Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"
Автор книги: Алира Лионкурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)
Глава 31
Вечер наступил настолько быстро, будто кто-то могущественный властной рукой изъял из жизни несколько часов. Казалось, только-только Андунээль оставила за спиной тренировочную площадку и вернулась в покои, в которых впервые за долгое время могла просто отдохнуть и привести себя в порядок, а не исчезать в личной лаборатории, до срока строя между собой и огромным миром нерушимую стену.
Робкая улыбка, поначалу несмело тронувшая губы, стала шире и веселее. На душе было светло и радостно от осознания выполненной работы, завершенного дела, должного помочь мирквудцам в непрекращающемся противостоянии силам Врага. Пусть пока она смогла сделать только это, но видит Эру, противоядие являлось не малым вкладом во благо Мирквуда. Когда-нибудь эти земли окончательно отринут страх и боль. Когда-нибудь тьма исчезнет, ослеплённая ярким светом, согреющим души всех, кто неизвращён и чист. Андунээль искренне верила в это, даже более того, в глубине её сознания упорно укреплялась странная уверенность в не такой уж и далёкой победе над злом. А до тех пор она будет трудиться столько, сколько понадобится, пытаясь сохранить в себе равновесие, сберечь золотистое сияние, изредка рвущееся наружу вместе с силой. Но сперва позволит себе отдых, который начнётся с расслабления в тёплой воде купальни, растворив в ней треть флакона вязкого фиолетового зелья, пахнущего сиренью и крыжовником.
Когда на грани сознания тихий осторожный стук сменился куда более громким и настойчивым, эллет открыла глаза и сразу же досадливо поморщилась, осознав, что заснула в воде. Спешно поднявшись из купальни, она не стала тратить время на то, чтобы одеться и на ходу завернулась в большое мягкое полотенце. Заставлять ждать того, кто самозабвенно тарабанил в её дверь едва ли не ногами, было бы слишком жестоко. Хотя, этому неизвестному стоило быть сдержаннее.
Босыми ступнями шлёпая по ледяному полу она подошла к двери, оставив после себя дорожку мокрых следов. Первым желанием было распахнуть дверь и посмотреть на разбудившего её, но благоразумие взяло верх.
– Кто там? – спокойно, но от этого не менее громко прозвучал вопрос.
– Леди Андунээль, меня послал Владыка, дабы сообщить, что ужин состоится через полчаса, – уважительно произнёс королевский слуга, мастерски скрывая раздражение, которое целительница интуитивно уловила, вслушиваясь глубже, чем стоило. Впрочем, эллон и без того в следующую минуту выдал себя отзвуком снисходительного довольства, добавляя: – но так как я потратил почти четверть часа на то, чтобы достучаться, у вас осталось мало времени.
– Благодарю, – скупо отозвалась она.
– Мне направить к вам Ундамэйлу?
От притворной заботливости скрипело на зубах, но Андунээль осталась безупречно спокойна, произнося:
– Спасибо, но нет. Я справлюсь сама.
– Как пожелаете, Леди.
Звук удаляющихся шагов казался самой желанной музыкой. Прислонившись затылком к дверям, Андунээль вслушивалась в них и вместе с тем спешно размышляла, что надеть и как привести себя в порядок за оставшиеся крохи времени, которого всегда, казалось, будет достаточно.
Опоздание было предсказуемо и неизбежно. Этим она утешала себя, подходя к высоким резным дверям в залу, в которой её уже ждали. Нервное напряжение достигло предела, когда стражники кивнули и потянулись к массивным ручкам. Чтобы унять невольную дрожь у неё было всего несколько секунд, за которые она сделала глубокий вдох, затем выдох, поправила сиреневый палантин на плечах и неспешно провела ладонями по серо-голубой ткани платья, расшитого серебряной нитью и инкрустированного вдоль выреза на груди аметистами.
Переступая порог, она почувствовала прикованные к себе взгляды мужчин так, словно они были физически ощутимы. Даже не глядя, по ним легко было угадать кому какой принадлежит. Леголас был рад видеть её. Легандир испытывал интерес и предвкушение чего-то неординарного. Орелион оставался верен себе, храня спокойствие. А Трандуил прожигал её насквозь так, словно они были одни, и от этого было не по себе. Впрочем, он быстро взял себя в руки и, прежде чем она заговорила, недовольно отметил:
– Вы заставили нас ждать.
