, скажу тебе, всё хорошо и спереди, и сзади!

Мы дружно прыснули со смеху, а в следующий момент мне стало как-то… тревожненько. Обернулась и нарвалась на многообещающий взгляд Дина.

Ой. Кажется, кто-то услышал про "тылы".

Дин очень демонстративно посмотрел сначала на меня, потом на боевика и снова – на меня.

И знаете что? Был период в моей жизни, когда в такой ситуации я бы непременно смутилась. Когда-то.

Теперь же я не собиралась заниматься такими глупостями. Слегка улыбнувшись, демонстративно приподняла брови. И, памятуя о талантах Дина, одними губами быстро шепнула: “Подслушивать некрасиво. И чья бы корова мычала?”

Дин сверкнул глазами, и что-то в их глубине непрозрачно намекало: сегодня же вечером меня попытаются отучить смотреть на чужие тылы. И что-то мне подсказывало, что процесс понравится нам обоим. Не так уж и плохо!

Отвернувшись, я поспешила за Юльяной. День начинался как-то немного странно…

*

… и дальше только набирал обороты.

– Я долго думал и пришёл к некоторым выводам, Марджана, – заявил Ворат. – Мне жаль, что наше общение разладилось. И сожалею, что я так и не смог ответить на ваши чувства. Понимаю, что именно из-за этого вам пришлось искать утешение в объятиях разных сомнительных существ…

Я молча таращила глаза, не зная, смеяться мне или плакать. Ворат смотрел на меня незамутнённым взглядом человека, искренне считающего, что совершает благородный поступок.

“Сомнительное существо”, в объятиях которого я коротала предыдущую ночь, сидело как раз в аудитории через стенку. И вот можно ни секунды не сомневаться: драконий слух помогал Дину с приятелями отлично слышать наш разговор, а номинальная защита от прослушивания не была для них преградой от слова совсем.

Я вдохнула и выдохнула, представив, как именно буду всё это объяснять.

– Давайте забудем былые недоразумения, – сказала обтекаемо. – Как там ваша уважаемая супруга?

– Дома, как ей и полагается, – ответил Ворат чуть раздражённо. – Я запретил ей показываться в Академии: вы, женщины, совершенно неадекватно реагируете на драконов. Не смущайтесь, я понимаю, что женская природа такова… И всё же, своей супруге я видеться с драконами не могу позволить. У неё сейчас период, когда она готовится исполнить основное предназначение женщины – стать матерью. Остальное для вас баловство. Однажды и вы к этому придёте…

– Я не планирую детей, вы же знаете, – ответила как могла мягко.

– О, это временно, – сказал Ворат убеждённо.

– Понятно, – в таких случаях споры бесполезны. – И вы пришли, чтобы…

– Ах да, об этом, – протянул он. – Что вы думаете о спаренной практике? Иностранные студенты у меня на этом занятии, у вас – на следующем. У вас тема занятия “Воплощённые воспоминания и контроль над ними”, у меня “Ментальные блоки и воплощение воспоминаний”. Полагаю, мы могли бы…

– Слить потоки и устроить спаренный семинар с демонстрациями?

– Именно!

И я, не думая, согласилась. Каким бы… своеобразным человеком ни был в итоге Ворат, наши с ним совместные занятия студенты обожали. И не зря. Будучи представителями разных, но смежных школ менталистики, мы с ним отлично взаимодействовали друг с другом, устраивая демонстрации и сливаясь в единое ментальное поле. И вот там, при совместной работе, Ворат прощал мне даже то, что по какому-то недоразумению я ухитрилась родиться женщиной.

Когда мы вышли из подсобки, Дин посмотрел на меня внимательно и со значением.

Я это проигнорировала. Объясниться придётся, разумеется, ибо ситуация идиотская. С другой стороны, уж точно не ему попрекать меня прошлыми связями (в данном случае и вовсе несуществующими). Что-то в той же бане он мне не показался блюстителем нравственности и моногамии.

К слову, о моногамии: не только у нас с Дином выдался дурацкий день, судя по всему. Наш любитель гаремов и коз, Рой, выглядел растерянным и немного обиженным. Меня по возвращении он наградил, на удивление, мимолётным сочувствующим взглядом – будто понял подоплёку наших с Воратом “отношений”. А может, и правда понял – как знать, какая проницательность прячется под маской милого и улыбчивого пай-мальчика.

