Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"
Автор книги: Алира Лионкурт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
– Отчего-то аранэн считает, что вам безразлично его присутствие, – усмехнувшись, она прикрыла глаза и отрицательно качнула головой, после чего с улыбкой посмотрела на таура. – Он, конечно, ошибается.
– Вы так уверены? – холодом повеяло от него, но Андунээль только шире улыбнулась в ответ.
Она отрицательно качнула головой, различая то, что было в Трандуиле напускным, и то, что шло от сердца. Даже если это пугало её.
– Я прожила всего на сто шестьдесят шесть лет меньше вашего, Владыка, – горделиво произнесла эллет. – Меня не обманешь притворным безразличием, за которым скрыто священное желание родителя оберегать своего ребенка от любых бед.
– Вы проницательны, – мягкая улыбка преобразило его лицо, но в потемневших глазах застыла настороженность. – Почему вы избегаете меня?
Вскинув взгляд, Андунээль хотела было сказать, что это не так, но тут же остановила себя. Приоткрытыми губами хватив воздух так, словно его недоставало, она была не в силах признать, что искажение заставляло её желать того, что никогда не принадлежало и не будет принадлежать ей. Тысячелетиями она старалась сохранить в себе свет первоначального замысла Эру, силой протекающий по венам, а теперь готова была сдаться, отдавшись в бархатные объятия тьмы.
Душа испуганной птицей билась в тисках тела. Глупая птаха кончиками крыльев тянулась к Владыке и в то же время отчаянно не желала сдаваться на милость искажения.
В какой-то момент эллет нашла единственно верные слова, которые объясняли даже больше, чем она хотела бы.
– Потому что это правильно.
Голос её был тверд, взгляд полон решимости, но руки выдавали с головой. Они будто бы жили своей жизнью. Беспокойные пальцы один за другим отрывали шипы и бросали их с балкона на отвесный склон, внизу которого протекала быстроводная река. Кажется, она даже не замечала этого, в то время как Трандуил внимательно наблюдал отрывистыми движениями.
Внимание было вознаграждено, когда Андунээль тихо зашипела, уколовшись о предпоследний острый шип. На подушечке большого пальца тут же выступила алая капля. Пока эллет с досадой смотрела на неё, Владыка одним стремительным плавным движением перехватил тонкое запястье и поднес изящную руку к губам. Поймав заполошный взгляд изумрудных глаз, удерживая его, он едва ощутимо накрыл губами порез, а через мгновение кончиком языка слизал кровь. Напоследок, оставив на нежной коже легкий поцелуй, он выпрямился, но не торопился отпускать запястье.
Расширившимися зрачками глядя на короля, Андунээль застыла, ощущая, как в груди становится тепло. Как от одной искры в ней разгорается пожар, стремительно охватывающий фэа. По позвоночнику ледяными колкими иглами пробежал холод, рождая едва уловимую дрожь, волной прокатившуюся по телу.
Забывшая как дышать, она чувствовала, как её затягивает в распахнутую в ожидании бездну чужих глаз; как она будто бы парит в пространстве без начала и конца, согреваемая светом сияющих звезд. Зачарованная, она не желала более ни о чём ином, когда вкрадчивый голос проник в сознание, искушая усталое сердце.
– Шесть с половиной тысяч лет…, – поглаживая подушечками пальцев прозрачную кожу, под которой лихорадочно бился пульс, Трандуил, с блуждающей на губах улыбкой, прошептал: – вам не надоело поступать правильно?
В первый миг, подавшись магии голоса Владыки, Андунээль хотелось забыться. Будто бы находясь одновременно и в своём теле и вне его, она видела, как плавно он поднимается на ноги и делает шаг, сокращая и без того мизерное расстояние между ними. Так просто было переложить груз ответственности на его плечи и прильнуть к широкой груди, ощутив, как кольцо рук смыкается вокруг тела. Вот только на его плечах и так было слишком многое, а ей нужно было прийти в себя, прогнать наваждение и вернуть трезвость мысли.
