Текст книги "Очень драконий Новый Год (СИ)"

Автор книги: Алиса Чернышова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Очень драконий Новый Год

1

*

В утро первого дня Зимней Короны я проснулась и обнаружила, что кот не уронил ёлку.

Сначала я этому факту искренне обрадовалась, но потом заподозрила неладное. С чего это Бонифаций, монструозная пушистая зверюга, отступил от наших новогодних традиций? И... что же он в таком случае всё же уронил?

Подозрительно оглядываясь по сторонам в смутном ожидании подлянки, я медленно спустилась на первый этаж и осмотрелась. Так, дохлых крыс в обозримом пространстве нет, мебель цела и со шкафа на меня никто не прыгнул. Уже хорошо. Свечи и угощения для духов – на месте, обережные венки – в наличии, спящий белобрысый мужик под ёлкой...

Стоп. Что?!

Я замерла. Подумала. Сотворила знак, развеивающий иллюзии. Шепнула слова, изгоняющие нечисть.

Увы мне, мужик изгоняться не пожелал. Ещё на другой бок перевернулся, позволив мне полюбоваться точёным породистым лицом и странными блестящими прожилками на щеках. Н-да, кто бы он ни был, но точно – не человек. Вопрос в другом: откуда он тут взялся?!

Так... может, я ещё сплю? Сконцентрировалась, замедлила дыхание, попыталась вынырнуть из сновидения. Когда три попытки подряд ничего не дали, пришлось признать – нет, не сплю. А значит – что? Значит, очередная шутка, которую мои любимые студенты посчитали чудо какой смешной. Ну, или коллеги. Те тоже на многое способны, и плевать, что магистры магии и умудрённые чем-то там мужи.

Я присмотрелась. Подарочек был одет в лёгкую рубашку и пижамные брюки. Высок, гармонично сложен, юн... то есть, выглядит юным. У магов и древних рас это ещё ни о чём не говорит, я вон тоже без преподавательской мантии ничем от студенток не отличаюсь. Может, снежный волк? Но у тех волосы белые, а этого – чуть сероватые, с отчётливым металлическим отливом. Полукровка, не иначе...

– Кхм, – сказала я.

Ноль реакции.

– Уважаемый...

Он даже не почесался.

Ну не наглость, а?

Конечно, можно было бы банально растолкать, но мне моя жизнь дорога, знаете ли. Полукровка он там или нет, а правил безопасности при общении с нелюдьми никто не отменял. А то вот так сунешься будить – и без руки, а то и без головы останешься... Но почему он от моего голоса не проснулся? Не унаследовал улучшенного слуха? Не понимаю...

Я оценивающе прищурилась, присматриваясь к плетениям вокруг "подарочка". Ах вон оно что... похоже, у парня одно из двух: или очень изобретательные враги, или друзья с нездоровым чувством юмора. Кто бы ни додумался его оплести чарами и отправить сюда, фантазии, как и мастерства, этому неведомому умельцу не занимать.

Хорошо, начнём утро с небольшой заклинательской практики...

Надо отдать подарку должное: стоило мне слегка разрушить один из узлов плетения, как ритм его дыхания изменился.

Пара секунд – и он уже распахнул глаза и сел, оценивающе рассматривая меня.

– Признаться, я сейчас немного не понял, – протянул подарочек. – Хотя... ладно, так и быть. Валяй.

И снова улёгся под ёлкой, подперев голову рукой и явно красуясь.

Картинка получилась та ещё, между прочим. Полагаю, женские журналы за такое великолепие передрались бы.

– Простите?

– Ну давай, соблазняй. Я готов.

Найду того, кто мне это счастье "подарил" – убью.

– Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь.

– Да ладно тебе, – он фыркнул и потянулся всем телом. Какой грациозный... из кошачьих, не иначе. – Не надо мне тут ломаться! А то мы оба не понимаем, зачем ты меня сюда притащила.

– И зачем же, по-вашему?

– Чтобы проверить, не ты ли – та самая, единственная...

Час от часу не легче.

– Безо всяких проверок скажу – нет, не я. Не та, не самая и точно не единственная.