В любом случае, я явно была не той женщиной, что занимала его мысли: тут единым фронтом выступали Бадина и Наль.

Нужно отметить, что у этой парочки красавиц вчера хватило ума (или самосохранения) понять, что я не шучу. И проникнуться. Это они, кстати, правильно сделали: после незаконного записывания драконьих высказываний и призыва Теней я не была настроена на полумеры. Бади рвало крышу, а Наль… Наль была банально опасна. И момент, когда она без обучения сорвалась бы, был вопросом времени.

Так что, вздумай они и дальше трепать мне нервы, я могла бы пойти и на менее красивые, но более действенные меры. Бадину, впрочем, можно было держать в узде стипендией, точнее, её возможным отсутствием. А вот с Наль было сложнее… Решаемо, конечно. В самом крайнем случае я просто послала бы запрос в Комитет Магического Образования, после чего Наль обязали бы учиться насильно. Закон позволял так поступать в тех случаях, когда речь шла об обладателях крайне выраженного и опасного дара. Наль под это определение, по сути, даже подтягивать не нужно было: достаточно продемонстрировать эпизод с тенями, чтобы комиссия её в Академию запихнула без права выхода. И ещё и следилки навесила. Да, мне не хотелось до такого доводить – но пришлось бы, упрись Наль рогом.

К счастью, этого не потребовалось. Может, Наль сама всё поняла, может здраво решила, что диплом – это путь в лучшую жизнь… Так или иначе, но она пришла на занятия, села рядом с Бадиной, обложилась свитками и очень демонстративно ни на что не обращала внимания. Особенно демонстративно не обращала внимания она на Роя. И было заметно, что дракончика это нервирует. Он улыбался сидящей рядом Бади, слушал, что она говорила, был галантен – но то и дело бросал на Наль осторожные, полувопросительные взгляды. В которых мне отчётливо виделись непонимание, обида и искреннее огорчение.

Но и это ещё не всё.

Третья (и самая острая) сторона дружеского треугольника дракончиков тоже была сильно не в духе. Нет, Или всё так же выглядел прекрасным принцем, держал марку очаровательного засранца и вызывал томные вздохи. Меня после чудных заявлений Вората он одарил насмешливым взглядом, но не сказать чтобы злобным – скорее, за мой счёт банально развлекались. Так что, внешне всё было в норме. Но… Каким-то слишком задумчивым казался Ледяной; очень уж внимательно смотрел на меня, когда думал, что я не замечаю. И по моим ощущениям, это не был какой-то интимный интерес. А вот что это было… Тут, как говорится, вопрос на засыпку.

И, боюсь, ответ мне не очень-то понравится.

53

Сдвоенное занятие шло отлично.

Как частенько бывало, у нас собрался весь средний поток менталистов – в аудитории просто яблоку негде было упасть. И у студентов, надо признать, были причины для подобного ажиотажа.

Лекционный материал мы с Воратом, как обычно, зачитали по очереди. Как и всегда, кафедра преобразила моего коллегу до неузнаваемости. Так болотная черепаха, столь неловкая на суше, в воде становится грациозным, опасным и стремительным зверем.

– ...В судебной и лекарской менталистике подавленные воспоминания занимают одну из основных ниш, – говорил он. – Без работы с ними не обходится лечение ни одного расстройства типа четыре. Кто хочет напомнить аудитории типологию ментальных расстройств?.. Может, кто-то из уважаемых гостей?

Отвечать тут же вызвалась девчонка-виверн.

– Менталистика выделяет четыре основных типа ментальных расстройств в зависимости от происхождения, – чётко, по-военному отрапортовала она. – Расстройства типа один – врождённые. Также делятся на подтипы, могут быть вызваны магическим влиянием, механическим повреждением плода или наследственными изменениями. Крайне плохо поддаются лечению, особенно у людей. Тип два – расстройства прямого воздействия. Те, которые были вызваны прямым магическим влиянием, употреблением каких-то препаратов или травмами. Тип три – расстройства состояния. Возникают на фоне тех или иных физиологических процессов в организме и являются их следствием. Зачастую проще всего поддаются лечению. Тип четыре – приобретённые расстройства. То есть те, которые развились в процессе формирования личности и в силу ситуаций и условий, с которыми ей пришлось столкнуться.