Даже сейчас, когда в его холодном голосе не было ни капли нежности, ни толики страсти, в него хотелось завернуться, как в бархат. А ведь именно этого влияния на сознание и опасалась Андунээль.
Однако в эти мгновения смущение оказалось сильнее страха и смятения. Подходя к единственному свободному за длинным столом месту, предназначенному для неё, эллет хотела солгать о причине опоздания. Она выдумала правдоподобную ложь ещё по дороге, но, сев на противоположной от Владыки стороне, внезапно передумала. Рано или поздно должно было прийти время налаживать отношения с приближёнными таура. Полгода для эльдар смешной, ничего не значащий, срок, но за него можно было озаботиться знакомством с теми, с кем считались в королевстве, а не запираться в четырёх стенах на радость недоброжелателям. Поэтому Андунээль решила начать строить воздушные мосты между собою и другими. Прекрасно понимая, насколько мужчинам нравится чувствовать себя важнее и мудрее, она подыграла, выставляя напоказ напускное несовершенство и женскую слабость. До этого дня она только усиливала неприязнь к себе, раз за разом показывая свои сильные стороны как целитель, воин, мудрец, историк и путешественник. Определённо это было нечестной игрой, по отношению к присутствующим на ужине, но Трандуил разгадает её уловку, в этом она была уверена, а остальные… им полезно будет немного смягчить свои сердца и расслабиться, увидев в ней обычную эллет. Пусть даже ненадолго.
– Звезда сияет в час нашей встречи! – преувеличено радостно произнесла она, окинув мужчин взглядом, а после, смущенно улыбнулась, обращаясь к королю. – Прошу великодушно простить меня, Владыка. Надеюсь, вы не бросите меня в темницу за то, что я проспала ужин, о котором сама же просила?
Делая глоток вина, королевский советник подавился. Она могла бы поспорить, что такое случается не чаще одного раза в вечность.
– Проспали? – сипло выдавил он, в изумлении глядя в зелёные глаза. – Брениль, вы только что восхитили меня. Заставить Владыку ждать из-за того, что проспали, – в его голосе звенело восхищение и веселье, – такого себе никто не мог позволить.
– Причина того, что я уснула в ванной, тесно связана с главной темой нашей встречи. Она проста до безобразия, – с трудом удерживая игривый тон, столь не свойственный ей, Андунээль встретила изучающий взгляд Трандуила и обратилась к нему: – вы ведь позволите мне ещё одно?
– Вам я отказать не в силах, – без раздумий ответил он, едва уловимо кивнув.
Многозначительная фраза повисла в воздухе, позволяя эллонам додумать самим причины подобного попустительства. Но король сам же нарушил образовавшуюся тишину, с ленивой усмешкой отметив:
– Но если бы подобную вольность позволил себе Легандир, это стало бы последней каплей.
– О, Леди ценит это, – язвительно протянул тот, прежде чем отправить в рот небольшой кусочек сыра, наколотый на серебряную вилку.
– После возвращения с известной всем вам вылазки в приграничные юго-западные территории я каждый день работала в своей лаборатории над созданием противоядия. Увы, пока что только от яда пауков, – дабы не допустить очередной перепалки между королём и советником вмешалась Андунээль.
– Вам стоит быть внимательнее к себе.
Волнение Леголаса ласковой тёплой волной омыло фэа эллет. Послав ему благодарную улыбку, она задержала дыхание, успокаивая взметнувшуюся в груди нежность.
– Спасибо, мой принц.
В эти мгновения Трандуил был рад тому, что свою привязанность к ней открыто выразил сын, потому что те же самые слова едва не сорвались с его губ. В силу возраста Леголасу прощались многие вольности. На них привыкли закрывать глаза. Однако то, насколько он привязался к эллет вызывало лишний интерес и у прищурившегося Легандира, и у старательно изображающего безразличие Орелиона. Каждый в Мирквуде знал, что принц не был избалован материнской любовью, что он почти не знал её, но, тем не менее, не искал в других. Жизнерадостный и веселый в детстве он вырос в собранного, но не лишенного импульсивности юношу, который относился доброжелательно к подданным и не забывал о том, что во всём мире у него есть только отец. А теперь он тянулся к Андунээль сильнее, чем к нему.
– Я попросила об этом ужине, дабы поделиться радостной новостью, – переполненный торжеством голос разогнал мысли в голове короля. Выдержав небольшую паузу, дабы усилить и без того немалый интерес, она радостно улыбнулась. – У меня получилось. Противоядие готово! – смотря на замершие лица, на которых смешались разные чувства, она торопливо поправила саму себя, пустившись в объяснения: – конечно, на первых пациентах придется использовать его с опасением, возможно, придется дорабатывать состав, но в целом, полагаю, результат будет такой же, как и на других живых существах.
Взволнованная тишиной, она подняла бокал и отпила глоток дорвинионского вина. Скользнув цепким внимательным взглядом по мужчинам, замерла на неприкрытом восхищении в глазах смотрящего на неё Трандуила. Однако первым взял себя в руки Орелион. С облегчением улыбаясь, он повернулся к эллет.
– Наконец-то моим подопечным не придется сжигать тушки несчастных кроликов, – пошутил он, приподнял бокал в сторону целительницы, а после выпил в честь озвученной ею новости.
Польщенная, она принялась за ужин, и на какое-то время в зале смолкли разговоры. Когда же слуга по третьему кругу наполнил бокалы вином, Трандуил отклонился на резную спинку кресла, походящего на трон. Оперевшись локтем о подлокотник, он с задумчивым видом смотрел в свой бокал, будто внутри него хранились ответы на важные вопросы, требующие немедленного решения.
На самом же деле он размышлял над обещанием, данным самому себе. В душе крепла уверенность в том, что эллет откажется от его щедрости. Вот только желание хоть чем-то привязать её, если не к себе, то к Мирквуду, брало верх над осторожностью.
– Легандир, позаботься о том, чтобы с завтрашнего дня всем стало известно о королевском указе. Отныне главным королевским лекарем Мирквуда является Леди Андунээль.
– Как скажете, мой король, – отставив шутки, поклонился советник.
Наверное, Андунээль следовало бы радоваться и благодарить таура. Наверное, ей стоило изобразить улыбку и чувствовать себя превосходно, получив столь высокую награду и признание. Но ничего этого не было. Затравленно метнувшийся взгляд зелёных глаз остановился на его сжатых в тонкую линию губах. Чувствуя неладное, Трандуил замер, ожидая, когда она обрушит на него небо. И это незамедлительно случилось.
– Владыка, – опережая поздравления, вот-вот сорвущиеся с губ принца, выдохнула, осмелившись, она, – могу я попросить вас?
Не удосужившись что-либо сказать, он утвердительно кивнул.
– Со мной работал Фаэноил – один из ваших лекарей, – осторожно начала она. – Он опытен и умён. Его помощь и поддержка оказались для меня и моей работы неценимым вкладом. Для него это назначение будет честью. Прошу вас, таур Трандуил, отдайте эту должность ему.
Договорив, Андунээль склонила голову, выражая почтение королю.
Видя, что давний друг не владеет собой, мрачнея от гнева, Легандир обернулся к эллет.
– Почему вы отказываетесь? – миролюбиво поинтересовался он, а потом, словно ребенку, пояснил очевидное: – любой другой на вашем месте был бы счастлив.
– А я буду счастлива, если Владыка отпустит меня из Мирквуда, – внезапно сорвались с её губ слова, которым никак не следовало быть произнесёнными при ком-либо, кроме Трандуила.
Тяжёлая тишина опустилась на залу. Она сдавливала виски и не давала вздохнуть полной грудью. В ней чувствовался отзвук королевской силы, стремящейся разрушительной волной вырваться наружу. Трандуил допускал возможность того, что испуганная, запутавшаяся в том, где верх, а где низ, она попытается сбежать. Он понимал смятение, завладевшее ею после произошедшего между ними. Но всё это время он надеялся, что эллет возьмёт себя в руки, осмелится признать в самой себе чувства, от которых так легко не избавиться. Горько было осознавать, что он ошибся.
– Вам так быстро надоело у нас?
Его обманчиво-мягкий голос был холоден, как никогда. Пропитанный ядом, он, казалось, проникал под кожу, причиняя почти физическую боль. Разочарование и презрение – вот что должно было скрываться за подобным тоном, но вместо них за едкими словами Владыка прятал собственное бессилие.
– Я… – собираясь не то оправдаться, не то объяснить причину желания уехать, заговорила Андунээль, но оказалась тут же перебита Леголасом.
– Отец, позволь, – прекрасно понимая, что в таком состоянии тот может сделать что-то, о чём после будет жалеть, он бесстрашно поймал тяжёлый взгляд потемневших глаз и неожиданно решил не говорить всей правды. Отцу давно следовало научиться слушать близких, а не отталкивать их, придумывать себе кошмары и запираться с ними один на один. – Брениль Андунээль в путь зовёт обещание. Данное в недобрый час, оно не терпит отлагательств.
– Что же такого вы пообещали? – любопытство в Легандире явно было сильнее чувства самосохранения. В пронзительно-синих глазах царило подозрение. – А главное кому?
Андунээль не удалось удержать тяжёлого вздоха, вырвавшегося из груди. Простое желание до срока сохранить в тайне причину отъезда из Мирквуда претворить в жизнь оказалось сложнее, чем она думала. Но как же наивно было полагать, что вырваться из дворца получится без осложнений. И если объяснять что-либо Легандиру и Орелиону она не считала нужным, то поговорить с Трандуилом стало необходимым.
Смятенно взглянув на него, она неожиданно получила своеобразную поддержку, на которую не смела и надеяться.
– Полагаю, нас это не касается, иначе мы бы знали, – колкими льдинками разлетелись в стороны ехидные слова короля.
Желание унять его боль набатом билось в висках. Так легко было убаюкать её, заставить затихнуть. Но поддайся она этой слабости, и желанная свобода останется недостижимой. Поэтому, приподняв подбородок, она чётко обозначила важный для себя вопрос:
– Теперь, когда у вас есть противоядие, вы позволите мне уехать?
– Оставьте нас с Леди Андунээль, – жестко прозвучал не терпящий возражений приказ.
Орелион и Легандир почти синхронно поднялись со своих мест и, кивком попрощавшись, поспешили уйти. Леголас чуть помедлил. Посмотрев сначала на эллет, потом на отца, он, ни к кому конкретно не обращаясь, пожелал доброго вечера и ясной ночи, после чего удалился.
Дождавшись когда все уйдут, Трандуил резко поднялся и стремительно подошел к ней. Непонимание сквозило в его нервных движениях и искажало черты лица, злостью и обидой прорываясь на свет.
– Неужели ты думаешь, что Леди Галадриэль послала тебя сюда только ради того, чтобы ты помогла нам с противоядием? Неужели ты так мало можешь дать нам?
Не сдержавшись, он поморщился от боли, сверху вниз взирая на неё. В эти мгновения его разъедало осознание собственной ненужности. Какой толк был в короне на голове, если единственно важная женщина готова была уехать, куда глаза глядят, только чтобы больше не оказаться с ним наедине?
– Нет, конечно же, нет! – удивлённая таким предположением, она вскинула голову, смело глядя на него. – Я чувствую, что здесь я нужна, что придёт время, и я смогу предотвратить что-то ужасное, что-то тёмное. Всю мою жизнь мой путь вёл меня сюда, но сейчас я хочу уехать. Мне это важно.
Неотрывно глядя в зелёные глаза, он взял хрупкие руки в свои и чуть сжал их.
– Melamin¹, ты снова убегаешь от меня, – склонившись к прохладным пальцам, он коснулся их губами. – Я не хочу быть оставленным вновь. Отчего ты так жестока ко мне? – подняв её расслабленную руку, он прижался щекой к ладони, выпрашивая ласку. – Да, я не сдержал своей страсти, но не говори, что не испытывала и толики её в ответ.
Раз за разом он спрашивал у себя, неужели для неё это ничего не значило? Неужели только он чувствовал, как раскаленная игла в сердце достигает самой его середины, превращая каждый миг в агонию? Равнодушное спокойствие, совсем такое же, каким когда-то он насытился по горло от матери Леголаса, виделось во взгляде Андунээль. Не в силах выносить этого, Трандуил отшатнулся от неё.
– Ты не вернёшься, – глухо прошептал он. – Стоит только пустить тебя за порог, и ты уже не вернёшься.
– Разве я это говорила? – она вскинула в вопросе бровь, что подействовало на него, словно пощечина.
– Мне не нужно слов, чтобы понять, – горькая усмешка искривила губы.
Отвернувшись от неё, Трандуил направился к стеклянным дверям, ведущим на террасу. Распахнув их, он замер на пороге, глубоко вдыхая свежий холодный воздух. В мыслях и сердце его вместо привычной ясности царил полый раздрай. Впервые за долгие столетия хотелось, чтоб отец оказался рядом и всё решил за него.
Стоя с закрытыми глазами, он различил тихие, едва слышные шаги Андунээль, когда между ними осталось не больше десяти метров. Эллет преодолела их за секунды, остановилась за его спиной и поначалу несмело коснулась, а уже через секунду прильнула к ней всем телом, обнимая за поясницу.
– Я вернусь, – мягко и в то же время уверенно пообещала она.
Молчание говорило за него. Оно давало понять, что он не верил. Не после того, как она сбежала, стоило ему только открыться. Не после того, как при первой за долгое время встрече заявила, что хочет уехать.
С тихим вздохом отбросив всё, что так эгоистично запланировала изначально, она тихо заговорила:
– В той битве я обещала роханского коня тому, кто убьёт больше всего орков. А после сражения решила, что подарю по коню каждому из выживших.
После этих слов Трандуил настолько стремительно развернулся, что Андунээль даже не успела отшатнуться. Теперь, когда стала ясна причина, по которой она так рвалась из Мирквуда, настала его очередь заключать её в объятия. Склонившись ниже, он едва уловимо улыбнулся и накрыл её губы нежным поцелуем, который стремительно менялся, становясь всё более жадным и пылким. Чувствуя, как тонкие пальцы зарываются в волосы, как она обнимает его за шею, хватая воздух губами и страстно отвечая, Трандуил остановился только когда прижал её к стеклянной двери, звонко стукнувшейся о стену.
– Роханцы вряд ли отдадут тебе трёх, – с сомнением протянул он и вновь потянулся к желанным губам, но Андунээль увернулась.
С укоризной покачав головой, она улыбнулась, проводя подушечкой большого пальца по уголку его губ.
– Если там ещё не забыли моё имя, то они отдадут и больше, – веско заявив это, она подалась вперёд и почти смогла сорвать с его губ поцелуй, но на этот раз увернулся уже король.
– Откуда им известно твоё имя? – удивление быстро сменилось настороженностью.
– Когда придёт время, если ты захочешь, я расскажу, – пообещала эллет и лукаво улыбнулась. – Но не сейчас.
– Когда ты вернёшься, – не позволив себе отвлечься на соблазн, чётко и строго обозначил Владыка срок.
Андунээль пришлось согласиться с ним, кивнув. А потом, пользуясь случаем, она вдруг решительно попросила:
– Отпусти со мной Леголаса, – не давая возразить, быстро поцеловала Владыку и улыбнулась своей безрассудности. – Я клянусь, что верну его в целости и сохранности. Он мечтает увидеть земли за пределами твоего королевства, – пользуясь тем, что Трандуил не перебивал, она высказала всё то, что успела заметить и понять за эти месяцы. – Это становится навязчивой идеей, а ты должен знать, насколько опасными они могут быть. Сейчас он может уехать под моим присмотром на не долгий срок. Но что будет, если в один прекрасный момент он вырвется на свободу сам?
Остановившись, она смутилась пониманию, заполнившему взгляд короля. Он усмехнулся, оценив, насколько умно она выбрала ситуацию, в которой могла попросить его отпустить Леголаса. Но ему хватило мудрости понять, что её слова истинны.
– Уехав, ты увезешь с собой не только моё сердце, но и единственного, кто смог бы удержать меня на краю, не давая упасть во тьму, в случае, если ты не вернёшься.
Распознав предупреждение в сказанном, она отрицательно качнула головой. Ей хотелось забрать все страхи Трандуила, вырвать его из цепей недоверия и горечи. Владыке не пристало быть своей собственной тенью, а следовательно она не имела права делать его слабым.
– Мы оба вернёмся к тебе, cormamin². Мы оба вернёмся.
Обещание, закреплённое поцелуем, маленькой звездой грело обоих, угнездившись в груди. Трандуил редко кому верил в этом переменчивом мире. Андунээль стала для него исключением из всех правил. Она пьянила, как глоток свежего воздуха, невесть откуда появившегося в глубокой подземной темнице. А у неё, наконец, забрезжил свет над бесконечной дорогой, сворачивающийся кольцами, словно хвост змеи. И пусть эллет всё ещё боялась дать имя чувствам, которым тесно было в груди. Но она сделала большой шаг к тому, чтобы принять их.
Примечания:
¹ Любовь моя
² Сердце моё