– Н-да? – он насмешливо прищурился. – Дай угадаю: ты у нас вот совсем-совсем не такая! Да? И похитила меня, конечно, по чистой случайности... верю.

– А вас часто похищают поклонницы?

"Подарочек" лениво усмехнулся:

– Пытаются – часто. Но ты первая, кому удалось, так что – моё тебе восхищение. Расскажешь потом, как это провернула!

Так, нам совершенно очевидно пора заканчивать с этим цирком.

– Послушайте, на самом деле всё совершенно не так. Я...

– Да брось! Неужто решила разыграть сценку "страсть между врагами"? Тогда ты могла бы хотя бы ради приличия создать какие-никакие заслоны. Мне даже трудиться не придётся, чтобы выйти в окно!

– Я даже больше скажу: вам не нужно будет трудиться, чтобы выйти через дверь, – сообщила я с милой улыбкой. – Почему бы вам этого в итоге не сделать?

– Всё ещё притворяешься? – он фыркнул. – Ладно. Поиграем по-твоему...

И он встал на ноги. Хотя правильнее было бы сказать – перетёк, одним быстрым, слитным движением, от которого у меня сразу же заныли зубы.

Так владеть своим телом может только существо очень и очень опасное... и от понимания этого шутить мне окончательно и бесповоротно расхотелось.

Подарочек медленно, явно красуясь, двинулся в мою сторону.

Слегка отступив назад, я мысленно потянулась к сигнальному амулету, выданному академической стражей. В гробу я видала такие праздники! Пусть профессионалы разбираются, что это за мужик, откуда он тут взялся и дальше по списку...

Увы мне, меня ждал облом.

– Я не стал бы этого делать, – из его голоса резко пропали игривые нотки. Амулет-связник, якобы защищённый всеми мыслимыми и немыслимыми чарами, просто взял – и осыпался пеплом.

А вот это уже совсем, совсем плохо.

Я приготовилась драться, заставляя энергию сгуститься вокруг. Насколько он окажется уязвим для моей магии? Какие атакующие чары выбрать? Что-то мне кажется, второй попытки не будет...

– Кто ты такая? – спросил он жёстко – и куда только девался весь его дурашливый тон? – С кем пыталась связаться? По чьему приказу действуешь?

Хм. Неужели у нас тут действительно недоразумение? Я открыла рот, чтобы во второй раз попытаться объяснить ситуацию, но подарочек... просто исчез, как предрассветное сновидение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И что, спрашивается, это было?

*

2

*

– Мау, – сказал Бонифаций, гордо внося свою пушистую тушу в гостиную. – Мау.

Я отвлеклась от ритмичных вдохов и выдохов, призванных успокоить нервы, и задумчиво посмотрела на пушистого гада.

– Мау, – Бонифаций убедился, что завладел хозяйским вниманием, и поразительно грациозно для такой туши двинулся в сторону... куда бы вы подумали? Да кухни, конечно.

– То есть вот так, да? – сказала я ему. – Как защищать родной дом ото всяких там вторженцев, так ты не при делах, а как обед – то по расписанию?

Кот одарил меня взглядом, полным презрения и непонимания. Мол, ты чего от меня хочешь, самка человека? Я тебе права слова не давал, и вообще – корми меня!

– Нет, – сказала я раздражённо. – Тебе давно пора худеть!

Следующее "мау" получилось возмущённо-протестующим.

– Я сказала – худеть! И вообще мне нужно со стражей связаться: пусть разбираются, что это за "подарочек" и откуда он взялся! А то ведь жуть как хочется поблагодарить за приятные ощущения, а кого – непонятно.

Кот понял, что пора пускать в бой тяжёлую артиллерию, и хлопнулся на бок. Звук был такой, как будто кто-то уронил на пол большой кусок теста, но Бонифаций уже поднял лапы, показывая белоснежное брюхо и имитируя не иначе как смерть от недоедания.

Я посмотрела кота. Он сложил лапки и жалобно посмотрел на меня.

Поистине, дух мой слаб!

Я вздохнула и отправилась-таки на кухню. Стражу ведь можно и оттуда вызвать, так?..

