Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

Глава 11

Когда торжественная речь была произнесена, и эльфы постепенно рассеялись небольшими компаниями, король взял со стола традиционный для Мэритан Гиллета хлебец и, разломав его на две половины, протянул одну Андунээль, которая всё это время стояла слева от кресла, держа в руке хрупкий бокал с крепким вином из Дорвиниона. Пронзительно посмотрев в её глаза, он признал:

– Рад, что вы не передумали разделить со мной лембас в эту ночь.

– Разве я могла отказать? – тая легкую улыбку в уголках губ, она попробовала традиционный хлебец.

– Разве я неволю вас? – едва уловимо склонил голову к плечу Владыка.

И, быть может, ей стоило бы плавно уйти от ответа на вопрос. Быть может, вовсе не нужно было допускать его появления. Так было бы разумнее, правильнее. Но отчего-то Андунээль чувствовала, что таур простит ей эту вольность. Подойдя на полшага ближе к нему, она вкрадчиво произнесла:

– Если отказываешься от предложения, то уже не смеешь просить о чем-либо.

Трандуил уловил игру эллет, оценил её изящный ход. Но только подыгрывать не стал, не спросил о том, что за просьба у неё есть. С отстраненной улыбкой на губах скользя взглядом по подданным, он ждал, когда она сама обмолвится о ней. Но она молчала, задумчиво смотря на вино в бокале. И молчание это странно действовало на короля. Он не понимал себя. Он не любил пустой придворной болтовни о ничего не значащих мелочах. Но Андунээль хотелось слушать. Хотелось проникнуть в её мысли, узнать что занимает её, о чём она думает, и в какую сторону поворачивает поток её размышлений. Тот, чьи мысли тебе известны – безопасен. Отец часто повторял ему это, и был абсолютно прав в своем утверждении.

– Милорд, брениль Андунээль, – пресытившись беседами с Лордами и Леди, королевский советник подошел к тауру и учтиво склонил голову. Вот только стоило ему выпрямиться, как Трандуилу и Андунээль стали видны отсветы хитрости и лукавства в глубине кобальтово-синих глаз. – Надеюсь, я не помешал вам?

– У тебя что-то срочное? – коротко осведомился Трандуил, игнорируя то, насколько двусмысленно прозвучал вопрос Легандира.

– Ничего, что было бы важнее Мэритан Гиллета.

– Вам не о чем беспокоиться, Легандир. Владыка не нуждается в спасении от меня, – нарушила свое молчание эллет, насмешливо бросив пару фраз советнику. Поймав на себе взгляд, в котором проскользнула тень удивления, она выгнула бровь и насмешливо предложила: – хотя бы сделайте вид, что поверили моим словам.

Едва сдерживая рвущийся из груди смех, вызванный пронзительным взглядом синих глаз, она отвлеклась на то, чтобы жестом попросить виночерпия пополнить свой бокал. Когда слуга отошел от неё Легандир справился с замешательством и, как ни в чём не бывало, с долей гордости поинтересовался:

– Видели ли вы когда-нибудь столь же прекрасный Праздник Урожая?

– Да, – последовал незамедлительный ответ.

Удивленный тому, что Андунээль не понадобилось ни секунды на раздумье, что она даже не потрудилась сделать вид, будто задумалась, эллон с явным сомнением вскинул бровь.

– И где же? – в его голосе сквозила явная насмешка.

– Дома, – едва уловимо повела плечом Андунээль и отпила глоток вина.

Произнесённое с беспечной легкостью слово слетело с губ почти позабытыми звуками. Дабы заглушить в себе его болезненный отголосок, она выпила ещё.

– Разве не вы говорили, что в Лотлориэне не проводится официальное празднование Мэритан Гиллета? – не унимался Легандир. Ему казалось, что вот-вот и он поймает эллет на лжи или вытянет из неё нечто важное.

