Текст книги "Очень драконий Новый Год (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

То есть, если посмотреть на первый взгляд, то Бозия всё очень хорошо провернула. И гордилась собой не зря.

Но тут надо сказать: я знала Алана давно. И прекрасно понимала, что декан бытовиков сдуру сунула задницу в осиный улей.

Репрессии со стороны Ала последовали незамедлительно. Он официально объявил, что бытовики переезжают в старый корпус, а практика их будет проходить на территории всей Академии. Проще говоря, им предлагалось заниматься уборкой, готовкой и мелким ремонтом, фактически обслуживая остальных. На попытки Бозии пойти старым путём и написать жалобу Алан ответил Министерству: мол, ребята, присылайте мне деньги на то, чтобы специально оборудовать кабинеты для практики бытовиков – тогда отменю распоряжение. И смету проекта приложил.

В Министерстве почесали репу. То есть, нагадить Алану они были вроде как и не прочь, но платить не хотели. Совсем. Опять же, выборы благополучно прошли, абсолютное большинство мест досталось сторонникам премьер-министра… Как говорят в таких случаях, ветер переменился. И дул нынче точно не Бозии в паруса.

Алан же сучиться не перестал и высочайше повелел всем студентам-бытовикам ходить на обязательные для всех будущих магов предметы. Ах, они их не тянут? Сил не хватает? Ну, это уже их проблемы. Вот пришлёт Министерство отдельную программу – тогда и поговорим. А пока правила едины для всех, и образец печати на ауре – тоже... И так далее. Усугубилась ситуация тем, что далеко не все преподаватели учитывали откровенное неравенство ребят с общего потока и бытовиков. Одни хотели выслужиться перед ректором, другие, как и Алан, были в ярости из-за обрушившихся на МУЗ скандалов и неадекватных указаний, но итог был для студентов-бытовиков плачевен.

Я пыталась повлиять на решение Алана, но… возможно, недостаточно усердно. Всё же, меня тоже возмутила тогда эта ситуация, а уж отношения с Бозией не складывались ни под каким углом. Только вот теперь, на мой взгляд, пришло время для ещё одной попытки: травля по отношению к бытовикам начала переходить на новый уровень.

– Алан, – позвала я мягко. – Ты ведь знаешь, что так больше не может продолжаться? Ты планировал уволить Бозию. Передумал?

На меня посмотрели с таким возмущением, что даже почти смешно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ищешь замену? – предположила я.

Сид простонал и откинулся на спинку кресла.

– В том-то и проблема, что подходящей кандидатуры нет, – скривился он. – Не так-то просто найти кого-то с достаточной квалификацией в столь короткий срок. Да и было мне… скажем, не до того. Но не думай, приказ об увольнении Бозии уже подписан. Я вручу ей его сразу после того, как получу на руки учебный план – мне не улыбается потом доставать его из воздуха.

– Хитрый ты, – вздохнула я.

– А то для тебя это новость… И вообще, ей несказанно повезло уже с тем, что мы встретились сейчас, а не лет сто назад. Мир изменился, особенно в последние годы. Начали говорить о всяких там правах, толкать с трибун речи о всеобщем равенстве и всё прочее. Нынче даже в Серых Кварталах труп нельзя сбросить без того, чтобы набежала толпа стражей. Вон до чего прогресс дошёл! Да и я, крысам на смех, теперь респектабельный человек. Жуть конечно! Вот что старость с сидами делает.

– Сиды живут в теории бесконечно, Ал, – закатила я глаза. – Хватит рассказывать о своей мифической старости.

– Я стар! – сказал он патетично. – Так что не мешай мне ностальгировать. И мечтать. Во времена моей молодости я мог бы продать эту дуру в рабство, свернуть ей шею, заманить в древние развалины и оставить на съедение гулям… А теперь мне приходится выслушивать её жалобы и даже притворяться, что я воспринимаю её всерьёз. Вот как это называется?

– Цивилизация? – предположила я. – Прогресс?

– Раньше было лучше, – вздохнул Ал, явно паясничая. – Можно было убивать, кого захочешь.

– Ага. И любой, кто захочет, мог попытаться убить тебя.

– Да, это недостаток, – фыркнул Сид. – Но зато было весело. Возможно, в повседневной жизни нам не хватает чего-то… эдакого?