**

– Значит, мужик, говорите? – Линько, усатый дядечка с лукавым взглядом, стоящий (хотя чаще всё же спящий) на страже покоя и порядка нашего квартала, почесал затылок. – Под ёлкой?

– Верно, – не без раздражения подтвердила я.

– И что, голый, небось? – ехидства в голосе доблестного стража поприбавилось.

– Нет! – поразилась я. – С чего бы?!

– Госпожа магистр, – вздохнул он. – Замуж бы вам пора, вот. Такая красивая ба... дама, молодая опять же. Потому-то...

– У меня есть предложение, – сказала я. – Почему бы нам не поделить обязанности? Например, я буду думать о своём матримониальном статусе, а вы – делать свою работу.

Линько слегка стушевался и зачастил:

– Так делаю ведь, госпожа магистр! Как есть ведь делаю! Показатели все измерил, сигнальные амулеты перепроверил, даже с измерителем магии побегал. И ничего! Нигде и ничего, понимаете?

– Не может быть, – отрезала я.

– Могу показать все измерения, госпожа магистр. У нас всё прозрачное, как стёклышко!

– А что произошло с амулетом-связником?

– Сгорел! Внутренний брак какой-то. Отнесу ребятам из отдела механики и артефакториуи – пущай проверяют!

Я поняла, что ничего не понимаю.

Каким бы своеобразным человеком ни был Линько, работу свою он выполнял добросовестно, в этом сомневаться не приходилось. Что важнее, высокоточный артефакт, определяющий остаточные магические следы, тем более лгать бы не стал. Будь то иллюзия, морок, телепортация или простейший отвод глаз – всё это хоть какой-то след, да оставило бы.

А тут – ничего.

Ну не божество же ко мне на огонёк заглянуло, в самом-то деле! Даже если предположить, что кто-то из Принцев Зимы или им подобных решил пошутить таким вот нелепым образом – я бы почуяла эманации...

Меж тем, Линько принял мою задумчивость за глубокую печаль и постарался утешить в своей собственной непередаваемой манере:

– Вы не расстраивайтесь, госпожа магистр! Это нормально!

– Правда? – лично я ничего нормального в ситуации не видела.

– А то! Я вот только давече одного вашего коллегу (имя называть не буду, чтобы не смущать почтенного человека) из полыньи вытаскивал. А он ещё отбивался и утверждал, что там русалка! Но видел её он один. Сечёте?

Действительно, похоже.

– Иллюзия? – нахмурилась я. – Морок?

– Какое там! Боярышниковая настойка.

Я подавилась воздухом, а Линько невозмутимо продолжил:

– Оно же понятное дело, госпожа магистр: Новый Год на носу, со всеми вытекающими. Студенты подарочки тащат... корпоративы, опять же – дело такое... Эх! Ясное дело, что почтенные и уважаемые профессора расслабляются. Кто мы такие, чтобы не дозволять?

– Но я не пила!

– Совсем? – мне адресовали испытывающий взгляд, приличествующий матёрому дознавателю или жене, встречающей мужа после получки.

Я пожала плечами.

– Вряд ли бабушкина настойка, добавленная в чай, могла бы оказать на кого-то вроде меня такой эффект.

– Ну что вы как маленькая! – возмутился Линько.– Откуда вы знаете, что там намешано, в настойке этой? Все же знают, что бабка ваша была нечи...

– Кхм?

– ...То есть, магическим созданьицем. И редкой ско...

– Кхм?!

– ... с чувством юмора женщиной, вот.

Я устало покачала головой.

Никаких сомнений в том, что "подарочек" не был пьяной галлюцинацией, у меня не было. Но и стражник прав: доказательства где? То-то же.

– Госпожа магистр, я тут подумал и хочу вам кой-чего предложить, – заговорил Линько. – Дела я не открою, сами понимаете – состава магпреступления нет. Но тихонько постараюсь разузнать, что именно с амулетиком вашим приключилось. А пока возьмите персональную сигналку, чтобы в случае чего смогли позвать на помощь сразу же. Что скажете?

