Текст книги "Закатная звезда Мирквуда (СИ)"

Автор книги: Алира Лионкурт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

Глава 34

Спустя несколько часов неторопливой езды по дубовой роще, Андунээль различила далеко перед собой, в просвете между деревьями колючий частокол, которым была обнесена широкая поляна, и крышу просторного деревянного дома. А через пару секунд поняла, что и Леголас обратил на них свой взор.

– В этом доме живет Беорн. Один из беорингов. Что отец тебе рассказывал о них?

Вскинув бровь, она обернулась к спутнику и различила в глубине его глаз лёгкую растерянность.

– Что это полудикие оборотни, спустившиеся с гор, – чувствуя подвох, осторожно начал он. – Они заселили долины Андуина у Каррока. Как раз на западе леса.

– Пусть Беорн и оборотень, но он далеко не так дик, как гномы, – с явным пренебрежением к последним заметила эллет. – И уж точно не так кровожаден. Ему нет дела до чужих драгоценностей, да и вообще до роскоши, – по мере того, как они подъезжали ближе, стали различимы крыши конюшни, сарая, хлева и амбара. – Однако разве такой дом смог бы построить дикарь? – взглянув на пристыженного юношу, она довольно отметила одну из его достойных черт – готовность верить не тому, что слышал, а тому, в чём убедился сам. – Да будет тебе известно, без острой нужды он никогда не убивал животных и птиц, в том числе и диких. Ты спросишь: «Чем же тогда питается этот огромный человек?» И я отвечу: «Сливками, мёдом, овощами, фруктами и хлебом». – В ответ на изумление Леголаса, она лукаво улыбнулась. – И, да. Он действительно огромен.

– А это правда, что его дом по ночам охраняют медведи, и что он может разговаривать с животными на их языке? – любознательно поинтересовался Леголас, склонив голову чуть к плечу.

Услышав это, Андунээль не выдержала и звонко рассмеялась. Запрокинув голову к высокому пронзительно-синему небу, по которому плыли пушистые белые облака, она чувствовала себя счастливой и свободной. Будто бы ей снова было чуть больше сотни лет.

Когда смех отзвенел, она улыбнулась.

– Если он ещё остался тем, кем был, когда я встретила его много лет назад, то, возможно, это правда. – Предвосхищая вопрос, пояснила: – мы случайно пересеклись в предгорье около двадцати лет назад. Он вынужден был покинуть дом, но желал однажды вернуться назад. Когда-нибудь, когда враги сгинут. А я возвращалась из очередного путешествия в Лотлориэн, – вспоминая то время, тепло улыбнулась. – С виду Беорн действительно может показаться суровым и недоверчивым, и он на самом деле таков. Но для друзей и старых знакомых он весьма добродушен. – Поразмыслив, она неопределенно пожала плечами и беспечно призналась: – по крайней мере, он говорил, что будет рад видеть меня в своём доме. Так что, когда увидишь его, постарайся быть спокойным и дружелюбным.

Уже после понятливого кивка Леголаса, она вдруг обернулась в седле всем корпусом и попросила:

– В дороге нам было бы лучше обращаться друг к другу на "ты".

– А могу я так обращаться к тебе и после того, как мы вернёмся?

По радостной улыбке и настороженности во взгляде Андунээль поняла, что он давно был не против перейти определённую грань, после которой оставаться чужими друг другу становится сложно. В этом своём стремлении он был честен и открыт, и, неожиданно для себя, эллет решила, что пора и ей становиться такой.

Тёплая, понимающая улыбка преобразила её лицо.

– Я не против.

Хозяин дома вышел из амбара как раз в тот момент, когда незваные гости, появившись у края поляны, въехали в распахнутые настежь ворота. Необычайно высокий, с густыми чёрными волосами и бородой, он почти в два раза возвышался над Андунээль, когда она спешилась и приблизилась к нему.

– Здравствуй, Беорн, – на её лице царила приветливая улыбка, с которой она безбоязненно смотрела снизу вверх в тёплые карие глаза. – Ты построил прекрасный дом.