– Мозгов?

– Эх, Джана, не понимаешь ты романтики и своеобразия тёмных веков… Вот я бы туда вернулся. На денёк. Чтобы ещё раз прикончить своего старого приятеля Ловкача, например.

Я вдохнула побольше воздуха. И приготовилась выдать эмоциональную речь о том, насколько важно на самом деле то, что мы имеем в современном мире, как пламенно это надо ценить… и всё в таком духе. Уже даже открыла рот, но встретилась взглядом с Алом.

– Выбрал такой способ, чтобы расшевелить меня?

– Но ведь работает, – ухмыльнулся сид. – А если без шуток, то ты готова к завтрашнему дню? И встрече с драконом? Больше ты не сможешь избегать его.

Я отвернулась, глядя в окно.

– Готова, конечно. Он ведь будет сидеть среди студентов. Какие сложности в этом могут быть? Просто вести занятие, как обычно.

– Ну-ну… – Ал вздохнул. – И в баню со мной ты не пойдёшь?

– Нет. Прости, но я просто не хочу.

– А просто встретиться вечером и выпить?

– Давай в другой раз.

Алан нахмурился.

– Джана…

– Знаю. И буду в порядке, но – не вот прямо сейчас.

– Ладно, – вздохнул он. – Но учти: у меня дома нынче много вкусной еды.

– Спасибо.

Мы помолчали, глядя друг на друга.

– Наверное, надо всё же нам с тобой пожениться, – вдруг выдал он. – Давно стоило об этом задуматься. Ты как, пойдёшь за меня замуж?

43

Я от такого поворота откровенно опешила.

– Очень смешно.

– На самом деле я говорю совершенно серьёзно, – добил меня он. – Я не прошу отвечать вот прямо сразу. Но – подумай.

Я закатила глаза.

– Алан, мне даже интересно, как ты станешь выкручиваться, если я соглашусь.

– Ты не поверишь, но – никак.

Я вздохнула, оценив серьёзность в глубине его глаз.

– На самом деле – верю. Но не совсем понимаю. Какой смысл в том, чтобы предлагать брак существу, которое не любишь?

– Люблю. Причём больше всех на свете, – ответил он буднично.

Да уж. Умеет он парой фраз выбить из колеи.

– Но… это ведь не в романтическом смысле.

– Нет, не в романтическом, – признал он. – Преимущественно. Но для сидов, владеющих магией очарования, спокойное честное тепло важнее фальшивого пламени страсти. Которое, как правило, переоценивают.

Я почувствовала смесь из благодарности, усталости и унижения.

– Ал, ты не должен предлагать мне такие вещи из жалости…

– Джана, – прервал он. – При чём тут жалость? Я же рассказывал тебе о предложении премьер-министра. Так вот, вчера мы вместе пили чай, и он повторил свои слова. Скажем, чуть более настойчиво. Мне бы неплохо было жениться.

– Верю, – я улыбнулась. – Но в таком случае – за чем дело стало, Алан? Перед тобой открыты все двери. Ты красив, состоятелен, приближен к власти. Да, в обществе ещё существуют предубеждения по отношению к магическим существам, но к сидам всё же относятся куда спокойнее, чем к фоморам. Так что...

Алан насмешливо улыбнулся.

– Ну да. Если ты богат и знатен, да ещё к тому же не фомор, то никаких других помех счастливому браку быть не может.

Оу. Кажется, я брякнула лишнего.

– Я не имела в виду...

– Скажи, ты никогда не задавалась вопросом: почему я не завожу длительных отношений? – он спросил это резче, чем обычно.

– Я считаю, что это не моего ума дело, – ответила я как можно мягче. – Какого рода они бы ни были, эти причины…

– И даже никогда не спрашивала себя, почему в самом начале наших отношений я поставил то условие?

Я будто наяву вспомнила мрачные своды древней гробницы. Тогда у меня был шанс выбраться, бросив Алана. Но я просто не смогла.

– И что, глупая фомора, не бросишь меня?

– Не дождёшься, – буркнула я, стараясь одновременно поглубже запихнуть его в нишу и зажать правильно жуткую рваную рану. – Я, может, всю жизнь мечтала с настоящим сидом подружиться!

– Если выживем, – сказал Ал, – то с меня выпивка. И дружба до гроба.

Я не стала отвечать. Хищные тени, мечущиеся за пределами ниши, занимали меня немного больше, чем разговоры.

– Только пообещай мне, что не влюбишься в меня, – добавил он. – Пообещай! Я не хочу всё пачкать и портить. Будь мне другом. Сестрой. Что скажешь?

– Скажу, что яд гуля оказывает на тебя крайне любопытное действие.

– Пообещай!

– Обещаю. А теперь – заткнись, будь так добр!..

Я посмотрела на него, выныривая из тумана воспоминаний.

– Вокруг тебя всегда крутилось много девушек. И иногда они были слишком навязчивы. К тому же, отношения между нашими расами…

– Ну конечно, – он будто бы ещё сильней разозлился. – Ты всё списала на своё происхождение! Мне стоило догадаться. Это ведь твой любимый мотив! Ты всегда думаешь: “Это потому, что я – фомор.”

– У меня есть парочка причин для такой реакции. Нет? – получилось чуть резче, чем хотелось бы.

– Верно, – усмехнулся Ал. – В этом мы похожи, но у меня другая болевая точка. Я не то чтобы не хочу искать женщину для длительных отношений. Я скорее не могу.

Я промолчала. Честно говоря, нечто подобное я подозревала, хотя и не хотела озвучивать.

– Знаешь, в ночь, когда убили мою семью, Лил не просто спрятала меня. Она стребовала с меня обещание. Сказала: “Пообещай, что не выйдешь, что бы там ни было. Что бы ни услышал, не обращай внимания. Будь тих, не выходи – и не смотри.” Но я слышал всё, что они делали с ней. И не мог перестать смотреть.

Н-да. Пожалуй, было бы даже странно, если бы такое прошло без последствий.

– К тому моменту сила Лесного Царя в этих краях ослабла, – продолжил Ал, глядя куда-то сквозь меня. – Но нашей семье Он всегда благоволил. Немного Его воли ещё было с нами, и Лил использовала это, чтобы спрятать меня. А потом очаровала тех, кто пришёл. Чтобы они точно… отвлеклись.

Я вздохнула и настроилась на Ала, осторожно вытягивая столько негативных эмоций, сколько могла. Не факт, что это принесёт много пользы – но точно будет лучше, чем ничего.

– Потом, позже, они увели её за родителями. Сказали – на Площадь Закона. Ну, ты знаешь.

Я прикрыла глаза. Кто же не знает Площадь Скорби? Когда-то она именовалась Площадью Закона – когда законы были другие.

Теперь мир изменился. Там стоит стела. На ней – имена нелюдей, которые были сожжены. Не все, конечно. Разве могли все поместиться?

Эпизодически различные политические активисты пытаются эту стелу уничтожить или испортить. Потому что нечего, мол, тут всякую ерунду ставить! Архитектурный ансамбль портит, напоминает о неприглядных вещах. Прошло – и прошло! И пусть теперь эти нелюди сидят тихонечко, не высовываются и спокойно себе радуются, что равенство наступило. Не убивают же их больше, правда? Не насилуют, не пытают, не сжигают живьём на площадях… Так что пусть закроют рты. И не носятся со своей трагедией.

Это мнение распространено. По счастью, адекватность пока что побеждает. И стела остаётся на месте.

– Так всё было, – сказал Алан тихо. – Возможно, причина в этом. То есть, дальше моя жизнь тоже радовала разными ошеломительными подробностями – такие уж были времена. Последствия войны, теневые гильдии, фактически захватившие власть в стране, голод, грязь и расовые предубеждения. Но тот момент…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он замолчал на пару мгновений.

– Я сделал, как она сказала. И до сих пор себя за это ненавижу. Я должен был ей помочь, и пусть бы они убили меня. Или сделали со мной то же самое. Это всё равно было бы лучше.

– Ал, ты был ребёнком...

– Хорошее формальное оправдание. Я могу себе их придумать очень много, да. Но факт остаётся фактом: не уверен, что когда-нибудь смогу через это переступить.

Я подошла к Алану, села ему на колени и обняла так крепко, как только могла.

– А я верю, что ты справишься, – шепнула ему на ухо. – Ты ведь всё можешь. Вообще всё.

Он прижал меня к себе, спрятал лицо в моих волосах...

И именно в этот момент дверь без стука распахнулась.

Я тут же попыталась отпрянуть, костеря на чём свет стоит неведомого визитёра, но Ал удержал меня на месте.

– Вас не учили стучать? – уточнил он холодно.

– Простите, – от ярости, бурлящей в знакомом голосе, у меня по спине промаршировала толпа многоножек. – Я не хотел вас прерывать.

Чтоб тебя, Дин! Откуда ты вообще здесь взялся, да ещё настолько не вовремя?!

Я снова дёрнулась, вложив в движение немного нечеловеческой силы. Алан демонстративно медленно меня отпустил.

– Я жду объяснений, – буквально прорычал он.

Ох, как всё плохо-то… Пожалуй, я чуть ли не в третий раз за всё время видела Ала в такой ярости. Промелькнувшие было мысли о спектакле исчезли: похоже, сид действительно не ждал гостей. И вмешательства в наш разговор – тоже.

Вообще сомневаюсь, что он кому-то раньше об этом рассказывал. Так что Дин, как ни странно, действительно явился очень не вовремя.

– Простите, господин ректор, – проблеяла из-за спины Дина секретарша, пожирая глазами открывшуюся ей сцену. – Я предупреждала, что вы с профессором Лофф очень заняты…

– Меня уверили, что я срочно должен предоставить вам бумаги, – отрезал Дин холодно. – Но я рад видеть, что профессор Лофф очень быстро… перестала грустить.

Мора, дай мне сил.

– Достаточно, – глаза Алана сверкнули. – Студент Дин, закройте дверь снаружи и подождите, пока мы закончим.

На лице Дина заиграли желваки. Его тень на стене замерцала, будто танцуя. Ртутные узоры на его щеке разлились в разные стороны.

Всё плохо.

– Вы не вполне меня поняли? – жёстко уточнил Алан. – Или не имеете никакого представления о субординации? Кем бы вы ни были и в какой бы семье ни родились, пока что я – ректор, а вы – студент.

Гнев стёк с Дина, оставив лишь холодную надменность.

– Разумеется, я вижу, что субординация в вашем учебном заведении на высоте, – он очень демонстративно снова осмотрел Алана и меня. – И только что осознал, что мне действительно поскорее стоит озаботиться вашей биографией, господин ректор. Полезно будет знать, в какой семье родились вы, господин ректор. Моё почтение.

Он развернулся и вышел, чеканя шаг.

– Нахальный щенок, – оскалился Алан. – Эти ящеры совсем отбились от рук!

– Ал.

Сид прикрыл глаза, несколько раз вдохнул и выдохнул.

– Извини, – сказал он, помедлив. – Мальчишка явился действительно не вовремя. Ещё и угрожать мне вздумал, сопля обнаглевшая…

– Понимаю, – я осторожно сжала его плечо. – Ты раньше рассказывал кому-то о том, что произошло?

– Нет, – пожал плечами сид. – Кажется нет. Первые несколько недель после той ночи я очень смутно помню.

– Ясно, – я прикинула, как правильно подобрать слова. – А ты не думал поговорить об этом с другим менталистом? Специализирующимся на подобных травмах?

– Нет, – Алан тут же закрылся, всем своим видом демонстрируя отчуждение. – Это лишнее, Джана. Да и бессмысленно.

Угу, ещё бы он ответил иначе… Но тут ничего не поделаешь: пока сам на это не решится, давить бессмысленно. Как ни крути, а шаг непростой.

– Слушай, – гнев Алана немного отступил, и теперь он задумчиво смотрел на дверь. – А татуировка точно не появилась?

– Ты считаешь, я могла её не заметить? – уточнила я сухо.

– Нет, не в том дело. Просто… очень уж странные у мальчишки реакции.

– Он просто успел ко мне привязаться, – теперь пришла моя очередь отворачиваться и замыкаться в себе. – Я не хочу развивать эту тему, Ал.

– Ну да, конечно. Даже странно, что в фоморьей ипостаси у тебя нет, например, панциря – ты отлично умеешь в нём прятаться…

– Кто бы говорил.

– Туше. Ладно, иди уже, кошмарь своих злобных детишек. А я тут разберусь.

Честно говоря, эта идея мне очень не нравилась.

– Ал… будь с ним помягче?

Сид закатил глаза:

– Я не могу быть с ним пожёстче, даже если захочу: дипломатическая неприкосновенность, будь она неладна. Так что иди спокойно – я не собираюсь его обижать. И он меня, думаю, тоже – мозги пока не окончательно отключились.

У меня были по этому поводу ещё некоторые мысли, но я встретила категоричный взгляд Ала и поняла – нужно уходить. Взялась за ручку двери, сглотнула, прикрыла глаза, несколько раз глубоко вздохнув.

Надо быть спокойной и отстранённой. Не нужно всё усложнять ещё больше. Даже если очень хочется.

Проговорив эти слова мысленно несколько раз, как мантру, я распахнула дверь и прошла мимо Дина, чувствуя на себе взгляды: его – препарирующий, секретаря – болезненно-любопытный. Да уж, представляю, какие слухи теперь будут обо мне ходить по любимому МУЗу… Это даже немного смешно.

Взгляд дракона обжигал, но я сделала над собой усилие и не взглянула в его сторону.

Не стоит всё усложнять. И вообще, надо посмотреть, как там у нас продвигается уборка.

44

*

– Это всё ты виновата! – злилась Бади, намывая зеркало. – Выскочка!

– Угу, – скривилась Наль. – То есть, это я тут начала возбухать и орать что-то вроде “Я с ней в пару не стану”? Хочешь искать виноватых – в зеркало посмотрись, курица высокомерная!

– А она права, Бадин, – Жденек, отдуваясь, поставил ведро с чистой водой. – Может, не надо было…

Бади, что предсказуемо, только рассердилась ещё больше.

– Ты воду принёс? – прошипела змеёй она. – Вот и иди себе. Сам такой же, как она! Подлиза!

– Это кто ещё тут подлиза! А, леди-заучка? – закономерно взъерепенился Жденек. – И вообще, сами таскайте свою воду!

– Офейрительно, – фыркнула Наль, когда за ним закрылась дверь. – Умница! Не в курсе, когда заткнуться? Что я вообще тебе, дуре, сделала?

– Помолчала бы, – дёрнула плечом Бади. – Раздражаешь.

– Перетопчешься, – Наль бросила свою тряпку на пол и обернулась к Бадине всем корпусом. – Ты меня достала, ясно? Мы перетёрли, как ты привыкла. Теперь перетрём, как я привыкла.

Наль взмахнула рукой, и дверь растаяла, как мираж… по крайней мере, так должно было показаться Бади, не искушённой в магии живых зданий.

Я покачала головой. Нет, какова Наль, а? Талантище. Но вопрос – мне что делать? Вмешаться? Или пока что повременить? Так-то я планировала дать им возможность разобраться самостоятельно, но – не в случае, если дело дойдёт до членовредительства. Ведь, как ни крути, Наль работает на теневых торговцев. Да, нынче могущество теневого мира не так уж велико; да, сомневаюсь, что Наль разделяет привычки уличных банд. Но…

Со своего места на потолке, скрытого в отражениях и тенях, я задумчиво наблюдала за девочками. Вмешаться успею в любом случае; превратиться в человека – уже нет. Ну что же… в крайнем случае придётся девчонкам лицезреть разозлённую фомору. Глядишь, быстрее в себя придут.

– Ты с ума сошла? – попятилась Бади.

– Я? – Наль надвигалась на неё. – Ну нехрен. Ты ведёшь себя, как дура – а с ума я сошла? Так это работает? Ты смелая, когда в кругу своих подпевал, но давай, скажи мне здесь – в чём, мать твою, твоя проблема?!

Бадина поняла, что отступать дальше некуда, и набычилась.

– Моя проблема? Твоя хитрость и наглость – вот моя проблема, – сказала она жёстко. – Ты морочишь голову профессору Лофф, Рою и всем остальным. А всё потому, что на новогоднем балу ты прокляла мою одногруппницу!

– Я жизнь ей спасла!

– По случайности! Ты что, не видишь себя в зеркале? Ты не можешь связать и двух слов! Что, случайно услышала о таком способе лечения – и теперь умнее всех? Героиня? Да тебе просто повезло!

– Серьёзно?

– Да! – Бадина распалялась. – У тебя нет образования для того, чтобы принимать такие решения!

– Ага, – фыркнула Наль. – Типа в этом проблема. А не в том, что кто-то тут очень хочет попрыгать на драконьем…

Бадина толкнула Наль.

– Не приплетай его сюда! Он вообще общается с тобой только из вежливости!

– Мы с ним говорим о фоморах, магии и всём таком, – фыркнула Наль. – Ему со мной типа интересно.

– Ой, да брось! Он выслушивает твои косноязычные бредни только потому, что не хочет оскорблять. Он сам мне сказал!

– Ври больше, – скривилась Наль.

И я мысленно с ней согласилась.

– Не веришь? Так послушай!

Бадина демонстративно медленно провернула в воздухе кисти, используя мнемотическое колдовство. Голос Роя, чуть искажённый её воспоминаниями, прозвучал в комнате:

– … Да, порой я совсем не понимаю, что Наль говорит, – смех. – Но я – вежливый дракон и притворяюсь…

Лицо Наль помертвело. Я нахмурилась. Так-таки не очень корректное высказывание со стороны Роя – но я бы, конечно, предпочла услышать полный контекст. Потому что, быть может, всё и не так очевидно.

Но то я. Мне давно не двадцать, я не вовлечена в ситуацию эмоционально и уже очень давно не слышу со всех сторон насмешек и унижений… по крайней мере, явных. С тем же, что всё же долетает до моих ушей, я более-менее научилась справляться. Наль… она не стала уточнять и сомневаться. Лицо её стало жёстким.

– О как, – сказала она, схватив Бадину за грудки и встряхнув. – Так вы с этим драконом, видать, отличная пара… мудаков. Совет, любовь и всё такое прочее. Но придётся тебе заткнуться, потому что я не уйду. Понятно? И не проговню свой шанс из-за такой курицы, как ты. И из-за твоего мудацкого дракона. И из-за ещё чего-нибудь. Мне говорили много, что я – ничтожество. Ты – не первая. И ты тоже обломаешься, как и моя мамаша. Потому что ты – просто завистливая курица, ни на что не способная без своих дурацких книжек. И вопрос ещё, кто тут выскочка. И я докажу сейчас, что не я. Ага?

С этими словами Наль вернула дверь на место и решительно пошла в аудиторию.

Я всё ещё ждала.

– Вы! Эй, вы, сильно умные! И ты, курица!

– Я не курица!

– А вот докажи! – сверкнула глазами Наль. – Я перестану звать тебя курицей, если повторишь то, что умею я! Или вам слабо?

– И что ты умеешь? – уточнил кто-то ехидно. – Доставать языком до носа?

– Оживить тени.

Так, а вот это уже плохо. Но…

Некоторые ребята переглянулись, но большинство рассмеялось.

– Шутишь? – скривилась Бадина.

– Смогу позвать тени – вы затыкаетесь и не создаёте тут больше шума. А тебя, самая умная, я до выпуска буду звать “курицей”. Не смогу – уйду отсюда.

Бади сжала губы.

– Хорошо!

Остальные переглядывались.

– Эй! Это не шутки вообще-то! – прозвучал глас разума в лице Жденека.

– Да брось, – скривилась Бадина. – Какие тени? Она пытается нас напугать! Ещё и в этих стенах…

Кто-то хмыкнул.

– Так, по рукам? – резко спросила Наль.

– По рукам!

Я же призадумалась. По-хорошему мне стоило вмешаться сейчас. Во-первых, призыв теней – мероприятие весьма опасное само по себе. Во-вторых, в Академии категорически запрещённое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С другой стороны, Бади как раз ставила на то, что стены защищены от подобных экзерсисов. И на мой вкус... она заигралась. Потому я приняла решение понаблюдать – и вмешаться, когда станет необходимо.

Наль раскинула руки. Тени в аудитории налились чёрным. Всё верно: защита-защитой, но рассчитана она на учеников, а не на паучьих жриц.

Доказывая это, в повисшей тишине зазвучало щёлканье жвал и шуршание паучьих лап.

Стало очевидно, что там, в углах, шевелится живой покров хитиновых панцирей.

Я задумчиво наблюдала.

Объективно, Наль была хороша. И тут крылась не только перспектива, но и большая проблема.

– Остановись! – истерично взвизгнул кто-то. – Хватит!

Наль не слышала. Она смотрела в пустоту перед собой абсолютно чёрными паучьими глазами. Другая пара уже распахнулась у неё на лбу.

Да. Именно в этом и суть проблемы.

На самом деле примитивная магия дарует своему адепту поистине колоссальное могущество. Редко какая дисциплина может даже примерно похвастаться чем-то подобным. В теории, как ни смешно, она является ключом к поистине необъятной силе.

Звучит как сказка – для какого-нибудь доморощенного великого пластилина, мечтающего управлять миром... Но не всё так просто, разумеется; будь всё просто, этот мир уже рухнул бы в пропасть. Есть и обратная сторона: примитивная магия крайне сложна в управлении. Особенно для людей, но, если честно – вообще для всех. Её адепт вручает себя непознаваемому на блюде и говорит: “Я – твой проводник. Делай же со мной, что пожелаешь.” На самом деле, “делай из меня, что пожелаешь” тоже некоторым образом входит в сделку, но тут уже всё зависит от конкретного случая. В отличие от грязных практик призыва низших сущностей, примитивный маг всё же не жертвует своей волей и личностью… преимущественно. Но при этом всё равно меняется. Потому что невозможно соприкоснуться с Бездной – и не измениться.

Разумеется, эта связь работает в обе стороны. То есть, адепт примитивной магии может в любой момент по своему желанию стать воротами для силы. После определённого порога вовлечённости это – не проблема.

Основная проблема заключается в том, чтобы суметь процесс контролировать. Именно тут скрыт краеугольный камень, причина, по которой обучение примитивной магии для людей – одно из самых длительных. И, несмотря на весь современный прогресс – самых опасных. До пяти процентов студентов погибает либо на высших ступенях обучения, либо в первые месяцы работы. Для мирного времени это крайне высокий показатель.

Но так было не всегда. В те времена, когда вся магия была примитивной, жрецы и шаманы проходили длинный путь. Они жили очень долго – те два процента, что выживали. Это было частью игры. Считалось, что адепт, ступая на путь магии, принимает риски. Хочешь колдовать – считай, что смерть всегда рядом с тобой. Это единственный способ выжить: доверься магии и играй.

Именно по таким правилам обучали Наль. Именно так она действовала теперь.

Я задумчиво наблюдала за тем, как пауки расползаются во все стороны, растут на глазах, обретают объём. Я ждала.

Возможно, я была слишком добра с этими детками. Возможно, им следует раз и навсегда усвоить, с чем они на самом деле имеют дело.

Пауки росли. Ученики реагировали по-разному: кто-то упал в обморок, кто-то бился в истерике. Жденек пытался открыть собственную внутреннюю дверь; не слишком успешно, но я оценила попытку и сделала пометку, что с ним стоит заниматься усерднее. Бадина и ещё несколько студентов попытались создать защиту.

Молодцы, что уж.

Я дождалась драматического момента, когда кольцо из пауков сомкнулось вокруг малолетних идиотов, и спрыгнула с потолка, преграждая теням путь.

– Пошли вон.

Они зашевелились, заворчали.

– Мы пришли на зов нашей Жрицы… – шелестело в щёлканье жвал. – Мы пришли покарать тех, кто оскорбил её… мы пришли отведать их мясо… не тебе стоять на нашем пути, полукровка…

Я мысленно порадовалась, что детки едва ли могут разобрать эти слова.

– Это моя земля, – сказала я теням. – Здесь нет вашей власти.

Жвала защёлкали злее.

– Ты далеко, полукровка! Где твой лес? Где твоё болото? Здесь, в каменных стенах, нет твоей силы! Нет твоей власти!

Тут не поспоришь, кстати. И при других обстоятельствах мне бы даже пришлось взывать к Самой Море, чтобы прогнать их. Но…

Я оскалилась. Волосы мои застелились по полу, удлинняясь. Вспыхнули обереги, вычерченные на всех входах. Туман поплыл по комнате, скрывая стены. Забурлили зелья в кладовой. Зашелестели подвешенные под потолком травы…

– Это. Моя. Земля. Я не приглашала вас – значит, уходите!

Они возмущённо защёлкали жвалами, но пол уже обратился под ними в трясину, утаскивая вниз, туда, откуда они пришли.

– Не сегодня, – сказала я им.

И всё кончилось.

45

*

– Ну? – я смотрела на сбившихся в кучу дрожащих ученичков. – Кто что умное выдаст в своё оправдание? Подумайте внимательно, потому что у вас проблемы.