А что тут сказать? Вариант действительно оптимальный, лучшего он мне в этих обстоятельствах и предложить-то не сможет. Опять же, я и так на этот инцидент кучу времени убила. При том, что уже полчаса как по-хорошему должна была в Академии быть.

– Буду вам благодарна, – сказала я.

В конечном итоге, сильно сомневаюсь, что когда-нибудь ещё увижу "подарочек" вновь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍3

*

Новый Год в Академии Магии – времечко безумное, нервное и жутко утомительное. В особенности – для преподавательского состава.

Все дисциплинированные студенты уже давно сдали большую часть зачётов и теперь вполне заслуженно отдыхали и веселились. Увы, преподавателям приходится ориентироваться и на учеников не слишком ответственных, которые надеются на великий "авось" и предпочитают сдаваться в самый последний момент. А ещё есть те, кто хочет пересдать в надежде дотянуть-таки до вожделенных стипендиальных баллов. И те, кто не согласен с оценкой и требует сдавать зачёт при комиссии...

Как итог, очереди перед нашими кабинетами порой были длиною в коридор, студенты чуть ли не на голову лезли, пытаясь обратить на себя преподавательское внимание, и мы с коллегами могли в полной мере ощутить себя осаждёнными крепостями, упорно не сдающимися врагу.

Добавьте сюда проблемы с собственными группами, которые кураторам нужно было улаживать, и просьбы коллег, которые неплохо было бы уважить... Представили? Отлично! А вот теперь приплюсуйте к этому чудному списку удовольствий бумажную работу. Да ещё и какую! В количестве отчётов и бланков, которые должен предоставить каждый преподаватель в конце семестра, при желании можно кого-нибудь закопать.

Тут надо сказать, что Алан, наш ректор, был управленцем вполне вменяемым – никакая муха бюрократии его в детстве не кусала, да и медведь выборочной глухоты на ухо не наступал. Но с этими новогодними отчётами даже он ничего поделать не мог: министерство требует у него, а он, соответственно – у нас. Вертикаль власти, пересекающая горизонталь тупости.

Всё как обычно.

Как итог, работы у меня было много. Очень.

Неожиданная задержка с "подарочком" выбила из колеи, потому по улице я практически бежала. Как же повезло, что городские власти в кои-то веки не поскупились и выделили при Академии преподавательский квартал, ухоженный и охраняемый! Не хотелось даже представлять, как бы я сейчас месила сапожками серую жижу на узких улочках Вел-Лерии, уворачиваясь от самоходных машин, автомобилей, омнибусов и пешеходов. Жуть берёт! Наше уличное движение, особенно в зимнюю пору – подлинный страшный сон.

А так прелесть же: пробежался по расчищенной ото снега тропинке, миновал служебную калитку – и вот уже Академия Магии нависает надо мной в своём немного мрачном величии.

– Профессор Лофф, вас спрашивали сто сорок пять раз! – именно этой фразой поприветствовала меня каменная горгулья над дверью.

– Через полчаса сообщи всем, что я у себя. Начни, пожалуйста, с моих коллег и старост групп.

– Принято.

До кафедры магической словесности и истории я добралась по служебным коридорам, благо в здании нашей Академии раньше располагались поочерёдно то военная комендатура, то тюрьма, то тайная служба. Как итог, секретных переходов тут хватает с головой.

Но в нашем крыле, увы, пришлось вынырнуть в широкий общий коридор и влиться в галдящий, спешащий, вопящий поток. Меня несколько раз толкнули, пару раз извинились, попытались вручить какую-то папку и чуть не зашибли случайным энергетическим сгустком. В итоге, однако, я узрела родную дверь с надписью "Примитивная магия. Основы символизма и ритуалистики".

Я застыла, рассматривая очередь. Может, сбежать, пока не поздно?..

Увы мне: Мари, староста моей группы, невовремя обернулась и воскликнула:

– Магистр Лофф!!

И сбегать, конечно же, стало уже некуда.

– А ну тихо!! – рявкнула я, когда толпа загалдела наперебой. – Кто рот откроет, тот будет сдавать мне предмет до скончания дней. Это понятно?

Тут же стало тихо.