– Я не говорила о Лориэне, – понимающе улыбнулась Андунээль. – Я сказала о своём доме, – мягко пояснила она. – Там откуда я.

Залюбовавшись тем, как мягкий свет отражался от роскошного сапфира в перстне Легандира, она вспомнила, как колдовала в Праздник Урожая Мелиан. Наставница всегда отдавала предпочтение именно этим драгоценным камням. Словно звезды, заключенные в оправу из митрила, они сияли в её изящных украшениях, подчеркивая глубину глаз. Мелиан танцевала под сенью высоких деревьев, вплетая магию в песню, и Регион1 отвечал ей. Тысячи искр разлетались по лесу. Словно живые они сбивались в стайки, перелетали с места на место, едва ощутимо касались кожи теплом и таяли, соприкасаясь с огнем. Дориат был полон любовью майа. Эта любовь хранила их об многих бед, ограждала невидимой стеной от многих опасностей.

Вспоминая, как будучи совсем ещё юной и беспечной, она перепрыгивала через высокие костры и танцевала на широких полянах, Андунээль не заметила, как король переглянулся с советником. Не уловила интереса, вспыхнувшего в льдистых глазах Владыки и почти сразу же сменившей его тревоги, а так же хищной беззвучной усмешки Легандира.

– Может, вы расскажете о том, какого это было? – предложил советник, обращая на себя внимание эллет.

– Не думаю, что вам это будет интересно, – прекрасно зная, что он из кожи вон готов вылезти, чтобы узнать о ней больше, Андунээль ответила предельно вежливо, но так, чтобы у него не возникало желания продолжать расспросы.

Прежде чем Легандир что-либо возразил, Трандуил холодно усмехнулся, кривя уголок губ.

– Похоже, это мне стоит спросить, не мешаю ли я вам, – недовольно нахмурив брови, он отпил вина и со скучающим видом взболтнул его, наблюдая за тем, как оно тягуче скатывается со стенок бокала. Чтобы ни советник, ни целительница не заметили лукавого веселья в его взгляде, он помедлил, делая вид, будто недоволен.

– Простите, Владыка, – поспешно склонился в поклоне Легандир.

– Оставь нас, – небрежно отмахнулся от советника таур, едва уловимо поведя рукой.

Глядя в спину удаляющемуся из шатра эллону, Трандуил довольно улыбнулся. Он относился с долей уважения и привязанности к старому другу, но на этот раз не одобрял и не принимал принятой им линии поведения с целительницей. Уже после первых нескольких встреч можно было понять, что Андунээль не из тех, кто тушуется под чужим напором и легко обнажает свои мысли. Нет, эта эллет была готова к негативному отношению к себе и стойко встречала любые его проявления. Она прекрасно знала куда направляется, когда пересекала границу его владений. Так к чему было тратить время и силы на то, чтобы сломить её оборону? Легандир всегда был хитрым и мудрым советником и, учитывая сколько он находился на своей должности, странной казалась его тактика. Впрочем, возможно, так даже было лучше. На подобном фоне сдержанность короля выделалась в наиболее выгодном свете. Несколько брошенных вскользь улыбок, пара уступок, и Андунээль уже благодарно улыбается. Это было так просто.

Изящным, плавным движением набросив на плечи мантию, Трандуил поднялся из кресла. Взяв в левую руку витой посох, он через плечо обронил не то приказ, не то просьбу:

– Прогуляйтесь со мной по саду, брениль Андунээль.

Не глядя на эллет, он не видел, как она опустила голову в знак согласия. Но стоило сделать несколько шагов к выходу из шатра, как за спиной он различил тихий стук поставленного на стол бокала, а после легкую поступь Андунээль.

Неспешно ступая по изумрудной траве, Владыка направился в сторону от обозначенных свечами дорожек. Уходя от шумного веселья перебравших вина и охмелевших от красоты этой ночи подданных, он уводил вслед за собой молчаливую эльфийку.