Моргнув, эллет опомнилась за миг до того, как стало бы поздно. Ей захотелось горько рассмеяться. Своим вопросом Владыка попал точно в цель. Словно хитрый опытный хищник, он знал, как безошибочно загнать добычу в угол. Веками копившееся одиночество сыграло с Андунээль злую шутку. Но пока ещё она была в силах справиться с последствиями злой воли Мелькора, диссонансом звучащей в веках.
– Должно быть, вас заждались дела королевства, – севшим от волнений голосом прошептала она, ненавязчиво пытаясь отнять руку.
Да только это было бесполезно до тех пор, пока Трандуил сам не пожелал отпустить её. Недоумённо нахмурившись, он не понимал, что вспугнуло эллет, заставив подобно лазоревке вспорхнуть с места.
– Вы прогоняете меня? – всматриваясь в зелёные глаза, он не находил в них ничего, кроме спокойного равнодушия, несокрушимой стеной выросшего за короткий миг. Внезапная догадка озарила его и вместе с тем заставила насторожиться. Мягкий голос побуждал приоткрыть тайну, дать ответ, ставший единственно важным. – Чего вы боитесь?
В другой раз она промолчала бы. В другой раз позволила бы себе солгать настоль искусно, что он поверил бы. Но сейчас, когда их разделяло меньше шага, когда она чувствовала его дыхание, различала печаль и одиночество на самом дне потемневших, подобно грозовому небу, глаз, ложь была бы предательством.
Снизу вверх смотря на Владыку, она легко коснулась тонкими пальцами запястья удерживающей её руки. Тепло его кожи туманило разум. Но одно единственное слово безжалостно разбило вдребезги сладкий дурман.
– Искажения.
Глава 25
Спустя время, Трандуил не понимал, зачем тогда ушёл, оставив Андунээль один на один со своими страхами и заблуждениями. Почему не сказал ей ничего, позволив укрепиться в вере в то, чему не было места под этим солнцем? Два месяца, прошедшие с момента их разговора, казались ему двумя сотнями лет. Ожидание измучило утомленную душу. Хотелось ворваться в её покои, схватить за руку и, пусть даже насильно, увести из дворца. Хотелось хоть на миг увидеть её улыбку, услышать голос, поймать смелый взгляд изумрудных глаз. Но он больше не отвлекал от работы и не нарушал её покоя.
День за днём надеясь на случайную встречу, он чувствовал себя угасающей свечой, безжалостно оставленной догорать у окна. Не радовали ни трапезы в компании Леголаса, ни донесения с границ о зачистке юго-востока и юга леса.
Владыка твердил себе, что нужно выбросить из головы мысли о Леди Андунээль, но снова и снова возвращался к ним. Сначала это казалось занятным, потом начало злить, а после он смирился, решив, что вскоре время притупит внезапный интерес, что постепенно он истает, подобно туману, не оставив после себя ничего, что стало бы напоминанием о слабости.
Первые пару недель зима не спешила укутывать Мирквуд снегом. Будто бы ожидая, когда деревья, ежегодно меняющие убранство, сбросят последние листья. Подготавливая землю к скорым холодам, она затянула низкое небо серыми тучами, не оставив надежды на солнечные дни. Пейзаж, раскинувшийся за окном, удручал, пробуждая ото сна мрачные мысли, тревожащие бессмертную душу. Но как только выпал первый снег, всё вокруг преобразилось.
Закрепив на плечах серебристо-белую мантию, Трандуил спустился в сад. После долгого совещания с Легандиром, он хотел побыть один, хотел хоть ненадолго отрешиться от тяжести, становящейся непомерной. Неспешно ступая по той части сада, в которую не позволено было заходить никому, кроме него, Владыка протяжно вдохнул свежий воздух и опустил плечи. Умным и терпеливым зверем поджидавшая удачного момента для нападения усталость, ластилась к его ногам, роскошным пушистым хвостом обвивая их.
Остановившись у небольшого фонтана, он поднял лицо к небу и замер. В белой тишине, окутавшей всё вокруг, осталось только его размеренное тихое дыхание и кружение пушистых снежинок. Устремившись взглядом в светло-серую высь, Трандуил вскоре перестал чувствовать их холодные прикосновения. Отпуская на волю птицу-тоску, он давал ей развернуть в своей груди огромные крылья, способные застлать собою небосвод от края до края. Он падал в небо, захлёбывался безрадостной серостью туч, безостановочно роняющих на землю снег.