– Вот и хорошо, – я довольно улыбнулась, демонстрируя клыки. – Так! Теперь подняли руки те, кто на пересдачу...

*

В итоге, посетители были худо-бедно отсортированы. Кому было что писать – писали под присмотром лаборанта. Остальные расселись на кафедре и ждали своей очереди. Пока что мне было не до них: следовало узнать, что за радостные вести принесла Мари, а после поговорить с Дариной, моей аспиранткой – кажется, той тоже было, что сказать.

– Ну?

Староста вздохнула.

– Профессор Лофф, в целом у нас всё неплохо – семьдесят процентов группы благополучно сдались и отдыхают. У остальных пока без крайностей, но у Вениамина проблемы с профессором Бором.

– Я постараюсь переговорить, – я поморщилась.

Амин был мальчишкой талантливым, о да, но не умел вовремя заткнуться. А вот профессор Бор говорливых очень не любил – танатологию преподавал, как-никак. Эх, хоть бы проходной балл для парня выбить...

– Постараюсь, но не обещаю. Дальше?

– Ангеле светит незачёт по праву.

– Тут ничем не могу помочь: во-первых, профильный предмет, во-вторых, она сама просрочила все сроки сдачи курсовой. Либо пусть разбирается самостоятельно, либо – остаётся на второй год.

– Поняла. Жденек и Рози слетают со стипендии: преподаватель физподготовки поставил им "черепаху".

– О Мора и Царь Лесной, как же мне это дорого... Хорошо, переговорю с ним и вразумлю. Что ещё?

– Бадина...

– А с ней-то что? – поразилась я искренне. И не зря: Бади была лучшей ученицей потока и считалась самым перспективным криминальным менталистом. Я точно знала, что все предметы она давным-давно сдала. Откуда взяться проблемам?

– Госпожа Жилория прилюдно обвинила её в аморальном поведении и пытается выгнать из общежития.

Вот ведь...

– Я разберусь, – это я буквально прошипела сквозь зубы. Вот же богата земля наша завистливыми престарелыми стервами!

– Это всё?

– Остальной поток я разгребу сама, – Мари бросила на меня сочувствующий взгляд.

– Спасибо! Как и обычно, выбью тебе двойную надбавку к стипендии. Беги! У меня тут... – я покосилась на переполненную аудиторию. – В общем, сама видишь.

Мари удручённо кивнула и умчалась восвояси.

– Теперь ты, – я со вздохом повернулась к аспирантке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– У меня дла вас несколько посланий от профессоров, – Дарина передала мне довольно приличную стопку магически защищённых служебных бумажек.

Я только вздохнула, глядя на маркировку. Синие – записки бюрократического толка, тут всё понятно. Красные – требующие ответа запросы, скорее всего, кураторы групп интересуются касаемо своих залётчиков. Оранжевые – просьба о личной встрече. Тут и гадать не надо о причинах! Уж не знаю, есть ли на свете МУЗы, где не процветает кумовство, но наш к таковым не относится точно. Всегда отыщется троюродный племянник двоюродной тётушки, которому кровь из носу нужно удержаться на стипендии. В таких случаях обычно звучит фраза "войдите в положение", от которой у меня слегка дёргается глаз. Дополнением к этой просьбе служит какой-нибудь подарок, благо коллеги давно уяснили, что деньги предлагать не стоит. А вот какие-то вкусные сладости – вполне... Как правило, я не отказывала – при условии, разумеется, что студент проявит хоть минимальное старание и прилежание. Но бывали и исключения, да... которые выливались потом в неприятные разборки внутри коллектива, которых по возможности хотелось бы избегать.

Вздохнув, я быстро проставила на "оранжевых" письмах печати, показывая, что жду коллег у себя. Сейчас опять начнётся эта тягомотина... стоп. А это ещё что?

Повертев в руках лист с гербовой ректорской печатью, я озадаченно нахмурилась и заставила текст проявиться. Правда, тут же об этом пожалела: увиденное едва не заставило меня упасть на месте.

Какие ещё студенты по обмену? Какая ещё группа приезжих нелюдей на моё попечение? Он там что, ума лишился?!