– Вы ведь не были ещё в моем саду? – с сомнением спросил он, бросив мимолетный взгляд на спутницу.

– Нет, Владыка.

– Прекрасно… – задумчиво протянул король.

В этой задумчивости Андунээль различила легкое недовольство, но не могла понять что его вызвало. Вряд ли таура огорчило то, что она не стала изучать дворец и окружающую его территорию без его на то согласия. Неслышно делая глубокий вдох и медленный выдох, она убеждала себя не тревожиться попусту. Если король недоволен ею, то не преминет известить об этом сам.

Идя на полшага позади Трандуила, эллет ощущала на себе взгляды придворных. В них смешались недоумение, зависть, интерес, удивление, холодное равнодушие, презрение и отчетливая ненависть. Ничего светлого. Ничего, за что она могла бы опереться, если бы это вдруг понадобилось. С горечью Андунээль думала о том, что предпочла бы не видеть этого в эльфах. Предпочла бы не уметь различать эмоций и чувств внутри тех, кто не умел или не считал нужным закрываться. Многие знания – многие печали. Она запомнила однажды произнесенные наставницей слова. Вот только всю глубину их смысла осознала гораздо позже. Тогда, когда уже не могла ни изменить себя, ни помочь близким.

Украдкой посмотрев на таура, она задалась вопросом, мог ли он различать крупицы эмоций в подданных, и насколько глубоко внутрь он умел смотреть. Мог ли он сломить любой разум, подобно Пресветлой Госпоже?

О том, что Владыка завел её в самую уединенную часть сада, эллет поняла через пару минут, когда они, свернув налево от каменного фонтана, оказались на дорожке, по обеим сторонам которой ровными рядами росли высокие кусты жасмина. Усыпанные белоснежными ароматными цветами они переплетались ветвями над головой, создавая своеобразный живой коридор.

Здесь не было никого кроме них. В эти секунды Андунээль отчетливо осознала, что впервые осталась наедине с Владыкой. Без стражей у трона, готовых защитить короля ценой собственной жизни. Без слуг, которые могут в любой момент приблизиться, дабы угодить правителю. Без советника и прочих знатных Лордов и Леди.

Стоило ли ей опасаться оказанной чести? Стоило ли задуматься о том, что заставило его выбрать из всех прочих её компанию? Особенно в эту ночь.

– Вы немногословны, – с улыбкой на губах заметил он, замедляя шаг.

– Простите мне это, таур Трандуил, – улыбкой на улыбку ответила она.

Остановившись посередине зарослей жасмина, она потянулась на носочках и сорвала небольшую ветку. Под пристальным взглядом короля невозмутимо закрепила её в волосах и только после этого подняла глаза, посмев встретить его взгляд без тени трепета. Казалось, время остановилось. Перестало иметь значение. Позабывшие о мирквудцах, переставшие слышать музыку, льющуюся над садом, они стояли друг напротив друга и не думали отводить глаз. Целый мир застыл вокруг них.

Трандуил первым освободился от наваждения. Списывая всё на магию Мэритан Гиллета, он с нескрываемой иронией в голосе произнёс:

– Слишком многое я должен простить, вы так не считаете?

– Великодушие – щедрость короля, – лукаво изогнула уголок губ Андунээль, с неохотой отводя взгляд, и едва уловимо склонила голову. – Я благодарна, что ваша щедрость ко мне столь велика.

– Вы красиво говорите, – в голосе Трандуила слышалось одобрение, когда он продолжил дорогу. – Но что кроется за вашими словами?

– Ничего, что принесло бы вам вред.

Улыбка исчезла с лица эллет. С сожалением она подумала о том, что очарование момента начало сходить на «нет». Что вот сейчас он начнет задавать вопросы, которые так долго оставались непроизнесенными, и на которые у неё нет ответов.

Но Трандуил удивил её. Выйдя на небольшую лужайку, по периметру которой росли кусты роз, он остановился у каменной скамьи и повернулся к ней.