– Адар, адар! – детский голос сына пронзил тишину, окутавшую Мирквуд, перезвоном серебряных колокольчиков.
Подбежав, Леголас нырнул под длинную мантию отца и прижался к его ногам, намертво вцепившись в них. Расширившимися от удивления и страха зелёными глазами он смотрел на снегопад, заметающий цветущий королевский сад.
– Небо падает! – в священном ужасе сорвались с детских уст слова, от которых Владыка весело рассмеялся.
Сильная рука легла на златовласую макушку, а когда король отсмеялся, то тут же наклонился к сыну и легко подхватил его на руки. Прижимая малыша к себе, он ласково улыбнулся.
– Это просто снег, мой маленький.
– Просто снег… – прошептали побледневшие губы Трандуила, вторя воспоминанию, захватившему его в плен.
Не замечая, как по щеке скатывается хрустальная слеза, он сделал долгий вдох и, пересилив себя, свернул налево и направился дальше в самый укромный уголок сада. Минуя высокие кусты облетевшего жасмина, часовыми застывшие по обеим сторонам дорожки, вышел на лужайку, окруженную кустами роз, и замер. Взгляд серо-голубых глаз упал на сидящую на каменной скамье эллет. Потянувшись к нежно-бежевому цветку, она наслаждалась его ароматом, закрыв глаза. Неподвижная, она словно застыла в безвременье, едва уловимо улыбаясь чему-то. В красно-рыжих ярких волосах, заплетенных в сложные каскады кос, не тая лежал снег.
Трандуил готов был стоять, не шелохнувшись, целую вечность, лишь бы не спугнуть случайно подсмотренный момент умиротворения эллет. Он начинал понимать чувства Элу Тингола¹, впервые встретившего в Нан-Эльмоте² Мелиан. Огромный мир исчез, потерял значение.
Едва мысль об этом промелькнула в сознании, как Андунээль распахнула ресницы и увидела его. Безмятежность исчезла из её взгляда стремительно и безвозвратно, а пришедшее на смену огорчало. Настороженность и отголосок страха, холодом сковавшего, мечущуюся от желаний к долгу, душу. И тень досады. Словно, придя в свой собственный сад, он помешал ей.
– Владыка, – мягкий голос был полон почтения, когда она склонила голову, приветствуя короля.
Всё, что угодно, лишь бы не смотреть в его глаза. Осознание этого вызвало у него едкую усмешку, искривившую уголок губ.
– Рад видеть вас, Леди Андунээль, – подойдя к ней, Трандуил опустился на край скамьи.
А в следующий момент, чутьё подсказало ему, что ещё миг, и Андунээль сбежит. Но прежде чем она поднялась бы, он воспользовался правом приказывать. Если другого не оставалось, он готов был пойти даже на это.
– Прошу вас, не уходите.
– Но я достаточно отдохнула, – вскинула на него недоуменный взгляд эллет.
– Вы замерзли? – внимательно глядя на неё, вкрадчиво поинтересовался таур.
– Нет, – ответ последовал незамедлительно.
– Тогда останьтесь, – довольный тем, что отрезал ей путь к отступлению, он медленно улыбнулся.
Короткий кивок – вот и всё, что последовало в ответ. Покорная королевской воле, она сложила перед собой руки и едва слышно вздохнула. Решительная и непреклонная. Трандуилу казалось, что её мысли можно было схватить рукой или разрубить мечом – настолько плотным кольцом они окружали её, мешая принимать истину такой, какой она была на самом деле. Ему хотелось, чтобы сквозь снегопад над садом зазвучала тихая мелодия, чтобы можно было, как в ночь Мэритан Гиллета, закружить Андунээль в танце. Чувствовать её руку в своей руке, поймать открытый взгляд, услышать смелые, дерзкие слова, заставляющие вернуться к настоящему, вернуться к жизни.