4

*

Как бы мне ни хотелось бегом бежать в административный корпус и задавать ректору неприятные вопросы, сделать это вот прямо сейчас не было никакой возможности: на горизонте маячили старосты младших курсов с ведомостями наперевес, и принять их стоило как можно быстрее. Параллельно начали понемногу подходить отправители "оранжевых" записок, тихонечко отзывая в подсобку для обсуждения "методических вопросов".

Ну-ну.

Первым был угрюмый профессор с кафедры точных наук, тощий, как жердь, и очень смущённый. Я была ему рада: по всему выходило, что это должна быть самая простая из встреч.

– Мне, право, очень неудобно, – сказал он огорчённо. – Поверьте, я, как и вы, очень скептически отношусь к такому, но... Понимаете, моему сыну для знака отличия нужна хотя бы "лисица" по вашему предмету. Он пытался учить, но вы знаете...

– Знаю, – я ободряюще улыбнулась. – Техномагам примитивная магия, построенная на образах и архетипах, даётся не слишком хорошо. И это всего лишь нормально: иной тип мышления. Вы могли бы и не подходить – я поставлю "лисицу", если ваш мальчик перескажет основные определения. Я бы сделала это и без вашей просьбы: мой предмет вообще невесть зачем включили в их программу, было бы странно с моей стороны портить ему аттестат.

Профессор просиял, рассыпался в благодарностях и попытался вручить мне конфеты. Я отказалась, но он всё равно оставил их на столе.

Ладно уж, конфет много не бывает.

Вторая встреча была куда более неприятной.

– Моя Мозичка – очень умная девочка, – вещала Бозия, коллега с кафедры бытовой магии. – Но – молодость, сами понимаете... Может, у вас как-то получится оттеснить в ведомости "дракончика"? Не хотелось бы потерять стипендию, знаете ли.

– Понимаю всё касаемо "молодости", – ответила я безмятежно. – Но я вашу Мозичку в глаза не видела. Она не сдала мне ни одной работы, ни разу не показалась на занятиях и не соизволила даже прийти на зачёт. Извините, но никакого "дракона" я ей поставить не могу.

– Ваш предмет не является профильным у них. Моя девочка просто исходила из этого!

– Расскажите это следующему бытовику, который станет жертвой домовых, дворовых или кикимор. Хороший маг вашей специализации должен разбираться в примитивной магии. Хотя бы на базовом уровне.

– Да уж вам-то лучше знать – с вашей-то родословной...

Я второй раз за день продемонстрировала усмешку-оскал. Просительница стушевалась:

– Вы могли бы пойти мне навстречу, как коллеге...

– И я пойду вам навстречу. Если до Нового Года ваша Мозичка перескажет мне технику безопасности при столкновении с домашними духами, остаточными эманациями, родовыми тотемами и разумными строениями, я поставлю ей "пса". Без вашей протекции Мозичка получила бы по моему предмету максимум "крысу". Мы поняли друг друга?

Она задохнулась от возмущения:

– С вами ужасно тяжело иметь дело! Я буду жаловаться, так и знайте!

– Ваше право, – вот причина, по которой я всё это терпеть не могу.

Тут, разумеется, никаких конфет мне не перепало.

Ну и ладно.

*

В том же духе всё и продолжалось – правда, уже без особенных конфликтов. Оно и понятно: работаю я тут уже пятый год кряду, и большинство коллег успели изучить мой подход. Усердно толкаемых деток заранее предупреждают: эта стерва просто так не поставит, хоть что-то, а придётся сдавать! Бывают, конечно, исключения вроде Мозички, но это – случаи разовые.

Впрочем, как это водится, самое неприятное ожидало меня к финалу. Последний проситель был самым неоднозначным: магистр Ворат, глава кафедры менталистики, человек весьма представительной внешности и недюжинных талантов. Очень интересный мужик, надо сказать. Одновременно отменный спец и редкостно неприятная личность – такое вот довольно часто встречающееся противоречие.