– И я должен поверить в это, – голос был полон ничем не прикрытой иронии.

Не пытаясь выведать у Андунээль больше, чем она была готова сказать, таур медленно скользнул по ней холодным изучающим взглядом. Так, словно видел перед собой врага и оценивал его возможности. Будто совсем другой эльф несколько часов назад спустился по ступеням из дворца и протянул ей руку.

Эллет была привычна к резким переменам в правящих эльфах. Не раз она испытывала на себе всю мощь внезапных перепадов настроения Госпожи. Теперь ей следовало привыкнуть к нраву Трандуила. Это было естественным и правильным выходом, единственно верным.

Встретившись с Владыкой взглядом, Андунээль на миг позволила себе быть самой собой. Позволила говорить то, что думала и не бояться за последствия слов. Истина, которой от неё так жаждали, вырвалась вместе с горечью и печалью. Осознание грядущего, на время отложенное в дальний угол, затмило яркий свет звезд и украло радость из музыки менестрелей. Из зеленых глаз её исчезли эмоции. В них стало пугающе пусто, и пустота эта заманивала в себя, будто в бесконечную воронку.

– Мне хотелось бы верить, что жизнь не предоставит мне возможности доказывать свою верность. Лучше бы вы и дальше сомневались во мне, живя размеренной жизнью в своём лесу, – протянув руку она, едва касаясь, провела подушечками пальцев по лепесткам нежно кремовой розы. – Но Эрин Гален стал Мирквудом. Зло не исчезло окончательно. Вы ведь не можете чувствовать этого меньше, чем я, – криво усмехнувшись, она сжала пальцы, сминая цветок. – Оно притаилось в Средиземье. Оно растет. Крепнет. Набирает силу. А мы слабы. Мы всего лишь тень былой славы наших предков, отголосок изначальных отцов. Растерявшие знания и разучившиеся пользоваться силой… – прикрыв на миг глаза, она коротко вздохнула. А когда разжала пальцы и отняла руку от цветка, лепестки его вновь оказались нетронутыми. – Мы беспечны и разобщены. Нас мало, Владыка.

Казалось бы, после подобных слов стоило ждать гнева короля или резкой отповеди. Чего угодно, но только не того, что он рассмеётся, смотря на неё сверху вниз. Настороженно глядя на него, Андунээль вслушивалась в низкий, чуть хриплый смех. В нём она уловила горечь, осознание и принятие неизбежности. На миг ей подумалось, что уж лучше бы это был злой смех.

– Какие мрачные мысли занимают вашу голову в Мэритан Гиллет, – отсмеявшись, он чуть склонил голову к плечу, будто бы заново рассматривая её. – Другая эллет танцевала бы под усыпанным звездами небом и не думала ни о чём.

Вскинув бровь, Андунээль мысленно восхитилась тем, как легко таур ушел от ставшего слишком серьезным и тяжелым разговора. Улавливая его настрой, она позволила себе толику дерзости, разбавляя мрачную атмосферу.

– А вы сами помните, каково это – танцевать? Когда скользишь, не чувствуя под ногами тверди, отдаешься во власть музыки и наслаждаешься каждым мгновением. Когда улавливаешь каждое движение партнера ещё до того, как он намеревается сделать его.

Удостоившись задумчивого взгляда Владыки, она не поняла, зачем он отложил посох на скамью, а после небрежно бросил поверх него соскользнувшую с плеч мантию. Только когда он протянул ей руку, эллет осознала, что произнесенное ею Трандуил пожелал обратить в вызов, который принял с королевской невозмутимостью.

– Давайте выясним, кто из нас позабыл каково это.

– Боюсь, что ваша обувь не переживет подобных выяснений, – осторожно заметила девушка, отходя на полшага от Трандуила. – Я не танцевала уже очень давно. Возможно, другая, ни о чем не думающая, эллет была бы более достойной парой для вас в танце под усыпанным звездами небом.