– Это кто с тобой? – не тратя времени на приличия, глубоким, раскатистым голосом без особого дружелюбия спросил оборотень, хмуро глядя на Леголаса, стоящего на пару шагов позади её правого плеча.

– Мой юный друг – Леголас, – искренний и совершенно спойкойный ответ убедил Беорна в отсутствии опасности от спутника эллет. – Ручаюсь, что он не причинит вреда ни тебе, ни твоему дому, ни какому другому живому существу вокруг.

Дождавшись кивка, с которым мужчина признал её слова, она обернулась к Рибиэлсириту и посмотрела в его большие умные глаза, разрешая уйти в конюшню. Едва он двинулся с места, как за ним последовал конь аранэна. Взглянув на юношу, она едва сдержала весёлую улыбку.

Леголас понимал, что не должен столь изумлённо рассматривать беоринга, но ничего не мог с собой поделать. Стараясь выполнить просьбу Андунээль, он счёл за лучшее оставаться чуть позади неё и молчать. Но ничего не мог поделать со своими эмоциями, ибо был впечатлён тем, насколько громадным был Беорн в обличие человека, и опасался представить, сколь грозным тот был в облике чёрного медведя.

– Твой мальчишка совершенно невоспитанно пялится на меня, – недовольно отметил Беорн.

– Будь к нему снисходительнее, – лукаво улыбнулась эллет и, подавшись вперёд, будто по секрету, произнесла: – ведь он впервые покинул свой лес.

– И ты решила познакомить его с ближайшим соседом? – мрачно заключил он, а потом махнул рукой на юго-восток. – Так отвезла бы к Радагасту Бурому в Росгобел. Это не так далеко отсюда. Посмотрели бы на его кролей размером с собаку, – разводя руки, показал примерный размер питомцев Беорн. Не привычный к вниманию к своей персоне, он чувствовал себя неуютно и обрадовался бы, реши эльфы уехать к магу. – Невероятно быстрые эти ушастые! Да и сила у них та ещё. Один из них двинул мне задними лапами в грудь, так потом даже синяк остался.

Андунээль оценила попытку спровадить их, но вместо того, чтобы обидеться или разозлиться, неопределённо повела плечом.

– Хотя Айвендил и добрая душа, но я не люблю истари, – весьма категоричное заявление Андунээль вызвало у оборотня ухмылку. – К тому же, ходят слухи, что он становится всё более чудаковатым.

– Только потому, что эльфам, людям и гномам он предпочитает животных и птиц, а так же мало интересуется политикой и делами Совета? – спросил он, скрестив руки на груди.

На это Андунээль только улыбнулась, оценив, настолько тонко этот огромный человек намекнул на свою схожесть с затворником-майар.

Большинство из тех, кто когда-либо видел Беорна, считали его глуповатым простаком, полу-животным, полагающимся только на силу и инстинкты. Эллет ещё в прошлую их встречу убедилась в ошибочности подобных мнений. И теперь, глядя на него, без труда пробиралась через напускное и видела саму суть мужчины.

– У меня есть для тебя дары, – миролюбиво призналась она и чуть склонила голову к плечу, украдкой посмотрев на веранду. – Пустишь в дом?

– Мой дом – твой дом, Леди Осень, – склонил голову оборотень и отступил в сторону, пропуская гостей.

– Благодарю тебя, Беорн, – лучезарная улыбка Андунээль, казалось, сделала день светлей. Но шагнула она не к дому, а к конюшне, извиняющимся тоном пояснив: – одну минуту, я заберу их из седельной сумки.

На середине дороги до конюшни, её догнал Леголас. Удивлённый и обескураженный он не видел, как Беорн пристальным взглядом проводил его фигуру, усмехнулся и ушёл в дом. Поэтому задал вопрос едва ли не шепотом:

– Леди Осень?

Андунээль кивнула и, переступив порог, тут же увидела своего коня. Пообещав, что заглянет к нему чуть позже, она осторожно достала из седельной сумки большой сверток направилась обратно.

Походя, она отметила семь ульев, расположенных между амбаром и складом. По их размеру прикинув величину плёл, весело хмыкнула. Кто-то разводил здоровенных кроликов, а кто-то крупных пчёл. У всех были свои странности, и именно они делали каждого уникальным.