– Я по поводу своей супруги, – сразу же взял курицу за крыло магистр. – Вы сами знаете, она в положении, и волновать её не стоит. Могу я рассчитывать на вашу лояльность и печать "дракона" или "тигра" в ведомости? Разумеется, это возвратная услуга.

– Да, я помогу ей по мере возможности, – отозвалась я осторожно. – Но она всё равно должна будет ответить на ряд вопросов.

Эта идея магистру по душе не пришлась.

– Вы этого пока не понимаете, но вынашивание ребёнка – тяжкий труд, – сказал он. – Мне не хотелось бы, чтобы она перенапрягалась.

Да, я этого не понимаю – и надеюсь, что никогда не пойму. У неё что, от беременности мозг атрофировался, что ли?!

– Возможно, она могла бы выучить хотя бы пару базовых тем...

– Можем мы без этого обойтись?

Этого следовало ожидать. И ситуация для меня окончательно стала трудной.

В целом я была одной из немногих преподавателей, у кого с магистром сложились более-менее приятельские отношения – насколько это было вообще возможно, учитывая его характер и крутой нрав. Часто пересекаясь по работе, курируя параллельные группы и специализируясь на смежных сферах, мы вполне могли посидеть вместе в ближайшей кофейне или провести общие практические занятия. Собственно, я была едва ли не единственной, кто не стал распускать слухи касаемо совершенно скандального романа профессора Вората с Любиной, студенткой младших курсов.

Тут надо оговориться: вещи такие у нас в Академии хоть и не запрещены официально, но ректором и попечительским советом крайне не приветствуются. Да, вроде бы мы – люди взрослые, и почти всем первокурсникам уже есть восемнадцать. Ничего предосудительного. Тем не менее в этом всём присутствуют и тонкие моменты.

Во-первых, юридическое и магическое совершеннолетие – понятия разные. И если первое наступает в положенные восемнадцать, то второе – не ранее двадцати пяти-тридцати. Для понимания ситуации: преподавателей младше века от роду в МУЗе нет и быть не может.

Как итог, романтические отношения между студентом и профессором весьма неэтичны со многих точек зрения: вносят сумятицу в вечный магический дуэт учителя и ученика, являются мезальянсом во всех отношениях и порождают множество помех для нормального учебного процесса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И вот она, помеха, стоит передо мной в лице одного из немногих моих коллег-приятелей.

С одной стороны, мне хочется пойти ему навстречу. Да и будущим мамочкам у нас принято помогать – мы же не звери какие-то! С другой стороны, за красивые глаза (и фертильную матку) нарисовать девчонке высший балл по профильному предмету – это не совсем вписывается в рамки того, как я себе представляю долг ответственного преподавателя.

– Поступим так, – сказала я в итоге. – Простите, но "дракона" или "тигра" я ей поставить не могу: немногие дети, их получившие, тяжело трудились ради такой высокой оценки и обладают подлинным талантом. Обесценивать это я не стану даже ради вашей просьбы. Наибольшее, что я могу предложить – "лиса".

Магистр поморщился, собрался было возразить, но потом только коротко кивнул – видимо, всё же немного понимал реальный уровень своей возлюбленной, который колебался где-то между "крысой" и "белкой".

– Хорошо, – я мысленно чуть не запрыгала от облегчения. – Тогда поступим так: я вызову её последней, когда отпущу большинство студентов, задам пару примитивных вопросов и поставлю печать.

– Буду благодарен.

На этом мы разошлись, вполне удовлетворённые ситуацией и друг другом. Я вернулась на своё место и продолжила принимать зачёты, решив, что теперь скользкий момент с профессорской невестой улажен.

Эдакая наивность.

– Профессор Лофф, извините, но не могли бы вы меня отпустить? Поставьте мне уже печать – и я пойду.

Я медленно повернулась, пытаясь понять, кто это у нас настолько обнаглел... и едва слышно простонала, узнав красотку Любину.

Она, видимо, что-то такое прочла в моём взгляде, потому что скроила жалобную гримасу (это она умела получше прочих) и прижала руки к животу:

– Простите, но мы уже устали и кушать хотим...

Признаю честно: девицу захотелось послать. Причём далеко и задорно, по адресу такому заковыристому, чтобы путешествие заняло как можно больше времени и окончилось как можно дальше от меня.