– Вы хотите отказать королю? – повеселенный тем, с какой ловкостью она вернула ему его же слова, он сделал шаг к Андунээль.

Она глубоко ошибалась, если думала, что он позволит ей отказать. Не в этот раз. Не после того, как она позволила себе слишком многое в беседе с ним. Он собирался держать руку протянутой до тех пор, пока она не согласится. Приближаться к ней до тех пор, пока она не поймет, что отступать бессмысленно. Словно хищник, почуявший добычу, он обманчиво-мягко улыбался, глядя неё.

Андунээль настороженно улыбалась, не понимая, к чему таур затеял это маленькое испытание. Увидь их кто в уединенном уголке сада, какие сплетни пойдут по дворцу? Смешно и гадко подумать. Но, что стоило Владыке не дать случиться подобному? В Мирквуде ему было подвластно всё от травы и деревьев, до птиц и зверей. Не говоря уже об эльфах, которые без лишних указаний стремились выполнить любое пожелание короля. Стоило ему захотеть, и их уединения никто не нарушит.

Но как бы то ни было, сейчас они были одни. Голоса эльфов, вовсю празднующих Мэритан Гиллен, едва доносились до этой лужайки. Зато мелодия долетала, казалось, до каждого уголка королевского сада. Подхваченная легким ветром, она неслась меж ветвей и никого не оставляла равнодушным.

Никто не увидит. Никто не узнает. Эллет успокаивала себя этим, когда вдруг перестала отступать под пристальным взглядом холодных глаз таура. Расплавленное серебро – именно такими они были в эти минуты.

Не отводя глаз, она опустила пальцы в его ладонь и ощутила, как позвоночник пронзила дрожь, стоило ему сжать их в руке, ведя на середину лужайки. Дожидаясь, когда один мотив отзвучит и его сменит другой, она пару раз медленно, почти незаметно, сделала вдох-выдох, успокаивая возникшее волнение, сдавившее грудь. Сколько веков назад она в последний раз с кем-либо танцевала? Когда это было? Где? Кажется тогда Белое Древо, посаженное Исильдуром в Минас-Аноре2, тянулось всё выше и выше к солнцу, стремясь достигнуть облаков. Или это было позднее, когда она встречала День Огня в Земле Владык Лошадей3, застряв там из-за расхлябанных дорог.

– Андунээль, когда вы танцуете со мной, я хочу, чтобы вы находились здесь, а не немыслимо где, – вкрадчивый низкий голос короля, прозвучавший столь близко, вырвал её из воспоминаний.

– Я здесь, Владыка.

Эхом отозвавшись на его слова, она мягко высвободила руку и выставила ладонью вперед. С усмешкой на губах Трандуил сделал то же самое, оставив между их ладонями не больше пары свободных сантиметров. А через пару мгновений, следуя за новой мелодией, плавно сделал несколько шагов вперед, описал полукруг и опустил руку. Андунээль с легкостью отражала его плавные грациозные движения. Подняв другую руку, теперь уже она плавно наступала на него, а после кружила, увлеченная танцем. Когда пришло время поднять обе ладони друг перед другом и сделать полный круг вместе, она подняла взгляд, который сосредоточенно держала на его плече, и посмотрела в льдистые глаза.

Пусть он и требовал от неё обратного, сам же находился далеко от этого места. Быть может, мысленно перенесся в прошлое, хранящее счастливые воспоминания о тех днях, когда рядом с ним была другая. А может мечтал о том, чего никогда и не было на свете.

– Владыка, – едва слышно начала она, но после продолжила уже куда смелее, – когда вы танцуете со мной, мне бы хотелось, чтобы вы находились здесь, а не немыслимо далеко.

Вынырнувший из своих мыслей, Трандуил обжег эллет взглядом. Одну бесконечно долгую секунду он не мог понять, как отреагировать на смелость эллет, граничащую с дерзостью. А в следующее мгновение он стремительно подался вперед и, сжав её правую руку в своей, опустил левую чуть выше тонкой талии. Закружив её в танце, ведомый всё ускоряющейся мелодией, теперь он смотрел в её глаза, ожидая, что она не выдержит взгляда и сдастся первой. Но Андунээль ничем не выдала ни того, насколько больно Владыка сжал тонкие пальцы, ни того, насколько сильно она была удивлена его внезапным ожесточением. Опустив ладонь на его плечо, она растворилась в четком ритме, которому следовала без единой ошибки.

Не смея ни отвернуться, ни остановиться, она вновь и вновь кружила в руках таура по изумрудной траве, до тех пор, пока он резко не остановился. Только тогда она осознала, что отзвучала не одна мелодия, что они слишком увлеклись, что пришло время вернуться к остальным или удалиться в свои покои. Настойчиво высвободив руку, которую Трандуил не торопился отпускать, она отшатнулась от него и тут же укорила себя за это. Запоздало она хотела поблагодарить его за танец, но он развернулся и молча подошел к скамье. Момент оказался потерян.

Наблюдая за тем, как Владыка с отрешенным видом набрасывает на плечи мантию, Андунээль почти жалела, что выдернула его из воспоминаний. Какое право она имела лишить его призрачного счастья? Как посмела разрушить возведенные им воздушные мосты, по которым он мысленно уносился в обратное? Как глупо и беспечно. И как эгоистично.

– Вернемся к остальным, – с отстраненным спокойствием произнес Трандуил. Подняв посох, он привычно сжал его в левой руке, после чего обернулся к эллет. – Скоро они начнут запускать венки на воду, а потом некоторые осмелятся испросить моего благословления.

Он не спрашивал, хочет ли она вернуться вместе с ним. Было ли это из-за безразличия к её желаниям, или являлось своеобразным наказанием? Какое это имело значение? Сложись всё несколько иначе, она могла бы сослаться на усталость и покинуть его. Но только не после того, как минутами ранее совершила ошибку. Не после того, как горечь вины осела на языке, немым укором напоминая, что молчание бесценно.

Не заставляя себя ждать, Андунээль приблизилась к Владыке и последовала за ним, не особо надеясь на то, что с первого раза запомнила дорогу. К тому же, он ни слова не сказал о том, что она вернутся к шатрам.

___________________________________________________________________________________

1 Самый большой лес Дориата. Составляет его южную и восточную часть, а также кусочек центральной. Входит в Завесу Мелиан. На берегу Эсгалдуина в Регионе находился подземный город – Менегрот, который являлся столицей Дориата. Лес, а точнее города эльфов в нём, был разорён гномами в Битве при Сарн Атраде. Сейчас лес, как и весь Белерианд, находится в глубинах Белегаэра.

2 Белое Древо Гондора (Древо Короля) – символ королевства Гондор. Символ вечной надежды и способности к возрождению, оно напоминает жителям о связи с Валинором. Его увядание, совпавшее с упадком государства, подчёркивает связь жителей Средиземья с окружающей их природой. Являлось «потомком» Нимлот, Белого древа Нуменора, что в свою очередь являлось саженцем Келеборна, Серебряного Древа, что росло на эльфийском острове Тол-Эрессеа. Было посажено Исильдуром в Минас Тирите (тогда еще звавшемся Минас-Анором) в память о своем брате Анарионе.

Так оно и росло, пока в 1636 году Третьей Эпохи не засохло во время Великого Мора. Остался от него лишь небольшой росток, который в 1640 году Король Тарондор посадил в Фонтанном Дворе Цитадели. Это Древо росло до 2852 года. Оно засохло, нового ростка не нашли. Древо не тронули, оно так и простояло сухим до 3019 года.

3 Название Рохан (Rohan (или точнее Rochand)) происходит из синдарина – «земля владык лошадей».