Но тишина оставалась нерушимой до того момента, пока Владыке не поинтересовался:
– Как успехи в лаборатории?
– Пока мне рано о них говорить, – задумчиво отозвалась эллет. Она предпочла бы боле ничего не добавлять, но заинтересованный взгляд серо-голубых глаз не оставлял выбора. – Я смогла подобрать ряд ингредиентов для противоядия, которое нейтрализует действие яда в колбе и на растениях. Но на мышь он не оказал должного эффекта, – нахмурившись, они озадаченно закусила губу. – Иногда мне кажется, что я упускаю нечто очень важное. Что-то, что помогло бы решить эту задачу, но… раз за разом терплю неудачу.
Знала ли она, насколько беззащитной выглядит, потерянным взглядом смотря на свои руки, почти до крови закусив губу? Наверняка нет, потому что в противном случае поторопилась бы оказаться как можно дальше от него.
– Вам нужно отвлечься, – почти лениво зазвучал его голос. – Составьте мне компанию за ужином.
Ради приличия ей стоило бы изобразить задумчивость, прежде чем ответить. Но Андунээль напрочь забывала о нём, когда речь заходила о желании Владыки остаться с ней наедине.
– Простите, Владыка, но я… – твёрдо начала она, наверняка придумав достойную причину для отказа.
Вот только Трандуил не желал её слушать.
– Скрасьте нашу исключительно мужскую компанию, – требовательно перебил он, устав от пустых отговорок. – Леголас, Орелион и Легандир будут рады видеть вас.
– Я бы на вашем месте не была так уверена в радости Орелиона и Легандира, – усмешка, искривившая уголки чуть пухлых губ, сделала выражение лица жестким, почти злым.
Она хотела отказать. Трандуил видел и чувствовал это, отчаянно не желал, но готов был отступить на какое-то время. Однако прежде, развернулся к ней и, прищурившись, лукаво улыбнулся.
– Многим королям приходилось просить вашей милости?
Не до конца понимая, что подразумевал таур, задавая вопрос, она отрицательно качнула головой.
– Нет.
Удовлетворенный ответом, он на миг прикрыл глаза, после чего достал из сапога кинжал и срезал ту самую розу, ароматом которой наслаждалась Андунээль до его прихода.
– Вам нравится здесь среди роз? – спрятав кинжал обратно в голенище сапога, один за другим он начал отрывать от стебля шипы. В точности так же, как делал это столетия назад для той, что не смогла выдержать жалящих уколов времени, не стоящего на месте.
Прикосновение эллет, опустившей руку поверх его пальцев, безжалостно лишающих цветок последней защиты, заставило Трандуила замереть и поднять взгляд, тут же сталкиваясь с изумрудной бездной. Высвободив розу, она опустила её на свои колени и мягко улыбнулась.
– Я буду осторожна и попытаюсь не пораниться вновь.
Убирая руку, Андунээль едва ощутимо провела подушечками пальцев по коже Владыки. Но перед тем как она успела прервать касание, он перехватил хрупкую кисть и сжал в плену сильных рук. Не причиняя боли, но и не давая высвободиться.
– Розы прекрасны, – взволнованная тем, что так бездумно угодила в ловушку, эллет сохраняла притворное спокойствие, тогда как Трандуил отчётливо чувствовал рваное биение её пульса. – Но мне жаль, что жасмин отцвел.
– Вы любите его аромат? – поддерживая обсуждение цветов, он вёл подушечкой большого пальца по линиям на ладони Андунээль.
Её смущение вызывало у него улыбку. Безжалостно казнившая людей, пришедших с дурными намерениями, она ни капли не сомневалась в правильности своих действий, а оказываясь рядом с ним, боялась искажения. Как будто забывала, что именно оно порождает в бессмертных душах желание судить кто прав, а кто виноват, и кто достоин, а кто нет.
– Да, – сомкнув пушистые ресницы, она глубоко вздохнула. – Он напоминает мне о доме. Нежный, свежий, чуть горчащий аромат. Благородный и чистый, как свет звёзд, зажженных Вардой.