– Моё имя слишком вычурно для простых людей, – как ни в чём не бывало произнесла она. – Беорну цвет моих волос напоминает осеннюю листву. А я не против того, как он зовёт меня. Звучит ведь красиво, – помедлив на пороге веранды, она обернулась и внимательно посмотрела в глаза принца. – Привыкай. В пути ты узнаешь о многих моих именах, а, быть может, и сам обзаведешься парочкой новых.

Дом Беорна был просторным и уютным. Посередине длинного и весьма невысокого для оборотня зала стоял крепкий стол, за которым уместилась бы большая семья. На широких деревянных балках, покрытых резьбой, висели пучки трав и вязанки чеснока. В самом конце зала, там, где в стороны расходились два крыла, находился большой камин, выложенный камнем. Рядом с ним были два глубоких кресла с высокими спинками и столик с шахматами, глянув на который, Андунээль задумалась над тем, кто мог играть с Беорном длинными зимними вечерами.

Обернувшись к Беорну, тихо следующему за ней, изучающей его дом, эллет протянула руки и коснулась кончиками пальцев запястий оборотня. Легко провела ими по загрубевшей коже, на которой едва угадывались следы ужасных шрамов. Будто кто-то долгое время держал мужчину в оковах, а он отчаянно пытался высвободиться, не жалея себя.

– Как твои раны?

– Почти не тревожат, – тихо и немного смущенно ответил он. – Спасибо, что помогла тогда.

Чуть сжав мощные запястья, Андунээль улыбнулась. Беорн знал, что благодарность излишня, что едва увидев его раны и поняв, кто их нанёс, она готова была все силы отдать на их исцеление. Но он всё равно был признателен за помощь, которую редко кто готов был бескорыстно оказать мрачному оборотню.

Вернувшись к столу, возле которого замер Леголас, с любопытством во взгляде рассматривающий всё вокруг себя, эллет развернула плотную ткань, в которую оказались завёрнуты банка мёда и бутылка малиновой настойки. А из бумажного свёртка поменьше она достала головку ароматного сыра.

– Самое лучшее из запасов Трандуила, – хитро улыбаясь, кивнула она головой на гостинцы. Ощущая на себе изумленный взгляд Леголаса и восторженный Беорна, пожала плечами. – Владыка даже не заметит, что я позаимствовала у него.

– Спёрла у эльфийского короля? – зычно рассмеялся оборотень, в глазах которого Андунээль окончательно стала своей.

Радуясь тому, что дары оказались Беорну по вкусу, она снова пожала плечами и широко улыбнулась. Признаваться при аранэне в краже из королевских кладовых было бы чересчур. Хотя факт совершённого был на лицо.

После того, как отсмеялся, хозяин велел гостям привести себя в порядок, переодеться и отдохнуть, пусть даже в отдыхе они не нуждались, а сам принялся за приготовление ужина. Овощное рагу, рассыпчатая каша и ягодный пирог соблазнили бы даже самого искушенного привереду. А когда он начал выпекать медовые лепёшки, семейный рецепт которых некогда передала ему бабушка, Андунээль прикрыла глаза и повела носом, вдыхая их изумительный аромат.

Любопытство Беорн позволил себе проявить только после того, как с ужином было покончено, и гости расселись у камина с большими чашками горячего чая. Наслаждаясь ароматом чабреца, смородины и голубики, Андунээль с ногами забралась в кресло и, прислонив голову к огромному подлокотнику, умиротворенно прикрыла глаза. Леголас забрался во второе, а оборотень набросал на пол ворох пледов и лёг на них.

– Куда путь держите? – первым нарушил он молчание, в котором юный эльф маленькими глотками пил чай под потрескивание поленьев. – К Карроку? Хотите навестить своих в Лориэне или Имладрисе?

Догадка мужчины была вполне логична, поэтому, когда Андунээль открыла глаза и отрицательно качнула головой, он удивился.

– Мы едем в Рохан.

Поразмыслив, Беорн кивнул.

– Что ж, тогда оставайтесь на время у меня.

– Спасибо, – благодарная улыбка промелькнула на её лице, – мы переночуем в твоём доме.