– Верно. Хороший ответ, студентка. Итак, зачастую технику воссоздания подавленных воспоминаний используют для лечения расстройств типа четыре. Для случаев типа три они также порой применяются, но редко и в комплексе с другими методами. Чем же так хороша работа с подавленными воспоминаниями? – Ворат хмыкнул. – Разум – очень странный предмет. Это шаткая конструкция, напоминающая огромный дворец, построенный из тончайших палочек. Порой можно вытащить десяток или даже сотню без последствий. А иногда достаточно лишь слегка коснуться одной, чтобы вся конструкция пошатнулась… или встала на место. Подавленные воспоминания – это пример подобных палочек.

– Дать возможность пациенту снова пережить травмирующую ситуацию, позволить вспомнить её (ведь, как мы знаем, воспоминания о травме очень часто бывают подавлены), взглянуть по-другому на те или иные конфликты – вот для чего в ментальной практике используются чары овеществления подавленных воспоминаний. Но применяется эта техника только в самых критических случаях – и в присутствии минимум двух страхующих менталистов. Кто мне скажет, почему?

В аудитории повисла тишина.

– Мало что-то оживить, – брякнула вдруг Наль. – Надо потом вытолкать это обратно.

Ворат нахмурился.

– Хороший ответ, студентка, – процедил он немного недовольно. – Я вас вижу тут впервые. Учтите на будущее: я предпочёл бы, чтобы вы перекрасили свою шевелюру, дождались разрешения и встали, прежде чем говорить. Но по сути ответ хорош, да…

Он задумчиво побарабанил пальцами по дереву.

– Когда я работал по распределению в Приэр-Нэтт, ко мне пришла на приём юная особа. Она объяснила, что я – второй менталист, с которым она разговаривает за последнее время. Первым был какой-то шарлатан без диплома, которого ей посоветовала знакомая знакомых… Вы знаете, как это происходит. Порой люди пойдут хоть к бабке-шептунье, хоть лечиться голой задницей на муравейнике – всё, лишь бы не признавать достижений современной магической науки.

В аудитории раздались понимающие смешки.

– И вот, – невозмутимо продолжил Ворат. – Эта юная особа пришла к шарлатану с проблемой: ей снился её покойный родственник. Дядя по отцу. В странном, порой пугающем, а иногда – откровенно неродственном контексте.

В аудитории послышались посвистывания.

– Отставить! – отрезал Ворат. – Вы – будущие менталисты и сами должны знать, насколько причудливыми и далёкими от реальности бывают сновидения. Они далеко не всегда отражают наши желания; чаще в сны забредают наши страхи, нерешённые проблемы и прочее. Так произошло и в том случае. Менталисту-шарлатану хватило мозгов понять, что в данном случае дело не в какой-то сонной твари: проблема была в голове самой девушки. Тогда он предложил овеществить воспоминание о том самом почившем родственнике и разобраться, в чём же крылась проблема. Они провели несколько сеансов. В процессе пациентка вспомнила: она подсматривала в детстве за тем, как её мать изменяла отцу с этим самым дядей. А потом давала дочери конфету и говорила: “Молчи, это – наш с тобой секрет”. И, разумеется, вскоре это воспоминание превратилось в одно из подавленных. Когда пациентка столкнулась с проблемами в личной жизни, оно вернулось – в такой вот причудливой форме.

– Так получается, тот менталист-шарлатан таки помог ей? – спросил кто-то из аудитории.

– Тот же вопрос я задал ей, – сказал Ворат спокойно. – И она ответила: “Я поступала, как мне советовали. Я мысленно звала дядю и говорила с ним, задавала вопросы о прошлом, вспоминала это и избавлялась от чувства вины. Теперь всё хорошо. Но скажите: а как мне прогнать дядю обратно?..”

В аудитории снова зазвучали смешки, но на этот раз разрозненные. Многие из присутствующих уже достаточно понимали в менталистике, чтобы им от такого рассказа стало совсем не смешно.