– Ваша рука холодна, – невпопад прошептал он, прежде чем поднести её к губам и коснутся ими тыльной стороны ладони.
– Владыка, прошу вас… – отчаяние, которым был полон голос эллет, било наотмашь.
– Оставьте, Андунээль, – досадливо поморщился он, продолжая согревать её руку касанием губ, дыханием и теплом своих рук. – Хватит, – почти просил он, устав от горечи и тоски.
Когда она успокоилась, приняв как данность нежность короля, лившуюся через край, когда, смирившись, осторожно протянула вторую руку и коснулась серебристо-белых волос, когда пропустила их сквозь тонкие пальцы, серые тучи над ними вдруг расступились, будто бы разведенные руками создателя, и в образовавшийся просвет пробился луч солнца. Под косым углом он упал прямо на них, осветив замершие друг рядом с другом фигуры.
Поймав зачарованный взгляд изумрудных глаз, подернувшийся задумчивостью, будто туманом, Трандуил медленно перевернул кисть ладонью вверх и поцеловал в самую середину, вызывая невольную дрожь, огнем разлившуюся по венам эллет. Забывшись, она сжала прядь его белоснежных волос и приоткрыла губы, не то собираясь что-то сказать, не то неосознанно начав тянуться к нему. А в следующий момент, моргнув, резко выдернула руку и поднялась на ноги, в последний миг успевая подхватить ни в чём неповинную розу.
Стоило ей отшатнуться, как в бесконечной вышине что-то недовольно пророкотало, и образовавшийся просвет исчез. Небо снова затянули тучи, а с севера подул холодный ветер, пробирающийся под одежду, вымораживающий те крохи тепла, что отдал ей Владыка.
– Мне нужно работать, – произнесла она первое, что пришло в голову, уже после поняв, насколько жалко это выглядело.
– Вы придете на ужин? – потерянный, его низкий голос донесся до Андунээль уже тогда, когда она отошла на несколько шагов.
Остановившись, она бросила было взгляд через плечо, а потом повернулась. Будто бы запоминая мольбу не уходить, застывшую в его глазах, и напряжённую позу, выдающую готовность броситься за ней следом, она склонила голову.
– Да, Владыка. – Помедлив, добавила: – пришлите за мной, когда придет время.
Примечания:
¹ Эльвэ (англ. Elwe), более известный как Элу Тингол (англ. Elu Thingol) – эльф-линда, старший брат Ольвэ и Эльмо, супруг майа Мелиан и отец Лутиэн Тинувиэль. Время жизни: Эпоха Древ – 503 П. Э. Был первым вождём тэлери в Великом Походе, королем Дориата и всех синдар.
² На́н Э́льмот (синд. Nan Elmoth, «Долина сияющего озера») – лес в Восточном Белерианде. Нан Эльмот был самым густым в Белерианде и солнце туда не проникало. Годы существования: Эпоха Светильников – 583 П.Э.
Глава 26
Ужин в компании первых лиц королевства оказался для Андунээль изощренной пыткой. Мужчины были предельно вежливы и обходительны, но, кроме Владыки, все они недоумевали над тем, зачем ему понадобилось собрать столь странную компанию. Нескольких минут после того, как она переступила порог залы, эллет хватило, чтобы понять насколько редкими были подобные трапезы. Орелион явно чувствовал себя неуютно, не понимая, чем заслужил подобную честь. Легандир с привычной небрежностью сыпал остроты, усмехаясь которым, она отстраненно отметила, что в иной раз ему пришлось бы заплатить за них кровью. Хотя самой себе она готова была признать, что без них было бы ещё хуже. К тому же, в присутствии таура Леголас словно преобразился. Примерив на себя чужую маску холодности и безразличия, он настолько явно пытался угодить отцу, копируя его, что от этого было почти больно.
О самом Трандуиле, место за столом напротив которого предназначалось ей, Андунээль и вовсе предпочла бы не вспоминать. Его пронзительные долгие взгляды изводили. И если Орелион и Леголас не замечали их, то от внимательных кобальтовых глаз Легандира не ускользало ничего. Хорошо, что ему доставало ума не акцентировать на этом внимания.