– Нет! – Резко мотнул головой мужчина, а потом стушевался и пояснил: – завтра будет дождь. Пожалейте коней, им и так придётся ехать по размокшим дорогам. Пусть хоть не мокнут.

Андунээль нахмурилась. У неё не было причин не доверять звериному чутью Беорна. Слишком долго она тянула с отправлением в путь, и теперь приходилось расплачиваться за это. Будь она одна, без проблем уехала бы в непогоду. Натянула пониже капюшон дорожного плаща и отправилась в дорогу. Но испытывать на прочность Леголаса не входило в её планы. К тому же его конь, хоть и был хорош, но значительно уступал Рибиэлсириту.

Украдкой взглянув на задремавшего юношу, она вновь посмотрела в глаза оборотня и с досадой призналась:

– Я не ожидала, что весна так резко вступит в силу.

На это он лишь весело хмыкнул:

– А говорят, что эльфам ведано всё.

Поднося чашку к губам, Андунээль спрятала за ней горькую ухмылку. Если бы ей было ведано всё, разве такой была бы её вечность?

Глава 35

Предугаданный Беорном дождь лил, не переставая, двое суток. За это время принц и оборотень весьма неплохо поладили между собой. Беоринг научил Леголаса играть в шахматы и показал, как выпекают хлеб в печи. Он подолгу рассказывал юноше о трудолюбии пчёл, о том, как через несколько недель засеет лужайку ароматным клевером и том, как правильно собирать мёд. Наблюдая за ними, Андунээль улыбалась, но на душе у неё было сумрачно. Мелкими глотками отпивая ароматный чай из большой глиняной кружки, она подолгу стояла на деревянной веранде и смотрела на стену из дождя, оделяющую её от мира. Струны усталой души были натянуты до предела, но вряд ли могли зазвенеть, скорее лопнули бы в любой миг от неосторожного прикосновения, навсегда испортив мелодию, в которую так и не смогли вплести своё тонкое звучание.

Где-то там, за пеленой дождя её ждало любящее сердце. Сердце, которое гордый и справедливый король готов был вручить ей без лишних слов. Она могла бы держать его в своих руках, отогревая светом и теплом, что вот уже много сотен лет непонятно откуда брались в её душе. Удивительно, что до сих пор их ещё хватало. Но вместо этого она предпочла сбежать, прикрывшись обещанием. Позорный поступок не давал покоя, превращая то, что ещё накануне казалось верным, в ошибку. Впрочем, в последнее время, почти каждый поступок казался ошибочным, слово больше не осталось верного пути.

Поэтому, когда на третий день сквозь облака несмело начало пробиваться солнце, она объявила, что дольше необходимого пользоваться гостеприимством Беорна было бы с их стороны некрасиво. Оборотень ворчал о том, что стоит подождать, когда снег окончательно растает, и дороги высохнут, но она и слышать этого не хотела.

С благодарностью приняв от Беорна припасы в дорогу, она ушла подготовить коней в дорогу. В умиротворённой тишине конюшни мысли постепенно успокаивались. Шаткий покой и равновесие возвращались неохотно и неспешно.

В тот момент, когда Андунээль была готова вернуться к мужчинам и сообщить, что всё готово к отъезду, на пороге появился Беорн.

– Береги принца, Леди Осень, – тихое напутствие сорвалось с его губ не то пожеланием, не то предостережением. – Он понравился мне. Умный, наблюдательный, да и, пожалуй, смелый, – с одобрением перечислив самые очевидные из положительных качеств Леголаса, он внимательно посмотрел в её глаза. И только после того, как нашёл там что-то видное одному ему, добавил: – тебя слушает так, как не каждый ребёнок слушает мать.

– Ты сам не знаешь, о чём говоришь, – мягкая, чуть ироничная улыбка изогнула уголки её губ.

Но оборотня этим было не провести. Отрицательно качнув головой, он твёрдо стоял на своём.

– Себя можешь обманывать сколько угодно, но моё звериное чутьё не проведёшь.

Андунээль не хотела спорить с ним. Тем более что опровергать истину было бы глупо. И всё же признать её она была не готова. Не в этот час, не в этот день. Поэтому, шагнув ближе к мужчине, коснулась его руки и чуть сжала её.

– Спасибо тебе за всё, Беорн, – слова искренней благодарности произносить было легко и радостно.

– Мы в расчёте, – смущённый, беоринг нахмурил кустистые брови, пытаясь остаться внушительным и суровым. Но в глубине его глаз было столько тепла, что хватило бы не на один десяток человек. – Мой дом – это твой дом. Помни об этом.

Кивнув, в знак того, что приняла и запомнила его слова, она взяла коней под уздцы, но прежде чем вывести их во двор, обронила:

– Надеюсь, вскоре ты найдешь ему умелую хозяйку.

– Быть может, когда-нибудь, когда тьма рассеется.

Остановившись на полушаге, она подняла голову вверх, посмотрев в лицо Беорну.

– Не жди этого, – резко, почти грубо бросила эллет с железной уверенностью. – Всей душой я жажду, чтобы в Средиземье воцарился мир и покой, – признала она, тая боль в глубине глаз, – но при ярком свете любая вещь, как и любое существо, отбрасывает тень, – сделав глубокий вздох, отвела взгляд. – Иногда мне кажется, что победить извечное зло нам не по силам. А посему, береги каждый день, не откладывая важное на завтра, – найдя в себе силы улыбнуться вновь посмотрела в глаза мужчине. – Любые тяготы пережить легче, когда есть с кем их разделить.

– Не забывай почаще напоминать об этом себе, – на грани слышимости произнёс Беорн в спину Андунээль, зная, что слова его безошибочно попадут в цель.

Несмотря на то, что по весне в Андуине пробуждался буйный нрав, вливавшийся в полноводную реку через множество горных ручьёв Эред Митрина, Андунээль нравился он именно таким. В задумчивости гоня коня вперёд, она то и дело устремляла взор на неспокойные глубокие воды. Пройдёт примерно месяц, и всё вернётся на круги своя, войдёт в привычное русло. А пока Великая река волновалась, и волнения эти отражали те иные, что таились в душе эллет.

Вот уже несколько дней путники скакали останавливаясь только для того, чтобы дать коням отдых. Особой необходимости торопиться в Рохан не было, но Андунээль почти сразу же после того, как они покинули дом Беорна, заявила, что остановятся на длительный привал они нескоро. Она не стала говорить Леголасу, что не собирается показывать ему Лориэн, а он не спрашивал об этом, умудряясь найти прелесть даже в раскисшей дороге и хмуром низком небе над головой.

Однако, когда вдалеке на противоположном правом берегу показалась Син Нинглор, нечто в нём переменилось. Внимательно всматриваясь вдаль, он придержал коня, а через некоторое время признался:

– Я чувствую зло на том берегу.

– Твой взгляд устремлён на Син Нинглор и Ирисные Низины.

– Я представлял их себе несколько иначе.

Неприкрытое разочарование в его голосе вызвало у Андунээль грустную улыбку. Подъехав ближе к юноше, она начала негромкий рассказ, делясь всем, что знала об этих местах:

– Когда-то давным-давно в месте слияния Андуина и Ирисной, чей исток находится неподалеку от горного перевала на восточной стороне Туманных Гор, находилось озеро. Со временем оно обмелело, и возникли заболоченные Ирисные Низины, простирающиеся вдоль Андуина и обоим его берегам. Мы как раз проедем по краю болотистой местности восточного берега. Сейчас там почти не на что смотреть, зато, когда будем возвращаться из Рохана, можем застать цветение жёлтых ирисов, некоторые из которых вырастают в несколько раз выше обычных. Здесь будет весьма красиво. Вот увидишь.

– Нехорошее место, – упрямо, с непонятным ей ожесточением, повторил Леголас. Он словно видел нечто недоступное никому другому. И тревожило его. – Тёмное. Дурное. – Повернувшись к спутнице, он хмуро спросил: – это ведь там погиб Исильдур с сыновьями во втором году Третьей Эпохи?

– По дороге из Мирквуда в Ривенделл, – утвердительно кивнула Андунээль. – Его погубило Единое Кольцо. Орки – всего лишь грязь, которую смог бы смыть с лица земли твёрдый дух. Но король был сломлен неусыпным злом, с которым навеки связано кольцо, и позорно умер при попытке побега от нападавших, пронзённый отравленными стрелами. Бесславная смерть.

Сжав губы, она отвернулась. Понимание того, что Леголас впитывает любые её слова, останавливало, не давало сказать, что во всех бедах Третьей Эпохи были виноваты люди. Хрупкие, недолговечные, подвластные искушению, завистливые, жадные до власти и денег. Скажи она это, каким стало бы отношение аранэна к Пришедшим Следом? Проверять опытным путём не хотелось. Тем более что ей было известно и о других их, достойных похвалы, качествах. Самопожертвование, отвага, честность, доброта и справедливость – она видела всё это в тех, кто остался в памяти светом и теплом.

Что-то внутри подсказывало, что Леголас должен сам сделать выводы обо всём, что увидит в дороге. Мир за пределами Мирквуда не был монохромен. Её долгом было лишь направить его.

Когда ещё через пару дней на равнинном правом берегу всё гуще становилась растительность и всё выше деревья, Андунээль скорее почувствовала, чем увидела Золотой лес. Единственный в Средиземье, где росли прекрасные и могучие меллорны, подпирающие кронами небосвод. Острое зрение её не в силах было обмануть чарам Нэньи¹. Не тогда, когда эллет точно знала, как красиво зрелище облетающих по весне золотых листьев, как невинна и чиста новая листва – зелёная сверху и серебристая снизу, и как восхитительны золотые цветы, распускающиеся на ветвях.

Шли годы, а Лотлориэн неизменно оставался местом, где, как казалось, время застывает; сном наяву о почти позабытых древних днях и эльдар, ещё не тронутых тьмой искажения.

– Чему ты улыбаешься? – обратил на себя внимание Леголас.

Растерянный, он и сам затаил в уголках губ улыбку. Ему нравилось, когда собранная и серьёзная Андунээль расслаблялась, когда её мысли были светлы и спокойны. В такие моменты она казалась невероятно юной и полной силы, способной преображать мир вокруг себя. В такие моменты он представлял, что его матерью была не почти чужая эллет, бросившая их с отцом, когда он был ещё совсем малышом, а она. И ничто на свете не заставило бы её оставить собственного ребёнка и любимого мужчину, обрекая на тоску, горечь и боль.

– Что ты видишь по ту сторону реки? – Андунээль подняла руку и указала на огромные меллорны, живыми башнями возвышающиеся на большом холме.

– Обычный лес, – аранэн легко пожал плечами, а потом всмотрелся повнимательнее и остановил коня. Недоумённо сведя брови, он нахмурился. – Что-то туманит мой взор. Я не уверен в истинности того, что вижу.

Удовлетворённая ответом, эллет кивнула.

– Это барьер, установленный Леди Галадриэль. До тех пор, пока она не позволит, никто не войдет в Лотлориэн и никто не увидит его красоты, считая, что перед ним обычный лес, – спешившись, она подвела коня поближе к берегу. – Когда-нибудь, ты увидишь его. Когда-нибудь, но не сейчас. – Обернувшись на звук его шагов, она медленно вздохнула, прежде чем извиниться за то, в чём, по сути, её вины не было. – Прости, но я не хочу возвращаться под сень его деревьев, пусть даже ненадолго.

Поначалу Леголас ничего ей не ответил. Равнодушно пожав плечами, он выбрал сухой закуток посреди разросшихся корней ивы, достал из седельной сумки дорожный плед, не промокающий даже в самый сильный дождь, и разостлал его. И только перед тем, как уйти за хворостом, спокойно отметил:

– Мы направляемся в Рохан. Я и не думал оказаться в Лотлориэне. К тому же, если я правильно помню карту, переправиться на другой берег куда проще ниже по течению. – Уже отвернувшись, он вдруг коротко усмехнулся и посмотрел на Андунээль через плечо. – Только представь, как разозлился бы отец, побывай я там без его ведома.

Оставшись одна, Андунээль долго смотрела на Золотой лес. Она знала, что где-то там, высоко над землёй на таланах затаились стражи, внимательно следя за путниками, выбравшими весьма своеобразное место для привала. Вскоре о них доложат Владыкам, а те прикажут наблюдать, но не вмешиваться, ибо оба поймут – тот, кто желает войти в Лотлориэн, не станет устраиваться на привал по другую сторону реки, а найдёт способ пересечь её.

Позднее, когда у разведённого костра путники запивали лембас вином, Андунээль прислонилась спиной к корню и, запрокинув голову, устремила взгляд в безоглядную высь. Любуясь яркими звёздами, разбросанными по небу, она вспоминала, как когда-то отец показывал ей созвездия и называл имена далёких светил.

Чтобы отвлечься от горько-сладких воспоминаний, она выпрямилась, глотнула ещё вина и негромко заговорила:

– Когда я впервые оказалась в Лориэне, то будто бы увидела исчезнувший мир. Днями напролёт бродила по зелёным склонам Керин Амрота², любовалась солнечными звёздами³ и каплями снега⁴. Слова казались пустыми и бессмысленными, а душа терялась в колдовском свете, которым там пронизано всё вокруг. Ни следа увядания, ни одного недостатка. В это королевство легко влюбиться.

– Но всё же Мирквуд для тебя роднее, – ревниво заметил Леголас, не сумев сдержаться.

Передавая ему флягу с вином, Андунээль кивнула и мягко улыбнулась. В глубине её глаз таилось что-то, что он никак не мог уловить.

– Он настоящий. Реальный, – с восхищением, кроющимся за странной твёрдостью слов, признала она. – Твой отец обладает огромной силой, но, увы, почти не верит в свои возможности. А Лотлориэн защищает сила Нэньи, – ухмыльнувшись, она отломила кусочек лембаса и бросила его в огонь. – Когда Единое Кольцо будет уничтожено, Три Кольца⁵ эльфов потеряют большую часть силы. Всё, что было сделано с их помощью, ослабнет, – забрав у юного спутника флягу, она в последний раз отпила и закупорила её, убирая в сторону. – Многие восхищаются Пресветлой Госпожой, но как бы она ни была сильна, сохранить нетленность этого леса и барьер, который его окружает, не сможет. Привычный мир вокруг неё померкнет и исчезнет, и она захочет вернуться в прекрасные сады Валинора. Туда, где властвует вала Ирмо⁶ и его супруга Эсте⁷. Поменяет Лотлориэн на Лориэн⁸, – колкая усмешка искривила уголки губ. – Но твой отец останется здесь. Ибо Средиземье было нашей колыбелью до той поры, когда первые из нас пробудились под светом звёзд. Здесь мы изведали боль и радость, здесь любили и погибали, – протянувшись, она взяла Леголаса за руку и посмотрела в его глаза. – Здесь мы выстоим, – чуть сжав пальцы, она щедро поделилась своей уверенностью, после чего отстранилась и устроилась меж корней поудобнее. – Нужно поспать. Здесь нам ничего не угрожает. Утром двинемся дальше, переберёмся на тот берег по Северным отмелям, чуть ниже места, где сливаются Лимлайт⁹ и Андуин. Там это действительно будет сделать проще всего. А потом оставим Поле Келебранта¹⁰ севернее, а сами окажемся в Рохане.

Как она и планировала, в Восточную марку они добрались без проблем. Волд¹¹ встретил их тёплым южным ветром, ласково играющим с волосами и ярко-голубым небом над равниной, на котором до самого горизонта не было ни облачка. Несмотря на то, что мало кто из роханцев селился в этом ветреном возвышенном регионе между Фангорном и Андуином, Андунээль надеялась наткнуться на какое-нибудь племя или небольшую деревеньку.

– Здесь так много света, – в один из дней поделился с эллет своими впечатлениями Леголас. – И совсем другой воздух.

– И, кажется, что горизонт – это место, где земля заканчивается обрывом? – тут же подхватила его размышления она и по-дружески подшутила, лукаво щуря изумрудные глаза.

Весёлый смех аранэна серебряным звоном прокалится над равниной. От этого на душе Андунээль стало легко и радостно.

– Представь только, когда-то здесь был первобытный лес, покрывающий весь Эриадор¹²! – воскликнула она, растеряв всю свою сдержанность. – Фангорн¹³ являлся всего лишь его южной опушкой, в то время как Вековечный лес¹⁴ – северной.

– А теперь только они и остались, – с грустью отметил аранэн.

– Не стоит печалиться об этом, – отрицательно качнула головой Андунээль. Поймав полный сомнений взгляд спутника, она удержала его и мягко улыбнулась. – Всё вокруг меняется. И мы меняемся. Но бывает и так, что пройдя цикл изменений, природа возвращает себе первоначальный облик. – Прежде чем позволить Рибиэлсириту погнаться наперегонки с ветром, она поделилась теми простыми истинами, на которых всё держалось: – жизнь всегда сильнее смерти. А истинная любовь должна быть сильнее страха.

Примечания:

¹ Нэнья/Кольцо Твёрдости/Кольцо Воды – одно из Колец Власти и одно из Трёх. Название происходит от квэнийского слова nén (вода). Создано Келебримбором в Эрегионе вместе с другими эльфийскими кольцами. Сделано из митриля и украшено белым камнем, вероятно, бриллиантом.

² Керин Амрот (синд. Cerin Amroth – курган Амрота) – курган, заросший эланором. Находится в середине Лотлориэна. Представляет собой холм, покрытый неувядающей травой, который венчало двойное кольцо деревьев. Внешнее кольцо составляли безлистые деревья с белоснежной гладкой корой, а внутреннее – гигантские маллорны. В середине, возвышаясь над остальными, стояло одно могучее дерево, на котором располагался дом короля Амрота.

³ Э́ланор (синд. Elanor – солнечная звезда) – небольшой жёлтый цветок в форме звезды. В больших количествах рос на кургане Керин Амрот в Лотлориэне вместе с нифредилом, а также на Тол-Эрессеа.

⁴ Ни́фредил (синд. Niphredil – капля снега) – тускло-белый зимний цветок. Впервые этот цветок расцвёл в лесу Нельдорет в Дориате во время рождения Лутиэн. Вместе с эланором также рос в Лотлориэне, на кургане Керин Амрот.

⁵ Три Кольца – магические артефакты, принадлежавшие изначально владыкам эльфов Средиземья.

В 1590 В. Э. Келебримбор лично и без руководства Саурона, выковал Три Кольца Эльфов, самых могущественных и прекрасных: Нарья/Кольцо Огня, украшенное красным рубином; Нэнья/Кольцо Воды, сделанное из митриля и украшенное белым мерцающим камнем; Вилья, Кольцо Воздуха, золотое с сапфиром. Создавались, в первую очередь, для сохранение красоты былого мира от увядания.

⁶ Ирмо (англ. Irmo) он же Лориэн (англ. Lorien) – айну из Валар, брат Мандоса и Ниэнны, супруг Эстэ. Повелитель видений и снов в Арде.

После гибели Алмарена, вместе с супругой, поселился в Валиноре. Местом их обитания стали сады Лориэна, от которых произошло прозвище самого Ирмо. В этих садах все жители Валинора черпали облегчение от забот и новые силы для трудов. Также в Лориэне жили множество майар, в том числе Олорин и Мелиан.

⁷ Эстэ (англ. Este) – айну из Валиэр, супруга Ирмо. Целительница ран и душевной усталости в Арде. Имя происходит от квенийского корня, означающего «отдых».

Эстэ осталась верна Манвэ и после гибели Алмарена вместе с супругом, Ирмо, поселилась в Валиноре. Их владениями были сады Лориэна, где все жители Валинора могли черпать новые силы из озёр Эстэ; нередко и сами Валар приходили в Лориэн и находили там покой и отдохновение от забот Арды. Эстэ носила одежды серого цвета и днем спала на тенистом острове озера Лорелин. Одной из тех майар, что служила Эстэ и ухаживала за деревьями в Лоринэне, была Мелиан.

⁸ Игра слов: Лотлориэн (Lothlórien) – Цветущий Лориэн. Название дано в честь садов Лориэна в Валиноре; Сады Лориэна (англ. Lorien-garden) или Лориэн (от квен. Lórien – "Земля Снов") – место в Валиноре.