– Не вдаваясь в подробности, скажу, что это был один из сложнейших случаев в моей практике, – закончил Ворат. – При первой же проверке выяснилось, что сеансы проводились без должного контроля с чьей-либо стороны, без использования необходимых техник и очерчивания конкретных целей. Более того, пациентка не понимала ситуацию, в которую угодила. Она считала, что спонтанные разговоры с “дядей” являются частью лечения. И спокойно относилась к его бесконтрольным появлениям. Как вы понимаете, это привело к тому, что подавленное воспоминание начало набирать силу. И, что неизбежно, трансформироваться. Повезло ещё, что была она ментально достаточно устойчивой особой. И вовремя поняла, что происходит что-то не то. Первым делом, разумеется, она пошла к своему горе-менталисту… Тот её выслушал, сделал умное лицо, пообещал помощь – и на следующий же день сбежал из города под каким-то надуманным предлогом. Но надо отдать должное: совести на то, чтобы посоветовать обратиться к другому специалисту, хватило. Правда, пациентке всё равно был нанесен непоправимый вред – “дядя”, почуяв неладное, вселился в неё саму и покалечил её сожителя. Но, по счастью, никто не погиб – монстр был ещё очень слаб, а примитивные маги, примчавшиеся по моему вызову, сработали оперативно... Для истории с бесконтрольно материализовавшимся подавленным воспоминанием это, поверьте мне, очень хороший конец. Благодаря тому, что никто не умер, пациентка смогла выйти из этой ситуации без потерь: я лично написал для суда заключение, где рекомендовал полностью её оправдать. Я подчеркнул, что всю ответственность в данном случае несёт менталист, берущийся помогать людям без должной для того квалификации.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– И что с ним было? – снова подала голос Наль. – Его осудили?

Выглядела она при этом очень задумчивой, и я в который раз отдала должное Ворату: правильную, ой правильную историю он выбрал…

– Осудили бы, если бы успели поймать, – усмехнулся Ворат.

– Сбежал? – спросил кто-то.

– Если можно так выразиться. Туда, откуда не возвращаются… Он осел в другом городе, открыл снова практику и начал лечить пациентов своим “чудесным методом”. А вот что из этого вышло, вам расскажет профессор Лофф. В конечном итоге, именно в деле по этой истории мы с ней впервые встретились. Марджана, прошу вас!

– Благодарю, – я широко улыбнулась Ворату и встала за кафедру. – Итак, господа студенты. Те из вас, кто пойдёт после магического совершеннолетия на специализацию к профессору Ворату, на направление “Ментального здоровья”, будут использовать подавленные воспоминания для лечения пациентов. Тем, кто выберет профессора Мельнофф и его “Судебную менталистику”, эти техники понадобятся для обвинительных, доказательных и оправдательных практик: призыв воспоминания в спорных и сложных делах используется часто. А вот те, кто пойдёт ко мне на “Примитивную магию”... нам с вами, ребята, придётся охотиться на воплощённые воспоминания. В тех случаях, когда ситуация выходит из-под контроля… Как и произошло почти десять лет назад в городе Джай-тэйн, нашей торговой столице.

Я демонстративно развела руки, и тени на стенах аудитории преобразились, повторяя очертания города и домов. Немного пижонства, но – почему бы и нет? Деткам нравится. Даже драконьим. Вон с какими восхищёнными лицами сидят!

– Я тогда входила в состав официальной экспедиции – налаживала связь с Матерью Храма Мордего.

– У-у, – послышалось уважительное. Я отметила, что драконы удивлённо переглядываются. Неужели не знали?

– Как вы понимаете, экспедиция была… весёлая. С огоньком и выдумкой. И поначалу, когда меня от неё попытались оторвать, я была недовольна. И хотела отказаться. Вот только сообщение о гибели ста тридцати гражданских и семи примитивных магов заставило меня передумать.

54

По аудитории пронеслись изумлённые вздохи. Я усмехнулась.

– Да, я временно прервала миссию и отправилась в соседний Джай-тэйн, изучать улики. У меня был на руках убийца, приходящий с ночью и туманом, неуязвимый для любого оружия, способный проникать в чужие сновидения, играющий с жертвами по несколько дней. Как видите, полный набор признаков. Рабочая версия гласила, что это дело рук фомора. Что же, логичное предположение в таких обстоятельствах. Подозревали даже меня – до того, как я смогла предоставить стопроцентное алиби… Но, навестив места преступлений и изучив магический след, я пришла к выводу – это не фомор, нет. Но нечто, очень желающее стать фомором. Но что это могло быть? Было ясно, что это некая ментальная конструкция, разожравшаяся просто до необъятных пределов и мечтающая о свободе. Но специфика слишком неоднозначная. Воплощённое сновидение? Это была самая жизнеспособная версия на тот момент. Но с тем же успехом это могла оказаться, например, эротическая фантазия.