Не вслушиваясь в разговор мужчин, эллет неспешно потягивала вино из высокого хрустального бокала и, отклонившись на спинку кресла, вспоминала свой дом в Лотлориэне. Теперь, когда он остался в прошлом, как и многое другое некогда любимое ею, Андунээль хотелось вернуться в него. Скрыться в талане у берега реки от чужих глаз и жить тихой спокойной жизнью. Без эмоций и чувств, губительно сказывающихся на душе, терзающих её, словно обезумевшие голодные животные.
В очередной раз, резко прерывая любые мысли на опасную тему, она запрещала себе думать о Трандуиле, о произошедшем между ними и о том, как внутри становилось теплее, когда он оказывался рядом. Не позволяя себе думать об этом, она была твёрдо намерена задушить на корню неуместные чувства, порождённые искажением. Но воспоминания о тепле его кожи и о нежных прикосновениях губ, гибкими змеями проникали в запертые двери, находя лазейки. Обнажая ядовитые клыки, они впивались в беззащитную плоть, отравляя сознание.
Андунээль чувствовала себя больной и слабой. Столько веков борясь с тьмой, она не заметила, как та поселилась в её сердце. Оттого попытки отгородиться от реальности становились всё отчаяннее.
– Леди Андунээль, вам скучно в нашей компании? – вкрадчивый голос Трандуила развеял туманный образ оставленного ею дома.
– Нисколько, Владыка, – почтительно склонив голову, уверенно ответила эллет без раздумий.
– В таком случае, быть может, вы поделитесь с нами мыслями, занимающими вас? – потянувшись за кистью винограда, скучающе предложил он.
– В них нет ничего увлекательного, – повела плечом она, едва уловимо искривив уголок губ в намёке на усмешку.
В образовавшейся тишине голос Легандира прозвучал неожиданно громко:
– Я бы послушал о вашем отце.
Андунээль не сомневалась, что советник не изменит себе и попытается обернуть ситуацию в свою пользу. Иначе на этом посту не продержаться. Несомненно, она нашла бы слова, заставившие его оставить память об её отце в покое. Но пока она подбирала их, Леголас обратился к эллону. Слышать звенящее в его словах негодование было непривычно даже королю, судя по тому, как он выразительно выгнул бровь, пристально глядя на сына.
– Легандир, полагаю, вы давно уже разузнали всё, что вас интересует, – если бы она не знала этого юношу, то сказала бы, что слова его были надменны и пренебрежительны. – Леди Андунээль с куда большим удовольствием поведала бы о своих странствиях, нежели утоляла бы ваше непомерное любопытство.
Поймав понимающий взгляд Орелиона, в котором читалось извинение за других мужчин, она мягко улыбнулась. Догадался ли командующий стражей о том, из-за кого Владыка собрал их всех? Глядя в его тёмно-серые глаза, эллет не могла отыскать ответа. Но пока всё не зашло слишком далеко, она поставила бокал на стол и опустила руки на подлокотники.
– Уже поздно, – непринуждённо вмешалась она в зарождающийся конфликт. – Я благодарна вам за приглашение, Владыка, но этот день был долог, и теперь я хотела бы отдохнуть, – благодарно улыбнувшись королю, она не смотрела в его глаза, избегая увидеть там безмолвную просьбу остаться. Вместо этого, она взглянула на аранэна и как можно мягче попросила: – Леголас, не могли бы вы проводить меня?
– Конечно, Леди Андунээль, – с готовностью откликнувшись, он переглянулся с королем и, едва уловимо кивнув ему, поднялся следом за эллет.
Некоторое время, молча следуя за целительницей, он выжидал момента, когда рядом не окажется стражников и понуро выдохнул:
– Не представляю, как только вы терпите выходки Легандира.
Замедлив шаг, Андунээль опустила руку на плечо Леголаса и чуть сжала его, давая понять, что всё в порядке. Но в задумчивых словах не было того тепла, что дарило дружеское прикосновение:
– Ваш отец позволяет их ему.
– Простите, – отчаянием сорвалось с его губ.