– Это всё она! – выкрикнула одна из студенток. Наль, уже пришедшая в себя, виновато прикусила губу.

– А вот это было глупо, – сказала я насмешливо. – Потому что я всё это время наблюдала за вами. И всё слышала.

Побледнели все.

– Профессор, мы виноваты, – начал Жденек. – Все. Нам нельзя было допускать этот глупый спор.

Вот ты каков, голос разума… только что-то раньше ты так громко не звучал.

– Да что вы говорите, студент Жденек? Что же вы раньше так уверенно не выступали?.. Сядьте на свои места! Все!

Они расселись, глядя на меня во все глаза. Я намеренно не стала превращаться в человека, равно как и подстраиваться под их манеру двигаться. Напротив, я поступила, как было удобно мне: выпустив когти, запрыгнула на кафедру и села там в позе изготовившегося к прыжку хищника. Кто-то шумно сглотнул.

Да, детки, мои суставы устроены совсем не так, как ваши. Пугает? Ничем не могу помочь. Любишь с примитивной магией баловаться – люби и на фоморов любоваться. Не знаю, есть ли такая поговорка, но её точно стоило бы придумать.

– А теперь, – сказала жутким потусторонним голосом, – поговорим о том, какие вы все идиоты.

Эти красавцы поопускали головы и засопели, как ёжики.

Э нет, ребятки. Это сработало бы, будь мы в начальной школе. Но это не детские шалости.

– Наль, начнём всё же с тебя, – отрубила я жёстко. – Ты осознаёшь, что только что чуть не убила пятнадцать человек? Понимаешь, что за такую выходку тебя бы на всю жизнь заперли в клетке? Ладно, в лучшем случае – на полжизни. Это если бы в Высоком Суде удалось доказать непреднамеренность. Но в худшем, если бы суд отыскал в твоих действиях расчёт, тебя ждал бы костёр.

– Это всего лишь тени! – возмутилась Наль. – Любой справится с тенями!

– Я бы всё же очень поспорила насчёт “любого”, – оскалилась я. – Но некоторые из присутствующих действительно смогли бы защититься… если бы в этих стенах не была блокирована примитивная магия.

В аудитории стало очень тихо. Наль вытаращила глаза. Я ощерилась.

– Всё очень просто, – продолжила я. – Эта аудитория – место для преподавания теории. При этом природа примитивной магии такова, что любое неосторожное слово может стать проблемой. Преподаватель может регулировать, вкладывать ли в слова силу. Студенты – ещё нет. Потому тут установлено ограничение, сквозь которое под силу проникнуть только тем, кто уже имеет налаженный канал связи с потусторонним – а значит, опыт. Твои соученики знали об этом. Они хотели посмеяться над тобой, а в итоге едва не сделали себя трупами, а тебя – убийцей.

Наль побледнела. Бади сжала губы. Кто-то начал тихо поскуливать.

– Я не буду выделять одного виновного, – сказала я сухо. – И вам не советую пытаться. Вы все повели себя незрело, глупо и безответственно. Без исключения. Студентка Наль. Ты рискнула чужими жизнями, чтобы доказать, насколько хороша. Это – поведение незрелого человека. Сегодня всё обошлось, но в следующий раз может не обойтись. И тогда, вполне вероятно, именно мне придётся охотиться за тобой. У тебя два выбора: или учиться – да-да, читать те самые скучные книги, тратить часы на медитацию и прочее – либо катиться по наклонной. Человек, наделённый таким же могуществом, не может и не должен позволять себе вестись на незрелые провокации. И если ты собираешься и дальше так поступать – ты знаешь, где выход. Уходи. Но тогда следующая наша встреча будет, скорее всего, по разные стороны.

Она медленно кивнула.

– Студентка Бадина! Я всегда очень уважала тебя, но именно твоё безобразное поведение стало причиной этой ситуации. Ты подстрекала своих товарищей, спровоцировала конфликт, использовала некоторые запрещённые чары, о которых мы ещё поговорим отдельно. Но самое главное – ты первая поддержала идею призыва теней. Прекрасно зная, что это запрещено. Не предупредив Наль, что магия в аудитории заблокирована. Я разочарована в тебе. И сомневаюсь, что ты заслужила стипендию.