В аудитории раздались смешки.

– И что это? – поднял брови Ворат. – Смешно вам? Эх, чую, будет мне кто-то сдавать основы менталистики полового влечения по новой…

– Давайте не будем доходить до таких крайностей, – я ободряюще улыбнулась притихшим студентам, прекрасно зная, как сложно сдавать Ворату эту конкретную тему. Особенно для девочек. – Но всё же не забывайте, что некоторые фоморы, вроде тех же змеев-селенти, были изначально просто эротическими сновидениями и фантазиями. Которые сумели обрести материальность. И самостоятельность.

– Разрешите обратиться! – подал голос один из студентов-вивернов.

– Разрешаю, – поощрительно кивнула я, уже догадываясь примерно, какой будет вопрос.

– А фоморы вашего вида… от чего они произошли?

– От болотной трясины, лесной тьмы, лунного света и полночного тумана, что клубился над мёртвой водой, – сказала я спокойно. – По семейному преданию, именно из этого материала Богиня Мора сотворила нас когда-то.

– То есть, вы из тех, изначальных фоморов? Что были до людей?

– Я лично – нет. Но моя бабушка – да. Она – болотная ведьма, Одноглазое Лихо.

– Как та, что убила пару Первого Императора?

Ой. То есть, совсем ой.

И что я должна говорить? Соврать? Сказать правду?! Волос и Мора, вот ведь… И как это я не подумала, что этот вопрос может подняться!

– А не слишком ли ты разговорился, Джумин? – ледяной голос Или резанул воздух, как клинок. – Думаешь, о чём спрашиваешь? Или язык лишний?

Виверн смешался:

– Простите, я…

– Присядьте, – попросила я мягко. – Продолжим. Итак, не было возможности определить, какая именно ментальная конструкция убивает людей. Одно было ясно: у этой сущности довольно высокий интеллект. Она подстерегала тех, кто мог представить ей опасность, заранее. Так, самый сильный в городе примитивный маг был убит в постели у своей любовницы. Вместе с этой самой любовницей, её ребёнком и всеми домочадцами. С остальными моими коллегами дело обстояло точно так же. Обдумав это, мы с единственным оставшимся в городе мастером примитивной магии решили ловить эту тварь на живца. Параллельно с тем мы пытались сделать то, что дало бы нам ключ к разгадке – то есть, отыскать нулевую жертву…

Я примолкла, отметив очень странный блеск в глазах Дина. Н-да, обычно я рассказываю эту историю целиком. Включая эпизоды со спятившим особняком, где мне оторвало руку, ловлей на живца, внутренностями в посылке, падением в Бездну со спятившей тварью на шее… но в этот раз, наверное, стоит всё же промолчать.

– Не буду вдаваться в скучные подробности, – улыбнулась я невинно. – Скажу только, что остановить то существо было очень непросто – оно имело все шансы стать полноценным городским фомором. Молодым и голодным. По счастью, этого удалось избежать... А началось всё за много лет до тех событий. И достаточно банально: с маленького мальчика. Очень богатого, талантливого, но, увы, невезучего. Ибо не повезло ему родиться в весьма своеобразной семье. Отец его был землевладельцем, одним из самых состоятельных людей в городе, другом местного мэра… и, к сожалению, клиническим психопатом. С привычкой насиловать и убивать людей в своей маленькой тайной комнатке. Впрочем, как это часто бывает, к членам своей семьи агрессии – равно как и любви, разумеется – маньяк не проявлял. Супруга его тоже не отличалась душевной теплотой. Скорее всего, она знала о пристрастиях мужа – или, как минимум, догадывалась. Но до тех пор, пока у неё имелся статус самой богатой женщины в городе, она была готова мириться со “странностями” благоверного.

Я покачала головой, снова вспомнив дневники той женщины.

– Как вы можете догадываться, оба этих чудесных человека не отличались особенным чадолюбием. Так что главным и любимым существом в жизни их сына была нянечка, эмигрантка с отсталых островов. Её описывали, как весьма мягкую, любящую детей, отзывчивую женщину… Но в какой-то момент произошла трагедия. Наследник играл в прятки и забрался в неурочный час довольно далеко от детской. Няня пошла его возвращать. Как на грех, именно в этот день одна из жертв сумела вырваться из волшебной комнатки. Была она в полуразобранном состоянии, уйти смогла недалеко, но столкнулась с мальчиком и его нянечкой. Разумеется, судьба несчастной няни после этого была решена. Отец убил её на глазах сына, а после взял с него ментальную клятву – молчать об увиденном. Всегда.

В аудитории было тихо. Тени танцевали по стенам, нагнетая атмосферу и демонстрируя фрагменты того, давнего кошмара.

– Прошло время. Отец-маньяк умер в своей постели от внезапного сердечного приступа, убийства в городе прекратились. Мальчик рос. Он оказался весьма одарённым примитивным магом, но никто не обучал его: психическое состояние парня ухудшалось с каждым годом. Он замыкался, уходил в себя, не желал ни с кем общаться… Тут не то что об изучении магии, тут вообще ни о какой социальной жизни не могло идти речи! Мать была огорчена. Даже не так – женщина пребывала в бешенстве. Акционеры требовали, чтобы наследник вникал в дела, её статус в обществе поколебался, и всё – из-за упрямого нежелания сына быть нормальным и покинуть комнату! Самым неприятным в её ситуации было то, что она не могла официально пригласить профессионального лекаря душ. Ни один из них в здравом уме не стал бы скрывать преступления такого уровня: никакие взятки не стоили возможных последствий. Хорошие специалисты почти никогда не нуждаются в деньгах настолько сильно… Это не говоря уж о том, что, увидев реальное состояние юноши, его вполне могли признать невменяемым. Что для неё по ряду причин было неприемлемо. Казалось бы, безвыходная ситуация! Но тут знакомая нашептала ей, что в городе появился новый, нелицензированный, но очень талантливый менталист-самородок, предлагающий свои лекарские услуги в обход регистрационной палаты. Что случилось дальше, думаю, вы догадываетесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Они призвали папу мальчика? – тихо уточнил бледный Жденек.

– О нет, – усмехнулась я. – Хуже. Они призвали воспоминание о няне.

Аудитория удивлённо ахнула. Я мысленно довольно улыбнулась. Ну отличное же получается занятие!

– Разрешите обратиться! Но почему няня стала убийцей?! – возмутилась какая-то оборотница. – Она же вроде не была психопаткой? Или это такой способ отомстить?

– Да тебе же только рассказали… Разрешите объяснить? – вздёрнул нос сидящий рядом с ней виверн.

– Ну попробуйте, – интересно, как он это всё понял.

– Няня хотела жить, – сказал виверн. – Её убил спятивший человек, забрал будущее. В такой ситуации злость – нормальная реакция! Она хотела вернуть себе свою жизнь, быть не воспоминанием, а живым существом. Могущественным фомором, тем более. Да многие живые от этого не отказались бы! Долголетие, могущество, магия – достойная и понятная цель!

Я мысленно улыбнулась. Хищники и их мышление… разумеется, он примерил эту ситуацию на себя.

– Но разве это соотносится с изначальным портретом необразованной и добросердечной женщины? – стояла на своём оборотница.

Я медленно покачала головой и жестом попросила обоих сесть. Было приятно, что ребята увлеклись, конечно… но какие же громадные у них теоретические пробелы в примитивной магии!

– Господа студенты, вы должны понять одну очень важную вещь, – сказала я серьёзно. – Воспоминания о человеке не имеют ничего общего с изначальной личностью. Мы помним не человека, а свои впечатления о нём. Никогда этого не забывайте! Вы оба неправы в своих суждениях, потому что пытаетесь соотнести личность с подавленным воспоминанием психически неуравновешенного, магически одарённого подростка. Разумеется, это была никакая не няня! Это выглядело, как няня. Не более того. Но несчастный юноша считал иначе, разумеется. Он все эти годы мучился от ужаса и вины, сходил с ума, а тут – приезжий маг вернул няню, погибшую якобы по его вине! Ну не счастье ли? Как я уже упоминала, молодой наследник был талантлив; скоро он научился призывать “няню” самостоятельно. Это и стало началом конца. Очень скоро тварь разожралась достаточно для того, чтобы обрести какую-никакую материальность. И выяснилась интересная штука: это выглядело, как няня, только в присутствии юноши.