– Вам не за что просить прощения, аранэн, – спокойствием веяло от менторского тона эллет, сворачивающей с лестницы на подвесную переходную галерею над подземной рекой.
– Мне жаль, – не унимался он, ни на шаг не отставая от неё.
– Это доказывает, что ваша душа ещё не очерствела, – улыбнувшись, Андунээль остановилась посреди галереи и полуобернулась к принцу. С минуту она молчала, борясь с собой, а потом всё же произнесла: – боюсь, мне снова нужна ваша помощь.
– Всё, что угодно.
– У меня закончился паучий яд, – сокрушенно признала целительница. Понимая, что не имеет никакого права каждый раз обращаться за помощью к нему, она тяжело вздохнула.
– Всего-то? – лучезарная улыбка озарила юное лицо Леголаса. – Я принесу вам ещё.
Андунээль не понимала, что так обрадовало эллона в перспективе отправляться на поиски уродливых пауков. Нахмурившись, она решительно приподняла подбородок.
– Я поеду с вами. Когда мы отправимся?
– Завтра на рассвете я с небольшим отрядом буду ждать вас неподалеку от моста на том берегу Лесной, – удивленный желанием эллет поехать вместе с отрядом на зачистку гнезда, он пытался не подавать виду, но от этого выглядел ещё более растерянным.
– Спасибо Леголас, – неожиданно мягко и светло улыбнулась эллет. – Увидимся на рассвете. Дальше я дойду сама.
За четверть часа до рассвета Андунээль пересекла резной мост над Лесной и подъехала к условленному месту. В ожидании Леголаса с отрядом, она медленно провела рукой по набедренным ножнам парных клинков и проверила насколько легко достаются метательные ножи из вшитых в широкий пояс специальных отделений. Когда из дворца выехали семеро всадников, она горделиво приподняла подбородок, глядя на них. Отправляясь на зачистку паучьего гнезда, принц взял с собой двоих юных Стражей, и сплочённую четвёрку, из которой на двоих лучников приходилось два мечника. Быть может, их действительно было достаточно для подобной задачи, но эллет было неспокойно. Она учтиво приветствовала аранэна с отрядом, но ни его благодушное настроение, ни спокойствие укутанного пушистым снегом леса, не могли унять смутной тревоги, свивающейся кольцами под сердцем, подобно ядовитой змее.
Андунээль пыталась свыкнуться с мыслью, что сама себе выдумывает кошмары, которых нет. Но чем улыбчивее становились вокруг неё эльфы, тем неспокойнее ей было.
По прямому пути верхом на лошадях до юго-западной границы было не больше шести часов, пролетевших незаметно. Когда широкая дорога сузилась до тропинки, а вскоре пропала и та, стало ясно, что они почти на месте. Оставив коней у раскидистого старого дуба, эльфы спешились и продолжили продвигаться к цели, будучи наготове. Возникнувшая впереди густая тень, необычная даже для самой густой чащобы Лихолесья, являлась сущим обрывком ночного мрака. Её образовывали громадные, сплетенные в одно целое тенёта паутины. На ветвях деревьев, растущих по обе стороны от давно пересохшего, мёртвого ручья, восседали здоровенные пауки. Около пятидесяти омерзительных тварей Моргота, потомков Унголиант собралось в одном месте.
Увидев эльфов, они тут же рванули вниз. Кто-то из них спускался, перебирая отвратительными волосатыми лапами по стволам оскверненных тьмой деревьев, кто-то по паутине. Сверкая от ярости бледными, мутно-зелёными глазами, клацая челюстями, они в неукротимой злобе нападали на небольшой отряд, но, вместо закуски в лице эльфов, находили свою смерть. Стражи перерубали им лапы, вспарывали животы и выкалывали глаза. Без устали уничтожая эту погань, Андунээль не замечала, как на одежду попадают брызги черной слизи, заменяющей паукам кровь. Для неё эта короткая битва была не более чем разминкой, для опытных Стражей тоже, а вот молодым приходилось куда хуже. Они воспринимали сражение, как развлечение. Были уверены в своих силах и недооценивали противника. Краем глаза ловя их передвижения, эллет была недовольна.