Вдохнув и выдохнув, я напомнила себе и о легендарной капризности беременных, и о возрасте девчонки (и двадцати лет нет, шутка ли), и о необходимости быть терпеливее. Повторяя всё это про себя, как мантру, сказала:

– Извини, но у меня есть определённая очерёдность принятия зачётов, которую я не собираюсь нарушать. Твоё имя ближе к концу, потому – не сходить ли тебе пока в столовую? Уверена, там найдётся нечто достаточно вкусное.

– Вы что, с ума сошли?! – воскликнула она. – Разумеется, я ем только домашнюю пищу!

"А это мои проблемы?" – так и подмывало спросить.

– Тогда тебе придётся подождать.

– Но я не могу!

Мора, отсыпь мне щепоть спокойствия из чертогов Твоих.

– Понимаю, – сказала я. – Очевидно, ты чувствуешь себя неважно. Почему бы тебе тогда не подойти в другой день?

– Зачем вы заставляете меня бегать туда-сюда? Просто поставьте мне зачёт, и всё. Дело минуты! Вы же в любом случае это сделаете, так какая разница?

В аудитории стало очень тихо. Все взгляды устремились на меня в ожидании ответа – вполне нормально, что студентов, честно зарабатывающих свои печати, происходящее очень взволновало.

Они теперь молча ждали, что я скажу.

____________________________________

О системе оценок в МУЗах (в порядке возрастания):

условное "плохо" – незачёт, крыса, белка

условное "удовлетворительно" – черепаха, заяц, пёс

условное "хорошо" – лиса, тигр, дракон.

Самое лучшее соответственно – дракон. Но все отметки от лисы до дракона допустимы для отличника) условный среднячок колеблется от зайца к лисе, троечник – от зайца до белки. Крыса – пересдача, незачёт – студент остаётся на следующий год. Больше 3-х незачётов – исключение

5

Если бы я сама знала, что теперь делать!

Девчонка, осознанно или просто по глупости, поставила меня в патовое положение.

С одной стороны, магистр Ворат – не тот человек, чью просьбу стоит игнорировать. Не раз и не два нам ещё придётся пересекаться по работе, разбираться с проблемами общих учеников и решать вопросы по курируемым группам. При таком раскладе свара – самое плохое, что можно было бы придумать.

С другой стороны, студенты. Предмет мой, прямо скажем, не самый лёгкий, особенно – для чистокровных людей. Если базовый курс ещё вполне можно вызубрить, то далее в любом случае понадобится недюжинный талант и трудолюбие.

Я не могла прямо продемонстрировать им, что красота, большая грудь и склонность к прицельной стрельбе глазками могут приносить тот же результат.

Даже если в некоторых случаях так действительно бывает.

– Хорошо же, присаживайся, – указала я ей на стул рядом с собой. – И расскажи мне для начала определение примитивной магии.

– Что?

Деточка, только не говори, что ты даже на это ответить не можешь!

– Студентка Любина, вы испытываете моё терпение, – я добавила в голос металла. – Я пошла вам навстречу и согласна принять зачёт прямо сейчас. И для разминки расскажите же нам, что значит название предмета, который вы пришли сдавать.

– Я... но почему...

Да вы, наверное, шутите.

В аудитории раздались смешки. Я бросила на весельчаков грозный взгляд и снова сконцентрировалась на том несказанном счастье, которое мне привалило.

– Сконцентрируйся, – попросила я так мягко, как могла. – Ты всё это знаешь. Итак, почему примитивную магию называют примитивной?

– Потому что она зародилась вместе с возникновением первых людей?

Так, уже прогресс.

– Верно. Вот видишь, ты всё знаешь! Итак, каковы были первые проявления примитивной магии? Опиши первобытные формы взаимодействия человека и неопознанного.

Её глаза забегали.

– Формы... – сказала Любина. – Они поклонялись огню?

– Кто?

Ну помоги же мне уже, а! Да скажи хотя бы между делом слова "шаманизм", "антропоморфизм" и "пантеизм", чтобы я могла тебя вытащить!