Понимая, что это её не касается, Андунээль не стала ничего говорить девушке и юноше, соперничающим в том, кто больше убил пауков в этом бою. Однако, направившись собирать яд, позвала с собой Леголаса. Наполняя флаконы, она тихо поинтересовалась:
– Как давно вы знакомы с юными Стражами, сопровождающими нас, мой принц?
Даже не оборачиваясь, она почувствовала недоумение эллона.
– Достаточно давно, чтобы доверить им свою жизнь.
Осторожный ответ в другой раз вызвал бы у неё одобрение, но в этот Андунээль едко усмехнулась, выпрямляясь и на ходу закупоривая флаконы.
– Но недостаточно, чтобы увидеть, что своей они не особо дорожат.
– Что вы хотите этим сказать? – нахмурился он.
– Только то, мой принц, что они не умеют оценивать противника, не видят всей опасности. Бросаются на пауков, не раздумывая, словно это игра, – резко выдохнув, она попыталась успокоиться, снова переходя на почти что шёпот. – Опасная беспечность может стоить жизни не только им, но и тем, кто окажется рядом с ними.
– Вы говорите как мой отец, – слабая ирония проскользнула в улыбке Леголаса. Но она тут же исчезла, столкнувшись с холодным взглядом эллет.
– Я говорю как та, что видела десятки мёртвых синдар вокруг себя, – она резко осадила юношу. Для неё, в отличие от многих других, он, прежде всего, был молодым, не набравшимся опыта мальчишкой. Пусть и чужим, но ребёнком. Тем, кого следовало оберегать и обучать. Защищать ценой своей жизни. Поэтому, смягчившись, она пояснила: – Эру даровал нам жизнь не для того, чтобы мы рисковали ей попусту.
Немногим позднее, когда гнездо было сожжено, небольшой отряд расположился неподалеку у корней деревьев. Тщательно очищая оружие, они вели неспешную беседу, на которую Андунээль не обращала внимания. Снедаемая тревогой, она ожесточенно натачивала мечи, не замечая недоумённых взглядов Стражей. Всматриваясь в тёмный лес, окружающий их со всех сторон, она словно чувствовала на себе чей-то взгляд. Чьё-то давящее присутствие. Казалось, она вот-вот увидит силуэт врага меж извилистых корней.
Но вместо этого она ощутила омерзительную вонь, въедающуюся в кожу. Означало это только одно.
– Орки, – стремительно поднимаясь на ноги, она сжала рукояти клинков в руках.
Прежде чем топот множества бегущих ног донесся до эльфов, они были готовы встретить врагов. Приказав двоим лучникам занять позиции высоко на кронах деревьев, остальным Андунээль скомандовала стать кругом. Бросив взгляд на Леголаса, потянувшегося за парными клинками, она отрицательно качнула головой и взглядом указала на колчан за его плечами.
– В нём ещё достаточно стрел. Клинки оставь на тот случай, если они закончатся быстрее, чем враги. – Становясь перед аранэном, она не терпящим возражений тоном произнесла: – что бы ни случилось, стой за моей спиной.
Через несколько минут, когда орки стали приближаться со всех сторон, с деревьев в них полетели стрелы, каждая из которых несла смерть. Стражи понимали, что нужно беречь каждую стрелу, поэтому целились на поражение.
Понимая, что их собирались взять в кольцо, Андунээль весело улыбнулась, оглянувшись на Стражей.
– Тому, кто уничтожит больше всего этой погани, я подарю лучшего роханского коня! – в её голосе серебром звучало веселье и никто, кроме Леголаса, видевшего, как она до онемения сжимает рукояти клинков, не догадывался о том, что оно лживо.
Даже сейчас, когда врага ещё не видно было полностью, становилось понятно, что численностью он во много раз превышает численность отряда, отправившегося зачищать гнездо пауков, а не сражаться с орками. Эллет пыталась поднять боевой дух отряда, принц понял это. Внезапно чётко осознав, что не всем им удастся выбраться живыми из этой битвы, он достал стрелу и, метко прицелившись, усмехнулся:
